Текст книги "ГИПНОЗ. Скрытые глубины. История открытия и применения"

Автор книги: Робин Уотерфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)

ЦРУ и промывание мозгов

Предыстория

В 1959 году Ричард Кондон опубликовал свой знаменитый триллер «Кандидат из Манчжурии». Американский солдат Раймонд Шоу, будучи загипнотизированным китайским психологом, во время Корейской войны становится коммунистическим террористом. Его перекодировка зашла так глубоко, что даже психологи США не способны ее разгадать. Пусковым словом, после которого он становился скрытым террористом, служило предложение сыграть в пасьянс; когда во время игры приходила «бубновая дама», он входил в транс и принимал инструкции. Не стоит и говорить, что после этого он не помнил ничего о себе и о тех убийствах, которые совершал. Его начальник, коммунистический агент в Соединенных Штатах, в одном месте говорит: «Раймонд должен сделать, что ему сказано, у него нет никакого понятия, правильно это или неправильно, никаких подозрений и никакого сознания вины». Да, это был бы действительно мощный контроль.

Фактически триллер Кондона не был первым в этом направлении (и не удивительно, потому что идея хорошая). В 1945 году профессор психологии Колгейтского университета Джордж Эстабрукс, быть может, раздраженный на отклонение военными его помощи по созданию загипнотизированного супершпиона и террориста, создал вместо этого литературного в своей книге «Смерть в уме». В этом романе хитрые немцы загипнотизировали американского военнослужащего, чтобы он работал на них; так это и случается, и в один момент командир подводной лодки топит военный корабль союзников. Пронырливый и легкий на подъем герой, Джонни Эванс, понимает, какое это мощное оружие, и решает обратить его против самих немцев. Книга ужасная для сегодняшнего дня, но она поднимает интересную проблему: если вы не можете загипнотизировать кого-то без его согласия, то каким образом вы можете кого-нибудь загипнотизировать для совершения государственной измены? Он, стало быть, уже дал вам свое согласие, то есть он поверил в вашу идеологию, и значит, нет необходимости гипнотизировать его для совершения государственной измены. Эта дилемма вдруг озаряет Джонни Эванса после доброй половины книги, что удивительно, если учесть его здравый смысл в других обстоятельствах, ибо решение очевидно: вы не можете его загипнотизировать, если не убедите его, что находитесь на его стороне. Но в реальной жизни, как я уже говорил, это было бы крайне трудно.

Кроме как на страницах художественной литературы, во время Второй мировой войны немцы экспериментировали с комбинацией гипноза и наркотиков (особенно мескалина), но нашли, что это мало пригодно для контролирования чьих-либо умов. Когда та же идея пришла Стенли Лоувеллу, главе Отделения исследований и развития управления стратегической службы, он посоветовался с несколькими американскими психологами, но они сказали ему, что гипнотизм не может заставить людей делать вещи, которые они в нормальном состоянии не сделали бы, и тогда он оставил идею. Эстабрукс не согласился. Он заявил в своей книге «Гипнотизм» (не художественная, 1943), что у гипнотизма, по всей вероятности, есть несколько прикладных военных значений, и среди них возможность заставить кого-то совершить государственную измену. В этой книге он рисует воображаемый ущерб, который могла бы нанести системе обороны США команда загипнотизированных шпионов или всего одна высокопоставленная личность. Такие сценарии он будет позднее создавать только в художественной литературе. Чуть менее мелодраматично он утверждает, что можно загипнотизировать кого-нибудь– скажем, захваченного в плен вражеского агента– против его воли. Вы притворяетесь, например, будто хотите померить у него давление, говорите ему, что это потребует небольшой процедуры релаксации, и проводите его затем через стандартную технику погружения до тех пор, пока не загипнотизируете. Я не вижу, как бы это могло работать. Ничто не блокирует погружение сильнее, чем подозрение, и взятый в плен агент, естественно, был бы в высшей степени подозрителен ко всяким попыткам померить давление и прочему.

