Текст книги "Его девственница (ЛП)"

Автор книги: Сабрина Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

43
Пьюрити

– Ты все еще игнорируешь его? – спрашивает Луна. Она плюхается на диван, который стоит в гостиной в доме ее матери, поджимает под себя ноги и вытягивает одну из множества ярких подушек с задней части дивана, опираясь на нее.

После того, что случилось в колледже, я, само собой, не поехала в Саус Холлоу на каникулы, а также мне хотелось уехать как можно дальше от кампуса. Когда Луна и Джез пригласили меня к себе домой, я ухватилась за эту возможность.

Я засовываю свой телефон обратно в карман.

– О ком именно ты говоришь? О профессоре, с которым нас застукали во время секса, или ты о моем консервативном отце-проповеднике, у которого, оказывается, интрижка с моим женихом? Потому что даже если они оба и пытались связаться со мной, я не ответила ни одному из них.

Луна кидает на меня тяжелый взгляд.

– Ты же понимаешь, что я говорю не о твоем отце, даже несмотря на то, что я до смерти хочу узнать, что теперь будет со всем этим. Я имею в виду, я понимаю, что ты действительно злишься на него, но разве тебе не любопытно, признается ли твой отец в своей ориентации?

Я вздыхаю.

– Этого не произойдет.

– Тебе не кажется, что, в конце концов, любовь восторжествует?

– Действительно ли этот вопрос задает мне маленькая мисс Циничность? – спрашиваю я. – Мой отец пожертвует чем угодно ради своего положения в Саус Холлоу. Знаешь, что самое печальное? При том, что хотя он и ужасно не толерантный человек, Джастин все равно его любит. Он любит его, несмотря на все недостатки, но ему все равно.

– Твой отец написал тебе сообщение.

– Поверь мне, там точно нет извинений, – говорю я ей. – Он хочет обезопасить себя и замять эту тему, я уверена в этом. Он просто не хочет, чтобы я позволила сплетням дойти до Саус Холлоу.

– Может быть, ты недостаточно доверяешь ему? Он может осознать, что любит Джастина и признаться в этом.

– Если это случится, это будет действительно Рождественское чудо, – говорю я, закатывая глаза. – Почему ты так внезапно позитивна и оптимистична в отношении людей?

– Ну, раз в год я стараюсь быть оптимисткой, исключительно в практических целях, – говорит мне Луна. – Обычно я ограничиваюсь первым апреля, но в этом году я решила расщедриться на Рождество. Не люблю, когда люди слишком расслабляются.

– Не уверена, что тебе грозит оказаться в опасной близости с расслабленными людьми, – дразню ее я.

– Это то, что делает меня интересным другом.

Я фыркаю.

– Пофиг. Ты проиграла соревнование на самого интересного друга. Твоя блистательная соседка была застукана, когда трахалась со своим профессором по письму на столе в его кабинете. И из-за этого ее папочка-проповедник устроил огромный скандал. А после того, как ее скандальный роман рассекретили, она обнаружила, что ее отец замешен в столь же скандальном дельце с пастором из его церкви.

– Черт, да. Кто бы мог подумать, что в конце семестра наша маленькая мисс Скромняшка станет виновницей такой драмы?

– Я была центром драмы, не так ли?

– Это точно, – соглашается Луна.

Я беру декоративную подушку с дивана и кидаю через всю комнату в нее. Луна протестует, поднимая руки.

– Эй, я не осуждаю! Ну, ладно, так и есть… Где-то в глубине души я чуть-чуть осуждаю тебя.

– Ты такая сучка.

Луна смеется.

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше? То есть, я подозревала, но не хотела вмешиваться. Это немного ранило мои чувства – то, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы рассказать о чем-то подобном. Ну, знаешь, после всех этим бесед обо мне и моих чувствах.

– Я не хотела, чтобы ты была соучастницей.

Луна поднимает брови.

– Прости, но мы раньше не встречались? Ты думаешь, меня мучили бы угрызения совести от участия в чем-то скандальном?

Я вздыхаю.

– Не знаю. Может быть, мне казалось, будто ты осудишь меня.

Луна закатывает глаза.

– Возможно, тебе следует загадать в качестве новогоднего желания «Не замечать в людях лишь плохое».

– Хорошо, маленькая мисс Циничность.

– А возможно, это может быть желание не замечать худшее лишь во мне.

