Текст книги "Милосердие (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
Глава 12
Пока солнце бледным желтым светом медленно озаряло крышу замка Хогвартс. Пока Филч, под нос себе бурча проклятия, снимал таблички с декретами Амбридж. И пока мадам Помфри строила планы по лечению своих пациентов, Рон лежал, ошеломленный произошедшим этой ночью. Но не странно удачная битва беспокоила его. И даже не вопрос: выжил ли Гарри Поттер. Рон Уизли до сих пор не мог поверить, что Чжоу Чанг, лежащая на соседней кровати, отдалась ему. Сама. По своей инициативе.
Он вспоминал, как её трясло после чуть не свершившегося изнасилования оборотнем. Мадам Помфри твердо была уверена, что к Чжоу нельзя применять заклинания. И просила Рона держать её крепче, пока пыталась влить ей зелье сна без сновидений. После нескольких разбитых склянок раскрасневшаяся от натуги Помфри, махнула рукой и сказала Рону ложиться с Чжоу в постель.
* * *
– В смысле? – смущенно отвечал Рон, переводя взгляд с кровати на медсестру и обратно.
– Мистер Уизли. Я даже не буду пытаться думать о ваших грязных мыслях. Девушке плохо. Очевидно, ваши объятия помогают ей чувствовать себя лучше. Поэтому не задавайте глупых вопросов. Ложитесь, – потребовала она и поставила склянки с зельями на тумбочку между двух кроватей. – На всякий случай.
Свет в Больничном крыле погас.
Рон еще секунду колебался, стараясь не думать об обнаженной Чжоу у себя в руках, и сделал, как было велено. Вот только мужская физиология не стала слушать голос совести и разума. И даже мысли о запертой на все замки, но такой родной Гермионе не помогли. Слишком близко было то, о чем он раньше мог только фантазировать.
Рон постарался немного сдвинуться вбок, чтобы Чжоу не почувствовала основательный бугор в штанах. Но, к его смущению, она сама резко легла сверху, не дав ему повернуться, и потерлась об него своим обнаженным телом. Он хотел спросить, что она делает, но внезапно её солено-сладкие губы накрыли его. Рону сразу вспомнились рассказы Гарри о таких вот слёзных поцелуях, но сейчас он в этом не нашел ничего смешного или неприятного. Когда же он услышал тихий шёпот: «Пожалуйста, дай мне забыть…» и ее рука полезла за пояс брюк, все смущение смыло стеной дождя под названием «Желание». Он крепче сжал руки на её теле и нежно, словно боясь спугнуть, поцеловал влажные губы. Несколько секунд спустя Чжоу сама направила в себя член Рона и плавно насадилась до самого конца, тихонько всхлипнув.
Рона как будто ударило молнией. Зубы были сжаты очень плотно, чтобы не застонать в полный голос. Он часто представлял, как это будет. Но ничего похожего на рассказы старших братьев не чувствовалось. Ощущения были запредельными. Когда же Чжоу сама начала двигаться то плавно отпуская его, то резко вбирая, Рона затрясло. Она полностью лежала на нем и двигала только бедрами. Вроде бы незаметно. Но все же. Он хотел перевернуться и начать двигаться сам, как рассказывали близнецы. Но Чжоу не давала ему пошевелиться, впиваясь ноготками ему в плечи.
Рон тихо постанывал с закрытыми глазами, а в это время Чжоу завела руки за спину и накрыла его ладони, которыми он уже несколько мгновений сжимал ее упругие ягодицы. Она резко подняла его руки вверх – над головой – и задвигала бедрами быстрее. В такой ситуации Рон себя никогда не представлял, но сейчас ему было абсолютно наплевать на то, кто сверху. Он был слишком сосредоточен на своих ощущениях. Невероятных. Крышесносящих. Но в голове все же гонгом звучал только один вопрос: могла бы так сделать Гермиона, которая тоже любила командовать? Эти мысли привели к тому, что во время пика наслаждения Рон назвал имя подруги, но даже не заметил этого.
Когда все закончилось, Рон еще долгое время чувствовал, как член пульсирует от оргазма. Его голова была совершенно пуста, и он не обратил внимания, как обиженная Чжоу слезла с него и легла на соседнюю кровать, предварительно выпив зелье сна без сновидений.
– Спасибо, – прошептала она и закрыла глаза. Свои же Рон так и не смог сомкнуть.
