Текст книги "Бессердечные мальчики никогда не целуются (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Ее прикосновение исчезло так же тихо, как и появилось. Как только дверь закрылась, я снова набрал Тони – уже седьмой раз за двое суток. Даже гудков не было. Автоответчик. В ярости я пнул ногой стул, он пролетел через всю комнату, врезался в холст с моим портретом. Кисть со звоном упала на пол, оставив на дереве белую кляксу.

Черт.

Глава 31

Слоан

Бумажные бабочки, которые я приклеила к потолку три года назад, теперь казались окном в прошлое – в то время, когда я была наивной и не понимала, какую боль могут причинить чувства.

Они были белоснежные, воздушные, пронизанные детской чистотой. За последние месяцы я стала их полной противоположностью. Раньше я могла дистанцироваться от кошмара, который устроили мои родители в ту ночь, когда убили родителей Уиллоу. Теперь же чувствовала себя эпицентром этого урагана.

Телефонные звонки настигали меня. Мысль о том, что это может быть Уиллоу, вызывала мурашки – Тобиас сразу предположил это, и я должна была догадаться первой. Но отказывалась верить.

Я боялась.

Ну вот.

Я признала это.

Я опустила руки вдоль тела, пальцы вцепились в подол клетчатой юбки, и уставилась на бумажных бабочек. Хотела вернуться на пару лет назад – туда, где была просто счастлива сбежать от родителей и боли потери всего, что знала.

Теперь пришло время расплаты. Прошлое настигало. И, судя по этим звонкам, кого–то ещё это тоже задело – раз уж решили терзать меня воспоминаниями.

Дверь звякнула, сердце подскочило прямо к горлу. Я резко поднялась, дрожащими пальцами вцепившись в одеяло. В щели мелькнуло лицо Джеммы, прежде чем она распахнула дверь полностью. Выдох облегчения тут же сменился леденящим предчувствием.

Дерьмо.

– Привет, – она улыбнулась, и мне стало стыдно за то, какая я паршивая подруга. – Можно поговорить?

О нет.

– Эм... – перед глазами всплыл Тобиас. Так хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы избежать этого разговора. Это началось.

– Я знаю, Слоан.

Я подтянула колени к подбородку, обхватив их руками, и почувствовала, как слёзы застыли у меня на глазах. Через мгновение слова сами вырвались из меня, и я ничего не могла с этим поделать.

– Прости. Мне так жаль. Я должна была сказать тебе с самого начала, но я делала вид, что между нами ничего нет, и пыталась избегать его, но он постоянно появлялся из ниоткуда, и я не могла сопротивляться, и...

– Слоан! – кровать прогнулась под весом Джеммы, и в следующую секунду её тёплые руки обняли меня. – Хватит! Я не злюсь.

Я замерла. Что?

– Как ты можешь не злиться? Я лгала тебе, а друзья так не поступают. Это совсем не то же самое, что скрывать что–то. Я откровенно врала тебе. Это... это ужасно.

– Тобиас сказал мне, что шантажировал тебя. Он просил не злиться на тебя, потому что это его вина. – Она фыркнула, отстранилась, затем прилегла рядом со мной. Я выпрямила ноги и посмотрела на неё. – Честно говоря, было забавно наблюдать, как он ёрзает, пытаясь защитить тебя. – Фырканье Джеммы переросло в смех. – Я никогда не видела его таким растерянным.

Моё молчание заставило её повернуться ко мне.

– Я редко видела его эмоциональным, но стоило мне заговорить о тебе – и он тут же раскрылся.

В груди что–то ярко вспыхнуло при мысли, что Тобиас что–то чувствует ко мне.

– Но не буду врать, – добавила Джемма, – я волнуюсь.

Впервые за долгое время я сказала правду своей лучшей подруге: – Я тоже беспокоюсь за него.

Её брови сдвинулись в недоумении.

