Текст книги "Два семестра волшебства (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава двадцать вторая
Решают и решаются

Глава двадцать вторая, в которой решают и решаются

Айлинн глянула – ключ от зала ещё не сдан. Сходить, посмотреть, что там?

Сходить и посмотреть. Всё лучше, чем сидеть и придумывать себе невесть что.

Она как раз спускалась по последнему пролёту лестницы, когда услышала:

– Господин Бакстон, вам не следует лезть в дела чужого факультета, – голос показался знакомым, но она с ходу не определила, кто это.

– Это вы сами придумали, про лезть в дела, или вам кто-то подсказал? – а Ирвин смеётся. – Вы стоите сейчас на пороге зала боевого факультета, говорите с преподавателем того самого факультета, и рассказываете, что кто-то лезет в чужие дела? Да ладно?

– Вы не имеете права ничему учить моих студентов, – Айлинн прямо представила, как говорящий задирает нос.

Спустилась на несколько ступенек и увидела – профессор Сазерленд, куратор некромантов-первокурсников, стоит напротив Ирвина, и явно имеет к нему тучу претензий. Отчего же?

Оба стояли так, что её видно не было. Постоять и послушать? И помочь Ирвину, если понадобится?

– У вас нет права учить чему бы то ни было студентов-некромантов. Вы не имеете соответствующей квалификации, – изрёк Сазерденд холодно, непререкаемо и абсолютно уверенно.

– Это какой же? – поднял бровь Ирвин.

– Что вы знаете о силах некроманта и нежити? Это вам не жечь всё без разбора!

– Про жечь без разбора вам тоже кто-то рассказал, а вы и поверили? – Ирвин всё ещё смеялся. – Послушайте, как вас – профессор, да? Если профессор, то чему-то учились, наверное? Чуть больше, чем стандартная академическая программа? И откуда тогда такие, прямо скажем, непрофессиональные вопросы?

– Вам неоткуда это знать, – отрезал Сазерленд. – Вы преподаватель, работающий первый год, а до того, я слышал, находились на военной службе. И прежде чем учить чему-то студентов факультета некромантии, вам следует подтвердить свою компетентность во всех вопросах программы. Пока же я запретил студентам моего факультета ходить на ваши тренировки.

– Вы имеете в виду госпожу Форс и её ручную нежить? – поинтересовался Ирвин. – И как же вы могли запретить ей проводить свободное время избранным образом? Мне кажется, это её личное дело. Захочет, будет ходить к нам на факультатив. Не захочет – не будет.

– Не будет, – заявил Сазерленд. – Потому что у первокурсников есть более важные занятия!

– Пускай они это сами решают, хорошо? Вот вы лично как много знаете о боевой связке универсала с некромантом? – и ведь снова посмеивается.

– Всё, что необходимо, – сообщил Сазерленд.

– И где вы найдёте боевика, чтобы послужил примером?

– В своё время сам найдётся. Боевые взаимодействия у студентов начинаются на третьем курсе, они ещё своей силой толком не умеют владеть! – кажется, Сазерленд начал заводиться.

– А это вы зря, – Ирвин по-прежнему спокоен. – Силы у них у всех предостаточно, и уровень владения отличный для их возраста и подготовки. И у наших, и у госпожи Форс. А её нежить оказалась идеальной для тренировок. Сомневаетесь – спросите у генерала Лэнгли, в смысле, у декана Лэнгли. Он расскажет, что наш факультатив уже вписан в расписание и учтён везде, где только можно, и студенты уже готовятся командой на игры факультета, и госпожа Форс уже получила разрешение в той команде участвовать. И уж конечно, им всем нужно тренироваться. И студентам боевого факультета, и студентке факультета некромантии, и её ручной нежити, Линда тоже в команде.

Айлинн только что не запрыгала и не захлопала, потому что Ирвин-то всё предусмотрел, оказывается!

