Текст книги "Милосердие (СИ)"
Автор книги: Роксана Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Глава 38. Ритуал
В камине горел огонь. Гермиона вглядывалась в полыхающие языки пламени, чувствуя, словно они обжигают ей тело и ранят душу. Было больно. Так больно, что даже недавняя смерть отца стала казаться чем-то далёким, неважным. Ведь отец давно стал чужим, а Гарри был родным. Самым близким и родным человеком – любимым. Ведь именно предательство любимых оставляет незаживающую рану в душе, тогда как нож в спину от врагов ожидаешь заранее. Всегда.
Беззвучно рыдая, Гермиона размышляла, что это всё не отменяет её чувств к Гарри. Да хоть у него была бы сотня детей, она всё равно его любит и отдаст жизнь, если потребуется. Она снова шмыгнула носом, чувствуя как слёзы заливают свитер, и ощутила на своём плече давление. Лёгкое, почти невесомое. Рука женщины дарила толику успокоения. Ну, ещё бы. Только женщина пережившая море предательства, включая смерть, могла придать сил двигаться дальше, а ещё её сын. Он уже пол часа распинался, что Гермиона, по сути, виновата сама.
– Строила там из себя, неизвестно что! Друзья, любовники. Сначала хочу трахаться, потом не хочу. Дура!
– Да, знаю я! – раздражённо перебила его Гермиона, стирая очередную порцию слёз рукавом. Рядом с ней левитировал белый платок с эмблемой семьи Забини и она шумно в него высморкалась, повергнув миссис Забини в эстетический ужас.
– Дорогая, ну что вы так распереживались. Подумаешь, внебрачный ребёнок. Он ведь всё равно женится на вас. Помолвка то уже заключена.
– Как это? – подал голос молчаливый Дин, сидящий в углу и с усмешкой наблюдавший за метаниями мулата.
– Да что ты её успокаиваешь! – рявкнул Блейз. – Она теперь и не посмотрит на Поттера. Будет страдать, будет несчастной, да скорее сдохнет, чем простит ему маленькую ошибку.
– Маленькую? – разозлилась Гермиона, вскочив. – Он не просто с кем-то там переспал! Он сделал Луне ребёнка! И обманул меня. Он мог давно об этом узнать, но скрывал сам факт своего беспамятства. Как мне теперь доверять ему! Как мне быть с ним, зная, что где-то растёт ребёнок без отцовской любви.
– А ты много этой любви получала? – вдруг усмехнулся Дин, и взглядом заткнув Блейза, продолжил: – Или Забини. Или даже я. Отцам порой лучше держаться от детей подальше. Их присутствие может скорее навредить, чем принести пользу. Вспомни Малфоя? Он ведь нормальный пацан.
Блейз фыркнул.
– А я говорю нормальный! Но отцовское влияние сделало из него распоследнего ублюдка. Думаешь хорошо будет ребёнку Поттера жить рядом с ним и не ощущать его любви, знать, что он своим рождением разрушил его отношения с любимой.
– Ребёнок не может быть виноват, – буркнула Гермиона, она видела истину в словах Дина, но факта предательства это не отменяло.
– Скажи это тем детям, чьи родители развелись. Не виноват, – грустно усмехнулся он. – Ребёнок всегда будет винить себя.
Гермиона отвернулась от таких напряжённых взглядов и тяжело и протяжно вздохнула, обхватив себя руками. Не смотря, на тёплое помещение, тело стало подмерзать. А может быть душа?
– Это всё ерунда. Мы с Гарри и Луной разберёмся сами если…
– Если выживем, – согласился Блейз, принимая смену темы. – Тогда нужно отправляться, пока не стемнело совсем.
Гермиона кивнула сама себе, стараясь убрать мысли о Гарри в самый дальний уголок сознания, и решительно поднялась из кресла.
– Может быть я всё же направлюсь с вами? – в который раз предложила миссис Забини и прижала к себе Гермиону в дружеском объятии, шепнув на ухо: – Мужчины не стоят наших слёз. Будь сильной.