Во время и сразу после Второй мировой войны еще сохранялся некоторый интерес официальных кругов к возможностям гипнотизма. Проверялось, могут ли загипнотизированные солдаты лучше, чем нормальные, запоминать сложные зашифрованные сообщения, и в 1947 году психолог армии США Джон Уоткинс внушал солдату галлюцинацию, будто стоящий перед ним офицер – японец, а затем уговаривал его напасть на офицера. При обычных обстоятельствах солдат не стал бы нападать на вышестоящего офицера, и таким образом Уоткинс пытался продемонстрировать веру Эстабрукса в несостоятельность идеи, будто под гипнозом никто не будет делать того, что, пробудившись, не стал бы делать. В другой раз Уоткинс заставил поверить военнослужащую США, что она знает какие-то военные секреты, и ему все до одного удалось выудить из нее под гипнозом. Но когда другие психологи пытались повторить эти и похожие сценарии, у них ничего не получилось. По всей вероятности, в экспериментах Уоткинса кроме гипноза были задействованы другие факторы. Объекты могли охотно содействовать внушениям Уоткинса, зная, что это только эксперимент. Более того, их специально отбирали по способности входить в глубокий транс; но шансы заставить первого попавшегося совершить эти акты предательства были бы значительно меньше.

И тем не менее эти армейские эксперименты произвели впечатление. В Rand Corporation – этом финансируемом государством резервуаре мысли – пришли в 1949 году к заключению, что возможность применения коммунистическими правительствами гипноза против США – это реальная угроза. Отчет указывал, в частности, на эксперименты профессора Александра Лурия в России по антисоциальному и аномальному поведению загипнотизированных объектов, а также подчеркивал, что поведение загипнотизированного объекта внешне может ничем и не отличаться от поведения нормального человека. Он также намекал, что применение наркотиков, таких как пентотал натрия, могло бы ускорить процесс гипнотизации и углубить транс. Семена паранойи были брошены на благодатную почву государственных агентств США, а впоследствии политы дождиком – сначала это был показной процесс в Венгрии над кардиналом Йозефом Минценти (чуть позже того же года), а затем поведение американских военнопленных во время Корейской войны (1951–53). В новостях показывали, как Минценти, словно в дурмане, исповедовался в преступлениях, которых очевидно не совершал. И показывали, как американские военнослужащие обвиняли США в агрессии и прославляли коммунизм. Что это? Наркотики? Или гипноз? Как и позже, во время «космической гонки», официальные круги США почувствовали, что красные их обошли, и рвались теперь догнать их и перегнать. Это было частью того, что американские журналисты и писатель Джон Маркс назвали «первобытным желанием сдерживать врага посредством магических заклинаний и снадобий».

ЦРУ вовлекается

Шеф ЦРУ Морс Аллен был первым, кто принял вызов. В 1951 году он провел в Нью-Йорке целых четыре дня, изучая гипнотизм со сценическим гипнотизером, который впечатлил его хвастовством, будто при помощи гипноза может затащить в постель любую женщину. Аллен применил новое искусство на практике, когда, например, уговаривал секретарш ЦРУ красть номерные папки и вручать их посторонним или засыпать в чужой спальне. В начале 1954 года он созрел для заключительного эксперимента, во время которого внушил одной загипнотизированной секретарше выстрелить в другую секретаршу, спавшую на диване. Пистолет не был, конечно, заряжен. После этого «террористка» клялась, что ничего не помнит, и не могла, мол, ни в кого стрелять. Преуспел ли Аллен в создании гипнотеррориста? Как он сам же первый и допускал, эти эксперименты почти ничего не значили в сравнении с тем, что может случиться в реальной боевой ситуации. Он лишь доказал, что молодая, впечатлительная, добровольно согласившаяся служащая захотела принять приказ от авторитетного вышестоящего лица и привести его в действие, которое, как она догадывалась, не закончится трагедией. Предположительно, она достаточно доверяла ЦРУ как институту и Морсу Аллену как личности, который, как она полагала, не даст произойти ничему «неправомерному». Аллен хорошо знал: чтобы привести нежелающего и враждебного объекта в те же условия, понадобились бы месяцы подготовки и кропотливой работы. В конце 1954 года данные исследования были переданы от Аллена с его оперативной командой «Артишок» к Сиднею Готлибу из MK-Ultra, хорошо финансируемому отделению внутри ЦРУ, которое затем несколько лет возглавляло исследования по промыванию мозгов в частности и контролированию умов в обществе.

Термин «промывание мозгов» впервые появился благодаря газете «Майами ньюз» в сентябре 1950 года. В английском языке появилось новое слово «brainwashing»[66]66
  «Brainwashing» – (англ.) букв. «промывание мозгов». – Прим. пер.