– Нет. Я беспокоюсь за тебя.

Пульс застучал у меня в висках.

– За меня? – Что ещё она знает?

– Да, я боюсь, что он сделает тебе больно. – Она вздохнула и посмотрела на бумажных бабочек над моей кроватью. Такие же висели и над её кроватью, я развесила их, когда она только поступила в Святую Марию в начале года.

С тех пор так много изменилось. Тогда она была сломленной одиночкой, прячущейся за невидимым щитом, а я пыталась разглядеть её шрамы и защитить. Теперь наши роли поменялись.

– Со мной всё будет хорошо. – Я взяла её руку и слегка сжала. – Я просто рада, что ты не злишься. Я даже сама не понимаю, что между мной и твоим братом... То мы спорим и ведём себя, как смертельные враги, то вдруг...

– Остановись прямо сейчас.

Мы рассмеялись.

– Мне и так было тяжело молчать о своих сердечных делах с лучшей подругой, но ладно, не будем об этом.

Она снова сжала мою руку, и чувство вины – этот тяжёлый камень в животе – наконец ослабло. Будто гора с плеч упала.

Но этот миг беззаботности длился недолго. Мы одновременно вскочили, услышав шорох у двери. Лёгкость момента испарилась, и я заметила, как мгновенно преобразилось выражение лица Джеммы – теперь на нём читалась лишь холодная настороженность.

– Кто–то постучал в нашу дверь?

– Я проверю, – я вскочила с кровати, опередив Джемму. Скорее всего, это Исайя или Мерседес с Джорни, но с каждым вдохом во мне росла капля сомнения. Меня передёрнуло при мысли, что за дверью может лежать мёртвое животное.

Нужно выкинуть эти параноидальные мысли из головы. Это не на меня похоже. Соберись, Слоан!

Я распахнула дверь, расправив плечи. Выдохнула – в коридоре никого. Оглядела оба конца длинного коридора – может, нам просто послышалось?

– Никого нет? – Джемма свесила ноги с кровати, пристально наблюдая за мной.

Я отрицательно мотнула головой, потянувшись за телефоном. Последние дни звонков было мало, но я знала – рано или поздно он раздастся снова.

Когда я сделала шаг назад в комнату, под ногой хрустнуло что–то. Сердце замерло, когда я опустила взгляд и увидела чёрно–белую фотографию – я узнала её мгновенно, несмотря на огромный красный крест, перечёркивающий лицо Уиллоу.

Кровь отхлынула от лица, оставив ледяную пустоту. Я быстро наклонилась, подхватила фото и развернулась к Джемме, надевая маску безразличия.

– Что это?

– Просто бумажка, которую кто–то обронил. Мусор.

Я подошла к столу и сунула фото в блестящую урну для бумаг, натянуто улыбнувшись. Открыла телефон, проверяя, не пропустила ли звонок.

– Звонков не было.

Но от этого не стало легче после того, что я только что нашла у своей двери.

– Окей, – Джемма лукаво улыбнулась, похлопывая по кровати рядом с собой. – Как насчёт девичника? Я уже предупредила Тобиаса, что сегодня ты вся моя.

Сердце всё ещё бешено колотилось, когда я убирала телефон. Надеялась, что не выгляжу такой же бледной, какой себя чувствовала. Живот сводило от тошноты, и мысль о еде вызывала спазмы – но вместо отказа я радостно кивнула:

– Звучит идеально.

Я перевела телефон в беззвучный режим и плюхнулась на кровать, украдкой бросив последний взгляд на урну. Нужно будет перепрятать фото. Если ложь про её брата и вызывала угрызения совести, то всё остальное – нет.

Последнее, что нужно Джемме – снова начать бояться. С одной стороны, камень с плеч – она знает про меня и Тобиаса. Но эта новая угроза лишь запутает всё ещё сильнее. Неведение – благо, и я могла делать вид, что ничего не происходит. Но ненадолго.