– Хорошо, – шепнула в ответ Гермиона, а громче сказала: – Думаю, вам лучше остаться.
– Да мам, останься пока. Если что, я позову Рики или сообщу тебе.
– Главное не опоздай, родной, – обняла его женщина и улыбнулась Дину со словами: – Будьте осторожны молодой человек и берегите моего шалопая.
Вообще эта передышка перед основным занятием, на которое требовались все внутренние и внешние силы Гермионы, была очень нужной. Ей предстояло провести сложнейшие ритуальные действия, и никакие посторонние мысли не должны были её отвлекать. Даже о Гарри и его поступке.
– Я тут спросить хотел, – заговорил Блейз, оглядывая местные по праздничному украшенные домики. От них исходил приятный красочный свет. Смешиваясь с лунным сиянием он освещал путь троих студентов, но вот от страхов не избавлял. – В общем, а что делать будем, если там появятся пожиратели?
Гермиона переступила через невесть откуда взявшее полено. Наверное, кто-то потерял, пока нёс домой.
– Именно для этого вы здесь. Вы же знаете, как себя защитить? – ответила она.
– Разумеется, как себя защитить я знаю. И, скорее всего, я бы просто аппарировал или вызвал домовика. Но тут речь о твоей защите и того ритуала, что ты будешь проводить.
– Если я не ошибаюсь, после нанесения первого десятка рун на зачарованный предмет вокруг ритуалиста создаётся некое подобие барьера, способное защитить даже от смертельного проклятия.
– Двенадцать часов?
– Да.
– Это написано в книге? То есть, точно ты не знаешь? – иронично заметил Дин.
– Ну, если так рассуждать, то я вообще ничего не знаю, а всё предстоящее мероприятие просто попытка спасти Гарри жизнь, – уже злилась Гермиона. – И если вас, что-то не устраивает, то можете вернуться в свою общую постельку и придаваться философским размышлениям о меньшинствах и запретной любви!
– Эй, – усмехнулся Блейз, подняв руки в примирительном жесте. – Не кипятись. И оставь нашу постельку в покое, если только ни хочешь присоединиться, раз уж с Поттером не вышло.
Гермиона натянуто улыбнулась и замолчала, словно размышляя.
– Я не впишусь. Слишком белая, – констатировала она.
Взрыв хохота спугнул притаившихся на ближайшем дереве ворон. Даже Гермиона улыбнулась, наблюдая за весельем парней. Но радость с лица сползла, подобно утекающей воде, когда они оказались перед вратами кладбища.
– Не самое позитивное местечко, – задирая голову, сообщил Дин. Словно кто-то думал иначе.
– Здесь чуть не убили Гарри.
– Ну, так давай уже сделаем так, чтобы у них не получилось закончить начатое. Дамы вперёд, – подтолкнул Блейз Гермиону, за что получил строгий взгляд и шепот: – Слизеринец.
Если Гермиона и думала, что им предстоит долгий поиск нужной могилы, то огромный ангел смерти с косой в руках, развеял её заблуждения. Фигура угрожающее нависала над надгробными камнями, и словно излучала мрачный свет. Здесь вообще было мрачно и темно. Если не считать света луны, пробивающегося сквозь неожиданно появившиеся тучи. И даже снег, так весело поблёскивающий в деревне, здесь словно померк.
– Я тут подумал, – тихо, словно боясь разбудить спящих, пробормотал Дин. – Пожиратели это конечно плохо, но не хуже ли будет поднять, – он кивнул на ближайшее надгробие, где был выгравирован текст: «Жил ярко, умер в тени». Имени было уже не разглядеть.
– Я не думаю, что может возникнуть подобная опасность, – так же негромко произнесла Гермиона, двигаясь вдоль ровного ряда могил. – Но и перенести ритуал, значит подвергнуть его провалу. Ибо только здесь есть та самая энергетика.
