Текст книги "Милосердие (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
Глава 13
Огонь в камине гостиной не угасал ни на секунду. Даже ночью, когда студенты расходились по своим спальням, он не потухал, словно в ожидании загулявшегося подростка.
Гермиона не отрываясь смотрела в пламя, вот только её кожа покрывалась не жаром, а ледяной коркой страха. Страха за Гарри, которого она не видела с самого утра.
После того, как его забрал Снейп, он так и не появился ни на уроках, ни позже в гостиной Гриффиндора. Она даже не могла посмотреть на карту Мародеров, потому что Гарри забрал её с собой.
«Что же могло произойти? – думала она, кусая ноготь большого пальца и поглядывая на вход. – Что-то точно произошло».
И как только она это подумала, послышалось ворчание Толстой Дамы и звук открывающегося портрета.
В гостиную вошёл Гарри. Гермиона вскочила и бросилась к нему, но его обречённый взгляд и взмыленный вид заставил её остановиться и прошептать:
– Гарри. Что произошло?
Гарри лишь качнул головой и устало потёр глаза. Тем самым демонстрируя окровавленный кулак.
– Гарри, – потребовала ответа Гермиона, – что произошло? С кем ты подрался? Ты что? – ахнула она, представив все последствия. – Избил директора?
Гарри некоторое время смотрел на свои окровавленные пальцы, после чего усмехнулся. В его голове живо возникла картинка такой ситуации.
– Нет, но, пожалуй, стоило.
– Ну конечно, – облегчённо вздохнула Гермиона и осторожно подошла к Гарри. – Ко всему прочему не хватало ещё и отчисления.
Она взяла в руку его сжатый кулак и начала вырисовывать палочкой уже знакомые руны, которые немедленно заживляли раны, так, что кровь втягивалась в них обратно.
– Кого ты бил?
– Никого, – отрезал он.
Гермиона замерла, словно услышала ответ, который Гарри не дал.
– Что же ты делал?
– Лупил стену, – просто ответил Гарри, пожав плечами и любуясь волнами света, которые отражались от огня в волосах Гермионы.
– Расскажи, – попросила она заботливо и опустилась прямо на ковёр, потянув его за собой.
В другое время это могло быть очень двусмысленно, но сейчас все её мысли занимало только душевное состояние Гарри.
– Не хочу, – пробормотал он, но сразу заговорил, увидев её обиженный вид: – Посмотри сама. Заодно Рону расскажешь. Я… Я правда не могу об этом говорить.
– Ты уверен? Может быть, стоит завтра?
– Гермиона, – устало вздохнул Гарри. – Или сейчас, или никогда.
Гермиона понимала, что её женские обиды сейчас ни к чему, но ничего не могла с собой поделать. После того, что произошло утром, она рассчитывала на более пристальное внимание к себе, но Гарри даже не смотрел в её сторону.
Она прошептала заклинание и просто влезла в сознание Гарри, в котором всё ещё крутился разговор с Дамблдором.
* * *
Некоторое время спустя Гермиона сидела опустив палочку, а горячие слёзы тихо текли по её бледным щекам. Она просто не могла поверить, что всё это время не замечала очевидных вещей. Не замечала того, как искусно Дамблдор готовил Гарри к одному единственному решению. Покончить с собой. Ведь именно это он должен будет сделать в попытке убить Волдеморта. Вопрос в другом. Удастся ли эта попытка?
– Значит, всё же крестражи, – прошептала она в ужасе.
– Ты знала о них? – спросил Гарри удивлённо, пока пытался справиться с головной болью. Но он даже не пожаловался на неё. Что такое головная, по сравнению с болью сердечной, которую он испытывал, зная, какое решение вскоре придётся принять.
– Однажды видела упоминание, – задумчиво объяснила Гермиона. – Но даже в той книге говорилось скорее о невозможности создания подобной субстанции. Но чтобы в живом человеке, – со страхом прошептала она и посмотрела, как Гарри пытается сдержать стон боли рвущийся наружу. Она быстро поднялась и вплела пальцы в его лохматые волосы, поглаживая затылок, тем самым облегчая состояние Гарри. – Извини. Я должна была быть аккуратнее.
