Текст книги "Милосердие (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
Боль – это то, что ей и хотелось почувствовать. Ей сразу же стало легче. Гарри безвинно заклеймил её шлюхой, а Рон предал, дав Малфою вынести эту информацию на всю школу. Она знала, что простит обоих, она всегда прощала, но в ней словно что-то сломалось. Что-то чистое и светлое. Любимая девочка родителей превратилась в девушку, которой хотелось вцепиться в глотку Беллатрисе Лестрейндж, сделавшей это с Гарри и с ней и возможно увидеть, как Гарри будет избивать Малфоя. И Гермиона не была уверена, что захочет его остановить.
Глава 17
Утренняя прозрачная дымка висела над Чёрным озером. Солнце стеснительно показалось из-за Шотландских гор, освещая заревом крыши замка Хогвартс. В воздухе чувствовалось приближение пронизывающего до костей холода. Только вот что это было? Просто ежегодная смена климата или ощущение приближающейся беды?
На эти вопросы, как и на многие другие, Северус Снейп не знал ответа, всматриваясь в гладь озера. Он заслонял своим телом рассвет, стоя у окна в женской спальне. Это создавало вокруг него яркое белое коло, словно уличая в святости. Только он не был святым. Не было в нём святости тогда, когда он увлёкся тёмными искусствами, когда возненавидел Джеймса Поттера, когда вступал в ряды Пожирателей смерти и тогда, когда, одевшись, тихо уходил из женской спальни.
Северус был уверен, что Минерва не спит. После каждой проведённой ночи вместе она давала ему возможность уйти без слов и объяснений, даже не надеясь на продолжение. Впрочем о нём не могло быть и речи, ведь его в любую минуту может убить Волдеморт, прознавший о давнем предательстве или просто забыв снять очередной круциатус.
Любовник вышел из апартаментов профессора Трансфигурации и прикрыл за собой дверь. Ступая неслышно по узкому коридору третьего этажа он свернул за угол и направился к лестнице, ведущей прямиком в подземелья. Как только он поднял ногу, чтобы сделать шаг на ступеньку, его руку обожгло болью, и он, не успевая удержаться за перила, покатился вниз. В утренней тишине замка, который через несколько часов заполонят сотни студентов, падение человека прозвучало залпом пушечного выстрела.
Минерва с палочкой и платком, которым только что стирала слёзы, вышла из своих комнат, чтобы выяснить, что произошло. Она сделала несколько шагов, вскрикнула и побежала к Снейпу, который развалился внизу лестницы и сжимал зубы, сдерживая стон.
– Северус, как это произошло? – тревожно спросила она, поворачивая его лицо к себе.
– Тёмный Лорд вернулся, – показал он руку с тёмной меткой, словно горящей чёрным пламенем.
Это простое объяснение ввергло женщину в ступор, но она быстро взяла себя в руки и не смотря на растрёпанный вид и тонкую сорочку стала выглядеть, как профессионал. Она взмахнула палочкой, проверяя на повреждения тело Снейпа.
– У тебя сломана рука и трещина в ребре. Могу залечить здесь, или позвать Поппи? – констатировала она.
– Здесь. Буду премного благодарен.
Будучи уже немолодой, но всё ещё сохраняющей изысканную элегантность, Минерве было ясно, что её чувства к Снейпу останутся без ответа. Но вот возможность ещё раз ощутить на себе его тяжёлое мужское тело она не могла упустить и на удивление шаловливо улыбнулась.
– Думаю, я смогу подарить тебе ещё одну возможность меня отблагодарить.
Если бы Снейп мог, он бы улыбнулся в ответ, но лицо лишь исказила гримаса боли, особенно когда его тело поднялось в воздух и начался болезненный процесс заживления повреждений.
Только спустя час он смог появиться в Малфой-Меноре. Аппарировав туда, ему сразу захотелось вернуться в тёплые объятия Минервы, с которой он, впервые за всё время их отношений, попрощался у её двери. Снейп дёрнулся, когда очередной визг боли, послышался в соседнем зале и эхом отразился от стен. Спустя секунду раздался уже другой мужской вскрик, потом ещё один и ещё. Ему хотелось зажать уши руками, но он не мог позволить себе демонстрировать страх. Он оглянулся по сторонам и увидел на кушетке у двери Рабастана Лестрейнджа. Тот сидел опустив голову в ладони и слегка раскачивался из стороны в сторону.
