Текст книги "Бессердечные мальчики никогда не целуются (ЛП)"

Автор книги: С. Дж. Сильвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 37

Слоан

Несколько часов назад я думала, что умру от разбитого сердца из–за Тобиаса, но теперь я оказалась здесь, связанная, под пристальным взглядом двух блестящих глаз, с которых капал пот. Казалось, до моей смерти оставались считанные секунды.

– Не обязательно, чтобы всё было так, – сказал Сайлас.

– Как «так»? – я сплюнула кровь, наполнившую рот. – Думаешь, если ты причинишь мне достаточно боли, я позову родителей? Почему бы тебе самому не позвонить им? Какое я вообще ко всему этому имею отношение?

Он откинул голову и рассмеялся. Его широкие плечи тряслись, и я не находила в его чертах ничего общего с Уиллоу. Ни глаз, ни улыбки – ничего. Не знаю, пошёл ли он в мать, но, похоже, моя лучшая подруга унаследовала все хорошие черты, а ему не досталось... ни одной.

– И чтобы они притащили с собой всю свою сомнительную охрану? Мне нужно, чтобы они приехали за тобой без прессы и без своей правой руки. Одни. Не зная о моих планах. Иначе я бы убил их давно или просто взял тебя в заложницы.

– Тебе не кажется несправедливым, что ты убиваешь моих родителей за то, что они убили твоих? Куда делась поговорка «из двух зол выбирают меньшее»? – Я проглотила страх. – Ты же знаешь, я была там в ту ночь, да?

– Да.

– Тогда ты знаешь, что я была в ужасе, когда нашла твоих родителей. А знаешь, что после этого меня заперли в комнате, потому что я грозилась вызвать полицию? Знаешь? – Я начинала злиться, бесило, что меня наказывают за их поступки.

Его резкий тон заставил волосы на моей шее встать дыбом:

– Так ты должна ненавидеть их не меньше моего! Они разрушили мою жизнь! Твои родители не только заказали моих, они подписали приказ и на меня.

Я провела языком по зубам, счищая кровь после падения, пока он меня ловил:

– Зачем им понадобилось убивать тебя?

Его ледяной взгляд превратил мой живот в бездонную пропасть.

От его пронзительного взгляда у меня в животе образовалась пустота. – Потому что я слишком много знал. Я присутствовал при многих разговорах отца на эту тему, и твои родители знали, что я, как и мой отец, буду заниматься политическими делами. Вот только когда мой отец узнал, насколько глубоки были их «методы» и как они пытались «исправить» ситуацию самостоятельно, вместо того чтобы действовать в соответствии с политкорректностью – то есть делать то, для чего их наняли с моей мачехой, – они сами оказались в такой же ситуации.

В воздухе вокруг нас повисло леденящее душу ощущение.

– Мёртвыми.

Прижавшись спиной к шершавой коре дерева, я затаила дыхание, когда Сайлас шагнул ближе.

– Я подделал свидетельство о рождении и документы, когда узнал, что ты учишься здесь. Другого способа выманить твоих родителей не было. Ты была ключом. Хотя поиски заняли время... в конце концов я тебя нашёл.

Он пожал плечами, в его взгляде, скользящем по деревьям напротив, мелькнуло что–то вроде сожаления.

– И что ты собираешься с ними сделать, если представится шанс? – Верёвка впивалась в запястья, я разжала пальцы, скривилась от боли и снова сжала кулаки.

Он бросил на меня косой взгляд:

– Сначала выясню, действует ли ещё заказ на меня. Очевидно. А потом... – Он придвинулся вплотную, и я отклонилась, стараясь увеличить расстояние между нами. – Я убью их.

Какой был его конечный план? Что мне делать? Попытаться образумить его, надеясь, что до рассвета он одумается и поймёт – со мной нужно что–то решить, пока меня не начали искать? Или сдаться и позвонить родителям?

В мыслях мелькнуло лицо Уиллоу. Сомневаюсь, что он причинит ей вред – они же родственники. Но... разве он не способен на это, чтобы сломать меня? Тактика хорошая, и ясно, что он любит играть на моих слабостях.