* * *
Устав от беспокойства, Гермиона поднялась в мужскую спальню, но и там не обнаружила Гарри. Она не знала, как смотреть ему в глаза, как разговаривать и вести себя. Вчерашнее событие сжимало ее душу, как хлыст Беллатрисы, следы которого требовалось вывести. Она была в полном раздрае с самой собой. Ей было стыдно, что она не думала о пострадавших в Министерстве, да о ситуации в целом. Она должна задавать вопросы не об отношениях с Гарри, а о том, что же вчера произошло. Но голос разума заглушала сладкая нега, бьющаяся внизу живота. И только страх за дружбу, так крепко связавшую когда-то троих впечатлительных детей, портил впечатление. Поэтому она просто решила все выяснить. И серьезно поговорить с Гарри. Задать вопросы. Что дальше? Кто они теперь друг другу? Что сказать Рону? Вчера их сил хватило только на то, чтобы попрощаться, и Гермиона даже не задумалась о чем-либо, кроме горячего душа и крепкого сна.
«Ладно, – думала она, пока шла по коридору, поправляя лямку тяжелой сумки: в конце концов, Арифмантику никто не отменял. – Тогда схожу к мадам Помфри и уберу следы от хлыста Беллатрисы, заодно навещу остальных.
* * *
Ситуация, в которой оказался Рон, сильно его беспокоила. С одной стороны, Чжоу, с которой он пережил лучшие мгновения в своей жизни; с другой, Гермиона, к которой он давно и прочно испытывал глубокую симпатию, а порой жгучую ревность. Но за него быстро все решила Чжоу, которая, поднявшись ни свет ни заря, попросила, чтобы произошедшее осталось между ними. Когда он попытался спросить: «Почему?», то был остановлен взмахом руки и словами, что они не подходят друг другу и тем более ей не нужен парень, сохнущий по своей лучшей подруге.
Перебирая в голове этот односторонний диалог, Рон увидел, как в Больничное крыло входил Гарри, вполне себе живой и даже, кажется, здоровый.
– Слушай, я так переживал за тебя! – воскликнул Рон, улыбнувшись, – всю голову сломал, думая о том, что там в Министерстве без нас случилось.
О Чжоу Рон решил не упоминать, в конце концов, он может рассказать об этом и потом. Когда-нибудь.
– Случилось. Много чего. Давай Гермиону дождемся, чтобы я два раза не рассказывал.
– Погоди. Она вчера дождалась тебя?
– Да, дождалась, но я был занят разрушением кабинета Дамблдора, и мне было не до разговоров.
– Ого, а что… – начал Рон, – слушай, а ты, получается, даже следов на шее не заметил…
– Ты о чем? – напрягся Гарри.
– Шея Гермионы. Там следы от хлыста Беллатрисы. Жутко выглядят.
Гарри стало не по себе, когда он вспомнил, что вчера даже не обратил внимание на то, что Гермиона получила такие ужасные отметины. Он был слишком занят. Своими переживаниями и её телом.
– Не заметил…
– Ну ладно. Сейчас придет – посмотришь. О! Гермиона! – Помахал Рон, и Гарри обернулся ко входу.
– Привет Рон, Гарри, – смущенно улыбнулась она и сразу пошла к медсестре. – Мадам Помфри, можно вас попросить? – Она оттянула ворот водолазки.
– О Мерлин, деточка. Что же ты сразу не пришла?
– Забыла… – Гермиона стрельнула взглядом в Гарри, который виновато смотрел на её шею.
– Как можно было забыть? Это же твое здоровье, – причитала Помфри, делая взмахи палочкой и вырисовывая диагностическую руну. – Неужели тебе не больно? Долго будет сходить. Почти неделю. Возьми вот это зелье и пей ежедневно в течении семи дней. Должно помочь.
Она передала Гермионе несколько склянок, одну из которых сразу открыла. Гермиона выпила порцию, а остальные сложила в карман мантии.
Она повернулась к друзьям и, резко вздохнув, пошла в их сторону, опасаясь того, что они обсуждали.
– Я искала тебя, – сказала Гермиона, посмотрев на Гарри, и перевела взгляд на Рона. – Как Чжоу? Её уже выписали?
Рон покраснел до самых корней волос и смотрел куда угодно, только не на друзей.
– Нормально вроде. С утра убежала.
