Текст книги "Океан любви"
Автор книги: Робин Пилчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Женщина смотрела на Дэвида не моргая, ее правый глаз слегка дергался от негодования.
– Но это же абсурд!
– Я также хочу, чтобы вы сейчас же связались с Маргарет и попросили ее вернуться сюда как можно скорее. Затем, как только вы это сделаете, я хочу, чтобы вы освободили этот стол. Это понятно? – Он слегка улыбнулся и направился в зал заседаний, сопровождаемый своими телохранителями.
Проходя мимо секретаря, Арчи наклонился к женщине, смакуя этот незабываемый момент славы, и, подражая каждому движению своего босса, произнес:
– Вы только что разговаривали с мистером Дэвидом Корстофайном, сыном лорда Инчелви и основным акционером «Ликероводочного завода “Глендурних”». Теперь на вашем месте я бы разыскал Капла, Баркера и Арчибальда как можно скорее и объяснил бы им, что они немедленно должны пройти в зал заседаний. А затем позвонил бы Маргарет. Вы найдете ее номер в телефонной книге «Глендурних» – вероятно, в самом верху списка служащих.
Дорин смотрела на Арчи, ее самоуверенность улетучилась, лицо исказило от ужаса.
– Что я скажу ей? – спросила она тонким, дрожащим голосом.
Арчи отодвинулся от стола и повернулся, чтобы пойти к залу заседаний.
– Скажете, что мистер Дэвид вернулся, чтобы вернуть все на круги своя!
Молодой человек тянул время, с нетерпением дожидаясь момента, когда услышит разговор Дорин с Каплом по телефону. Заикающимся голосом секретарь передала то, что ей приказали. Арчи представил изумление, переходящее в ужас, на лице Дункана Капла, когда тот услышал, что Дэвид находится в здании. Сжав кулак, он шепотом произнес: «Да» – и открыл дверь в зал заседаний.
Спустя две минуты появился Дункан Капл вместе с Джайлсом Баркером и Китом Арчибальдом.
– Дэвид! – воскликнул Дункан, подходя к Дэвиду. – Как я рад, что ты вернулся. Я так сожалел, когда узнал о твоем от…
Дэвид резко повернулся и повелительным жестом указал на стол.
– Сядьте, все вы.
Дункан остановился и приподнял свои руки с сардонической улыбкой на лице.
– Конечно. Так как дела в Амери…
– Сядь. Дункан! – прошипел Дэвид сквозь зубы, отворачиваясь к окну.
Управляющий директор пожал плечами, затем вытащил стул и сел, другие директора выполнили просьбу Дэвида с первого раза.
Дункан беспечно сложил руки на груди, и, оглядевшись, заметил Дуги и Арчи, которые стояли с суровыми лицами, прислонившись к стене.
– А что они делают здесь? – спросил Дункан, бросая взгляд на них через плечо. – Эта тяжелая бригада? Вы собираетесь приказать им бить меня, да, Дэвид?
Дэвид повернулся:
– Нет, Дункан. На самом деле они здесь для того, чтобы помешать мне избить тебя.
Дункан немного наклонился вперед:
– О, перестань! Я думаю, мы можем вести себя как интеллигентные люди, не так ли? Знаешь, все нетрудно объяснить…
Дэвид поднял руку, чтобы остановить его:
– Нет… нет, позволь мне, может, я смогу объяснить то, что произошло. Ты просто сиди и послушай для разнообразия, и если я начну вдруг допускать ошибки, тогда ты можешь поправить меня.
Дэвид медленно обошел стол, впиваясь взглядом в каждого из троих сидевших за ним мужчин. Он следил за их глазами. Два директора явно побледнели, пока ждали, когда же он наконец начнет. Дэвид громко дышал, чтобы подавить всплеск эмоций, и глядел на орлиный нос Дункана, задаваясь вопросом, как бы он мог выглядеть, если сделать его абсолютно плоским? Он остановился и наклонился вперед, поставив локти на стол.
– Так сколько тебе собираются заплатить, Дункан?