– Смерти, – закончил за неё Блейз и вздрогнул от треска, когда наступил на ветку.
– Души, – покачала головой Гермиона.
Она конечно могла говорить всё что угодно, могла говорить о душе о ритуале, о жизни Гарри. Но на самом деле её сознанием как раз и владела смерть. Близость этой самой смерти. Здесь она словно дементор бродила по улочками кладбища и навевала на прихожан ощущение отчаяния и безнадёги. Все когда-нибудь умрут, и порой Гермионе казалось, что и её этот ритуал лишь борьба со стихией, которая неизбежно накроет Гарри.
Смерть давно ходит рядом с ними, порой приближаясь, обнимая костлявыми руками, а порой отправляясь по своим делам, но не сводя с золотой троицы пристального взгляда. Гермиона вдруг представила, как будет Смерть наблюдать за предстоящей битвой с пожирателями и манить к себе всех, кому не повезло словить смертельное проклятие или напороться на зачарованный меч. Немного подрожав от тягостных мыслей, Гермиона, наконец, пришла в себя. Это было вовремя. На их пути стоял ангел смерти, а под ним могила отца Реддла. Томаса Реддла Старшего.
Троица немного постояла, а потом каждый натянул зимнее пальто по плотнее, трансфигурировал себе лопату и приказал ей копать. Это был трудоёмкий процесс. Земля мёрзлая, почти каменная. Гермиона, подумав, воспользовалась согревающими заклинаниями, но не для себя, а для того участка могилы, который ковыряли лопаты.
Когда, спустя минут пятнадцать, кричащий о богатстве гроб был поднят вверх, на треть золотая троица долго не решалась его открыть, лишь всматриваясь в пыльную поверхность дубовой крышки.
– Нам придётся это сделать.
Это была фраза, которую часто говорила себе Гермиона последние несколько дней. Знание того насколько мог быть опасным ритуал не давало ей покоя. Но Гарри она ничего не говорила, думая, что он просто не отпустит её. Теперь эта фраза была присуща ещё одной детали в её жизни. Она не сможет жить с Гарри, зная, что где-то растёт его ребёнок. Придётся отпустить Гарри и продолжать дружить с ним. Правда для этого нужно спасти ему жизнь.
Поэтому, запрятав внутренние стенания поглубже, Гермиона подошла к гробу ближе и открыла крышку магией. Громкий удар дерева о дерево спугнул новую стайку ворон и заставил вздрогнуть. Внутри лежал труп человека, одни кости – плоти уже не осталось. Лишь костная масса, одетая в дорогущего вида костюм начала двадцатого века.
Гермиона сосредоточилась на нужной форме ларца, образ она придумала уже давно, и начала произносить нужное, недавно выученное, заклинание. Тишина давила на мозг, наверное, иначе на кладбище не бывает, и любой звук вызывал острый дискомфорт, от чего напряжение в телах только росло. Парни всё время оглядывались, чувствуя себя, мягко говоря, неуютно, но в то же время с огромным интересом наблюдали за действиями Гермионы.
Всё свершилось в одно мгновение, буквально за пару взмахов ресниц. Вместо костей появился небольшой белый сундучок, квадратной формы с плоской крышкой, в центре которой находилось зеркало – обязательный атрибут ларца душ. Именно в него нужно заставить посмотреть существо, душу которого требовалось заточить.
Гермиона магией очистила пространство рядом с могилой от снега и наколдовала себе плотный ковёр. Затем села в позу лотоса и левитировала себе ларец. Она сосредоточилась на нём, уже взяв в руку перо с заточенным металлическим концом. Именно этим она будет наносить руны. Множество рун, имеющих своей целью проникновение в мир мёртвых.
– Если возникнет опасность, просто коснитесь меня рукой, – уже напевным голосом, качаясь из стороны в сторону, сообщила Гермиона.