– Договорились, – говорю я ей. – Если это поможет тебе, то теперь я чувствую себя идиоткой, которая предполагала, будто ты осудишь ее за то, что та спала с Гейбом. Особенно с тех пор, как ты пригласила меня к себе домой на праздники и все такое.

– Очень хорошо, – говорит Луна, скрещивая руки.

– Ты рада от того, что я чувствую себя идиоткой?

– Да. Это будет напоминать тебе о том, какой глупой идеей это было.

– Я усвоила урок, мамочка, – шучу я. – Обещаю.

– А теперь, что мы будем делать со всей этой ситуацией с профессором?

– Мы?

– Эй, ты втянула меня в свою драму, так что теперь я вовлечена. Извини, просто это так работает.

– Что вы собираетесь с этим делать? – спрашивает Джез, входя в комнату и садясь в кресло.

– Я ничего не буду с этим делать, – говорю я им. – Я собираюсь отгулять Рождественские каникулы, с позором вернуться в колледж и смириться с тем, что я – та девушка, которая трахалась со своим профессором. Или, может быть, я вообще не вернусь в колледж, потому что не смогу вынести всего унижения. Я брошу учебу и устроюсь на работу барменом…

– Ты недостаточно взрослая, чтобы работать барменом, – замечает Луна.

– Отлично. Тогда стану официанткой.

Луна качает головой.

– У тебя отсутствует координация, необходимая официантке.

– Я знаю!

– Может быть, ты могла бы работать у моей мамы, – предлагает услужливо Луна. – Или могла бы продавать секс-игрушки с моей тетей.

– Я не понимаю, почему вернуться в колледж – это так унизительно, – прерывает Джез.

– Вы пропустили ту часть, когда я рассказывала о том, как в кабинет вошли люди, когда я трахалась со своим профессором на его столе? – спрашиваю я.

Джез посылает мне пренебрежительный взгляд.

– Когда я была в колледже, все трахались со своими профессорами. Я спала с профессором исследований женских проблем.

– У вас был профессор исследования женских проблем?!

– Она была на двадцать лет старше меня, – задумчиво говорит Джез. – Мы втроем, вместе с моим профессором по будизму, провели блаженный семестр.

– Ты даже не ходила в колледж! – восклицает Луна.

– Я проучилась один семестр, – говорит ей Джез. – Это оказалось слишком много для меня, и я бросила.

– Видите? Вы бросили колледж после того, как переспали со своим профессором! – обращаю внимание я.

– Это случилось не из-за унижения, – говорит Джез. – Тогда было слишком много вечеринок. И в моей жизни было много наркотиков.

Луна фыркает.

– Было?

– Очень смешно, – отвечает Джез. – Все, чего я хотела всю свою жизнь – это родить полную сарказма дочь.

– Рада слышать, что я не разочаровала тебя, – говорит Луна.

– Трахаться со своим профессором – не такое уж и великое дело, – уверяет меня Джез. – И, само собой, этого не достаточно, чтобы задумываться о том, бросать ли колледж или нет.

– Никто не будет говорить об этом после каникул, – добавляет Луна, пожимая печами. – Люди недолго заостряют свое внимание на чем-то одном. Они забудут об этом.

– Мы устроили большой скандал, – напоминаю я им.

– Колледж – это то место, где должны случаться подобные вещи, – говорит Джез. – Более важный вопрос – собираешься ли ты продолжить встречаться с профессором.

– Да, серьезно. Это то, что тебе нужно прояснить, – произносит Луна.

– Не знаю. Мне нужно время, чтобы подумать об этом, – говорю я. – Мы ведь не встречались. Я имею в виду, не думаю, что мы делали это. Я даже не знаю, кем именно мы были друг для друга. Возможно, любовниками. Я даже не знала, что он женат.

– Он женат?! – спрашивает Джез. – Ох, к черту это. Почему вы, девочки, не рассказали мне об этом? Мы должны поехать к нему и разбить его машину.

Я не могу не засмеяться над неуместным энтузиазмом Джез, когда Луна закатывает глаза.

– Я просто отмечу, что моя хиппи, не пропагандирующая насилие мать, предлагает нам пересечь несколько государственных границ, чтобы уничтожить чью-то собственность.

– Он не женат, – быстро поправляю я. – Он был женат. Видимо, поэтому в кабинет и ворвалась ассистентка кафедры. Она говорила что-то о том, будто его бывшей жене нужны деньги.