Снейп недолюбливал этого чистокровного сноба, но сейчас был готов на многое, чтобы отсрочить встречу с Тёмным Лордом, «Круцио» которого слышал уже десятый раз за несколько минут пребывания здесь. Он в который раз попытался привлечь внимание Рабастана, но только после лёгкого толчка в плечо тот дёрнулся и наконец поднял затравленный взгляд.
– Что? О, Северус. Опаздываешь, а тебя уже ждут, – усмехнулся пожиратель, а в следующий момент заговорил словно сам с собой: – Я уже ничего не понимаю. Когда-то он обещал лучший мир, для нас чистокровных – деньги, власть, а сейчас зациклился на этом очкастом пацане. У него совсем снесло крышу…
– Как бы тебе за такие мысли не снесли крышу, – перебил его Северус. – Что произошло?
– Он узнал, что Поттер был в Меноре и что его упустили. Ему это, мягко говоря, не понравилось…
Когда Хозяин был в хорошем расположении духа некоторые отделывались парочкой круциатусов, но если ему что-то не нравилось, страдали все.
Снейп взглянул на дверь, когда стройный ряд стонов заглушил женский визг, и уточнил:
– Уже известно кто его вытащил?
Рабастан нервно взглянул на Северуса, закрывая сознание всевозможными барьерами и ответил:
– Нет. И очень надеюсь, что и не станет известно. Хозяин уже пообещал великодушно подать этого человека Нагайне на ужин.
Снейп на это лишь кивнул и отвернулся, сжав в руке палочку. Он наполнил своё сознание поддельными образами и шагнул ближе к комнате, где его ждала «гостеприимная» встреча с Тёмным Лордом. Примерно предполагая что его там ждёт, он лишь надеялся что не умрёт. Умирать ему ещё рано.
Рабастан смотрел, как Снейп мнётся, словно перед сдачей ЖАБА, стоя у двери, которую ежедневно отмывали домовики от крови и других телесных жидкостей. Некогда красивая дверь из красного дуба, отделанная серебряной лепниной, изображавшей герб рода Малфоев, сейчас была чёрной и гладкой. Словно самой магии дома было неугодно происходящее здесь. Так случилось и с бальной залой, в которой молодого, привлекательного Рабастана, чьи чёрные волосы спускались волной до самых плеч, когда-то познакомили с невероятной красоты чистокровной девочкой.
Пока Снейп не прикрыл за собой двери Рабастан видел, как ту самую черноволосую девочку, ставшую сумасшедшей женщиной – приспешницей Тёмного Лорда, распяли на обеденном столе животом вниз и снабжали членами два пожирателя. Они продолжали долбить на всю длину с опаской посматривая на хозяина, который не изменив выражения лица, направил на них палочку и произнёс своё коронное «Круцио». Пока недо-любовники бились в агонии, к Беллатрисе подоспели новобранцы, вторгаясь в уже давно разгорячённую щель. В этот раз всё было несколько дольше, и когда женщина была уже на грани оргазма, круцио пронзило её тело заставляя визжать от боли, тогда как любовники, от сжатия внутренних мышц с восторгом снова и снова кончали. Примерно тоже самое происходило в нескольких местах по всему залу: на полу, на кушетке или у стены.
Дверь закрылась, отгораживая от Рабастана оргию боли, и он вернулся к своему первоначальному занятию. Он отказался участвовать в этой вакханалии – за что был награждён тройным круцио, но всё же отпущен. Он остался сидеть здесь в ожидании своего молодого коллеги – Винсента Крембла. И продолжал сидеть на этом диване ещё много часов, не обращая внимания на взгляды входящих и выходящих пожирателей, когда наконец естественные позывы заставили задуматься о том, чтобы пойти к себе в комнату. Но помимо этого он думал о том – и уже довольно давно думал – как же так вышло, что Тёмный Лорд стал бессмертным, как говорил он сам, но при этом данное утверждение не посмел никто подтвердить или опровергнуть.