Глава 32

Тобиас

– Не могу поверить, что ты рассказал сестре про шантаж с видео.

Слоан нервно шагала по комнате, уперев руки в бока, в то время как я развалился на кровати, наслаждаясь её возмущением. Мои конспекты лежали на животе, а руки были закинуты за голову.

– Она спросила. И я не хотел, чтобы она злилась на тебя. К тому же, мы уже сто раз это обсуждали.

Она остановилась, бросив на меня раздражённый взгляд.

– Я мог бы сказать ей правду, – усмехнулся я.

Её плечи напряглись.

– Это и есть правда. Ты на все сто угрожал разрушить нашу дружбу. Помнишь?

Я поднялся, позволив конспектам упасть на пол – вместе с моей злостью, которая всегда таяла в её присутствии.

– Помню.

Приблизился к ней, наблюдая, как дрогнет её решимость.

– Но я также помню, как ты наслаждалась моими прикосновениями в тот первый раз. Даже зная, что это я.

Моя рука сжала её подбородок, и я упивался ощущением её кожи. Сколько бы раз я ни говорил себе не прикасаться к ней, не втягивать её глубже, я всё равно это делал. Сопротивляться было бесполезно. Мы уже зашли слишком далеко.

Придёт день, когда сопротивляться не придётся, потому что её не будет рядом. А я буду сжимать глотку её сталкера, и всё встанет на свои места.

– Ты злишься, что она знает? Думал, ты будешь рада, что больше не нужно лгать.

– Значит, между нами есть это самое «мы»? – парировала она, вызывающе приподняв подбородок в моей сжимающей ладони.

Её вопрос обжёг меня – ведь больше всего на свете я хотел, чтобы это «мы» существовало. Но я знал, что придёт день, когда его не станет.

Вместо ответа я отбросил мысли о будущем, приподнял её за бёдра и усадил на учебные материалы, которые она для меня подготовила.

– В этот момент «мы» существуем так же реально, как воздух в моих лёгких, Слоан.

Что–то нежное промелькнуло в её чертах, и я почти уверен – я только что увидел, как она влюбляется в меня. Так же стремительно, как я влюблялся в неё с момента нашего первого прикосновения.

Я не хотел думать о будущем. Не хотел вспоминать, что кто–то играет с ней, вытаскивая на свет мою тёмную сторону – ту, что жаждет задушить врага голыми руками.

– Ты не можешь говорить такие вещи и ожидать, что я продолжу верить в твой образ бесчувственного монстра.

Искривление её губ было похоже на солнечный луч.

– В тебе есть добро, Тобиас.

Её пальцы проползли по моей груди, остановившись над сердцем, которое больше не стучало механически, как у робота.

– Только для тебя.

Это была правда.

– Неправда. Для Джеммы и Джорни тоже. Ты помог ей в психушке, да?

Я усмехнулся.

– Джорни не нуждалась в моей помощи.

В этот момент завибрировал телефон. Я резко достал его, надеясь увидеть имя Тони. Он до сих пор не выходил на связь, и это беспокойство уже не пряталось на задворках сознания – оно прочно обосновалось рядом с мыслями о Слоан и её сталкере.

Список в моём шкафу всё ещё содержал те же четыре имени, что и в день моего приезда в Святую Марию. Это тревожило. Тони должен был отслеживать их, проверять базы на случай их передвижений.

– Ты что–то узнал про Уиллоу? – осторожный вопрос Слоан заставил меня оторваться от экрана.

Её ноги, болтавшиеся передо мной, замерли.

Я поднял на неё взгляд и покачал головой.

– Пока нет.

Мне нужно больше информации. Вся подноготная Уиллоу. История её родителей. Причины, по которым родители Слоан их убили. И кто ещё об этом знал. Мне нужен Тони с его навыками слежки.

– Джемма пишет. Предлагает отвлечься от учёбы и присоединиться к турниру по видеоиграм в комнате Исайи.