– Хочешь посмотреть? – Губы Сайласа искривились, а в голове, будто выстрелы, проносились тревожные мысли. Когда его палец скользнул по моей щеке, я едва не ударила его коленом в пах – но внезапно из леса донёсся звук, и мы оба замерли.

– Твой угрюмый «парень» решил навестить нас?

Я не стала поправлять, что Тобиас никогда не был моим парнем. Вместо этого прислушалась к шороху шагов – и молилась, что это он пришёл меня спасать. Последнее, чего я хотела, – быть беспомощной дамой в беде, но вот мы здесь.

– Слово «парень» слишком мелко для того, что Слоан значит для меня.

Тлеющая надежда вспыхнула так ярко, что казалось – её жар прожжёт верёвки на моих запястьях.

Тобиас появился, словно рыцарь в сияющих доспехах, хотя сам когда–то клялся, что никогда им не станет. А я бы поспорила.

Высокий, темноволосый, смертельно красивый – с прямыми плечами и спокойным лицом – он вышел на открытую поляну между соснами. Я обмякла от облегчения, хоть и вспомнила, как всего несколько часов назад чувствовала себя преданной из–за его лжи. Но сейчас это не имело значения.

– Ну разве не прелестно? – Сайлас язвительно протянул, блокируя меня от взгляда Тобиаса. Если Тобиас смещался вправо, Сайлас зеркалил его движение. Влево – он повторял.

Наконец мне удалось поймать взгляд Тобиаса поверх головы Сайласа. Даже с расстояния в несколько ярдов было видно, как смертельная холодность исказила его черты. Судорожно сжатая челюсть выдавала ярость.

– Развяжи её.

Сайлас оглянулся на меня и подмигнул:

– Не раньше, чем она позвонит родителям. У меня с ними свои счёты. Она, знаешь ли, очень упрямая. – Он большим пальцем указал на меня через плечо.

Тобиас покачал головой:

– Они не приедут. Я уже звонил им.

Он... что?

Тобиас сделал ещё шаг вперёд, его чёрные ботинки с хрустом ломали сухую траву и ветки.

– После того как я объяснил, кто охотится за их дочерью, я велел им приехать и разгрести свои же последствия. – Его голос стал тише, но я напрягла слух. – Они сказали «нет». Велели разбираться мне.

Мои родители... отказались? Почему это ранило меня так сильно?

Голова бессильно опустилась. Горечь разочарования подкатила к горлу, сдавила, пока голоса Тобиаса и Сайласа не вернули меня в реальность.

– Вот как? И с чего бы это мне доверять тебе? Они тебя даже не знают! – Сайлас рассмеялся.

– Они его знают... – прошептала я, вновь ощутив ту самую колющую боль предательства.

– Ах, да... Ты же не в курсе. – Сайлас находился всего в паре шагов от меня, пока Тобиас продолжал приближаться. Или, возможно, он шёл ко мне. – Слоан права. Её родители меня знают, но не по той причине, о которой она думает.

– Что это значит? – вырвалось у меня, и я будто забыла о присутствии Сайласа, пока он снова не заговорил.

– Да, мне тоже не помешало бы это узнать.

– Охоться на меня, Сайлас. Это я сделал это. Я нажал на курок той ночью.

Всё моё тело онемело. Не будь верёвок, удерживающих меня, я рухнула бы на землю. Я закрыла глаза, и сознание перенеслось на пять лет назад. Я снова чувствовала, как скользят подошвы по кровавому полу, когда бросилась вслед за убийцей. Чёрный капюшон, натянутый на голову... Он просто вышел из комнаты, будто ничего не произошло.

– Это... был ты? – Слёзы катились по щекам, а губы дрожали, когда я пыталась скрыть эмоции.

Тобиас отвел взгляд, но я успела заметить: его лицо исказило такое явное, такое физически ощутимое раскаяние, что у меня помутилось в глазах.

Его голос становился всё опаснее, чем дольше он стоял перед Сайласом. Спина впивалась в кору дерева, но я больше не чувствовала ни царапин, ни жжения верёвок на запястьях.