Наконец поднявшись, он сначала заглянул в зал смерти, но увидев свою жену на полу в бессознательном состоянии быстро закрыл двери. Он не хотел этого видеть. Он больше не хотел так жить. Отвернувшись от двери он, наконец, нос к носу столкнулся с Винсентом Кремблом, которого ждал несколько часов. Тот смотрел на Рабастана с таким доверием, что ему самому стало не по себе, ведь он не мог пустить человека знавшего о его предательстве к Тёмному Лорду. Умереть он хотел в своей постели над какой-нибудь крошкой, а не в зубах Нагайны.
– Рабастан. Я не мог вырваться раньше, – пролепетал юный пожиратель, держа напряжёнными пальцами свою маску.
– Ничего, – на удивление добродушно произнёс он. – Тебе повезло. Круцио ты сегодня не получишь.
– Фух, – выдохнул с улыбкой Крембл, и тут же шлёпнул себя по лбу: – Слушай! Ты не поверишь, что учудил Поттер в Хогвартсе!
– Пойдём, ты мне расскажешь, – потянул Рабастан юнца в сторону своих комнат.
– Ну так вот….
Спустя пятнадцать минут, вытирая кровь со своего магического кинжала и сжигая простой лист бумаги, который совсем недавно был аврором-предателем, Рабастан знал как действовать дальше, и знал, кто может помочь сделать его жизнь приемлемой.
* *
Когда Гарри аппарировал вместе с Люпином в деревню Хогсмид, было уже далеко за полдень. Он вдохнул знакомые ароматы жимолости, полыни, карамели и свежего хлеба, который они с друзьями ели прямо у порога Булочной мистера Рутти, и непроизвольно улыбнулся.
Оглядевшись вокруг он увидел всё те же черепичные крыши симпатичных домиков, которые сейчас были окрашены в бледно коралловый цвет закатного солнца. Окна приветливо мигали желтоватым светом свечей и занавесками в цветочек. Магазин Сладкое Королевство возвышался на пригорке, заявляя о себе на всю округу и приманивая сладкоежек и любителей повеселиться.
Гарри и Люпин двинулись в сторону замка. Избранный не замечал направленных на него взглядов жителей деревни, где-то испуганных, а где-то неприязненных. Он был слишком занят своими мыслями и осматривался по сторонам впитывая в себя всё волшебство знакомых мест и вспоминая сколько всего приключилось с ним и его друзьями здесь.
Гарри обратил внимание, что сторожка лесника так и стоит с затемнёнными окнами, а значит Хагрид ещё не вернулся с задания Дамблдора. О содержании этого задания Гарри думать не хотелось. От его взгляда не укрылось, как молча идущий рядом с ним Люпин дёрнулся, когда они проходили мимо нерушимой Гремучей Ивы, под которой по-прежнему располагался тайный ход к Визжащей Хижине.
В нескольких футах впереди Гарри наконец увидел знакомые двери в Хогвартс. Это наполнило его душу такой радостью и надеждой, что он невольно прибавил шагу и подумал, что совсем скоро увидит друзей. Теперь он корил себя за то, что не поговорил с Гермионой сразу, но всю эту неделю в госпитале он почти ничего не соображал, постоянно находясь в состоянии стресса от воспоминаний о пытках и страшной иллюзии о любимой.
На подходе к Хогвартсу он с улыбкой попрощался с Люпином, чем несказанно того удивил. Весь вчерашний вечер и половину сегодняшнего дня Гарри был молчалив и задумчив, и Люпин не ожидал увидеть на его лице хоть какое-то выражение, не то что улыбку.
Перед Гарри сами собой открылись двустворчатые двери, и он вошёл внутрь. В холле было пусто и его стремительные шаги эхом отскакивали от стен замка. Но так было недолго, стоило ему пройти один коридор и у лестницы ведущей в сторону Большого зала его путь преградили два слизеринца.
Теодор Нотт – высокий брюнет с тёмными как два опала глазами и Блейз Забини не уступающий в росте другу, награжденный смуглой кожей и экзотической красотой.