Она чувствовала, что погружается в некий транс и ответных реплик уже не услышала, зато ощутила тепло исходящее от ларца, когда была нанесена первая руна. И свет: серебряный, мерцающий, сильно напоминающий ртуть, стал сочиться из ран, которые она наносила костной ткани. Свет расползался по земле маленькими змеюками впитываясь в почву, и не смотря на столь низкий темп распространения, уже через несколько часов вся территория кладбища была заполнена ярчайшим светом.
* * *
Она была сумасшедшей, почти такой же прекрасно-сумасшедшей, как когда-то Белла. Она тоже сходила с ума от боли, от яростных толчков члена внутри себя, от круцио во время оргазма. Девчонка, конечно, ещё не дошла до таких вершин мазохизма, но, учитывая, как она стонет от его руки на своей лебединой шее, близка к падению в эту бездну извращённой развращённости. Что есть удовольствие без боли? Грань порой настолько тонка, что сметается всего одним ударом хлыста.
Белла полюбила хлыст. Девчонка не захотела портить свою бледную лунную кожу. Ведь не одно заклинание не стирает шрамов полностью. И Рабастан согласился. Ибо портить настолько призрачное совершенство тела считал преступлением против природы. Она вся словно сочетание лунного света и дьявольского огня. Насколько невинна снаружи, настолько же похотлива внутри. Он сразу это приметил. Ещё в тот день, когда пришёл заменить приятеля в охране пленников.
А среди них она. Дочь Лавгуда, ещё одна племенная чистокровная кобылка. Он бы и не заметил её, больно жалко она выглядела, если бы не глаза. Огромные, бесцветные, оценивающие. Она охватила его фигуру взглядом и, словно решив для себя, что он подходит, улыбнулась. Рабастан не смог не улыбнуться в ответ, а уже на следующий день не смог отказать себе в удовольствии раздеть это юное, порочное тело. Сжать молочно белую грудь, раздвинуть ноги и вкусить сладость её женственности, всё время сжимая шею тонкой магической лентой. О, как её трясло. Настолько бурный оргазм он не видел даже у жёнушки.
– Возьмите меня к себе. Я буду послушной.
Разве мог он отказать? Всё равно скоро придётся её отпустить, а так, хоть несколько дней или недель он насладится тонким телом и узким влагалищем. Когда Рабастан, будучи уже на грани, задрал голову Луны, то вдруг услышал вдалеке голоса соратников. Что-то случилось. Именно с этой мыслью он излился в тугую попку девушки и, быстро приведя себя в порядок, вышел из камеры, которую теперь занимала Луна.
– Развлекаешься? – пробасил Ларсон, волшебник, который во внутренний круг войдёт разве что в качестве десерта для Нагайны. Ах да теперь и такое нереально. Змеюки к счастью больше нет.
– Не завидуй Рик, если тебе жена не даёт, ищи проблемы в себе, ну или в штанах, – усмехнулся Рабастан.
Дирк стоящий рядом мерзко захихикал. Вот уж точно единственное, что выдаёт его дыхание это смех. Всегда не заметный, тихий. Идеальный шпион, но трус. Боится брата.
– Заткнись Дирк. И ты Рабастан, – огрызнулся Ларсон. – Не долго, тебе трахать малышку, наверняка Лорд как-то её использует.
Очевидно так же неудачно, как и змею. У него вообще последнее время крыша поехала настолько, что и хватает только на бесполезные планы и устройство оргий, в которых ему самому, по понятной причине, не поучаствовать.
– Вы пришли повздорить? Или у вас есть что полезного сказать?
– Всех на кладбище созывают.
Рабастан похолодел. Ибо знал причину возможного созыва.
– Устроим рождественский пикник? – с надеждой спросил он, мельком взглянув на Луну. Уж кто кто, а она могла уловить смену его настроения.
– Не, там какая-то хрень происходит. Свет повсюду говорят, и возле ангела девка Поттера. К ней не подобраться, но наши ищут лазейки. Тёмный Лорд и так рвёт и мечет после смерти своей зверушки.