Джез фыркает.

– Разве бывшим женам не всегда нужны деньги? Бывшие жены не имеют большого значения. Их пруд пруди, особенно в его возрасте. Не то чтобы он старый, заметьте. Я была бы более обеспокоена, если бы он не был никогда ранее женат. Вот когда ты точно узнаешь, что у них проблемы с обязательствами. Или они занимаются странным сексом. Луна показывала мне фотографию твоего профессора из интернета. Он очень симпатичный, и я определенно уверена, что он отличный любовник.

Луна издает рвотный звук.

– Это как раз то, чего мне хотелось на Рождество – услышать, как мама произносит слово «любовник».

– Твой отец был отличным любовником, – размышляет Джез.

– Ты даже не знаешь, кем был мой отец!

– Успокойся! Ты не дала мне закончить! – восклицает Джез. – Даже не знаю, откуда у тебя такая склонность к прерыванию.

– Ага, понятия не имею, где я научилась этому, – бормочет Луна.

– Я собиралась подытожить свое заявление, сказав, что все твои возможные отцы были прекрасными любовниками.

Луна хохочет и поворачивается ко мне.

– И ты думаешь, что твоя жизнь – драма? Я была зачата во время оргии.

– О, словно «оргия» звучит так безвкусно, – протестует Джез.

– Хочешь, чтобы я сказала гэнг-бэнг? – спрашивает Луна. – У тебя был секс примерно с десятью мужчинами за одну ночь, мама.

Я давлюсь смехом. Между Луной и ее матерью существуют самые функциональные из дисфункциональных отношений родитель-ребенок, но они обе, кажется, чувствуют себя совершенно комфортно.

– Это было другое время, – восклицает Джез. – Свободная любовь и все такое.

– О боже, мама! – Луна смеется. – Это было в конце девяностых, а не шестидесятых!

– Я жила в коммуне! Там было много наркотиков.

Луна смотрит на меня.

– Возможно, не стоит принимать советы моей матери, когда дело доходит до общения с людьми.

– Возможно, не стоит, – соглашается Джез, смеясь. – Может быть, мне и не суждено остепениться, но мне было чертовски весело. А еще я вырастила отличного ребенка.

Луна закатывает глаза и выпускает насмешливый вздох.

– Ты и сама была довольно хорошей матерью.

– Я исправилась, как только узнала, что беременна, – указывает Джез. – И я не воспитывала тебя в коммуне.

– О, спасибо, мам. Разве ты не рада, что приехала ко мне на праздники, Пьюрити?

– На самом деле, рада, – говорю я, смеясь. Луна и Джез могут быть совершенно сумасшедшими, но они очень сильно любят друг друга. Их дом теплый, хаотичный, он наполнен смехом и любовью, которых у меня никогда не было.

– Так ты не ответила на вопрос, – говорит Луна.

– Какой был вопрос?

– Ты собираешься ему ответить? – она спрашивает.

– Это не важный вопрос, – прерывает Джез. – Важный вопрос в том, хочешь ли ты быть с ним?

– О-о-о, – соглашается Луна. – Да. Он тебе нравится?

– Любишь ли ты его? – поправляет Джез.

– Я никогда ни с кем не встречалась, – отвечаю я застенчиво. – У меня никогда ни с кем раньше не было секса.

Они просто пялятся на меня.

– Он на двадцать лет старше меня. Он достаточно взрослый, чтобы быть моим отцом. Он буквально ровесник моего отца! Серьезно, они росли по соседству. И он мой профессор, а…

Луна издает жужжащий звук.

– Неверно. Семестр закончился.

– Ладно. Он профессор, а я студентка, и…

Луна поворачивается к Джез.

– Ты знала, что она была влюблена в него, не так ли?

Джез пожимает плечами.

– Это написано на ней.

– Это просто интрижка, – говорю я им. – Мы занимались сексом. Я имею в виду, конечно, это был потрясающий секс. Умопомрачительный секс, если честно. Но ты не можешь просто влюбиться в кого-то всего за несколько месяцев, когда тебе восемнадцать лет, и это действительно глупо, не так ли?

Луна кладет руку на сердце.

– О-у-у.

– Не говори так, – протестую я. – Никто из вас не выслушал все причины, по которым я только что сказала вам, что я не могу быть влюблена.