Но всё это не волновало Поттера, он видел только то, что их мантии были с ненавистными зелёными нашивками.
– Ба! Да, это Поттер! – воскликнул Нотт, – простите, если помешали пройти вашему избранному высочеству.
Гарри на это лишь усмехнулся и решив не вступать в словесную перепалку, просто начал обходить парней справа, но голос мулата, а главное его слова, заставили Гарри замереть и напрячь все мышцы тела, словно он готовился к прыжку.
– Что-то ты больно радостный для волшебника, чью девушку выставили шлюхой и прилюдно ударили, – Блейз не заметил, как его пихнул локтем Нотт и продолжал поджигать фитиль терпения Гарри: – Буду очень удивлён, если завтра об этом не упомянет Ежедневный пророк.
Пока он говорил его глаза блуждали по стенам замка не сосредотачиваясь ни на чём конкретном, и он не сразу заметил, как метнулся на него Гарри Поттер, впрочем угол ступеньки впивающейся в копчик он заметил хорошо, как и палочку упирающуюся ему в горло.
– Сука! Не знаю откуда у тебя информация, но если об этом станет кому-то известно…
– Поттер, ты не слушаешь, – заговорил Нотт, удивлённо наблюдая за происходящим. – Уже поздно. Все знают о той иллюзии.
– Кто? – прорычал Гарри, сильнее вдавливая палочку в горло Забини, на лице которого впрочем не было страха, лишь злобная ухмылка.
– Малфой, – прохрипел он.
Гарри дёрнулся, понимая что знал всё с самого начала и резко вскочил, но указал палочкой на всё ещё лежащего Забини.
– Еще раз ты или кто-то со Слизерина назовёт Гермиону «шлюхой», я тебя убью.
Забини не спрашивал, как он должен был заткнуть рты всему факультету, а только лишь кивнул и сказал:
– Верю.
Гарри повернулся к Нотту, тот указал в сторону Большого зала, и Гарри, сжав в кулаке палочку, начал подниматься вверх по лестнице.
Забини, провожая Гарри взглядом, поднялся и побежал в другую сторону. За ним мчался Нотт и на ходу орал:
– Чего ты этим добился?
– Хочу взглянуть на представление. Малфоя давно пора было поставить на место, – ответил спокойно Блейз, останавливаясь возле портрета с пьяным рыцарем и постучав в него. Портрет отодвинулся, пропуская парней в потайной ход, значительно сокращающий путь в Большой зал.
– Это из-за Паркинсон? Сколько можно Блейз! – возмутился Теодор.
– Не только, позже объясню. Судя по тому, что рассказывал отец, у Поттера совсем крыша поехала, я хочу убедиться в этом.
– Зачем?!
– Потом. Надо девчонок вытащить, – сказал он выбираясь из потайного коридора с крутой лестницей и направляясь прямиком к Большому залу.
* *
Гермиона безжизненно ковыряла кусок тыквенного пирога, который уже превратился в неаппетитную кашицу, то и дело поглядывая на вход. Все её мысли крутились вокруг Гарри и того, что она ему скажет, когда они увидятся и главное о том, что он скажет ей.
Теперь ей стало проще понимать, отчего он не хотел видеть её всю неделю, а возможно просто не мог. Обида жгла ей сердце, но воспоминание о том, как Гарри пожертвовал собой ради неё, до сих пор не давали ей покоя. Главное, что они живы, главное, что они скоро увидятся, а остальное можно решить. Потому что на горизонте мелькала главная проблема: как вытащить из Гарри проклятый крестраж.
Гермиона сидела между Джинни и Невиллом, которые безуспешно пытались втянуть её в диалог, но она только качала головой, не имея сейчас желания разговаривать. Рон сидел напротив и немигающим взглядом на неё смотрел, его тарелка наверное впервые в жизни была пуста.
Мирное течение праздничного ужина нарушила громко открывшаяся дверь. В Большой зал вбежали два слизеринца и быстро преодолели не малое расстояние до своего стола. Но вместо того, чтобы усесться на свои места, они под удивлёнными взглядами студентов начали вытягивать со скамей двух девушек.