– Это был я, Сайлас. Я убил Бена и Эми. И это я позволил тебе сбежать. Ты действительно мастер прятаться.

Кулаки Сайласа сжались, но Тобиас продолжал двигаться к нему. Будь у Сайласа хоть пистолет, нацеленный в лоб – сомневаюсь, что это остановило бы Тобиаса.

– Когда я звонил родителям Слоан, знаешь, что они имели в виду под словом «разберись»?

Ещё шаг, и я вскрикнула, когда Тобиас резко бросился вперёд, схватил Сайласа за горло и без малейших усилий швырнул его на землю. Облако пыли поднялось вокруг них, а Сайлас царапал руку Тобиаса, словно загнанный зверь, впервые вырвавшийся из клетки.

Веревки на моих запястьях ослабли. Я пошатнулась вперёд и обернулась – за мной стоял Шайнер, его тёмный взгляд был прикован к Сайласу с таким выражением, будто он готов был прикончить его на месте.

– Ты в порядке? – спросил он, наблюдая, как Сайлас бьётся под весом Тобиаса. – Пошли.

– Нет! – я вырвала руку из захвата Шайнера и шагнула ближе к Тобиасу и Сайласу. Паника сдавила горло, в глазах помутнело, но я пыталась разглядеть того, с кем чувствовала себя в безопасности, – даже сейчас, когда он выбивал дыхание из другого, как делал это уже столько раз.

– Тобиас!

– Ты понимаешь, кто я? – его голос прозвучал ледяным шёпотом. – Ты осознаёшь, что меня учили убивать и прятать тела?

Сайлас яростно бил по руке Тобиаса, пытаясь освободиться от его хватки на своем горле. Я дышала в унисон с Сайласом, когда давление чуть ослабло. Шайнер обхватил мою талию и потянул назад, но я оттолкнула его.

– Отвези её обратно в школу. – Тобиас даже не взглянул ни на Шайнера, ни на меня, отдавая приказ.

Шайнер снова попытался утащить меня, пока Тобиас отпустил Сайласа и рывком поднял его на ноги. Он отошёл на шаг, хрустнул шеей – и в воздухе повисло ощущение надвигающейся бури. Мурашки побежали по моей коже, а когда Шайнер рявкнул, чтобы я перестала вырываться, я резко развернулась и пригвоздила его взглядом:

– Я не позволю ему снова стать тем человеком. Ни ради меня, ни ради моих родителей. Нет, Нэш.

– Ну что, Сайлас, как это будет? – Голос Тобиаса был ледяным, но в его смешке сквозила боль. – Мне придётся убить и тебя?

Мне было мучительно видеть, как он изо всех сил пытается отстраниться от того, кем его сделал дядя. Я чувствовала это каждой клеткой, даже на расстоянии. Он пытался поступить правильно.

– Потому что, должен признаться, я чертовски устал убивать по приказу. Но сделаю это, если понадобится. – Он резко поднял подбородок. – Я должен был прикончить тебя уже за то, что ты посмел прикоснуться к ней.

Его взгляд на мгновение встретился с моим – в нём читалось разочарование, что я всё ещё здесь. Затем он перевёл глаза на Шайнера, но сразу же вернулся к Сайласу.

– Тобиас... – Я произнесла его имя так, будто вытаскивала на свет самые потаённые чувства из глубины души. – Ты – хороший человек.

Когда он снова посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло что–то неуловимое. И я знала: впервые с той самой секунды, как мы соприкоснулись, он поверил моим словам.

Глава 38

Тобиас

Ты хороший.

Ты хороший.

Ты хороший.

Ее голос звучал в моей голове на повторе, и если бы она не стояла сейчас передо мной, с блестящими глазами, с таким искренним и ободряющим выражением на лице, возможно, у меня не хватило бы решимости на то, что я собирался сделать.

– Я не хороший, – я напомнил ей, чувствуя, как в груди что–то сжимается. – Но я стараюсь. Ради тебя.

Шаг Сайласа назад вызвал у меня глухой рык в груди.

