355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Никитин » Проблема всей жизни (СИ) » Текст книги (страница 12)
Проблема всей жизни (СИ)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 01:19

Текст книги "Проблема всей жизни (СИ)"


Автор книги: Роман Никитин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Берегите себя"

И опять без подписи.

Ну уж это перебор! Что за неведомый благожелатель?

За мою голову уже столько любителей посражаться, что еще дня два-три, и я действительно буду ощущать себя "господином большой шишкой".

Я раздраженно кинул в офлайн сообщение что-то типа "какого-черта-ты-вообще-кто?". Секунда, и тренькнул ответ.

«Лично не знакомы. С вами общался мой брат».

"Брат?"

"Да. Сержио Родригес"

Оп-па! Вот не знал, что у киборгов бывают братья!

«Что значит каналы управления амерами?»

"Из Касимы вас вытащил я. Взломал систему оперативного управления американскими десантниками. Теперь дыра заделана".

"Ты хакер?"

"Можно сказать и так. Вы покинули плавбазу?"

"Еще нет".

"Уходите немедленно. В любой момент амеров атакует МП".

"Опоздал ты. Уже атакует".

Я прислушался. Сирена и гудки смолкли, но шум и гомон за дверью по-прежнему слышались. И еще, кажется, плавбаза добавила хода, а минуту назад я ощутил смену курса.

«Немедленно уходите!»

Как же меня достали эти мудрые оберегатели! Все эти обстоятельства, ведущие меня на поводу как корову на убой. Достаточно! С этого момента – думаем своей головой!

«Нет. Достаточно бегства».

"Вы не понимаете. Все что до этого – детский сад. Сейчас машина закрутилась на полную. В игре все: китайцы, церковь, американцы, японцы возможно и русские".

"Тем не менее, я остаюсь на корабле. Мы уже сменили курс, будем отрываться. Кораблик шустрый".

"Для штурмовиков МП это улитка".

"Я сказал – я остаюсь. Можешь чем-то помочь – помоги. Нет – спасибо за помощь и бай-бай".

"Постараюсь помочь. Убедите капитана взять курс обратно к Японии и Хабаровску. Я надавлю на русских. Силой не взять, нажму на интерес. Они любят летать".

Да, летать мы любим, этого не отнимешь.

«Хорошо».

Связь прервалась. Банально – меня просто отрубило от Сети. Последствия раскопок под меня – или случайный сбой? Или боты МГБ вычислили, что за счет китайского госбеза некий русский контрабандист болтает в Сети через спутник? А может быть, та самая пресловутая полная потеря связи, о которой говорила Тьянь?

Корабль мощно тряхнуло, Яблоко аж чуть не спрыгнуло со стола. Я поймал ноут, закрыл его и запихнул уже бесполезную железку обратно в сумку. Метнулся к двери.

– Солдат, мне нужно немедленно поговорить с лейтенантом! – крикнул я охраннику.

– Не положено, – ответил черный.

– Черт, шевели задницей, если не хочешь с ней расстаться! – выпалил я, сам удивляясь своей решительности и наглости. Охранник был меня на полторы головы выше и килограмм на тридцать тяжелее.

– Хорошо, господин Уайт, – произнес чернокожий громила. – Я передам.

– Передавай же!

Передаст он, понимаешь ли. Еще какой передаст!

Десантник что-то шепнул в лингофон. Видимо, ответ пришел быстро, морпех аж выдернулся в стойку "смирно", потом освободил мне дорогу. Второй из караула махнул рукой и побежал по коридору. Я припустил следом.

Пока мы бежали в ходовую, а она запрятана глубоко в недрах плавбазы, корабль еще пару раз тряхнуло. Я чувствительно двинулся плечом о стену.

– Наши пэвэошники бьют, – прокомментировал десантник, – ракеты вода-воздух.

Ну и хорошо, что наши и что вода-воздух. Главное, чтобы не их, и не в обратном направлении.

– Времени нет! Что у вас? – крикнул лейтенант, когда мы с морпехом ворвались в ходовую.

