Текст книги "Кровь песков (ЛП)"

Автор книги: С. К. Грейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Мне тоже тяжело спать под крышей, – сказал Эрикс.

– Почему? – Мы оба смотрели в ткань, не в глаза. Так слова текли легче – не приходилось встречать тот ясный взгляд, где так много спрятано за закрытыми заслонками.

Он повёл плечом; на миг я решила, что он промолчит.

– Мне снятся кошмары, что я зажат в камне, – тихо. – Иногда просыпаюсь, звёзд не видно, и кажется, что я опять мальчишка, запертый в комнате под дворцом Келвадана.

Это был лишь третий раз, когда мы говорили прямо о его жизни в Келвадане. Я затаила дыхание, чтобы не спугнуть. И осторожно подтолкнула:

– Комната для медитации?

Он фыркнул без радости:

– Если бы только для медитации. Как камера тоже хороша. Когда мне было чуть больше двенадцати, я не всегда держал силу. Чувства были слишком большие. Всегда слишком. Я ломал вещи или поднимал бури – как твои. Тогда родители запирали меня там – отрезать от пустыни, пока не выдохнусь. Иногда помогало, но гора вокруг…

Он не договорил – и не надо было. Я чувствовала это на своей шкуре: гулкую пустоту. Для такого, как он, настроенного на каждый ток магии в песке, это – опустошение. Даже для меня, с моей упрямой жилкой выживания, полная тишина пустыни – как потерять руку. Для него, подозреваю, было хуже.

Слова беднели, когда дело доходило до сочувствия. Но у нас с ним был другой язык – касание. Я нащупала его ладонь на узком промежутке между циновками. Кожа – тёплая, мозолистая: перчатки он уже снял. Он вздрогнул, но переплёл пальцы с моими.

– Есть один трюк, чтобы уснуть в комнате, – признался он.

– Правда?

– Закрой глаза и нащупай мою магию.

Я послушалась – нитки его силы нашлись легко; часть по-прежнему путалась в токах моей после медитации. Тихо он потянул их, выведя меня из самой себя – я поплыла. Но не совсем ушла: теплая тяжесть его пальцев между моих удерживала.

С этой высоты, чуть в стороне от себя, я почувствовала призрак быстро холодающего ночного ветра на лице и слабую дрожь жизни вокруг – как люди клана шуршат вокруг, собирая стойбище.

– Как солнце: оно есть, даже когда его не видно.

Я сжала его руку в молчаливой благодарности – через миг он ответил тем же. Не знаю, сколько мы так и лежали – плыли рядом, – но когда я открыла глаза, в полог сочился бледный рассвет, а его ладонь всё ещё мягко держала мою.

Глава 31

ЭРИКС

К тому моменту, как мы с Кирой оседлали лошадей, стойбище исчезло. Все палатки были стянуты на спины уцелевших коней, а в песке остались лишь прямоугольные следы от кольев – и те к вечеру слижут ветра.

– Дождитесь, пока мы дойдём до линии горизонта, – велел я собравшемуся клану, – и тогда мчите к Каталу что есть силы.

Кира стукнула костяшками по виску – в адрес леди Дхары – и кивнула, дав понять, что поняла. К моему удивлению, лорд ответила ей тем же жестом. Лорды редко делают это первыми. Я склонил голову в уважении.

Мы тронулись без лишних слов – в ту сторону, куда накануне указывал всадник. Уже вне пределов слышимости Кира спросила:

– У нас вообще есть план, как атаковать лавового вирма?

– Я, может, и хорош в бою, – фыркнул я, – но не настолько глуп, чтобы лезть на легендарную тварь без плана.

– Спасибо, что посвятил, – хмыкнула Кира.

Я сгладил улыбку.

– Пойдём с саблями, – начал я.

– А подойти как? Я, конечно, крепкая, но по расплавленному камню ходить пока не умею.

– Помнишь, как мы тренировали броски камней?

– Помню. Ты собрался швырять в него булыжники? Только что сказал – идём с саблями. – Кира нахмурилась.

– Ты как раз размером с булыжник.

Кира уставилась, будто ждала продолжения анекдота. Я лишь пожал плечами – и её глаза расширились.

– Ты собираешься… швырнуть меня?

– Такой был план.

– И как это нам поможет?

