Текст книги "Океан любви"
Автор книги: Робин Пилчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
Услышав, что кухонная дверь открылась, он вытер глаза и откашлялся, пытаясь избавиться от того кома, который образовался в его горле, затем повернулся и посмотрел на Жасмин. Она улыбнулась ему и подошла к чайнику.
– Он только что вскипел, – подавленно произнес Дэвид.
Жасмин посмотрела на него, кивнула и насыпала в чашку кофе.
– Как она?
– С ней будет все хорошо. Врач дал ей что-то, чтобы она заснула. Он не знает, как долго это продлится. Но сказал, что может пройти еще некоторое время.
Жасмин села напротив Дэвида.
– С тобой все в порядке?
Дэвид кивнул.
– Ты выглядишь очень плохо.
– Нет, со мной все в порядке.
– Знаешь, я тоже думаю, что мне не стоит говорить ей о том, что мы здесь с тобой обсуждали.
Дэвид откинулся на спинку стула и покачал головой.
– Да, наверное, не стоит.
Некоторое время Жасмин молчала, двигая свою чашку по столу кругами.
– Я могу тебя спросить кое о чем?
– Конечно, – ответил он.
– Ты был доктором, или медицинским работником, или что-то типа этого?
Дэвид остановил банку с пивом прямо у рта и посмотрел на нее.
– Что?
Жасмин нагнулась над столом, приблизившись к нему с выражением полной решимости на лице:
– Дэвид, ты знал, что делать там, наверху. И сам произнес эти слова – «я знаю, что делаю». Я все видела. И я бы даже сказала, что ты делал это не раз.
Дэвид продолжал смотреть на нее.
– Ты женат, Дэвид?
Он молчал.
– Ведь ты хотел привести в пример себя и еще какого-то человека, когда мы разговаривали с тобой перед приходом Дженнифер. Я все правильно поняла, Дэвид? Именно поэтому ты сейчас выглядишь так, как ты выглядишь, да?
Он отвернулся и уставился в окно, в темноту.
– Дэвид, ты не хочешь об этом говорить, да? – аккуратно спросила Жасмин.
Дэвид повернулся и дрожащим голосом сказал:
– Да, я был женат. Как ни странно, целых восемнадцать лет. До прошлого апреля. – Он глубоко вздохнул, – Рэйчел… – Дэвид замолчал и вытер глаза тыльной стороной ладони. – У нее был овариальный рак. Его обнаружили слишком поздно… Я ухаживал за ней – только я, и никто кроме меня, именно поэтому у меня накопилось столько опыта в этом деле. Она умерла, – он повернулся и опять начал смотреть в окно, – вот и все. Теперь ты знаешь все о Дэвиде Корстофайне.
Жасмин сидела прижав руки к губам:
– О господи боже мой, я не знала, Дэвид. Прости меня, пожалуйста. Я не хотела…
Дэвид покачал головой:
– Ты не сделала ничего плохого. Я все равно собирался рассказать тебе это рано или поздно, но, честно говоря, пока не ощущал, что готов к этому. Еще не изгнал окончательно призраков прошлого. Эта та причина, по которой я устроился на эту работу – чтобы иметь возможность уйти от всего этого. Я не хотел думать, и тем более говорить обо всем этом с кем бы то ни было.
– И тут я, со своим длинным языком. Я себя чувствую просто отвратительно. Я не хотела вытаскивать все это из тебя.
Он улыбнулся:
– Знаешь, Жасмин, ты оказала мне больше помощи, чем кто-либо другой. Честное слово. Ты и Бенджи. Вы приняли меня таким, какой я есть. Ни разу не спросили меня, ни откуда я, ни чем я занимался раньше. Поверь, Жасмин, вы не могли сделать лучшего для меня. А Бенджи… Одно только пребывание с ним помогло мне понять, насколько я соскучился по своим собственным детям.
Руки Жасмин со звуком рухнули на стол. Она сидела широко открыв рот:
– Дети? У тебя есть дети? – спросила она недоверчивым тоном.
Дэвид кивнул:
– Трое. Софи, Чарли и Харриет.
– Но где же они сейчас?
– В школе.
– Да, я понимаю это, но кто присматривает и ухаживает за ними?
– Они в школе-интернате.
– В школе-интернате? Ты имеешь в виду, что они там живут?
Дэвид кивнул.
– Ты хочешь сказать, что их мать умерла в прошлом апреле, а ты сдал их в школу-интернат? – воскликнула Жасмин, недоверчиво качая головой и поднимаясь со стула.
– Да, но…
– Но это… – она замолчала, пытаясь подыскать подходящее слово, – это непростительно, Дэвид! Как ты мог так поступить? А сколько лет самому младшему?
– Девять.
– Девять? Но он же младше Бенджи, Дэвид! Девять лет!
– Послушай, Жасмин, тебе, может быть, сложно это понять, но дети были все время далеко от дома, они были в школе до того, как их мать заболела, и когда нужно было сделать выбор, оставаться ли им в прежней школе или найти что-то более близкое к дому, они сами решили остаться там. Понимаешь, там их друзья, там они в безопасности и счастливы; а для меня две эти вещи – это единственное, что имеет значение в отношении моих детей. Несмотря на то что я хотел, чтобы они были ближе к дому, я не смел идти против их выбора, потому что это было бы жестоко и эгоистично по отношению к ним.
Жасмин стояла с широко открытыми глазами, опустив плечи, согнув голову набок.
– Вероятно, но чего я действительно не могу понять, это как ты можешь… забавляться тут с Бенджи, когда твои собственные дети… заперты в какой-то школе-интернате!
Замечание задело самые болезненные чувства Дэвида. Он подскочил со своего стула, ударив кулаком по столу:
– Все не так просто, Жасмин! Я люблю своих детей больше, чем ты можешь себе представить! И мы непрерывно поддерживаем связь друг с другом. И если это тебя хоть как-то касается, то в начале следующего месяца я возвращаюсь в Шотландию и заберу их оттуда на все каникулы. Так или иначе, я вообще собирался пробыть здесь не более чем пару дней, но потом я понял, что не могу вернуться назад, потому что…
Он рухнул обратно на стул, злость проникла слишком глубоко и сломала те защиты, которые до этого момента надежно удерживали за собой его печаль и горе.
– …потому что я понял, что не могу справиться с потерей жены.
Напряженно борясь с собственными эмоциями, он тер пальцами лоб, вдавливая их со всей силой, чтобы отвлечься немного хотя бы на боль. Он глубоко вдохнул:
– Я прошу прощения, я не хотел повышать на тебя голос.
Он не слышал, как она обошла вокруг стола и остановилась позади, но неожиданно почувствовал, как ее руки опустились на его плечи.
– Это не тебе стоит просить прощения, а мне. Я непроходима глупа, чтобы понять все то, что произошло в твоей жизни. И уж точно не мне судить тебя и твои поступки. Ты знаешь и понимаешь своих детей намного лучше меня, и я уверена, что ты действительно любишь их больше, чем я даже могу себе представить. Прости меня, пожалуйста. Мне даже не стоило открывать рта на эту тему.
Дэвид выпрямился и сделал глубокий вдох.
– Нет, твоя реакция вполне правомерна. Да, это действительно звучит ужасно, если не знать всей правды. И это абсолютно четко показывает разницу между нашими культурами. Как там американцы говорят о британцах? Животных держат дома, а детей отправляют в питомники? – Он усмехнулся. – Я не стану это оправдывать, но, Жасмин, я думаю, ты достаточно меня знаешь. И ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю, что это было лучшее, что можно было сделать в тех обстоятельствах.
Она развела руками и села на свое место.
– Да, думаю, что да. Только очень жалко, что мы никогда не увидимся с ними. Сколько им? Как их зовут?
– Софи скоро исполнится шестнадцать, Чарли двенадцать и Харриет, ну, сколько ей лет, ты уже знаешь.
Жасмин медленно кивнула:
– Чарли двенадцать. Жаль, что мы не можем познакомить его с Бенджи.
– Да, думаю, они бы легко нашли общий язык. Оба прирожденные энтузиасты. Единственная проблема в том, что Чарли навлекает на себя неприятности, где бы он ни появлялся. Поэтому я так остро отреагировал тогда, когда увидел Бенджи лежащим на дне бассейна. Я как будто на самом деле увидел там Чарли, понимаешь?
– Господи, ну, конечно же. Ну и перепугался же ты тогда.
Дэвид кивнул:
– И не говори!
Она улыбнулась:
– Так куда ты повезешь их на каникулы?
– Пока еще не знаю. Думаю, что определюсь с этим, когда вернусь в Шотландию.
Она посмотрела на него, и в ее глазах блеснула радость.
– У меня есть идея! А почему бы тебе не привезти их сюда?
Дэвид изумленно уставился на нее:
– Что?
– Привези их на каникулы в Штаты, в Лиспорт! Зачем придумывать еще что-то и везти их в другое место. Здесь ты уже все знаешь. Теперь у тебя есть еще мы и много других новых друзей. Здесь солнечно, рядом прекраснейший залив, бассейны, теннисные корты. Ну, давай же, соглашайся, Дэвид, им будет очень весело здесь!
Он улыбнулся и покачал головой.
– Нет, Жасмин, не думаю, что стоит это делать.
– Почему нет? Назови хоть одну стоящую причину!
– Потому что…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Потому что никто не знает ничего ни о тебе, ни о том, что произошло в твоей жизни, а ты хотел бы оградить свою частную жизнь от посторонних взглядов. Правильно?
– Ну, если в двух словах, то да.
– Тогда твои аргументы не выдерживают никакой критики, потому что я уже знаю. Так какие еще у тебя остаются отговорки?
Дэвид пожал плечами и почесал голову.
– Не знаю, Жасмин. Может быть, действительно будет лучше, если я просто закончу здесь свою работу и уеду обратно домой, чтобы начать все заново.
– Нет, не будет, – ответила она так резко, что Дэвид отпрянул. Жасмин взяла ручку, которая случайно оказалась на столе, и начала непрерывно крутить ее в руках. – Послушай, Дэвид, я хочу тебе кое-что сказать. Этот дом никогда еще не был наполнен такой радостью и смехом, как с тех пор, когда ты здесь появился. Мы действительно хотим, чтобы ты пробыл здесь как можно дольше. – Она помолчала. – И я могу сказать, что этого хотим не только мы с Бенджи.
Он посмотрел на нее с недоумением:
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что я осталась с Дженнифер, когда ушел доктор. Я дала ей таблетки снотворного, но она все равно пыталась встать. Она, конечно, была немного не в себе, но все время спрашивала меня: «Где он? Где он?» – и все время повторяла и повторяла этот вопрос. Я говорила, что не знаю наверняка, потому что думала, что она спрашивает об Алексе, но она покачала головой. «Где Дэвид?», – спросила она. И стоила мне только сказать, что с тобой все в порядке и что ты внизу, она тут же уронила голову на подушку и уснула со счастливой улыбкой на устах.
Дэвид сидел в тишине, в изумлении глядя на нее.
– Дэвид, ты прав дважды. Во-первых, тогда, когда говоришь, что мы не имеем права рассказывать Дженнифер об Алексе. Это не наше дело. А во-вторых, когда говоришь, что я ее лучшая подруга. Я знаю ее, как свою младшую сестру. Да, черт побери, я и общаюсь с ней как со своей младшей сестрой! И будь я проклята, я не перенесу этого, если вся эта ситуация с Алексом выйдет наружу, так же как и она не перенесет этого, особенно сейчас, когда так слаба. И нравится тебе это или нет, но ты завоевал наше доверие. Ты как будто ангелом-хранителем нам стал, нашим – как там тебя Дженнифер назвала – о, да, нашим Суперменом! С твоим появлением в этом доме стали происходить вещи, которые не случались никогда раньше. И если ты уйдешь в этот момент, и Алекс решит расстаться с Дженнифер, мне кажется, все пойдет ко дну.
Дэвид покачал головой:
– Я не смогу быть все время рядом, Жасмин.
– Я не прошу тебя об этом. Я понимаю, что у тебя есть своя жизнь в Шотландии, дети и все прочее. Но если ты привезешь детей сюда на каникулы, это позволит тебе остаться здесь на неделю-другую, и может быть, к этому времени у них с Алексом либо все разъяснится, либо уладится. – Она протянула свою руку и положила ее на руку Дэвида. – Пожалуйста, Дэвид, подумай об этом и подумай, как хорошо будет детям всем вместе.
Он улыбнулся и посмотрел на нее.
– Но у меня довольно маленький домик.