Луна морщит нос.

– Я просто думаю, это так мило – то, что тебе кажется, будто у тебя есть выбор в этом вопросе.

Джез пожимает плечами.

– Любовь не всегда удобна, и она не всегда приходит тогда, когда мы ее ожидаем, Пьюрити.

Какое-то мгновение все молчат, пока Луна не поворачивается к своей матери.

– Поразительно. Это было очень глубоко, мам.

– Правда? – спрашивает Джез. – Я тоже так подумала. Я увидела эту надпись на подушке.

44
Габриэль

Мое сердце бешено колотится, и я весь в поту, несмотря на то, что на улице холодно, когда я останавливаюсь за углом и вижу припаркованную около моего дома машину. Мой брат выходит с пассажирской стороны автомобиля и захлопывает дверь.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю его я, а мое дыхание заметно в холодном утреннем воздухе.

– Поверь, мне самому интересно, черт возьми. Это не я сидел около твоей подъездной дорожки в течение последнего часа, – отвечает Нейт. – Анджело притащил меня сюда.

Анджело выходит из машины со стороны водителя и сильно хлопает дверью.

– О, заткнись ты уже и перестань драматизировать. Не слушай своего тупого брата, Гейб. Мы не сидим здесь уже целый час. Мы приехали час назад – тебя не было дома, поэтому мы поехали и позавтракали. Мы вернулись сюда только пять минут назад.

– Я давал вам ключ от дома, – напоминаю я Анджело, когда направляюсь к двери. Я вспотел и теперь чертовски замерз из-за того, что перестал бежать.

– Да, но, ты же знаешь, как Нейт любит терять вещи, – говорит Анджело.

– Вот и доверяй теперь вам двоим ключ от дома, вы даже не сможете избавиться от моей коллекции порно в случае моей безвременной кончины, – бормочу я.

– Тебе нужно сделать новый, и я позабочусь об этом, – уверяет Анджело. – Каким образом, черт возьми, ты можешь бегать в такую погоду?

Я пожимаю плечами.

– Просто держу себя в форме.

Это ложь. Пробежать в такую погоду приблизительно десять миль – это не для поддержания формы. Это самобичевание. Наказание, все просто и ясно.

– Для меня такая погода – кошмар, – говорит Анджело, когда я открываю дверь. – Я еще согласен на 40 градусов жары, но -1 – увольте.

Мы втроем неловко останавливаемся перед дверью, когда я понимаю, что не могу пригласить их внутрь, потому что если я сделаю это, они увидят то, что внутри.

– Давайте, вы двое, быстрее. Это глупо, – ругает нас Анджело. Бывший футболист отпихивает меня в сторону, как будто я ничего не вешу, и заходит внутрь.

– Гейб, не будь мудаком. Будь вежливым и пригласи нас. Я не хочу отморозить свои яйца, только из-за того, что вы двое – упрямые идиоты.

Но я не поэтому не приглашаю их внутрь.

– Почему бы нам не пойти выпить кофе?

Анджело прерывает меня.

– Мы только что из закусочной. Теперь вы оба идете внутрь и исправляете все, что натворили, потому что это, вероятно, самая глупая ссора, которая у вас когда-либо была. И на самом деле, она выходит за рамки любого дерьмового спора, который у вас когда-либо был. Вы даже на Рождество не разговаривали друг с другом! Вы не станете встречать Новый год с какой-то глупой обидой на душе. Я не позволю вам.

– Ладно, – фыркает Нейт, проходя мимо меня. – Я войду только потому, что не хочу отморозить снаружи свои яйца.

– Хорошо, только… Идите на кухню, – говорю я им, как будто это удержит их от того, чтобы осмотреть весь дом.

Анджело все-таки заходит в мой кабинет.

– О, ты украсил дом! – он восклицает. – Черт возьми. Ты прямо постарался. В смысле, вау. Я не знал, что ты такой любитель Рождества. У тебя здесь действительно интересный рождественский интерьер и…

Нейт проходит мимо меня в кабинет, когда я стону.

– Гейб совершенно не любит Рождество. Он настоящий Гринч. И ты знаешь это. Мы все это знаем. Какого черта?

Я шепчу проклятья, но все равно следую за ними в кабинет.

– Должен ли я провести для вас экскурсию по моему дому, или вы сами справитесь?

Нейт поворачивается и смотрит на меня.

