Текст книги "Бессердечные мальчики никогда не целуются (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 34

Тобиас

Я стоял спиной к ней, пока она спала в моей кровати, укутавшись в одеяло, словно была самым нежным созданием на свете. И для меня так оно и было.

Независимая и дерзкая, но в той же мере чуткая и понимающая. Слоан могла быть стервой и жалить, как оса, но уже через мгновение смягчала укус теплым взглядом и ласковым прикосновением.

Я не хотел обнадеживать себя мыслью, что смогу измениться ради нее, но она все же засела у меня в голове, под грузом сомнений. Окинув ее взглядом, я провел пальцем по изгибу ее щеки, убирая прядь темных волос. Мое фальшивое сердце бешено застучало, стоило мне задержать на ней взгляд.

Меня охватила паника от осознания, что я действительно мог бы продолжать жить, не стараясь стать для нее лучше. Я не знал, как это сделать, и возможно ли вообще. Но я обязан был попробовать. Ведь так?

Я быстро взглянул на телефон и почувствовал, как плечи расслабились, увидев имя Тони. Наконец–то.

Тони: Я здесь. Есть новости.

Я: Где ты, блять, пропадал?

Тони: Не говори, что начал волноваться за меня. Не похоже на того Тобиаса, которого я знаю.

Мысли завертелись в голове, пока я следил за точками набора сообщения. Оглянулся на Слоан – она начала шевелиться, но я поспешно отвернулся, жадно ожидая слов Тони.

– Привет… – её сонный голос заставил меня непроизвольно улыбнуться.

Телефон снова завибрировал, но я не мог не обернуться.

– Ты прекрасна, когда спишь.

Её щёки порозовели, а по моим разлилось тепло. Откуда это вообще взялось? Видимо, в последнее время меня прорывает на неожиданную правду.

– А когда не сплю? – она приподнялась, свесив ноги с кровати. Я развернулся к ней полностью – она всё ещё была обнажена после того, что происходило между нами часами ранее. Это точно нельзя было назвать просто трахом.

– Зависит от того, дерзишь ты мне или нет.

Она фыркнула, и я усмехнулся, снова глядя в телефон, забыв, что переписываюсь с Тони.

Тони: Я отключился, потому что было какое–то движение, и я пытался вычислить его.

Я: Кто это был? Он есть в списке?

– Тебе будет все равно, если я возьму твою футболку?

Сердце колотилось так, будто я снова стоял в качалке, вымещая злость на черной груше.

– Нет ничего лучше, чем видеть тебя в моей футболке. Они в шкафу.

Ее босые ступни шлепнули по полу, а я вскочил, когда пришел ответ от Тони. Слишком взвинченный, чтобы сидеть спокойно и делать вид, что меня не беспокоит присутствие Слоан, пока я переписываюсь со старым приятелем из прошлой жизни – той, что была полной противоположностью нормальной.

Тони: Есть зацепка по Сайласу Лорану. Он сменил имя. Теперь он Уильям Боуден. Я кое–что выяснил, но тебе это не понравится, чувак.

– Что… – вырвалось у меня.

Я обернулся на звук рвущейся бумаги.

Хруст вырвал меня из оцепенения, в которое меня повергло сообщение Тони. И когда я увидел Слоан, стоящую у моего шкафа в одной из моих черных футболок, с листком в руках, я замер.

Розовый румянец, еще недавно игравший на ее щеках, сменился мертвенной бледностью. Под ее покрасневшими глазами проступили темные тени. Я сделал шаг к ней, но она отпрянула назад.

– Ты... Неужели ты... – ее голос дрогнул, когда она вновь отступила, наткнувшись на дверцу шкафа.

Мой взгляд упал на ее дрожащие пальцы, бумага выскользнула из них и медленно опустилась на пол.

– Ты знал о них все это время?

– Что? – я попытался понять смысл ее оборванных фраз.

Ее карие глаза, обычно сиявшие для меня, потускнели. А через мгновение заполнились влагой.

– Тебя наняли следить за мной?! – её голос дрожал от ярости и боли. – Поэтому ты всё время отталкиваешь меня? Сколько ты уже работаешь на них?

– О чём ты…

В этот момент телефон дрогнул в моей руке. Я взглянул на экран и в тот же миг готов был сгореть на месте. Боль, острее любой другой, ударила так сильно, что перехватило дыхание.

