Текст книги "Проблема всей жизни (СИ)"
Автор книги: Роман Никитин
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
– Что значит потеряна? – поднял голос капитан. – Я вижу ее на экране!
– Мы тоже видим, – ответил солдат. – Но в том-то и дело, что только на экране. В реальности тут никого нет.
"Началось!", – подумал Данте. Он тоже все еще видел девчонку, причем на всех семи экранах визира сразу. Но это уже совершенно неважно. Электроника бесполезна, когда иномировая тварь уходит из физической реальности.
Что задумала китаянка? Выбросить из-за границы реальностей пару тераватт энергии? Организовать локальный прорыв Инферно? Или просто спряталась? Как бы то ни было, десантникам нечего делать на макушке холма.
– Капитан, немедленно убрать людей с вершины! – приказал Данте. – Как поняли?
– Вас понял, ангел-хранитель. Потом объясните что за херня…
– Цели по-прежнему нет! – это от бойцов.
– Подтверждаю, цель отсутствует! – капитан с самолета. Наверное, настроил оптику своего крылатого друга и тоже удивляется, куда делась одинокая девушка со странными для азиатки белоснежными волосами.
Данте улыбнулся. Ну что ж, госпожа Хэвенс, один-ноль. Обманула штурмовиков. Не будь с ними Данте, глядишь, погоня бы и отстала.
– Капитан, уводите людей, – скомандовал Данте. – Пусть окружат холм.
Командир что-то буркнул в ответ, затем повторил свой приказ об отступлении. В этом не было необходимости – штурмовики уже отходили.
Верхушка холма пустынна. Только в самом центре, на разложенной зеленой тряпкой сумке одиноко лежит жемчужно-белый компьютер.
"С него она выходила в Сеть", – догадался Данте.
Кардинал огляделся. И обычным взором, и через пограничный слой. Девушки нет ни в видимом, ни в невидимом. Но это не проблема. Наверняка спряталась за границей кратного мира. Несмотря на то, что соотношение субьективного времени за Гранью к времени перед Гранью составляет около двух тысяч к одному, он был уверен – Тьянь Хэвенс ждет его.
Лезть в глотку к дьяволу, быть может, не самое лучше дело, но если уж так настойчиво приглашают… Жаль, что слуги бесполезны. За Гранью они банально теряют голову и становятся опасными даже для хозяина.
– Ждать здесь, – приказал Данте. – Первый, караулишь девку. Выйдет – убей.
Номер один кивнул, принимая приказ. Дурачок не догадывался, что если уж китаянка одолеет Данте, то его слугу и подавно.
– Второй, займись солдатами. Пока ничего не предпринимай, но будь готов.
Слуга понял. Решительно поднял излучатель и как был в пограничной реальности, так невидимкой и пошел вниз по склону. Пока еще можно обойтись без напрасных жертв, главное, чтобы эта девчонка не выкинула какого-нибудь нового фокуса. Ее исчезновение с холма можно объяснить многими причинами. Даже неглупому капитану десантников. А вот неожиданное появление из воздуха куда как сложнее для восприятия обычными людьми.
Данте проверил статус оружия в обоих перчатках, активировал щит на левой руке и, прикрывшись им, дал питание на цепь перехода за Грань. Загудели акустические резонаторы, энергия из "батареек" плеснула в инфернальные схемы и мир вокруг Данте заколебался – вокруг фигуры завернутого в скафандр мужчины пошли волны искажения метрики пространства. Секунда, и голая зеленая макушка холма сменилась на ослепительно белый пейзаж без направления. Вряд ли схватка продлится долго. Данте выскочит обратно в родной мир до того, как успеет моргнуть кто-либо из наблюдателей. Никто ничего не заметит.
Мир одной второй. Когда-то он чуть не погубил молодого послушника "Непсис", сейчас же, под защитой скафандра, иной мир просто неприятно бел и пустынен. И странное дело, совершенно не чувствуется холода. Вот уж действительно замечательная штука этот гранескаф.
– Можешь выключить защиту, – раздался голос на чистейшем норвежском. Данте молниеносно обернулся на звук, прикрываясь щитом.
– Говорю же, можешь не прятаться, – сказала девушка. – Наша первая встреча не задалась. Ты не особо думал, когда посылал своих бесов по нашу душу. Но я тебя прощаю.
Данте чуть опустил защиту, чтобы визор смог зацепиться за картинку. Молодая азиатка сидела на невидимом полу, поджав ноги. Руки спокойно покоились на бедрах, никакой агрессии беглянка не проявляла.
– Долго же ты решался, – улыбнулась девушка. – Больше суток ждала.
– Сама виновата, – ответил Данте, одновременно выстраивая довольно мудреный алгоритм атаки правой перчаткой. – Не уходила бы – не пришлось бы ждать.
– Я с тобой хочу говорить, а не с твоими куклами, кто бы они не были. Что за привычка прикрываться вооруженными до зубов людьми?
– А ты, стало быть, не прикрываешься? – спросил Данте. – Твои подельники, два летчика?
– Их здесь нет, – ответила девушка. – Ты видишь, я одна. Без оружия, без злых намерений.
– Вот и отлично, – Данте не смог сдержать улыбки, поднимая правую руку. – Тогда поговорим позже.
И нажал на спуск.
Свернутая в тугую плеть последовательность излучений сорвалась с гладкого торца "перчатки" и оплела собой белобрысую азиатку. Сразу три удерживающих антиинфернальных капкана, волею кардинала запущенных в едином выплеске энергии. В видимой реальности ничего и не произошло, но инферноптика визора послушно изобразила тугой кокон, в который Данте поймал беглянку. Если бы это был обычный энерготропный капкан, его можно было бы разорвать потоком энергии изнутри, такое бывало. Но кардинал хорошо подготовился к охоте, и госпожу Хэвенс окружали сразу три, взаимодополняющих силка, неразрушимых воздействием изнутри.
– Довольно глупо, – заметила девушка.
И исчезла во вспышке вторичного излучения, сопутствующего переходу за Грань.
– Этого не может быть…, – прошептал Данте. – Нельзя уйти в обратный переход из силка! Нельзя!
Ловчая сеть лишилась добычи, скукожилась и, подергавшись еще пару секунд, рассыпалась разноцветными энергетическими струйками. И тут же снова проявилась девушка. Ровно на том же месте, на котором и была.
– Довольно глупо, – повторила она. Потом повернулась к правой перчатке Данте, поднесла руку ко рту и дунула, словно сдувая что-то с ладони. Все, что успел заметить Данте, осоловевший и от исчезновения, и от внезапного проявления девушки, это слабое свечение, сорвавшееся с ладони азиатки. Как будто пыльца, сдутая потоком воздуха, устремилась к Данте и тут же налила на излучатель скафандра.
Данте дернулся выставить щит, но слишком поздно. Экран визира взорвался десятком предупреждающих сигналов. Кардинал отступил на шаг, расширил щит и попытался привести в порядок компьютер. Лишь через пять секунд удалось отключить сигнализаторы отказавших систем. А таких было немало, и все они принадлежали к начинке правой "боевой" перчатки. Китаянка вырубила все базовые излучатели, а также систему наведения и главные энергетические каналы, включая линию жизнеобеспечения. Перчатка стремительно охлаждалась, и уже сейчас Данте ощущал прохладу, обволакивающую руку.
– Через две минуты твоя одежда промерзнет до температуры замерзания воды, – сообщила девушка. – Еще через минуту до минус двадцати. Ну а потом…
Азиатка пожала плечами, на губах проявилась виноватая улыбка.
– Что тебе нужно, тварь? – крикнул Данте через щит. Правую руку словно одели в резиновую перчатку и окунули в холодную озерную воду. Пока только неприятно, но это только пока…
– Я же сказала, говорить. А ты сразу за пушки…
– О чем?
– Обо мне. О тебе. О моих и твоих друзьях. Может быть, о боге, если тебе будет угодно.
– У посланницы Инферно могут быть друзья? – попытался улыбнуться Данте. Щит пожирал слишком много энергии, одна из "батареек" уже на издыхании. А кончится энергия – и правой рукой не отделаешься. Данте уменьшил щит и немного опустил его.
– Представь себе, у меня есть друзья, – продолжила азиатка. – А у тебя?
– Кончай комедию, – не выдержал кардинал и выключил защиту. – Хочешь добить, так добивай!
– Ну вот еще, – спокойно ответила девушка, – хочу объяснить тебе кое-что. Убить же себя ты и сам в состоянии. Оставайся в своей ракушке – и долго не продержишься.
Девушка оглядела Данте с ног до головы, явно имея в виду гранескафандр.
– Я закрыла выход в обычный мир, епископ Данте. Теперь или ты слушаешь и пытаешься понять меня, или замерзаешь в своей скорлупе.
Данте дернулся и похолодел. Весь, не только рукой, которую уже начало ощутимо терзать холодом. Берг пробежался глазами по системам управления, попытался достучаться до процедуры обратного выхода, но тупой компьютер раз за разом как попка твердил о "недостаточности условий выхода".
– Что…? Что ты сделала?!
– Поправила кое-что в структуре пространства, – невозмутимо ответила девушка. – Твои тщательно откалиброванные системы просто не видят обратного выхода.
– Это, значит, поговорить? – усмехнулся Данте. – Ну-ну, много же ты услышишь от замороженного трупа.
– Можешь им и не становиться, – пожала плечами азиатка. – Тебя морозит не одна вторая, тебя морозит твой костюм.
– Не понял…
– Сними свою пушку, – посоветовала девушка. – Она все равно не работает.
Данте даже не улыбнулся. Ясно, что девчонка не в себе. Снять защиту в мире одной второй, вымораживающем тело и душу быстрее, чем самый сильный полярный мороз? Как быстрое самоубийство – пойдет. Минуты через две его можно будет демонстрировать в музее вечной мерзлоты.
– Блин, ну что же вы там все такие тупые, в вашей Церкви, а? – наконец проявила эмоцию собеседница. – Ты видишь, я сижу в летней одежде, и не превращаюсь в льдышку!
– Ты не человек.
– Ну опять… Ну хорошо, я не человек. А как, по-твоему, вместе со мной прошли через три грани два самых что ни на есть обычных хомо сапиенс? Кирилл и летчик?
– Не зна… В смысле, через три грани?
– В прямом! Мы шли через одну восьмую. Иначе, как ты думаешь, удалось добраться до Сочи?
Данте задумался, стараясь не замечать уже онемевшей правой руки. А и в самом деле, как двум обычным людям, даже не отмеченным избранностью иерархов "Непсис", удалось пробраться через грани? Эксперименты Церкви, когда иерархи пытались брать с собой в спутники обычных людей, заканчивались прогнозируемо: одним вымотанным до потери сознания иерархом и числом трупов, соответствующим числу взятых с собой людей. Грань непреодолима для не имеющих сродства с инферно-технологическим оборудованием.
В "Непсисе" было принято называть вещи своими именами, и свои чудо-технологии они не именовали святыми или божественными. Каждый посвященный знал, откуда берется энергия для борьбы с Инферно: от самого Инферно.
– Говорю тебе, сбрось пушку! Хуже уже не будет!
В самом деле, куда хуже? Правая рука задубенела, холод добрался до костей, и предплечье Данте начало потихоньку ломить от стужи. Когда ощущение пройдет через невыносимую боль и наступит блаженная теплота – с рукой можно будет попрощаться.
– Ну же!
Девушка взглянула на кардинала почти с мольбой. Данте еще раз посмотрел на азиатку. Она могла бы трижды его убить, но продолжает тупо требовать какой-то ерунды – всего лишь потерять руку. Хочет – пусть получает. Сдаваться сразу и полностью Данте не желал, и кто знает, может быть, жест доброй воли как-то поможет ему в переговорах с этой странной особой? Может быть, не все так плохо с выходом из-за Грани? Тогда нужно тянуть время.
Берг подал сигнал на гермозапор правой. Электроклапаны щелкнули, и тяжеленная чушка излучателя дернулась на предплечье. И застряла. Ах, ну да, конечно же, чтобы вынуть руку – нужно расслабить кулак. А контроль над ладонью он потерял уже давно.
Данте потряс рукой, размахивая громоздким оружием, в попытке сбросить цилиндр. Тщетно.
– Дай помогу, – девушка поднялась с колен, подошла к кардиналу и взялась двумя руками за излучатель. Плавно потянула, и темно-серая чушка, чуть помедлив, сползла с места. Азиатка отбросила тяжеленный кусок скафандра с легкостью, словно он и не весил без малого одиннадцать килограммов.
Рука по-прежнему ничего не чувствовала.
– Ну и что? – спросил Данте. – Была замерзшая, теперь будет промороженная. Любишь сказку про Снежную Королеву?
– Нет, – ответила девушка. – Больше про Алису в стране чудес. Пошевели пальцами.
Данте засмеялся. Они не слушались уже минуты две. Берг поднял руку, выставил перед глазами азиатки и послушно попытался подергать хоть одним из потерявших чувствительность пальцев.
– Ну как, нравится? – крикнул Данте. – Ощущаешь радость, умерщвляя плоть человека?
– У тебя руки ученого, – произнесла девушка. – Только мизинец плохо шевелится. Старая травма? Эксперимент не удался?
– Какие еще мизинцы к чер…
Данте замолчал. Смотрел на свою руку и не мог поверить глазам. Его пальцы не то, чтобы шевелились, а бодро так суетились, выполняя приказы мозга. Берг сжал ладонь в кулак – и та послушно сжалась. Разжал – и пальцы распрямились. Только мизинец оставался немного скрюченным. Двадцать с лишним лет назад он прилично сжег руку во время пожара. Врачи сделали настоящее чудо, оставив Данте родную кисть, но восстановить сухожилия на пальце не удалось. Предлагали протезирование, но Берг отказался.
– Ч-что это? – прошептал Данте, глядя на руку. Обычную свою руку, с бледной кожей и парой заусенцев на большом пальце.
– Твоя рука, надо полагать, – ответила девушка.
– Почему она…
– Потому что ты редкостный болван, епископ Берг. В мире за гранью не действует большинство физических законов. И понятия мороза здесь нет.
– Между прочим, кардинал Берг, – автоматом поправил Данте.
– Тем больший болван, – Тьянь хихикнула. – Здесь, кардинал Берг, за гранью так же безопасно, как и в реальном мире. Точнее, куда как безопаснее. Здесь – зона отдыха для начинающих свой путь к небу, кардинал Берг. Здесь не стареют, не нуждаются в еде и питье. Это место для тех, кто хочет подумать о прожитом, на последок полюбоваться красотами покидаемого мира, отдохнуть и начать путь в следующую жизнь. Мне понадобилось почти десять лет, чтобы понять это.
– Понять?
– Да, понять. Только за железками, сжигающими кровь Инферно, этого никто и никогда не увидит и не поймет, Берг. Сними шлем, верный пес искусственной церкви. Ты не представляешь, как глупо выглядишь со сковородкой вместо лица.
– Ты хочешь, чтобы…
– Да, хочу. Поверь, лицо ничуть не чувствительнее руки. Если она живет и здравствует на "холоде", физиономия тоже переживет.
Данте замялся в нерешительности. Все, что говорила, а главное, что делала эта белобрысина, было для кардинала абсолютным безумием, полетом в ту самую кроличью нору из любимой девчонкой сказки трехсотлетней давности.
– Или мне дунуть тебе в лицо, Берг? – азиатка прищурилась. – Застывающие глазные яблоки куда неприятнее, чем отмерзающая рука.
Данте застыл в нерешительности. Может быть, она сама выстудила ему руку дуновением? И сейчас пытается шантажировать? Но почему же… Почему же тогда он не чувствует безумного холода одной второй? Ведь это доказано "Непсисом" – в мире за первой Гранью царит ледяная стужа. Да что там "Непсис", его древний однофамилец в "Божественной комедии" описал первый круг Ада как место, где царит лютый холод!
Азиатка набрала в грудь воздуха и поднесла руку ко рту. Данте оттолкнул от себя белобрысую малолетку и отдал приказ на разгерметизацию забрала. Щелкнули запоры, и кардинал сорвал визир с глаз.
Ничего не изменилось. По-прежнему головокружительная белизна вокруг, Тьянь Хэвенс на полу, куда ее отправил мощный толчок Данте. Девчонка сидит на белом ничто и, вроде бы, даже смеется.
– Ну и как тебе выжигающая души стужа, Берг? Не правда ли, как-то немного жарковато для лютого мороза?
– Это ты сделала? – бросил Данте в сторону азиатки. – Это ведь ты изменила этот мир? Сама же признавалась, что "подкорректировала" реальность, чтобы я не мог выбраться!
– Нет, Берг, это ты сделал. Ты сам, пусть и с моей помощью, но поверил, что здесь тебе никто и ничто не угрожает. А что касается корректировки – ну да, я чуть-чуть поковырялась. Но поверь, кардинально я ничего не переделывала. Наивно полагать, что даже такая сволочная адская тварь как я может поменять целый мир. Пусть даже и такой пустой…
– И все равно я…
– Да погоди ты! – воскликнула Тьянь. – Не перебивай. Ты вот спрашиваешь себя, почему же теперь здесь все не так, как раньше? Ты ведь был здесь уже, Берг, по глазам вижу что был. Но не видел ровно половины этого мира. Оглянись, кардинал. Посмотри за спину.
Данте аккуратно повернулся, стараясь не выпускать азиатку из поля зрения. Вряд ли она будет атаковать теперь, но мало ли…
Он посмотрел перед собой и чуть не превратился в соляной столб. Такого он и в самом деле не видел. И даже подумать не мог, что оно может быть. Из бесконечности в бесконечность, снизу вверх и справа налево перед ним был огромный экран, состоящий из сотен, тысяч, миллионов и, может быть, миллиардов картинок, на каждой из которых изображен какой-то пейзаж. Некоторые "показывают" бездонное синее небо, некоторые вид на землю с высоты, а кое-какие черны, как самая черная сажа.
– Мать моя, – изумился Данте. – Это же…
– Да, это и есть первая Грань. А окошки на ней – те самые переходы, которых никто из вас, церковников, никогда не видел в настоящем их виде. Вы же привыкли прошибать лбом стены! Двери не для вас, святые технорыцари… Посмотри прямо перед собой, на самый ближний переход. Что видишь?
Данте присмотрелся в указанном направлении. Там была верхушка холма, поросшая травой и мелкими кустиками из тех, кому хватало силы цепляться за жизнь и не сдаваться под натиском ветров. Несколько небольших камней, сумка на земле и белый ноутбук посреди нее.
– Это откуда мы пришли, Берг, – продолжила Тьянь. – А все остальные картинки, или "экраны", как их называет мой друг, выходят в самые разные точки планеты. Если уметь добираться до каждого из них, то можно за секунду покрывать невероятные расстояния.
– Ты можешь?
– Да, но это сложно. Я потом все объясню, Берг. А сейчас просто поверь, не все так просто и понятно, как тебе вколачивают в голову в "Непсисе", монсеньор кардинал. Вот я на глазах разрушила два догмата вашего учреждения. Поверь, могу разрушить куда больше.
– Я верю, – произнес Данте, и сглотнул.
Никогда не думал, что эту короткую фразу он адресует существу из Преисподней.
– И все же, кто ты? – спросил Берг.
Тьянь улыбнулась.
– Мой друг называет меня Проблемой. Друг моего друга – девочкой. Окопавшиеся на земле демоны – церковной тварью. Представители этой самой церкви кличут адским отродьем. Правительственные спецслужбы Поднебесной называют меня плодом тайного генетического эксперимента. Японский мафиозо признал во мне обычного вундеркинда. Я сама всю жизнь считала себя ангелом, но жители Неба приняли меня намного холоднее, чем даже ты в Касиме. Так кто же я?
Девушка почесала щеку, глядя куда-то вверх.
– Извини, не знаю, – призналась китаянка. – Я думаю, это не так и важно. Главное, что меня знают и называют.
– Церковь уверена, что ты инфильтрант неизвестной пока природы.
– Ну, это тоже возможно. Если я и принадлежу какому-то миру, то уж точно не твоему. Значит, проникла в него. Инфильтрант, ага.
Данте помолчал, потом добавил, чуть смутившись.
– Я не был уверен, что ты однозначно из Преисподней.
– О как!? И откуда же я, по-твоему?
– У меня есть… была теория, что в тебе совмещаются два начала: рая и ада. Оба они стараниями секты китайских ученых воплотились в искусственно созданном человеческом ребенке. Я думал… Наверное, и сейчас думаю, что ты – тот, кого люди издревле называли Падшим ангелом. Небо тебя отвергло, потому что твоя душа стремилась на землю, хотела помочь взывающим к ней людям. А Преисподняя попыталась уничтожить эту душу, послав искушающую сатанинскую мощь телу, в которое эта душа вселилась. А вместе с ней и людей вокруг тебя.
Девушка засмеялась, глядя на ошеломленного собственными словами кардинала.
– И ты в это веришь? В самом деле, считаешь меня современным Люцифером, почему-то задержавшимся на Земле?
– Да. Это единственное объяснение тому, почему ты обладаешь демонической мощью и при этом в помыслах далека от Инферно. Ведь ты не собиралась уничтожать Касиму. Не натрави я на вас слуг… Но все равно тысячи людей отдали богу душу. Не знаю, кто из нас виноват больше.
– Богу душу, говоришь?
– Неважно, – скривился Данте. – С тех пор идея насчет Павшего, до этого мною обоснованная лишь теоретически, обрела экспериментальное подтверждение.
– Надо было бы тебе оставаться ученым, кардинал Берг.
– Данте.
– Что? – не поняла Тьянь.
– Меня зовут Данте. Шутка папы – он очень уважал автора "Божестенной комедии".
– Ну а меня зовут Тьянь Хэвенс. Демон, ангел, по совместительству результат генетического эксперимента. Будем знакомы, Данте, шутка папы.
–
Глава 22. Не плюс один и минус один
– Не волнуйся, там прошло не больше нескольких секунд, – успокоила Тьянь собеседника.
– Все равно я должен идти, – с убежденностью произнес Данте. – То, что ты рассказала и показала, в корне меняет устоявшийся взгляд Церкви на Грань. Если сможем использовать эти твои переходы, если найдем способ отправлять за Грань людей невредимыми…
Девушка посмотрела на кардинала, затем вздохнула.
– Ничего-то ты не понял…
– В смысле? – Данте нахмурился. – Почему не понял? Все, что я видел своими глазами – все ты объяснила. И думаю, оно так и есть в реальности. Осталось только использовать это во благо!
– Во благо кого, кардинал?
– Разумеется, во благо людей!
Данте улыбнулся.
– Одного твоего упоминания об этих покемонах и о том, как они прячутся от излучателей достаточно, чтобы объявить тревогу по всей планете! Это же сколько иномировых мразей ускользнули от нас в Армагеддоне! И потом, черт с ними, с покемонами. Ты – вот настоящее чудо! Если мы сможем повторить то, что китайцы однажды уже сделали, мы…
– Дурак!
Тьянь тоже встала, подошла вплотную к собеседнику. Даже далеко не верзила Данте оказался прилично выше девушки. Китаянка запрокинула голову, взглянула в серые, чуть мутноватые глаза кардинала "Непсис".
– Я потратила все это время зря, Данте – ошибка папы! Вместо понимания, в какую задницу ваша новоявленная церковь-корпорация целенаправленно ведет планету, ты обрел веру в доброго царя! Ай, как же "Непсис" ошибался, ой, я сейчас к ним приду и все объясню! Притащу с собой эту девчонку, она покажет пару фокусов – и я буду весь в белом, меня назначат… Кто у вас там следующий по сану после кардинала?
Данте промолчал.
– И в самом деле, скандинавы поголовно тупицы и тормоза, – выдохнула Тьянь, отворачиваясь от Данте. – Если тебе нужно верить во что-то, лучше верь, что я – сатанинская тварь.
– Я тебя не понимаю.
– Да и хрен с тобой, – раздраженно буркнула девушка. – Вали к своим добрым королям. Справлюсь и без тебя.
– Справишься с чем?
– Неважно. Уходи. Жми на кнопки. Твоя технохренотень заработает. Считай все мною сказанное подарком вашей людской тупости.
Данте покачал головой.
Психованная какая-то. Ну понятно, к Церкви у нее есть счетец, но ведь теперь-то никаких поводов для конфликта! Данте сумеет убедить Коллегию в полезности нового союзника, сочетающего в себе мощь Инферно и способности Неба. Ну и самое главное, его старая теория нашла-таки подтверждение!
Дело не в наградах и чинах, да и некуда расти дальше кардинала. Дело в принципе. Он прав, все это время был прав, а ученые "Непсис" ошибались!
– Ладно, я уйду, – сказал Берг. – Я уберу охрану от холма.
– Слушай, не делай одолжений, а? – вспыхнула девушка. – Захочу – разорву и тебя, и твою охрану в мелкие кусочки и сожру, смакуя! Ты знаешь, я сатанинская тварь, вокруг меня люди мрут как мухи!
– Перестань! – Данте отмахнулся. – Я кардинал, но не идиот. Я уверен, Церкви теперь нет смысла с тобой воевать. Не хочешь помочь нам улучшить мир, ну и стой в стороне. Спасибо за сказанное и показанное.
– Да подавитесь!
Данте подобрал обе перчатки, шлем и отстегнутый визор, напоследок наградил азиатку кривой улыбкой и включил питание на обратный переход. Путь в реальный мир уже без каких-либо спецэффектов, просто только что Берг был в белом ничто – и р-раз, стоит на верхушке зеленого холма.
Один из слуг напрягся, но, опознав хозяина, успокоился, опустил оружие. Спина второго мелькнула на склоне – он шел следить за бойцами русского спецназа. С момента его исчезновения за Гранью прошло всего несколько секунд.
Данте заставил первого забрать ноутбук Тьянь с собой, и направился вслед за вторым. Оставалось придумать подходящую легенду внезапно исчезнувшей девушке – и можно возвращаться в Женеву. Очевидно, победителем. С таким-то знанием, с убежденностью в собственной правоте – только победителем.
А эти трое… Да шут с ними. По-видимому, их белобрысая заправила знает, что делает. Угрозы Церкви и человечеству они не принесут. Кардинал Данте уверен на все сто. Если в чем-то девка и врала, ну и ладно. Но она не злобная тварь из Преисподней, подчинившая себе двух мужиков. Просто у нее свой взгляд на роль "Непсис" в этом мире. Для крупнейшей корпорации планеты это никак не угроза. Кардинал Александр поймет, что группа "сектантов" – далеко не самое главное. Сначала приструнить огрызки Армагеддона, этих покемонов, потом заняться китайскими биотехнологиями. Если удастся повторить результат поднебесников, надобность в прожорливых оплотах Границ отпадет. "Непсис" сможет предложить человечеству куда более эффективный и дешевый рецепт избавления от гнета Инферно.
Данте снова улыбнулся. Он уже представлял, как обрадуется кардинал Александр, узнав о новых, потрясающих перспективах. И уж наверняка отпустит Берга с оперативной работы обратно в науку. Когда церковь научится посылать за Грань обычных людей, нужды в оперативном участии иерархов не будет.
***
Тьянь вернулась, когда они с Бородой уже вжились в роль террористов, угнавших несколько вагонов скоростного трамвая. В любое другое время я бы сам посмеялся этой картинке. Особенно с учетом того, насколько серьезна система безопасности аэроузла. Но сейчас было не до смеха.
Летчик, помахав автоматом перед лобовым стеклом экспресса, все-таки уговорил машиниста открыть нам дверь. Ну а большую часть оставшегося времени мы пытались убедить пассажиров, что вовсе не планируем угнать трамвай в недалекую отсюда Турцию. Тем более, что до турецких берегов лучше на лодке или, в крайнем случае, на самолете. Трамваи не плавают и не летают, слава богу.
Попытки водилы сообщить о захвате транспорта если и были, то мы на них наплевали. Все равно деваться из "трубы" некуда, и если сюда пожалуют знойные ребята в бронежилетах – только будем рады. Питание от контактной сети ветки отключили минут сорок назад, кондиционеры в вагонах вырубило. Теперь мы страдали, пожалуй, даже больше, чем остальные пассажиры. Они-то просто парились, а мы еще жарились под их гневно-испуганными взглядами. Хотя Борода картинно разрядил автомат и выкинул его через форточку от греха подальше.
– Не, ну с тобой точно не соскучишься, – летчик ткнул меня локтем в бок.
– Отстань, – я скривился как от зубной боли.
– Да ладно, не парься… Кхм… В общем, все куда лучше, чем могло быть.
Я позволил себе усомниться. Обстановка, мягко говоря, не вполне соответствовала "не худшей". А по-мне, так была совершенно отвратительна.
– Мы же еще живы! – жизнеутвержающим тоном провозгласил Борода. – А уж по итогам общения с твоей китаянкой это достижение, нет?
– Слушай, Виталий… Ты когда-нибудь вообще унимаешь свое жизнелюбие?
– А нафига? – резонно спросил летчик. – Жизнь одна, на кой черт оттягивать ее удовольствия? Кстати, а у тебя что, серьезно с этой девахой?
Я повернулся к летчику.
– В смысле?
– Ну, я тут вижу, что ты какой-то точно звезданутый узкоглазенькой. Чего ты в ней нашел-то?
Я чуть не поперхнулся.
Нет, а в самом деле, что в ней такого? Ну, умеет отращивать нехватающие пальцы, может прыгать по миру как блоха, путешествует во времени. Выпивает пятьсот килограммов какой-то таинственной энергии и, прыгая из видимого в невидимое, укокошивает двух монстров, которых потом называет бесами. Параллельно спускает с предохранителя большую бомбу, слизнувшую с лица планеты почти четверть миллиона человек. Признается, что прибыла с Неба, люто ненавидит самую могущественную корпорацию планеты и грозится устроить ей полную обструкцию. Ах да, еще любвеобильна, подчиняется внезапным сменам настроения, любит строить из себя мисс Тайну Вселенной, постоянно привирает, подрабатывает гидом в путешествиях по дробным мирам, шушукается с таинственным сетевым разумом киборга, и наконец, поставила против себя самые серьезные спецслужбы планеты. И при этом остается маленькой смешливой азиаткой, способной, если ей верить, выжечь средних размеров лесопарк.
И в самом деле, что такого особенного я в ней нашел?
– О, смотри, легка на помине! – Борода с минуту как отвернулся, смотрел в окно. Летчик тыкал пальцем в стекло, и казалось, даже был рад, что Приключение продолжается.
– Что? – я лениво глянул через могучее плечо спутника. – Что?!!
Мои глаза наверняка сравнились диаметром со стрекозоидными очками летчика. Я смотрел на белобрысую фигурку по ту сторону "трубы" и не мог поверить глазам. Тьянь вернулась! Абсолютно целая, насколько можно видеть. Разве что где-то потеряла нашу большую зеленую сумку.
Девушка заметила нас в окне вагона и призывно помахала рукой. Уговорить водителя открыть дверь на выход удалось за полсекунды – несчастный машинист был рад-радешенек выпустить террористов из еще хоть как-то сохраняющего прохладу вагона.
– Тьянь! – я не выдержал и подбежал к пластиковой стенке. – Ты цела?
– Цела-цела, не беспокойся…
– В самом деле? – я посмотрел так и эдак, словно пытаясь вот так через "трубу" проверить подлинность слов.
– Не, ну прям ща заплачу, – раздался смешок сзади. Борода присел на землю в тени вагона и откровенно потешался. – Где мой попкорн? Мелодрама в разгаре!
– Виталий Самуилович, заткнитесь, пожалуйста, – попросил я летчика. Тот картинно "застегнул рот на молнию".
– Кончайте базар, – крикнула с другой стороны Тьянь. – Берите рюкзаки, мы уходим.
– Э-э… Как?
Пока я пытался сообразить, как девушка собирается вытаскивать нас из ловушки, Борода сбегал в вагон и забрал багаж, поредевший на одну сумку.
Девушка что-то пробурчала, я не разобрал. Но понял, когда она прикоснулась пальцем к стенке "трубы". Вывела несколько закорючек, отошла на пару шагов. Я уже знал, чего ожидать. И действительно, через секунду на прозрачной стенке нарисовался неправильный прямоугольник ярко-белого цвета. Я было дернулся, но Тьянь предостерегающе подняла руку. Мол, еще не все. Китаянка прикрыла глаза, что-то прошептала вполголоса. Переход помутнел, белый фон уступил место серому, затем серость превратилась в туман, который рассеялся через секунду.
Скособоченный прямоугольник прорезал пластиковую преграду, превратившись из таинственного перехода в самый что ни есть обычный проход. Изнутри наружу.