– Если окажешься у него на хребте, найдёшь слабое место, не приближаясь по земле. К тому же ты уже воровала у меня добычу на охоте, помнишь? Сверху, с ножом. Повторим твою же тактику.

Она посмотрела как на сумасшедшего:

– А ты чем займёшься, пока используешь меня как снаряд?

– Буду отвлекать.

Она распахнула рот – спорить, очевидно, собираясь всерьёз. Но было уже поздно: земля под копытами дрогнула, загудела, словно собиралась треснуть. Даже Алза, привычная к выплескам магии, забила ногами и показала белки.

Я жестом велел спешиваться. С лошадьми будет безопаснее: ни у кого не останется внимания ещё и на их испуг.

Мы двинулись вперёд пешими. Я снял саблю с плеча – слева металлически «шаркнула» клинка Киры. На гребне дюны перед нами открылось дымящееся кладбище.

Капли застылой чёрной корки переходили в потёки оранжево-красной магмы. Меж костей – конских и человеческих – всё перемешано. Я сглотнул и отвёл взгляд, когда зацепился за маленький череп – слишком маленький.

– Пески… – прошептала Кира. Проследив, куда она смотрит, я был с ней согласен.

Свернувшись на горячем плато лавы, лежал ящер – втрое крупнее Алзы. Длинная морда покоилась на лапах с когтями длиной с мой кинжал. Он храпел, и земля гудела вместе с ним. Из ноздрей шёл дымок – синь неба смутнела. Глаза были закрыты.

– Подкрадёмся? – выдохнула Кира.

– Я только за.

Мы спустились с подветренной стороны, стараясь не хрустнуть ни одной косточкой. Запах гари густел, подступал к горлу.

У кромки остывающей корки, служившей ему постелью, я не решился тронуть носком – дым и жар обещали мгновенное пламя. Глаза щипало.

Кира поманила. Изобразила бросок. Я понял – и внутри ухнуло. Она передумала очень быстро насчёт «плохого плана». Но стоя так близко, я не видел ни одной уязвимости, даже если закинуть её на спину. Если лорд сказала верно, мягкое – лишь под брюхом, а лёжа так, он его не подставлял вовсе.

Шаг – и Кира уже меж меня и твари, бросила взгляд через плечо – мол, чего ты тянешь, стреляй уже. Я вдохнул – и тут же пожалел: дым, гарь, протухший жир – я кашлянул. И этого хватило.

Веки вирма распахнулись; тонкая мутная перепонка моргнула под внешней. Горящие, без зрачка, глаза нашли нас мгновенно. Рёв был такой силы, что наши кони, наверняка, сорвались с места.

Лапа метнулась – быстрее, чем позволяли размеры – хлестнула по Кире. Я прыгнул, сбил её в песок. Мы перекувыркнулись; коготь лишь зацепил мой капюшон и вырвал. Ткань повисла тряпкой – мы вскочили разом.

Вирм поднялся: приземистые угловатые ноги казались коротки для бочкообразного туловища. Середину спины украшали тонкие, почти ненастоящие крылья; взмахнули – и дым завертелся в воронках.

Кира рванула вперёд, но пасть распахнулась – и хлынул водопад расплавленного камня. Она отпрянула – огонь прошипел в пальце от мыса её сапога. Я дёрнул нити пустыни – и швырнул ближайший конский череп прямо меж его глаз. Хрустнуло – чешуя крепка, как кость. Голова дёрнулась ко мне – от Киры отстал.

Тварь оскалилась – зубов было удивительно мало для такого ужаса. Некогда размышлять: ещё одна огненная струя ударила мне в лицо; я перепрыгнул, вытягивая прыжок магией, перевернулся в воздухе и снова встал на ноги.

Теперь он пошёл на таран. Я отвёл саблей очередной взмах когтей – отдача отозвалась в плече. Впервые я подумал, выдержит ли клинок Келвара такой удар.

Пока он приблизился, я попытался всадить сталь в глотку – зверь откачнулся с непостижимой скоростью. Зафыркал, а потом изрыгнул новую порцию лавы – вырыл вокруг себя настоящий ров.

– Эрикс!

Кира за это время обошла меня сзади. Я успел только бросить взгляд – и понял её намерение. Я присел.

Её сапоги опёрлись между моими лопатками. Я рванул вверх всем телом – и, ухватив за липкие струны её силы, швырнул. Нити шли к ней удивительно покорно: тянуть их было легче, чем свои.