Тони: Уиллоу Джонсон? Я проверил её, она единокровная сестра Сайласа Лорана (он же Уильям Боуден). Он вышел на связь, так я и нашёл переплетение. Он связался с ней два дня назад, я отследил звонок.

О нет. Нет–нет–нет–нет.

Губы Слоан всё ещё шевелились, но я полностью отключился, парализованный, когда она подошла и ударила меня в грудь. Чёрт. Все мои страхи и опасения по поводу её вовлечённости в мою жизнь рухнули в одно мгновение.

– Сколько ты уже работаешь на них? – её крики перешли в рыдания, и видеть её такой было невыносимо. Мои колени подкосились, и я отчаянно хотел схватить её руки, притянуть к себе...

– Почему их имена записаны на этой бумаге над именем Сайласа?

Слоан резко наклонилась, ее темные волосы растрепались вокруг бледного, искаженного паникой лица. Она швырнула бумагу мне в грудь, и я успел схватить ее, прежде чем она упала.

Я молчал, пытаясь осмыслить открывшееся, пока Слоан кричала на меня, прерываясь на судорожные вдохи. Мой взгляд прилип к имени Сайласа, а внутри все сжалось от двух имен над ним: Губернатор Дерек МакКанн и Беатрис МакКанн.

Слоан даже не догадывалась о главном. Имя Сайласа стояло под их именами, потому что они наняли меня убить его.

А я позволил ему уйти.

Черт.

Я положил бумагу на стол, пытаясь хоть как–то упорядочить хаос вокруг. Взгляд наткнулся на Слоан, ее сломленную фигуру у стены.

В одном я был прав: моя черная футболка выглядела на ней чертовски хорошо.

И теперь я знал – я больше никогда не увижу ее в ней.

– У тебя и твоих родителей разные фамилии, – произнес я, почти задыхаясь от натянутого спокойствия в голосе, в то время как внутри меня разрывало на части.

– Как будто тебе это не известно! – ее саркастичный смех оборвался, когда губа предательски дрогнула.

Если бы я не знал, что ей будет лучше без меня – особенно теперь – я бы бросился к ней и впился в нее руками, как утопающий за соломинку.

Я ненавидел себя в этот момент сильнее, чем когда–либо прежде. Оказалось, причинять боль Слоан – хуже, чем всё, что Ричард заставлял меня делать.

Они дали мне новую фамилию, когда отправили прочь.

Пазлы складывались, будто чья–то рука выводила их чернилами. Историю не приходилось даже расшифровывать. Слоан думала, что я всё ещё работаю на её родителей, но ошиблась.

Я пытался зачистить их грязь с той самой минуты, как они заключили контракт с Ричардом и приказали мне убить Бенедикта и Эми Джонсонов – а заодно и их сына, Сайласа.

Вот только Сайлас Лоран ошибся мишенью.

Его целью должен был быть я.

Глава 35

Слоан

Ненависть – сильное чувство. Возможно, самое сильное. Именно оно переполняло меня, пока я смотрела на Тобиаса, с его безучастным, каменным лицом, будто ничто не могло его задеть.

Он отключился. Будто все эмоции вымерли. Если бы не едва заметное подрагивание века, когда он видел слезы на моих щеках, я бы решила, что это все – один большой обман. Спектакль, чтобы втереться в доверие и докладывать моим родителям.

– Ответь мне! – я бросилась к юбке, натянула ее за секунды. Ненавидела себя за то, что осталась в его футболке, но была слишком разбита, чтобы снять ее и бросить на пол. Мое сердце разбилось. Я чувствовала, как его острые осколки режут меня изнутри. И хотя эта правда вынуждала меня отпустить его, я еще не была готова.

– Ты знал все это время? Поэтому то приближал, то отталкивал? Ты докладываешь им? Они знают, что за мной следят?

Тишина взорвалась вокруг нас, и единственное, что я слышала, – это учащённый стук собственного сердца. Эта тишина была словно бомба, разрывающаяся болью, и я закрыла глаза, чтобы не видеть его пустого, безжизненного взгляда.

– Иди в свою комнату.

Его резкий приказ вонзился мне в спину, как нож. Внутри я истекала кровью. Смятение подхватило меня, закрутило в вихре эмоций, и, сделав шаг назад, я почувствовала себя... обнажённой. В кармане завибрировал телефон, и глаза Тобиаса вспыхнули. Я вытащила его и увидела звонок от родителей. Со всей силы швырнула аппарат ему. Он поймал его, недовольно поморщившись, когда я бросила:

– Они, наверное, всё равно хотят поговорить с тобой.