[Закрыть] и вместе с ним новый страх в воображении публики. На той стадии истории США, в эру охоты на ведьм сенатора Джозефа Мак-Картни, бытовало мнение, что коммунизм – это сущий дьявол. Но так как даже сущий дьявол не мог бы нарочно одолеть так много миллионов людей, то была высказана идея о том, что эти люди индокринированы в момент рождения. То есть имело место промывание мозгов – так предположительно гласит перевод китайских слов «шия нао», которые значат «чистить ум». Термин вошел во всеобщее употребление во время Корейской войны и, таким образом, обеспечил американскую паранойю. Более пяти тысяч американских военнопленных считались прошедшими через промывание мозгов во время этой войны, что гораздо больше как по общему количеству, так и по пропорции, чем военнопленных других союзников. Фактически же некоторым американским заключенным показалось мало провозгласить агрессию США и воспеть коммунизм; по возращении домой они прихватили с собой прокоммунистические листовки для распространения. Возмущение общественности было вполне понятным; но такова лишь реакция массовой публики. За ее кулисами секретные службы наращивали поиски ответного оружия.

Однако в этой истории имеется перегиб. Маловероятно, что кто-нибудь из американских военных, оклеветавших свою страну, прошел через промывание мозгов, так как им, очевидно, давались инструкции от вышестоящих начальников – в случае пленения сотрудничать с врагом, дабы снизить опасность для своей жизни. В том, что коммунисты преуспевали в обращении военнопленных, главным фактором являлась низкая мораль американцев, а не какие-то там специальные техники; и в любом случае единственные удачные обращения происходили только с неудачниками или теми, которые уже до того склонялись к коммунизму. Остальные же только на словах платили дань коммунизму. Военнопленные в Корее подвергались сильной идеологической обработке, но не было никаких особых методов Павлова, описанных как промывание мозгов. Командование США, должно быть, знало про все это, но в целях пропаганды позволило страху перед промыванием мозгов оставаться на своем месте, чтобы увековечить страх перед коммунизмом.

Страх промывания мозгов снова возобновился в мае 1960 года, когда Френсис Гари Пауэрс был сбит при выполнении шпионского полета над территорией Советского Союза, а впоследствии появился на телевидении, оправдываясь перед Советами за совершенную акцию своего правительства. Однако сам Пауэрс, который вернулся в Соединенные Штаты в 1962 году по обмену на коммунистического шпиона Рудольфа Абеля и позднее написал книгу о своих переживаниях, отрицал, что был подвергнут гипнозу или какой-нибудь технике перекодировки. Он сказал, что просто старался обезопасить себя.

Тем не менее промывание мозгов оставалось теоретической возможностью в головах деятелей ЦРУ и других американских агентств, и программа исследований продолжалась. Это была эра подсознательной рекламы и других попыток массового контролирования умов, когда психологи говорили о «человеческой инженерии» и совсем не читали книгу Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» как сатиру, когда ведущий бихевиорист Б. Ф. Скиннер написал в 1948 году роман, в котором детей программировали быть счастливыми, когда рекламодатели составили себе такую механистическую картину человека, что были убеждены: достаточно им только уколоть наши нервы, и их продажи тотчас возрастут. Книга Вэнса Пэкарда, написанная главным образом об этом виде рекламы, со всей серьезностью, как если бы имелась реальная угроза, заключает: «Самое серьезное преступление, которое совершают манипуляторы, как мне кажется, состоит в том, что они пытаются посягнуть на неприкосновенность нашего ума. Это право на неприкосновенность… мы должны, как я думаю, отстаивать в борьбе».

Но промывание мозгов – это нечто экстремальное и крайне редкое, и термин этот не должен использоваться с такой легкостью, как это делает порой крикливая пресса. Его ни в коем случае нельзя применять к любому и каждому обращению, а также к каждому человеку, вступившему в какую-нибудь религиозную секту или новое религиозное движение. Промывание мозгов характеризуется полным изменением личности, которое, если его не форсировать, может быть только временным. Мы все подвергнуты идеологической обработке, но почти ни у кого из нас наши верования, воспоминания не ломались систематически с заменой их на альтернативный набор верований. Почти ни у кого из нас не подрывали способность сохранения контроля над нашими мыслями, чувствами и поступками.