На миг она зависла – и я, как идиот, залюбовался. Затем гравитация взяла своё, и она рухнула на хребет твари. Попыталась перекатиться, но вирм выгнулся, сбрасывая налётчика; Кира повисла на основании крыла, сабля дёргалась в другой руке. Носки ботинок скребли по лаве опасно близко, она брыкалась, карабкаясь обратно.

Вирм снова дёрнулся – пытался привстать на две ноги, потом рухнул. Нужно было отвлечь его, иначе Кира не взберётся. Я сдёрнул жар пустыни – выплюнул тонкую струю пламени ему в бок.

Огню он был безразличен – но голову повернул. И тут же начал отворачиваться. Я кинулся – и тут же улетел назад: мускулистый хвост сорвал с земли камень размером с рыжего волка и запустил мне в лицо.

Нашёл новую игрушку – забил хвостом вправо-влево, швыряя валуны. Очередной полетел в меня – я рявкнул, отпустил часть силы и опустил саблю. Камень раскололся – половинки проскрежетали по бокам, засыпав меня щебнем и пеплом.

Я протёр глаза как раз к тому моменту, когда Кира уселась верхом на спине. Если я думал, что она красиво сидит в седле, то на легенде она была… невозможна.

Разглядывать некогда: тварь всё ещё билась. Я швырнул ей в бок половину расколотого валуна. Вирм развернулся, больше не довольствуясь слепыми ударами хвоста. Плюнул лавой – я ушёл в сторону. Пространство закончилось – спиной упёрся в очередной дымящийся пласт.

Губы зверя стянулись с голых дёсен – будто ухмылка. Он заносил пасть – целясь струёй расплава в зажатую цель. Я присел, готовясь ускользнуть прыжком.

И тут воздух разрезал дикий крик. Кира перелетела через хребет, сабля взметнулась над головой. Она приземлилась прямо на надбровье – и вогнала клинок в оранжевый глаз до самой гарды.

Кровь хлынула фонтаном – облила ей руку по плечо, забрызгала грудь и лицо. Вирм зашипел, скомкался в чешуйчатую груду. Его трясло в предсмертных судорогах; Кира провернула клинок – глубже.

Последний дёрг – и тварь обмякла. Магия по-прежнему грохотала в основании черепа, требовала выхода – швырять камни, рвать кромку пустыни, чтобы уж я задыхался огнём. Но взгляд мой не отлеплялся от Киры – цела ли.

Она поднялась, выдёргивая клинок из туши. Обернулась ко мне – и расплылась в улыбке, ярче солнца, которое наконец прорвало дым. Вся в крови, скинула волосы с лица – и у меня споткнулось сердце, а сила… стихла.

Я улыбнулся в ответ – раздражённый, что она не увидит: утром я снова надел маску. Не думая, сорвал её и швырнул в песок.

– Руку бы… – крикнула она сверху. Сойти было некуда: по кругу полурасплавленная земля.

– Даже не знаю. Прекрасно смотришься там, – вырвалось само, и я прикусил щёку. Магию я держал, но адреналин развязал язык.

Кира сделала вид, что не услышала, крутанулась, огляделась:

– Отсюда много видно. – Кивнула за тушу. – Похоже, у него там что-то вроде гнезда.

Я двинулся туда, куда она показала, – лавовые пятна и кости приходилось обходить. Кира прошла по спине павшего, дошла до хвоста, присела.

Я кивнул – и она прыгнула. Толчком силы я перебросил её через ров на свою сторону. Поймал за талию – слишком быстро, чтобы осознать, – притянул, смягчая приземление, хотя в этом не было нужды.

Она не отпрянула сразу: ладонь с саблей опёрлась мне на плечо, взгляд – снизу вверх, с улыбкой.

– Пойдём смотреть гнездо, – сказала. – Не каждый день заглядываешь в логово легенды.

Мы подошли к кольцу костей. Я перемахнул следом за ней – и нахмурился ещё сильнее.

Внутри валялись груды чёрных, будто обугленных черепков – дорожкой к большому шару из того же материала. Он был разбит, словно изнутри.

– Это…

– Яйцо.

Мы молча уставились. Где-то под ложечкой похолодало. Всё складывалось: размер, беззубые дёсны.

– Если это был детёныш… – начал я.

Кира договорила за меня – так же мрачно:

– Значит, где-то рядом есть мать.