– Ты умираешь?

Я смеюсь.

– С какого бы хера? С чего бы мне умирать?

– Я не понимаю, – говорит Нейт. – Что это такое?

Рука Анджело летит к его рту.

– О-о-о. Из-за опухоли мозга часто меняется поведение. У тебя опухоль?

– У меня нет опухоли мозга! – восклицаю я. – И я не умираю. Я даже не болен, в отличие от вас двоих. Я определенно устал от вас, ребята.

– Тогда что, блядь, это за дерьмо? – требует ответа Нейт. – Кто все это сделал? Здесь словно как в фильме.

– Боже мой, съемочная группа арендовала твой дом для съемок фильма или чего-нибудь такого? – спрашивает Анджело. Нейт бросает на него взгляд. – Что? Это вполне правдоподобное объяснение всему этому.

– Когда ты в последний раз слышал о съемках фильма в этом городе? – спрашивает Нейт.

– Твоя идея вообще заключалась в том, будто Гейб при смерти.

Я вздыхаю.

– Клянусь, если кто-то из вас еще хоть что-нибудь скажет, я убью вас обоих голыми руками.

Анджело фыркает и смотрит на Нейта.

– Так мило: твой брат угрожает мне физической расправой.

– Он угрожает нам обоим.

– Ну, он, вероятно, мог бы прикончить тебя, – отмечает Анджело. – Но меня? Серьезно?!

– Хватит болтать, – я огрызаюсь. – Если кто-то из вас начнет читать мне лекции, я больше не буду с вами разговаривать.

– Обещаешь? – спрашивает Нейт.

– Просто скажи нам уже, что происходит, – требует Анджело.

Черт, это так неловко.

– Я нанял нескольких детей из театрального кружка, чтобы сделать все это.

– Ты нанял детей из театрального кружка, чтобы сделать все эти рождественские декорации для дома? – спрашивает Анджело. – О. Мой. Бог. Ты устраивал Рождественскую вечеринку и не пригласил нас!

– Не было никакой вечеринки.

– Так говорят, когда пытаются скрыть Рождественскую вечеринку!

– Похож ли я на того, кто любит устраивать вечеринки в своем доме? – спрашиваю я, показывая на себя.

Анджело хмурится.

– В этом есть смысл. Но зачем тогда устраивать в своем доме тщательно продуманные декорации? Это для извращенного секса? – его голос понижается до шепота. – Ты украсил свой дом, чтобы снять здесь порно?

Нейт фыркает.

– Кто знает, чем занимаются нынешние восемнадцатилетки?

Анджело встает перед Нейтом.

– Не смей бить своего брата. Проигнорируй его и расскажи мне, что происходит.

Я вздыхаю.

– Ладно. Я устроил все это для нее, ясно? Это достаточно хорошее объяснение для вас, двое любопытных мудаков?

– Ты сделал это для девушки? – спрашивает Анжело.

– Правильно, – говорю я, раздраженный. – Я установил все эти идиотские сложные декорации, потому что она не бывала нигде, кроме гребаного Саус Холлоу. Поэтому я попросил детей из театрального кружка сделать ей сюрприз в последний день занятий, пока я сам был в колледже. Очевидно, я не мог куда-либо поехать с ней, поэтому я решил вместо этого построить весь мир для нее в своем доме. Затем все разрушилось, и теперь я провожу отпуск, сидя здесь посреди этих нелепых напоминаний обо всем том дерьме, которое развалилось.

Анджело задыхается.

– Таким образом, ты превратил свой кабинет в Германию, – говорит он, проходя между мной и Нейтом, чтобы осмотреть комнату.

Я пожимаю плечами.

– Весь дом, на самом деле. Я имею в виду Германию и другие страны.

Анджело проходит мимо нас и направляется к кухне, его голос разносится по коридору.

– О-о-о, – восклицает он. – Франция!

Нейт скрещивает руки.

– Ты сделал все это для дочери Алана, – говорит он.

– Слушай, я знаю, что ты, блядь, этого не понимаешь, ясно? – говорю ему я. – Мне жаль, что я лгал тебе. Если это имеет значение, она совсем не похожа на своего отца. Я имею в виду, это не имеет значения сейчас, так как все скатилось в дерьмо, но она так далека от своего отца, насколько это вообще возможно.

Анджело называет страны, обходя другие комнаты.