Слоан задумчиво вздохнула, глядя на мои руки, всё ещё обхватывающие её бёдра. Приподнялась и вытащила из–под себя учебные материалы.

– Как–то не особо мы тут учимся.

Я выхватил у неё конспект и подмигнул:

– Зато это самый приятный способ подготовки из всех, что я пробовал.

Она шлёпнула меня по груди, и я отступил, позволяя ей спрыгнуть.

– Хочешь пойти? Можем остаться, если не хочешь.

– Сделаю всё, что ты захочешь.

Я моргнул, осознав, что только что сказал. Когда я успел так измениться? Раньше я только и делал, что отталкивал всех, пытаясь заглушить этот вихрь эмоций. А теперь моя цель – видеть её счастливой.

Слоан закусила губу, щёки порозовели.

– Можем зайти ненадолго. Я в последнее время слишком... отдалилась от всех. Но конспект беру с собой, и ты будешь учить.

– Ладно, – сунул телефон в карман, поймал её руку и, крутанув её вокруг себя, поцеловал в лоб. – Тогда пошли.

Она улыбнулась, словно ожидала отказа. Прежде чем вывести её за дверь, я наклонился и прошептал:

– Но не думай, что я не буду к тебе прикасаться.

***

– Вот же сукин сын! Да иди ты нахер! – Шайнер в наушниках яростно метался перед телевизором, яростно молотя кнопки на геймпаде так, что казалось, что он вот–вот разломит его пополам.

Слоан сидела рядом. Хотя я и обещал не упускать возможности прикоснуться, пока вёл себя прилично, лишь несколько раз намеренно касался её ноги коленом.

Джемма наблюдала за мной с другого конца комнаты, устроившись между ног Исайи. Джорни и Кейд сидели на полу, уткнувшись в книги (что для неё было совершенно типично). Она положила голову ему на колени, а он облокотился о стену – оба абсолютно невозмутимые под аккомпанемент Шайнеровских ругательств.

Брентли, прилипший к экрану, сыпал подсказками направо и налево. Всё было... удивительно нормально.

Бесило осознавать, сколько я упустил, будучи запертым с человеком, недостойным дышать одним воздухом с нами. Его омерзительное дыхание на моей шее, поток оскорблений и лжи – все это отняло у меня такие моменты.

Я скользнул взглядом к сестре, пока Слоан проверяла мои ответы в конспекте. Уголки глаз Джеммы слегка сморщились – и я замер, ловя беззвучное послание, которое она пыталась мне передать.

Что?

Ее взгляд опустился на мой телефон, лежащий на животе. Я мельком глянул на Слоан – она все еще была погружена в конспект – затем снова на сестру. Над ее плечом мелькнул кивок Исайи в сторону ванной.

Я сообразил мгновенно.

По спине пробежали мурашки, когда я спрыгнул с кровати, бросив Слоан:

– Схожу в туалет.

Не спеша прошел за спиной Шайнера, который не переставал сыпать матом, и, оказавшись в ванной, тут же открыл телефон.

Джемма: Слоан показывала тебе фото?

Я: Какое фото? Нет. Когда?

Джемма: Пару дней назад. В дверь постучали, но никого не было. Она вела себя странно, сказала, что нашла на полу мусор и выбросила. А когда я попыталась проверить – она уже спрятала его между книгами.

Сердце яростно заколотилось в груди, от бешеного ритма зарябило в глазах. Я зашагал по крошечной ванной, нервно ступая по кафельному полу. Когда пришло новое сообщение, я остолбенел, впиваясь в фото, которое держала сестра.

Какого хрена?

Я узнал Слоан мгновенно. На чёрно–белом фото она была моложе, но всё с той же ослепительной улыбкой, переворачивающей мой мир с ног на голову. Её рука обнимала чьи–то хрупкие плечи, но лицо этого человека было перечёркнуто ярко–красным крестом. Неважно, что я не различал черт. Я знал – это Уиллоу. И это подтверждало мои подозрения: не она преследует Слоан.