Улыбка Дункана исчезла с лица:
– Я не думаю, что это действительно…
– Я думаю, это должна быть чертовски большая сумма, раз ты умудрился реализовать этот нелепейший план.
Он смотрел на Дункана с такой ненавистью, что тот начал потирать руки, которые держал между коленями. Дэвид отодвинулся от стола и подошел к окну.
– Я не знаю также, сколько тебе дали на это времени, но на самом деле меня это не волнует. А что меня действительно волнует, – так это то, что ты… ты использовал моего отца и меня для своей выгоды, в результате чего отец сейчас лежит в больнице при смерти.
Он повернулся и посмотрел на Дункана.
– И я хочу, чтобы ты мне объяснил кое-что для начала – хотя на самом деле я обращаюсь сейчас ко всем вам. То, что случилось или случится с моим отцом, будет на вашей совести на всю оставшуюся жизнь. Бог свидетель, я уверяю вас, что настанет день и наказание настигнет вас!
Дэвид обвел глазами всех троих. Кит Арчибальд кусал ногти в ожидании того, что он скажет дальше. Дэвид встретился глазами с Дуги, он подмигнул ему и кивнул головой в знак поддержки.
– Итак! – сказал Дэвид, возвращаясь к окну. – Давайте посмотрим, насколько мне удалось приблизиться к вашему ничтожному плану. – Он сделал паузу. – В мае, против моего желания и помимо воли моего отца, ты потребовал, чтобы я вернулся на работу под предлогом, что наши коммерческие показатели начали падать в Штатах. Это пункт номер один. Они, конечно же, не упали, но вы отлично знали, что единственный человек, который мог бы это опровергнуть, был Роберт МакЛеод. Тебе удалось отдалить его от компании и заменить на другого, не так ли?
Он посмотрел на директоров, указывая пальцем на каждого из них. Кит Арчибальд медленно поднял руку.
– Правильно… на вас. Хорошо. Итак, Дункан, ты решаешь назначить нового дистрибьютора в Штатах. «Дикин Дистрибьюшн» – компания, которой управляет мистер Чарльз Дикин, он недавно продал свою компанию британской корпорации под названием «Организация с ограниченной ответственностью Керкпатрик Холдинг Паблик», – Дэвид произнес полное название, чтобы произвести большее впечатление. – Так… Меня посылают туда, и, поскольку ты уже дал Дикину полный брифинг для общения со мной… рассказал о личной потере и состоянии, в котором я находился, в его руках было все, чтобы мастерски сыграть на этом, до такой степени, что он вдруг, казалось бы ни с того ни с сего, акцентирует свое внимание на теме моей жены.
Он покачал головой, только сейчас полностью осознавая всю жестокость действий Дункана.
– И бац! Это сработало. Я лечу из офиса, в еще более худшем состоянии, чем прежде. – Дэвид глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.
– Таким образом, я вышел из игры. Дикин звонит тебе и подтверждает, что все прошло согласно плану. Тогда ты связываешься с моим отцом и говоришь ему, что теперь ты нуждаешься в директоре по маркетингу, потому что я оказался не в состоянии выполнять свою работу. – Он указал на Джайлса Баркера. – И именно вы, я полагаю, были приглашены из «Керкпатрик», не так ли?
Баркер не на шутку встревожился.
– Судя по вашему выразительному молчанию, я могу продолжать.
Дункан покачал головой и нетерпеливо вздохнул, сцепив руки за головой.