– Ну что, Сайлас? Я должен тебя убить? С твоими родителями это был вопрос жизни и смерти, но тебя мне убивать не хочется. Это выбор, и он не за мной. Он за тобой. Ты хочешь умереть?

– Конечно, я не хочу, блять, умирать.

Хороший ответ.

Шаг вперёд, и он отступил. Но я продолжал наступать, пока он не рухнул на землю. Дело было не в том, что я значительно крупнее, просто та ноша, что я несу, делает человека смертоноснее. Он это понимал.

– Тогда проваливай. – Я стиснул зубы, сдерживая позыв вцепиться ему в глотку за всё, через что он заставил пройти Слоан. На каком–то уровне я понимал его мотивы. Это не была болезненная одержимость ею – лишь слепая жажда мести, где он видел в ней ключ к искуплению.

– И... и всё? – Сайлас растерянно хрипел. – Ты просто отпускаешь меня?

Справедливый вопрос. Я усмехнулся – и его уверенность дрогнула. Где–то за спиной звучал голос Слоан, такой мягкий, но будто повелевающий. Она считала меня хорошим... но не настолько же.

– Конечно, нет. – Мои слова прозвучали сухо.

Исайя, Кейд, Брентли и, неожиданно, Бэйн вышли из леса. Они набросились на Сайласа, словно продолжение моей воли. Пока они держали его, я шагнул вперёд, закрыв Слоан собой.

– Если ты хотя бы посмеешь взглянуть в её сторону, я вырву твои глаза из глазниц. – Мой шёпот обжигал, как раскалённое железо. – Если через пятнадцать лет увидишь её на улице – разворачивайся и иди к чёрту. Потому что я убью тебя.

Мой кулак врезался ему в живот, вышибая воздух.

– Это твой единственный билет на свободу, Сайлас. Мне плевать, что ты сделаешь с её родителями. Но она – вне игры. Как и я.

Он, задыхаясь, кивнул:

– Л–ладно...

– Мне кажется, он не понял, – хихикнул Бэйн, выкручивая ему палец. Его дикая ухмылка выдавала родственную душу – что неудивительно, учитывая, кто его отец.

– Я тоже так думаю, – пошутил Исайя. – Признаю, Тобиас, я знаю Ричарда. Проведи я с ним столько же времени – спалил бы весь мир от ярости. А у тебя, чёрт возьми, стальные нервы.

– Не всегда, – прошептал я, резко подняв колено и врезав им Сайласу в пах. Его вопль разорвал тишину. Ребята разжали руки, позволив ему корчиться в пыли.

– Они умеют менять нас к лучшему, а? – тихо бросил Исайя, кивнув в сторону Слоан. Его слова вонзились в грудь, как пуля: да, она стала моим якорем, напомнила, что я – не орудие в руках дяди... но всё равно недостоин её. Ничуть.

Перед тем как повернуться к последствиям, которые обрушил на неё ещё до того, как осмелился мечтать о ней, я склонился к Сайласу, всё ещё корчащемуся у моих ног:

– Если тронешь Уиллоу или Слоан – ты мой, Сайлас. – Лёд в голосе сменился вулканической жаркой. – Не забывай, на что я способен. Мои навыки куда глубже твоих.

Поднявшись, я встретился взглядом с ней и капитулировал перед её печальными глазами. В эту секунду я отчаянно захотел будущего с ней... которое, возможно, никогда не наступит.

Я прошёл мимо, мельком бросив взгляд. Она последовала за мной. Тьма вокруг стала спасением, я не мог вынести её боли, зная, что это сломает меня, отбросив на месяцы прогресса, достигнутого рядом с ней.

Когда я остановился, замерла и она. Воздух вокруг стал неподвижным, даже сверчки замолчали, будто затаив дыхание в ожидании моих слов.

Это будет больно.

– Прости.

Мой собственный голос звучал чужим – где–то грубый и резкий, теперь стал приглушенным, сдавленным. Эмоции, которые раньше ввергали меня в пучину ярости, теперь оставили ощущение потерянности.

– Я не знал, что это твои родители.

Боль, которую я раньше не позволял себе чувствовать, въелась глубоко, и я ощущал, как теряю контроль.

– Я не знал, что с той ночи сделал твою жизнь адом, Слоан. Я никогда не лгал тебе.

Я поднял глаза к темному небу, отыскав единственную видимую звезду, за которую мог зацепиться взглядом.

– Я не знал, что мы связаны. Я, блять, даже не догадывался.

– Тобиас...

– И мне жаль, что я не могу быть тем, кто тебе нужен. Пока не могу. Но я стараюсь.

Я стиснул зубы так сильно, что, казалось, сломаю их, но не почувствовал бы этого, потому что в следующий момент ее теплые, тонкие руки обвили мою талию.

И я разломился пополам. Рассыпался на острые осколки, которые упали в пыль у наших ног.

– Я так горжусь тобой.

Эти слова обожгли меня, будто раскалённое железо прижали к векам. Я впился пальцами в её руки, а она прижалась ещё сильнее, уткнувшись лицом в мою грудь – словно пыталась прирасти ко мне физически.

Она не знала, что уже стала частью моей души.

– Ты слышишь меня? – Её дрожащий голос заставил меня прикоснуться к её мокрым щекам, стирая слёзы. Мои собственные капли солёной горечи текли по лицу.

– Слышу, – выдохнул я, снова прижимая её к себе.

Её рука поднялась, мягко опустив мою голову себе на плечо. В этот момент что–то внутри сломалось пополам.

Я отпускал её. Потому что должен был.

– Если бы я вообще мог кого–то любить, Слоан Уайт... это была бы ты.

Её грудь вздымалась рядом с моей. Если бы у меня не было надежды, что однажды я стану тем, кто ей нужен... я бы пожалел, что Сайлас не прикончил меня.

Так просто снова стать тем, кто не чувствует, кто живёт лишь яростью. Но эта боль... боль от потери её...

Она стоила того тепла, что я испытывал, держа её в объятиях. Я принял бы всё, что даст мне Слоан. Даже если это будет боль, я буду лелеять её.

– Ты говоришь так, будто прощаешься.

Я отстранился, всматриваясь в её лицо. Земля уходила из–под ног.

– Да.

– Нет.

– Я должен.

Она прижалась ко мне так сильно, словно пыталась впитать меня в себя, её рыдания разрывали тишину ночи. Чёрт возьми.

– Нет, ты не должен! – её крик прозвучал отчаянно, а пальцы впились в мои бока с такой силой, будто она пыталась удержать меня физически. – Ты хороший. Ты хороший, Тобиас! Хватит притворяться, будто ты всё ещё тот человек, каким был рядом с Ричардом!

– Слоан, детка... – я выдохнул, прежде чем крепко сжать веки и мягко отстраниться, пытаясь заставить её понять. – Я знаю, что изменился. Только что доказал это. Но...

Мой взгляд ускользнул вдаль – слишком больно было смотреть ей в глаза.

– Мне ещё нужно собрать себя воедино. Я пока не тот, кем хочу стать. И, честно? – Голос сорвался. – Я даже не думал, что в моей жизни настанет момент, когда я захочу быть чем–то большим, чем был.

Она яростно замотала головой, но я продолжил, стиснув зубы:

– Ты должна отпустить меня, Слоан.

– Ни за что! – Её пальцы вцепились в мою рубашку. – А если Сайлас вернётся?

Хоть мы и погрязли в этом дерьме по уши, я не смог сдержать ухмылки.

– Ты что, пытаешься заставить меня вернуться и прикончить его?

Она фыркнула, что–то среднее между смешком и всхлипом.

– Тогда я найду себе нового сталкера. Чтобы тебе пришлось остаться и защищать меня.

На этот раз я запрокинул голову и рассмеялся по–настоящему. Но веселье длилось недолго. Я посмотрел на неё серьёзно:

– Иногда люди появляются в твоей жизни лишь на короткое время, чтобы чему–то тебя научить. Может быть, нам не суждено быть вместе вечно

– И чему же я тебя научила? – прошептала она.