Я сунул телефон в карман и вышел из ванной, не сводя глаз со Слоан. Она смотрела на экран, который Шайнер сейчас загораживал, но, когда наши взгляды встретились, она улыбнулась – тёпло, по–особенному. Её щёки порозовели, когда она заметила мой пристальный взгляд, а эти ореховые глаза будто дразнили меня через всю комнату. Чёрт возьми, почему она не сказала мне о фото?

Я снова сел на кровать, отбросив недоумение из–за её скрытности, и занялся тем, что умел лучше всего – стал строить план. Моя рука легла ей на бедро, и она дёрнулась, мышцы под пальцами на мгновение напряглись, прежде чем расслабиться снова. Она подвинулась ближе, пряча лицо за занавесом волос, и вернулась к проверке моих ответов, делая пометки на полях ручкой.

Громкий стук – Шайнер швырнул наушники в стену, прервав ход моих мыслей. Рука Слоан замерла, в комнате воцарилась тишина.

– Ебучие ублюдки.

Брентли развёл руками:

– Чуть–чуть не хватило, бро.

– Без разницы, – ответил Шайнер подчёркнуто спокойно, что странно контрастировало с только что устроенным им спектаклем.

Я провёл пальцем по внутренней стороне бедра Слоан и почувствовал, как её взгляд прожигает мне висок. Но я продолжал наблюдать за Шайнером, не доверял себе взглянуть на неё, зная, что не смогу сдержать эмоции. Злость. Досада. И что–то ещё, не поддающееся определению.

Шайнер захватил всеобщее внимание, а мой палец тем временем продолжал скользить по её коже. Она покрылась мурашками, и от этого прикосновение стало обжигающим, будто она пролила на меня расплавленный воск.

– Забудьте про игру. Надо кое–что обсудить.

Шайнер резко развернулся, уставившись на нас со Слоан.

– Мы что, просто проигнорируем слона в комнате?! – Он упер руки в бока, затем театрально развел ими. – Кто–нибудь еще в шоке от этого зрелища? А? – Его взгляд переключился на Кейда и Джорни, которые оторвались от учебников, еле сдерживая ухмылки. – Вы? Вы удивлены? Я – да! Никогда бы не подумал. Слоан и Тобиас тили–тили–тееееесто…

Слоан скрестила руки, прикусив губу, чтобы скрыть улыбку.

– Шайнер!

– Просто констатирую факт... – Он пожал плечами, снова берясь за геймпад и поворачиваясь к экрану. – Никогда бы не догадался.

Я посмотрел на Слоан, она тут же поймала мой взгляд. Мы улыбнулись одновременно, и она прижалась ко мне ближе, слегка раздвинув бедра, давая больше простора моим пальцам. Я откинулся на кровать, прекрасно понимая: как только мы останемся без дружеского прикрытия, мне придется выманивать у нее правду. А потом притворяться, что сожалею об этом.

Глава 33

Слоан

Я шла рядом с Тобиасом в молчании, когда мы вышли из комнаты Исайи, мое тело жужжало, будто миллион петард взорвались внутри, но он казался таким спокойным. Его рука лежала на моем бедре все время, пока мы были со всеми, и было ощущение, будто он вытатуировал свое имя на мне своей ладонью. Тянущее чувство поселилось между моих ног, когда он провел пальцем по шву моего бедра, и я так много раз дергалась, что в конце концов это я предложила вернуться в его комнату, чтобы пройти учебный материал.

Как только мы оказались в его комнате, я взглянула на его кровать, и мое тело дернулось в предвкушении. Я вскрикнула мгновением позже, когда он прижал меня к двери и запер в клетке своих рук.

– Привет, – прошептал он у моих губ.

