Текст книги "Бессердечные мальчики никогда не целуются (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Слоан

Мне везде мерещилась она.

Моя лучшая подруга, с которой я не разговаривала уже несколько лет. Уиллоу даже внешне была совсем не той девчонкой, которую я знала – по крайней мере, судя по её соцсетям. Но я продолжала видеть её в каждом тёмном углу этой школы. Каждую ночь, стоило мне закрыть глаза, передо мной всплывало её лицо – и те сообщения, которые до сих пор хранились в моём телефоне, хоть номер уже давно не существовал.

Я провела ладонями по покрытым мурашкам рукам, шагая по пустому коридору с Джеммой, Джорни и Мерседес. Они о чём–то шептались, но я слишком глубоко закопалась в своих мыслях, чтобы участвовать в разговоре. И если бы они были чуть внимательнее, то сразу бы заметили этот тревожный звоночек.

– Ты в порядке? – Джемма легонько толкнула меня плечом.

Была зима, почти весна. Но если судить по нашим тайным вечеринкам в подвале по выходным, можно было подумать, что на дворе лето. На мне была облегающая чёрная мини–юбка и ботинки Dr. Martens, на Джемме – почти такой же наряд. Разница лишь в том, что она накинула поверх свободную прозрачную рубашку с длинным рукавом, а я – обтягивающий кружевной топ, выгодно подчёркивающий грудь.

– Я? Всё нормально, – ответила я, скользя взглядом по коридору, будто ожидая увидеть там Уиллоу – стоящую и ждущую, пока я наконец объясню, что случилось той ночью несколько лет назад.

– Это из–за Тобиаса? Мне жаль, что он ведёт себя как придурок.

Впереди нас с Джеммой шли Мерседес и Джорни, смеясь над чем–то. Было приятно слышать её смех после того, как она так долго была замкнутой с момента возвращения в Святую Марию.

– Он и правда придурок, – Джорни оглянулась и улыбнулась. – Но не опускай руки. Он многое пережил.

Я знала, что он многое пережил. Но я тоже. И Джемма, и Джорни – тоже. Разве это давало ему право вести себя со мной как последний ублюдок? Почему он так со мной обращается? Ладно, сейчас он злится из–за того, что я устроила сцену за ужином с его отцом, но он и до этого меня ненавидел.

– Всё в порядке, – я сжала руку Джеммы, пытаясь её успокоить. – Твой брат не имеет на меня такого влияния, как ему кажется. Мне плевать, ненавидит он меня или нет.

Ох, если бы только он не влиял на меня в другом смысле...

– Он тебя не ненавидит, – прошептала Джемма, когда мы приблизились к двери, за которой гремела вечеринка. Наш путь освещали лишь тусклые лампы, а под ногами хлюпала вода, стекающая по стенам сырого подвального коридора.

– Уверена, ненавидит, – я фальшиво рассмеялась. – Особенно после вчерашнего.

Джемма сжала мою руку сильнее, изо всех сил стараясь сохранить оптимизм. – Нет, но даже если бы и так... я просто благодарна, что ты готова ему помочь. Если кто и сможет до него достучаться, то только ты.

Резкий смешок сорвался с моих губ, когда мы остановились на пороге, и хаос вечеринки обрушился на нас. Дверь захлопнулась, а в ушах застучал тяжёлый бас.

Никто не пришёл в обычной форме или даже в повседневной одежде. Девчонки выглядели как дешёвые шлюхи, а парни слюняво пялились: так всегда работали эти вечеринки притязаний. Когда гас свет, начиналась настоящая «охота», и тогда уже было неважно, во что ты одет.

И, конечно же, Тобиас заметил меня мгновенно. Точно так же, как и я его.

– Что он здесь делает? – прошептала я, чувствуя, как паника подкатывает к горлу, угрожая меня задушить.

Он пришёл за какой–то девчонкой?

Внутри меня всё сжалось, когда по обнажённой коже разлилось жгучее чувство ревности.

Эм... С какой стати меня это вообще волнует? Пусть хоть кто–то проведёт с ним время – и слава богу!