– Ну, знаете, – Сазерленд резко повернулся на пятках, и уже было пошёл обратно, но…

Стук каблуков по ступенькам, очень быстрый, невнятный возглас, и вот уже по тем ступенькам катится вниз девушка, очевидная студентка. Айлин еле успела отскочить – потому что если бы попыталась затормозить её, то завалились бы обе. И девушка въехала прямо в злобного Сазерленда, который, конечно, удержался на ногах, но только потому, что большой и вообще профессор. Удержался сам и поймал в полёте девушку.

– Что вы себе позволяете? – поинтересовался он у девушки, не выпуская, впрочем, её из рук.

Айлинн подумала, что уже бы со стыда пропала, доведись до неё такое. Но девушка быстро пришла в себя.

– Простите, – она очаровательно улыбнулась профессору, – я не собиралась падать, это вышло случайно, там воду разлили выше на лестнице, она протекла сюда тоже. Спасибо, что спасли, мне нельзя травмироваться.

– Никому нельзя, – буркнул Сазерленд.

Выпустил её, отряхнулся и ушёл, не глядя ни на кого из них.

– Айлинн, я уже почти завершил, – она не заметила, когда Ирвин оказался рядом. – Вот сейчас послушаю, что мне скажет так спешившая сюда госпожа Тейт, и пойдём.

Что? Это и есть теннисистка Джоанна Тейт? Айлинн пару раз видела её на общих мероприятиях – она выходила за какими-нибудь наградами. Одетая в какую-нибудь дизайнерскую одежду, с ослепительной улыбкой, на высоченных каблуках. Наверное, у неё рекламные контракты. И такая юбка в клетку стоит… хорошо стоит, и простенькая с виду толстовка тоже, про ботинки и сумку говорить не приходится.

Ладно, нечего считать, сколько на ком надето. Айлинн прислушалась.

– И что же, госпожа Тейт, вы готовы прийти и отрабатывать пропущенные занятия?

– Готова, – пробурчала спортсменка.

– И когда вы готовы это сделать?

– Когда скажете. Мне сказали, что не выпустят на соревнования, если я не сдам, а я так не могу, я в них уже слишком много сил вложила!

– Понимаю вас. Что же, давайте подберём такое время, которое всех устроит.

– И… сколько нужно будет ходить?

– Сначала давайте посмотрим, что вы вообще умеете и можете, хорошо? Завтра четвёртой парой – годится?

– Да, – вздохнула она. – Я приду.

– И возьмите с собой одежду для тренировки, которую не жаль в случае чего.

– То есть? – не поняла она.

– А вдруг прожжёте? – усмехнулся Ирвин.

– Правда? – не поверила студентка. – Ладно, я пошла.

– Осторожнее там наверху, профессор Сазерленд уже ушёл, вдруг я вас не поймаю? – усмехнулся Ирвин напоследок.

Девушка фыркнула и убежала наверх быстрее ветра. А Айлинн подошла к Ирвину и взяла его за руку.

– Ты такой молодец, – сказала она искренне. – Всё разрулил.

– Стараюсь, – улыбнулся он ей, только ей, никому больше.

И какая же замечательная это была улыбка, Айлинн показалось, что в подвале стало светлее. Она сама улыбнулась в ответ, он обхватил её своей большой рукой… и они так стояли, было уютно и здорово, и только сердце у Айинн колотилось, как ненормальное.

– Пошли отсюда, да? – тихо сказала она.

– И побыстрее, – закивал он. – И придумаем сейчас, куда пойдём.

* * *

Сначала Ирвин хотел дать Сазерленду в глаз, а потом посмотрел на него ещё раз – и не стал.

Ну, стоит, ну, права качает. Ну и пускай. Весь важный и надутый. Так и хочется нажать куда-нибудь, чтобы лишний пар-то и вышел весь. Вот Ирвин и нажимал, а по правде говоря – ржал над господином некромантом наглым и бессовестным образом.

И очень порадовался, что и впрямь придумал пойти с ребятами на игры факультета. Конечно, они будут ещё только в следующем семестре, но чтобы команда первокурсников представляла из себя что-то приличное и могла стоять против старших и более умелых – их нужно учить.

