Текст книги "Милосердие (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
Наконец один из авроров передал им портал, и они перенеслись на территорию Хогвартса. Там уже стоял небольшой военно-полевой лагерь. Аппарировать раненных в Мунго было нельзя, а до больничного крыла нужно ещё было подняться по лестнице. Аврор отошёл, а они сели прямо там, где стояли, наблюдая, как колдомедики носятся среди раненых и убитых.
Гермиона устало прижалась к Гарри и тряслась, словно облитая холодной водой, осматривая место, где может появится мать и подруги. Во рту стоял неприятный привкус ржавчины. Кровь. Уже в который раз они были так близко к встрече со смертью. Вдалеке ещё виднелись вспышки заклинаний, но при появлении авроров и директора, битва быстро сошла на нет. Дома уже не горели, но чёрный дым заполнял почти всё пространство неба, окрашивая его в грязно голубые тона. Солнце ещё светило, словно насмехаясь над теми, кто пал в этой безумной схватке. Уже в который раз.
– Они убивали. Гарри, они убивали, – шептала она сквозь слёзы, бесконечным потоком льющиеся из глаз. Всё тело словно налилось свинцом, мысли о тех, кто остался в магазине давили, и тяжёлый взгляд Гарри не дарил облегчения. Впервые она его боялась.
– Мистер Поттер, – послышался низкий голос, словно из другого мира.
Гермиона посмотрела на старшего автора Долиша, грузного мужчину с проседью в волосах и блёклым взглядом рыбьих глаз. Он присел возле них и протянул Гарри руку.
– Нас вовремя предупредили, – сказал Долиш.
– Кто? – спросил Гарри, принимая рукопожатие. Всё его лицо было в копоти, на щеке зияла рана, а парадная мантия была изорвана в хлам, словно олицетворяя уничтоженный праздник.
– Патронус Ворон, – ответил волшебник. Было видно, что его ещё держит в плену страх. – Давно не видел такой бойни. В министерстве было также? – спросил он устало, как будто нёс на плечах всю тяжесть мирских забот.
– Нет, – покачал головой Гарри. – Там никого не убивали. Может стоило к ним выйти? – спросил он взрослого. Отвлекающие чары давно рассеялись, но в жаркой битве это уже никого не интересовало.
– Нет, мистер Поттер. Получив власть над вами, они не успокоятся. Нам нужно другое решение. Сейчас периметр оцеплен. Нам предстоит разговор с директором и преподавателями, они слишком медленно среагировали, и я бы хотел видеть вас там. Вы как?
– Да, я бы тоже хотел послушать, что они скажут, – кивнул Гарри и с помощью Долиша поднялся на ноги. Гермиона превозмогая боль в ноге и руке тоже начала вставать, но Гарри вдруг весьма ловко усадил её обратно.
– Мадам Помфри! – позвал он громко и многие обернулись. Теперь ему никто не смеет отказать. Гермиона тяжело задышала и строго посмотрела на Гарри.
– Я пойду с тобой, – настаивала она.
– Ты останешься здесь. Ты не должна больше рисковать собой, – отрезал Гарри, смотря на неё сверху вниз, так как никогда не смотрел раньше. Словно не было пяти лет приключений, а она лишь надоедливая первокурсница.
Гермиону словно ударили в грудь ногой. Невыносимо больно и противно от собственной беспомощности. Хотелось подойти и трясти его, напомнить, кто она такая!
– Гермиона, посмотри на себя, ну куда ты сейчас пойдёшь, – запричитала медсестра, осматривая повреждения на ноге.
Гермиона не хотела думать, как сейчас выглядит, но проигнорировать разорванную почти до кости ногу не могла. Сглотнув тошноту, чувствуя солёную влагу на щеках, она смотрела, как Гарри, прихрамывая, идёт в сторону хижины Хагрида, где уже стояли Дамблдор, профессор Снейп и министр Корнелиус Фадж.
Она прикрыла глаза, желая испарится, и не видеть всего этого. Через минуту рана стала затягиваться, и Гермиона, ковыляя, пошла к матери, которая, свернувшись калачиком, лежала на походной лежанке. Гермиона вдруг остановилась, ощущая себя неживой, словно там вместе с отцом отмерла часть её души. Слёзы высохли, и она уже совсем спокойная, наложив на себя с матерью отвлекающие чары, легла за её спиной, обнимая, утешая и поддерживая.