Я прикоснулся к её дрожащему подбородку, заставив поднять глаза:

– Ты показала, что однажды я, возможно, смогу кого–то полюбить.

И этим кем–то будешь ты.

Потом я притянул её к себе и поцеловал так, словно от этого зависела моя жизнь. Что, в общем–то, было недалеко от истины. И именно поэтому мне сначала нужно было исправить себя – прежде чем пытаться исправить нас.

Глава 39

Слоан

Два месяца спустя.

Солнце слепило глаза, когда мы с Джеммой, Мерседес и Джорни вышли через боковую дверь и направились к трибунам у лагерного поля. Внизу копошились Бунтари, расставляли стулья для выпускного под присмотром директора и преподавателей.

Где–то глубоко внутри трепетало предвкушение: скоро колледж, новый старт, подальше от драмы, что преследовала нас в стенах Святой Марии. Но вместе с ним и щемящая тревога.

Я оглянулась, скользнув взглядом по крылу школы, где находились мужские комнаты. Смотрит ли он сейчас в окно, как я смотрю на него?

Тобиас не выходил у меня из головы.

Хотя с той ночи в лесу, когда вся правда всплыла наружу, мы ни разу не оставались наедине.

Всё это время во мне жила странная смесь чувств: сожаление, боль, тоска – но и гордость. Огромная, всепоглощающая гордость.

В ту ночь, когда мы вернулись в школу, его отец осмотрел мои раны – и вёл себя больше, как родитель, чем мой собственный за последние годы. Директор Эллисон прижал меня к груди в крепких отцовских объятиях, и в тот момент я почувствовала себя частью его семьи. Он стал отцом для многих.

В том числе – для меня.

А что до моих родителей?

Мы поговорили той ночью – коротко, жёстко, без прикрас. Я выложила всё, сдерживая дрожь в голосе, пока упрекала их и умоляла оставить меня в покое. В ответ – лишь гробовое молчание на другом конце провода.

Почему они даже не попытались исправить содеянное?

Но разговор оборвался, когда Тобиас выхватил телефон, а Джемма увела меня из кабинета директора.

С тех пор я с ними не разговаривала.

А потом вскрылась грязь – компромат на моих родителей, никак не связанный с убийствами. Их карьеры рассыпались в пух и прах, их имена растоптали в новостях. Признаюсь, было даже забавно наблюдать со стороны, как их жизнь рушится.

Меня не оставляло чувство, что к этому причастен Тобиас. Или даже Сайлас. Но вопросы я держала при себе – после той ночи в лесу я поняла, что между нами всё кончено.

По крайней мере, сейчас.

Я не хотела принимать его решение, но, узнав о его планах, поняла: придётся.

Ради него.

Потому что, даже если он утверждает, что не способен любить – это ложь.

Он способен. Он доказал это той ночью, отпустив Сайласа ради меня. Доказал, когда решил после школы пойти в армию – чтобы направить свои навыки на что–то хорошее. Доказал, просто работая над собой.

И если Тобиас Ричардсон и заслуживал чего–то в этой жизни – так это права самому выбирать свой путь.

– Ты в порядке? – Джемма ткнула меня в плечо, пока Джорни и Мерседес смеялись над Бунтарями, которые никак не могли разобраться, как расставить стулья к выпускному.

– Всё в порядке, – ответила я, поворачиваясь к закату, окрашивающему горизонт в золото.

Джемма взяла мою руку и крепко сжала.

– Я люблю тебя, – прошептала она, прижавшись головой к моему плечу. – И он тоже. Просто ещё не понял этого.

Я наклонилась к ней, кивнув. Она рассмеялась, когда Шайнер сделал колесо посреди поля и помахал нам с трибун. Мерседес достала из рюкзака листок, написала на нём «0» и подняла вверх. Джорни выхватила бумажку, пририсовала единицу впереди – «10» – и с торжеством встряхнула ею.

Шайнер вскрикнул и сделал ещё одно колесо. Наш смех оборвался, когда я услышала его голос. Джемма вздрогнула и обернулась, но я лишь зажмурилась, чувствуя, как сердце бешено бьётся от того, как он произносит моё имя.

– Слоан.

На этот раз я медленно повернулась, готовясь к удару – встрече с его глазами. Это всегда было как нож в грудь, а потом – нежное прикосновение миллиона бабочек.

Он умел сражать меня на месте одним лишь взглядом.

– Можем поговорить?

Мой взгляд упал на сумку у его ног, и осознание нахлынуло, сбивая с ног. Он уезжает.

Ноги предательски дрожали, когда я поднялась. Джемма подбодрила меня мягкой улыбкой. Я медленно спускалась по трибунам, считая ступеньки, лишь бы отвлечься от нервного комка в горле. Тобиас отвел меня подальше от остальных. Когда он остановился и повернулся, солнечное тепло будто испарилось с моей кожи. Его синие глаза приковали меня к месту.

– Привет, – выдохнул он почти запинаясь, засунул руки в карманы и облокотился на металлическое ограждение.

– П–привет, – мой голос предательски дрогнул. Я покачала головой, сглотнула ком в горле. – То есть... Привет.

Мой взгляд снова скользнул к его сумке, потом обратно к лицу. Он изучал каждую мою черту, и я почувствовала, как краснею.

– Приятно знать, что я всё ещё могу заставить тебя краснеть.

– Ты... уезжаешь? – спросила я, хотя прекрасно знала ответ.

– Уезжаю в учебный лагерь утром. – Он кивнул в сторону поля: – Сегодня просто формальность. Диплом у меня уже есть.

Я скрестила руки на груди, чувствуя, как бешено бьется сердце. Только бы он не заметил, как я нервничаю.

– Слышал, ты поступила в Калифорнийский университет. – Он неожиданно тронул мое плечо, улыбаясь: – Поздравляю.

Это был не тот замкнутый Тобиас, которого я видела последние два месяца в школьных коридорах. Он казался... расслабленным. Счастливым.

– Спасибо, – прошептала я. – Удачи в армии.

Слова вылетели слипшимся комом. Его руки бессильно опустились. Он схватился за затылок, сжимая пальцы до побеления костяшек. Я отступила на шаг: что–то в его поведении было не так.

– Я не мог уехать, не попрощавшись с тобой. – Его голос дрогнул. – Но не думал, что это будет так сложно.

Я моргнула.

– Почему это сложно? Ты даже не смотрел в мою сторону больше месяца.

Я не стала уточнять, что прошло ровно тридцать четыре дня с нашего последнего взгляда – это звучало бы слишком отчаянно.

Тобиас опустил руку с затылка, его длинные руки беспомощно повисли вдоль тела.

– Я наблюдал за тобой каждый день с той ночи в лесу, Слоан.

Моё лицо вспыхнуло, щёки пылали.

– Сдержанность, которую мне пришлось проявлять, вероятно, уже гарантировала мне место в раю, несмотря на всё, что я совершил в прошлом.

Я снова моргнула, губы сами разомкнулись, но слова застряли в горле. Я отступила на шаг, когда он оттолкнулся от ограждения, резко развернул меня за талию и притянул к себе. Его большая ладонь прижалась к моей щеке.

– Это нечестно, но... это последний раз, когда я вижу тебя.

Его губы коснулись моих, и мне не потребовалось ни секунды, чтобы ответить на поцелуй. Его пальцы впились в мои волосы, углубляя его, будто возвращая к жизни. Когда он отстранился, его голубые глаза сияли, ярче и живее, чем когда–либо.

– Когда я буду готов, я вернусь за тобой, Слоан.

Он поцеловал меня снова, прижимая так близко, что между нами не осталось ни миллиметра пространства. Отстраняясь, я судорожно глотнула воздух.

– Живи своей жизнью.

Его руки отпустили моё лицо.

– Влюбляйся, совершай ошибки, напивайся и жалей об этом наутро, но всегда помни: ты – моё чёртово солнце, и я пройду через ад, чтобы найти дорогу обратно к тебе. Тебе не обязательно ждать меня, но я всегда буду ждать тебя.

Затем он ушёл, унося с собой моё сердце.