Дверь ударилась о стену, когда я распахнула её и выбежала в коридор мужского крыла. Я оставила всё в его комнате. Телефон, бюстгальтер, футболку и, к сожалению, свою гордость. По щеке скатилась ещё одна слеза. Я убеждала себя, что боль из–за Тобиаса того стоит, но теперь, когда моё сердце истекало кровью, я была не так уверена.

Гневное рыдание вырвалось из моей груди, и я поняла, что никак не смогу встретиться с Джеммой. Быстрый шаг перешел в бег, и, оказавшись у библиотеки, я медленно приоткрыла дверь и прокралась внутрь, опустив голову и спрятав лицо.

Я прислонилась спиной к корешкам книг – в самом дальнем углу, где любили селиться пауки, – и опустилась на пол, перебирая в памяти каждое решение, которое приняла за последние два месяца.

О чем я вообще думала? Связываться с таким, как он? Он был обречен разбить мне сердце с той самой секунды, когда наши взгляды столкнулись. Душа сжалась, сердце ёкнуло, а кровь вскипела от чего–то опасного и жгучего. Я должна была знать. Я и знала. Просто мне было наплевать.

– Эй, ты в порядке?

Я резко подняла голову и встретилась взглядом с карими глазами за черной оправой очков. Я узнала его. Это был младшеклассник из компании местных «ботаников».

– Я в порядке.

– Не похоже. Ты плачешь.

Я бросила на него недовольный взгляд, когда он опустился рядом, положив руки на пол в считанных сантиметрах от меня. Я скрестила руки на груди, на которой уже блестели капли моих слез.

– Девушки плачут, – прошептала я, отворачиваясь. – И обычно предпочитают делать это в одиночестве.

Он усмехнулся, и его смех прозвучал грубее, чем можно было ожидать от такого парня. Я украдкой взглянула на него. Да, он был младше, и в нем не было этих темных харизматичных черт и взгляда «плохого парня», как у Тобиаса… Но что–то зрелое в нем все же чувствовалось. Может, это была легкая щетина на резко очерченной челюсти. Или его большие руки.

– Дай угадаю, – он вздохнул и наклонился ко мне. – Он разбил тебе сердце. – Парень пожал плечами. – Тебе, похоже, вечно достается, да?

– Что значит «вечно достается»?

Его рука опустилась на мою ногу, и я вздрогнула, пытаясь отодвинуться.

– Убери руку.

Парень проигнорировал меня. Вместо того чтобы приблизиться или помочь мне встать, он приподнялся, достал телефон, который выглядел так, будто моя бабушка пользовалась им лет десять назад. Я уставилась на него, потом на телефон, затем снова на него.

– Позвони родителям, Слоан.

– Что?

Его взгляд стал леденящим.

– Я сказал, позвони родителям. Уже несколько недель пытаюсь до тебя достучаться. Ты чертовски упрямая. Так хочешь сделать вид, что всё в порядке.

Я остолбенела. Мысли путались, я пыталась понять, что вообще происходит. Его пальцы впились мне в ногу, а когда я попыталась вырваться, он сжал еще сильнее.

– Вижу, ты в полном замешательстве, так что давай расставим точки над «и». – Он откинулся на книжные полки, и его следующие слова перевернули мой мир с ног на голову.

– Первое, что тебе нужно усвоить: я могу уничтожить Уиллоу одним щелчком пальцев. Все её интернет–поиски, что ты вела… Сюрприз: теперь она не в безопасности у своей милой приемной семьи. У меня есть человек, который вырвет её оттуда за секунды.

Моя решимость рухнула, как волна, разбивающаяся о скалы с каждым его словом. Воздух застрял в лёгких, а его рука на моей ноге жгла, как раскалённый канат, приковывая на месте.

Его шёпот гипнотизировал, заставляя подчиниться. Я кивнула, когда он произнёс:

– Так что не кричи и не устраивай сцен. Выслушай меня, Слоан. Но не здесь. Пойдём.

Его пальцы впились в мою кожу так сильно, что я вздрогнула от боли. В следующий миг я уже стояла на ногах и покорно шла за ним через всю библиотеку, пока мы не вылетели к выходу. Читальный зал был почти пуст, и я знала, что Тобиас всё ещё сидит в своей комнате, переваривая наш ссору.