– С чего бы это? – иронично заметил Рабастан, смотря в след братьям. – Подумаешь часть души вырвали.
Рабастан, наконец, почувствовал жжение в метке. Даже странно, что оно стало не таким болезненным. А что, интересно, думают по этому поводу другие парни? Надо поинтересоваться. И чем скорее, тем лучше. Если Грейнджер затеяла ритуал, то нужно как можно скорее уничтожить крестражи и созвать народ.
Если сначала Рабастан не согласился с Поттером в отношении спешки, когда тот сказал тоже самое, то сейчас времени не было. Ибо долбанный ларец легко разрушить. А именно это сделает Тёмный Лорд, узнай он о новой игрушке Гриффиндорской заучки.
– Можно с вами? – подала голос Луна. Рабастан повернулся к ней и вернулся в камеру.
Можно взять её с собой. Волос Беллы у него был. Может сработать.
– Ладно пойдём. Всё равно скоро о тебе и не вспомнят.
– Как и о тебе, – пожала она плечами и обнажённая встала с лежака. Подошла к Рабастану и, поднявшись на цыпочки, дотянулась губами до свежевыбритого подбородка. – Я всегда хотела побывать в Америке. Говорят именно там водятся морщерогие кизляки.
Рабастан взял Луну за волосы, сжал затылок и долго всматривался в глаза. Не шутит ли? Действительно готова уехать за ним на другой континент? Он оскалился и крепко её поцеловал.
– А их можно есть?
– Их нет, зато я снова готова быть съеденной, – игриво улыбнулась она и пошла одеваться, под жадным голодным взглядом Рабастана.
Глава 39. Светлая команда в черном
В это время года солнце всходило поздно. Поэтому зимнее утро в замке Хогвартс озарялось лишь светом факелов и палочек. Именно палочкой освещал себе путь Гарри, когда мчался к Снейпу в личные покои. Что-то было не так.
Ещё с вечера Гарри не покидало тревожное чувство, ночью и под утро лишь усилившееся. Гермиона. Он понимал, что не может с ней связаться. Не один из способов не работает. Даже их помолвочная связь не работала, но самое страшное, что и с Блейзом и Дином связи тоже нет.
«Что происходит?» – кричал он мысленно, и подбежав к двери Снейпа, забарабанил. Раз другой. В ответ ему была тишина. Глухая. Тяжёлая. Гнетущая тишина.
Последний удар кулаком в дверь зазвенел в унисон с бешено бьющимся сердцем. В голове у Гарри не осталось ни одной мысли, кроме удушающего страха за Гермиону. На остальных в какой-то момент слало просто наплевать. Зачем он вообще отправил её на кладбище? Почему не отправился с ней под оборотным зельем или мантией, или… Как угодно! Почему вообще не забрал её с острова и не увёз на другой конец света. Наплевал бы на волшебную Британию. Наплевать на волшебство. Зажили бы маглами, трахались, рожали детей без страха, без ужаса потерять друг друга.
Гарри вытер влажный от холодного пота лоб рукой, стараясь быстро принять подходящее решение. Гермиона на кладбище. Ритуал ещё не закончен. Возможно, именно он не даёт с ней связаться. Немного подумав, Гарри направил палочку на дверь и попытался открыть её простейшей Алохоморой, потом ещё рядом заклинаний отмычек. Безрезультатно. Тогда он рванул наверх, туда, где находилась спальня профессора Макгонагалл, но и там ему открыла лишь заспанная женщина, отрицая сам факт возможной ночёвки у неё зельевара. Оскорбилась конечно, но покраснела. Уже хотела закрыть двери, но Гарри вставил ступню, не давая себя выгнать.
– Мне нужно попасть к Снейпу, – процедил Гарри сквозь зубы, хотя ему хотелось кричать.
– Профессору, мистер Поттер, – поправила она. – Если его нет, то боюсь…
– У вас камины связаны. Вы не можете этого отрицать. Мне нужно к нему. Сейчас!