– Понятия не имею, – в голосе Джеммы слышалась радость. И хоть я не разделяла её восторга, я понимала причину.

Её замкнутый, нестабильный брат, который почти никогда не улыбался, вдруг оказался на вечеринке и общался с её друзьями. Но что–то здесь было не так. Я видела Тобиаса насквозь – его расслабленная полуухмылка в мою сторону ничего хорошего не сулила.

Я закатила глаза, раздражённая тем, что он портит мой вечер и заставляет моё тело реагировать так, как оно не должно было реагировать на такого, как он.

– Пусть вечеринка начинается, – произнёс Исайя, подходя к Джемме и целуя её в губы.

– Ага, – ответила я, отрываясь от опасной ухмылки Тобиаса. Я начала всматриваться в толпу, пытаясь найти кого–то другого – лишь бы не признавать, что меня тянет к нему, как к раненому зверю, которому нужно моё прикосновение, чтобы снова ожить. – Пусть вечеринка начинается.

***

Это была лучшая часть вечеринки притязаний.

Свет погас, и кровь бешено застучала в висках, разливаясь жаром по каждой оголённой части моей кожи. Джемма и Исайя уже сбежали вместе, и я была уверена, что Джорни и Кейд – тоже. Понятия не имела, где сейчас Мерседес и с кем, но я осталась стоять на том же месте, где поймала взгляд Алекса на другом конце зала.

Он шёл ко мне, и это было именно то, чего я хотела: какой–то парень, который ничего обо мне не знал, чтобы отвлечь меня от мыслей об Уиллоу, родителях, тех подлых сообщениях... и Тобиасе с его необъяснимыми ухмылками в мою сторону. Я была на взводе, и мне нужно было, чтобы кто–то притупил этот шум в голове.

Звуки начали просачиваться в сознание. Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как в животе завязывается тугой узел из нервов. В воздухе витали шёпот, приглушённые стоны, звон расстёгивающихся ремней.

Чье–то хихиканье слева.

Звяканье бляхи ремня справа.

Пальцы начали покалывать, и чем дольше я ждала, тем сильнее нарастало напряжение – а вместе с ним в голову лез Тобиас.

Почему он ухмылялся? Я знала, что он злится на меня из–за вчерашнего, так в чём дело?

И с кем он сейчас?

Да почему меня это вообще волнует?!

Его руки были такими большими..., и я снова представила, как они сжимают чью–то талию – так же, как тогда, когда он подхватил меня в своей комнате, после моего неуклюжего падения.

Гневный ком подкатил к горлу, но я вздрогнула, почувствовав чьё–то присутствие за спиной.

– Вот ты где, – прошептала я, глаза расширились в темноте, когда ладони Алекса легли на мою талию.

Они оказались большими. Намного больше, чем я думала.

Хотя... Откуда мне вообще знать? Я ведь не изучала его руки так пристально.

Алекс не сказал ни слова, просто приблизился. Его грудь прижалась к моей спине, и меня на мгновение охватила нервозность от неожиданности. Что ж, сразу к делу. Меня это устраивает.

Я не была святой. Когда родители отправили меня в Святую Марию посреди первого курса, я взбунтовалась. Жёстко и быстро. Старшеклассники жаждали заполучить новенькую в короткой юбке и с алыми губами – девчонку, которая притворялась кем–то, кем не была. Я пыталась убежать от боли и непонимания, топя их в любых доступных отвлечениях, и вечеринки притязаний стали идеальным выходом.

Потом этот период закончился, но иногда мне всё ещё хотелось нырнуть в него снова. Как сейчас – с Алексом. Кто–то назвал бы это нездоровым способом справляться с проблемами, но мне было плевать, что обо мне думают.

Моя голова откинулась на его грудь. Часть меня хотела пройти в одну из потайных комнат, в которых пары скрывались во время «выбора», но оставаться здесь, в углу, с парнем, с которым я едва знакома, было не менее возбуждающе.