Теоретически механизм промывания мозгов хорошо известен со времен знаменитых экспериментов Павлова над собаками. Мозг должен стимулироваться до тех пор, пока он не перестанет выдерживать оказываемый на него стресс, в этот момент включается защитное торможение. Это точка кризиса или срыва. После срыва поведение объекта (будь то кролика или человека) начинает отличаться от нормального поведения, которое можно ожидать от этого типа; прежние модели поведения могут быть подавлены; то, что было положительным условным рефлексом, может стать отрицательным, и наоборот Выражаясь проще, если вы подвергнете кого-то эмоциональному стрессу, он становится более податливым и начинает двигаться к критической точке. В религиозном контексте, если вы давите на эмоции человека, убеждая его, что он или она находится в состоянии греха и имеет такие-то и такие-то пороки, то уже одно это может повысить его внушаемость для восприятия следующей части вашего сообщения, что у вас, допустим, есть способы очистить его от греха, или вылечить пороки, или, по крайней мере, научить его, как это сделать.

Интересно, что кризис в случае внезапного обращения чем-то напоминает контузию человека ударной волной на войне: плач, потовыделение, дрожь или потрясение (тот феномен, который отличал первых квакеров), изменение характера, коллапс – все те симптомы, которые хорошо знакомы нам по евангелическим исцелениям. Игра на барабане, пение, наркотики тоже хорошо помогают, чтобы вызвать быстрый кризис; а присутствие других, массовая истерия – это великое благо для желающего обратиться. Британский психолог Вильям Сарджент в своей увлекательной книге «Борьба за умы» показывает, как эти техники намеренно применялись первыми христианскими проповедниками, а также современными евангелистами для религиозного обращения, а в политическом контексте для идеологической обработки. С внезапным обращением происходит, конечно, та неприятность, что оно так же внезапно может исчезнуть. Это тот момент, когда вам следует пригласить вашу новообращенную подругу на групповое собрание, где она может получить позитивную поддержку со стороны других членов группы, и ее следует поставить в центр всеобщего внимания, дабы возбудить у нее мысль, что она теперь находится в состоянии религиозной или политической милости, дать ей ощущение принадлежности, которого все мы жаждем.

Кто же становится мишенью? Теоретически, это – вы, если только вы не по-настоящему безумны и в таком качестве следуете за звуком совсем иного барабана. Чем «нормальнее» и порядочнее человек, тем лучшим кандидатом он становится для гипнотизма или промывания мозгов. Это звучит парадоксально, однако взгляните на дело с этой точки зрения. Мы измеряем нормальность как раз той мерой, в какой человек принимает нормы общества, – той мерой, в какой человек был обусловлен или впитал внешние внушения, навязанные ему родителями, школой, авторитетами. Другими словами, нормальные люди – это люди, поддающиеся внушению. Они – те, кто с большой вероятностью присоединяется к культу; и именно их сценический гипнотизер предпочитает видеть в качестве своих объектов.

Интеллектуальные способности – это еще не гарантия защиты, потому что техники промывания мозгов работают на эмоциональном уровне. В приложении к книге «Луденские бесы» Олдос Хаксли представляет следующий забавный сценарий:

Интересно было бы взять группу самых выдающихся философов из лучших университетов, закрыть их в теплом помещении с марокканскими дервишами или с гаитянскими вудуистами и замерить с секундомером в руке силу их психического сопротивления воздействиям ритмических звуков. Выдержат ли логические позитивисты дольше, чем объективные идеалисты? Окажутся ли марксисты крепче, чем приверженцы томизма или веданты? До чего увлекательно, какая плодотворная почва для эксперимента! Между тем, мы могли бы вполне надежно предсказать результат: если достаточно долго подвергнуть наших философов пению и монотонному бум-бум, каждого придется выносить на носилках, покрытых белым саваном.

На самом деле гипноз не играл большой роли в экспериментах США по контролированию умов, хотя секретные службы всегда проявляли интерес к финансированию опытов, проводимым некоторыми клиническими психологами, о которых они знали. В целом, используемые методы отличались жестокостью: лишение сна, большие дозы наркотиков, повторный электрический шок, лишение сенсорных восприятий – «Заводной апельсин» чаще, чем «Кандидат из Манчжурии». Американская программа включала: попытку монополизировать мировые источники ЛСД, чтобы предотвратить попадание его в руки коммунистов; усмирение непокорных психиатрических больных в Канаде большими дозами ЛСД (двое из них впоследствии успешно судились с ЦРУ); эксперименты с легендарным наркотиком BZ, который, как говорят, в десять раз сильнее ЛСД и вызывает восьмидесятичасовой дурман с амнестическим последействием; эксперименты с электрическим током на вьетнамских пленных, зачастую летальные; просматривание сотрудниками ЦРУ борделя в Сан-Франциско в надежде получить знания о природе человека и полового влечения. Многие из этих опытов в лучшем случае являлись безответственными и безнравственными, а в худшем – противозаконными; однако привлеченные к работе мужчины и женщины чувствовали себя, как если бы они были на войне против коммунизма, и это, мол, оправдывало их действия. По иронии судьбы – это вне всякого сомнения, как утверждает Джон Маркс, – именно допущение службою ЦРУ применения ЛСД в психологических отделениях и в психиатрических лечебницах по всей стране дало толчок к революции хиппи. В конце концов ЛСД был запрещен в США 6 октября 1966 года.

В 1975 году, когда эксперименты ЦРУ с наркотиками (и причастность к торговле наркотиками во многих странах) стали известны общественности, увидела свет потрясающая статистика. За предшествующие двадцать лет они опробовали ЛСД на семи тысячах пациентах, из которых двадцать процентов даже не знали заранее, что им будут давать наркотик. Статистика из армии и тюрем была просто тревожная. В некоторых случаях несчастные жертвы кончали с собой. Доктору Франку Олсону, привлеченному секретными службами в связи с его работой над биологическим оружием, дали ЛСД и сказали об этом только, когда он уже начал впадать в безумие; он начал проявлять возбужденное и сумасбродное поведение, а через несколько дней высунулся из окна отеля, в котором остановился, и, упав с двенадцатого этажа, разбился насмерть.

Настоящий кандидат из Манчжурии

Главной целью всех этих экспериментов с наркотиками были поиски техники допроса, а не создание супершпиона. Для этого иногда использовались наркотики, иногда – комбинация гипноза с наркотиками. Внутренний меморандум ЦРУ от 14 июля 1952 года сообщает об успешном применении такой комбинации при допросе двух подозреваемых русских агентов в Америке. Гипноз использовался не только в самом процессе допроса, но также для установки постгипнотической амнезии для того, чтобы стереть в памяти, что такой допрос имел место. Предполагаемый двойной агент в Германии под кодовым именем «Взрывной» был успешно допрошен в том же году агентами США с применением похожих техник. ЦРУ и армия США также экспериментировали с гипнозом с целью тренировки курьеров для запоминания сложных зашифрованных посланий. Затем они должны были забыть послание до тех пор, пока другой агент не запускал воспоминание посредством ключевого слова. Преимущества такой системы, если бы она работала, очевидны.

Есть только две достоверных попытки использования гипнотизма для создания гипнотеррориста согласно замыслу «Кандидата из Манчжурии», и обе оказались фарсом. Первая производилась в 1963 году на подозреваемом мексиканском двойном агенте; идея была следующая: ввести его в быстрый транс и затем убедить убить главу местного КГБ, однако гипнотизер под кодовым именем «Майндбендер» в последний момент отказался; возможно, он знал, что такое быстрое введение не может быть успешно проведено на неподготовленном и не желающем того объекте. Во второй попытке гипнотизером был «Доктор Фингерс». В его задачу входило загипнотизировать человека из кубинской диаспоры в Майами, чтобы тот вернулся на Кубу и убил Кастро, когда будет сказано пусковое слово «сигара». В 1966 году доктор Фингерс испытал свое искусство на трех мужчинах. Первый отказался среагировать на пусковое слово и сказал просто, что не курит; второго не смогли вывести из транса; третий разбушевался при упоминании имени Кастро и начал громить все вокруг в комнате мотеля, где происходила встреча[67]67
  В любом случае существует очевидная трудность с использованием пусковых слов и фраз при создании супершпиона. Предположим, вы хотите запустить амнезию у шпиона, так чтобы он не смог ничего рассказать, когда будет захвачен врагами. Какую пусковую фразу вы выберете? Может быть: «Милиция. Ваши документы!»? Но где гарантия, что русские при задержании скажут именно эти слова? – Прим. авт.


[Закрыть]. На этом ЦРУ прекратило использовать гипнотизм для создания двойника Маньчжурского кандидата. Он остался в их арсенале лишь как возможный инструмент извлечения информации.