– Привет, – выдохнула я, приподнимаясь телом ему навстречу. – Ты не можешь трогать меня так целый час, а потом ожидать, что я смогу учиться с тобой.

Его губы изогнулись в улыбке, и у меня перехватило дыхание при этом зрелище. Я задавалась вопросом, смогу ли я когда–нибудь не терять самообладание при виде его улыбки, даже самой крошечной, но часть меня не хотела, чтобы это чувство исчезало. Оно было одновременно тёплым и сокрушающим душу.

– Тебе понравилось? – спросил он, слегка покусывая мою шею. – Может, мне стоит проверить.

– Ммм... – Мои бёдра непроизвольно дёрнулись вперёд, когда он крепко обхватил мою ногу и обвил ею свои бёдра. Его джинсы царапали внутреннюю поверхность моего бедра, а когда его пальцы скользнули по моим влажным трусикам, я сильнее прижалась к двери.

– Ах, так тебе действительно понравилось. – Его голубые глаза поймали мой взгляд, и я откинула его тёмные волосы со лба, чтобы он мог чётко увидеть мой кивок. На мгновение я почувствовала стеснение, когда он убрал пальцы и слизал мою влагу с кончиков, прежде чем снова опустить их между моих ног.

Боже мой. Тобиас был искусен. Настолько искусен во всём, что делал. Он даже становился искусен в своих оценках. Так мало усилий, и он уже взбирался на вершину. Часть меня гадала, был ли он настолько же доминантен в Ковене.

Я тихо застонала, дыхание участилось, когда его палец скользнул по краю моих трусиков. Не знала, ждёт ли он, что я буду умолять, но я была готова.

– Вот договорённость, – его слова резко впились в меня, как пальцы в горло. – Я доведу тебя до оргазма, если ты скажешь правду.

…Что?

– Сможешь сделать это для меня, детка?

Я обожала, когда он называл меня так.

– Правду… о чём? – спросила я неуверенно. Всё в Тобиасе было загадкой. Он всегда оставлял меня мучиться в догадках.

Он отстранился, бросив ледяной взгляд, будто ругал меня.

– Нет. Не раньше, чем согласишься. Если надо, сейчас же отведу тебя обратно в комнату.

В моём голосе зазвучала злость.

– Ладно, я сама справлюсь.

Его тёмная, опасная улыбка спутала все мысли, когда он нежно откинул мои волосы с лица. Другая рука всё ещё была под юбкой, и его лёгкие постукивания по внутренней стороне бедра зажгли искру, добравшуюся до самых губ.

– Будет не то, и ты останешься неудовлетворённой.

Он не дал мне шанса возразить.

– Поняла правила? Отлично. Тогда начнём.

Мои глаза расширились, когда его палец зацепил край трусиков... но не позволил себе коснуться чего–то ещё. Какого чёрта?

– Ты получила «подарок» пару дней назад?

– Что? – я попыталась подвинуть бёдра навстречу его пальцу, но его вторая рука грубо прижала меня на месте. Я надула губы, впившись в него взглядом. Его бровь – та самая, с неидеальным шрамом – приподнялась. Он что... бросает мне вызов?

– Ну? Что–то от твоего сталкера?

– Откуда ты…

– Отвечай, – прохрипел он.

Один резкий щелчок пальцем – и я всхлипнула, колени подкосились.

– Да... – я обмякла от облегчения, когда его большой палец наконец провёл по мне.

Его губы скользнули по моим, и меня испугало, насколько я готова отдать ему всё, когда он так близко. Моё тело и разум стали его игрушками, и во мне не осталось ни капли сопротивления.

– Тобиас... – сдавленный стон сорвался с губ, когда он убрал палец.

– Кто был на фото?

– Откуда ты о нём знаешь?

Его зубы впились в мою губу, и я замерла. Когда он отпустил, боль пульсировала на месте укуса.

– Не тебе задавать вопросы, Слоан.