Его руки скользнули от талии вверх, и когда тёплые пальцы коснулись моих ключиц, я почувствовала, как жар разливается между ног.

Ого. Алекс меня удивлял. Он казался немного занудой, хоть и играл в лакросс с Бунтарями, но такой уверенности я не ожидала. Его ладони были твёрдыми, ноги устойчиво стояли на полу, а колено медленно раздвигало мои бёдра.

– У тебя большой опыт, Алекс? Потому что ты будто знаешь, что делаешь.

Он не ответил, и, хотя именно этого я и хотела – отвлечься – его молчание казалось странным. Его пальцы скользнули по краю моей юбки, а зубы слегка сжали мочку уха. Я ахнула и чуть не обернулась, но, когда его рука двинулась выше по внутренней стороне бедра, нащупывая уже влажные трусики, я замерла, позволяя себе просто чувствовать.

Тихий стон сорвался с моих губ, а его смешок, тёплый и с лёгким привкусом мяты, обжёг щёку.

Стоп.

Я застыла, спина мгновенно выпрямилась.

– Расслабься.

...Тобиас?!

Ледяная волна прокатилась по коже, пока я стояла, парализованная его прикосновениями. Соски напряглись под кружевами топа, а ноги дрожали. Я отказывалась верить, что осознание того, что за мной стоит он, а не тот несчастный первокурсник, с которым я флиртовала всю неделю, возбуждает меня ещё сильнее.

Это из–за опасности? Или неожиданности?

– Где Алекс? – прошипела я, дрожа в его руках.

Тобиас убрал руку из–под юбки, но ладонь скользнула вдоль ключицы, а вторая крепко держала за бедро, не давая вырваться. Его губы коснулись моего уха, и живот сжало от спазма.

О боже. Это плохо. Очень плохо.

– Да какая разница?

Опытные пальцы опустились ниже, скользнув между грудями, едва коснувшись сосков, прежде чем снова сомкнулись на бедре.

– Я–я...

Я откинулась на него, будто в тумане. Глаза так и не привыкли к темноте, но все остальные чувства обострились до предела: звуки, лёгкие касания, кровь, пульсирующая в висках.

Нам нужно остановиться.

– Тебе плевать, – прошептал Тобиас, вдыхая запах моей шеи. Его волосы щекотали щёку, и я непроизвольно повернула голову, давая ему больше доступа.

Что я делаю?!

– Почему...

Веки дрогнули, когда его рука двинулась выше, посылая мурашки по всему телу.

– Почему?

– Почему – что?

Он замер, и я дёрнулась, невольно прижимаясь к его явному возбуждению. Чёрт.

Я резко развернулась в его объятиях, отчаянно желая разглядеть лицо в темноте. Мне нужно отойти.

Но я не отошла.

– Зачем ты здесь? Зачем ты трогаешь меня? Я думала, ты ненавидишь меня.

Его голос прозвучал низко и опасно:

– Я и правда ненавижу тебя. Но мне нужно выбросить тебя из головы.

Его хватка стала грубее. Он резко развернул меня, снова прижав спиной к себе.

Я выгнулась, когда его пальцы поползли вверх по моей ноге, раздвигая их шире. Вздох застрял в горле, эйфория заполнила всё тело, накрывая каким–то дурманящим наваждением, от которого я одновременно хотела и сбежать, и чтобы он не останавливался.

Я горела в самых нужных местах, жаждала его прикосновений, как одержимая. Что со мной не так?

– И… трогая меня, ты выбросишь меня из головы? – прошептала я, словно в трансе.

– Разве ты не слышала о сексе из ненависти, Слоан? – Его губы обожгли кожу у моего уха. – Это лучшая его разновидность.

Я издала стон, который растворился в других похотливых звуках комнаты.

Слишком давно этого не было. Да. Вот оно. Именно поэтому я была так возбуждена, что не могла думать. Это...  звуки вокруг? Да, точно. Поэтому я вся горела.

– Тобиас, нам стоит остановиться...

Его зубы скользнули по коже, а длинный палец дразняще провёл по моим трусикам.