Глава 28
– Я не понимаю Дамблдора. Если он даже учеников защитить не может, зачем ему оставаться на посту директора, – вопрошал Гарри, наблюдая за тем, как Снейп помешивал в котле зелье. Строго. Мерно. Три раза в одну, три раза в другую сторону.
Гарри пришёл к профессору на следующее утро после «бойни», так окрестил Ежедневный пророк нападение Пожирателей смерти на Хогсмид. Он почти не спал, почти не ел, почти не разговаривал с Гермионой, потому что ежесекундно задавал себе вопросы, на которые пока не было ответов. Только один человек мог пролить свет на ситуацию с Волдемортом, пославшем своих зверей напасть на детей, и с Дамблдором, который вчера на прямой вопрос Министра о защите территории Хогвартса отделался какой-то философской чушью.
Обычно Гарри видел Снейпа только на занятиях, где тот иногда подкладывал пергамент с новым заклинанием, которое потом изучалось членами Армии Дамблдора. Гарри вдруг подумал, что стоит сменить название. Профессор не игнорировал Гарри, но и старался лишний раз не демонстрировать их общение. Теперь, когда Гарри выяснил, что Драко стал пожирателем смерти, стало ясно почему. Но в это утро, Гарри не мог больше ждать. Ему были нужны ответы, и он пришёл за ними. Просто постучался в дверь личных покоев профессора, и был, что удивительно, приглашён. Наверное, такое со студентами не случалось никогда.
В комнате было невероятное количество книг, и Гарри невольно представил, что и в их с Гермионой доме будет твориться примерно то же самое. Только без котлов и тварей в стеклянных прозрачных банках, которыми были уставлены стены, как и в кабинете нынешнего зельевара Слизнорта. Гарри вспомнил про задание в отношении этого коллекционера, но сейчас важнее казалось поговорить со Снейпом.
– Сэр? – решил напомнить о себе Гарри.
– Дамблдор виноват в вашей тупости, Поттер? Как считаете?
Гарри даже опешил. И скорее не от слов, всё-таки он и сам понимал, что умом не блещет, а от тона. Снейп буквально цедил каждое слово, словно последнее, что он хотел сейчас делать это разговаривать.
– Нет, – вполне резонно ответил Гарри.
– Может, тогда объясните мне какого чёрта, – внезапно повысил голос Снейп, – вы отправились в Хогсмид, да ещё и магглов притащили?! Вас давно не пытали?! Вам напомнить, что показывала вам Беллатриса Лестрейндж в иллюзии?! Напомнить о сборищах, которые проводятся в Малфой-меноре или о том, что произошло в министерстве, – сорвался на крик Снейп. Вы роете могилу не только себе, но и остальным! Прекратите думать членом, начинайте мозгами!
– Я…
– Замолчите! Не хочу слушать ваших оправданий. Вы вчера даже половину заклинаний не использовали, которым учились. Зрелище было жалкое. Где трансфигурация? Как вообще вы додумались встать в круг, вас бы уже через пару минут задавили.
– Но мы… Погодите, вы были там?
– А где ещё по-вашему я должен был быть? Опять спасал вашу задницу и при этом старался показаться предателем. Отличная у меня работа, – почти выплюнул он. – Вы самоубийца. Смертник. Но вам-то не страшно умирать, это понятно. А про остальных вы подумали? Мисс Грейнджер потеряла отца. И никто… никто не виноват в этом больше, чем вы.
– Знаю! – заорал Гарри, чувствуя, как ком в горле мешает дышать. Справедливость каждого слова била по нервам. Захотелось обо что-нибудь удариться, убиться, сделать себе больно, но Гарри стоял и слушал отповедь профессора. – Знаю.
– С другой стороны, – вдруг совершенно нейтральным тоном заговорил Снейп. Словно он не орал секунду назад, а так и помешивал зелье для больничного крыла, где ещё лежали раненные. Он выключил горелку и взял палочку, чтобы закрыть крышкой котелок. – С другой стороны, это привлекло повышенное внимание аврората. Это лучше любых доводов доказывает, что Пожиратели нацелены убивать. И теперь Министерство не сможет закрыть на всё глаза.