– Ничего. Ты всё увидела, услышала? Ты же понимаешь, что теперь…
Гермиона вдруг резко подняла взгляд и подозрительно посмотрела на Гарри.
– Ты же не собираешься действительно…
– Я не знаю, не знаю, – он взял руки Гермионы в свои и поглаживал большими пальцами тыльную сторону ладони. – Я до сих пор не могу поверить, что всё это время меня, словно животное на убой, готовили к смерти. Какой смысл теперь… – он осторожно взглянул на Гермиону и резко отвернулся.
– Что ты хочешь сказать? Ты считаешь ошибкой то, что произошло… Между нами? – сдавленно спросила Гермиона.
– Но ничего ведь не было, – пожал плечами Гарри, пока в горле стоял комок. Хотелось сбежать от этого обвиняющего взгляда, как можно дальше.
Гермиона открыла рот и быстро захлопнула, задохнувшись от обиды. Она словно ощутила меч, проткнувший её насквозь и проворачивающийся несколько раз, так, что в душе образовалась дыра, размером…
– Не было? Не было… – она очень хотела раскричаться, затопать ногами и замахать руками. Хотела напустить на Гарри летучемышиный сглаз, только чтобы не слышать этих ужасных, страшных слов. Но Гермиона резко вздохнула, понимая, что сейчас её истерика ни к чему не приведёт, и спокойно встала, обошла Гарри и положила дрожащие руки ему на плечи.
– Гермиона, послушай… – начал Гарри.
– Сейчас ты мне ничего не говори. Просто ничего не говори. Но слушай. Мы всегда были вместе. Со всеми трудностями мы справлялись. Ты, я и Рон. И сейчас будет точно так же. Мы найдём способ решить и эту проблему. Мы спасём тебя, и ты будешь жить. Со мной или без меня, но будешь жить. Я прошу тебя… – она сглотнула готовые пролиться слёзы. – Прошу тебя. Только ничего не решай сейчас. Мне больно слышать, что ты так быстро рвёшь… Решил не начинать наших отношений. Я не настаиваю, просто причина не та, о которой стоит говорить.
– Гермиона, – он попытался повернуться, но она сильнее нажала на плечи.
– Сейчас мы едем на каникулы. Я прошу тебя подумать. Подумать хорошо. Потому что я не хочу, чтобы мной бросались. Я не бладжер, я обратно не вернусь.
– Я понимаю это, – он взял её руки в свои, повернулся и обнял Гермиону. Её щека коснулась его. – Просто помни, что я люблю тебя. И ничто… Ничто не может этого изменить. Даже моя смерть.
– Ты не умрёшь, – шептала она, впервые мечтая о том, чтобы весь волшебный мир скатился в адскую пропасть. – От руки Волдеморта не умрёшь. Пожалуйста, верь мне. Мы что-нибудь придумаем.
– Я верю. Верю. Нам всё равно ещё нужно найти крестражи, – вспомнил Гарри о своей главной миссии.
– Этим ты будешь заниматься? – насторожилась Гермиона. Ей очень не нравилась эта мысль, ведь уничтожение крестража – вещь весьма опасная, почти невозможная.
– В том числе и я.
– Неужели нельзя как-то оградить тебя от столь опасных занятий. Тебе ведь нужно учиться.
– Думаешь, это теперь важно? – усмехнулся он.
– Гарри, – воскликнула Гермиона огорчённо, отстраняясь от него. – Ничего нет важнее учёбы. Вспомни, сколько раз мои знания помогали нам. И не раз ещё помогут.
– Я помню, помню, – устало потёр лицо Гарри, – Иди сюда, – он увидел, как она напряжённо смотрит на него. – Пожалуйста.