Глава 32

КИРА

Я устроила подбородок на коленях, пока Эрикс углём выводил сообщение, наблюдая, как колышущийся свет костра играет на его лице. Закат лил на его кожу золото, и я думала, что именно таким был бы его естественный цвет, не носи он годами маску, пряча лицо от солнца и оставляя кожу неестественно бледной.

Закончив записку, он тихо свистнул Зефиру, и тот послушно подпрыгнул ближе. Эрикс привязал свёрнутый клочок бумаги к его лапе тонким шнурком.

Мы прочесали логово детёныша вирма в поисках следов матери, без труда обнаружив полосу разрушений, тянущуюся к закату. Убедившись, что по ней можно будет отследить крупного вирма, мы откатились за гряду и разбили лагерь – обдумать следующий шаг.

– Он больше охотник, чем вестник, – сказал сейчас Эрикс, ещё раз проверяя узел на лапе Зефира. – Но, надеюсь, пустыня увидит важность нашего дела и доведёт его до стойбища.

– Может, он вместо этого полетит в Келвадан за помощью, – пробормотала я, больше задевая его по привычке, чем всерьёз.

Эрикс метнул в меня взгляд, но без яда.

– Лорд Аласдар пришлёт всадников, чтобы защитить пустыню от лавового вирма. Королеву Гиневру волнует только её город.

Я наклонила голову в раздумье, провожая глазами, как Зефир взмахнул крыльями, набирая высоту, пока не обратился в тёмную точку на закатном небе.

– Почему ты следуешь за лордом Аласдаром? – спросила я.

– Он научил меня…

Я качнула головой, перебивая:

– Даже если он и показал тебе, что Сердце Пустыни надо вернуть, я думаю, ты сильнее его.

Эрикс склонил голову, признавая.

– Ты ещё и законный наследник Келвадана, и теперь Чемпион Пустыни. Почему бы тебе самому не подняться на вершину дворца и не достать Сердце? Сомневаюсь, что королева отвергнет тебя, если ты попросишь. Сейчас именно ты объединяешь кланы, а не лорд Аласдар. Тебе не обязательно служить ему.

Лицо Эрикса перекосилось чем-то вроде оскала.

– Я обязан лорду Аласдару своей жизнью… своей вменяемостью.

От этих слов у меня внутри всё скрутило, как мокрую тряпку. Чтобы отвернуться от лорда Аласдара, Эриксу пришлось бы посмотреть на ожоги у себя на спине и на отказ от собственной личности, навязанный этой ужасной маской, – увидеть это как есть. Уж точно не как «доброту», какой он это себе объясняет. Я оставила тему.

– И как ты собираешься добраться до Сердца из покоев Келвара и Аликс? Никому не удавалось открыть их с тех пор, как они умерли, – спросила я вместо этого.

– Что ты знаешь о кровавом стекле?

Я моргнула от резкой смены темы, но всё же попыталась вспомнить предания. Когда я ездила с кланом Падра, их лорд носил саблю с вставкой из кровавого стекла в рукояти. Торговец на Испытаниях расписывал её силу и редкие свойства.

– Его делают, смешивая кровь с песком пустыни и расплавляя в стекло. Говорят, оно усиливает силу пустыни в том, кто его держит, – сказала я.

Эрикс кивнул.

– Не только в том, кто держит. Лучше всего оно отзывается на того, чья кровь в нём. Мы отдаём пустыне силу жизни и привязываем себя к ней, а она делится с нами своей. И хотя выглядит, как просто покрасневшее стекло, разбить его почти невозможно.

Я всматривалась в Эрикса, ловя отблески огня в его глазах, но молчала, дожидаясь, когда он продолжит.

– Королевские покои на вершине дворца запечатаны двумя пластинами кровавого стекла – из крови самого Келвара и Аликс. Они откликались только им, позволяя дверям распахнуться. Чтобы войти без их воли, нужно разбить обе панели. Для одной плиты потребовалась бы чудовищная сила. Чтобы разбить обе одновременно и раскрыть дверь, нужны двое сильнейших людей пустыни.

Понимание вспыхнуло – и почему Эрикс зависит от лорда Аласдара, и почему лорд держит рядом того, кто очевидно угрожает его власти, лишь бы насилие продолжало держать меч в ножнах.

– Вам двоим нужно двое, чтобы добраться до Сердца, – подвела я.