Насколько Ирвин помнил, первокурсники допускались к играм в ограниченном варианте. Скорее, просто демонстрация силы по заданным параметрам, и прохождение полосы препятствий на точность, выносливость и силу, как физическую, так и магическую. Старшие же прямо участвовали в соревновании на местности по принципу «все против всех». И что уж, самому Ирвину с приятелем Адамом как раз повезло попасть в команду именно на первом курсе – потому что старший брат Адама, Джон, позвал их двоих. У них там что-то не заладилось и нужны были ещё два участника. И честное третье место было в тот раз о-го-го каким крутым результатом!

Вот и тут Ирвин говорил парням, и девчонке тоже, что их результатом будет участие в борьбе среди старших, и на призовые места пускай даже не смотрят. Потому что все остальные – старше, опытнее и объективно сильнее.

– А у нас Линда, – сказал Стив, один из парней.

– Уверяю тебя, остальные тоже что-то придумают, у всех будет какая-нибудь своя фишка. И вам ещё предстоит определить свои сильные стороны и подумать, как вы сможете их использовать.

В общем, генерал Лэнгли согласился, что пускай пробуют, с Элисон Горэй тоже согласовали. Только, значит, этому красавчику лощёному никто не сказал ни слова, да? Или сказал, но он не послушал? Вот, пускай, значит, и утрётся, да?

А потом оказалось, что случилось ещё два события из раздела «чудо» – Айлинн пришла за ним, потому что устала ждать на кафедре, и спортсменка Джоанна Тейт явилась договориться об отработке. И вид у той спортсменки был – явно кто-то хорошенько вправил мозги. Вот и славно.

Правда, эта самая спортсменка ещё чуть с лестницы не навернулась, но тут как раз пригодился Сазерленд – не дал ей упасть и пропасть. Очень спешила, видимо, что где-то там в луже поскользнулась. Вот, и от некромантов бывает толк.

А вообще интересно, он только щёки надувать умеет от собственной важности, или ещё хоть на что-то годится? Откуда он вообще такой вылез и раскомандовался? У кого бы спросить?

Но это потом, а пока… Невероятная Айлинн, которая смотрит, улыбается и в глазах у неё – восхищение. И нужно пользоваться… и не выпускать, да?

– Пойдём гулять и есть? – спросил он.

– Пойдём, – тут же согласилась она.

Вот и славно. Можно взять её за руку и идти по академическому парку, и гонять ногами упавшие листья, и рассказывать обо всей этой истории с первокурсниками и играми.

– Ты здесь совершенно на месте, – сказала она.

– То есть? – Ирвин не врубился с ходу.

– Ты отличный преподаватель, видишь варианты и возможности для студентов.

– Да я сам не так давно был студентом, и ещё не успел позабыть, как это, – усмехнулся он. – И ты, наверное, тоже.

– Наверное, – кивнула она.

Они погуляли, поужинали, потом пошли до её дома пешком. Его машина на академической парковке, потом он за ней зайдёт, да и ладно.

– А что тебя ждёт дома? Снова твой текст? И обработка результатов опытов? – спросил он.

– По-хорошему кое-что нужно проверить, – кивнула она. – И завтра я пойду в лабораторию, и надеюсь, что никого лишнего там не встречу. Должен же он когда-нибудь находиться на занятиях, правда же?

– Правда. Но если что – зови, да? Сразу же зови? И лучше не телефоном, а магической связью. Всяко услышу.

– Хорошо, – вздохнула она. – Спасибо. Непременно.

Он обхватил её за плечи – легонько. Можно, да? Она не против? Или лучше пока не торопиться? Или уже можно?

Но она неожиданно сама прижалась к нему. Боком. Через пальто. Но ему показалось, что там никакого пальто и нет. Просто она, Айлинн Донован.

– Скажи, Айлинн, а ты уверена в безопасности своего домика? – спросил он небрежно.

– Безопасности? – не врубилась она.