Так что я осталась один на один с тем, кто явно был не в себе и получал удовольствие, пугая таких, как я.

Холодный ночной воздух обжег голые ноги, когда мы проскользнули через боковые двери школы, не привлекая ничьего внимания. У этого парня был талант растворяться в пространстве– и это, мягко говоря, настораживало. Неужели он всё это время следил за мной?

– Кто ты такой? – наконец вырвалось у меня, когда мы направились к лесу. Живот сжимался в комок каждый раз, когда я переступала через упавшие ветки, и мне дико хотелось обернуться, бросить последний взгляд на школу.

Я отчаянно надеялась, что Тобиас сейчас смотрит в окно и видит, как меня уводят во тьму.

Парень передо мной резко остановился, так что я врезалась в него, разбив губу от удара о его твёрдую спину. Он развернулся и пристально посмотрел мне в глаза:

– Неудивительно, что ты меня не узнаёшь. Мы никогда не встречались.

Я, щурясь вглядывалась в его черты, проводя языком по зубам и ощущая вкус крови. Чем дольше я смотрела, тем чётче его силуэт проступал в темноте. Над нами сияла луна, а воздух был наполнен ароматом сосны и весенней прохладой.

– Сайлас? – прошептала я, отступая на шаг, когда он отпустил мою руку.

Он улыбнулся, слишком обаятельно, до мурашек.

– Бинго, детка. Я всё это время был прямо у тебя под носом.

Он засунул руки в карманы и покачал головой. Я отступила ещё, и под ногой хрустнула ветка. Его бровь ехидно приподнялась:

– Даже не думай. Я догоню – я быстрее. И тогда мне придётся тебя связать, а мне этого совсем не хочется.

– Чего ты хочешь? – Мой голос дрожал, но я расправила плечи и скрестила руки на груди, стараясь казаться увереннее.

– Чтобы ты позвонила родителям. Вот и всё, чего я добиваюсь с самого первого звонка. – Он запрокинул голову, глядя на звёзды, и усмехнулся. – Ты так упорно игнорируешь их. Честно, я не мог в это поверить. Особенно после мёртвого животного и той фотографии? Почему бы не рассказать им, что происходит?

– Так это ты издевался надо мной? Но зачем?

Его смех стих, и выражение лица стало вдруг серьёзным.

– Потому что иначе я не могу до них добраться. Их охрана не оставит мне шанса. Но если они приедут за тобой, напуганные твоими жалобами, то сделают это тихо и без лишних глаз. Ведь никто не должен знать, где ты, верно? Они же не хотят, чтобы пресса что–то про тебя узнала. Разве не поэтому они тебя сюда упрятали? Чтобы ты... исчезла?

Леденящий ужас охватил меня, но я изо всех сил старалась игнорировать бешеный стук сердца.

– Ты пытался сломать меня, чтобы родители приехали за мной... и тогда ты смог бы до них добраться?

– Да, – он громко вздохнул, будто раздражён моей несообразительностью.

– Зачем тебе оставаться с ними наедине?

Он одарил меня обезоруживающей улыбкой, и меня тут же захлестнула волна тошноты. Я едва сдержала шаг назад – бежать от такого, как он, было бы самоубийством. Он поймал бы меня. И пока что, несмотря на его бред, он хотя бы не причинял боли.

– Чтобы убить их, как они убили моего отца и мачеху. Очевидно же. – Он покачал головой. – Я не собираюсь убивать тебя. Хотя, должен признать, твоё упрямство меня бесит.

Страх накатил, как ливень, и, хотя я всегда думала, что в ситуации «бей или беги» выберу второе, зубы сами собой оскалились, а ноги вросли в землю.

– Они угрожали Уиллоу! – рявкнула я, бросаясь ему навстречу. – Думаешь, я молчала, чтобы защитить их?

Он замер на мгновение, затем сорвал очки и раздавил их каблуком. Хруст стекла прозвучал оглушительно.

– Эти штуки бесили меня с самой первой минуты.

Белки его глаз исчезли, когда он прищурился, словно кошка перед прыжком.

– Что ж, должен признать, ты только что спасла себе жизнь, если дойдет до крайностей. Я ценю, что ты пыталась защитить Уиллоу.

– Но при этом ты угрожаешь ей, если я не помогу тебе? – парировала я, стараясь разгадать его мотивы.