Он кивнул:

– Нужно двое.

Мой голос прозвучал едва громче шёпота, но в тишине огня показался слишком громким:

– Нас двое.

Взгляд Эрикса рванулся от пламени ко мне, встретился с моим – и обжёг.

– Я знаю.

Что-то вроде надежды разгорелось у меня под грудью. Пока мы шли вместе, стены между нами потихоньку таяли, но угроза войны висела на краю сознания, как туча. Лавовый вирм стал общим врагом и дал передышку – но недолгую. Сейчас же я видела путь, как избежать крови, которая казалась неизбежной.

– Думаешь, мы могли бы быть… союзниками? – спросила я.

Сердце камнем ухнуло, когда он резко замотал головой.

– Нет. – Голос острый. – Я чувствую к тебе не то, что чувствуют к союзнику.

Дыхание споткнулось.

– А что ты чувствуешь?

– Слишком много. – Эрикс отвернулся.

Я не стала давить. Во мне тоже становилось слишком много его.

– Хочешь спарринг? – без прелюдий спросил Эрикс утром, когда мы закончили формы.

Внутри я поморщилась, вспомнив наш прошлый бой и как легко он со мной играл. Учиться у него – правильный выбор.

– У нас нет затупленных сабель, – заметила я.

– Можно отработать бой без оружия.

– Я почти не умею драться голыми руками.

Бровь Эрикса приподнялась скептически. Видеть его лицо без маски было освежающе – слишком открытая мимика, слишком понятные мысли, чтобы удержать репутацию Вайпера без этого куска металла.

– Чему там Адерин учит всадников в последнее время? – пробурчал он себе под нос.

Я застыла.

– Ты знаешь Адерин?

Эрикс напрягся, отвёл взгляд. Я уже подумала, что он уйдёт от ответа, но он удивил:

– Мы росли вместе. Её отец был советником королевы, и когда он с женой внезапно умерли, королева Гиневра дала Адерин кров во дворце.

Адерин как-то сказала, что знает ещё одного такого, как я, – и потому она тянет ко мне руку снова и снова. Благодаря её доброте и обучению королевы, даже когда я срывалась, я жила на взаймы – на их милости. Эта милость должна была достаться мужчине передо мной, который несёт такую ношу и при этом так любит пустыню. Мысль отдала горечью. Эрикс заслуживал доброты королевы не меньше, если не больше, чем я. Мне захотелось ударить что-нибудь.

– Давай спарринг. – Я сбросила внешние слои от солнца, осталась в укороченной рубахе и лёгких штанах, подпоясанных яркой тканой лентой, которую Невен сунул в вещи вместо пояса.

Эрикс последовал примеру: размотал серые полотнища, снял тунику – остался в одних штанах; широкий кушак подчёркивал узкую талию и широкие плечи. Щёки запеклись не только от солнца.

– Ладно, скопируй стойку, – скомандовал он.

Я согнула колени, вытянула вперёд раскрытые ладони. Он провёл меня через серию ударов и блоков; кровь загрохотала в ушах, приглушая, но не гася бурлящий внизу гнев. И всё же там, где раньше меня пугала эта скрытая злость, сейчас она казалась колодцем силы: я черпала из него, пуская её в удары. Наверное, так же Эрикс чувствует себя в медитации, когда пропускает эмоции через себя, выпуская лишнюю магию.

Мы перешли к парным отработкам: я била ногами и руками, а Эрикс встречал меня связками блоков. С каждым ударом я ускорялась, всё жёстче врезаясь в его предплечья. Если я оставляла синяки, он не показывал вида – в глазах лишь прибавлялось света.

Прошло несколько минут – и связки осели в мышцах, как дождь в жадной земле после засухи. Мы перешли к свободному бою. Память тела поднялась из глубины: мы превратились в размытый рисунок движений, меняя удар на блок быстрее, чем успевал думать. Голова кружилась – как от слишком крепкой лаки или от невесомости, что накрывала меня, когда рука Эрикса лежала между моих бёдер.

Я споткнулась на миг – и Эрикс тут же перехватил инициативу, подсечкой свалил меня. Песок пухнул, когда я глухо ударилась спиной, а он рухнул сверху. Ритм сломался – и он легко зафиксировал меня, вдавив бёдра в мои и прижав кисти к земле.