Его язык ласково провёл по ранке, смягчая жжение.

– Отвечай.

Мне не нравится эта игра. Разочарование от того, что я скрывала это от него, было глубоко запрятано, но он мгновенно вытащил его на свет одним лишь устойчивым, пронизывающим взглядом. Мой ответ прозвучал тихо, почти шёпотом. Я опустила глаза на его крепкую хватку на моём бедре, следя взглядом за побелевшими костяшками пальцев.

– Это я и Уиллоу… в детстве. – Я сглотнула ком сожаления. – Фото было спрятано в одной из моих книг. Не знаю, как долго оно пропадало.

Рот Тобиаса накрыл мой, и глубокий поцелуй ошеломил меня. В нём была страсть и море невысказанных слов, которые я не могла расшифровать. Когда он отстранился, то опустился на колено, глядя на меня снизу вверх с выражением, которое можно было описать только как греховное. В Тобиасе была капля добра. Я напоминала ему об этом, когда ему было важнее всего это услышать. Но в нём была и бочка зла. Тот самый плохой мальчишка, о котором мечтают девчонки, теперь буквально стоял на коленях у моих ног.

– Прости… – выдохнула я, пытаясь прогнать это навязчивое желание угодить ему, загладить вину за своё молчание.

Он кивнул, нырнул под юбку и оставил нежный поцелуй в самом чувствительном месте. Я резко вдохнула, когда он поднялся, глядя на меня с выражением, которое я не могла понять.

– Почему не сказала мне?

Через секунду он поднялся, мягко обхватив мою талию. Моя спина снова прижалась к двери, а вся моя решимость растаяла, когда я утонула в синеве его глаз, пытаясь понять, о чём он думает.

Ему было больно?

Одна прядь волос упала на его гладкий лоб, и когда он отвел взгляд, обнажив напряженную челюсть, кусочек моего сердца откололся.

Боже правый. Я причинила ему боль.

– Тебя действительно задело, что я не сказала? – осторожно спросила я, надеясь, что он раскроется, а не оттолкнёт меня, ведь ситуация становилась слишком хрупкой.

Лёд вокруг его сердца почти никогда не таял, но сейчас я будто держала в руках ледоруб.

Он громко сглотнул, всё ещё напрягая челюсть. Моя дрожащая рука поднялась между нами, и я прикоснулась к его щеке, ощущая лёгкую щетину под ладонью.

– Скажи мне, – потребовала я, возвращая нас в момент, который казался реальнее всего на свете.

Когда он снова посмотрел на меня, его голубые глаза пронзили меня насквозь. Мы замерли, уставившись друг на друга, и, кажется, оба забыли дышать, пока его хриплый шёпот не наполнил комнату:

– Да.

Он перевёл взгляд куда–то за мою голову, выкладывая остальные свои тайны:

– Я не должен позволять этому задевать меня. Я знаю, что не могу быть тем парнем, которому ты рассказываешь все секреты... которого выбираешь для защиты на всю жизнь. Ты, наверное, думаешь, что я слишком опасен для таких откровений.

Так и есть.

Я замерла, когда его взгляд снова устремился ко мне – горящий, неистовый, проникающий в самую душу. Комната расплывалась, и я бы не удивилась, если бы свет замигал.

– Я хочу запереть тебя, пока не найду того, кто смеет тебя трогать, и не убью его. И это доказывает, насколько я ебнутый, Слоан. Я понимаю, почему ты не сказала мне. Но это бесит. И я не знаю, что с этим делать, потому что хочу быть другим для тебя.

– Прекрати, – вырвалось у меня, я крепко схватила его лицо и прижала его лоб к своему. Как только кожа коснулась кожи, это вынудило меня сказать правду.

– Я не сказала тебе не по этой причине. – Я шмыгнула носом, сдерживая подступающие слёзы. – Всё начало казаться... нормальным. Джемма узнала о нас, и будто груз с плеч упал. Если бы я рассказала о фото, всё снова стало бы пугающим. Потому что, вопреки твоим мыслям, мне страшно.