Брукс занимал место тактического инженера, вторая должность на корабле после капитана. А тот сидел напротив, но не подавал признаков жизни. Нейроподключение напрямую к системам корабля отрубает человека от окружающей действительности. Лейтенант Брукс нейроинтерфейсов не имел, поэтому управлял выданными ему системами по старинке, с помощью терминала и сенсорных блоков.

– Есть сто пять узлов, кавитация восемьдесят процентов от предельной! – это бортинженер. Он тоже в режиме оффлайн, но все его сообщения тут же дублируются в виртуалке и отправляются капитану. Видимо, последний приказал еще поднажать, инженер подчинился. – Есть добавить до ста десяти! Температурный режим охладителей девяносто восемь процентов.

– Так в чем дело, Уайт? – снова десантник.

– Отворачивайте к Японии, лейтенант, – сказал я. – Если доберемся в зону действия русских пограничников, нас прикроют.

– Откуда уверенность?

– От одного из моих ангелов-хранителей, блин! – не выдержал я. – Какая разница куда уматывать от эскадры МП?

– Тоже мысль, – согласился лейтенант. – Особенно когда связи, как вы и обещали, вообще никакой. Хорошо, уходим к Японии. А теперь марш в каюту!

Я подчинился.

***

Аэродром полка ВВС Дальневосточного погранокруга, южный Сахалин, недалеко от поселка Сокол.

– Как у тебя, Виталя?

– Нормально. Заняли двенадцать пятьсот, на визуалке спокойно, на радаре пусто.

– Провешиваю вам целеуказание с орбиты.

– Полилось, земля. Отлично, цель вижу отчетливо. Дистанция две восемьсот пятьдесят. Далековато.

– Виталя, просто пугни их, устраивать показательную свистопляску не надо. Это же не военные, они и так обосрутся.

– Да знаю, знаю… Ведомые! Схема Бэ-четыре, целеуказание пошло, тактическое построение "Клин". Зададим пороху этим водоплавающим! И не перепутайте цели, салаги! Наша задача отогнать эмпешников от пиндосов. Не наоборот! Понеслась, ребята!

Антипиратская эскадра «Тиффани» Морского Союза, акватория Тихого океана

– На радарах множественная цель!

– Идентификация, мать вашу дери!

– Цель пониженной идентифицируемости, по всей видимости групповая. Две засветки, но плывет. Возможно, пара звеньев труджетов!

– Уточнение с гелиозонда: высота четырнадцать тысяч, скорость три точка два эм, курс встречный.

– Твою мать!

Капитан Гэсперо в сердцах пнул ножку оперативного стола. Тому не привыкать, сделан на совесть. Любые издевательства капитана всегда выдерживал с честью, выдержал и на этот раз.

– Эрэлэс, вы там уснули или что? Где, вашу мать, идентификация?

– Не идентифицируется, капитан! Но с этого направления двумя звеньями с такой скоростью могут быть только русские! Китайцы медленнее.

Ну едрена колокольня, а?

Какого рожна медведям понадобилось поднимать два звена стратоистребителей, да еще гнать на полном ходу навстречу объекту? Впрочем, фигня вопрос. Ясно как божий день, что русские тоже включились в игру.

Вот ведь, никогда не знаешь, где начнется очередная заварушка. И уж точно если бы знал, держался бы от этого региона подальше.

– Штурманская группа, что с объектом?

– Держит сто двенадцать узлов. На пределе кавитационного барьера. По воде никак не достанем. Дистанция двадцать шесть и увеличивается.

– Что летуны?

– Это не ко мне, кэп.

– Авиагруппа, что там, сожри вас койот?

– Джон, не паникуй. Мы пытаемся накрыть их турбогенераторы энерготропным силком. Пока не получается.

– А когда получится, Малькольм? У меня в зоне обнаружения два звена русских труджетов на триплсонике!

– А раньше сказать не судьба?

И пауза. Начальник авиагруппы выгружает свежие данные на машины своих пилотов.

– Короче, Джон. Если мои парни через двадцать минут не прорвут ПВО американцев, я увожу их под прикрытие твоих зенитчиков. Мне трупы нахрен не нужны. И так уже из-за этих тормознутых энерготропных ловушек, долбить их разработчика в сраку, двоих ребят сбили. Слава богу оба прыгнули. Не забудь подобрать их с воды, когда мимо проходить будешь.