– И это, – Гарри стало тяжело дышать. Он теперь совсем ничего не понимал. Он словно снова оказался в огромном лабиринте и не знал куда свернуть. – Это стоило потерянных жизней?
– Вы опять меня разочаровываете. Да, стоило, потому что в итоге спасутся гораздо больше.
Гарри встал со стула, на котором сидел и стал мерить шагами небольшое помещение комнаты, пока Снейп, как ни в чём не бывало, начал заниматься проверкой работ четвёртого курса, на котором теперь недоставало двух учеников.
– Гермиона утверждает, что нашла способ остаться мне в живых, – сказал Гарри, разглядывая прозрачное стекло полукруг, сквозь которое стало пробиваться несколько лучей солнца. Ему нужно отвлечься, а разговор о любимой прекрасно поможет. Он перевёл взгляд на Снейпа и увидел, что тот неотрывно смотрит на него.
– Какой? – Снейп отложил пергаменты и перо и приготовился внимательно слушать.
Гарри, после небольшой паузы, как смог поведал идею Гермионы, хотя сам ещё плохо в неё верил. Гермиона. Вчера она действительно его разозлила. Вот он внимателен и сосредоточен, а в следующую секунду видит её в центре круга с разодранной ногой, и теряется. Впервые ему захотелось ударить Гермиону, а это было нехорошо. Она должна понять, что ей не место в битве. Пусть сидит и планирует, а лучше вообще зароется в библиотеке и будет ждать его возвращения. Осталось объяснить это ей, когда придёт в себя после смерти отца, разумеется. Придёт ли?
– Мисс Грейнджер, уникальная девушка, – очень тихо произнёс Снейп, скорее для себя, чем в похвалу. Он встал из-за стола, подошёл к одной из полок с книгами и взял одну в чёрном переплёте. – Значит, просто Авада. И даже меч Гриффиндора не нужен.
– А он…
– В нём, как и в клыках василиска тоже яд, – спокойно произнёс Снейп и взглянул на часы, что располагались над дверью. – Идите, Поттер. Сейчас слизеринцы выходить начнут. Вас не должны увидеть.
– Конечно, я понял. Спасибо.
– За что? – выгнул бровь Снейп, смерив его презрением, но уголок его рта чуть дёрнулся. – Впрочем, если вам ещё раз захочется услышать, какой вы недоумок. Милости прошу.
Гарри не знал, каким образом. Но этот тяжёлый человек внушал ему веру в лучшее. Ведь если даже он верит в него, даже сквозь все уже совершенные ошибки, значит, у них есть шанс на победу. Том Реддл, против которого боится идти даже аврорат, будет гореть в аду.
Теперь, когда он немного успокоился, можно поговорить и с Гермионой. Она обнаружилась в большом зале. Сидела на углу гриффиндорского стола и вяло ковыряла кашу. Гарри невольно вспомнил вчерашний банкет, к еде на котором они даже не притронулись, и посмотрел на преподавательский стол. Дамблдора не было.
Гарри прошёл вдоль всего стола и сел рядом с Гермионой, делая знак остальным, чтобы не беспокоили. Она всхлипнула, и слеза упала в кашу, тут же размазанная ложкой по тарелке.
– Мы не были особо близки, – заговорила она тихо и положила голову Гарри на плечо. – Он всегда был больше занят работой, чем мною или даже мамой. Но она любила его и очень переживает.
– Это я виноват. Не стоило идти в Хогсмид и тем более вызывать твоих родителей.
– Я знаю, но я тоже не доверилась своим предчувствиям и была очень рада твоему сюрпризу. Спасибо.
– Где сейчас твоя мама?
Гарри вспомнил, что так и не представился ей, хотя в данный момент женщину это вряд ли бы обрадовало.
– Мистер Люпин помог ей добраться домой и остался там для охраны. И пришла тётя Люси – это её сестра.
Если Гермиона и хотела сказать что-то ещё, то не успела. Сзади раздался очень саркастический голос Малфоя:
– Что, Грейнджер, оплакиваешь папашу маггла? Как по мне, то ему там и место.
Гарри видел, что в большом зале мгновенно стало тихо, разговоры смолкли, а Гриффиндорский стол в полном составе достал палочки.