– Повтори ещё раз, что нам стоит остановиться, – он усмехнулся, и его смех, грубый и властный, вибрировал у меня за спиной, – потому что твоё тело тебе врёт, Слоан.

Он притянул меня ещё ближе, и я почувствовала всю его силу, и всю свою слабость.

Я подалась вперед, вцепившись в его руку, сжимавшую мой живот, и ощутила пульсацию между ног. Боже, почему я не могу остановиться?

– Нам не стоит… – прошептала я, обмякнув в его объятиях. Прикоснись ко мне. Пожалуйста. Я знала, что потом буду жалеть об этом.

Его губы сжали нежную кожу на шее в тот же миг, когда палец вошел в меня. Святой ад. Глаза сами закрылись, а дыхание перехватило от нахлынувшего наслаждения.

– Скажи, чего ты хочешь. – Его голос обжег, как раскаленный металл. – Скажи, чего ты ждешь от брата своей лучшей подруги, Слоан.

Черт, это так неправильно. Я не выпила ни капли, но голова кружилась, словно в опьянении. Я запрокинула голову, подставляя губы. В темноте уже можно было разглядеть его резкий профиль, жесткую линию скулы, густые волосы. Его пальцы двигались медленно, лениво, дразняще – совсем не так, как я привыкла. Большинство парней, с которыми я была, не умели ждать. Они набрасывались, едва гас свет.

Но Тобиас не торопился. И это сводило меня с ума. Тобиас всегда сводил меня с ума. Но сейчас это было слишком. Слишком хорошо

– Поцелуй меня, – взмолилась я, желая ощутить его язык во рту, как одержимая. Бедра сами начали двигаться в такт его пальцам, требуя большего, и я ненавидела себя за это.

Его губы скользнули к уху, когда он добавил второй палец.

– Бессердечные мальчики не целуются, Слоан. – Голос звучал ледяным металлом. – И сегодня ты убедишься, насколько я бессердечен.

Глава 8

Тобиас

Я получал от этого слишком много удовольствия. Я знал это, но не мог остановиться. Дело было не в том, что мой коварный план срабатывал так, как я задумал, а в том, что её тело отзывалось на мои прикосновения, и она хотела большего.

Она была словно само воплощение рая. Мои руки скользили по ней, будто я пытался найти точку опоры, и каждый изгиб её тела сжимал мою грудь. Мой член напрягся: не то чтобы мне вообще сложно было возбудиться, но сейчас он пульсировал так, что отдавало в горло, в губы, в язык.

Это было не как раньше.

Я оказывался в такой же ситуации: соблазнял девушку, трогал её, шептал грязные слова, чтобы она опустилась передо мной на колени, а потом использовал её в своих целях. Медсёстры в психушке не были сложной добычей, и после всего их было нетрудно превратить в послушный инструмент: оставляли дверь незапертой, сливали информацию с верхних этажей. Одна даже нарисовала мне карту всего здания перед тем, как мы с Джорни устроили побег той ночью, сея хаос. Но сейчас… сейчас всё было иначе.

Я жаждал Слоан Уайт так, как не жаждал никого прежде.

И от этого во мне поднималась злость.

– Ч… что? – Её дыхание было сладким, опьяняющим. Я отвернулся, сбитый с толку тем, что, хотя я никогда раньше не целовал девушек (да, сложно в это поверить, мне самому неловко), мне хотелось ощутить вкус её губ. Мне нужно было, чтобы её острый, но сладкий язык проник в мой рот и опьянил меня чем–то, что заберёт всё остальное.

– Я не целуюсь. Это моё единственное правило. – Мой палец провёл по её чувствительному клитору, и я едва не откусил её вздох прямо с губ. – А теперь скажи, чего ещё ты хочешь.

Я немного отстранился и бросил взгляд на карман, напрягая зрение, чтобы проверить, торчит ли ещё телефон из джинсов. Хорошо, теперь за дело, чёрт возьми, Тобиас.