Одну Гермиона хорошо знала – это была Дафна Гринграсс, однокурсница, с которой Гермиона посещала в прошлом году руны и нумерологию. Девушка безропотно пошла за Ноттом, чего нельзя было ожидать от Панси Паркинсон. Та упиралась до последнего, цепляясь за руку Малфоя, пока Забини под улюлюканья студентов просто не закинул её себе на плечо и не поволок к столу Когтеврана, с которого, удивив Гермиону, на неё смотрела Чжоу Чанг, или не на неё? Она проследила за взглядом красивой китаянки и наткнулась на покрасневшего Рона, который резко опустил голову и наконец набрал себе еды.
В этот же момент дверь в Большой зал снова с грохотом открылась, и тишина в зале стала осязаемой, только тихий шёпот лёгким бризом прошёлся среди студентов.
– Гарри, – прошептала Гермиона, но он на неё даже не посмотрел.
Поттер медленно двигался в сторону стола под серебристо-зелёными флагами. Гермиону одновременно пугал и будоражил его вид – совершенно хладнокровный.
Малфоя кто-то пихнул локтем и тот испуганно округлил глаза, вскакивая со скамьи и направляя в сторону Гарри палочку, из которой вылетел жёлтый луч, но был, играючи, отбит. Гарри словно этого и ждал. Темп его шага увеличился, а в глазах замерцали искры.
– Мой отец… – вдруг закричал Малфой, но осёкся. Малфой старший сидел в Азкабане. – Ты не можешь меня убить. Тебя посадят! – кричал он испуганно, взбираясь, на стол и скидывая ногами кубки с напитками и тарелки с едой.
Студенты разбегались в разные стороны, занимая позиции на столах и скамейках образовывая полу круг. Малфой пытался спрятаться за рослым семикурсником, но был откинут прямо в ноги Гарри, который магией отодвинул один из столов, перекрыв Малфою путь к отступлению. Коронное Экспеллиармус и палочка слизеринца попала Гарри в руки. Он наколдовал прозрачную сферу, отгородив себя и Малфоя от остального зала. Гермиона невольно сжала в руках палочку, готовая отбить любую атаку направленную на любимого.
Все преподаватели вскочили из-за своего стола на возвышении и стали пробираться сквозь толпу студентов, среди которых нарастал гул и выкрики одобрения. Профессора начали посылать в сферу разноцветные лучи заклинаний, выкрикивая:
– Мистер Поттер, опомнитесь!
Гарри или не слышал или игнорировал посторонний шум и что-то шипел Малфою в лицо, нанеся первый удар под дых. Тот согнулся пополам и сразу выставил кулак вперёд, но промахнулся. Он с надеждой посмотрел на палочки, которые Гарри отложил, чтобы сделать эту расправу чисто маггловской. Удар за удар.
Гул в зале нарастал, Профессора в панике переговаривались о возможных вариантах своих действий, опасаясь за студентов. Их заклинания становились ярче, но сфера на удивление выдерживала сильный натиск.
Малфой откатился в сторону и нанёс оппоненту удар в голову, но тут же был сбит с ног. Драко пытался защищаться, но Гарри был беспощаден. Он наносил удар за ударом, не обращая внимания на кровь, давно забрызгавшую его лицо и руки, окрасившую форменную рубашку в розоватый оттенок. Пока некогда красивое лицо Малфоя превращалось в кровавое месиво, зал продолжал подбадривать Гарри и никакие увещевания профессоров не помогали остановить студентов, с большим удовольствием наблюдающих за дракой. Правда сейчас это уже походило на избиение младенца.
Гермиона невольно залюбовалась Гарри, методично вбивающим кулак то в лицо, то в рёбра Малфою и чувствовала возбуждение волнами расходящееся по её телу. Вдруг кто-то тронул её за плечо. Профессор Снейп, удивительно измождённый, стоял возле стола, вздёрнув брови. Перекрикивая толпу он произнёс:
– Думаю, достаточно мисс Грейнджер!
– Что? О чём вы? Я же ничего не делаю, – удивлённо крикнула она.