Любая попытка создания супершпиона при помощи гипноза обречена на провал. Просто невозможно гарантировать тот род полной амнезии, которой требует проект, а тот род программирования, необходимый для того, чтобы люди делали вещи наперекор своей глубинной мотивации, представляется слишком сложным и требующим большого количества времени. Утверждения, будто такие супершпионы существовали, распадаются под весом собственной неправдоподобности. Автор «теории заговора» Уильям Боварт сообщает о случае с неким Луисом Анжелом Кастилло, который был арестован в марте 1967 по подозрению в участии в заговоре против президента Фернандо Маркоса. В конце концов дело было замято, но не раньше, чем Кастилло признался в участии в террористическом заговоре три с половиной года назад, в Далласе, Техас. Кастилло утверждал, что не знал, кто являлся мишенью этого заговора. Но он сказал, что прибыл слишком поздно: покушение уже состоялось. Он поведал о некоторых деталях, как он был загипнотизирован, и намекал на причастие кубинцев. Его показания были проверены филиппинскими властями и ЦРУ, которые, по-видимому, не столь легковерны, как Боварт. Поскольку Кастилло был освобожден за отсутствием улик как в том, так и в другом заговоре, мы можем предположить, что никаких реальных фактов не стояло за утверждениями этого мелкого уголовника, чьим самым большим преступлением до того являлась кража машины.

Точно так же Боварт верит в идею, что Ли Харви Освальд был загипнотизирован бывшим агентом ЦРУ Дэвидом Ферри для участия в терактах в Израиле; он намекает, что убийца Освальда, Джек Руби, был загипнотизирован; он утверждает, что Жорж де Мореншильдт, который предположительно знал о заговоре, покончил с собой по постгипнотическому внушению, запущенному телефонным звонком. А то, что де Мореншильдт до этого не раз пытался покончить с собой, он, разумеется, опускает. Затем Боварт переходит к утверждению, согласно которому Джеймс Эрл Рэй, убивший Мартина Лютера Кинга, явился загипнотизированной жертвой ФБР. Когда же он повторяет идею Роберта Кайзера, высказанную в его книге «R. F. К. должен умереть», что убийца Роберта Кеннеди, Си-ран Сиран, также был загипнотизирован и что все эти убийства, согласно Боварту, были делом рук «криптократии» – различных секретных служб США – то всему зданию теории заговора начинает грозить опасность обрушиться под весом собственного идиотизма. Однако указанная разновидность глупости, которую мы находим в книге Боварта, далеко еще не вымерла. Христианская писательница Карла Эмери предлагает через интернет книгу «Тайна. Не болтай.», повторяющую многие из увековеченных Бовартом и другими «фактов».

Наконец, надо сказать здесь пару слов о невероятном случае с Канди Джоунс. В 1976 году Дональд Бейн опубликовал книгу «Контроль за Канди Джоунс», где он описывает, как под гипнозом миссис Джоунс (настоящее имя которой Джессика Уилкокс, однако она взяла имя Канди Джоунс, когда была моделью) вдруг открыла, что в 1960-х работала курьером ЦРУ. Причина, почему для этого понадобился гипноз, та, что она была загипнотизирована в первую очередь тем доктором, работавшим на ЦРУ, который успешно создал в ней вторичную личность. В состоянии транса ее второе «я» посылалось на различные задания; во время одного из этих заданий ее даже пытали, и согласно плану ее должны были заставить покончить с собой, когда она больше будет не нужна.

С учетом явной неправдоподобности создания при помощи гипноза столь совершенного орудия я читал книгу с большим скептицизмом. Мой скептицизм только усиливался одной замечательной параллелью. Если я упомяну, что под гипнозом Канди «вспоминала», как доктор Гильберт Йенсен (которого Бейн старался, но не мог найти) тыкал, колол и обследовал ее, причем часто в сексуальной манере, то читатель вспомнит, наверное, о похищениях пришельцами, которые неизменно включали в себя эти элементы. Это и есть наиболее вероятный сценарий. Ложная память, когда она окрашивается страхом, дает широкий спектр. Этот спектр изменяется в зависимости от культуры и духа времени (Zeitgeist). Нельзя думать, что пугало всегда будет одним и тем же, как на островах Океании, так и в США, или что оно будет тем же самым и в 1800, и в 2000 году. В настоящее время, в так называемую космическую эру, пришельцы – это великие неизвестные; во времена же Канди Джоунс предметом страхов была тайная полиция.