Я знала, что у Уиллоу есть сводный брат, но не более того. Насколько мне было известно, он жил с матерью. Уиллоу почти не общалась с ним, кроме редких визитов во Францию. В их доме висел единственный его детский снимок: улыбка с дырками от выпавших зубов, рюкзак на одном плече.

– Просто позвони своим чертовым родителям, Слоан, – он протянул телефон, но я даже не пошевельнулась.

– И что ты сделаешь, если они приедут?

И это было главным вопросом. Кто сказал, что они вообще явятся? Я не знала своих родителей. Не понимала их мотивов или политических игр. Лишь одно было ясно: они вполне могли отказаться – особенно если узнают, что их тайна раскрыта.

– Сделаешь, как я скажу – отпущу.

Тобиас и остальные Бунтари никогда не купятся на это.

– Это ты подсыпал мне наркотик на притязаниях?

Он фыркнул, отводя взгляд.

– Да.

– И подбросил мертвое животное в мою кровать? Оставил фото, где лицо Уиллоу зачеркнуто красным крестом? – Голос мой дрожал от ярости. – Она хотя бы знает, что ты это делаешь? Знает ли, что мои родители убили её семью?!

– Наших, – поправил он. – Они убили наших родителей. Не только её.

– И ты запер меня в шкафу под Дебюсси. Откуда ты знал, что именно эта музыка сломает меня?

– Потому что я знаю каждую деталь той ночи, Слоан, – его голос стал ледяным. – Я пробрался в ваш дом после того, как увидел, как выносят тела моего отца и мачехи в чёрных мешках. Я смотрел на их кровь на полу… а потом исчез, пока не пришли убить и меня.

Он снова толкнул телефон мне в лицо, но я отступила.

– Я не верю тебе.

– Тебе и не нужно. Позвони. Скажи, чтобы приехали в школу, скажи, что кто–то раскрыл их грязную тайну и теперь охотится на тебя. Они приедут. Я разберусь с ними. А потом ты и Уиллоу сможете жить долго и счастливо.

Телефон замер между нами, как спасательный круг. Я разрывалась – ненавидела родителей, но… Разве я хотела стать их палачом? Или соучастником, зная, что могла остановить это? Тогда я стану такой же, как они. А если они и научили меня чему–то, так это поступать напротив их примеру.

– Время истекает. Звони.

Я встретилась с ним взглядом, отчаянно желая найти в нём слабость, как он делал со мной все эти недели… Но вместо этого готовилась к бою.

– Нет.

Я развернулась и побежала – с одной надеждой: что он бросится вслед и нарвётся на Тобиаса. Ведь тот тоже в Святой Марии, чтобы следить за мной, не так ли?

Глава 36

Тобиас

Комната сжималась с каждым моим шагом. Я провел руками по волосам, сжал затылок, пытаясь найти выход из этого хаоса. Первым порывом было найти Сайласа и прикончить его, но в голове всплыл образ Слоан, и я заколебался.

Мне дико хотелось броситься за ней, но я знал: это импульс, который лишь усугубит всё. Я мог бы сказать ей правду… но изменило бы это что–то? Она всё равно возненавидела бы меня. Возможно, даже сильнее.

Слоан была сильной. Её сердце – слишком большим. Сейчас ей больно, но она переживёт. Где–то в глубине души она уже слышит шёпот: «Ты заслуживаешь лучшего».

Я сжал дверную ручку, с телефоном Слоан в другой руке, и распахнул дверь. И застыл. Моя сестра выходила из комнаты Исайи, бросила на меня странный взгляд и направилась ко мне. Чёрт.

– Где Слоан?

– В своей комнате, наверное. – Я сунул ей телефон Слоан и прошёл мимо. – С ней всё в порядке, Джем.

– Что значит «всё в порядке»?

Слоан справится. А я?

Телефон дрогнул, пришло сообщение от Тони. Я спускался по лестнице, ноги стали ватными, а в груди была тяжесть, которую нельзя было игнорировать.

Тони: Вот его локация. Он рядом с тобой. Лучше найди свою девчонку. Похоже, он к ней неравнодушен.

Я сунул телефон в карман, уже зная: Сайлас близко. Время кончилось. Я направился в кабинет отца, отбросив все сомнения, и постучал в массивную дверь.

– Войдите.

Дверь скрипнула, когда я толкнул её, и брови отца резко сдвинулись, увидев меня на пороге.

– Тобиас? – в его голосе мелькнуло удивление, что было логично: я избегал его при любой возможности. – Что случилось?