– Если ты думаешь, что я позволю кому–то причинить тебе боль...

– Нет. – Я отстранилась. Брови Тобиаса сдвинулись, а его тяжёлый взгляд лишь заставил меня продолжать. – Не этого я боюсь.

Его лицо смягчилось.

– Тогда скажи мне. Расскажи о своих страхах, чтобы я мог развеять их. Это всё, чего я хочу. Это я? Ты боишься меня? – Он поднял взгляд и выругался. – Конечно, боишься.

– Нет! – вырвалось у меня, и я топнула ногой. – Я не боюсь тебя. Я боюсь, что как только ты узнаешь, кто преследует меня, и я снова буду в безопасности, ты останешься верен своему слову. Не будет причины провожать меня до комнаты после занятий или писать, чтобы узнать, чем я занята, когда мы не вместе. Скоро учеба закончится, мы выпустимся, а ты раз за разом твердил, что у нас нет будущего. Я не сказала тебе, потому что просто хотела побыть с тобой и друзьями как обычный человек. Хотела почувствовать, каково это – хотя бы пять секунд не тревожиться.

Неожиданно Тобиас притянул меня к своей груди. Его учащённое сердцебиение стучало у меня в ушах, а руки крепко обнимали меня. И тогда я поняла: в его объятиях я чувствовала себя в безопасности.

– Тобиас… – прошептала я, уткнувшись в его грудь.

Его объятия не ослабевали, но мне удалось поднять взгляд.

– Я знаю, тебе это не понравится, и ты захочешь спорить… но я не чувствовала себя в безопасности с той ночи, когда нашла родителей Уиллоу. И единственное время, когда мне действительно спокойно – это когда я с тобой.

Он закрыл глаза, глубоко вдохнув, будто вбирая весь воздух в комнате. Я знала, он возненавидит эти слова и захочет возразить, но вместо этого он развернул меня, подвел к кровати и снял футболку через голову. Его ладонь, теплая и шероховатая, коснулась моей щеки, а губы мягко прижались к моим. Его язык проскользнул внутрь, и поцелуй был таким медленным, что свет, казалось, проникал в каждый потаенный уголок моего тела.

Он не отрывал губ от моих, двигаясь с мучительной неспешностью, пока расстегивал молнию на моей юбке, позволяя ей соскользнуть на пол. Поцелуй прервался лишь затем, чтобы снять с меня школьную блузку. Мои пальцы торопливо расстегнули его джинсы, и когда они оказались на полу рядом с юбкой, он толкнул меня на кровать.

Сердце бешено колотилось, пульс выстукивал тот же ритм. Каждое его прикосновение оставляло след, за которым следовали губы, пока я не убедилась, что он отметил каждый дюйм моей кожи. Когда он зацепил пальцем край моих трусиков и медленно стянул их, добавляя к груде одежды у ног, он наклонился ниже, смешав все мои чувства своим признанием:

– Ты заставляешь меня хотеть быть лучше, Слоан. Хотеть быть хорошим.

– Ты и так хороший, – прошептала я в ответ, притягивая его губы к своим.

Лифчик исчез, и когда он вошел в меня, мои руки легли на его спину, ощущая под пальцами шрамы. На этот раз все было не быстро и не резко, он не бросал меня сразу за край. Он не торопился, словно пытаясь запомнить каждую деталь. Это было медленно, чувственно, страстно и слишком переполнено эмоциями, которые мы не могли выразить иначе. Но в этом и была наша особенность: не слова говорили за нас, а действия.

Но за этим следовала боль, потому что я знала: вероятно, ничего между нами не изменится. И все же в сердце оставалась надежда, ведь Тобиас сам сказал, что бессердечные мальчики не целуются, а теперь взгляните на него.