– Но вы и не желаете, чтобы это прекратилось, – он кивком головы указал на её палочку, которую она так и держала в зажатом кулаке. – Сам он не остановится. Финита, мисс Грейнджер.
Гермиона порозовела и несмотря на то, что не поняла как, её желание могло мешать профессорам остановить инцидент, всё же подняла палочку и направила на сферу, окружённую возбуждённой толпой.
– Финита Инкантатем, – произнесла она.
Гермиона удивлённо смотрела, как сфера становиться бледнее. Профессора увеличили силу заклинаний и хромающий Снейп начал двигаться в ту же сторону, особо не церемонясь со студентами, которые кричали во всё горло:
– Гарри Поттер! Гарри Поттер!
Кто-то даже выкрикнул:
– Убей хорька!
Гермиона с удивлением увидела, что это был Колин Криви, пробравшийся, как и другие Гриффиндорцы, ближе всех к основному месту действия.
Снейп направил палочку на сферу и его луч вкупе с другими снял серебристый барьер. Он разбился, как стекло, рассыпаясь по всему полу, заставляя студентов испуганно вскрикивать и отбегать, сталкиваясь друг с другом и падая в толпу. Гарри заклинанием откинули в сторону, и он ощутимо ударился об стену, а в образовавшейся тишине звучали только стоны Малфоя и ругательства с трудом поднимающихся на ноги подростков.
Гарри перевернулся и сел, ногой подталкивая к себе палочку. Он чувствовал невероятное удовлетворение от произошедшего, чего с ним пожалуй никогда не случалось. Он защитил имя любимой, он отомстил за себя, пусть ещё пока только слизеринскому ублюдку. Гарри сделал всё правильно. И слабая улыбка Гермионы, которую он нашёл взглядом в толпе это подтверждала.
Вокруг творилось, что-то невообразимое. Сьюзен Боунс уже писала письмо своей тёте Амелии в Министерство. Снейп, взяв Гарри за грудки, что-то шипел ему в лицо. Профессор Макгонагал отчитывала, а Дамблдор молча чему-то улыбался. Студенты в красках рассказывали друг другу о произошедшем, не смотря на то, что все здесь присутствовали. Панси Паркинсон, вырвавшись из рук Забини, поливала слезами стонущего Малфоя, над которым уже колдовала Мадам Помфри. Теодор Нотт, держа в объятиях Дафну, упорно что-то доказывал Забини, который не сводил взгляда с Поттера. А он? Ему было наплевать, на весь балаган, что творился вокруг него. Гарри смотрел только на Гермиону. Сейчас только её реакция была для него важна.
– Я люблю тебя, – произнёс он одними губами, чувствуя вкус крови (Малфой все же умудрился нанести несколько ударов), надеясь, что она всё поймёт и простит его за недельное молчание.
И Гермиона поняла. Она широко ему улыбнувшись, стала спускаться со стола, поблагодарив Невилла Лонгботтома за своевременно поданную руку. После чего начала пробираться к Гарри.
Джинни Уизли что-то говорила Рону, но Невилл потянул её из Большого зала, чем заставил девушку замолчать. Она в последний раз грозно взглянула на брата, перед тем, как прижаться всем телом к Невиллу.
– Надеюсь, хоть теперь они разберутся. Гермиона должна быть в восторге. Я бы точно была, – сказала Джинни.
– Предлагаешь и мне пойти навалять Малфою? Если что, я могу. Сейчас он точно ничего ответить не сможет, – улыбнулся Невилл, любуясь тем, как переливаются рыжие волосы в тёплом свете замка.
– Не сегодня Невилл, – Джинни переплела их пальцы и растянула губы в соблазнительной улыбке. – Я не видела тебя со вчерашнего дня и очень соскучилась. Надеюсь, что парты в Хогвартсе такие же крепкие, как и кушетки в Мунго.
– С другой стороны, – он вдруг остановился возле пустого кабинета и вошёл туда с Джинни, закрыв за собой двери. – Я столько тренировался в Трансфигурации, что смогу сделать для тебя кровать. Королевского размера.
– О, – рассмеялась девушка, расстёгивая школьную юбку сзади. – Я люблю королевский размер.