– Остался только мой отец. Однако тебе довольно легко удалось сбить его с толку, сказав, что ему больше нет необходимости приезжать на завод, поскольку ты будешь держать его в курсе всех дел, навещая дома. – Дэвид повернулся и посмотрел прямо в глаза управляющему директору. – Какая глубина мысли, Дункан! Теперь завод был в твоем полном распоряжении. Ах да, насчет Маргарет. Она же командовала коммутатором! Как ты мог начать получать бесконечные телефонные звонки из «Керкпатрик», не вызвав ее подозрений? Легко! Просто избавившись от нее! Так она была уволена. – Он остановился, пытаясь восстановить в уме следующий пункт. – Итак, вернемся к твоему плану. Что заставило тебя думать, что ты мог выкупить компанию, которая была в руках у частных держателей пакета акций? Ах, план по покупке акций рабочих. Ты узнал, что им теперь принадлежал тридцать один процент акций. Недостаточно для осуществления прямой покупки, но довольно сильная карта на плохие времена. – Дэвид повернулся и крепко ударил по столу. – И особенно чтобы приблизиться к моему отцу! Так, и что же ты собирался сказать ему? – «Слушай, старик, у тебя не очень хорошо идут дела, а твой сын потерял какой-либо интерес к компании и не желает ничего делать для нее, да и может ли, если у него только что был нервный срыв в Штатах. Значительно лучше получить прибыль, которая тебе причитается за эту компанию, – в любом случае, тридцать один процент акций уже находится в руках рабочих, и они совсем не против получить деньги в результате этой сделки, которые, – я уверен, что ты со мной согласишься, – абсолютно справедливо им положены после стольких лет верной службы. Старик, так почему бы тебе не принять верное решение, а?!» – Дэвид закончил – в полной ярости, обращаясь к мужчинам, сидевшим перед ним. Он отвернулся и прикрыл глаза. – Но затем я узнал о «Керкпатрик», не так ли? И я начал складывать все вместе, даже при том, что мои основания для подозрений были довольно отрывочны. Я отправил по факсу сообщение для Арчи, которое должно было попасть к нему через Маргарет, но не тут-то было – Маргарет давно уволили, поэтому твоя… послушная секретарша – он через плечо указал большим пальцем на дверь, – принесла факс прямо к тебе. И это не только стало завершением работы Арчи в компании, но и ты благодаря этому понял, что у меня появились какие-то подозрения на твой счет. – Он повернулся и посмотрел прямо на Дункана. – Но вот что поразило меня особенно: даже это тебя не остановило. Я не могу в это поверить, разве что только если предположить, что Джон Дэвенпорт из Лондона обольстил тебя не хуже сатаны! – Дункан ничего на это не ответил, и Дэвид покачал головой. – Боже мой, все правильно, и возразить нечего? Итак, твой план был в действии. Ты собрал рабочих в пятницу, а затем, в субботу днем, ты начал давить на моего отца… О последствиях этого давления мы все прекрасно осведомлены.
Джайлс Баркер нарушил тишину, откашливаясь.
– Так что мы теперь будем делать? – поинтересовался Дэвид. – Ты скажешь мне, Дункан, – как ты думаешь, что нам со всем этим теперь делать?
Дункан подвинулся вперед и сложил руки перед собой:
– Что ж, мы и сейчас еще можем это завершить. Это все еще остается чрезвычайно выгодным предложением для вашей семьи. Если бы вы хотя бы на минутку задумались…
Дэвид повернулся, гневно сверкнув глазами:
– Что? Не могу поверить, что ты это произнес! Боже, ты что, совсем с ума сошел, подонок непробиваемый? О, нет, Дункан, это уже ни в какие ворота не лезет. Мало того что я являюсь держателем основного пакета акций «Глендурних», еще, если учесть обстоятельства, в которых находится мой отец в настоящее время, я также представляю и его долю. Это составляет шестьдесят девять процентов, Дункан, на всякий случай, если твой ум не так остер, как твоя коварность. Так что теперь у тебя нет никакой возможности провернуть твое дельце! Нет, ты абсолютно неправильно понял мой вопрос. Я имел в виду другой вопрос: что ты теперь собираешься делать?
Дункан молчал. Он потирал подбородок, глядя на двух других директоров, которые, в свою очередь, озирались на него.
– Я не знаю, – сказал он наконец. – Что ты хочешь от нас?
Дэвид выдвинул стул и сел напротив, пристально глядя на каждого из них.