– Тут приказываю я, Малкольм!

– Сэр, все ясно, сэр. Разрешите послать вас в задницу, сэр? Не дури, Джон. Русские психи и отморозки. Если им покажется, что мы пернули в их сторону, разнесут к ипиням все соединение. Ты вообще знаешь, что такое один Су-62?

– Не хуже тебя, остряк!

Гэсперо действительно знал. Командуй он крейсером или на крайняк фрегатом, еще можно было бы устроить русским теплую встречу. Но не на этом рыдване, лишь номинально "ракетным катером сопровождения". Ракеты он действительно тащит, и даже может запускать. Но не в условиях радиоэлектронного сопротивления. А боевые перехватчики русских увешаны электроникой не слабее, чем эсминец. Эх… крейсер бы сюда!

– Так вот, их там восемь, – продолжил глава аэродивизиона. – Восемь придурков со спецзарядами у каждого, не считая другой взрывучей и до усрачки интеллектуальной шняги. Дай мне два-три звена труджетов – повоюем. А на дозвуковых штурмовиках я в мясорубку не полезу. Просто без толку. Сэр, еще вопросы есть, сэр?

– Малкольм, ну сделай ты мне эту сардину черномазую! Как человека тебя прошу!

– Грохни ее ракетным залпом – и вся недолга. У тебя ж целый арсенал!

– Да меня тогда святоши с дерьмом съедят! Она им целая нужна, хоть тресни!

– Тогда не ной. Ребята стараются, Джон. Это все.

Десантный корабль «Хьюстон», Корпус морской пехоты США, акватория Тихого океана

– Два справа по кильватеру, курс сто девяносто два. Дистанция пятнадцать миль. Снижение с восьми тысяч футов, целеуказание пошло.

– Принято два справа, расчет!

– Есть расчет! Цели отмечены, метки легли в головки, старт по команде.

– Обслуга пулялок, статус!

– Второй контейнер готов! Четвертый контейнер готов. Пятый контейнер в процессе, остальные пустые.

– Доклад по эрэлэс с гелиозонда, новые цели! Повторяю, новые цели, дистанция восемьсот, скорость… матерь божья, триплсоник! Внимание, две групповые цели на триплсонике, высота… Да похрен какая, идут в стратосфере.

И после небольшой паузы:

– Ребята, тут две группы стратосферных труджетов. Курс встречный. Нам…ец!

– Боевая часть два, отставить панику! – это капитан. Впервые со времени погружения в виртуалку произнес фразу в лингофон, а не бросил ее по командной сети. – Цель отслеживать, целеуказание мне и зенитчикам!

– Есть!

– Ну и где ваша гребаная идентификация! – это оператор ракетного комплекса ПВО. – У меня два турбофена на боевом снижении! Что там с труджетами?

– Тактический инженер, анализ построения фенов!

– Закончен. Восемьдесят процентов атаки энерготропным капканом, двадцать по ракетоторпедам. Опять прут на захват.

– Энергетики, готовить экстренный стоп турбин!

– Идентификация с гелиозонда, два звена стратоистребителей Су-62, скорость три точка два эм, высота сорок шесть тысяч футов! Целеуказание пошло!

– Энергоотсек, готовность на стоп подтвержаем!

– Япона мама…, – это зенитчики.

– Отставить! – капитан.

– Есть подтверждение, два звена русских труджетов. Скорость триплсоник, стратосферная высота. Капитан, у нас нет против них ничего!

На этот раз капитан промолчал. Лишь отправил смайлик тактическому инженеру.

Брукс увидел послание капитана и тоже улыбнулся.

Русский не соврал. Помощь пришла.

Глава 14. На родной земле

– Ну а теперь о нашей небольшой проблеме в Восточном викариате, – объявил Лучиано. – Как вы знаете, мы потеряли восемьдесят пятый груз. Потеряли довольно глупо и, я бы сказал, случайно, если бы случайность эта не росла корнями из еще одной нашей оплошности, куда более серьезной.

Кардиналы молчали. Половина из них о корнях этой случайности узнала уже после вступления в должность. Действительно давняя история.