Он смотрел сверху – и в глазах у него горело то же, что текло во мне в драке. Я хватала воздух ртом, пытаясь догнать дыхание, что вылетело при падении. Под этим взглядом дышать только сложнее.

Он не спешил подниматься, я – сваливать его. Между нами растянулась долгая секунда. Я проследила, как по сухожилию на его шее скатилась капля пота и легла в ямку ключицы. Адреналин ещё бился в венах, и во мне вспыхнул нелепый порыв – слизнуть её языком.

Я невольно облизнула губы – и взгляд Эрикса тут же опустился на мой рот. В память врезалось, как я сидела у него на коленях, как его рука доводила меня до дрожи, пока он ладонью сжимал собственное возбуждение. Тепло внизу живота распухло, и это было уже не зло, а жажда.

Осмелев после боя, я чуть повела бёдрами – не пытаясь высвободиться, а просто так, чтобы провести по нему. Сдавленный звук сорвался у него из горла. Уголки моих губ дёрнулись; я повторила, наблюдая, как у него дрогнули веки. Я была одна слишком долго – и теперь, когда Эрикс нависал надо мной, тело просило только большего.

Он перехватил обе мои кисти одной рукой, а второй провёл по моим волосам и опустил на шею. Лёгко, скорее касание, чем хватка – но я узнала жест. Мы уже были так – в ту ночь, когда он впервые наткнулся на мой оазис. Тогда во мне вспыхнула жизнь; сейчас к ней примешалось жгучее желание.

Он наклонился – почти незаметно, – и в глазах, кроме жара, мелькнула просьба.

– Позволь мне поцеловать тебя, – выдохнул, будто боялся отказа.

Я яростно кивнула.

Жар под ложечкой вспыхнул пламенем, когда его губы встретили мои – таким жаром, что я была уверена: Эрикс тоже его чувствует. Я вошла языком в его рот и застонала на вкус – будто погибала от жажды и он был моим оазисом.

Он оказался таким же жадным, как я, вдавил мои бёдра в песок. Тепло его голого торса пропитало тонкую ткань, и я упивалась тяжестью его тела – оно заземляло, пока поцелуи кружили голову. На вкус он был солёным – потом, кровью, жизнью. Во второй раз я ощутила его твёрдость у бедра – голова завертелась быстрее любой лаки. Я прижалась к нему осознанно. Он оторвался от моего рта со стоном от трения, но я не закончила его есть: губы, зубы, язык нашли его мочку, скользнули по шее и наконец коснулись той капли, что я высмотрела прежде.

– Пески, что ты со мной делаешь? – прошептал он. Его ладонь на моей шее сжалась – не больно, а будто он сам пытался заземлиться.

– То же, что ты со мной.

Я знала, он чувствует это: наша магия сворачивалась между нами, вспыхивая, когда он прижимал бёдра к моим. Теперь его свободная рука скользила вниз по мне: пальцы углубились в ямку у горла, прошли меж грудей, по открытому животу. Они заиграли у пупка, покрутились у края рубахи – как просьба. Я без промедления кивнула.

Ему понадобились обе руки, чтобы стянуть с меня одежду через голову. Меня жгло желание трогать его в ответ, провести ладонями по рельефным плоскостям груди и плеч, но я держала руки там, куда он их поднял, – над головой. В чём-то размеренный способ, которым он снимал слой за слоем, буквально пригвоздил меня к песку; взгляд цеплялся за каждый участок кожи, который он обнажал.

Когда я осталась голой по пояс, его ладони, наконец, двинулись туда, куда я жаждала. Шершавые мозоли задели нижнюю половину груди, но мне было всё равно на эту грубость – большой палец коснулся соска, дразня его, пока он не стянулся в острый пик. Я выгнулась в его руку, телом выпрашивая больше – так, как не находила слов.

Мои руки сорвались на его плечи; пальцы впились в тугие мышцы. Я скребла его кожу тупыми ногтями – и вырвала из него новый стон.

Он снова опустил рот к моей коже; горячее дыхание скользило по ключице, пока губы тянулись всё ниже – туда, где пальцы играли с моей грудью.

– Представляешь, – он прервался, чтобы провести языком по натянутому соску, и я всхлипнула, – как сильно ты заставляешь меня хотеть?