– Что ж, насколько я понимаю, у вас есть лишь одна возможность спастись, и она заключается в том, чтобы покинуть компанию сегодня же. И чтобы никогда больше вашей ноги здесь не было! Но если вы не решитесь на это, тогда я могу сказать вам точно, что я сделаю. Завтра утром я вызову корреспондента из «Финансового Времени» и индустриальных редакторов из «Шотландца» и «Геральда», объясню им произошедшее и предоставлю возможность все детально разъяснить читателям о случившемся в «Глендурних». Думаю, вы согласитесь со мной, если я скажу, что знаю эту историю достаточно хорошо. И когда это будет напечатано, я сильно сомневаюсь, что вы втроем когда-либо снова сможете получить престижную работу в Шотландии. – Он откинулся назад на спинку стула. – Ну и, конечно, не думаю, что Джон Дэвенпорт захочет иметь с вами что-то общее. Он, без сомнений, займется спасением своей репутации и постарается держать «Керкпатрик» как можно дальше от вас. Боюсь, вам придется взять главный удар на себя.
Дэвид обернулся и взглянул на Дуги, тот смотрел вниз, медленно кивая головой. Джайлс Баркер и Кит Арчибальд поднялись из-за стола и направились к двери. Дэвид молча следил за их удаляющимися фигурами и отметил про себя, что Дункан наблюдал за ними с презрением, пытаясь сохранить хотя бы видимость своего влияния в компании. В этот момент послышался стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Дэвид.
Маргарет просунула голову в дверь, и Дэвид увидел слезы в ее глазах.
– Да, Маргарет? – спросил он обеспокоенным голосом.
– Мистер Дэвид. Мне так жаль. Ваша мама только что звонила из больницы, – произнесла она сдавленным голосом. – Ваш папа умер четверть часа назад.
Дэвид посмотрел на нее, а затем – на Дункана.
– Ты – гребаный ублюдок! – воскликнул Дэвид, и словно какой-то клапан, содержавший гнев и ненависть, прорвался. Он резко подскочил к Дункану и поднял кулак. Дункан сжался в стул, прижав руки к голове, чтобы защитить себя от удара. Дэвид размахнулся, чтобы со всей силы ударить Дункана, но его руку схватил Дуги.
Дэвид повернулся.
– Нет, Дэвид. Это не поможет. Это просто не поможет.
Дэвид отвернулся и закрыл лицо руками, из души его вырвался мучительный крик:
– О, нет, папа! О, нет, нет, нет! ПАПА!
Дэвид увидел картину, висевшую над камином, и возле него старое кресло, на нем сидел его отец. Его добрые глаза смотрели весело, и он улыбался Дэвиду. Дэвид улыбнулся ему в ответ, и вдруг понял, что мать была права. Его родной старик и правда тянул время. Он сделал все, что мог, цепляясь за свою жизнь, для того чтобы убедиться, что сын сможет обо всем позаботиться.
Дэвид смахнул слезы и повернулся. В зале заседаний никого не было; стулья остались незадвинутыми. Это был конец. И это было начало. «Глендурних» вернулся в руки семьи Инчелви.
Глава тридцать пятая
Навязчивая мелодия «Темного острова», которую играл волынщик из Первого батальона солдат шотландского полка, раздавалась с холма над Дальнохойл, оплакивая Джорджа, Четвертого лорда Инчелви, похороненного в могиле рядом со своей невесткой. Все жители деревни, как и служащие «Ликероводочного завода Глендурних», присутствовали на похоронах, на крошечном кладбище негде было и шагу ступить.
Как только священник дочитал вслух заключительное посвящение, Дэвид бросил веревку в могилу и, низко склонив голову, повернулся и пошел к матери. Софи, стоявшая позади нее, придерживала Чарли и Харриет – вся семья Инчелви стояла в первой линии перед могилой. Затем, после того как каждый из них отдал последний поклон, они повернулись и пошли по могильным камням к тропинке, которая вела вниз, к воротам.
Дэвид остановился и посмотрел на мать.
– Лучше сделать это сейчас, – сказал он тихо. – Намного лучше здесь, чем вернувшись в Инчелви.