Жасмин просияла, понимая, что разговор поворачивается в желаемое ею русло.
– Это не так важно! Дети любят всякие экзотические условия! В любом случае, они всегда могут прийти к нам и остаться здесь. Дженнифер не будет…
– Нет! – перебил ее Дэвид.
– Ну почему нет?
– Потому что я не хочу, чтобы кто-либо еще знал о моем прошлом, вот почему.
– По какой причине?
– Да потому, что это просто-напросто все изменит. Это будет значить… что люди будут знать, что у меня… это то, из-за чего мне так сложно вернуться в Шотландию. Для меня это счастье, быть просто «Дэвидом-садовником». Я не хочу быть для всех «Дэвидом, у которого умерла жена». Ты понимаешь меня?
Жасмин смотрела на него, подняв брови.
– Я понимаю, это похоже на ведение двойной игры. Обещаю, я обязательно расскажу обо всем Дженнифер, когда приедут дети, а потом и всем остальным, в свое время. – Он улыбнулся. – Когда я думал об этом раньше, ты была первой, кому я собирался рассказать. Только ты сама раскрыла все раньше, чем я планировал.
Жасмин медленно кивнула:
– Так когда ты думаешь привезти детей?
– В ближайшие две недели.
Она посмотрела на Дэвида, и ее взгляд вновь наполнился предвкушением.
– Это просто здорово! Я могу помочь тебе достать несколько детских кроватей. Ой, я уже не могу дождаться встречи с ними! И только подумать, как здорово будет нам всем вместе с Бенжи, с Додди и всеми-всеми! – Она резко выпрямилась на стуле. – Кстати говоря, где она сейчас?
Шлепнув себя по лбу, Дэвид подскочил со стула и начал оглядывать кухню. Эти резкие действия привлекли внимание собаки, которая лежала, спрятавшись от взоров, между пластиковыми коробками рядом с телевизором. Она вытянула свою мохнатую морду в сторону просвета и громко зевнула.
– Всегда где-нибудь поблизости, – засмеялся Дэвид. Он засунул руки в карманы джинсов и ссутулился, внезапно почувствовав себя очень усталым. – Наверное, я уже поеду, Жасмин. – Он подошел к женщине и обнял ее за плечи. – Спасибо за этот разговор и за прекрасную идею… а еще за то, что оказалась настоящим другом. Я очень ценю это, думаю, ты понимаешь.
Жасмин улыбнулась:
– Взаимно, Дэвид. Я могу сказать тебе то же самое.
Он тихонько свистнул, позвав Додди, и Жасмин, повернувшись на стуле, посмотрела им вслед, пока они шли через кухню к черному выходу.
– Ждать тебя завтра в обычное время?
– Безусловно, – ответил Дэвид и, приостановившись на секунду, вступил вместе с Додди в теплую ночь.
Глава двадцать шестая
Бенджи остался ночевать у Сина. Воплотилась в жизнь золотая мечта ребенка – пойти в школу пешком. Дэвиду не было нужды выезжать из дома слишком рано следующим утром, и он решил использовать появившееся у него свободное время для того, чтобы приготовиться к приезду детей. Позвонив в аэропорт Глазго и забронировав билеты, он вдруг понял, что сделал это немного преждевременно, не посоветовавшись перед этим с детьми. Он решил немедленно позвонить им в школу.
Мистер Хантер был воодушевлен этой идеей, сказал, что поездка в Америку будет прекрасным времяпрепровождением для детей и абсолютно заслуженным перерывом в учебе для всех них, и особенно для Софи, которая с усердием готовилась к выпускным экзаменам. Дэвид услышал, как директор попросил своего секретаря позвать детей Дэвида к нему в кабинет, и пока она их искала, Хантер восторженно рассказывал, каких успехов добился каждый из них и как он горд не только за них, но и за их друзей, которые так сильно их поддерживали. Только он начал описывать старания Чарли на поле для крикета, как Дэвид услышал, что дверь кабинета открылась, и до него долетели звуки детских голосов.
– Ну что ж, мистер Корстофайн, вот они и здесь. Я переключу на громкоговоритель, чтобы они все могли слышать вас.
Раздался щелчок, и Дэвид услышал их дружное сопение, доносящееся из телефона.
– Вы все тут?
– Привет, папа!