Гарри потянул Гермиону к себе и укрыл её своими руками, словно защищая от всех предстоящих невзгод. Так они и сидели долгие, долгие минуты, каждый размышляя о своём. Гермиона – о том, какие книги нужно перечитать. Гарри – о том, что вот таких спокойных минут больше не будет. Он ведь уже принял решение. И пусть к этому решению его подтолкнул Дамблдор. Он понимал, другого выхода нет. А портить жизнь Гермионе не входило в его планы. Она должна быть счастливой, пусть даже без него.
– Понимаешь. Я нужен. Для того, чтобы определить, настоящий ли крестраж. Я чувствовал его. Он звал меня. Шептал мне.
– Так вы и определили, что ты крестраж? Я увидела это в глазах Снейпа. Ужас понимания. Гарри. Мы справимся.
– Справимся. Конечно справимся, – невесело рассмеялся он. – Мы всегда справлялись, – он посмотрел на Гермиону и вдруг спросил: – Давно Рон ушёл спать?
– Он ещё не появлялся, – удивлённо осмотрелась Гермиона. – Я, если честно, и забыла про него.
– Знаешь, я сам с ним поговорю. Иди спать. У тебя уставший вид, – он увидел, как она надула немного губы, и запечатлел в памяти это выражение лица. Оно показалось ему невероятно милым. – Не обижайся, отдохни. Завтра поезд. А ты наверняка опять проведёшь всё лето за книгами.
– Ну конечно, – встряхнула она волосами. – Теперь есть очень веская причина делать это. Спокойной ночи, Гарри.
Она потянулась к его губам, но он отвернул голову и она коснулась его щеки. Не заостряя на этом внимание, она поднялась и ушла к себе.
Гарри ещё минуту смотрел ей вслед, потом потряс головой и провел пальцами сквозь свои волосы. Все его мысли были заняты только одним.
«Я не хочу портить ей жизнь, – думал он отчаянно, – я слишком люблю её».
Он достал карту Мародёров и с интересом взглянул на точку с именем Рона, которая была практически приклеена к точке Чжоу Чанг. Гарри поднял брови и отправился в направлении когтевранской гостиной, нишу возле которой и занимала новоявленная парочка.
* * *
Рон весь день не сводил взгляда с Гермионы, которая постоянно – где бы ни находилась, смотрела на вход, словно там должен появиться Гарри. Рон не волновался за друга. Если уж тот в очередной раз выстоял при встрече с Волдемортом, то всё остальное ему было нипочём. А вот за Гермиону он волновался. Так она ни вела себя никогда.
Ко всему прочему к его беспокойству привязалось чувство вины. Не он ли, недавно признавшийся в любви к Гермионе, с удовольствием взял тело Чжоу. И то, что он не прекращал при этом думать о подруге, никак его не оправдывало. Возможно, этот эпизод так и останется тайной за семью печатями, и его опыт только поможет ему завоевать Гермиону. Ведь судя по всему, Гарри не особо торопился. Значит, поспешить нужно Рону.
В течение всего дня он делал Гермионе тонкие намеки. Он помогал ей носить сумку, вставать из-за стола в Большом зале и даже через силу старался слушать её нравоучения. Но ничто не могло её отвлечь от одного – волнения за Гарри Поттера. К концу дня Рон даже готов был высказать ей всё, что он думает по поводу её увлечённости избранным. Но его действия по отношению к Гермионе не остались незамеченными. О чём ему не преминула сказать Чжоу.
– Что, Рон Уизли. Попользовался девушкой и сразу на другую переключился? – сказала она тихо, когда проходила мимо.
Рон покраснел от обиды и гнева и, вместо того, чтобы высказать всё, что думает, Гермионе – проследовал в сторону когтевранской башни за стайкой щебечущих девчонок.
Пока он шёл, голова от их трескотни начала болеть неимоверно, что тоже не прибавляло Рону хорошего настроения. Невероятной удачей стало то, что именно Чжоу последней заходила в открывшейся портрет, после разгаданной загадки, которой он так и не понял.