Алисия посмотрела на собравшихся и кивнула.
– Да, вероятно, ты прав. Что насчет местных жителей? Ты не против, чтобы они также это услышали?
Дэвид покачал головой:
– Они имеют такое же право услышать то, что я собираюсь сказать, как и любой другой из присутствующих здесь. – Он улыбнулся матери. – Во всяком случае, им будет о чем поговорить.
Он отошел от нее обратно к могиле. Все обернулись на него.
– Могли бы вы потерпеть меня еще минуту! – крикнул он во весь голос.
Могильщики засунули лопаты в землю и отошли назад. Дэвид ждал, когда голоса утихнут, чтобы начать.
– Я планировал сказать вам это по возвращении в Инчелви, после службы, и я надеюсь, что вы не подумаете, что я выбрал неподходящее место для этого разговора. Однако я и моя мать склоняемся к тому, что это должно быть сказано именно здесь, у тела моего отца, потому что мы уверены, что Джордж Инчелви также хотел бы услышать то, что я собираюсь сказать. – Он откашлялся. – Я знаю, что многие из вас, кто находится здесь, не являются служащими «Глендурниха», но все вы должны понимать, насколько это важно для будущего жителей нашей деревни. – Дэвид замолчал, пережидая когда уляжется шум деревьев, поднявшийся от мощного порыва ветра. – Вы знаете, я считаю, что мне очень повезло, что я живу здесь, в Шотландии. У нас такой образ жизни, или, как это сейчас принято называть, «уровень жизни», который является предметом зависти для многих, проживающих в других частях нашей страны. Но вещи не всегда такие, какими они нам кажутся на первый взгляд. Мы – представители небольшой нации, особенно немного нас здесь, на севере, но эта малочисленность лишь способствует усилению чувства принадлежности к нашему национальному сообществу. Все мы заботимся друг о друге, и все мы уважаем друг друга, что достаточно очевидно демонстрирует данный момент, присутствие вас всех здесь – и я благодарю вас за это от всего сердца, причем не только за ту поддержку, которую вы оказали моей семье, но также и за ту заботу и то понимание, которое оказали лично мне в последние месяцы. Однако последствия разделенности могут привести к неустойчивости, переменчивости. Мы должны принимать во внимание, что это может как примирить нас, так и отделить друг от друга, и в настоящее время это очень сильно зависит от того дела, которым мы будем заниматься. Мы делаем то, что можем делать здесь, мы делаем то, что нам доступно, иначе у нас не будет никакого другого выбора, кроме как собраться и переехать в города, где больше рабочих мест. Это может стать угрозой для нашего единства. Поэтому, и это существенно, каждый из нас заботится и защищает свое рабочее место, и «Глендурних» не является исключением. – Дэвид помолчал и засунул руки в карманы. – В прошлую пятницу служащих «Глендурниха» созвали на встречу, на которой проинформировали о предложении выкупить компанию от лица лондонской корпорации «Керкпатрик Холдинг Паблик». Причиной для этого явилось то, что служащим, всем в совокупности, принадлежит тридцать один процент акций нашего завода, в результате продажи акций сотрудникам компании, организованной моим отцом двадцать пять лет назад. Теперь я знаю, что многим из вас идея нажиться могла бы показаться чрезвычайно привлекательной, но я хочу объяснить всем вам, что это стало бы просто кратковременной премией – не более. Вы должны понимать, что «Глендурних» здесь почти уникален. Он полностью независим, и в настоящее время завод занимает существенную часть рынка солодового виски во всем мире. Вот уже сто лет мы не прекращаем производство виски. Но все же эта индустрия является сезонной, а это означает, что у нас на самом деле есть периоды пиршества и голода, и я могу рассказать вам, что происходит с маленькими корпоративными компаниями виски во времена голода. Они становятся статичными, и, поскольку не составляют существенной важности для материнской компании, которой принадлежат, их закрывают. Возможно, лишь