Он улыбнулся таким родным и близким возбужденным голосам:
– Привет-привет! Как там ваши дела?
– Отлично! Здорово! – Чарли и Харриет ответили в унисон.
– У тебя все в порядке, папа? – спросила Софи с ноткой беспокойства в голосе.
– Да, моя дорогая! Лучше и не может быть! На самом деле я звоню вам потому, что у меня появилась одна интересная идея, которой я хотел со всеми вами поделиться. Вы помните, что я говорил в письме, что мы все куда-нибудь поедем на каникулы, когда я вернусь домой?
– Да, – ответили три голоса разом.
– Так вот, мне показалось, что будет просто здорово, если вы все приедете сюда ко мне.
– Что, в Америку? – спросил Чарли, затаив дыхание.
– Да, в Америку.
– Ого! Это просто классно! Там есть ковбои и всякое такое, где ты сейчас находишься?
Дэвид рассмеялся:
– Нет, боюсь, что здесь такого нет, Чарли. Я на восточном побережье, совсем недалеко от Нью-Йорка. Это место называется Лонг-Айленд. Я думаю, если ты спросишь своего учителя по географии об этом месте, он покажет тебе его на карте. Ну, так что вы думаете об этой идее?
– А ты будешь с нами, папа? – нерешительно поинтересовалась Софи. – Я имею в виду, будешь ли ты свободен или будешь все время работать?
– Нет, в это время я буду свободен. Это будут наши каникулы, и скажу вам по секрету, тут есть чем заняться. Плавание, теннис, виндсерфинг.
– У меня нет купального костюма, – послышался разочарованный тоненький голосок Харриет
– Не переживай об этом, дорогая. Я позвоню бабушке прямо сейчас и попрошу ее выслать вам в школу все необходимое для поездки, хорошо?
– Да! – Чарли и Харриет воскликнули в один голос.
– Софи? Что ты думаешь об этом?
– Да, – ответила Софи с небольшим волнением в голосе. – Я думаю, это просто замечательная идея.
– Ну что ж, в таком случае я могу сказать вам, что билеты уже куплены, и я хочу попросить мистера Хантера о том, чтобы он организовал вашу доставку в аэропорт на машине. А здесь, в Нью-Йорке, вас уже встречу я. Это действительно просто замечательно. Я уже не могу дождаться, когда наконец опять увижу вас всех! А теперь, я думаю, вам лучше вернуться к вашим занятиям, договорились?
– Да, пап! До встречи в Америке!
Возникла небольшая пауза, пока они выходили из кабинета, затем раздался щелчок, и мистер Хантер взял трубку.
– Ну что ж, наверное, вы и мечтать не могли о такой реакции?
– Да, вы правы! Правда, Софи, м-м-м, мне показалось, немного не уверена,
– Нет, поверьте мне, мистер Корстофайн, она очень рада. Думаю, что ваши заверения и были как раз то, что ей требовалось, потому что из кабинета она выходила, счастливо улыбаясь.
– Я благодарен Богу, если это так. Мистер Хантер, я буду вам очень признателен, если вы организуете доставку детей на машине. Я заказал им билеты на первое июля… Хотя, давайте все детали я вам перешлю по факсу, так будет проще.
– Хорошо, я хочу пожелать вам всем прекрасного отдыха. Я думаю, это как раз то, в чем они сейчас нуждаются.
– Да, думаю, это то, в чем мы все сейчас очень нуждаемся. Благодарю вас за все, мистер Хантер.
Дэвид нажал на рычаг и сразу же набрал номер матери. Как только она заговорила, Дэвид понял, что она искренне рада, а ее радости ему так не хватало последние несколько месяцев. Реакция Алисии была такой же воодушевленной, как и у детей, – «довольна как слон» – слова, которые она сама употребила. Она начала рассказывать о том, как сейчас вроде бы все стало налаживаться. Вот уже две недели, как его отцу совершенно не было нужды выходить на работу благодаря заботе Дункана, который был так добр, что информировал его по всем вопросам, касающимся завода, и частенько даже находил время, чтобы заехать и повидаться с ним. Она спросила Дэвида, когда он думает возвращаться домой, и хотя он и не сообщил никакой конкретной даты, но сказал, что все вместе они возвратятся где-то в первой половине августа. Затем Дэвид попросил мать забрать паспорта детей из Бичес и выслать их вместе с летними вещами в школу. Алисия закончила этот разговор шутливым замечанием, что ее сын начинает выговаривать слова совсем как американец.
Этим утром он приехал на Бейкер-Лайн в состоянии легкого возбуждения, и тихая радость приятно будоражила его. И не только от того, что он скоро повидается с детьми, и того, каким счастливым казался голос его матери, но еще и от облегчения, которое он испытывал, понимая, что его секрет раскрыт и Жасмин все знает. Как будто тяжелый груз упал с его плеч, и нет больше причин для притворства.
Дэвид вошел на кухню и застал Жасмин выкладывающей на поднос завтрак для Дженнифер.
– Все готово! – произнес он почти триумфально. – Они вылетают ко мне первого июля.
У Жасмин перехватило дыхание, с возгласами радости она заключила Дэвида в крепкие объятия.
– О, Дэвид, это просто прекрасно! – Она начала потирать ладони в предвкушении неминуемых приготовлений. – Послушай-ка, как только здесь все нормализуется, я помогу тебе найти несколько раздвижных кроватей и спальных мешков. Я уверена, что они должны где-нибудь быть у нас на чердаке.
Дэвиду было приятно видеть ее нескрываемое ликование:
– Это действительно здорово, Жасмин. – Он оперся о кухонную стойку и сделал глоток кофе. – Как себя чувствует наш пациент?
– Значительно лучше. Сегодня я спала в соседней комнате, на случай если вдруг понадоблюсь ей. Я слышала, как Дженнифер вставала ночью один раз, но в остальное время она, безусловно, спала. Сейчас она сидит в кровати и говорит, что, возможно, попозже поднимется. Я ей запретила подниматься и сказала, что если увижу ее внизу, то задам ей такого трепача, что она взлетит наверх по этим ступенькам, не касаясь их ногами! – Она засмеялась и вручила поднос Дэвиду. – Я как раз собиралась отнести это наверх, но, учитывая то, что ты приехал, а она уже спрашивала о тебе, я думаю, мы можем убить двух зайцев одним выстрелом, не так ли, медбрат?
Жасмин подмигнула Дэвиду, а он, покачав головой в ответ на ее подтрунивание, повернулся и пошел наверх.
Он постучался в дверь спальни. Услышав какое-то неясное бормотание, вошел внутрь, увидев, как Дженнифер прячет что-то под покрывалом, испуганно глядя на него. Она была одета в белую хлопковую ночную рубашку, волосы разметались по побледневшим щекам.
Увидев его, Дженнифер издала возглас облегчения:
– О, слава богу, это ты! – Она достала из-под одеяла стопку документов. – Я думала, что это Жасмин. Она бы задала мне жару, если бы поймала меня с этим.
Дэвид засмеялся и подошел к кровати.
– Куда можно поставить поднос?
– Погоди-ка, – сказала Дженнифер, сбрасывая с себя одеяло, – я положу это обратно в свой кейс. – На четвереньках она переползла через кровать и, подняв голову с шаловливой ухмылкой, произнесла: – Я спустилась вниз и взяла это сегодня рано утром, пока Жасмин еще спала. Ужасно подло, да?
Дэвид поставил поднос перед Дженнифер:
– А как ты себя чувствуешь?
– Терпимо. Немного кружится голова, но живот уже не болит, и больше ни разу не тошнило, слава тебе господи! – Она отломила кусочек тоста с подноса и с хрустом принялась его жевать.
– Рад это слышать. – Он глубоко вздохнул и повернулся. – Ну что ж, я, пожалуй, пойду и займусь своей работой.
– О, подожди! – выпалила Дженнифер с набитым ртом. – Я хотела спросить, мог бы ты задержаться на несколько минут, чтобы поговорить?
– М-м-м… Конечно, если это нужно.
Она пригласила его сесть рядом. Дженнифер налила себе в чашку чай и, задумавшись, смотрела вперед, погрузившись, видимо, в собственные заботы.
– Дэвид, – наконец-то вымолвила она, – я просто… На самом деле я даже не знаю, что именно хочу тебе сказать… нет… да, я знаю. Я просто хочу, чтобы ты знал, что то, что ты сделал для меня вчера… наверное, это самый добрый поступок, который когда-либо совершали по отношению ко мне. – Она взглянула на него, и улыбка осветила ее лицо, прежде чем она опять опустила глаза. – Я очень благодарна тебе. – Дженнифер подняла глаза и взволнованно вздохнула. – Это звучит весьма странно, я понимаю, но…
– Нет, не стоит, – перебил ее Дэвид, – мы очень беспокоились за тебя. Жасмин, вероятно, права. Я думаю, тебе стоит отложить дела на день или два.
Дженнифер закивала головой в знак согласия:
– Да, обязательно. – Она сделала глоток чая, затем приложила руку к губам и быстро сглотнула. – Вот о чем я хотела с тобой поговорить – о песне Бенджи. Жасмин сказала, что она прекрасна.
– Как ты умудрилась узнать об этом так быстро?
– Когда я возвращалась к себе после того, как взяла документ из портфеля, я заметила, что Бенджи нет в своей спальне. Утром я поинтересовалась у Жасмин, где Бенджи. Она сказала, что он остался ночевать у Сина, на что я ответила, что не знала, что мальчики дружат до сих пор. После этого Жасмин мне и рассказала историю о песне. Как тебе это удалось?
– Боже, да я ничего не сделал! Бенджи написал песню самостоятельно, Джерри лишь добавил в нее аранжировки, с помощью той сумасшедшей ирландской группы, которая называется «Дублин Ап». Я только присутствовал при всем этом на студии, на всякий случай!
– Ой, да ладно тебе, это как с теннисом. Вся ваша шотландская скромность приводит меня в ярость! Я понимаю, что это все благодаря тебе, Дэвид. Бенджи снова со своими друзьями. И именно ты помог ему обрести их, не так ли?
Дэвид отвел глаза:
– Слушай, тебе было не очень хорошо, и я не думаю, что тебе следует так перевозбужд…
– О, ты невыносим, ты ведешь себя бесчеловечно! – Со слезами от смеха, Дженнифер запустила подушкой ему в голову. – Не пытайся переменить тему! Ну, давай же, признавайся! – Она снова ударила его подушкой.
– Ну, хорошо! Хорошо! – пронзительно закричал Дэвид, закрывая голову руками, делая вид, что он пытается защититься от ее игривых ударов. – Я согласен! Я это признаю!
– Так-то лучше, – сказала Дженнифер. Она откинулась назад, задыхаясь от напряжения. – Но думаю, ты заслуживаешь еще одного удара для большего наказания.
Как только подушка оказалась на лице у Дэвида, дверь в спальню открылась и появилась Жасмин.
– Что это за шум? И что это вы тут вытворяете?
Дженнифер забралась под одеяло, пока Жасмин делала Дэвиду выговор, и по-дружески стукнула его по голове, когда проходила мимо.
– Ну, ты даешь! – ворчала она на Дженнифер, словно кудахтающая курица, натягивая на нее пуховое одеяло до шеи. – Тебя нельзя ни на минуту оставить одну. А что касается тебя, Дэвид, ты что, не знаешь, что она больна? Ты должен помнить об этом, прежде чем подстрекать ее. – Она выпрямилась и посмотрела на их глупые улыбающиеся лица.
– Простите, мисс, – произнес Дэвид писклявым голосом.
Это было достаточно, чтобы Дженнифер расхохоталась. Дэвид посмотрел на Жасмин, опасаясь последствий, но тут они все разразились смехом.
– Так, ну все! Достаточно, посмеялись – и хватит! – заметила Жасмин, вытирая слезы. Затем она подошла к Дэвиду и положила ему руку на плечо. – А ты, кыш отсюда! – Она пихнула его, вывела в коридор, после чего вернулась к Дженнифер: – А сейчас ты должна немного отдохнуть, слышишь меня? И не вздумай вставать с постели.
Дэвид заглянул в комнату и весело добавил:
– И больше никакой возни под одеялом!
Дженнифер еще раз засмеялась, а Жасмин вытолкала его за дверь,
– Это что еще такое? – спросила она Дэвида.
– Когда-нибудь, Жасмин, – ответил он, обнимая ее за плечи, – все тайное станет явным.
Она оттолкнула его и воскликнула:
– Ах ты мерзавец! Я с тобой больше не играю. Ты стал чересчур радостным!