– Италия и Испания, и, о-о-о, Марокко! Обожаю Марокко! – он появляется в коридоре. – Это самая милая вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни.

Я стону.

– Это не чертовски мило, и не заставляй меня сожалеть об этом. Я просто сделал что-то хорошее для нее на Рождество, вот и все. Это не имеет большого значения, так что не превращай это во что-то особенное.

– По-твоему это – ничего особенного? – спрашивает Анджело. – Никто никогда не строил для меня целый мир вручную!

– Ну, честно говоря, на самом деле все это сделали ребята из театрального кружка, – отмечаю я.

– Большое спасибо, козел, – говорит Нейт, смотря на меня. – Теперь Анджело будет ждать от меня такого же тура по всему миру.

– Я позволю вам воспользоваться своим домом, – говорю я ему.

– Не хочу я такой же подарок, так что даже не пытайся, Нейт, – Анджело поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Ты очень сильно влюблен в эту девушку, не так ли?

Нейт смотрит на меня.

– Это так?

Я стону.

– Я не хочу обсуждать это.

– Конечно, он влюблен в нее, – говорит Анджело. – Если ты не видишь этого, тогда ты просто слепой.

– Пусть он ответит, Анджело, – говорит Нейт. – Ты любишь дочь Алана?

– Блядь… Ну, вы… – я стону. – Да! Хорошо?! Ты это хотел услышать? Я построил для девушки тур по странам в своем проклятом доме, потому что она моя студентка, и я не мог поехать с ней куда-нибудь за пределы города, и я чертовски люблю ее. Теперь ты счастлив?!

Анджело хлопает в ладоши.

– Да!

Нейт выглядит так, будто не слышал ничего из того, что я только что сказал.

– Ты, блядь, любишь ее?!

– Ты слышал, что я сказал, – кричу я. – Ты хочешь услышать это на восьми разных языках?

Нейт улыбается.

– Отчасти, да, хотел бы, – он смотрит на Анджело. – Хочешь услышать это на восьми разных языках?

– Я бы действительно удивился.

– Еще слишком рано для этого, – я разворачиваюсь и иду к кухне. – Мне нужна чашка кофе.

Нейт следует за мной.

– Ну, почему ты просто не рассказал мне об этом раньше?

– Серьезно? – спрашиваю я. – Я уверен, что ты бы надрал мне задницу еще до того, как я получил бы шанс договорить об этом.

– Ну, я бы не был таким придурком, если бы ты с самого начала сказал, что любишь ее!

Анджело фыркает.

– Я почти уверен, что ты все еще был бы придурком.

– Я не знал, что люблю ее, понятно? – рычу я, выдергивая пустой кофейник из кофеварки и наполняя его водой.

– Боже мой. Сегодня канун Нового года, – говорит Анджело.

– И что? – спрашиваю я. Наливаю воду в кофеварку и достаю банку молотого кофе с полки.

– А то, что сегодня – канун Нового Года! Мы должны найти ее! Ты разговаривал с ней?

– Если бы я поговорил с ней, как думаешь, я бы стоял сейчас здесь на кухне и разговаривал бы с тобой?

– Ты собираешься делать кофе таким образом? Я знаю, что это твоя кухня, но я не могу спокойно смотреть на то, как ты пьешь эту жалкую пародию на кофе при мне, – Анджело забирает банку дешевого фирменного кофе из продуктового магазина, но я шлепаю его по руке.

– Мне нравится пить мой кофе так, как мне нравится, – рычу я. – Отойди.

– Хорошо, хорошо, – он поднимает руки в воздух. – Ты сегодня ужасно капризный.

– Ну, этим утром на моем пороге появилась парочка мужиков и начали мучить меня вопросами о декоре моего дома и моих любовный отношениях, так что, серьезно, ты еще имеешь право обвинять меня?

– Она вернулась в Саус Холлоу? – спрашивает Нейт.

– Нет, – признаюсь я.

– Значит, ты знаешь, где она? – восклицает Анджело.

Только по счастливой случайности, а не потому, что Пьюрити мне рассказала. Девушка ответила на мои сообщения лишь однажды, сказав, что ей нужно побыть одной, а затем просто игнорировала меня.

– Ее соседка написала мне, чтобы я знал, что она поехала на каникулы к ней домой.

Анджело усмехается.

– Ну, мальчики, угадайте, где мы проведем канун Нового года?!