Я глубоко вдохнул, закрыв за собой дверь. Вены на руках пульсировали, ярость и горечь накатывали волной. Голос дрожал, и впервые отец видел настоящего меня, а не ледяную маску, которую я надевал при каждой встрече.

– Мне нужна твоя помощь.

Он медленно опустился в кресло, положив ладони на тёмное дерево стола. Его взгляд, полный тревоги, не отрывался от меня.

– Я здесь. Чем могу помочь?

– Прошлое настигает меня. – Признавать это перед ним было больно. Больнее, чем перед кем–либо ещё. Потому что он не осуждал. Он слушал, и до этого момента я ненавидел его именно за это. Я хотел, чтобы он презирал меня так же, как я презирал себя. Но раз за разом он доказывал, что я ошибаюсь.

А теперь момент истины.

Он увидит, кто я на самом деле. Насколько я сломан – потому что меня воспитывал убийца моей матери.

– Объясни, – тихо потребовал он. – Что я могу сделать?

– Ты знаешь, что я... заканчивал дела перед тем, как приехать сюда?

В этом и была особенность моего отца: казалось бы, добродушный директор Святой Марии знал о моём прошлом, и всё равно хотел помочь.

– Да. Убирал тех, кто знал о тебе и о том, что ты сделал.

– Не все были устранены. Один объявился.

– Хорошо, значит...

Я резко поднял руку, начав шагать взад–вперёд.

– Я не закончил.

– Это как–то связано со Слоан?

Я замер, резко повернув голову к нему. Он пожал плечами:

– Твоя сестра сказала мне, что её преследуют. Я проверял камеры, те несколько, что мне разрешили установить. Ничего не нашёл. Так что продолжай.

Я заколебался. Произнести это вслух... Чёрт, это было ужасно.

– Родители Слоан заказали убийство своих близких друзей.

Тишина.

– Либо из–за политики, либо просто чтобы спасти свою шкуру. Не знаю. Неважно. Но они отправили Слоан сюда, потому что она хотела пойти в полицию.

Я сжал кулаки.

– Они пригрозили, что убьют её лучшую подругу, Уиллоу – дочь той пары – если она проговорится.

– Так что ради их грязного секрета...

– ...её имя изменили, запретили контактировать с Уиллоу и заперли здесь.

– И теперь её преследуют из–за этого? – Отец наклонился вперед. – Кто? Та самая подруга?

Мои слова вырывались, как осколки стекла, и каждый рвал мне горло.

– Это сделал я.

Тишина.

– Я убил их.

Я рухнул в кресло перед его столом, вцепившись в собственные плечи так, будто пытался удержать себя от падения.

– Господи... Что?

– Это был я.

Признание вышло, словно на исповеди – той самой, куда Ричард таскал меня и Джемму в детстве, чтобы каяться в своих грехах. Мы тогда бегали по проходам церкви, слишком маленькие, чтобы понять, во что превратится наша жизнь с ним.

– Они наняли меня через Ричарда.

Голос превратился в хрип.

– Одно из первых моих дел. Должны были быть три цели. Но там оказалось двое. Ричард ждал снаружи, чтобы убедиться, что я не струшу. Я помню крик. Это была она. Слоан. Она кричала, когда я уходил.

Я не стал говорить, как блевал в кустах по дороге к машине. Как её голос преследовал меня ночами. Как я был благодарен, что не обернулся, потому что если бы она увидела моё лицо тогда...

Я никогда не узнал бы, каково это – чувствовать, как сердце спотыкается при виде неё.

Отец замер, его пальцы впились в стол.

– Она знает?

– Нет.

Она нашла список в моём шкафу. Тот самый, с именами тех, кто ещё на свободе. Она думает, что её родители наняли меня следить за ней – и именно поэтому я согласился приехать в Святую Марию. Я не стал её поправлять. Она выбежала из моей комнаты, и, полагаю, сейчас они с Джеммой планируют мою смерть.

В дверь постучали. Я резко вскочил. Отец обошёл стол и открыл: на пороге стояла Джемма, сверля меня взглядом.

– Её нет в нашей комнате. Нет в библиотеке. Кейд и Джорни тоже не могут её найти!

Она шлёпнула меня по груди, но я даже не почувствовал.

– Что ты наделал, Тобиас?!