В ответ я снова повела бёдрами ему навстречу, а он прижал меня ладонью к земле. Какая-то часть во мне шептала, что надо сопротивляться, но другая – громче – упивалась тем, как он хочет меня вот так, как держит меня вот так. Он – единственный, кто видел меня до самого нутра, – и всё равно смотрел так, будто ему мало.

– Я слишком долго не позволял себе ничего хотеть. – Слова его ложились мне на кожу поцелуями; он спускался ниже, к животу, пальцы уже тянулись к узлу пояса. С его помощью я выскользнула из штанов – иначе просто вспыхнула бы. Взгляд, который он бросил на меня, когда я обнажилась вся, заставил подумать, что я и правда могу воспламениться.

– Я не думал, что смогу любить что-то так же, как пустыню, – признался он, нежно поглаживая пальцами кудри там, где сходятся бёдра. – Но ты такая же дикая. И вдвое прекраснее.

Я попыталась сказать, что он тоже красив, но слова застряли в горле – его большой палец нашёл мою самую чувствительную точку и очертил по ней лёгкий круг. Он осыпал открытыми поцелуями выступ бедра, а потом зубами провёл по тонкой коже на внутренней стороне – так, что я заскулила. И когда его рот сменил пальцы – будто молния снова ударила в меня.

– Ты ещё лучше на вкус вот так, – пророкотал Эрикс и снова провёл вверх по центру горячей полосой языка.

Он изучал губами и языком каждый дюйм моей влажной плоти – будто хотел выучить меня наизусть одним только ртом. Я извивалась, не понимая, хочу ли сбежать от напора ощущений или наоборот – ближе. Он ответил тем, что перекинул мою ногу себе на плечо, открывая меня шире для своих исследований.

– Пески, Кира, – пробормотал он в мой жар, – ты идеальна… такая мокрая, что я бы пил.

Он был прав. Скользь стекала в ложбинку между ягодиц, покрывала верх бёдер, но по тому, как жадно он слизывал её, казалось, ему вечно будет мало. Я вцепилась пальцами в его волосы и дёрнула – он застонал прямо в меня. Я запричитала от вибрации, уже не в силах не тереться о его рот. Он не возражал – пожирал меня с одержимым упорством. Добавил пальцы, входя ими в меня и подхватывая ритм языком.

Оргазм разорвал меня с оглушительной скоростью. Спина выгнулась из песка, из груди сорвался долгий, безвоздушный стон.

– Эрикс.

Он не переставал лизать, пока меня трясло; низкое рычание удовлетворения вытягивало из меня болезненно сладкие судороги, пока я не осела – без костей, вся в дрожи. Эрикс пополз выше, и то, как бережно его губы касались моего живота, грудины, лба, никак не вязалось с тем, как голодно он пировал несколькими минутами раньше.

Вайпер. Принц Келвадана. Нежный – со мной, изгнанницей. И при всей своей силе – такой же одинокий, как я.

Я провела пальцами по его спине, скользя по рядам ровных рубцов, и подняла ладони к его лицу. Взгляд обжёг.

– Эрикс, – прошептала я, смакуя, как дрогнуло его тело от имени на моих губах. – Пожалуйста, Эрикс.

Он сел на пятки, развязал пояс, стянул штаны и откинул их ногой. Я смотрела на его лицо, пока он раздевался – впервые обнажаясь передо мной до конца. Но когда он остался совершенно нагим, я не удержалась и опустила взгляд – туда, где он стоял крепким, гордым – ради меня. Во рту пересохло.

Он снова наклонился, упираясь локтями по обе стороны моей головы; я обвила его руками и ногами без промедления, подставляя таз, чтобы соединиться. Он выдохнул мне в шею – измученно и вполголоса усмехнувшись моей нетерпеливости; волосы на затылке дрогнули от его дыхания.

Когда головка вошла – туда, где всё уже пылало и ныло ожиданием, – я вскрикнула. Но не так громко, чтобы не услышать шёпот у самого уха:

– Моя.

Вот и всё. То, о чём я тосковала все эти годы, – принадлежать. Эрикс протягивал это мне так искренне, пока я срывала с него броню, находя мужчину под ней – того, кто достоин так многого и берёт так мало.

Он скользил всё глубже, пока я не поклялась бы, что мы уже не двое. Голос вернулся ко мне ровно настолько, чтобы простонать в ответ:

– И ты мой.