на год или на два, пока снова не возникнет необходимость нанять персонал, – однако в это время они закрыты. И все теряют работу. Никто никогда не терял работу в «Глендурнихе» в результате сокращения служащих, и, отклоняя предложение от «Керкпатрик», я собираюсь поклясться, что этого никогда не произойдет. И сейчас мною не руководят эгоистические мотивы или только забота о моей семье, но я думаю также и о вас, всех вас, кто представляет расширенную семью «Глендурних». Ваше благосостояние столь же важно для меня, – он повернулся и сделал жест рукой, указывающий на свою мать и детей, – как и моей собственной семьи, и именно поэтому я никогда не смог бы спокойно жить, если бы в настоящем были показатели, предвещающие лет, скажем, через пять или десять, закрытие ликероводочного завода и потерю вами ваших рабочих мест. – Дэвид остановился и посмотрел на лица, пытаясь понять по их выражениям, достаточно ли было его слов, чтобы убедить их в том, что он говорил искренне. – Сейчас я не собираюсь спрашивать ваше мнение по данному вопросу, потому что для этого не время и не место. Однако для тех из вас кто хотел бы обсудить это позже, я учреждаю комитет в «Глендурних», и я вижу его основные функции в том, чтобы он представлял завод в целом. В его состав войдут я, Дуги Мэйсон и Арчи МакЛэхлан, представляя правление рабочих ликероводочного завода и офисных служащих соответственно. – Дэвид опустил глаза, подбирая нужные слова. – Да, именно так. А сейчас, пожалуйста, мне бы хотелось, чтобы все вы вернулись в Инчелви, где мы сможем выпить солод «Глендурних» и помянуть жизнь великого человека. Я думаю, теперь вы понимаете причину, по которой я хотел поговорить с вами об этом здесь. Потому что то же самое, что вы сейчас услышали от меня, вы услышали бы и от моего отца. – Дэвид наблюдал, как мрачные головы начали кивать в знак согласия. Когда они снова обратили свое внимание на могилу Джорджа, Дэвид кивнул могильщикам, и они продолжили закапывать гроб.
Он повернулся, подошел к матери и обнял ее.
– Извини, мама. Моя речь слишком затянулась. Может, я даже не должен был говорить это здесь.
Алисия отстранилась от сына и улыбнулась ему
– Дорогой, все было замечательно, и ты выбрал правильное время. Ты сказал это. Мне кажется, что только твой отец мог бы сказать эту речь с таким подлинным чувством.
Она оглянулась на могилу.
– Те два человека, лежащие рядом, очень бы гордились тем, что ты только что сделал.
Дэвид улыбнулся матери, затем, взяв ее под руку, начал спускаться вместе с ней к воротам, где их ждали дети.
Около шести часов вечера Дэвид помог последнему из служащих забраться в машину и стоял, наблюдая, как заполненный людьми грузовик отъезжает от дома. Он повернулся и пошел по гравию к воротам за которыми был сад. Впервые с тех самых пор, как вернулся, Дэвид увидел перед собой живую изгородь сферической формы, новый розарий в саду. Он был в полном цвету, все кусты пустили корни, несмотря на неблагоприятные условия, в которых они были посажены Давид улыбнулся. Боже, ведь насколько действительно были ужасны те условия – даже не столько из-за погоды, сколько из-за обстоятельств. Он шел по травяной дорожке, огражденной бордюром, нагибаясь и срывая увядшие бутоны цветов. Все удалось сделать так, как он планировал. Каждая унция усилий, которую он вложил в осуществление этой идеи, не пропала даром. И все это было для Рэйчел. Прекрасный мемориал, символизирующий ее чистую, настоящую красоту.
Он наклонился и опустил пальцы в землю, чтобы выдернуть одинокий одуванчик, чувствуя прохладную твердость земли, столь отличную от теплоты легкой, песчаной почвы, к которой он успел привыкнуть в Лиспорте. Он поднял горсть земли и вдохнул ее аромат, затем еще раз огляделся вокруг. Два сада… Столь различные, но связывающие двух похожих женщин. И несмотря на то что одна из них была в его жизни лишь крупицу времени, он не забудет обеих.