Её дыхание обожгло мою кожу, когда она отступила, упёршись руками в бока. В пальцах она всё ещё сжимала телефон Слоан. Я не мог смотреть ей в глаза, пока отец объяснял ситуацию. В какой–то момент в кабинет вошёл и Исайя. Сердце колотилось так, что названия книг на полках расплывались перед глазами. Я прижал лоб к кожаным корешкам, пытаясь найти выход. Продумать каждый шаг. Исправить всё. Не ради себя. Ради неё.

Если в моей жизни и был момент, когда я решил поступить по совести – то сейчас это был именно он. Если я погибну, пытаясь исправить всё, то хотя бы одно доброе дело в своей жизни совершу. Я резко развернулся и протянул руку к сестре:

– Дай мне её телефон.

Через мгновение громкий гудок разнёсся по кабинету, когда я включил громкую связь. Мать Слоан ответила, и с каждой секундой её отсутствия тошнотворное предчувствие становилось всё явнее.

В дверях появился Шайнер, услышав вопрос в трубке: «Слоан?», и пристально посмотрел на телефон в моей руке.

– Не Слоан. Попробуйте ещё раз, – прошипел я, пропуская вежливые приветствия.

На другом конце провода раздался шум, будто она сигналила мужу подойти к телефону.

– Кто это?

– Вы помните, как наняли киллера через Ричарда Сталларда, чтобы «решить проблему» с Джонсонами?

Слово «проблема» оставило горький привкус во рту. В комнате повисла тишина. Я продолжил:

– Отправить Слоан подальше «для её же защиты» не сработало. Хотя... Может, вы и правда просто спасали свои шкуры?

– Кто говорит? Сайлас?

Я ожидал паники в их голосах, но холодная отстранённость матери Слоан взбесила меня.

– Это Тобиас. Тот, кого вы наняли. Боюсь, прошлое настигло вас. Сайлас вернулся, и он чего–то хочет. Полагаю, это вы двое.

Или я. Может, он возьмёт меня в обмен на Слоан?

– У него есть Слоан. Он преследовал её месяцами.

– Это неправда. Она бы нам сказала.

– Нет, не сказала бы. Она вам не доверяет. – Я усмехнулся. – А разве можно её винить? Вы наняли убийц для родителей её лучшей подруги, а потом сослали её, чтобы спасти свои шкуры.

Вмешался её отец: гладкий, спокойный голос, точь–в–точь как у жены:

– Это неправда. Мы отправили её, чтобы защитить.

Я рассмеялся.

– Тогда советую вам приехать. Потому что Сайлас держит её. И если вы не явитесь, чтобы признать свои грехи, боюсь, вашей дочери не поздоровится. Вы хоть раз слышали о мести?

Тишина.

Я окинул взглядом всех в кабинете. Отец стоял, прикрыв рот рукой, скрестив вторую на груди. Бьюсь об заклад, он сейчас сожалел, что вообще познакомился с моей матерью. Джемма прижалась к Исайе, слёзы стояли у нее в глазах. Шайнер сверлил телефон взглядом, будто готов был прыгнуть в него и придушить родителей Слоан.

– Сайлас держит её... или это ты?

Её отец снова заговорил, и в его голосе впервые появились нотки напряжения:

– Что ты делаешь в Святой Марии с телефоном моей дочери?

– Разве это важно?! – Джемма рванулась вперед, но Исайя мгновенно прикрыл ей рот ладонью и оттянул назад.

Наши взгляды встретились: мы понимали друг друга без слов. Чем больше людей узнает правду о родителях Слоан, тем опаснее станет для всех. Я ведь не единственный киллер в Штатах. На свете полно таких, как я, готовых за деньги нажать на курок. Ричард позаботился об этом. Не удивлюсь, если он до сих пор рулит делами из своей тюремной камеры.

– Я не играю в игры.

– Садитесь на первый самолёт и приезжайте. Исправьте свой гребаный косяк, губернатор.

В трубке послышался шёпот – я не разобрал слов. А потом заговорила мать Слоан, и её голос взбесил меня до предела:

– Это ты нажал на курок. Ты и исправляй.

Телефон замолчал. В комнате повисла тишина. Я моргнул. Ещё раз. А потом швырнул телефон в стену – в сантиметре от головы Шайнера. Он разбился об пол.

Я развернулся, вцепившись в книжный шкаф.

Я исправлю это. Неважно, какой ценой. Главное – чтобы Слоан была жива. Тогда всё встанет на свои места.