– Заткнись, Малфой, – Гермиона повернулась и встала напротив него, чтобы не смотреть снизу вверх. За слизеринцем стояло четверо человек, включая его верных спутников Креба и Гойла, да пару семикурсников. Судя по опасному виду они готовились к убийству и уже достали палочки.
– Нет, нет, ты послушай, что я придумал, – заржал Малфой. – Папа дочку не забрал, папа член сосёт червям.
Компания сзади него засмеялась в этот же момент палочка Гарри и взметнулась вверх. Преподаватели за столом приподнялись. Но всё это произошло буквально за мгновение, потому что уже в следующее прозвучал оглушительный шлепок, отразившийся от стен и превратившийся в шумные овации. Гермиона отряхивала руку, которой ударила Малфоя и, что удивительно, улыбнулась. На лице проявился румянец, а глаза заблестели.
Малфой посмотрел на профессоров, но те продолжали поглощать свой завтрак, словно тут не готовилось убийство первой степени. Он резко развернулся и пошёл в сторону выхода, под шумные аплодисменты трёх столов. Тихо было только под зелёно-серебристыми флагами. Хотя Гарри увидел ухмылку Нотта и восторг в глазах Дафны. Она хотела вскочить, но Нотт усадил её обратно.
Гарри сначала не понял почему. Затем повернулся к Гермионе и увидел в её глазах бешеное возбуждение. Это пугало и манило. В следующее мгновение Гарри с Гермионой, не сговариваясь, взяли со скамеек сумки и пошли к выходу, так и не позавтракав. Шли они недолго. Скрип двери. Пустой кабинет – и вот уже Гермиона буквально запрыгивает на Гарри и жадно его целует.
– Что тебя так возбудило? – хрипло спросил Гарри, помогая Гермионе сдёрнуть с себя ремень, который она пыталась расстегнуть дрожащими руками.
– Адреналин. В голову приливает кровь, температура тела повышается, сердце стучит чаще.
Гарри заткнул её поцелуем, чтобы она не продолжила лекцию, забыв о самом главном. Он тут же сдёрнул с неё трусики, задрал уже мятую юбку, разминая ягодицы пальцами. Гермионе хочется адреналина? Гарри решил, что он тоже хочет, а ещё он хочет наказать её за вчерашнее. Он разорвал влажный поцелуй и развернул Гермиону к себе спиной, тут же укладывая её на парту. Она даже не пискнула, но уже в следующую секунду тихонько простонала, когда его член, давно каменный, нашёл влажные складочки и стал их поглаживать самым кончиком.
– Гарри, ну же, – простонала она.
Гарри усмехнулся и вместо одного действия совершил другое. Первый шлепок пришёлся на правую ягодицу, от чего Гермиона взвизгнула и прогнулась в спине сильнее, чуть расставляя ноги шире в охренительных гольфах, чуть ниже колена. Второй шлепок и Гермиона застонала. Третий шлепок был сильнее. Руку жгло, и Гарри с каким-то маниакальным восторгом наблюдал за красным пятном в форме его ладони расползающемся по светлой коже упругих ягодиц.
Гермиона дрожала, но промеж нежных складочек показалась прозрачная капелька и Гарри словил её членом, всадив его до упора. Плоть вокруг него тут же запульсировала. Гермиона вскрикнула и затряслась в пароксизме стремительного оргазма.
– Мерлин, как же хорошо! – прошептала она на выдохе.
Гарри ждал, когда с Гермионы схлынут последние волны наслаждения, поглаживая ей спину. Он всё выше задирал рубашку, руками обхватив живот. Затем чуть нагнулся и жадные пальцы сжали оба полушария груди. Он ощущал как внутри горячо, влажно и так тесно. Гарри сделал замах, почти выпустив наружу член, и снова вошёл в Гермиону, шепча на ухо всякий ненаучный бред.
Шлепки долго сменялись ударами бёдер, пока Гарри не сжал челюсти и не стал вбиваться в лоно Гермионы, держась одной рукой за её грудь, а другой за волосы. Гермиона уже прогибалась под неестественным углом и всё громче вскрикивала, пока Гарри бешено, как отбойный молоток, долбился внутрь. Гарри чувствовал себя неадекватным животным, но знал, что ничего лучше прежде не испытывал. Желание брать и обладать смешивалось с потребностью защитить своё. Ведь Гермиона была его, а значит, более не посмеет ослушаться.