Его член дёрнулся во мне от этих слов, и я задрожала от переполняющего чувства – полноты, единства. Он начал двигаться – медленно, мучительно, выходя едва и возвращаясь. Я охватывала его всей собой, и казалось, сама ткань пустыни содрогается вместе со мной.

Когда он ускорился, думать я могла только об Эриксе: как он двигается глубоко внутри, как огонь наслаждения грозит сжечь меня, когда его бёдра врезаются в мои. Его имя слетало с моих губ снова и снова, пока он не задушил его поцелуем – глубоким, языком, словно ему было нужно войти в меня и там.

Ощущения захлестнули – и тело, и дальше. Магия ожила. Моя вливалась в него, нити его силы оплетали меня. И стоило узлу натянуться, как я разлетелась вокруг него с криком. Эрикс ответил рыком – наслаждение прорвало нас обоих, уже не различая, где моё, где его.

Когда песок улёгся вокруг, и Эрикс выжил из моего тела последние отголоски блаженства, я поняла, почему его прикосновение разбудило во мне ту самую первую искру в нашу самую первую встречу. Его сила и моя – одной природы. Одно и то же.

На следующее утро, закончив формы, мы с Эриксом окинули место взглядом – и растерялись. Оставалось только ждать подмоги от стойбища.

Тяжёлое чувство срочности висело в воздухе, но сделать сейчас было нечего. Меня распирало – руки сами искали занятие: я дёргалась, ёрзала, снова и снова. Лавовый вирм продолжал резать пустыню, но без помощи мы не могли за ним идти. Ни жеребёнка принять, ни тварь убить – ничего. Я чистила Дайти, пока его золотая шерсть не заблестела, как начищенная латунь, а Эрикс косился как на безумие – грозный жеребец таял под моими пальцами.

Но усидеть я всё равно не могла, полная энергии. Ночью мы снова заснули, держась за руки; проснулась я с головой под его подбородком, переплетённая с ним руками и ногами. Это был лучший сон в моей жизни – и теперь во мне всё бурлило.

– Хочешь научиться трюковой езде? – спросил Эрикс, когда я в третий раз прошлась по гриве Дайти.

Я вскинула брови:

– Трюковой?

– Это одно из немногих, что я умею помимо драки, – признался он с лёгким пожатием плеч.

– И какие трюки? – Я моментально заинтересовалась.

Он лишь свистнул – Алза послушно подскочила. Он легко вскочил в седло, повёл её рысью, нарезая широкие круги вокруг нас с Дайти. Я упёрла руки в бока, ожидая. Эрикс поставил ладони на холку Алзы – и метнул мне усмешку; такого выражения я за ним ещё не видела. На секунду он стал похож на статую Келвара во дворцовом дворе – так, что мне пришлось напомнить себе: он живой, не высеченный из камня.

Все мысли о сходстве с Келваром вылетели, когда он перенёс вес на руки, подтянул корпус – и на мгновение встал в стойку на руках на спине Алзы. Та трусила спокойно, словно он делал так каждый день. Потом он провернулся в воздухе, махнул ногами – и сел задом наперёд. Я моргнула – не ожидала такой акробатики от человека с такой мощной мускулатурой.

Увидев мой остолбеневший вид, он коротко фыркнул – почти смех.

Я скрестила руки:

– И когда это бывает полезно?

– Если враги будут ошарашены хотя бы вполовину так же, как ты, это отличный тактический ход, – сухо парировал он.

– Хочу попробовать. – Я взметнулась на спину Дайти, шепнула ему, переведя в лёгкую рысь, зеркаля Алзу. Представив, как это делал Эрикс, поставила ладони на плечи Дайти, наклонила корпус вперёд. Жеребец сбился на миг, но снова выровнял шаг.

Я рванула ногами, пытаясь поднять вес на руках. Пошатнулась – и тут же поняла: сколько бы мышц я ни нарастила, до силы рук Эрикса мне далеко. Локти не выдержали – и подломились под моей тяжестью и под неровной рысью.

Пытаясь осесть обратно в седло, я потеряла баланс – и скатилась, грохнувшись на землю так, что зубы клацнули.

– Кира!

Сапоги Эрикса затопали ко мне. Я смотрела в чистое голубое небо, моргая слёзы, чтобы вернуть дыхание. Быстро перебрала ощущения: кажется, пострадало только самолюбие. Широкая тень закрыла солнце – Эрикс навис надо мной.