– Ну да. Знаешь, бывает, что в таких домах, да и не в таких тоже, заводится если не прямо нежить, то призраки каких-нибудь… например, пауков, – тихонько рассмеялся он.

– Что? – она тоже рассмеялась. – Призраки пауков? Это как?

– А ты не видела? Когда кажется, что в углу что-то есть, особенно ночью, когда не горит верхний свет, а только какая-нибудь лампа или небольшой магический шарик, и он не может рассеять всю тьму в углах. Вот тогда и можно увидеть призрачную паутину, оставшуюся от давно живших в том углу пауков. Некроманты, кстати, чуют её, и умеют как-то использовать по делу.

– Что? Какие ещё некроманты? – рассмеялась она и взглянула на него, глаза её сияли совершенно правильным образом.

– Обычные, – сообщил он преувеличенно серьёзно. – Но знаешь, я-то ничуть не хуже некроманта. У меня большой опыт с неживым, как с опасным, так и с безопасным, веришь?

– И… ты готов проверить мои углы? – смеётся, ура, она смеётся.

– Конечно. Я переживаю о твоей безопасности, – а вот ему нужно оставаться серьёзным, но Ирвин подозревал, что в глазах его искры и смех.

– И… что же, мы прямо сейчас пойдём искать призрачную нежить в моей квартире?

– Конечно. А вдруг ты и сама не знаешь, что там у тебя живёт? А это может оказаться… неожиданно.

– Хорошо, – решилась она. – Доверюсь профессионалу.

Они как раз подошли к её дому, она достала ключ и решительно отперла дверь подъезда.

Глава двадцать третья
Кого-то не хочется никуда отпускать

Глава двадцать третья, в которой кого-то не хочется никуда отпускать

Айлинн сама не понимала, что такое с ней происходит. Никогда ей не было так хорошо просто от того, что она идёт рядом с кем-то, держится за руку, болтает обо всём подряд и улыбается, а то и не просто улыбается, а прямо смеётся, нет, хохочет, и он тоже, и вроде нет никакого особого повода, но почему-то кажется, что всё правильно. И нет, с Кэти и Эмбер не так, хоть им тоже и случается и поболтать, и посмеяться, и поваляться на диване от хохота, раньше и вовсе бесились и подушками кидались, и это было весело.

Айлинн внезапно подумала, что Ирвин должен знать толк в кидании подушками. Спросить? Или не нужно? Они уже почти дошли до её двери… И что, сейчас просто попрощаться до завтра, и всё? Она поднимется наверх, и останется там наедине со своей работой? И они увидятся только завтра на кафедре?

И тут он сам спросил, да как спросил! Какая ещё невидимая паутина, ерунда какая-то несусветная! Откуда она возьмётся в её квартире, там чисто и нет никакой паутины, она регулярно проверяет все углы, сама и артефактами!

А вдруг правда есть что-то такое? Ну, Айлинн же не знает всего на свете. Особенно того, что касается некромантов и боевиков! Конечно, есть мастера, умеющие делать артефакты с некромантской силой, но она-то и представления не имеет, как это. И что делать?

Она посмотрела на Ирвина… тот отчаянно старался быть серьёзным, но в глазах плясали смешинки. Или что… может быть, он тоже подумал о чём-то вроде тех подушек? И хочет… идти дальше? И придумал какую-то несусветную паутину?

А она? Чего хочет она?

Улыбаться ему она хочет, сколько ни пытается смотреть серьёзно – не выходит. И внутри жарко от его взглядов, а взгляды такие, мимоходом, чуть-чуть – и уже смотрит куда-то ещё, но потом всё равно к ней возвращается.

Или если свыше дали, не нужно отказываться? Это ведь Ирвин, да? От которого она пока вообще ничего плохого не видела? А хорошее… видела, и разное. И что же, надо… надо пробовать, что там может быть дальше? Именно с ним?

Айлинн, скажи себе честно – ты хочешь. Здесь и сейчас хочешь. И не жалей потом, как бы оно не обернулось.

– И… что же, мы прямо сейчас пойдём искать призрачную нежить в моей квартире? – подхватила она игру.

– Конечно. А вдруг ты и сама не знаешь, что там у тебя живёт? А это может оказаться… неожиданно.

Ну вот ещё, не знает она! Всё она знает. Это просто предлог. Или… не только предлог? Три-два-один… вперёд.

– Хорошо, – решилась она. – Доверюсь профессионалу.

Отперла ключом дверь подъезда и вошла, а Ирвин вошёл за ней.

Дорога до третьего этажа показалась невероятно длинной, оба молчали… но вот она и закончилась, Айлинн отперла дверь квартиры.

– Проходи. У меня не так просторно, как у тебя.

– У тебя очень уютно, – сказал он с улыбкой. – Я ничего не понимаю во всём этом, я просто сказал – сделайте мне, чтоб можно было жить. Меня спрашивали, какие цвета, какой бюджет и какие магические навороты я предпочитаю и готов оплатить. И всё. Наверное, можно было сделать как-то иначе, я просто не в теме. А у тебя прямо видно… что здесь живёшь именно ты. И что ты артефактор.

– А это-то откуда? – не поняла Айлинн.

А Ирвин подошёл к полкам с фигурками. Ну да, у неё есть целых три полки с фигурками животных и героев сказок. Эмбер смеётся, Кэти с важным видом говорит, что много работающему человеку необходимо переключаться, а что скажет Ирвин?

– Так вот же, – он даже убрал руки за спину, только смотрел, но потом как будто решился: – А потрогать можно?

– Можно, – улыбнулась Айлинн.

– Здорово, – он рассмотрел лису-оборотня, кракена с драгоценной жемчужиной в щупальце, ещё кого-то… – Как у тебя только времени на всё хватает?

– А никак, – пожала она плечами. – На самом деле, в последние месяцы я только пыль здесь убираю.

Стивен считал, что все эти вещи – ерунда, пылесборники и бесполезная трата денег. Поэтому Айлинн предпочитала встречаться с ним у него дома. Там не было пылесборников, и вообще ничего лишнего.

– Но ты ведь защитишь свою работу, и потом будет проще, так? – Ирвин обернулся к ней.

– Наверное, – согласилась она.

– Будешь преподавать, сбежишь с нашей кафедры наконец-то, – и снова улыбается.

Она только вздохнула. И что теперь – арро ему предлагать? Или… что ещё делать-то?

Впрочем, он в самом деле принялся обходить её углы. Ничего не трогал, только заглядывал. Обошёл кровать – только что не принюхался, потом добрался до кухонного угла – миниатюрная плита, микроволновка на одну небольшую тарелку, чайник, турка для арро, встроенный маленький холодильник и широкий подоконник вместо стола. Шёл-шёл, и вдруг остановился – как раз возле плиты. Осмотрел угол, принюхался.

– Иди сюда, – сказал громким шёпотом.

Айлинн неуверенно подошла.

– Смотри, – и показывает в угол, образованный вытяжкой и шкафом с посудой.

– Ничего не вижу, – Айлинн вгляделась, не увидела ничего, ещё раз вгляделась…

– Потуши свет, – смотрит на неё, улыбается.

Айлинн вздохнула – ну вот ещё, но потом подумала, что сама согласилась на всё это, и собрала в ладонь осветительные шары, которые привычным жестом выпустила, когда вошла в квартиру.

– И?

За окном светит фонарь, обычный, диодный, ни разу не магический, но довольно яркий, и часть этого света попадает в её кухонное окно. И в этом свете его профиль вдруг показался… чётким и красивым, и ресницы распушились.

– И смотри сюда, – он протянул руку и подсветил угол красным.

Она сначала ничего не поняла, а потом…

– Что это, Ирвин? – сама не поняла, как вцепилась в его вторую руку.

Потому что там и впрямь серебрилось что-то, очень похожее на паутину. Которой не было видно в нормальном свете, вот правда не было! И которой не могло там быть, у неё артефакты на пыль и паутину, точнее, против них! Сама собирала и заряжала!

– То самое, о чём я тебе говорил.

– Откуда… это здесь? И что теперь делать?

– Делать вот что, – он шевельнул пальцами, и россыпь искр легко распылила серебристые нити.

– И… это всё? – не поверила Айлинн.

– Сейчас – да. Впрочем, посмотрим, – не выпуская её руки, он шёл дальше.

Ещё в одном углу кухни – там, где подходила стена ванной комнаты – он показал ей и потом убрал ещё одну такую вот невидимую паутину, а третью нашли за трубой в ванной.

– Но откуда? И как? – не понимала она.

– Само заводится, – пробурчал Ирвин.

Сел в кресло, усадил её на колени и обнял.

Она же… тоже обняла его, вот. Потому что… и страшновато, и вообще. Тронула его хвост. Шумно дышала.

– Не переживай, это на самом деле не страшно. Ну, есть, да и всё. Обычно эти твари живут сами, а люди – сами. Как и обычные пауки. Ты же сталкивалась с обычными пауками?

– Выметаю паутину регулярно, – выдохнула она.

– А тут зови меня, я помогу вымести, – усмехнулся он ей в ухо.

Это оказалось щекотно, а потом он ещё и коснулся уха губами – так, легонечко. И кожи за ухом. И виска. И потом только – губ.

И даже если он завтра уйдёт, не попрощавшись, она хотя бы будет знать, как это – когда с ним. Вдруг… не так, как с другими?

И Айлинн тоже коснулась его губ. Сначала нерешительно, а потом смелее.

* * *

Кто бы мог подумать, что чёртовы некромантские пауки и их продукты жизнедеятельности окажутся такими полезными? Никогда ещё не очаровывал девушку с их помощью, думал Ирвин, внимательно осматривая углы в квартирке Айлинн.

Крохотная квартирка, что и говорить. Но для девушки, за спиной которой не стоит никакого древнего магического рода и которая делает себя сама – просто отличная. И уж конечно, идеально чистая, вовсе не как у него, нигде ни пылинки – ни в углах, ни под кроватью, ни под креслом. Бытовая магия спасает, или у таких девушек пыль просто не образуется по определению?

Ему никогда не приходилось серьёзно задумываться о том, где жить и что есть, и вообще на что решать свои бытовые проблемы. Потому что пока учился в Академии – жил в родительском доме, а потом сразу же началась служба, которая продолжилась у полковника Мюррея. И всегда он больше зарабатывал, чем тратил, как-то так выходило. Поэтому вопрос с жильём решился как-то легко, и со всякими другими надобностями – тоже. Или у него не так много надобностей?

Айлинн же живёт в каком-то прямо микромире, своём собственном, очень милом и уютном. В глубоком кресле подушки, на полке фигурки, в кухне какие-то чашечки и приспособления, которым он и названия-то не знает! Может, она и в его жизнь добавит милоты и уюта? Если не сбежит, конечно? Или если утром его коленом под зад не выставит?

И чтобы даже и не думала о таком – сейчас нужно нигде не прокосячить.

Паутину уберём, это несложно. А вот убедить её в том, что он безопасен и вообще хорош, надо брать, прямо тут – намного сложнее. Что у неё в жизни-то было, что она пуганая такая? Ирвин не спрашивал, потому что – ещё спросит. Потому что будет у них это самое «ещё». Всякое и разное, обязательно хорошее.

И поэтому – касаться легко, целовать нежно, раздевать аккуратно. Перебирать пальцами её волосы, словно сияющие в неярком свете магических огней. Не дёргаться, когда она взялась разбирать его хвост – пускай, если он вдруг ей зашёл, то и хорошо же, правда?

– Зачем тебе этот длинный хвост? – спросила она.

– Нравится, – честно ответил он. – Завёл давно, ещё на втором курсе Академии, а потом не стал отрезать. Я же не спрашиваю, для чего тебе твои красивущие золотистые локоны! Прямо бледное золото, и как живое – переливается и сверкает.

Ирвин добавил в воздух мелких огоньков, разноцветных, как праздничная гирлянда – и какая же она в их свете стала красивая! Айлинн вообще красивая, в любом виде, свете и цвете. А сейчас…

Неужели удалось добраться до её ног в чулках? Чулки тоненькие и шелковистые, самое то, что надо. Только это ж потом что будет, когда он будет видеть эти ноги на кафедре? Это ж сразу будет хотеться подойти и потрогать, а придётся терпеть до вечера, да?

А она вела рукой по его груди, из-под ладони рассыпались искорки, это было щекотно.

– И что же ты делаешь? – поймать руку, поцеловать раскрытую ладонь.

– Ощущаю, – тут же смешалась она.

– И как? – заглянуть в глаза, передать уверенность – вот он я, бери меня всего и без остатка, хочешь? Надо?

– Ты… ты очень красив. Как с картинки.

Он фыркнул.

– Придумала тоже, картинка! Нет, я тебя понял, конечно, и мне приятно. Но картинка плоская, и даже если цветная, ни слова тебе в ответ не скажет, не подмигнёт, не поцелует, и не дотронется, будет просто висеть, и всё. А я большой и тёплый, и весь твой.

– Я ещё тогда подумала, что красив, давно, когда… когда потолок чистили.

– Значит, я всё правильно сделал, да? – промурлыкал он.

Всё у неё хорошо, только вот кровать безобразно узкая. Нужно предложить завтра продолжать у него, там просторнее. Для неё одной – наверное, нормально, она стройная и хрупкая, а вот для двоих уже капец как тесно. Может, она согласится продолжить? И получится попробовать и у него дома тоже?

А пальчики у неё – тонкие и изящные. Наверное, потому, что артефактор, им такие положены, там же в каждом пальце датчик специальный встроен, не иначе. И глаза такие непростые, серо-синие, а в свете магических огней так и вовсе словно грозовое море, смотрел бы и смотрел. И обнимал, не выпуская из рук, или как когда-то давно, в студенчестве, попалось выражение в старинной книге – держал бы у сердца и не отпускал. Никогда бы не отпускал. И вообще, жили бы у него, там много места, там даже и ребёнок поместится… или уже нет? Рыжая девчонка, как Дафна. Или мальчишка с такими же золотыми волосами, как у Айлинн… Ещё собаку завести, большую и лохматую. И пару котов. Но это уже многовато для его квартиры, придётся искать дом. Ничего, не проблема, найдём и дом, главное, чтобы Айлинн никуда не делась.

Тьфу, Ирвин Бакстон, это вообще что такое? Ты уже стал, как папенька?

Или нет, всё в порядке, просто, ну, раньше ему не встретилась такая вот Айлинн, которую не хочется никуда отпускать?

Айлинн, которую не хочется отпускать, просто уснула, обняв его, да не просто обняв, а крепко прижавшись. Но в её гнезде иначе нельзя, тут лишний раз поворачиваться и то не хочется, потому что тесно. Но ничего. Вместе с ней можно и в таком вот… гнезде. А что будет дальше, они как-нибудь вместе придумают, прямо утром уже и придумают.

Утро настало неожиданно и громко – с музыкой, она сначала зазвучала тихонько, а потом постепенно как будто ширилась и росла, и звучала как будто отовсюду, и когда уже почти что завопила над ухом, Ирвин с трудом разлепил глаза.

Айлинн никуда не пропала, она шевелилась, ей это удавалось с трудом, потому что тесно, а он держал её крепко, чтобы не укатилась и не свалилась. Сейчас же она вытащила из-под его шеи правую руку и точным жестом успокоила свой будильник. И собралась подскочить, но он не дал.

Притянул к себе, поцеловал, потом ещё раз поцеловал, и ещё.

– Айлинн, спасибо тебе за эту невероятную ночь. Но что ты скажешь о том, чтобы продолжить вечером у меня? Там больше места, да ты и сама видела…