Она поджала тонкие губы, вздёрнула подбородок, но отошла в сторону.
– Вы бы хоть объяснили, что за срочность?
– Гермиона на кладбище Реддла, – не глядя на неё, сказал Гарри и уже вошёл в камин, произнеся: – Покои Северуса Снейпа.
Последнее, что он увидел на лице куратора Гриффиндора это шок и бледность, растёкшуюся ото лба до самой шеи.
Малфоя здесь не было. Как и Снейпа. Как и крестражей. Гарри метался из угла в угол, усиленно рыча и злясь на свою недальновидность. Он хотел послать Патронуса, но сейчас это было неразумно. Домовик Добби, низко поклонившись, тоже отказался переместиться к Гермионе хотя сказал, что точно знает о её местоположении. Когда Гарри уже хотел выломать двери, чтобы выйти из помещения и рвануть в Хогсмид и уже оттуда аппарировать, камин полыхнул зелёным пламенем. Оттуда вылез Снейп. Замыленный. Бледнее обычного.
– Ожидаемо, – буркнул профессор и втянул ничего не понимающего Гарри в камин, тихо сказав: – Особняк Забини.
Гарри вывалился в ноги Долишу. Тот протянул ему руку и помог встать.
– Что вы здесь… – Гарри замолчал на полу слове.
Если раньше он и боялся, понимая, что велика опасность для Гермионы и других волшебников, то сейчас застыл от ужаса, осматривая переполненное помещение. Здесь народу было больше чем в Ордене Феникса. Больше, чем в Армии Дамблдора. Здесь были Уизли полным составом. Включая Рона. Он уже шёл к нему. Здесь была Луна. Настоящая, ибо этот остекленелый взгляд и кажущаяся бездумной улыбка могли принадлежать только ей. Здесь были Авроры, человек двадцать не меньше. А ещё был Снейп. И был Люпин, и мать Гермионы и Нимфадора, держащая ту в объятиях. А ещё здесь были Рабастан, и Теодор Нотт с отцом. И ещё много незнакомых Гарри лиц. И все они смотрели на него. И если, все они пренебрегли рождественскими праздниками, то произошло что-то важное. Страшное.
– Ну что мистер Поттер, готовы продемонстрировать свои способности лидера? Времени на подготовку больше нет, – издевательски протянул слова Рабастан Лестрейндж и кивнул в сторону окна, с распахнутой портьерой.
Гарри повернул голову. В горле у него разом пересохло, а глаза разве что на лоб не полезли, настолько широко распахнулись. Он подошёл ближе и буквально коснулся носом прохладного стекла, всматриваясь в две чёткие волны. Чёрную и белую чуть дальше. Всё это походило на огромное вспененное море. Гарри долго пытался собраться с мыслями.
– Пожиратели? – хрипло высказался он, отворачиваясь от окна.
– Если быть точнее, толпа пожирателей. Кладбище окружено.
– Гермиона.
– Пока они не могут туда пробраться, – успокоил Гарри Долиш и посмотрел на кого-то в дальнем углу комнаты.
– У вашей девушки интересные познания, – заговорил человек в сером костюме, строго и в тоже время восхищённо. – Сейчас она и мистер Томас с мистером Забини в безопасности. Свет некромагического ритуала не пускает чужих внутрь, но времени мало. Сколько Милена? – повернулся он к смуглокожей красивой женщине, смотрящей в окно невидящим взглядом.
– Уже больше десяти часов. Мы рано сели ужинать, – отозвалась она.
Гарри с трудом, но вспомнил, что это мать Забини, у которой Гермиона с парнями останавливалась перед походом на кладбище. Ему вдруг захотелось размозжить себе голову о висящий в воздухе канделябр. Какой же болван, нет, траханый придурок. Отпустил её в эпицентр бури. А ведь хотел на заднем плане оставить. Хотел защитить! Гарри потряхивало, но взгляды, обращённые на него, отрезвляли. Нужно действовать. Нужно вытаскивать Гермиону. Любой ценой.
– У нас есть не более часа, чтобы решить, как вытащить оттуда Гермиону и парней, – Гарри постарался сделать свой голос ровным, хотя чувствовал внутренний холод страха и дрожь. – Реддл там? – сглотнув, спросил он и посмотрел на Рабастана.
– Ну разумеется. Как и моя благоверная.
– Можно спросить Гарри? – подал голос Долиш, с опаской поглядывая на аристократа. – Мне конечно пытались объяснить по какому праву этот убийца находится здесь, и да я знаю, что именно ты хлопнул…
– У вас есть доказательства? – наклонив голову Рабастан с интересом взглянул на Аврора.
– Дай мне только добраться до тебя, – шагнул тот вперёд, пылая жаром. – И я вытрясу из тебя правду пожирательское дерьмо.
– Так в чём же дело? Может быть тебя змея напугала, так у меня тоже есть одна, в…
– Хватит! – рявкнул Гарри. – У нас нет на это времени. Долиш я понимаю ваше недоверие, но он принёс мне непреложный обет и потому, что имел доступ к месту, где хранился, – Гарри взглянул на Снейпа и тот коротко кивнул. – Крестраж.
– Значит, это правда? – спросил Люпин. – Волдеморт создал крестраж?
– Ещё бы объяснил кто, – начал было говорить один из авроров, но на него шикнули и что-то стали негромко объяснять коллеги.
– Да, – подтвердил Гарри и, на миг задумавшись, поднял руку. Скрываться больше не имело смысла. Только не сейчас. – И я один из них.
Ахнули все те, кто не знал. Кроме Луны. Она лишь моргнула и спросила напевным голосом:
– Значит, тебя нужно убить?
Рабастан восхищённо взглянул ей в лицо, а миссис Уизли разве что не крякнула.
– Уверен мы найдем способ спасти Гарри жизнь.
«Да уж, – мысленно опечалился Гарри. – Одна вон уже пытается».
– Так их несколько?! – заговорил Грозный глаз, Гарри только сейчас его заметил. – А разве можно сделать крестражем человека?
– А как вообще создаются крестражи?
– А что вообще такое крестражи?
Вопросы сыпались из людей так же лихо, как снег стал падать на землю. Гарри прикрыл глаза, чувствуя острую головную боль и пульсацию в шраме. Да. Волдеморт рядом. Близко. Гарри ощутил волну обречённости и страха. Сжал руки в кулаки и принял, наконец, правильное решение.
Даже если Гермионе удастся создать ларец, у них нет плана и возможности запихнуть туда душу Лорда. Он просто не даст к себе подобраться, даже если ослабить его, уничтожив остальные осколки души. Из всего этого был один вывод. Гарри Поттер должен умереть. Наверное было дуростью стараться выиграть гонки со смертью. Она всегда на шаг впереди. И тут даже мантия невидимка, как в сказке, не поможет. Ничего не поможет.
– Как мы будем пробиваться сквозь пожирательскую толпу? – услышал он очередной вопрос, на этот раз от Грюма.
Тот на удивление был молчаливым, хотя Гарри слышал, что он настоящий борец. Но после того, как его развёл как ребёнка сынок Крауча, Грозный глаз явно сдал. Впрочем ответ на его вопрос у Гарри был.
– Нужно отвлечь внимание, – поделился с окружающими он.
– Не себя ли хотите приманкой предложить мистер Поттер? – прищурился Снейп на это заявление.
Гарри кивнул. В помещении снова всколыхнулась волна вопросов и недовольства.
– Послушайте, – поднял Гарри руки, привлекая внимание. – Вы знаете, кого-нибудь, кого Волдеморт, хотел бы убить столь же яростно?
– Да здесь любой подойдёт.
– Но рисковать мной не страшно. Я и так должен умереть.
Тут и нечего было решать. Все всё понимали. Даже если не знали всего. Всё давно известно. Всё было известно ещё пятнадцать лет назад. Просто отсрочка для того, чтобы встретить друзей и познать вкус женственности Гермионы.
– Раз вы решили, – заговорил вдруг министр, поставив на столик в углу стакан с огневиски. – Нужно составить план. Пора закончить игры Тома Реддла.
План был прост. Миссис Уизли и миссис Забини забирают крестражи и идут в лес за кладбищем, чтобы зажечь Адское пламя. Оно привлечёт внимание Пожирателей, и сожжёт осколки души. Как только крестражи сгорят, Гарри выйдет к Волдеморту и примет удар на себя. Сразится наконец с тем, от чьей руки пали его родители, от чьей руки он должен был умереть и сам.
Часть «команды», как внутренне окрестил Гарри собравшихся, найдут лазейку, воспользуются дезиллюминационными заклинаниями, мантией невидимкой и спасут Гермиону. В этот же момент остальные во главе с Рабастаном и Долишем затеряются в толпе, стараясь дезориентировать как можно больше лордовских прихвостней. Рабастан кинул в ноги собравшихся, мантии и пожирательские маски.
– Даже знать не хочу, где хозяева этих вещей, – буркнул Долиш и, ещё немного поворчав, начал одеваться.
В своей одежде никого не осталось. Со стороны походило на очередное сборище пожирателей смерти, но только со стороны. Только Гарри проявит себя почти сразу, чтобы умереть и заманить Волдеморта в ловушку. О неизбежных жертвах со светлой стороны не говорили и старались не думать. Такой был план.
Когда после обсуждения плана и переодевания к Гарри начали подходить и предлагать различные варианты спасения, он вежливо отказывался и пытался объяснить суть крестража, пока на десятом человеке не взорвался.
– Да поймите вы! Нет другого варианта! Если меня не убить, он возродится. Правдами и неправдами, но восстанет снова. Через пять, десять, пятьдесят лет. Маглы заметят нас и шансов для волшебного сообщества выжить не будет! Нам нужно решить эту проблему сейчас! Раз и навсегда. Понятно вам миссис Уизли?! – на последней фразе он уже кричал.
Она расплакалась и крепко прижала его к себе, со словами:
– Ты такой смелый и сильный мальчик. Мы никогда тебя не забудем.
Успокоив женщину, Гарри, наконец, остался один, относительно конечно, но по крайней мере он смог абстрагироваться от жалостливых взглядов и подумать. Лишь взгляд одного человека не выражал ничего. Гарри трясло. Ему хотелось знать, что Гермиона выживет, ему хотелось знать что она будет счастлива, ему хотелось знать, что её будут любить. И её любили. Рон её любил.
– Рон, – подошёл к нему Гарри. Тот не отводил взгляда от окна.
– Она там из-за тебя, – повернулся он к Гарри и посмотрел тяжело. Обвиняюще.
– Именно поэтому я пойду умирать, а ты обязан её спасти.
– Я и спасу, – твёрдо произнёс он и сжал кулаки.
– Знаю, – Гарри не сомневался в друге. Не в отношении Гермионы. И даже отношения с китаянкой не могли этого отменить.
– И ты готов умереть? – вдруг спросил Рон. – Вот так просто пойти и получить Аваду, не защищаясь?
– Я давно был готов, на самом деле. Ещё на первом курсе, когда вошёл в комнату с зеркалом еиналеж.
И это было правдой. Каждый раз, входя в эпицентр событий, даже выходя на встречу с драконом, Гарри был готов к смерти. Она давно его подманивала. Глупо бороться с неизбежным.
– Но я приму Аваду, только когда увижу, что Гермиона вышла с кладбища и аппарировала, – твёрдо произнёс Гарри и повторил, чтобы услышали все: – Это всем ясно?!
– Мы иначе и не думали, – тяжело вздохнул мистер Уизли.
Только если Гермиона будет в безопасности, твёрдо решил Гарри и сжал палочку, наблюдая за тем, как солнечный диск катится по склону вверх, освещая две контрастные волны.