Гермиона была слишком занята своими страхами, чтобы обратить внимание на невнятный ответ, и сразу спросила Гарри:
– Расскажи, что вчера в итоге произошло? – это был тот вопрос, который она должна была задать, но совершенно не тот, который хотела. И, вполуха слушая рассказ Гарри, любовалась парнем, в которого превратился щуплый мальчишка, с которым она когда-то познакомилась в Хогвартс-Экспрессе. Гермиона продолжала думать о своем, пока Гарри повторно описывал дуэль Волдеморта и Дамблдора.
– Это было невероятное зрелище. Все, что мы учим, даже близко не так впечатляюще.
– Круто, конечно. Жаль, что я не видел. Хотя я рад, что остался жив. Как мы вообще живы остались? Меня ведь даже круциатусом хлопнули.
– Они были там. Невидимые. Ангелы-хранители чертовы.
– Гарри… Не ругайся, – пришла в себя Гермиона, когда поняла, что витать в мыслях больше нельзя. – Думаю, все было подстроено.
– Это точно было подстроено. Я до сих пор не могу поверить, что потащил всех на бойню, когда еще свежи воспоминания о тех маглах, которых…
– Мы поняли, – вскинулась Гермиона. – То видение со Снейпом?
– Да. Его подкинул Дамблдор, – прошептал Гарри, оглядываясь на медсестру.
– Ты не можешь этого знать…
– Да кто же еще? – вскрикнул Рон и резко перешел на шепот: – Откуда он еще мог знать, что мы собрались в Министерство? Но странно. Ведь его не было в замке.
– Был.
Гермиона рассказала о своей находке в кабинете директора и о кружке холодного чая, которая стояла на столике рядом с креслом.
– Вот же… старый пердун, – буркнул ошеломленный Рон.
– Рон! Не забывай, где ты! Гарри. Поговори с директором. Наверняка у всего есть причина.
– Поговорю. Не волнуйся.
– Получается, – начал Рон, – министерство теперь в курсе, что Сами-Знаете-Кто вернулся?
– Да, и думаю, Амбридж, наконец, покинет нас.
– Как и Фадж. Как там она, кстати? – пробормотала Гермиона, думая со страхом о вчерашней выходке.
– Не волнуйся. Снейп же сказал, что все решит. Ах да, еще… Сириус умер.
Воцарилась звенящая тишина.
– И ты так просто об этом говоришь, – ошеломленно смотрела на Гарри Гермиона.
– Наверное… после всего произошедшего, – он выразительно взглянул на неё, – его смерть не кажется чем-то невероятным.
– Гарри, мне так жаль.
– И мне, – вставил Рон.
– Мне тоже, но главное, что с вами все в порядке, – сказал Гарри и попытался взять Гермиону за руку, но она сделала шаг назад и слегка качнула головой.
– А где остальные? Близнецы и…
– Всех выписали с час назад, – ответил Рон, который до сих пор пытался понять, что только что произошло. Уж прикосновений Гарри Гермиона никогда не чуралась. – А что проис…
– Ох, мальчики. Урок через двадцать минут. Сегодня зададут задания на лето. Рон, выздоравливай, – воскликнула она излишне эмоционально и умчалась прочь.
Гарри с Роном еще некоторое время смотрели на то место, где стояла Гермиона, потом переглянулись.
– Есть что обсудить, – сказал вдруг Гарри и пошел за Гермионой.
Рон хотел окликнуть Гарри и расспросить подробнее, в чем же дело. Но он был в слишком растерянных чувствах, чтобы куда-то за кем-то бежать. Только одна мысль очень четко сформировалась в его голове, наполняя тело предвкушением победы. Вполне может быть, что у него теперь, более опытного, будет больше шансов завоевать Гермиону
* * *
– Гермиона! Да подожди ты! – кричал Гарри, сворачивая в очередной коридор, по которому она неслась.
– Гарри, давай позже.
Гарри схватил её за запястье, резко останавливая. Они почти врезались в друг друга и замерли на несколько секунд, вспоминая вчерашние мгновения безумия. Сладкого безумия.
– Давай сейчас, – прохрипел Гарри, подумав, что эта фраза подошла бы и к другой, менее приличной, ситуации.
– Гарри…
Она отвела взгляд и слегка покраснела, вспоминая, как вчера так же близко к нему стояла и чем это закончилось. Она попыталась сделать шаг назад, но Гарри удержал ее и повел к ближайшему окну, чтобы не стоять прямо в центре коридора.
– Что происходит? Я был уверен, что после вчерашнего ты перестанешь думать над ингредиентами зелий наших отношений.
Она улыбнулась шутке и мягко высвободила руку.
– Рон. – Пожала она плечами, словно одно имя могло все объяснить.
– Рон?! – сдавленно спросил Гарри, – Ты влюблена в него?
– Что? – рассмеялась Гермиона. – Мерлин с тобой. Нет, конечно.
– Тогда я ни черта лысого не понимаю. – Взлохматил Гарри свои волосы.
– Я, – она поморщилась от ругательства Гарри, но не стала его упрекать, – не хочу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мной и Роном.
– Выбор? – Гарри казалось, что его мозг сейчас плавится похлеще, чем при вторжении в разум Волдеморта. – Зачем делать? Рон все поймет.
Гермиона обреченно покачала головой.
– Сделает вид, но затаит обиду. И однажды тебе придется делать выбор, и мы оба с тобой знаем, какой, – сказала она и вцепилась в лямку сумки так, что костяшки побелели.
– Знаем?
– Знаем, – кивнула Гермиона. – Рон. Ты всегда его выбирал.
– С чего бы? Я всегда на твоей стороне. Я люблю… – начал он признаваться, но Гермиона прижала ладонь к его рту.
– Это сейчас любишь. Что будет потом, неизвестно. Мои решения часто тебя не устраивают. Вспоминай. Третий курс. Ты под влиянием Рона объявил мне бойкот из-за метлы, – Гарри что-то хотел сказать, но Гермиона продолжала держать ладонь на его лице. – Четвертый курс. Как только вы помирились с Роном, ты сразу обо мне забыл. Бал. Рон накричал на меня, и ты даже не защитил.
– Гермиона. – Он убрал ее пальцы и оставил в своей руке. – Это все…
– Это все, Гарри, – продолжала говорить Гермиона, – говорит о том, что Рон для тебя друг лучший, чем я. Он оказывает на тебя сильное влияние. И когда он захочет, ты расстанешься. Со мной. Я не хочу рисковать жизнью из-за неуверенности в любимом человеке.
– Рисковать жизнью?
– Ну конечно. Твой разум недостаточно защищен. Волдеморт может узнать обо мне и моей семье, и нас никто не защитит.
После своих слов она резко вздохнула и, развернувшись, пошла по коридору медленным шагом.
Гарри должен был с ней согласиться, ведь ее аргументы были неопровержимы. Вот только он прекрасно помнил, как она вздрагивала в его руках вчера вечером, и прекрасно помнил свои чувства и ощущения. Это было что-то настоящее. Впервые он чувствовал себя действительно живым. И черта с два, если это было односторонне. Еще секунда, и она была бы его. Добровольно.
– Гермиона.
Он помчался за ней, и как только она развернулась, краем глаза заметил полуоткрытую дверь кабинета. В него Гарри и втащил Гермиону.
– Гарри! Занятие через десять минут, – закричала Гермиона, наблюдая, как Гарри запирает дверь.
– Все, что ты сказала… Все это… – задыхался Гарри от быстрого бега, – ничего не значит. Если… – он повернулся к ней лицом.
– Если?
Гермиона сложила руки на груди. Вот только бравый вид совершенно не отражал ее состояния. Она боялась. Она опять боялась быть брошенной. Как часто Гарри это делал, каждый раз втаптывая в грязь её чуть выросший росток любви. Но она не могла его не прощать. Слишком сильна была её привязанность к этому волшебнику. Порой это даже пугало Гермиону. Ведь ради него она совершала то, о чем в обычных обстоятельствах даже бы не помыслила.
– Ты любишь меня? Нет, не так, без вопроса. Ты любишь меня.
Для Гарри это стало очевидно. Именно это имело значение. Гермиона – отличница и самая послушная девочка, нарушала правила раз за разом. Ради него. Он сделал шаг к ней, и Гермиона испуганно столкнулась с партой, когда он потянулся к ней всем телом.
– Я этого не говорила, – гордо сказала она, пытаясь отвернуться, но Гарри сжал её талию.
– Тебе и не нужно, – улыбнулся он. – Человека судят по поступкам.
– Ты постоянно… – всхлипнула Гермиона, признавая поражение, по ее мнению, слишком быстро. Скорее всего, она просто не хотела сопротивляться.
– Я знаю. Прости меня. Я был глуп, туп.
– Не образован, – слабо улыбнулась Гермиона, когда пальцы Гарри переместились на ее шею и погладили отметину сквозь ткань бежевой водолазки.
Гарри засмеялся и приблизился губами к её щеке.
– И это тоже. Но ты сможешь быстро восполнить пробелы.
– Могу себе представить эти занятия. – Обвила она шею Гарри.
– Гермиона, – сказал он серьезно. – Я люблю тебя. И мнение Рона самое последнее, что меня остановит. Все остальное, – он вздохнул, вспоминая об опасности, – мы решим. Я не позволю причинить тебе боль.
– Обещаешь? – прошептала Гермиона ему в губы, которые были уже так близко.
– Обещаю, – произнес Гарри, впиваясь в дрожащие сладкие губы, и чувствуя, как в штанах становится тесно.
Он медленно наклонялся, пока вместе с Гермионой не оказался практически лежащим на парте. Он коленом раздвинул ее ноги и встал между ними, еще плотнее прижимаясь к любимому телу. Мысль о более удобном ложе даже не пришла ему в голову. Он слишком торопился сделать Гермиону своей, пока она не нашла еще с десяток аргументов, чтобы снова сбежать.
Он снова ощущал себя живым, пока мял мягкие ягодицы Гермионы через ткань школьной юбки. Сердце сладко пело от того, как Гермиона перебирала пальцами его взлохмаченные вихры, принося незабываемые ощущения. Ему хотелось запечатлеть этот момент навсегда. Теряющая под ним контроль Гермиона. Он на мгновение оторвался от ее губ, чтобы посмотреть, как тяжело вздымается небольшая грудь, как широко распахнуты в удивлении глаза, полные желания. Он взглянул вниз – на юбку, которая задралась самым неприличным образом – так, что виднелся край голубых трусиков.
– Ты прекрасна, – прошептал он и вновь поцеловал Гермиону, раскрасневшуюся от удовольствия, смешанного со стыдом.
Она смачно постанывала ему в рот и вдруг взвизгнула, когда пальцы Гарри пробрались под кромку трусиков, нащупывая влажные волоски. Ему вдруг захотелось взглянуть туда. Посмотреть, что скрывает это скромное белье. То, о чем только шептались с важным видом. Потому что знал – там все принадлежит ему. Он опустился перед партой на корточки, двумя руками схватился за край трусиков и потянул вниз. Гермиона резко села и схватила Гарри за запястья.
– Гарри, подожди, – задыхалась она.
– Если ты правда этого хочешь, я остановлюсь, – просто сказал Гарри, впиваясь пальцами в худые бедра. Он меньше всего хотел останавливаться, но сейчас было важно не давить.
Она должна была остановить его. Прямо сейчас. Неизвестно, к чему это могло привести. И вообще, она должна слушать голос разума. Но не он шептал ей: «Расслабься». Сердце, бешено стучавшее в груди, и тяжесть внизу живота – вот что ей двигало. Она хотела. Хотела всего, что бы ни предложил Гарри. Потому что уже давно и точно была уверена: Гарри не может совершить что-то плохое. Он не обидит. По крайней мере, не специально. Она еще несколько секунд смотрела в зеленые глаза, после чего потянулась к его очками и сняла их.
– Чтобы не мешались, – произнесла она хрипло.
Гарри плотоядно улыбнулся и одной рукой легонько толкнул ее обратно на стол, другой стянул белье до конца и спрятал в карман. Он предвкушающе раздвинул ноги Гермионы и с восторгом подростка взглянул на неизведанное и неистоптанное. Такое прекрасное. Женское естество.
Он не мог поверить, что сейчас она вся открыта перед ним. Не под влиянием страха или момента, а потому что сама хотела. Хотела быть его. Только его.
Он приблизил голову и накрыл темный пушок волос губами, языком находя влажную плоть, впитывая странно-незнакомый, но до невозможности приятный вкус Гермионы. Она ахнула, и в этот же момент раздался оглушительный стук в дверь.
Гарри резко вскочил и закрыл спиной Гермиону, которая судорожно поправляла юбку. О волосах она не думала, в конце концов, они редко находились в нормальном состоянии.
Через секунду дверь распахнулась и на пороге встал Снейп. Гарри мог поклясться, что на непроницаемом лице мелькнула мерзкая ухмылка. Это при том условии, что Гарри был без очков. Ему впервые действительно захотелось убить этого человека.
– Не помешал? – насмешливо спросил Снейп, вздернув одну бровь и заглядывая за спину Гарри, – рад, что хотя бы ваша одежда в порядке, мистер Поттер.
Гарри даже кажется зарычал от злости.
– Что вам надо?
– Мне? – Он махнул рукой. – Сущая мелочь. Всего лишь снять с вас пару сотен баллов за непристойное поведение. Ну и Дамблдор вас ждет. Но кого это волнует, когда тут…
– Вы… – сжал Гарри руки в кулаки.
– Да, мистер Поттер. Давно я не слышал от вас оскорблений. Даже соскучился. Наверное.
– Дайте пять минут.
– Так мало? Не разочаровывайте меня. Даже о вашем отце, помнится…
– Профессор Снейп! – вскричала Гермиона, прерывая насмешливую речь.
Ничего не сказав, зельевар сделал шаг назад, и дверь с шумом захлопнулась.
Гарри повернулся к Гермионе и заключил ее в объятия, немного расслабляясь.
– Прости. Я подвел тебя.
– Ну… На самом деле, нет. Ведь он так и не снял баллы, – улыбнулась Гермиона и поцеловала его в шею.
– Это верно. Хочешь со мной? – спросил Гарри, посмотрев ей в глаза.
– Слушать, как ты орешь на директора? Уволь. Мне вчерашнего разноса кабинета хватило. Я лучше потом послушаю, – заявила она, надевая на лицо Гарри очки.
– Ладно, – вздохнул он разочарованно. – И еще раз. Забудь о Роне. Он поймет. Мы с ним разговаривали…
– Обо мне? – вспыхнула Гермиона. – О чем конкретно? Если вы обсуждали…
– Мистер Поттер?! Я что, похож на стража Азкабана, который будет ждать вечно? – послышался за дверью нетерпеливый голос.
– Иду! – ответил Гарри, не поворачиваясь. – Герм, ничего такого. Просто мы с ним решили, что, несмотря ни на что, останемся друзьями. Все. Пойду. А то он и правда превратится в дементора и поцелует меня.
Гермиона хихикнула и поцеловала Гарри, шепнув: «Хорошо».
– Я все слышал, Поттер.
Гарри, все еще смеясь, забрал с пола сумку и вышел за дверь, махнув Гермионе рукой. В тот момент они оба были бесконечно счастливы. Именно об этом думала, улыбаясь, Гермиона, пока смотрела через окно на запретный лес. После чего практически вприпрыжку, даже забыв о тяжести сумки и Пожирателях Смерти за стенами замка, побежала в кабинет Арифмантики.
* * *
Снейп уже некоторое время наблюдал, как Гарри один кулак методично вбивает в стену, рыча с каждым ударом, а другой рукой сжимает что-то в кармане брюк. Его пугало, что Гарри даже не морщился от боли, только слезы тихо катились из-под его запотевших очков.
Это жуткое зрелище он обнаружил на Астрономической башне, где и нашел убежавшего из директорского кабинета подростка. Вот только проблемы у него совсем не подростковые. Он прекрасно понимал злость, и ненависть, и бессилие, обуревавшие сейчас Гарри. Это он понял, скорее, подсознательно, потому что проникнуть в разум Гарри не представлялось возможным. Мальчик закрылся еще тогда, когда Снейп ждал его у кабинета, где он развлекался с мисс Грейнджер. Правда, теперь профессор не был уверен, что подобное повторится.
Когда Снейп с утра нес в кабинет Дамблдора медальон Салазара Слизерина, он не предполагал, во что это может вылиться и какая страшная правда откроется. Он чувствовал ответственность за свой поступок. Опять. Как когда-то, когда принес весть о пророчестве Волдеморту.
То, что Директор давно подозревал, что связывает Темного Лорда и Гарри, не оставляло сомнений ни для него, ни для мальчика-который-выжил. Поттер, спокойно дослушав все до конца, молчал долгую минуту, после чего взорвался бешеным криком и даже что-то запустил в сторону директорского стола.
Когда Гарри исчез из кабинета, Дамблдор только усмехнулся испуганному Снейпу в лицо. И пододвинул на край стола вазочку со сладостями.
– Это эмоции. Они пройдут. И возобладает голос разума. Гарри поймет, что был рожден, чтобы умереть ради волшебного мира. Лимонную дольку?
