Текст книги "Океан любви"
Автор книги: Робин Пилчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
– Это было бы просто здорово, Жасмин.
Они спустились к нижней границе лужайки, где Харриет наблюдала за тем, как Бенджи и Чарли соревнуются друг с другом в кидании гладких камушков по воде.
– Так, ребята, послушайте-ка все меня! Небольшие изменения в планах! Вы сейчас пойдете к Бенджи домой, там можно будет поплавать в бассейне.
С ликованием мальчики во весь опор понеслись назад, прямиком к воротам. Но Харриет было не так-то легко одолеть подъем по ступенькам.
Она остановилась перед отцом:
– Папа, а вы с Софи разве не пойдете с нами?
– Не сразу, моя милая. – Он нагнулся вперед, опершись руками на колени. – Но если вы пойдете с Жасмин, то мы с Софи очень скоро к вам присоединимся. Хорошо?
Харриет кивнула и без капли стеснения всунула свою ладошку в руку Жасмин.
– Хорошо, Харриет, – сказала Жасмин, поднимая брови в восхищении и подмигивая Дэвиду, – давай, пойдем и догоним этих мальчишек, так нам будет веселее идти! – И они пошли вдвоем через лужайку, и вышли за ворота. Когда Дэвид направился к дверям дома, он услышал за изгородью их удаляющиеся голоса, которые оживленно что-то щебетали друг другу.
Дэвид зашел в дом. Софи все еще стояла перед кроватью, разбирая свои вещи. Он взял чайник и, подойдя к раковине, наполнил его водой из-под крана.
– Я, пожалуй, попью чай. Ты не хочешь чашечку?
Софи, не оборачиваясь, помотала головой.
– Нет?
Она повернулась и слабо улыбнулась.
– Нет, спасибо.
Дэвид прислонился к раковине:
– Когда я говорил с мистером Хантером, он сказал, что ты очень усердно готовилась к выпускным экзаменам. Они успешно прошли?
– Я надеюсь.
Сбитый с толку холодной реакцией дочери на свои вопросы, Дэвид подошел к Софи и положил руку на ее плечо.
– Ты себя хорошо чувствуешь, милая?
Она повернулась к нему и тихо произнесла:
– Честно говоря, не очень. У меня эта жуткая боль внизу живота.
– О, дорогая, тебе стоило сказать об этом раньше! Съела что-нибудь не то в самолете, как думаешь?
Она подняла брови, поражаясь его неспособности понять происходящее.
– Нет, папа, я не об этом! Просто у меня сейчас, знаешь, такой период месяца…
Прошло несколько мгновений, прежде чем до отца дошел смысл ее слов.
– О, черт возьми, ну, конечно же. Прости, Софи, я должен был сразу понять. Не удивительно, что ты себя чувствуешь так скверно. У тебя есть… э-э-э, все, что тебе нужно?
Она улыбнулась, продолжая доставать вещи из сумки:
– Да, все есть, спасибо. – Софи замерла, аккуратно сложив пару брюк в вещевой ящик. – Просто, это… о, нет, это не важно.
– Нет, нет, скажи, милая, прошу тебя.
– Просто, понимаешь, я до сих пор не очень уверена в понимании всего, что у меня сейчас происходит, и иногда у меня начинается просто паника, и мне сложно со всем этим справиться – особенно что касается плавания и тому подобных вещей. – Она взглянула на отца и нервно рассмеялась. – Не думаю, что это то, что девочки обсуждают со своими отцами. Это все только потому, что мамочки больше не…
Она не договорила. В этот момент ранимость, обостренная одновременно и ее природным нравом, и нездоровьем; сломила ее стальную выдержку и дала эмоциям вырваться наружу:
– Папа, мне так не хватает мамочки!
Она кинулась к отцу и крепко прижалась к его груди, ее тело судорожно тряслось от рыданий, высвобождая накопившиеся горе и печаль, которые так долго теснили душу ребенка. Дэвид безмолвно обнимал дочь, без конца целуя ее макушку и чувствуя, как ее слезы просачиваются сквозь рубашку на его грудь.
– Я знаю, милая, я знаю, что тебе ее не хватает, – в конце концов вымолвил он, и на его глазах тоже выступили слезы. – Мне тоже ее так сильно не хватает… и мне безумно больно. И мне кажется, что эта боль уже никогда не пройдет. Нет ни одной секунды в течение дня, когда бы я не думал о ней. – Он мягко отодвинул дочь от себя, коснулся ее подбородка и поднял ее голову, чтобы посмотреть в глаза. – Но послушай, милая. Я здесь сейчас для тебя, и я здесь для всех вас. Для меня все стало другим там, в Шотландии, но здесь все изменилось, и все будет продолжать меняться – к лучшему, я обещаю тебе. Боюсь, что мы больше никогда не увидим нашу маму, как бы сильно мы этого ни хотели и ни молились об этом, но самое важное сейчас – это то, что у каждого из нас есть мы, есть семья, и это именно то, чего больше всего хотела бы наша мама, – чтобы мы продолжали жить и испытывали больше счастливых моментов, веселья и смеха, как это было при ней. – Дэвид на мгновение умолк, оглядываясь вокруг себя. – Ты понимаешь, что она с нами, здесь, сейчас? Я знаю это точно. Прямо здесь и прямо сейчас Рэйчел стоит в этой комнате и говорит нам: «Эй, ребята! Давайте, идите вперед, не останавливайтесь хотя бы ради меня! Я болею за вас! Не надо переставать смеяться и шутить, не надо становиться несчастными, потому что если вам плохо и больно, то будет плохо и больно и мне вместе с вами, а я бы хотела, чтобы вы сохранили в семье мою жизнерадостность и веселье, и любовь к жизни и – красоту».
На лице Софи медленно проявилась хмурая улыбка, и она отвернула голову в сторону.
– Ты действительно думаешь, что она так говорит? – тихо спросила она.
Дэвид улыбнулся:
– Ну… что-то типа этого, только, думаю, что она намного более убедительна, чем я.
Софи фыркнула со смеху, но тут же тяжело вздохнула, а Дэвид подошел к раковине и оторвал здоровенный кусок салфеточной бумаги от рулона. Он протянул его Софи со словами:
– А ну-ка, приведи себя в порядок, как сейчас сказала бы наша Эффи!
Софи вновь засмеялась и. глубоко вздохнув, хорошенько высморкалась в салфетку, затем вытерла слезы.
– Вот так, молодец, – сказал Дэвид, обнимая ее за плечи и легонько сжимая их.
Софи кивнула и вручила промокший комок бумаги ему обратно. Он выбросил его в корзину для мусора:
– Послушай-ка, я тут думал на днях вот о чем: так как я пропустил твое шестнадцатилетие, то мне бы хотелось, чтобы мы устроили вечеринку здесь по этому поводу. – Он подмигнул ей. – Шестнадцать лет – важная дата. Мы должны отпраздновать ее как подобает.
Софи глубоко вздохнула:
– Я даже не знаю, папа.
– Почему нет? Это будет чертовски весело! Мы устроим все прямо здесь и пригласим Жасмин и Бенджи…
– Папа, это очень мило с твоей стороны, но мне кажется, я уже немного выросла из тех детских праздников, которые мы устраивали раньше. – Софи подошла к кровати, чтобы вернуться к разбору вещей. – Чем мы будем заниматься? Играть в детские игры и тому подобное?
Дэвид медленно покачал головой:
– Ну, я не совсем понимаю пока, о чем речь. Какого плана вечеринка тебе понравится больше? Что-то типа дискотеки с танцами и тому подобное?
– Наверное, – уклончиво ответила Софи, пожав плечами.
– Хорошо. Тогда как тебе такой вариант? Для начала мы устроим небольшую вечеринку здесь, – не слишком формальную и уж точно не в стиле детских праздников. Я приглашу своих новых друзей, которые будут рады знакомству с вами. А потом, когда мы вернемся в Шотландию, мы устроим действительно взрывную вечеринку либо на Бичес, либо в Инчелви, в зависимости от того, какое количество друзей ты захочешь пригласить. И мы сделаем ее событием года, нет, черт возьми! – столетия! Что думаешь по этому поводу?
В глазах Софи вспыхнула заинтересованность.
– Ты действительно думаешь, что мы сможем это сделать?
– Я более чем уверен в этом!
– А я смогу пригласить всех своих школьных друзей?
– Конечно! И они смогут остаться у нас после этого настолько, насколько захотят!
Софи подбежала к отцу и обняла его руками за шею.
– О, папа, это было бы так здорово! – Она встала на носочки и поцеловала его в щеку. – А когда мы сможем это организовать?
– Ну, я думаю, что со всеми конкретными вопросами нам лучше определиться, когда мы вернемся домой, но обещаю тебе, что это мероприятие обязательно произойдет! – Прижав ее крепче к себе, он поцеловал ее в щеку. – А сейчас давай определимся с нашей американской вечеринкой. – И, высвободившись из ее объятий, он продолжил: – Думаю, не стоит устраивать ее в эти выходные, так как будет Четвертое июля [11]11
Четвертое июля – День независимости США Основной государственный праздник, отмечаемый в честь принятия Декларации независимости в этот день в 1776 г. Один из самых популярных и любимых в стране праздников; в этот день устраиваются фейерверки, пикники, проводятся концерты под открытым небом, на домах вывешивают государственные флаги США.
[Закрыть]и повсюду и так грянет много увеселительных мероприятий. А как ты смотришь на вторник? У нас как раз будет достаточно времени, чтобы все подготовить.
– Хорошо. А как ты хочешь, чтобы все прошло?
– Как насчет барбекю? Я, конечно, полный профан в этом, но вы с Жасмин можете помочь мне все приготовить. После этого мы отправимся на Файр-Айленд на пароме и на весь день устроим себе пикник на пляже. На самом деле, мне кажется, будет лучше, если вы с Жасмин возьмете на себя закупку продуктов и их приготовление, а я организую приглашение и доставку гостей. Как ты на это смотришь?
– Смотрю положительно. – Она задумалась. – Только, папа, я бы хотела, чтобы это была просто вечеринка для всех нас. Я имею в виду, что не стоит делать много шума по поводу моего шестнадцатилетия, ведь там, наверное, совсем не будет моих ровесников, правильно?
Он кивнул:
– Хорошо, намек понял. Ну, тогда договорились?
Софи улыбнулась ему:
– Да, договорились!
Она плюнула в ладошку и протянула ему ее для рукопожатия. Дэвид вздрогнул, увидев это, он неожиданно вспомнил, что именно таким способом Рэйчел закрепляла с ним всевозможные договоренности и условия. Он медленно поднес свою руку ко рту и, легонько плюнув на нее, пожал руку Софи.
– Как насчет того, чтобы прямо сейчас присоединиться ко всем остальным?
Когда Дэвид открыл дверь, Софи остановилась и оглянулась назад.
– Как думаешь, мама идет с нами? – тихо спросила она, взглянув на него.
Дэвид улыбнулся и повернулся, чтобы оглядеть пустую комнату.
– Да. Думаю, она всегда и везде с нами.
Глава двадцать восьмая
Дженнифер повернула зеркало заднего обозрения своего «БМВ» так, чтобы лучи заходящего солнца не били ей в глаза, затем включила радио в надежде услышать какие-либо сообщения о пробках на дорогах, которые помогли бы ей решить, оставаться ли и дальше на скоростной автостраде Лонг-Айленд или сократить путь, свернув на Гранд-Сентрал-Парквей.
Пробки учащались и, вероятнее всего, единственное, что ей оставалось – просто терпеливо сидеть в своей машине до места прибытия. В любом случае, было бы безумием пытаться выехать из Манхэттена накануне выходных, на которые еще к тому же приходился День независимости. Казалось, все без исключения сели в свои машины и одновременно куда-то поехали, ей оставалось только смириться с этим. Сэм Калпеппер настоятельно просил ее приехать в офис в субботу, для того чтобы они могли еще раз тщательно просмотреть их коммерческое предложение для «Тарви», перед тем как отправить его ночью в Лондон. Первоначально Дженнифер планировала вернуться в Лиспорт в субботу, но потом, когда Расс попросил ее присутствовать в понедельник на ранней встрече с какими-то новыми клиентами, она посчитала, что будет лучше остаться в квартире в Вест-Вилладж на все выходные, нежели вновь столкнуться с хаосом, который воцарялся на дорогах в начале рабочей недели.
Но мысль о том, что она не увидит Бенджи все эти выходные, щемила ей душу. И в какой-то момент, поддавшись чувствам, Дженнифер неожиданно решила поехать в Лиспорт, чтобы хоть пару часов побыть с сыном, прежде чем вернуться в город.
Запертая в неподвижной череде машин, Дженнифер взглянула на толстенное коммерческое предложение, которым занималась, текст документа лежал на переднем сиденье рядом с ней. Она взяла его и позволила страницам свободно падать друг за другом, пролистав таким образом все предложение от начала до конца, как будто выполнив некую форму сверхбыстрого редактирования текста. Бизнес-леди покачала головой и, кинув его обратно на сиденье, легонько нажала на педаль газа, чтобы продвинуться еще на пару ярдов вперед.
О, черт, она надеялась, что им все-таки удастся получить этот контракт. Сэм сон потерял из-за этого контракта. Однако Дженнифер терзали серьезные сомнения в успешном исходе этого дела. Разумеется, последние дни предыдущей недели совершенно не способствовали продвижению работы. Последние четыре дня ей пришлось работать даже по ночам, чтобы суметь вновь погрузиться в него в полной мере и успеть его завершить. Но контракт все еще не был окончательно доработан. Еще оставалось несколько статистических выкладок, которые она хотела включить в отчет, но у нее была вся необходимая для этого информация, и ей просто нужно было ввести ее в свой ноутбук и, взяв его в офис, распечатать там это на следующий день.
Дженнифер отпустила руль, завела руки за уставшую от долгого неподвижного сидения спину и постаралась ее немного размять.
Но, несмотря на то что происшествие, приведшее к возникновению этих нескольких свободных дней, было крайне неприятным и даже учитывая все то огромное количество работы, которое вследствие этого ей пришлось проделать на этой неделе, эти несколько дней стоили того. Проведя неразлучно с Бенджи такой длительный период времени, она осознала, насколько все-таки он изменился, не только внешне, но и в поступках. По утрам, когда он приходил в ее комнату перед тем, как отправиться в школу, и она обнимала его, она больше не чувствовала мягкой вялости его пухлого небольшого тельца, а скорее ощущала начинающее формироваться телосложение крепкого юноши.
И при этом мать Бенджи не могла похвастаться собственным вкладом в эти изменения. Это была всецело заслуга Дэвида, возродившего уверенность и энтузиазм у ее сына. Дэвид. Она еще раз повторила это имя, чувствуя неконтролируемую волну эмоционального возбуждения, прокатившуюся внутри нее с такой силой, что женщина ощутила, как вдоль позвоночника по спине прошла дрожь. Дженнифер улыбнулась и покачала головой. Нет, это было не то чувство. Хотя, с другой стороны, может, и то. Она не могла это понять. Она просто знала, что пребывание рядом с этим человеком почему-то делало ее счастливой, уравновешенной, почти умиротворенной. В нем не было притворства. С ним она могла быть самой собой. Он был добрым, непосредственным, забавным и невероятно надежным, и… ну же, Дженнифер, признай, это – чертовски привлекательные черты, а также, вне всякого сомнения, одна из главных причин, по которой ты сейчас едешь в Лиспорт.
Водитель, сидящий в машине за ней, так оглушительно засигналил, что она подскочила на сиденье и моментально вернулась из своих мыслей и сконцентрировалась на дороге. Перед ее «БМВ» образовался просвет в тридцать ярдов до ближайшей машины, который, однако, уже активно заполнялся другими водителями, сворачивавшими в него с соседних полос в напрасной надежде хоть как-то ускорить свое продвижение. Дженнифер взглянула направо и увидела знак поворота на Гранд-Сентрал-Парквей. Она включила поворотник и, повернувшись, чтобы одарить лучезарной улыбкой едущего справа водителя, направила свою машину к съезду с автомагистрали, а еще одна минута использования шарма и обаяния позволили ей пересечь три полосы движения, покинуть скоростную автомагистраль Лонг-Айленд и продолжить движение в южном направлении с крейсерской скоростью тридцать километров в час.
К тому времени как Дженнифер подъехала к дому, было уже почти девять. Она остановила машину и, взяв бумаги и ноутбук с заднего сиденья, поспешно направилась к парадной двери.
– Всем привет! – воскликнула она, зайдя внутрь. Пройдя в рабочий кабинет, она положила свой багаж на стол, а затем вернулась в холл, куда как раз в этот момент вышла из кухни Жасмин.
– Привет, Жасмин! – радостно поприветствовала она ее.
– Привет! А я думала, что ты не приедешь на этих выходных.
– Все правильно, я не должна была быть здесь! Просто я решила, что не выдержу, не увидев Бенджи. Тем более что мы ни разу не проводили День независимости порознь. Кстати, где он?
– Его еще нет. Они с Дэвидом еще не вернулись, но должны быть дома с минуты на минуту.
– Ну, а как тут у вас дела?
– Честно говоря, все просто прекрасно! А как ты себя чувствуешь?
Дженнифер улыбнулась:
– Чувствую себя так, как будто меня прополоскали, но станет легче, как только мы закончим работу над этим предложением.
Жасмин кивнула:
– Ты хотела бы что-нибудь поесть?
– О, Жасмин, это было бы великолепно. Какой-нибудь сандвич или что-то типа этого был бы в самый раз. Мне нужно еще немного поработать, так что если бы ты смогла принести мне это в рабочий кабинет…
Жасмин повернулась и пошла на кухню.
– Конечно. Сандвич на подходе.
Дженнифер вернулась в кабинет и. разложив документы на столе, успела только открыть коммерческое предложение для «Тарви» на экране своего ноутбука, как Жасмин появилась вновь с тарелкой бутербродов с ветчиной и бокалом пива.
– Вот, пожалуйста, – сказала она, поставив это все на столик, стоящий рядом с рабочим столом.
В этот момент парадная дверь открылась, и по дому разнесся радостный голос Бенджи:
– Мам!
– Бенджи, я здесь!
Ворвавшись в комнату, мальчик побежал к матери и бросился ей на шею.
– Привет, дорогой! Где ты был?
– Мы были на пляже! Мы едва успели на последний паром, а потом мы еще ходили смотреть, как в Лиспорте готовят салют к завтрашней ночи. Они несколько раз стрельнули, чтобы проверить, что все работает. Ты не слышала выстрелы? Хотя все равно Дэвид сказал, что мы…
Он остановился, когда услышал, что дверь рабочего кабинета открывается. Дэвид вошел в комнату, и Бенжи бросился к нему.
– Дэвид, можно я скажу маме сейчас?
Дэвид потрепал волосы мальчика:
– Бенджи, ты не против, если я сделаю это сам?
Бенджи издал огорченный стон, но, прежде чем он успел как-либо запротестовать, к нему подошла Жасмин и, положив свою руку ему на плечо, сказала:
– Бенджи, мне кажется, нам нужно оставить твою маму и Дэвида, чтобы они могли поговорить, ты согласен со мной?
– Ладно! Раз ты сам ей все расскажешь… – он выбежал из комнаты, сопровождаемый старающейся поспевать за ним Жасмин.
Дженнифер посмотрела им вслед, затем повернулась к Дэвиду:
– Привет!
– Привет! – Он засунул руки в карманы и подошел к ее рабочему столу. – Прости, что так поздно привел Бенджи домой. Я не знал, что ты приедешь на выходные.
Она откинулась на спинку кресла:
– Да, я на самом деле не собиралась. Мы должны завтра отправить коммерческое предложение, но просто мне очень захотелось увидеть Бенджи, поэтому я решила приехать хотя бы на ночь, – она вздохнула, – хотя ночью это назвать трудно. Мне придется выехать завтра около половины шестого утра.
Дэвид понимающе кивнул:
– А как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно! Только, наверное, я погубила все то хорошее, что мне дал отдых, который мне устроила Жасмин на прошлой неделе. Мне пришлось чертовски много работать над этим предложением, просто чтобы наверстать упущенное.
– И как идут дела?
Дженнифер посмотрела на экран:
– Честно говоря, даже не знаю. Проблема в том, что мне не с чем сравнить. Я надеюсь, что с ним все в порядке, потому что Сэм действительно рассчитывает на меня и на то, что я справлюсь с задачей. И на самом деле, если бы мы выиграли этот контракт, это бы дало компании такой толчок!
– А для кого вы его готовите?
– О, это компания в Лондоне, производители джина. «Тарви». Слышал когда-нибудь о них?
– Да, и я очень хорошо их знаю. – Он замолчал на мгновение. – То есть… м-м-м, я имею в виду, что, конечно же, слышал об этом бренде.
– О, хвала Всевышнему! – сказала Дженнифер смеясь, – хотя бы ты что-то о них слышал. – Она взяла со стола отчет маркетингового исследования. – А здесь вот даже их имени не упоминается, хотя это, в свою очередь, наводит меня на мысль о том, какие доходы сулит нам работа с этим клиентом, и, скажу тебе, они очень не малые!
Она положила отчет обратно на стол и вздохнула.
– Но, как бы то ни было, я не могу сделать ничего больше. Если мы не получим этот контракт, что ж, значит так, но ради Сэма я очень надеюсь, что фортуна нам улыбнется. – Она обнажила белые зубы, улыбнувшись. – Хочешь пива или еще что-нибудь?
– О, нет, не беспокойся. Я не хотел бы отвлекать тебя.
– Ты и не отвлекаешь, – ответила Дженнифер и, встав с кресла, направилась к двери. – Я принесу тебе бокал пива. – И, повернувшись к нему спиной, добавила: – В любом случае, сгораю от нетерпения узнать, что за большой секрет ты собираешься мне раскрыть.
Когда звуки ее шагов удалились в направлении кухни, Дэвид повернулся и взял со стола отчет маркетингового исследования компании «Морган Граз». Боже мой, казалось, что он не держал в руках ничего подобного уже тысячу лет. В прошлом он читал их так же часто, как и ежедневные газеты. Покачав головой, он начал листать страницы, внезапно остановившись, когда его взор упал на такое близкое ему название, как «Глендурних». Он глянул на верхнюю часть страницы. Это был список десяти крупнейших транснациональных компаний, занимающихся продажей различных марок односолодового шотландского виски. Когда он просмотрел этот список, его брови вопросительно изогнулись.
Здесь была допущена какая-та ошибка. «Глендурних» находился на четвертом месте, как раз на том, которое занимал за год назад до этого. Он взглянул в нижнюю часть документа, чтобы проверить дату. Исследование было датировано июнем текущего года. Хорошо, пускай это список транснациональных компаний, который не типичен для Соединенных Штатов, но данная страна является их основным потребителем, так что они должны были отразить здесь весь товарооборот. Дэвид почесал голову, пытаясь прикинуть, есть ли здесь какие-либо иные пути объяснения. Может быть, он сам ошибается. Может быть, «Глендурних» действительно достиг более высоких позиций за то время, пока он не присутствовал в компании, что означало бы, что, если продажи начали падать, Дункан был прав, пытаясь зарегистрировать концерн.
Но, опять же, он не знал всего этого наверняка.
Он поспешно пролистал оставшиеся страницы отчета. Когда он уже практически было закрыл его, с последней страницы отчета ему в глаза бросилось еще одно знакомое имя, которое заставило Дэвида испытать легкую дрожь – «Дикин Дистрибьюшн». Он вдруг целиком вновь погрузился в атмосферу того ужасного дня на Манхэттене, когда, казалось, буквально все события и все его действия вели лишь к тому, чтобы ускорить его крах. Он нервно прогнал эти мысли из головы и вновь сфокусировался на статье. Это был просто небольшой абзац в нижнем правом углу страницы, помещенный под колонкой «Управление и Назначения».
Третья по величине алкогольная компания Великобритании – «Керкпатрик Холдинг Паблик» – объявляла о недавнем приобретении Нью-Йоркского дистрибьютора «Дикин Дистрибьюшн».
Председатель компании «Керкпатрик», Джон Дэвенпорт, заявлял, что одобряет приобретение и что компания «Дикин» обладает всеми возможностями для того, чтобы стать лидером в реализации новой агрессивной политики в США, продвигая все время расширяющийся портфель их брендов.
Дэвид иронически улыбнулся, подумав, отдают ли себе отчет сотрудники компании «Дикин Дистрибьюшн» в том, во что они себя впутывают. Слово «агрессивные» можно считать абсолютным преуменьшением, если речь идет о компании «Керкпатрик», а тем более об этой корпоративной акуле Джоне Дэйвенпорте. Но внезапно, осознав, он с силой прикусил губу, что в результате его безуспешной встречи компания «Дикин Дистрибьюшн» в данный момент вполне могла оказаться дистрибьютором «Глендурниха». Дэвид закрыл глаза, пытаясь понять, какие возможные последствия это могло бы иметь для «Глендурниха». Нет, все должно быть в порядке… по крайней мере пока. Он достоверно знал, что в портфеле компании «Керкпатрик» не присутствует односолодового виски, поэтому непосредственного конфликта интересов пока возникнуть не должно. Тем не менее ему была неприятна сама мысль о том, что у «Глендурниха» может быть что-либо общее с этой компанией.
Как раз тогда, когда он решил разобраться со всей этой ситуацией по приезде в Шотландию, послышались шаги Дженнифер. Дэвид закрыл отчет и положил его обратно на стол, повернувшись как раз в тот момент, когда Дженнифер вошла в комнату.
– Прости, что меня так долго не было, – сказала она, вручая ему бокал с пивом. – Ты не поверишь, но к нам постучалась женщина, которая предлагала купить у нее косметику! И дело даже не в том, что сейчас уже девять тридцать, но ведь сегодня еще канун такого большого национального праздника!
Дэвид неодобрительно покачал головой и отпил пиво, а Дженнифер тем временем села обратно за свой рабочий стол.
– А когда вы ожидаете получить ответ относительно контракта с «Тарви»? – поинтересовался Дэвид.
– Во вторник. Нелепо, да? Не представляю себе, как можно успеть изучить все эти предложения в такой короткий срок. Тем не менее это то, чего они хотят.
Дэвид взглянул на часы, но его не покидали мысли, прочитанные в отчете. К тому же он оставил детей одних в своем небольшом домишке. Он осушил свой бокал и поставил его на стол.
– Извини, но мне нужно идти.
Дженнифер удивленно взглянула на него:
– Погоди, а что это за большой секрет, который ты собирался мне рассказать?
Дэвид почесал голову в раздумье:
– Ты собираешься вернуться обратно во вторник?
– Да, полагаю. Я надеялась, что Алекс будет здесь, но он позвонил мне вчера ночью и сообщил, что еще две недели должен будет провести в Далласе.
Дэвид понимающе кивнул:
– Ты не будешь против, если мы оставим этот разговор до твоего возвращения? Он крайне важен для меня, поэтому не хотел бы говорить об этом впопыхах.
Дженнифер покорно пожала плечами:
– Хорошо. В таком случае я буду ждать разоблачения с затаенным дыханием.
Дэвид улыбнулся и направился к двери.
– Дженнифер, я желаю тебе большой удачи во всем, что связано с этим проектом. Если судить по тому количеству работы, которую вы проделали ради него, я уверен, что вы выиграете этот контракт!
– Спасибо, – сказала Дженнифер и, сделав паузу, добавила: – Думаю, не стоит просить тебя помочь мне отредактировать его, да?
Дэвид испытующе посмотрел на нее:
– Что, прости?
– Нет, ничего. Я просто пошутила. Подумала, что ты можешь произнести какое-нибудь чудодейственное заклинание над этим отчетом!
Она помахала ему рукой, а затем повернулась к столу и продолжила свою работу.
Казалось, неестественная тишина исходила от маленького домика Дэвида, когда он вернулся на Шор-стрит, что тут же заставило его подумать, что случилось что-то плохое. Вбежав в дом, он издал вздох облегчения, увидев своих детей сидящих на полу в центре комнаты и склонившихся над игральной доской «Монополии».
– Вы выглядите очень мило, – сказал он, усмехнувшись.
Чарли раздосадованно посмотрел на отца:
– Ну, здесь нет телика, а мы уже просто устали тебя ждать. Где ты был? Мы думали, что ты на пять минут.
– Да. Простите, ребята. Мама Бенджи…
– Эй, Харриет! – закричал Чарли, – ты не имеешь права хода! Тебя нужно посадить в тюрьму!
– Чарли, хватит! – оборвала его Софи. – Она не знала! – Девушка встала и, обойдя вокруг доски, вернула фишку Харриет на одно деление назад. – Тебе нужно дождаться своего следующего шага, Харри!
– Ну, вот опять! – воскликнула Харриет и, упав на спину, начала вращать ногами в воздухе, разбрасывая вокруг песок со своих сандалий. Повернув голову, она посмотрела на Дэвида: – Папочка, ты не хочешь сыграть с нами? Ты бы мог играть кораблем?
– Конечно, милая, но только не сейчас. – Он внимательно посмотрел на детей, мысленно отметив, что каждый из них уже приобрел неплохой загар за два дня пребывания на пляже. Он подошел к Харриет и аккуратно надавил ногой на ее животик, от чего девчушка пронзительно завизжала. – Мне нужно сделать один звонок, я ненадолго, хорошо?
Обойдя кровать Софи, он подошел к столу и вытащил свою телефонную книжку из портфеля. Затем, сев на кромку кровати, открыл ее на нужной странице и прошелся взглядом по записанным телефонам, не находя Глэдвина Винтнерса. Он был уверен, что у него есть домашний телефон Вильяма Лоуренса. А, вот и он.
Дэвид поднял трубку и набрал номер.
– Алло, – ответил мужской голос в трубке.
– Уилл, это Дэвид Корстофайн.
– Дэвид, старый плут! Какого же черта ты звонишь мне в два часа ночи?
Дэвид взглянул на часы и ударил себя рукой по лбу.
– О господи, Уилл! Прости! Я в Штатах. И я совершенно забыл о временной разнице. Господи, прости меня, пожалуйста, Уилл! Я перезвоню утром.
Уилл рассмеялся:
– Не беспокойся. Мы были в гостях на вечеринке, которая немного затянулась. Тем более, думаю, у тебя не долгий разговор? Как твои дела? Ты там по работе?
– Да, что-то вроде. Послушай, тебе точно удобно сейчас говорить? Я всегда могу…
– Да, даю тебе слово. Я еще даже не успел раздеться. Так что давай, чем я могу тебе помочь в такую рань?
– Ну, наверное, вопрос в данных обстоятельствах может показаться смешным, но я хотел уточнить, – в компании «Гленточри» все еще ты являешься руководителем направления транснациональных продаж?
– Да, я.
– Отлично. Тебе… м-м-м… не приходилось иметь дела с джином марки «Тарви»?
– Да, весьма забавно, но приходилось. Больше по ошибке, чем еще как-либо. Компания «Глэдвин» недавно учредила новую маркетинговую комиссию по данному продукту, по большей части ради того, чтобы запустить продажи в Штатах. Меня пригласили в нее, как я понимаю, благодаря исключительно моим познаниям относительно специфики американского рынка. А почему ты этим интересуешься?
– Ну, ты знаешь, тут просто ходят слухи, что «Тарви» собирается начать здесь новую рекламную кампанию.
– Господи, откуда, черт возьми, ты знаешь это? Я сам узнал об этом только на этой неделе!
– Ну, я ж говорю, что буквально на днях я услышал пару слов об этом на одной конференции по продажам.
– Ну, что ж, ты прав. «Глэдвин» действительно жутко торопятся с продвижением «Тарви» на американском рынке, так что они стараются определить новое агентство как можно быстрее. На самом деле, два дня будущей недели мне предстоит провести за изучением порядка пяти предложений! – Он умолк на минуту. – У тебя есть какой-то интерес относительно «Тарви»?
– О, нет, совершенно. Даю тебе слово. Просто дело в том, что… м-м-м… послушай, я знаю тут одну компанию, которая также высылает вам свое коммерческое предложение, и я могу тебя уверить, что это очень толковая и быстроразвивающаяся фирма, выстроившая себе здесь отличную репутацию.
– Как они называются?
– «Калпеппер Роуэи».
– Да, действительно такая есть. Ты в этом материально заинтересован?
– Абсолютно нет! Дело все в том, что я знаю директоров этой компании. Судя по тому, что я о них знаю, они чрезвычайно успешны, но в данный момент нуждаются в большом зарубежном клиенте, который помог бы им прорваться в их, так называемый, звездный час. И мне кажется, что если они выиграют этот контракт, то, в целях скорейшего продвижения «Тарви» на рынке, вашей рекламой будет увешана каждая автобусная остановка в Америке.
На том конце трубки возникла небольшая пауза.