– Ты моя, – простонал Гарри, делая особенно резкий рывок внутрь, от чего мышцы влагалища Гермионы стиснули член плотнее, а она сжала свою грудь руками издавая какие-то невероятные звуки. Смесь криков, стонов, и слов любви.
Гарри тут же последовал за ней, чувствуя, как то, что было пожаром стало казаться взрывом, волнами от которого Гарри накрывало снова и снова, пока он выплёскивал внутрь Гермионы своё семя. Почему-то в голову пришла мысль, что после войны, это не уйдёт в пустоту, а станет рождением новой жизни.
– Я люблю тебя, – проговорил Гарри, лёжа на Гермионе и стараясь отдышаться. Он увидел, как на её расслабленном лице мелькнула улыбка.
– А я тебя.
Настроение Гермионы возросло многократно, хотя взгляд был ещё печальным. Зато она уже не казалась застывшей статуей, производящей все действия по инерции, как вчера. Она очистила магией себя и Гарри. Починила свои трусики, оказавшиеся порванными, и связала узлом тяжёлую массу волос.
– Значит тебе лучше? – спросил Гарри, заправляя рубашку в брюки.
– Да, что удивительно. Но ещё пару сеансов терапии мне не помешает, – Гермиона хитро посмотрела на него и закинула на плечо сумку.
– Хочешь ещё раз врезать Драко? Мне притащить его? – поднял брови Гарри и заправил выбившуюся прядку за ушко Гермионы.
– Хочу, ещё раз визжать от оргазма.
Это и правду было невероятно и странно – вот так дико поддаться желанию, хотя раньше сдерживаться было легко и просто. Их руки до сих пор подрагивали, пока они шли на первое занятие. Весь их фейерверк занял не более пяти минут.
– Снейп, кстати, хвалил тебя за идею, – заговорил Гарри, когда они проходили мимо кабинета по защите от тёмных искусств. Гарри тут же пожалел о своих словах, потому что Гермиона перестала улыбаться, сбавила шаг и посмотрела на Гарри. Ему вдруг захотелось спрыгнуть в трубу и оказаться в тайной комнате, где никто его не найдёт.
– Когда ты с ним разговаривал?
– Утром. Мне не спалось, – пожал плечами Гарри.
– А вчера, что ты узнал? – очень тихо и угрожающе уточнила Гермиона. – Когда не взял меня с собой.
– Только то, что министерство лояльно ко мне, – ответил он и хотел снова взять её за руку, но она отпрянула и ткнула в него пальцем.
– Я не позволю отстранять меня от каких-либо планов. Не стоит думать, что я стану вышивать крестиком или делать глиняные горшки. И лучше бы тебе это запомнить.
– Не…
Гарри ничего не успел сказать, потому что они, как раз подошли к учебному кабинету истории магии. Позже он ещё не раз поднимал эту тему, но Гермиона успешно избегала этого разговора, то отвлекая его «терапией», которая была ей необходима, то просто сбегая, как девчонка. Впрочем, она и была девчонкой. Невероятно притягательной и любимой, и он должен сделать всё, чтобы сберечь ей жизнь.
Глава 29
В тот вечер они сидели в гостиной Гриффиндора и пытались отогнать от себя грустные мысли играми в плюй-камни, карты и шахматы. С «бойни» прошло всего четыре дня, и воспоминания о ужасе были ещё свежи.
Гермиона не отрываясь смотрела в камин, на танец пламени, снова и снова перечитывая письмо, которое получила от матери. Та собиралась уехать с острова. Больше её здесь ничего не держало. Переезд планировался после рождественских каникул. Мать просила, чтобы Гермиона провела их с ней.
К Гарри, который переводил взгляд с Гермионы на карту мародёров, наблюдая за Малфоем, подсел Рон. Его лицо было непривычно серьёзным, что Гарри даже улыбнулся.
– За Малфоем смотришь. Правильно. Нотт слышал, как тот во всеуслышание угрожал Гермионе.
– Он скорее сам сдохнет, чем вообще приблизится к ней.
Гарри прекрасно понимал, что Драко будет мстить, по крайней мере имеет такие планы. Поэтому он выпускал карту из рук только если Гермиона была рядом или сам хорёк находился в поле его зрения.