– О том, что наши китайские друзья готовят такую неслабую подлянку, – усмехнулся глава Коллегии, – мы предполагали, еще только открывая викариат. В самом деле, глупо думать, что полумиллиардная нация согласится с безусловным доминированием чуждой для себя религии.

– В России на тот момент было тоже народу не как в Люксембурге, – возразил кардинал Афанасий. – Но мы согласились принять новую церковь.

Лучиано покачал головой.

– Не путайте две соседние ветви одной конфессии и совершенно чуждые друг другу религии, кардинал-просвятитель. Восток никогда не признавал христианство, и то, что КНР примет нашу церковь в качестве официально признанной государством, должно было насторожить. А что они потребуют взамен? Нет ли ловушки? Правительство Поднебесной сдалось фактически без боя. Что мы с радостью приняли как должное, должно было навести на тяжелые раздумья, господа.

– Тем не менее, – не унимался русский, – я не думаю, что ошибка столь очевидна. Китайцы были деморализованы. Армагеддон унес жизни миллиарда этнических китайцев. Это две трети от их населения.

– Согласен, – кивнул Лучиано. – Это сыграло роль. Но мы все равно проморгали скрытый бунт поднебесников. А им потребовалось всего десять лет, чтобы получить первый плод собственного проекта.

– Только плод этот кислятина, – заметил Эткинсон. – И потом, делать ставку только на Инферно в борьбе с этим же Инферно – дурь, достойная только азиатов.

– Энджи, не говорите глупостей, – сморщился Махмуд. – Плод хоть и кислый, но трижды оставлял нас в дураках. Последний раз в Японии.

– Я не согласен, – сказал Берг.

Поначалу Данте помалкивал, не в его привычках было дискутировать с полноправными кардиналами. Но после нескольких вопросительных взглядов главы Коллегии, новоиспеченный кардинал осмелел и позволял себе все более пространные реплики.

Заседание шло уже четвертый час, с текущими делами давно покончено, и с полчаса как внимание кардиналов поглощено только одной проблемой – восточной. Тем самым неучтенным китайским фактором, непостижимым образом просочившимся мимо внимания Церкви десять лет назад. Впрочем, надо отдать китайцам должное, скрывать секреты они умели всегда. Данте не специализировался на Востоке, но последние шесть лет работал именно в этом регионе, потому знал об азиатах достаточно, чтобы не считать их всех поголовно узкоглазыми простачками.

– Да, кардинал Берг, нам интересно ваше мнение, – сказал американец. – Так сказать, непосредственного участника недавних событий.

В словах Энджи Эткинсона звучала нескрываемая ирония. Он не обвинял Данте в срыве операции. Формально к этому поводов не было, Берг сделал все что мог. Но все же давал понять, что упустить груз и его похитителей прямо из-под носа – это не совсем то, что ожидают от епископа-следопыта. И уж точно не то, за что приглашают в Коллегию кардиналов. Про двести сорок тысяч трупов в Касиме Энжи тоже не говорил, и это удивило Берга. Американец не тот человек, который не укусит, появись такая возможность. Эткинсон ни с кем из коллег не дружен, и плевать хотел на установленные нормы общения. Но на нем держался баснословно огромный рынок обеих Америк, и мало кто решался в открытую конфликтовать с человеком, от слова и дела которого зависела треть бюджета Церкви. При этом, удивительное для американца дело, сам он жил просто, если не сказать бедно, и негласных правил Церкви, ограничивающих мирские блага, придерживался строго.

– Да, у меня есть мнение, – произнес Данте, глядя на американца. – Я поделюсь.

***

Газ в цистернах "Хьюстона" кончился километрах в четырехстах от Сахалина. В самом деле, глупо ожидать, что запаса топлива хватит на всю безумную гонку с турбофенами эмпешников, а затем еще на такси до территориальных вод нашей страны. Конечно, в резерве у плавбазы находились аж четыре реактора, запитывающих мощные блоки аккумуляторов, но о хорошем ходе пришлось забыть. Тримаран теперь не летел над волнами, а уныло таранил их. Скорость едва-едва за тридцать узлов – максимум, на что способны маломощные реакторы. Слава богу, нападения эмпешников уже не ожидается. В такой близости от берегов Японии и тем более России военные морячки появляться не решаются. Конечно, корабли Морского Союза желанные гости в любом порту, но исключительно гражданские. Никаких чужих военных судов в акваториях государств.

– До ваших пограничников нам ходу несколько часов, – сказал лейтенант. – Там вы перейдете на катер береговой охраны. С русскими я связался.

– Хорошо, – я в благодарность за услугу поднял стакан с пивом. Лейтенант все-таки сдержал обещание, и мы возобновили посиделки в баре.

– И все-таки я не пойму, – продолжил Брукс. – Вы что, какой-то ценный резидент, что на вас открыли охоту японцы и Морской союз?

Я улыбнулся. Приятно чувствовать себя большой шишкой, только вот не надо себе льстить: охоту открыли не за мной, а за Тьянь.

– Не только они, – ответил я. – За мной теперь, я уверен, охотится и китайская госбезопасность, и "Непсис".

Лейтенант аж выдохнул.

– Понимаю, вы не скажете кто такой.

– Не скажу. Сам не знаю, если честно.

– Ладно, в любом случае спасибо за русскую поддержку, – мулат спрыгнул с пуфика. – Я пошел ваять отчет. Как только восстановится связь с базой, генералы мою задницу будут рассматривать в микроскоп.

– Я уверен, у вас с вашей задницей все будет хорошо, – сказал я.

Лейтенант козырнул (что за идиотсий обычай прикладывать руку к пустой голове?) и вышел из бара. Со мной остались только два морпеха из числа коренных американцев – здоровые черные лбы.

Я опрокинул остатки стакана. Пиво было так себе, и я даже не стал интересоваться маркой. В тот день, когда американцы научатся варить правильные кофе и пиво, земля точно остановится.

Тот, кто никогда не сталкивался с российской таможней, недостоин звания настоящего путешественника. Это в Гонконге или каком-нибудь там Цюрихе можно улыбнуться офицеру, постоять перед ним минутку, пока таможенник проверяет документы, после чего сказать «спасибо» на соответствующем языке и ступить на чужую землю с осознанием себя как настоящего туриста. Ну или командировочного – тут уж в зависимости от цели визита на чужбину.

Наша таможня работает иначе. Во-первых, улыбки вы не дождетесь. Ни искренней дружелюбной, ни служебной по регламенту. Думаю, нашим таможенникам вообще запрещено проявлять какие-либо эмоции, естественные или искусственные. Во-вторых, минутой ожидания не отделаетесь. Для начала выстоите в очереди, поскольку из полудюжины КПП работают два-три. Наши бюрократы полагают, что не зачем тратиться на зарплату нескольких инспекторов, если половину времени они все равно ничего не делают. Ну а оставшуюся половину поработает и половинный состав, уж извините за каламбур. А поскольку с какого-нибудь японского парома на территорию нашей необъятной разом сходят до полутысячи гостей, то можете себе представить очереди в два-три пропускных пункта.

Мне повезло и не повезло одновременно. Поскольку на Родину меня доставила береговая охрана, то через "общегражданскую" таможню я проходил "по блату". Погранец буквально воткнул меня в очередь перед целым семейством самураев. Японцы ничуть не огорчились, наоборот заулыбались, засюсюкали на своем, до сих пор неизвестном мне языке и послушно приняли инородное для очереди тело. Мое тело.

А не повезло мне чуть раньше, когда персоной странного русского с нерусской фамилией интересовались особисты. Двое суток очень мягкого по российским меркам "почти домашнего" ареста. Правда, в том же Гонконге подобной мягкостью пугают заключенных в колониях общего режима. Голая, лишенная какой-либо обстановки комнатушка два на три, лежанка без постельного белья, "удобства" в углу комнаты, за крохотной ширмой, рукомойка с зеркалом напротив. То, что мои документы полностью в порядке, и то, что я бывший военный, никого не смутило. Меня буквально вывернули наизнанку, просветили всеми доступными устройствами, и была бы их воля – на всякий случай вскрыли для визуального осмотра внутренностей. Шутки шутками, а руку мне и в самом деле хотели оперировать, чтобы удостовериться в отсутствии наркотиков в керамических костях предплечья. Слава богу, не решились. Я уверен, лишь потому, что местный медпункт не доукомплектован хирургом, а о наноскопах здесь и не слышали.

Наконец, неулыбчивые ребята всех расцветок и форм одежды потеряли ко мне интерес и смирились с тем, что я законопослушный российский гражданин, не проживающий в стране постоянно и доставленный на Родину взводом американского десанта. Слава богу, мне хватило ума поменять морпеховскую одежду на собственную. Прохладно, конечно, в одной футболке. Южно-Сахалинск вам не Тайпей. Но слава богу, лето на дворе.

Как не уверял я, что мне надо в Хабаровск, то есть на континент, пограничники все равно доставили меня на остров. Оно и понятно, у них там база. Когда я служил в береговой охране – база там была и у меня.

До материка решил добираться водой. Идиотизм, конечно, но никакого регулярного воздушного сообщения между аэропортами Южно-Сахалинска и Хабаровска, по-прежнему нет. А между ними всего-то час-два лета. Большие самолеты, понятное дело, на блошиные прыжки топливо не расходуют, а вылета малой авиации можно ждать до недели. Календаря у мелкоты как никогда не было, так и не появилось. Поэтому я сразу направился на стоянку такси, а оттуда – в Корсаков, к морскому порту.

Как и следовало ожидать, если воздушное сообщение между Сахалином и большой землей агонизировало, морское жило себе весело и припеваючи. Я обошел стоянку малых судов, забрел в здание морского вокзала, отмахнулся от назойливых частников и, сунув голову в окошко информатора, спросил, остались ли места на амурские катера.

Милая девушка дежурно улыбнулась, и сказала что есть, но только самые дорогие, по три тысячи двести рублей за место. Я, не думая, согласился. По сравнению с прошлым годом даже подешевело. Видать, цены на нефтеносные пески в очередной раз подскочили.

Если провести между Южно-Сахалинском и Хабаровском прямую, то ее длина составит менее шестисот километров. Самолет (когда все же вылетит, сверяясь лишь с богу ведомым графиком) пролетает ненамного больше, около шестисот пятидесяти или около того. Тратит на полет, если это борт малой авиации, где-то два с небольшим часа. А вот если добираться из Южно-Сахалинска в Хабаровск морем, а затем великой рекой Амур, то получается совершенно другая калькуляция. Во-первых, расстояние возрастет до тысячи миль, и не каких-нибудь там штатовских сухопутных, а самых что ни на есть полновесных морских, по 1852 метра каждая. И в такой же цифре, но уже в километрах, будет исчисляться ваше водное путешествие.

Далее еще веселее. Даже самый шустрый из пассажирских катеров не идет больше тридцати узлов, да и то – лишь по морским просторам. В среднем течении Амура, где река буквально утыкана островами, а фарватер узкий и забит другими кораблями, рассчитывать на двадцать узлов – уже быть оптимистом. Посему быстрее ста часов не получится, а это – больше четырех суток в пути. Вот тут и проявляется разница между самым дорогим билетом и самым дешевым. В то время как пассажиры эконом-класса были вынуждены терпеть сонливые причмокивания или храп соседа по полке, я с удобством наслаждался путешествием в собственной каютке. Пусть и маленькой совсем, но все лучше, чем общий кубрик. А ведь есть еще несчастные, которые путешествуют в сидячем классе! Но даже сутки в сидячем, пусть и с возможностью откинуть спинку кресла с массажом – это и врагу не пожелаешь.

Когда я сошел на гостеприимную землю Хабаровска, уже смеркалось. Планируя рейс, я этого не учел, посему вместо поиска гостиницы, в которой мы должны встретиться с Тьянь, я решил переночевать в первом попавшемся же отеле. Заваливаться в гости к родителям Володьки как-то не с руки. Хотя они и считают меня почти что родственником. Но какой к чертям из меня родственник? Так, странник перехожий, один как ясень на холме. Из семьи остался только дядька в Иркутстке, отца не знала даже мамка, да и у нее с родителями было не ахти. Дед, амер по происхождению, слинял к себе в Пиндосию еще до Армагеддона, а бабка хоть и прожила не особо уж и короткую жизнь, родив и воспитав двух детей, но я ее почти не знал. Мы с мамкой перебрались на Сахалин, когда мне и года не было. А стоило мне пойти в школу – грянул Армагеддон. Накрыло избирательно. Полгорода выжило, не веря в свое счастье. Из нашей семьи о двух человеках тоже в живых осталась ровно половина.

В отеле я снова переоделся в американского морпеха и с почти уже родной зеленой сумкой на плече выбрался к Центральным прудам. Глянул на татушку, опознал там понедельник, и понял, отчего так малолюдно.

Фонтан в форме морского ежа все еще красовался в центре площади. Администрация раз десять заявляла о замене скромного прохладодоносителя на современный водный комплекс с подсветкой и голографическими этюдами, но дальше обещаний дело не доходило.

Я подошел к кованной решетчатой оградке фонтана, вынул из сумки Яблоко, сумку свернул и положил на парапет ограды. Получилась вполне неплохая подушка, и я водрузил на нее седалище. Поджал ноги, открыл компьютер, нашел ближайшую сеть. Да, город – это вам не открытый океан, здесь можно и без спутниковой связи.

Залез в городской реестр, скачал список гостиниц Хабаровска. Чуть больше трех десятков, если не рассматривать совсем уж мелкие "таунхаусы для иногородних". Тьянь не помнила названия, лишь сказала, что отель в центре города, и что называется по имени какой-то древней богини. Исчерпывающая информация, ничего не скажешь.

Отфильтровав гостиницы по территориальному признаку, я оставил в списке чуть больше десяти наименований. Стал искать богиню. Так, пафосный "Али" под это дело точно не подходит. Менее пафосные "Аметист" и "Бригантина-2" (бывший "Парус", и кому пришло в голову менять хорошее название?) тоже, вроде бы, к богам никаким боком. Далее, "Каноппо", "Амур", "Амурская" (интересно, постояльцы часто путают куда возвращаться на ночь?), "Версаль" – все не то. Что у нас еще? "Ерофей", заштатный "Интурист", колоссальная громада "Малого", "Заря" и "Аврора"…

Стоп!

Ну конечно же, "Аврора"! Ну я и молодец, сестру Володьки по имени знал еще когда она под стол ходила, но ни полмысли о том, что ее имя когда-то принадлежало богине утренней зари! Осталось найти там мою Проблему.

По экономической мощи мы давно уже засунули США в то место, где им и положено быть со своим дутым капитализмом. Китай хоть и проредился численностью на две трети, но по-прежнему превосходит население России в полтора раза, а работоспособность оставшегося полумиллиарда после Армагеддона, казалось бы, лишь усилилась. В общем, до Поднебесной нам еще… как до Китая. Тем самым неспешным способом перемещения. Казалось бы, вот она – смена национально-финансовых ценностей! Но граждане нашей великой и богатой страны по-прежнему страждут ничем не обеспеченной американской валюты. Ничуть не меньше, чем китайских юаней и союзнических динаров из Аравии, но не это важно. Суть в том, что доверия к рублю как не было, так и нет. Парадоксы действительности? Или тяжкое наследие прошлого?

Когда я на чистом русском сказал, что из валюты у меня только рубли (их я обменял на остатки японских йен), таксист-вьетнамец чуть не высадил меня из машины. Но все-таки договорились до "Авроры" за сотню. Грабеж, конечно, тут несколько кварталов, сразу за прудами! Ну да ладно, шут с ними, с деньгами. Дайте добраться до банка с заначкой в ячейке, пошикуем еще.

Доехали до места, я расплатился и вышел к гостинице. Говорят, когда-то она ютилась чуть ли не в жилом доме о девяти этажах, да и то занимая лишь первые пять. В Сети до сих пор болтается фотография уродливого Г-образного фасада этого, извините, гостиничного комплекса. Слава богу, сейчас на месте низенькой коробки вполне современное здание-высотка. Только вот подземной автостоянки русские архитекторы по-прежнему боятся как огня. Черт знает, что тому причиной, но нормальной парковки не было и здесь.