Её горячий стон заставил мою руку сильнее сжаться вокруг неё. Я впился пальцами в её кожу, удерживая её на месте.

– Скажи, чего ты хочешь.

– Нам стоит остановиться, – прошептала она, слова едва вырвались из её губ.

– Почему? – дразняще протянул я, замедляя движения пальца, хотя это сводило меня с ума и переворачивало всё внутри. Я мог бы трахнуть её прямо сейчас. Я хотел трахнуть её. Но не ради себя, а потому что желал завладеть её телом и заставить её кончить.

Блять… Что?

– М–м?..

Я усмехнулся, коснувшись языком того места, которое только что кусал. Она была на грани и едва могла связать слова.

– Почему мы должны остановиться, Слоан? Потому что я – чертов брат твоей лучшей подруги, с которым тебе, ты знаешь, не стоит связываться? Я опасен. Но, может, тебе это нравится

Где–то в глубине сознания шевельнулось отвращение к своим же словам и готовности идти до конца. Что я чувствую? Вину?

– Говори, детка, – я продолжил, ощущая, как её тело извивается под моими пальцами. Чёрт, это так, блять, горячо. – Скажи, как ты мечтала о моих прикосновениях с того самого дня, когда увидела меня в столовой.

Она чувствовала это? То странное, тяжёлое притяжение между нами? Я списывал это на страсть, но глубокой ночью, на грани сна, в самые уязвимые моменты, я знал – всё гораздо глубже.

Мой палец замер как раз в тот момент, когда она была на грани. Её задница прижалась ко мне, и все остальные звуки – стоны, шепоты – растворились в том, что Слоан делала со мной, в том, как она разрушала моё жалкое отрицание. Я хотел её сильнее, чем готов был признать.

– Скажи это, и я заставлю тебя кончить на моих пальцах. Блять, скажи.

– Я…

– Произнеси моё имя и скажи, что хочешь, чтобы я довёл тебя до такого оргазма, который ты не сможешь забыть. Признай, что тебе плевать на то, что я брат твоей подруги. Скажи, что хочешь, чтобы я прекратил твои мучения, Слоан.

– Нет.

Я усмехнулся, эта маленькая война между нами заводила меня ещё сильнее. Медленно вытащив палец, я проигнорировал то, как мой твёрдый член давил на её упругую попку. Я ждал, наблюдая, как её дыхание учащается, как паника пробирается в её жилы, ведь я отнимал у неё единственное, чего она так отчаянно желала.

Мои глаза закатились, когда её дрожащие пальцы вцепились в моё запястье между её восхитительно мягких бёдер, удерживая меня там, где ей было нужно.

– Назови моё имя и скажи, чего ты хочешь, – прошептал я, позволяя ей думать, что она главная. Хотя, если бы я не был мастером самообмана, то признал бы, что так оно и есть.

– Ла…ладно, – выдохнула она, подталкивая мою руку выше, к её промокшим трусикам. Живот сжался от желания, и я впился зубами в её шею, наслаждаясь её тихим стоном. – Дай мне кончить, Тобиас.

– И скажи, что тебе плевать, что я брат твоей лучшей подруги.

– Мне не плевать, – прошептала она, двигая бёдрами в такт. Ноздри расширились, а челюсть напряглась – я жаждал ощутить на языке её сладкую влажность. Блять, что она со мной делает?

– Если бы тебе было не плевать, ты бы ушла. – Я усмехнулся, зная, что как только закончу с ней, развернусь к чёртовой матери, пройду через эту похабную вечеринку, которую мои сверстники называют «обрядом посвящения», и отправлюсь в свою комнату, чтобы вытрахать эту девчонку из своей головы.

Её дыхание участилось, бёдра двигались быстрее. Мой палец вошёл в неё глубже, и она застонала, вцепившись в мою руку, которая удерживала её на месте. Я поднёс пальцы к её губам и мрачно усмехнулся.

– Соси мои пальцы, пока кончаешь, – приказал я. – Потому что я вырву глотку любому, кто услышит, как ты рассыпаешься на части для меня.

И это была чистейшая правда.

Я втолкнул пальцы ей в рот, стиснув зубы так сильно, что свело челюсть. Её горячий, влажный рот обволакивал их, она сосала так жадно, что у меня в глазах помутнело. Между её ртом и её отзывчивой киской я был окончательно потерян, и это пугало меня настолько, что внутри вспыхнула ярость, резкая, как выстрел.

Как только её тело содрогнулось в оргазме, я резко выдернул пальцы и из её рта, и из неё самой. Она пошатнулась, но я даже не попытался её поймать, прежде чем она опустилась на колени.

Я вышел стремительно, распахнув дверь на шум вечеринки с такой силой, что она ударилась об стену, и почти бегом направился в свою комнату, захлопнув дверь пинком ноги.

Я нервно шагал туда–сюда, прежде чем зайти в ванную и включить ледяной душ.

Нет, нет, нет, нет.

Грудь сжималась всё сильнее, чем больше я думал о Слоан. Страх в её глазах, когда она зашла в мою комнату и увидела шрамы, ударил меня, как тонна кирпичей. Я зажмурился, поднеся сжатый кулак ко рту. Зубы впились в костяшки, и я снова проклял себя, потому что на руке ещё оставался её запах.

Я резко вытащил телефон из кармана и уставился на устройство, которое, скорее всего, ранит Слоан сильнее, чем я хотел бы.

– Да что, блять, со мной не так? – пробормотал я, снова начиная метаться по комнате.

Вода в душе уже лилась, и если я хотел сохранить маску безразличия, вышвырнув последние несколько лет своей жизни к чёртовой матери, мне нужно было шагнуть под эти ледяные струи и дать им добить меня окончательно.

Я резко положил телефон на раковину, игнорируя дрожь в пальцах, и нажал «плей». На экране была лишь тьма, но, услышав её голос, я опустил голову, чувствуя, как потные пряди волос падают на лоб. Мои костяшки побелели от того, как сильно я вцепился в столешницу, и стали ещё белее, когда её сладкий голос раздался чётко и ясно:

– Почему ты трогаешь меня? Я думала, ты ненавидишь меня.

Воспоминание о её коже под моими недостойными руками заполнило сознание. Я прислушался: её прерывистое дыхание, тихие стоны. Её губы. Я хотел их целовать.

– Чёрт! – я стиснул зубы, сжимая раковину так, что пальцы онемели. Глотнув воздух, я оттолкнулся и снова зашагал по комнате, пока не выдержал. Шипя сквозь зубы, я схватился за основание своего напряжённого члена. Слоан. Слоан. Слоан.

Я хотел себя наказать. Я не заслуживал того, чтобы кончить на такую, как она, особенно после того, как заставил её подчиниться, лишь чтобы использовать это против неё. Она взбесится. Возненавидит ещё сильнее, чем прежде.

Искры пробежали прямо к кончику моего члена, когда рука ускорилась под звуки её голоса из телефона. Блять. Её тело было тёплым, мягким, таким, к которому мне не стоило даже прикасаться. Её киска казалась кусочком рая, а её запах сводил с ума. Вцепившись в край раковины, я застонал, чувствуя, как меня накрывает волна чувств, полностью связанных со Слоан, и кончил так сильно, как никогда в жизни. Голова бессильно упала, веки сомкнулись, но вместо звуков воды, ударяющей по кафелю душа, в ушах всё ещё звенел её голос. Теперь он будет преследовать меня всегда.

Я долго смотрел на свое раскрасневшееся отражение в зеркале и отошел на шаг, чтобы не разбить стекло кулаком и не порезать руку. Через мгновение я шагнул под душ, но ледяная вода, обжигающая кожу, не принесла облегчения.

И я испугался, что уже никогда не остыну, когда дело касается её.

Слоан Уайт – это гремучая смесь язвительных насмешек и пылких требований, и она вцепилась в меня так крепко, что я скорее умру, чем позволю этому чувству поглотить меня.

Потому что правда была в том, что мое падение станет и её падением.