– Так может пора ответить? – вдруг заговорил Рон, наклонившись ближе. – Пожирателям. Появиться в Малфой-меноре и…
– И сдохнуть. Прекрасный план Рон, дай пять, – насмешливо поднял Гарри руку и тут же стал серьёзным: – Ладно, ты прав, конечно. Дамблдор на последнем издыхании. Если пожиратели прознают об этом, они сделают всё чтобы захватить школу, а потом и Министерство. Нужно кое о чём подумать и поговорить.
– Соберем АД?
– Нет, такая толпа нам не нужна, – Гарри посмотрел на Гермиону. – Она сейчас вроде в состоянии обсуждать, что-то кроме отъезда матери.
– Она девчонка. Может пора уже понять это? – заговорил Рон осторожно. – Она пусть и дальше загадки разгадывает, лечит, а мы будем в первых рядах. Потому что мы мужчины.
– Мужчины, – усмехнулся Гарри, посмотрев на этого ещё такого, собственно, ребёнка. – Наличие члена не делает нас мужчинами.
Рон кажется не понял суть выражения и недоуменно открыл рот.
– Ээ, как это?
– Забудь, но насчёт Гермионы ты прав. Она слишком важна для меня и всех. Потом ей всё расскажем. А сейчас, – Гарри переглянулся с парнями и увидел, что Джинни с Дафной показывают Гермионе какой – то журнал. Та даже чуть улыбнулась. – Короче надо девчонок погулять отправить.
– Отличная идея. Сейчас Джинни скажу.
Гарри отчего-то знал, что схлопочет от Гермионы. Но сейчас ему нужна трезвая голова и разговор с парнями. Без девушек обсуждение идёт в разы живее без подколов и томных вздохов. Снейп прав. Пора думать мозгами, а не тем, что между ног.
Гермиона весьма неохотно, но всё же ушла с девушками, которые быстро соорудили ей сапоги и тёплое пальто. На улице зачинался по-осеннему прохладный вечер, хотя солнечный свет ещё пробивался в окна замка.
Нотт, Забини, Корнер, Лонгботтом, Томас, Финниган, и конечно Рон. Гарри не мог сказать, что доверял им всем, но сейчас каждый был ему нужен. Особенно слизеринцы, которые стабильно снабжали его информацией о своём факультете. Парни поднялись в мужскую спальню шестого курса и трансфигурировали кровати в кресла. Затем расселись, чтобы обсудить, то что произошло в Хогсмиде.
– Значит с нами Лестрейндж? – рассмеялся Корнер. – Вот же… И правда змеи. В каждую щель пролезут. Парни без обид, – посмотрел он на Нотта и Забини.
– Да, не вопрос. Собственно в твоих словах есть доля правды. Мы всегда останемся на плаву. Но здесь в другом дело, – заговорил Блейз и нахмурился. Между его фигурных бровей пролегла складка.
– Магглы, – кивнул Дин.
– А что с ними? – не понял Рон. – Они же безобидны.
Кто-то фыркнул, кто-то откровенно заржал и покрути у виска.
– Ну ты даёшь, – закончил ржать Забини. – Если мы не остановим Тёмного лорда статуту секретности угрожает опасность. И, какими бы мы не были сильными волшебниками, против маглов нам не пойти. Они просто задавят нас количеством.
– Начнётся охота на ведьм? – спросил Финниган. – Вот дерьмо. А не проще ли тогда Фаджу привлечь другие страны?
– Думаешь в Министерстве сидят совсем тупые. Ну, то есть тупые, – рассмеялся Нотт и его поддержали. – Просто все знают про договор невмешательства.
– Статут же, – напомнил Рон.
– Когда они вмешаются, мы уже будем лежать в земле, с которой сравняют Хогвартс.
– Ладно, минутка информации закончена, – привлёк внимание Гарри. – Нам нужно понять, как защититься от авады, которой Пожиратели стали разбрасываться как драже. Снейп наорал, что мы, как дети со своими протего. Он говорил о трансфигурации, но я не понимаю, как поможет превращение воды в вино или смена мебели.
Все глубоко задумались, внезапно дверь открылась, а на пороге, всё ещё в пальто, раскрасневшаяся от бега, стояла Гермиона.
– Материальные щиты, – она глубоко вздохнула. – Из любого камня создаёте щит, лучше тоже каменный, дольше выдержит и отразит любой луч.
Парни переглянулись и заулыбались. Все, кроме Гарри. Он внимательно следил за выражением лица Гермионы, буквально кожей ощущая её гнев.
– Гермиона, ты гениальна, – воскликнул Рон.
– И вечно этот удивлённый тон. Я прошу прощения, – вышла она в центр полукруга, который образовывали кресла. – Не могли бы все нас оставить. Кого нас, все поняли без слов.
– Слушай, Гермиона, – начал Рон, тоже понимая, когда подруга начинает злиться.
– Лучше помолчи, Рональд Уизли, если это была твоя идея сплавить меня на улицу и обсуждать у кого из парней эякуляция наступает быстрее, пока вы тут обсуждаете, как бороться с Волдемортом, то я, – она перевела дух, пока парни стали фыркать в кулаки, скрывая смех, – уменьшу твой член, чтобы жизнь мёдом не казалась.
Парни, не сдержавшись, заржали, а Рон сразу ссутулился. Его уши покраснели.
– А что есть такое заклинание? – буркнул он кому-то из парней на выходе. – А обратное?
Гарри усмехнулся и, посмотрев на Гермиону, спросил:
– Ну, так у кого?
– Гарри, – не обращая внимания на его реплику и ухмылку заговорила Гермиона. Её тон был весьма далёк от доброжелательного. – Неужели я за эти три дня, недостаточно дала понять, что меня не нужно отстранять и оберегать. Я в порядке.
– Я пытаюсь тебя защитить, уберечь, дать отдохнуть, – Гарри тоже начинал заводиться, но был рад, что они наконец поговорят. – И ты не давала мне понять что-либо, ты избегала разговора зарываясь в книги, либо тянула меня трахаться.
– Ты жалуешься, что мы слишком часто занимаемся любовью? – подозрительно спросила Гермиона.
– Нет, чёрт возьми! Конечно нет, – секс в последние дни действительно был фееричным. – Но ты не слышишь меня. Ты не будешь учувствовать в боях. Ты не будешь причастна к политике. Ты слишком ценна, чтобы рисковать тобой. Я уже совершил две ошибки. Третьей не будет. Я скорее отправлю тебя на континент, чем дам встретиться хоть с одним пожирателем! – уже закричал Гарри в конце. Потом резко тряхнул головой, снял очки, чтобы потереть переносицу. – Все ясно?
Гермиона внимательно слушала Гарри и не перебивала.
– Вполне. Только ответь мне на вопрос. Что изменилось?! – воскликнула она. – Я всегда шла с тобой и всегда подвергалась опасности. Вспомни первый курс, второй, на третьем нас чуть не убили дементоры, совсем недавно я пошла за тобой в министерство. Потому что нужна тебе. Что изменилось?!
– Многое, – пожал плечами Гарри. – И ты всё прекрасно понимаешь. Хочешь чтобы я озвучил? Хорошо. Ты моя девушка и я тебя люблю. Я не собираюсь рисковать единственным близким мне человеком.
– Раньше…
– Да что ты заладила про раньше? – раздражённо рыкнул Гарри, перебив её. – Раньше нас было трое и нас никто не слушал, а теперь у меня есть люди и они готовы за мной идти.
– А я? – прошептала Гермиона, напряжённо застыв.
– А ты девушка, девчонка.
Гермиона резко отвернулась, чтобы посмотреть в окно, за которым сиял розово-красными красками закат. Небо казалось пылало, так же как внутри Гарри пылало раздражение, что Гермиона не может понять такую элементарную вещь. Она перевела взгляд на кресла, в которых ей не нашлось места и пошла к двери.
– Куда ты? – окликнул её Гарри.
Когда она потянула за ручку, то вдруг резко отпрыгнула, а Гарри схватился за палочку. В комнату ввалились парни. Очевидно, слишком тесно прижимались к замочной скважине. Гарри мог бы рассмеяться, если бы не полностью отсутствующий вид Гермионы.
– Думаю, нам всем нужно закончить разговор, – решила она и сделала себе ещё одно кресло. Затем сняла пальто и аккуратно, повесив его на ручку, уселась в кресло, держа руки на сведённых коленях.
Они действительно обсудили дальнейшие действия и даже попробовали трансфигурировать щиты. Это вдохновило парней, ведь теперь умереть будет не так просто.
Ещё решили, что если и драться с пожирателями смерти, то на своей территории и эту саму территорию стоило подготовить заранее. Расставить всех в строго отведённых местах, чтобы максимально снизить риск для жизни. Уничтожать крестражи, пока посчитали нецелесообразным, ведь Том Реддл мог почувствовать это, став слабее, да и Гермионе требовалось время для создания ларца. Но то, что часть пожирателей стоило заманить в ловушку, используя Гарри опять, как наживку согласились все. Гермиона на это промолчала и только иногда посматривала на Гарри. Он не понимал, о чём она думает. А сознание её было закрыто на очень плотный щит, через который он, попытавшись пробиться, получил ощутимый, хлёсткий удар по мозгам.
Когда все разошлись, Гермиона всё ещё сидела в своём кресле и смотрела на герб Гриффиндора, что ярким пятном выделялся в уже полутёмной комнате. Гарри оторвался от стены, у которой стоял, зажег в спальне свет и подошёл к ней. Он присел на корточки и заглянул в карие, такие неожиданно холодные глаза. В них не было обычного тепла и это пугало.
– Гермиона.
– Я люблю тебя, – вдруг резко заговорила она. – И как бы заманчива не была твоя защита, я от неё откажусь.
– Послушай, – рыкнул Гарри, но тут же был перебит.
– У каждого из нас есть свой долг. Мой долг быть рядом с тобой до самого конца. Я сама выбрала этот путь ещё на первом курсе, потому что была тебе нужна. И что бы ты ни говорил, я всё ещё тебе нужна.
– Гермиона, – Гарри вскочил. Он совершенно не понимал к чему она ведёт.
– Пока я была просто твоей подругой, ты никогда даже не думал, чтобы утаить от меня что-либо важное, а теперь я… – она сделала судорожный вдох, – девушка. Значит, я пришла к выводу, что должна вновь стать бесполым существом, твоим другом.
Гарри казалось, что из лёгких выкачали весь воздух, а стены сходились делая пространство вдвое, а то и втрое меньше. Дышать было совершенно нечем, и он захлебывался в собственном гневе. Ему снова захотелось ударить Гермиону. Наотмашь. Резко. Потом встряхнуть, а потом нагнуть и трахнуть, чтобы в её умной голове не возникали такие идиотские идеи.
– И как ты себе это представляешь? – процедил он сквозь зубы. – Просто расстаться, словно ничего не было? Вернутся к дружбе?
– Однажды ты сказал, что это возможно, – парировала она.
– Хрень собачья! – вскричал Гарри. – Я не хочу быть твоим другом, я хочу любить тебя. Послушай…
– Любовь затуманила нам разум. Мы должны были подумать о щитах давным давно. Тебя бы вообще не схватили летом, если бы не наше свидание. Мы должны мыслить трезво! – твёрдо сказала она и встала. – Я хочу, чтобы ты выжил. Я хочу, чтобы все они жили. Забудь, что я девушка. Теперь я снова твоя подруга. Выслушать, пойти на дело, помочь с заданиями пожалуйста, про всё остальное – забудь. До окончания войны точно, если к тому времени…
Гарри понял, что она хотела сказать про другую, но замолчала.
– Не ты ли мне говорила, что секс положительно влияет на ясность ума? – спросил он.
– Не тогда, когда встаёт во главу угла жизни. Гарри, сейчас ты обижен, я понимаю.
– Это не то слово. Я в бешенстве.
– Подумав, ты поймёшь, что я права и скажешь спасибо, – резюмировала Гермиона. Она обошла Гарри по кругу и вернула комнату в первозданный вид несколькими взмахами палочки.
Его накрывало. Он метался между желанием понять подругу и желанием вытряхнуть всю дурь из её головы. Неужели она не понимает, что он просто не сможет без неё. Он немного отодвинул её из первых рядов, а она ему вот так отплатила. Сама всё решила. Отлично.
«Плевать. Я не стану валяться в ногах. Пусть уходит», – подумал он, но вместо того чтобы слушать как она уходит, резко развернулся.
– Гермиона.
Гарри бросился за ней, и когда она открывала дверь, рукой закрыл её обратно. Она стояла лицом к ней и дрожала. Гарри наклонился к её шее втягивая любимый аромат – такой всегда чистый, свежий, до одури соблазнительный.