Он сделал шаг вперёд и схватил Чжоу за руку. Она не успела вскрикнуть, как оказалась зажатой в нише в метре от входа. Рон задумался, как часто здесь встречался с ней Седрик. Ведь она не была девственницей, а значит…
– Совсем ополоумел Уизли?
– Да вот просто представляю, как часто здесь зажимал тебя Диггори.
Чжоу резко ощетинилась и сжала маленькие кулачки. Её глаза стали ещё уже, а по щекам потекли злые слёзы.
– Не смей даже упоминать Седрика. Ты и кончика палочки его не стоишь.
– Какой палочки? – фыркнул Рон.
Чжоу задохнулась от обиды и, даже не размахиваясь, отвесила не ожидавшему Рону вескую оплеуху. Он часто очень грубо и невпопад шутил и с Гарри, и с Гермионой, но ни разу его не били. И краска гнева резко покрыла его лицо.
– За что?! – вскричал он, схватив Чжоу за запястье, когда она собиралась выйти из ниши.
– Ты ещё и спрашиваешь? Ты и вправду невероятно глуп. Неудивительно, что Грейнджер выбрала Поттера.
– Тебя моя глупость не смущала, когда ты лежала подо мной в Больничном крыле.
– Я лежала… на тебе. Не путай. Ты же, помнится, ни сделал ничего. Мне просто нужно было отвлечься.
– Тогда почему я? – подозрительно спросил Рон, внутренне трепеща в ожидании ответа.
– Сгодился бы любой, – пожала плечами Чжоу.
– Значит, любой, – буркнул Рон, – отлично. Вот и ищи следующего – любого. Что ты ко мне-то тогда подходишь? – начал он протискиваться мимо неё.
И когда уже сделал шаг по направлению лестницы, услышал судорожный вздох и тонкий нервный голос.
– Я же не сказала, что мне не понравилось, просто…
– Что, просто? – резко развернулся Рон.
– Просто я не люблю, когда мне в лицо шепчут чужое имя.
Рон замялся, но тут же взял себя в руки, вспомнив…
– Это взаимно. Не ты ли в конце вскрикнула: «Седрик»? – передразнил он тонкий голосок.
Чжоу снова покраснела и, закрыв глаза, протянула руку и коснулась пальцев Рона.
– Он никогда не вернётся, – прошептала она со слезами в голосе, – и Гермиона никогда не станет твоей. Может, мы попробуем… утешить друг друга?
Рон не был так уверен в утверждении насчёт Гермионы, но и отказываться от очередного подарка в виде стройного желанного тела не собирался.
Руками он обхватил талию Чжоу и прижал её к стене, после чего впился в тонкие солёные губы. Вкус был настолько привычен, что он даже опешил от неожиданности. Чжоу снова взяла инициативу в свои руки. Она провела языком по его шее, заставляя Рона дрожать от предвкушения.
Он нетерпеливо начал шарить руками по её телу.
Тихие стоны удовольствия смешивались и звучали в унисон. Чжоу повизгивала, а Рон мычал от напряжения.
Именно в этот момент он увидел ошарашенного Гарри, который резко ретировался и скрылся за углом стены.
Рон запаниковал. То, что Гарри увидел их с Чжоу, было катастрофой. Ведь он может рассказать об этом Гермионе. Точно ведь расскажет.
* * *
Спустя несколько минут Чжоу под пристальным взглядом Гарри заходила к себе в гостиную, а Рон, старавшийся выглядеть не таким довольным, поплелся к Гарри, чтобы держать ответ.
Тот некоторое время смотрел на Рона, а потом просто выложил всё, что рассказал ему Дамблдор; и про крестражи, и про избранность, и про свою неизбежную смерть. И сделал он это только с одной целью. Надавить на чувство вины.
– В общем, ты имел хороший шанс быть с Гермионой, но я вижу, что у тебя поменялись приоритеты.
Рон слушал в немом удивлении весь рассказ.
– Это… – слов ему не хватало и он смог выдать только: – Хреново. Про твою смерть. Это точно?
– Гермиона верит, что возможно всё исправить, – грустно рассмеялся Гарри и покачал головой: – Вот только директор не верит.
– Не стоит терять надежду, что ли. Мы и не в таких передрягах бывали.
Гарри пожал плечами и взглянул на проход за спиной Рона.
– И давно это у вас?
– Гарри, – замешкался он. – Вот честно. Она сама. Вчера у нее была истерика, и мы…
– Ну, а ты, конечно, просто помог девушке в беде, – фыркнул Гарри.
– Да так и было! – воскликнул Рон, потом огляделся и зашептал: – Не говори Гермионе.
Гарри непозволительно долго смотрел на друга. И впервые в жизни его взяла зависть. В его жизни никогда не будет вот таких вот простых радостей. Он попытался жить как все, но его тут же впечатали в стенку, название которой Волдеморт. Ему никогда не узнать, какие звуки издает Гермиона в порыве удовольствия. Как говорит: «да» у алтаря. Как качает их ребёнка. Если Рон не сглупит, то именно его всё это ждёт.
Быть с Гермионой. Любить Гермиону. Его взяла такая злость на Рона, который совершенно не ценит того, чем может обладать. Гарри никогда не отдаст Гермиону Рону, пока тот водит шашни с кем-то ещё. Он должен быть уверен, что человек рядом с Гермионой – будет любить только её. Потому что нельзя размениваться такими девушками.
Вот только где ему самому взять силы отказаться от неё. Отдать её другому. Не взять её в охапку и не сбежать на другой континент. Но Дамблдор привёл столько нерушимых аргументов, что даже его истерика, по сути, не имела значения. Всё давно решено. Его мечты нереальны.
Гарри тут же захотелось взорвался неправедным гневом и упасть в пропасть безнадёжности в этот же момент. Какой смысл жить, если знаешь, что скоро предстоит умереть. Осталось только сказать Гермионе, что она ничего не сможет сделать. Никто ничего не может сделать.
– Не скажу, – всё-таки ответил Гарри. – Но ты не сильно по поводу неё обольщайся. Сначала разберись со своими подружками.
– Да какими подружками…
– Рон, – твёрдо остановил поток оправдательных излияний Гарри.
– Да понял я, понял, – пробурчал Рон и поплёлся за другом в гостиную.
* * *
Гермиона редко находилась в таком состоянии, когда нужная информация ускользала от неё. Это её безусловно раздражало, но и то, что это всё было одной большой загадкой, не могло не радовать.
«Значит, выход есть, – говорила она себе, – просто нужно лучше искать и больше думать».
Вот только вид Гарри не внушал вдохновения. Ещё на завтраке у него было такое лицо, словно он смирился со своей участью и даже будущая поездка к Дурслям его не расстраивала. Зато Рон стал более активным. Он спросил о крестражах и даже предложил несколько вариантов их местонахождения. Неплохих вариантов, надо сказать. Гермиона только к обеду заметила изменения, которые с ним произошли. Словно вся его неуверенность резко убралась вон, дав место смелости и где-то даже бахвальству.
И, наверное, ещё год назад Гермиона обратила бы на это своё пристальное внимание. Начала бы выяснять, что же с ним произошло, но сейчас все её мысли занимало только одно. Что решил по поводу их отношений Гарри.
То, что Рон так и остался не в курсе произошедшего накануне между ней и Гарри, стало понятно сразу. И только это позволило ей сделать определённые неутешительные выводы. Гарри сомневается. Сомневается или всё решил? Она так боялась узнать о его мыслях, что даже не пыталась проникнуть за легкий блок, который чувствовала в его сознании. Он не смотрел на неё и почти не разговаривал, словно сам чего-то опасался. И Гермиона решила больше не заводить разговоров на эту тему. Гарри должен подумать, Гарри должен решить. Сам. А она? Она просто будет рядом. Она просто будет другом, как это было всегда. Она не должна позволить своим чувствам, обида в которых преобладала, разрушить настолько крепкую дружескую связь.
Вот только когда он выживет – а в этом Гермиона не сомневалась, – и когда он снова придёт к ней и будет признаваться в любви… она не была уверена, что так просто забудет про его решение.
В этот же день после обеда все собрались возле Хогвартс-экспресса, чтобы наконец разъехаться по домам на летние каникулы. Многие всё ещё стояли на перроне и наблюдали, как полуденное солнце освещает стены замка, и надеялись, что и следующий год принесёт им столько же радости и приключений, но не все. Гарри не был настроен столь позитивно, теперь его состояние описывалось одним ёмким словом. Мрак. Мрачно было и в душе, и в сердце, и всё это отражалось на лице. Гарри в последний раз взглянул на Хогвартс. В этом году здесь происходило много всего. Хорошего и не очень. Гарри любил это место. Это место стало первым, по-настоящему родным домом. Здесь у него появились друзья. Он взглянул на Рона. Здесь он встретил ту единственную, ради которой стоило бороться. Ведь именно магглорождённых не станет в Британии, если Волдеморт придёт к власти. Он не может позволить этому случиться. Потому что следующими будут магглы. Родители Гермионы. Он посмотрел на подругу, которая весь день отрывалась от книг лишь для того, чтобы обеспокоенно спросить, как он себя чувствует. Заботливая. Даже обидевшись, она заботилась о нём. А он? Он ведь даже не знает, как зовут её родителей.
– Гермиона?
– Что, Гарри? – взглянула на него она, оторвавшись от разговора с Невиллом.
– Как зовут твоих родителей?
– Джейн и Джон, а что? – удивилась она.
– Просто… Я не знал, – они долгое время не отрывали друг от друга взгляда, пока Гарри не открыл рот, чтобы сказать, как сильно её любит, но в этот же момент прозвучал первый гудок, оповещающий об отправлении поезда.
Гермиона улыбнулась, словно прочитала мысли Гарри, хотя он давно привык ставить блок, и коснулась кончиками пальцев его руки.
– Всё будет хорошо.
– Конечно, – кивнул Гарри и убрал выбившийся локон из причёски Гермионы. Так они и стояли друг напротив друга, совершенно не замечая никого вокруг.
Как Гарри хотел, чтобы вчерашнего дня не было. Как же он хотел, чтобы все исчезли и они с Гермионой остались одни. Он хотел притянуть её к себе и целовать, целовать, целовать. Впиваться в эти нежные губы и руками снимать одежду до тех пор, пока Гермиона ни останется обнажённой, стыдливо прикрывая самые интимные места. Он живо представил себе, как будет ласкать губами её руки, шею, плечи, грудь, живот – спускаясь всё ниже. Туда, где он вчера чуть не побывал.
Он настолько ярко представил себе, как будет проникать в это невинное тело, что совершенно потерял связь с реальностью, пока ему в ухо не заорал Рон.
– Гарри! Эй! Ты где летаешь?
Гарри несколько раз моргнул, стряхивая оцепенение, и вдруг наткнулся на холодный взгляд Снейпа.
– Я уже минуту пытаюсь до тебя достучаться. Снейп… Профессор Снейп, – прошептал Рон в ужасе, – хочет поговорить с тобой.
– Понял, а где Гермиона? – оглянулся удивленно Гарри, ведь несколько секунд назад он смотрел ей в глаза.
– В вагоне старост. Последние инструкции, – пожал плечами Рон, – сказала, что сама справится.
Гарри кивнул и пошёл в сторону профессора. Человека, который стал почти наставником для него. Человека, который принёс новость Волдеморту о пророчестве. Он пытался возненавидеть его снова, но не выходило, слишком сильно было потрясение от исхода, который ожидает самого Гарри. И не Снейп, так кто-нибудь другой принёс бы Тёмному Лорду эту весть.
– Да, сэр, – внимательно посмотрел Гарри на Снейпа.
– Вы оклемались? – кивнул тот.
– Вполне. Поезд отходит, – он головой указал на состав, когда прозвучал второй гудок. – Или меня лишают и этого удовольствия – поехать с друзьями.
– Судя по вашему виду, вам уже и друзья не нужны, – вздёрнул бровь Снейп. – Просто хочу вам напомнить, что не всё безнадёжно, и даже Дамблдор не всегда уверен в своих словах. Не теряйте надежду, – приободрил он, хотя на его лице не промелькнуло ни тени надежды. Все то же мрачное выражение, которое теперь перенял и Гарри.
– Вы просите меня мыслить позитивно? – не поверил он напутственным словам.
– Я говорю вам, – раздражённо выпрямился Снейп, – не сдаваться раньше времени, – он кивнул в сторону Гермионы, которая уже выглядывала из поезда в поисках Гарри.
Гарри метнулся взглядом в сторону поезда, напряжённо выдохнул, сглотнув комок, образовавшийся в горле. После чего резко повернулся обратно к Снейпу.
– Это всё?
– Нет. Вас из дома Дурслей заберёт Дамблдор. Будьте готовы к своему дню рождения. Со всеми вещами.
– Почему он? К чему такая честь? – правда, честью он уже это не считал, более не доверяя великому волшебнику.
– Я не привык обсуждать приказы и вам не советую. Но вот размышлять о них и делать выводы…
– Обычно этим Гермиона занималась, – улыбнулся про себя Гарри, вспоминая долгие часы обсуждения. Он боялся, что она даже разговаривать с ним больше не будет. «Такие решения не прощают», – напряженно подумал Гарри.
– Пора начать и вам. В конце концов окклюменцию вы освоили, может быть даже мозговые процессы вам поддадутся?
Гарри усмехнулся и взъерошил волосы.
– Будем верить в лучшее.
– Вот и верьте, – Снейп уже развернулся и сделал шаг от Гарри, когда тот спросил.
– Почему Дамблдор сказал, что вы однажды тоже спокойно отпустили свою любовь. О ком он говорил?
Снейп несколько секунд размышлял о том, стоит ли вообще что-то говорить, после чего лишь повернул голову и произнёс:
– Неспокойно. Я потерял женщину, которую любил, потому что думал, что обречён. Не повторяйте моих ошибок, Поттер.
Гарри ошеломлённо смотрел вслед этому мрачному человеку и резко развернулся к Гермионе, которая ждала его у поезда.
Большая часть студентов уже была в своих купе, лишь некоторые, что-то обсуждая, находились на перроне.
Гарри стоял почти минуту, не отрывая взгляда от Гермионы, которая неуверенно ему улыбалась. Целый ворох мыслей пронёсся в его голове. Он размышлял. А вдруг, а возможно… Он ведь принял решение, или нет? Почему его так гложет сомнение. Он не хочет умирать. Почему он собственно должен умирать?
«Мы столько раз находили выход. Мы столько раз спасались в последний момент. Значит… Значит, нам может снова повезти. Нам повезёт. Мне обязательно повезёт!»
С этими мыслями Гарри разжал кулаки, которые всё это время сжимал в карманах, и сделал шаг по направлению к Гермионе. Ещё один. И ещё. И вот она уже в дюйме от него. Посмотрела непонимающе и вскрикнула, когда он достаточно резко притянул её к себе. Забыв обо всех проблемах и препятствиях, что ждали их впереди, Гарри выполнил единственное своё желание.
* * *
Драко Малфой с отвращением смотрел, как Гарри Поттер у всех на виду целует свою грязнокровку под звук третьего гудка поезда. Наблюдал, как они смеясь забираются в поезд, и Гарри виновато взглянул на ошарашенного Рона, хлопнув того по плечу. Всё это вызывало у Драко неприятное чувство, как будто рот наполнился грязью, которую хотелось выплюнуть.
Он прекрасно помнил наказ отца: следить за Гарри Поттером. Теперь ему точно будет, что рассказать дома.
Вот только домом Малфоев тот больше не был, ведь там поселился Волдеморт.