Я зашел в холл. Светлое, хорошо спроектированное помещение было отделано под старину: рисунок на полу а-ля паркет, забавные потолочные лампы, свисающие виноградными гроздьями, отделанные "деревом" створки дверей и такая же "деревянная" стойка регистрации. Может быть, в самом деле дерево? Нет, имитация.

– Hello, mister! Can I serve to you?

Это портье. Миловидная китаянка лет двадцати. Ага, я уже научился различать азиаток по возрасту! Какой-то чертик дернул меня за язык, и я заговорил с ней на чистейшем пекинском диалекте, со всеми этими лающими суффиксами.

– Здравствуйте. Я ищу свою подругу, она остановилась в этой гостинице.

Китаянка если и удивилась белому американцу, говорящему по-китайски, то несильно. Быстро перескочила на ридну мову, но лучше бы она этого не делала. Кантонское наречие, будь оно неладно! Тут любой пекинец уши в трубочку свернет, не говоря уж про меня. Но девушка очень старалась говорить хотя бы близко к путунхуа, поэтому я понял, что правилами отеля запрещено выдавать имена постояльцев кому-либо, кроме представителей спецслужб России. Потом чуть-чуть подумала, и добавила: спецслужбы КНР здесь тоже не желанные гости.

– Правильно, не надо нарушать правила, – выдал я очередной каламбур. – Меня зовут Сержио Родригес, внештатный агент МГБ, десятый отдел.

К слову, на латиноса я похож еще меньше, чем на китайца. Но видимо, в глазах у меня застыла такая железобетонная уверенность в своих словах, да и мой столичный китайский был столь безупречен (спасибо, Тьянь!), что кантонеска стушевалась и послушно сунула нос в терминал регистрации.

– Как зовут вашу "подругу"? – поинтересовалась девушка. Конечно, она уже поняла, что "подругой" у агента МГБ может быть самое меньшее государственная преступница. А содействие властям Поднебесной поди еще зачтется и ей лично, и хабаровской гостинице. Китайцы не прощают измен, но и шагов навстречу не забывают.

– Она может носить любую фамилию, – значительно произнес я, продолжая шпионские игры. – Но имя у нее, скорее всего, Тьянь.

Портье пощелкала клавиатурой. Лицо ее озарилось искренним облегчением.

– Да, такой постоялец у нас зарегистрирован. Госпожа Тьянь Хевенс проживает в номере 1006, это десятый этаж. В одном номере с Кириллом Уайтом.

Ну и хорошо, что зарегистрирован. Но я-то тут причем?

– Простите, а кто это – Кирилл Уайт? – закосил я то ли под ревнивого бойфренда, то ли под крайне заинтересованного агента МГБ.

Девушка заметила мое напряжение, сама вся скукожилась, и яснее ясного пожалела, что нарушила правила и ознакомила странного гостя с записью из реестра постояльцев. Глаза китаянки расширились, и она что-то пролепетала про "мужчину, который был вместе с госпожой Тьянь Хевенс.

Я по возможности сурово глянул на поджавшую губы китаянку, потом решительно развернулся и направился к лифтам. Но пришлось оглянуться – позади что-то зашумело.

В дверях гостиницы, расшаркиваясь друг перед другом, застряли два человека. Один явно самурай с физиономией типичного мультяшного японца – прическа клочками, простенькая курточка, разве что глаза не блюдца, а обычные для жителя островов: не большие и не маленькие, с прихотливым восточным разрезом. Второй, даром что европеец, ростом уступал даже невысокому японцу. Правда, существенно превосходил его шириной плеч, фигура европейца больше подошла какому-нибудь дворфу из сказок. Но без бороды, а тщательно, до синюшности выбритый, что я заметил даже на приличном расстоянии. В курточке выходного дня, положенной летчикам-истребителям. Почти коллега, можно сказать.

Наконец, ситуация в дверях разрешилась. Японец, несколько раз извинившись и даже отвесив пару поклонов, быстрым шагом направился к лифтам, а гладко выбритый мужчина чуть ли не с порога обратился к девушке за стойкой регистрации.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю