355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роксана Чёрная » Милосердие (СИ) » Текст книги (страница 12)
Милосердие (СИ)
  • Текст добавлен: 9 декабря 2019, 13:00

Текст книги "Милосердие (СИ)"


Автор книги: Роксана Чёрная



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава 16

Привалившись к белой больничной стене Гермиона тяжело вздохнула. Она сидела на скамейке в коридоре и пустым взглядом смотрела на закрытую дверь в палату Гарри Поттера. Закрытую для неё. Туда постоянно кто-то заходил: семейство Уизли в полном составе, колдомедики и колдомедсёстры, Римус Люпин и даже сам Министр магии, но только не она. Посетители постоянно о чём-то переговаривались не обращая на Гермиону никакого внимания. Она словно вернулась в детство, где её тоже никогда никто не замечал, что и привело к полному погружению в мир книг и частичной социопатии.

Ещё совсем недавно она была уверена, что больше не одна, что у неё есть Гарри – её друг, любимый, любовник. Гарри был, но она стала ему не нужна. Она до боли в сердце хотела узнать, что же всё таки произошло. Что вызвало такое безразличие по отношению к ней? Такое отчуждение.

Сначала она требовала, потом умоляла, потом угрожала, но слова самого Гарри услышанные через щель в проёме: "Я не могу больше видеть Гермиону", поставили всё на свои места. Это не персонал её не пускал, это Гарри не хотел её видеть.

Гермиона должна была бежать – бежать без оглядки и скрыться под родным крылом матери или лучше утонуть в мире книг, но взяв себя в руки и проглотив комок обиды, она осталась. Осталась в надежде, что он передумает. Ведь неизвестно, что было с ним там. Она не единожды слышала, что физически Гарри в порядке, это было видно ещё в Атриуме, но его моральное и эмоциональное состояние не поддавалось объяснению. Вызвали даже маггловского психиатра, сотрудничающего с магами, но и он после часа в палате Гарри, вышел и лишь развёл руками:

– Состояние очень похожее на депрессию после физического насилия, если вы понимаете о чём я, но сам пациент всё отрицает и выглядит вполне адекватным. Я не вижу смысла в дальнейшей госпитализации, но терапию стоит закончить. Возможны вспышки гнева и агрессии. Я бы прописал курс успокоительных и антидепрессантов, и конечно покой. Беспокоить его нужно как можно меньше, особенно это касается конкретных личностей.

– Гермиона, – Рон в который раз пытался позвать подругу, но она была словно отрешена от всего мира и ничего не слышала. Тогда он коснулся её ладони и накрыл её рукой. – Гермиона, тебе нужно отдохнуть, поесть в конце концов. Гарри пробудет здесь ещё долго. Не можешь же ты спать здесь второй день подряд, – обвёл он рукой больничное терапевтическое крыло.

Из палаты Гарри, как раз выходил весьма довольный Корнелиус Фадж. Он ушёл и Гермиона посмотрев ему вслед встала и накинула свой маленький рюкзачок. Говорить ей не хотелось и тем более что-то объяснять. Рон был прав, ждать здесь не имело смысла. Если Гарри нужно время, он его получит. Гермиона всегда была терпеливой.

– Как мне попасть в Нору? – спросила она. – Там все мои школьные вещи.

– Так, там внизу близнецы тебя ждут. Ты же помнишь, что им можно аппарировать.

– Хорошо, – кивнула Гермиона и пошла в сторону выхода, но остановилась и взглянула на Рона через плечо: – Передай ему пожалуйста, что я люблю его.

Последнее слово, которое отобразило бы состояние Гермионы – это "хорошо". Да, сердце билось, кровь текла по венам, и мыслительные процессы были в порядке, только живой она себя не чувствовала. Гарри, который ещё недавно так нежно шептал слова любви, своим отказом видеть её, донельзя натянул струны инструмента, название которому – доверие.

Рон сжал руку в кулак, до сих пор ощущая покалывание в пальцах от прикосновения к нежной, прохладной коже Гермионы. Против воли его мысли обратились к моменту, когда она лежала без сознания в выручай-комнате, а из под задравшейся юбки показались трусики. Фантазия пошла дальше и вот уже вместо Чжоу на нём скачет Гермиона, откинув голову назад, покачивая в такт движениям своей пышной гривой. Рон сглотнул и незаметно поправил штаны.

Дверь в палату Гарри открылась и оттуда вышел Римус Люпин.

– Ты отправил Гермиону домой? Хвала небесам, я уже начал переживать за неё.

– Да, она особо не сопротивлялась. Только попросила Гарри передать, ну…

– Я понял, – кивнул Римус. – Надеюсь, хоть она ему со временем поможет. Я очень переживаю за вашего этого Драко, кажется Малфой младший. Если это действительно он дал наводку на дом Гермионы и изменившиеся отношения с Гарри, то Гарри вряд ли будет сдержан в своих словах и поступках. В нём что-то сломалось. Он больше не различает белое и чёрное, как раньше.

– Ну не убьёт же он его в конце концов… – потёр затылок Рон и улыбнулся: – Гарри не убийца. Его же могут посадить, а он вряд ли снова захочет под замок.

Люпин странно взглянул на него.

– Завтра объявят начало военного положения, тогда убийство будут рассматривать не так как раньше. Тебя подождать?

– Да… – замялся Рон, переваривая информацию, что убийство перестанет быть противозаконным. – Спасибо, я постараюсь побыстрее.

– Привет, – Рон осторожно зашёл в палату к Гарри. В центре стояла двуспальная кровать, сбоку было огромное окно с видом на океан в свете закатного солнца. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой стояли склянки с успокоительным зельем и стакан воды. Рон содрогнулся. Всё было омерзительно-белого цвета. Это пугало. – Ну ты тут как? Живой? – попытался пошутить он, но увидев пустой взгляд Гарри, замолчал и отвернулся к иллюзорному окну, за которым тихо плескались волны.

– Гермиона ушла? – прохрипел Гарри. Его голос изменился и Рон понял, что только громкие крики могли сделать с ним такое.

– Она очень обижена, – кивнул Рон. – Ты уверен, что поступаешь правильно?

– Ты же знаешь, что произошло. Они же залезли мне в голову, когда я был без сознания, – нахмурился Гарри.

– Я знаю лишь про пытки и то, что ты там видел Гермиону. Но она-то была в Министерстве. Знаешь какого она там шороху навела. Ты бы её видел в гневе, – мечтательно протянул Рон, вспоминая как от её строгого голоса мурашки пробегали по телу.

– Представляю, – даже не улыбнулся Гарри. – Что ещё ты знаешь?

– Да, эти колдомедики скрытные, почти как тайная комната. Ничего так толком и не сказали. Говорили про какое-то насилие. Ты видел как её тоже пытали?

– Как тех магглов на сходке Пожирателей, – жёстко отрезал Гарри и Рон резко побледнел, потом так же резко покраснел, широко открыл глаза и захлопнут рот. Он прекрасно помнил рассказ Гарри о том, как развлекаются прихвостни Волдеморта.

– Но… Это же была… Была… – Рон тяжело дышал и хотел дать себе под дых, за то что желал бы хоть одним глазком взглянуть на такую иллюзию. – Иллюзия?

– Я был уверен, что всё по настоящему. Но раз она была с вами, значит иллюзия, только выглядело слишком реально.

– Ну и что?

– Что значит, ну и что Рон! – резко сел на кровати Гарри, и Рон испуганно смотрел как его трясёт. – Её насиловали, трахали если тебе больше понравится это слово. Трахали из-за моего косяка. Из-за того, что я сам хотел трахнуть её. Так хотел, что зубы сводило и я просто не подумал о безопасности. А знаешь, что самое хреновое!? – вдруг заревел Гарри и его голос стал походить на скрип старой двери. – Я взял палочку и выпустил аваду. Аваду в Гермиону, Рон! Она вошла в её тело так плавно, словно я каждый день это делаю. Убиваю. Я убил её. Потому что не мог смотреть как её дерут во все отверстия, потому что не хотел этого видеть, понимать, что она пошла на это ради меня. Нельзя убить авадой из милосердия, во спасение, нужно ненавидеть. Я возненавидел Гермиону. Нашу светлую девочку! И себя возненавидел. Как, ответь мне, как теперь смотреть ей в глаза! – Гарри вскочил с кровати и подлетел к Рону, который испуганно прижался к стене. – Как, скажи?

Тут же в палату влетели колдомедики в зелёных мантиях и повязали Гарри магическими путами, что заставило его ещё сильнее извиваться. Они положили его на кровать и влили в рот успокоительное зелье. Рон испуганно и молча наблюдал за слаженными действиями колдомедиков и смотрел как быстро Гарри приходит в себя.

Рона пронял его рассказ, он даже хотел пустить слезу и вскричать, что всё это чушь, что если Гермиона любит, она простит и всё будет нормально. Да и прощать то в общем нечего. Там в плену, после пыток с Гарри могло произойти всё, что угодно, Рон даже представить боялся, что именно. Но, Рон промолчал. Гарри теперь не сможет коснуться Гермионы, постоянно вспоминая, как её насиловали. А Рон не был таким щепетильным. Он хотел её в любом состоянии.

– Рон… – совершенно спокойным голосом заговорил Гарри.

– Ты лежи, отдыхай. Тебя обязательно подлатают. Мы же волшебники, – Рон снова стал серьёзным и подошёл ближе к кровати. – Это всё так сложно, наверное стоит просто подождать. Всё само устаканится.

Взгляд Гарри так и остался безумным, хоть на вид он выглядел уравновешенным. Он кивнул и отвернулся к стене.

– Ну, тогда я пойду, – сделал шаг к выходу Рон.

– Да, конечно, и передай ей… – Рон вспомнил, что и Гермиона передала Гарри сообщение, но что-то заставило его промолчать. Что-то похожее на надежду. – Передай ей, что она ни в чём не виновата.

– Ладно, – кивнул Рон и ретировался пока его не заела совесть.

* * *

Гермиона сидела на кровати, скрестив ноги с очередной книгой на коленях, но не читала. Она смотрела на медленно проплывающие вечерние пред грозовые облака за окном Норы, в которой она жила уже несколько дней. Для себя она решила, что к Гарри пока не поедет, лучше выловит его в Хогвартсе и они спокойно поговорят. Ведь не мог же он забыть все те слова, которые ей говорил. Он не мог просто разлюбить её. Только тоненький голос жужжал над ухом: "А любил ли? Или это было просто подростковое желание запретного?"

Гермиона помотала головой, зная что Гарри не настолько легкомысленен, он даже гораздо глубже, чем порой хочет казаться. Она закинет обиду подальше, обиду разрывающую ей сердце и просто скажет как сильно она его любит. Как сильно она переживала и постаралась сделать всё, чтобы ужас в котором он пребывал поскорее закончился.

Дверь в комнату скрипнула и вошла Джинни Уизли. За её тонкой спиной покачивался длинный рыжий хвост, а на ресницах блестела чёрная тушь.

– Как Гарри? – дрожащим голосом спросила Гермиона. Почему Джинни стала так прихорашиваться, Гермионе думать не хотелось.

– Хорошо, – сказала та, садясь перед зеркалом и снимая серёжки капельки. – Не очень конечно, но уже лучше. Когда мама вышла, он спросил меня о тебе, – повернулась Джинни к Гермионе, на лице которой заиграла счастливая улыбка, которая впрочем быстро погасла. – Он спрашивал, как у вас с Роном.

– С Роном?! – спустила ноги Гермиона и напрягла спину. – Но при чём тут Рон?!

– Я просто передаю его слова Гермиона, что ты на меня-то кричишь? Лучше расскажи, что ты сегодня прочитала. Надеюсь какую-нибудь интересную историю?

Гермиона уже некоторое время не могла смотреть на учебники, особенно по защите от тёмных искусств. Всё, чему они учились оказалось бесполезным в борьбе с пожирателями, Гермиона только надеялась, что это временное помутнение. Уже пару дней она читала просто маггловские остросюжетные романы, в которых злодеи всегда наказывались или умирали, а влюблённые жили долго и счастливо. Вот только теперь ей было сложно поверить в это волшебное "долго и счастливо". Реальность жестока и все твои ожидания она превращает в болото из которого ещё предстоит выбраться. Выбраться не сложно, сложно снова начать ждать чего-то хорошего.

– Расскажу, – вздохнула она.

– В Хогвартс уже завтра. Мне не терпится, – воодушевилась Джинни, начав переодеваться в домашний халат.

– Программа пятого курса очень интересная, особенно без Амбридж, – проговорила Гермиона и снова взглянула в окно.

– Надеюсь заклинания – это не единственное, чем мы будем заниматься в этом году. Освободилось место капитана команды по квиддичу. Очень надеюсь, что выберут Гарри.

– Думаешь это разумно? Учитывая… – Гермиона не знала захочется ли Гарри вообще развлекаться. А ничем иным она этот спорт не считала.

– Конечно! – воскликнула Джинни. – Ему нужно отвлечься. А что может быть лучше командной игры, воздуха и свободного полёта? – с этим словами она села рядом с Гермионой и обняла её. – Не переживай. Думай о том, что уже завтра увидишь Гарри. Рон, кстати, будет пробоваться в команду на вратаря, а я на загонщика.

– Ты – понятно, но Рон? – скептически вздёрнула бровь Гермиона и усмехнулась: – Только если справится со своей неуверенностью… – и тут она замолчала, вспоминая последний день в школе перед каникулами и задумалась, но её мысли сразу же отобразила Джинни.

– Ты разве не заметила насколько Рон изменился с вашего похода в Министерство. Поверить до сих пор не могу, что вы меня с собой не взяли, – пробурчала Джинни и снова улыбнулась: – Думаю у Рона получится, мы просто поддержим его. Верно?

– Верно, – кивнула Гермиона и улыбнулась, думая о завтрашнем дне. И о скорой встрече с любимым. Она взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. На неё смотрели покрасневшие от слёз глаза на исхудавшем лице. Искусанные в кровь губы – чтобы заглушить ночные рыдания – не прибавляли красоты.

– Не думай об этом, – сказала веселушка, наблюдая как Гермиона смотрит на своё отражение. Она заправила прядь за маленькое ушко и улыбнулась себе в зеркале. – Завтра я тебя сделаю конфеткой и твой Гарри не сможет устоять.

– Скажешь тоже, – покраснела Гермиона и посмотрела на дверь. – Может пойдём с ужином поможем? Я, пожалуй, проголодалась.

– Вот это, подруга, другой разговор. Меньше слёз, больше дела! – сказала Джинни, вскочила и потянула Гермиону к выходу.

* * *

– И с какой целью вам нужен Слизнорт в Хогвартсе? – спросил Гарри у Дамблдора, который только что аппарировал его на улицу Гриммо, после того как они побывали у будущего профессора школы.

В этот раз аппарация прошла для него незаметно. От того, как с ним развлекалась Беллатриса Лестрейндж он потерял некоторую чувствительность к дискомфорту мгновенного перемещения в пространстве, а главное страха он не почувствовал совсем.

– Что, сказка про доброго преподавателя-коллекционера тебя не впечатлила? – Дамблдор усмехнулся и проницательно взглянул на Гарри, пока они неспешно шли по тёмной улице.

– Я похоже перестал верить в сказки.

– Очень зря Гарри. Разве не сказкой для тебя стал волшебный мир?

– Сказкой? Сказкой, где я лишился родителей, где меня несколько раз пытались убить, а любимую девушку изнасиловать!? – вскричал Гарри и тут же часто задышал, мысленно считая до десяти, вспоминая советы психиатра. – Я уже не говорю об обломке мерзкой души Тома Реддла, из-за которой, надо сказать, мне предстоит сдохнуть. К драклам такие сказки.

– Не ругайся Гарри. Я понимаю ты расстроен, но не стоит быть настолько пессимистичным. Ты ещё жив, и я, поверь мне, понимаю сколько ошибок совершил, хоть и считал, что во имя блага. Я ищу способ оставить тебя в живых и думаю мисс Грейнджер тоже не будет сидеть спокойно.

Упоминание о Гермионе полоснуло Гарри лезвием вины перед ней и надеждой, что она не возненавидит его, когда он сообщит ей о своём решении. Решении принятом мгновенно, как только он открыл глаза в палате. Решении расстаться и возможно прекратить общение совсем, чтобы она больше не подвергалась риску.

– Так зачем вам Слизнорт?

– Нам нужно убедить Министерство в наличии крестражей, чтобы заручиться их поддержкой. Слизнорт обладает воспоминанием о интересующемся этими самыми крестражами юном Реддле.

– Слизнорт сообщил ему о них? – напрягся Гарри, сразу вспоминая полноватого волшебника, который чтобы не общаться с гостями превратил дом в разрушенную клоаку, а сам стал пузатым креслом.

– Думаю, подтвердил его догадки и тебе предстоит в этом году получить то воспоминание от него добровольно.

Гарри усмехнулся и добрым это искривление губ назвать было нельзя. Про себя он подумал, что в принципе теперь не ожидает от директора чего-то хорошего и это задание вполне в его духе.

– Думаете теперь я способен втереться к кому-то в доверие? – резюмировал свои мысли Гарри.

– Не недооценивай себя, Гарри, и тем более не недооценивай любовь Горация к талантливым студентам, – ответил Дамблдор и наконец остановился перед домами одиннадцать и тринадцать. – Площадь Гриммо двенадцать, – прошелестел его голос и он вновь посмотрел на Гарри: – Теперь – когда Сириуса не стало – это твой дом. Нам нужно проверить не вхожа ли сюда Беллатриса Лестрейндж, как ты помнишь она его сестра.

Гарри содрогнулся при упоминании ненавистного имени. Как ему сказали, Волдеморт и не подозревает о том, что учинила Беллатриса за время его отсутствия и Гарри надеялся, ненавидел себя за это, но все же надеялся, что сестра Сириуса на себе познает все круги ада, через которые она его протащила по кровавому мраморному полу.

– Как мы это узнаем? – спросил Гарри и вдруг увидел в окне соседнего здания на втором этаже пару в свете тусклого света. Они танцевали и вскоре мужчина поцеловал девушку, крепко прижимая её к себе. Гарри подумал о Гермионе, о том что они могли несколько дней назад вот так же касаться друг друга, ласкать друг друга. И вдруг понял, что не чувствует отвращения при мысли об этом. То, что он видел в иллюзии никак не сочеталось с тем, как он всегда хотел любить Гермиону.

– Мне очень жаль, что сорвалось ваше свидание с мисс Грейнджер и об остальном тоже, – послышался вдруг полный сожаления голос директора, только вот Гарри не очень верилось в его слова и он не хотел обсуждать Гермиону ни с кем.

– Как мы узнаем, что… – он сглотнул. – Что Беллатрисе сюда нет хода.

– Думаю, нам поможет Кричер, – сказал Дамблдор, поднимаясь по ступеням грязного крыльца и открывая двери. Он сразу передал Гарри ключ с мини мотоциклом на брелке. – Чтобы ты ни думал, Сириус не был плохим.

– Я так никогда не думал, – сказал Гарри принимая ключ и повертев головой в разные стороны.

– Позови Кричера, – предложил Дамблдор.

– Кричер! – позвал Гарри.

Сразу же прозвучал хлопок и в тесном коридоре появился замызганный эльф, тело и лицо которого было исполосовано морщинами. На нём была поношенного вида майка и Гарри подумал, что пожалуй стоит ему отдать какую-нибудь одежду.

Домовик скорчил рожицу, поклонился почти до пола и начал бурчать что-то про мерзких друзей грязнокровок и наглых полукровок, оскверняющих святой дом.

– Прикажи ему что-нибудь и мы поймём, признаёт ли он тебя хозяином.

– Кричер, закрой рот! – рыкнул Гарри, злясь на слова, которыми домовик оскорблял его и его друзей.

– Не думаю, что стоило так грубо, – пожурил его Дамблдор, наблюдая вместе с Гарри, как стремительно начал задыхаться домовик, который слишком резко закрыл рот.

– Выдохни, – смилостивился Гарри, хотя был бы не прочь увидеть, как это существо задохнётся, особенно после его вранья два месяца назад.

– Не будь жестоким Гарри, – попросил добродушно Дамблдор, обойдя домовика, который опять поклонился до самого тёмного пола, прошёл в гостинную и сел на диван. – Немного прибрать и нормально. Есть ещё три вопроса, которые я хотел обсудить с тобой, – он указал на соседний диван, предлагая последовать его примеру и присесть.

Гарри прошёл в гостиную и начал озираться по сторонам, впитывая знакомую обстановку, но на диван не сел. Расслабляться в присутствии этого человека не стоило совершенно, тем более так Гарри было удобнее держать мысленную защиту. Барьеры, которые он восстановил ещё в больнице. После той страшной иллюзии, которую ему вживили в сознание, Гарри был открыт, как книга.

– Слушаю, – сказал он.

– Могу ли я тебя попросить и дальше использовать этот дом, как штаб Ордена Феникса? – Гарри уже хотел просто кивнуть, как подозрительная мысль оформилась в его голове.

– А что сделал орден феникса чтобы обезопасить меня или вытащить из плена? – резко спросил Гарри, прищурив взгляд. – Неужели не было ни одного плана?

– Гарри, – покачал головой Дамблдор, – иногда мы не в силах повлиять на обстоятельства, неподвластные нам.

Гарри хотел даже рассмеяться на эту чушь, но сдержался, а следующие слова директора вызвали в нём злость. Злость и на директора и на себя.

– К тому же мисс Грейнджер…

– Если бы Гермиона не пошла к аврорам и не выдвинула веские аргументы Фаджу, я до сих пор был бы там! – прорычал Гарри. – Мы не будем говорить о Гермионе. Она больше ни в чём не участвует.

– Я не согласен с тобой. Мисс Грейнджер очень талантливая волшебница и может пригодится…

– Нет, – напрягся Гарри и сжал в кармане палочку. – Со мной и с другими можете творить любую дичь, которая придёт в вашу мудрую голову. Гермиона больше неприкосновенна.

– Не думаю, что она с тобой согласится, – мягким тоном продолжал настаивать директор, чем вызвал очередной взрыв.

– Услышьте меня, профессор Дамблдор! – закричал Гарри. – Гермиона неприкосновенна!

– Успокойся пожалуйста, я не думал, что приступы будут повторяться так часто, где твоё зелье?

– А я не думал, что увижу, как насилуют самого близкого мне человека! – прокричал Гарри, но увидев, что Дамблдор не собирается вступать в словесную схватку отступил: – Прошу прощения, – отрывисто сказал он, после чего снял с себя рюкзак и потянулся за зельем, но передумал.

– Понимаю. Тебе тяжело, мы ещё обсудим это. Есть ещё вопрос касательно Драко Малфоя.

Гарри снова резко вскочил и неосознанно вытащил палочку. Ему вдруг показалось, что Директор специально выводит его из себя.

– Я надеюсь этого ублюдка не будет в школе? Потому что я за себя не отвечаю! – выпалил он.

– У нас нет достоверной информации, что именно он рассказал Беллатрисе Лестрейндж о ваших с мисс Грейнджер отношениях. На перроне, как я слышал, стоял весь Хогвартс, и все прекрасно осведомлены о том как близко вы дружите. Тем более даже если он и проговорился. Это могло не нести за собой злого умысла.

Гарри откровенно рассмеялся: – Мы сейчас об одном человеке говорим? Драко Малфой и злой умысел это синонимы.

– Не будь столь категоричным, мой мальчик. – Гарри поморщился от знакомого выражения. – Мелочная мстительность не доведёт тебя до добра.

Гарри хотел поспорить, хотел закричать, но вдруг осознал, что спорить с таким волшебником, как Дамблдор – это как пытаться плыть против течения, в полноводной весенней реке, а сейчас он не был готов даже к сплаву по течению. Сейчас он хотел отключиться и погрузиться в мечты о летних месяцах, когда им с Гермионой казалось, что не может быть времени лучше. Ведь так оно и было.

– Я бы хотел поспать, я же здесь остаюсь? – сказал он, успокаиваясь.

– Очень здравая мысль Гарри, – снисходительно улыбнулся директор и указал рукой на второй этаж: – Надеюсь помнишь, где спальни. Римус прибудет для твоей охраны с минуты на минуту, – как раз раздался звонок в дверь. – О, как вовремя.

"Можно подумать могло быть иначе?" – фыркнул про себя Гарри и пошёл открывать дверь бывшему профессору по защите от тёмных искусств.

Уже гораздо позже Гарри лежал в спальне Сириуса и мысленно извинялся перед ним, за столь безразличное отношение в последний месяц его жизни. Чувство вины перескочило на мечты о Гермионе. О её голосе, о её хрупком теле. Образ насилия постепенно начал стираться, словно тёмная картина размываемая водой. Гарри уже не помнил, что именно там происходило, зато хорошо помнил безумные поцелуи в кабинете у директора, как она доверчиво прижималась к нему открываясь для вторжения. Закрыв глаза он сразу представлял сладкий невинный цветок, который ждал только его. Как медленно раздвигались ноги, открывая ему самое потаённое, что есть у каждой девушки. Гарри знал, что не позволит больше себе подвергать её опасности, а значит их отношения необходимо закончить, но он не мог лишить себя удовольствия фантазировать, как было бы сладко проникнуть в нежную влажную глубину.

Его рука потянулась к пижамным штанам и сильно сжала твёрдый бугор. Гарри вытащил очевидное доказательство желания и провёл большим пальцем по головке члена, вспоминая томный шепот Гермионы, который он всё лето слышал по телефону, обещающей сделать для него всё. Рука сама начала движение вверх вниз, то крепко сжимая, то увеличивая скорость, пока чувство эйфории не заполнило всё тело, которое дёрнулось от смывающего гнев и обречённость оргазма, успокаивая получше любого зелья.

* * *

Поезд на всех парах мчался к новым приключениям в школе Хогвартс. Гермиона Грейнджер в чистой с иголочки школьной форме, выполняя обязанности старосты, в который раз обходила поезд, избегая лишь вагона слизеринцев. Кроме обязательства, волнение заставляло её ходить по поезду не присев ни на секунду. Надежда вновь вернулась в её сердце. Она хотела верить в лучшее. Девичья фантазия разыгралась и она вспомнила поцелуй на перроне два месяца назад. Поцелуй полный страстной неги и нежного желания.

Она уже представляла себе, как Гарри стоит там и ждёт её, как Гермиона кидается к нему в объятия для повторения сладкого поцелуя и они смеясь над всеми перипетиями: прошлыми и будущими идут вместе в библиотеку искать способ вытащить гадость из его головы. Конечно Гермиона понимала, что затащить Гарри в библиотеку будет сложно, но возможно её тело, о котором Гарри так восторженно отзывался, поможет ей. В конце концов в библиотеке столько укромных уголков, мест, куда даже мадам Пинс не всегда заходит. Тем более всегда можно спрятаться под мантией невидимкой. Желания и мечты заводили её всё дальше и дальше и Гермиона ощутила, как стало влажно между ног. Она остановилась в тамбуре вагона и прижалась лбом к стеклу, скрещивая ноги. Гермиона зажала губу зубами и почувствовала, как ткань трёт нежные складки вызывая дрожь по всему телу.

Резкий шум открывающейся двери заставил её вздрогнуть, выпрямить спину и резко развернуться. Гермиона посмотрела на замерших первогодок самым строгим взглядом, на который была способна. Два мальчика увидев взрослую старосту резко сжались от страха. Они напомнили ей Гарри и Рона, такими она встретила их в первую свою поездку на Хогвартс Экспрессе.

Удивив малышей, Гермиона просто пошла в сторону выхода. Её рассмешил общий вздох облегчения, но она вдруг повернулась и произнесла:

– Мы скоро подъезжаем, переоденьтесь.

Мальчики кивнули и о чём-то зашептались, а довольная произведённым эффектом Гермиона, направилась к своему купе.

"Мы втроём так давно дружим и столько всего пережили. Гарри не станет меня игнорировать. Он обязательно все объяснит и расскажет".

С этими же позитивными мыслями она выходила из поезда, осматриваясь в поисках Гарри.

– Что, Грязнокровка, избранного своего ищешь? – послышался до омерзения знакомый голос. Гермиона не реагировала на оскорбления, ей было всё равно. Но Рон смолчать не смог:

– Заткнись Малфой!

– Заткнись Малфой, – передразнил Драко и его неизменные спутники в лице Кребба и Гойла загоготали.

– Заканчивай Драко, – прошелестел голос с иностранным акцентом, но Гермиона, как бы ни хотела кинуть благодарный взгляд, была занята поиском Гарри, которого к слову на перроне быстро заполняемом студентами, не оказалось.

– Я сам решу когда закончить или кончить, – пошутил Драко и к смеху тяжеловесных увальней присоединился лающий женский. – Всё правильно Грейнджер, теперь тебе только и остаётся, что тусить с рыжим недоумком. Даже Поттер побрезгует к тебе приблизиться.

– Малфой заткнись, я предупредил, – закричал Рон выходя вперёд, но Гермиона всё расслышала и резко повернула голову к Малфою.

– Я предупредил, – продолжал издеваться Малфой и тем не менее сделал шаг назад. Всё таки руки Рона, сжатые в кулаки выглядели угрожающе. – Что, тебе друзья не рассказали какую интересную картинку кинули Поттеру в мозг? Жалко я не посмотрел, но поверь с фантазией у меня всё в порядке.

– О чём он говорит Рон? – Гермиона не собиралась даже разговаривать с Драко и обратилась к Рону, который резко покраснел.

– Поттер видел, – продолжил Малфой повышая голос, так что на них начали оборачиваться студенты. – Как тебя пользовали по меньшей мере десять друзей Беллатрисы, – захохотал Малфой. Многие слизеринцы странно на него посмотрели и ушли в сторону карет, но большинство стояли разинув рты и впитывая каждое слово.

– Рон, – прошептала Гермиона. Ей было противно всё это слушать, но ответ она должна была услышать от друга, прямо сейчас. – Это что?

– Это правда, – извиняющимся тоном ответил он.

Гермиона задохнулась и прикрыла веки. Ей словно вонзили нож в сердце и прокрутили несколько раз, она сглотнула тошноту и слёзы скопившиеся в уголках глаз. Так вот в чём причина отстранённости Гарри, так вот почему он даже смотреть на неё не хотел. Он брезгует, даже учитывая, что всё произошло в извращённой реальности скорее всего отображая страхи Гарри. Он всё равно брезгует не то что прикасаться к ней, а просто смотреть. И Рон хорош, вместо того, чтобы сказать ей об этом хоть раз за целую неделю, он промолчал. Её выставили на общее обозрение всего Хогвартса как какую-то неверную шлюху, которую раздели догола и провели по площади, так она себя чувствовала. И почему она просто не ушла?

Злость поднялась в ней внезапно, и она отвернулась от Рона, смотреть на которого ей стало противно. Остался хохочущий Драко. Гермиона наконец взглянула на него.

– Это ты рассказал Беллатриссе о нас с Гарри? – вдруг спросила Гермиона спокойным голосом, в котором чувствовалась ярость всего народа, долгие годы третируемого фашистами.

Голоса стихли в ожидании развязки, вокруг них наступила осязаемая тишина. Гермиона краем глаза заметила, как их окружили. С одной стороны слизеринцы. С другой гриффиндорцы, и по бокам несколько когтевранцев уже успевшие привыкнуть заступаться за факультет смелых.

Гермиона знала ответ. Это было логично и банально. Ублюдок Малфой стучит своему папочке. Так было всегда. Она сжала правую руку в кулак и услышала ответ:

– Ну, я! – Удар. Кровь брызнула из носа Малфоя который яростно закричал: – Сука!

Гермиона почувствовала, как капельки крови стекают по её щекам, но уже однажды ощутив подобное, она даже не дёрнулась, пока в ответ не прилетела резкая болезненная оплеуха, толкнув её на грудь Невилла Лонгботтома, который придержал её от падения. Шум начался невообразимый. Все подоставали палочки и громко перекрикивались, не осмеливаясь выпустить заклинание. Двое первогодок переглянулись и восторженно закричали:

– Круто, а говорили в школе скучно!

Лишь Гермиона быстро выбралась из толпы и прижимая руку к пострадавшей щеке прошла в сторону карет, запряжённых фестралами.

"Оборотень с перерезанным горлом, – безразлично подумала она. – Теперь я вижу фестралов"

Пока Хагрид останавливал возможную потасовку, а первогодки радостно поддерживали старшекурсников, Гермиона села в первую попавшуюся карету и под удивлённые взгляды Слизеринцев и Пуффендуйцев, начала рыдать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю