Текст книги "Океан любви"

Автор книги: Робин Пилчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

– Довольно внушительно, – наконец-то произнес Дэвид, кивая в сторону компьютера. Он повернулся, чтобы посмотреть, отреагировал ли Бенджи хоть как-то на его слова, но ребенок был поглощен своей игрушкой. Дэвид решил продолжить разговор, несмотря ни на что.

– Я удивлен, что ты интересуешься этой игрой. У тебя же есть CD-Rom.

Он подошел к столу и взял некоторые из CD-Rom игр, лежавших около компьютера. Бенджи тяжело вздохнул, показывая, что ему неприятно присутствие Дэвида, и стал еще сильнее жать на пульт управления.

Дэвид понял, что единственная возможность обратить на себя внимание этого упрямого ребенка – это начать прямо. Но тут на глаза ему попалась гитара, лежавшая забытой на верхней полке, а на ее грифе красовались слова: «Привет с Гавайев!» Дэвид дотянулся до инструмента, снял его с полки и провел по струнам. Гитара была полностью расстроена. Мужчина начал перебирать аккорды, настраивая инструмент, и когда послышалась приятная мелодия, он услышал голос Бенджи:

– Как ты это делаешь? – Бенджи сидел с открытым ртом и неотрывно смотрел на гитару.

– Что?

– Я думал, что она игрушечная, а у тебя получилась музыка.

– По-моему, это самая настоящая гитара. Вероятно, тебе ее преподнесли как сувенир, но у нее есть струны, и она может хорошо звучать.

Его руки забегали по струнам, рождая задушевную мелодию. Когда она закончилась, Дэвид развел в стороны руки, как будто ожидал аплодисментов, и изящно поклонился перед своим слушателем.

– Где ты этому научился? – спросил Бенджи, подходя к Дэвиду.

– У меня был довольно эксцентричный дядя, который часто гостил у нас дома, когда я был ребенком. Он всегда привозил свою гавайскую гитару и сочинял на ней глупые песенки для меня. Когда я подрос, он научил меня играть. – Дэвид забренчал по струнам, с каждым словом повышая тон своего голоса: «Моя собака имеет блох…»

Бенджи засмеялся и, выхватив гитару из рук Дэвида, пробренчал какие-то несвязные аккорды.

– Молодец, – сказал Дэвид. – У тебя только что состоялся первый урок. А потом мы будем учиться дальше, и я научу тебя настраивать инструмент.

Глаза Бенджи расширились.

– Bay, правда? Ты действительно можешь играть на гитаре?

– Ну, я долго не играл, но, думаю, что мог бы начать снова. Это похоже на езду. – Дэвид сделал паузу, понимая, что это было прекрасным ходом для его извинения. – Кроме того, Бенджи… инцидент, который случился вчера вечером, когда я занимался твоим велосипедом… Ну, словом, я сожалею о том, что накричал на тебя в бассейне. Я не знал, что ты так здорово владеешь дыханием.

Бенджи улыбнулся и пожал плечами.

– А, не стоит, ничего. Скажи, ты когда-нибудь играл в какой-нибудь группе или что-то в этом роде?

Дэвид засмеялся, понимая, что Бенджи не интересна тема его извинений.

– Да, на самом деле я играл в университете.

– Ничего себе! И ты писал песни и исполнял их?

– Конечно. Не очень хорошие, но если группа играла их очень громко, они не казались слишком плохими.

– Ничего себе! Вот это да! Я думал, что ты всегда был только садовником.

Дэвид засмеялся еще громче:

– Ну, просто у меня есть скрытые таланты.

Бенджи снова посмотрел на гавайскую гитару:

– А сколько тебе было лет, когда ты начал играть?

– О, примерно восемь.

– Восемь! А мне одиннадцать, – сказал он взволнованно.

– Что ж, тогда самое время начать играть, не так ли?

– Ты хочешь сказать, что мог бы учить меня?

– Если надумаешь учиться.

– Да! И прошу, научи, как писать песни и музыкальные композиции. Я сочиняю стихи. Это могло бы помочь?

– Ну, если ты можешь писать стихи, то у тебя получится сочинять и песни.

Бенджи удовлетворенно вздохнул. Он посмотрел на Дэвида вопрошающим взглядом:

– А ты мог бы начать мне преподавать прямо сейчас?

Дэвид покачал головой и посмотрел в окно.

– Нет, не сейчас. Сегодня вечер слишком хороший, чтобы сидеть в душной комнате.

На лице Бенджи появилось разочарование.

– Я думаю, сейчас мы могли бы пойти поиграть в теннис.

Бенджи посмотрел на него, раскрыв рот:

– Что?

– Я хочу поиграть в теннис. Что-то не так?

– Ты и в теннис можешь играть?

– Конечно, почему нет?

– Хорошо. – Бенджи остановился, на его лице внезапно появилось волнение, и он начал перебирать струны на гитаре.

– В чем дело? – поинтересовался Дэвид, – разве ты не любишь теннис?

– Да, мне нравится эта игра, – ответил Бенджи, – только…

– Только что?

– Только… Ну, я не могу быстро бегать, потому что я… ну, своего рода… знаешь ли… толстый. – Он начал вновь теребить пальцами струны.

Дэвид пристально посмотрел на мальчика:

– Я не думаю, что ты толстый. Я сказал бы, что ты плотно сложен.

– Ты действительно так думаешь?

– Конечно. Говорю тебе, года через четыре я бы не хотел встретиться с тобой где-нибудь в темном переулке.

– Что?

– Ну, ты, вероятно, превратишь меня в лепешку.

Бенджи рассмеялся:

– Нет, я не побил бы тебя! Я бы побил врага, а не друга! – Он аккуратно положил гитару на кровать, затем подошел к двери. – Пойдем поиграем немного в теннис.

– Бенджи, – ответил Дэвид, указывая взглядом в сторону гитары.

– Да? – тихо произнес Бенджи, не понимая, что он сделал не так.

– Да нет же, вся в порядке. Просто я хочу, чтобы ты настроил ее для меня к завтрашнему дню, хорошо?

Лицо Бенджи снова осветила улыбка.

– Хорошо!!! Теперь мы можем пойти поиграть в теннис?

– Нет, есть еще кое-что.

Бенджи снова вернулся, нетерпеливо простонав. Дэвид улыбнулся:

– Слушай, как ты уже слышал, Жармейн не собирается больше отвозить и забирать тебя из школы, мы с Жасмин подумали, не был бы ты против, если бы это делал я?

– Что? В твоем «фольксвагене»? – Он открыл рот от изумления.

– Хорошо, что ты не возражаешь.

– Ничего себе! Это же так здорово! И мы можем опускать крышу вниз?

– Да, конечно, можем. А зачем ты хочешь ее опускать?

– Потому что это клево и…

– И что?

– Ну, просто вчера я играл с Додди и наклонился, чтобы забрать у нее мяч, и когда она облизала мне лицо, ее дыхание оказалось настолько отвратительным, что я…

Дэвид засмеялся.

– Идет. – Он подошел к Бенджи, пожал ему руку, и они закрепили свой договор ударом ладоней. – Хорошо, а теперь бежим играть в теннис.

Бенджи, бросив дверь открытой, стремительно побежал вниз, радостно выкрикивая имя Жасмин. Жасмин выбежала из кухни.

– Жасмин! Дэвид собирается преподавать мне теннис и игру на гитаре. – Он посмотрел наверх, туда, где стоял Дэвид. – На моей гавайской гитаре. Да, вот именно. Он собирается показать мне, как играть… на гавайской гитаре. Он уже почти научил меня тому, как ее настраивать!

Дэвид спускался по лестнице и взглянул на Жасмин. Женщина смотрела на него с недоумением.

– Господи, как тебе это удалось?

– О, мы просто немного поговорили по-мужски, и… Ну, в общем, он, кажется, довольно спокойно отреагировал на то, что я буду подвозить его в школу, так что звони Дженнифер. – Он подмигнул ей и последовал за Бенджи.

Глава двадцатая

Сэм Калпеппер бросил на стол документ и откинулся на спинку высокого кожаного кресла. Он мельком взглянул на двух своих финансовых директоров, которые пристально смотрели на него и молчали.

– Что ж, я на самом деле хочу, чтобы мы заключили этот контракт. – Он взял сигару, тлеющую в пепельнице, и сделал глубокую затяжку. – Почему? Потому что распространились слухи, что «Бэйтс», и «Янг», и «Рубикэм» также хотят заполучить этот контракт, – он положил руку на документ, – …и это было бы чертовски хорошо для нашей репутации, если бы мы получили его. Даю голову на отсечение, что СМИ узнают об этом первыми. – Он громко засмеялся, но его смех почти сразу перерос в потрескивающий кашель.

Расс Хоган первым прокомментировал его слова:

– По правде говоря, Сэм, я не думаю, что мы сможем удачно воспользоваться этой возможностью. Мы никогда до этого не имели дел с заказчиком из алкогольной индустрии, не говоря уже о том, что это единственная подобная компания в Великобритании. Я имею в виду, что если мы этим займемся, то нам придется провести немало исследований. И я спрашиваю: а стоит ли оно того?

Сэм медленно кивал, понимая, что это утверждение принадлежит лично Рассу. Он прекрасный финансовый директор и выделяется умением общаться с клиентами, но у него была привычка выступать против всего, не долго думая о том, что собирается сказать, и его последние слова были тому примером.

Сэм поднялся с кресла и подошел к окну, затягиваясь сигарой, затем повернулся и посмотрел на Расса:

– Я думаю, ты не прав, Расс. Вот именно, что стоит. – Он повернулся к столу, резким движением стряхнул пепел в пепельницу и откинулся на спинку кресла, поворачиваясь на нем. – Нам понадобилось около двадцати лет на то, чтобы построить такую крупную структуру, каковой является «Калпеппер Роуэн», но сейчас, я думаю, мы сползли с вершины. И я впервые задумался о том, что лежит в основе успешной деятельности нашей компании, – точнее, чего ей не хватает для этой успешной деятельности. Я могу ошибаться, но все же полагаю, что мы стали слишком удовлетворены своей работой. Наши счета могут быть огромными. Но в последнее время у нас появились проблемы. Одним словом, сегодня мы не ловим крупную рыбу.

– Ты хочешь сказать, что думаешь, будто джин «Тарви» – такой уж важный клиент для нас и нам стоит заниматься джином? – Расс прервал своего президента, недовольный его встречным обвинением. – Я имею в виду, что, когда вы зачитывали вслух британские числа продаж, они не показались мне слишком внушительными. Хорошо, я допускаю, что они, возможно, показательны, если исходить из того факта, что это новый продукт для Великобритании, но он такой же новый здесь, у нас, и нам придется побороться с такими конкурентами, как «Гордон» и «Бифитор».

Сэм пытался скрыть свое раздражение и не смотрел на Расса.

– Но разве ты не понимаешь, Расc? Ну, же! О чем я еще читал вслух?

Расс оперся на подлокотник и начал нервно барабанить по нему пальцами, не понимая, что имеет в виду его распорядитель.

Сэм взглянул на обоих своих исполнительных директоров:

– Что, разве ни один из вас не понимает, о чем я говорю?

Наступила тишина, которую прервала Дженнифер Ньюман, бросив свою ручку на стол:

– Сэм, я думаю, что дело не только в джине «Тарви», но еще более важен тот факт, что это – новый домашний джин для «Глэдвинских Виноторговцев», у которых также есть виски смеси «Гленточри» и водка «Валишка», представленные в качестве брендов их торговых домов. Ты говорил, что каждый из них владеет довольно большой долей рынка в Великобритании, даже при том, что их товары не являются престижными продуктами. Джин – относительно новый продукт для них, так что они дают нам шанс выдвинуть его на низком содействующем бюджете, а затем, если спрос на него начнет повышаться, можно будет сделать то же самое с их виски и водкой, и мы надеемся, что через ту же компанию. Это означает, что тот, кто заключит контракт с «Тарви», в конечном счете сможет работать с маркой «Глэдвинских Виноторговцев» во всем ее диапазоне.

Сэм щелкнул пальцами и указал на Дженнифер.

– Точно. И так бы подумали все остальные агентства на Манхэттене и именно поэтому пошли бы на этот риск. – Сэм улыбнулся своему руководителю. – Спасибо, Дженнифер.

Расс посмотрел на Дженнифер с презрением и повернулся к Сэму.

– Да ладно вам! Нет никаких серьезных оснований, чтобы поддержать эту теорию. Это чистая гипотеза.

– Хорошо, пусть так. Но я действительно думаю, что нам сейчас необходимо взяться за рискованное дело и потратить на него немного больше времени и ресурсов, иначе мы погрязнем в собственном самодовольстве. Я убежден, что нам нужно нечто, что могло бы снова зажечь нас, и считаю, что работа с этим клиентом – хороший способ сделать это. И как я уже сказал, СМИ нам помогут.

Расc вздохнул и пожал плечами, показывая тем самым, что он не возражает.

– Хорошо, таким образом, мы идем на это. Кто собирается руководить этим проектом?

Сэм посмотрел на Дженнифер:

– Я хочу, чтобы это была ты, Дженнифер.

Женщина приподняла брови:

– Почему бы и нет? На какое время я могу рассчитывать?

– Месяц. – Он неуверенно наблюдал за реакцией своей сотрудницы, видя, как ее глаза расширяются по мере того, как она понимает значение услышанного.

– Ты хочешь сказать, что этот проект должен быть закончен через месяц, Сэм?

– Да, боюсь, что так. Этот документ действует уже в течение трех недель, просто я только что получил его. – Он открыл первую страницу и начал читать. – Бизнес-планы должны быть представлены к субботе, четвертому июля, и «Глэдвин» объявит агентство, с которым захочет сотрудничать, седьмого. Так что боюсь, что никакого перерыва в работе в связи с Днем независимости для нас в этом году не предвидится.

Дженнифер присвистнула, пока Сэм просматривал что-то в документе Расса.

– Хорошо, это может оказаться неудавшейся попыткой, но мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы получить этот проклятый контракт.

Через полчаса Дженнифер покинула зал заседаний, захватив бумаги и блокнот, в котором было записано все, что ей предстояло сделать. Не успела она подойти к дверям своего офиса, как ее секретарь вышел из комнаты напротив:

– Дженнифер, вас спрашивает Жасмин, она на второй линии.

– А, хорошо, спасибо. Мэнди, возьмите этот блокнот, – сказала она, – не могли бы вы напечатать это как можно скорее? Решение совещания на последней странице.

– Конечно.

– Благодарю вас, Мэнди.

Она вошла в свой кабинет и, бросив документы на стол, подняла трубку:

– Жасмин?

– Здравствуй, Дженнифер.

– Что-то случилось?

– Нет.

– Тогда почему ты звонишь? – Перекинув телефонный провод через свою настольную лампу, она обошла стол и села на него. – Что-то не так?

– Не беспокойся, ничего плохого, что ты могла подумать в связи с Бенджи. Просто Жармейн сегодня слишком поздно приехала за ним – она опоздала на тридцать пять минут, – и Бенджи пришлось вернуться домой пешком.

– О боже, Жасмин.

– Только не надо преувеличивать, Дженнифер! Он правильно сделал. Он же не знал, приедет ли она вообще.

– Хорошо, так что случилось?

– Жармейн вернулась одновременно с приходом Бенджи и начала ругать бедного мальчика, и… В общем, я очень разозлилась на нее, и она заявила, что обо всем расскажет тебе. Очевидно, она еще не сделала этого.

Дженнифер посмотрела на свой стол, не оставлены ли какие-нибудь сообщения:

– Думаю, да. Я была на совещании, так что в любом случае я бы об этом не узнала раньше, чем оно закончилось. Очевидно, если она не оставила для меня сообщение через секретаря, то уже не будет этого делать. Думаю, она понимает, что была не права.

– Да, но главная неприятность заключается в том, Дженнифер, что она больше не собирается забирать Бенджи.

– О боже, – вздохнула Дженнифер, – и что же мы теперь будем делать? Я не собираюсь, повторяю, я не собираюсь разрешать ему пропускать школу, Жасмин. Как же быть?

– Да, я ожидала, что ты это скажешь. Но я хочу тебе кое-что предложить.

– И что же это?

– Дэвид предложил забирать Бенджи.

– Дэвид? Кто это?

– Садовник, Дженнифер.

– Жасмин! Только не говори, что ты серьезно! Мы же его совсем не знаем! Вдруг он какой-нибудь маньяк или еще что похуже. Я имею в виду…

– Он не такой, Дженнифер. Он меньше всего похож на маньяка. Он вполне приличный человек.

– Да? И как ты это поняла за те два дня, что он у нас работает?

На другом конце повисла пауза.

– Хорошо, – наконец послышался голос Жасмин, – я расскажу тебе обо всем. Жармейн назвала Бенджи дураком, а затем оскорбила меня из-за цвета моей кожи, и Дэвид, прекратив работу в саду, вмешался в разговор и попросил ее уехать!

– Ах, я поняла. Извини меня, Жасмин. И что было дальше?

– Это уже не имеет значения. В любом случае, я могу ручаться за Дэвида, Дженнифер. Он сейчас здесь, с Бенджи, на корте, учит его играть в теннис.

– Ты шутишь!

– Нет, не шучу. И он собирается также преподавать ему игру на гитаре.

– У нас же нет гитары, Жасмин.

– Ну, я имею в виду, ту гитару… Кажется, гавайская… ее так называют.

– Гавайская гитара?

– Да, именно. Она стояла у Бенджи в спальне.

Дженнифер встала со стола и пересела на стул.

– Невероятно! А как Бенджи на все это реагирует?

– Дженнифер, я уже давно не видела, чтобы мальчик был так счастлив.

В этот момент дверь открылась, в кабинет входили Сэм и Расс.

– Подожди, пожалуйста, минуту. – Она прикрыла трубку рукой, но Сэм замахал руками, показывая, что она может продолжать разговор. Дженнифер улыбнулась и убрала руку с трубки.

– Жасмин? Хорошо, если ты думаешь, что все в порядке, позволь Дэвиду отвозить Бенджи в школу.

– О, великолепно! Я говорю тебе правду, Дженнифер. Я уверена, что Дэвид сможет позаботиться о мальчике.

– Хорошо, только давай не будем делать преждевременных выводов.

Жасмин засмеялась:

– Подожди, и ты сама все увидишь. Я пойду, расскажу им о нашем разговоре.

– Хорошо, и поцелуй Бенджи крепко-крепко от меня. – Она положила трубку и внимательно посмотрела на мужчин, которые к тому времени выдвинули стулья и сели напротив.

– Все в порядке дома? – поинтересовался Сэм.

– Надеюсь на это, – ответила Дженнифер, – мы взяли на работу нового садовника, который, кажется, похож на Супермена. Сейчас он учит Бенджи играть в теннис.

– Здорово! Кстати, иногда и нам стоило бы выбираться на корт! Я еще ни разу не играл в этом сезоне.

– Хорошо, давайте, – сказала Дженнифер, открывая свой настольный календарь. – Но только не в ближайшие выходные, потому что я хочу начать работать над этим проектом. – Она указала на документ. – А как насчет того, чтобы поиграть в следующие?

Сэм высунул из внутреннего кармана ежедневник, начал его пролистывать.

– Свободно. Мы с Молли можем.

– Отлично, тогда запланируем на эту дату!

– А Алекс не собирается быть где-нибудь неподалеку? – поинтересовался Расс.

Дженнифер улыбнулась:

– Я могла бы найти его и спросить. Ты хочешь устроить ему «ежегодное» поражение?

– Он единственный среди нас, кто прилично играет.

Дженнифер и Сэм переглянулись, и, заметив это, Расс простодушно поднял руки.

– Это точно, говорю вам.

– Хорошо, я позвоню ему. – Дженнифер сделала запись в настольном календаре и положила ручку на стол. – А сейчас я хотела бы узнать, чем я удостоилась вашего визита ко мне?

Сэм оттолкнулся от стула и потянулся.

– На самом деле нет никакой особой причины. Просто мы собрались чего-нибудь выпить и хотели узнать, не хотела бы ты присоединиться к нам. Вероятно, это последняя возможность, которая у нас есть в течение ближайшего месяца.

Дженнифер улыбнулась, а затем покачала головой.

– Очень мило с вашей стороны, но я не пойду. – Она взяла документ и начала его пролистывать. – Я намерена начать работать над этим прямо сейчас.

Сэм ухмыльнулся:

– Замечательно! Рад это слышать! – Он протянул руку Рассу. – Это то, что я называю обязательством, не так ли, Расс?

Расс посмотрел на него и после короткой паузы, с большой неохотой, вытащил десять долларов из своего верхнего кармана пиджака и положил их на открытую ладонь. Дженнифер открыла рот от удивления и бросила бумаги на стол.

– Вы двое! Вы заключили пари, пойду я с вами или нет?

– О, нет, не пойми это превратно, – заметил Сэм, подмигивая, – Расс сказал, что ты пойдешь с нами, в то время как я был абсолютно уверен в тебе, и впоследствии… – Он сложил бумажную купюру вдвое и погладил ее. – Черт, и вот результат нашего пари!

– Вы, мужчины, такие дети! – Дженнифер вскочила и, взяв ручку со стола, бросила ее в них.

– У-о! – воскликнул Расс, прячась за спиной Сэма, который, громко смеясь, поспешно отступал к двери. Мужчины вытолкали друг друга в коридор, после чего Расс повернулся и, заглянув в дверь, сказал:

– Не забудь позвонить Алексу.

Другая ручка ударилась о дверь недалеко от его носа. Он удивленно посмотрел на место, куда пришелся удар, высунул язык и быстро закрыл дверь, прежде чем женщина снова попыталась бы ему отомстить.

– Проклятые школьники! – сказала Дженнифер, улыбнувшись. Она подняла ручку и вернулась к столу. Взяв трубку телефона, она нажала на кнопку, чтобы пошел набор одного из сохраненных номеров, и почти мгновенно услышала ответ.

– Алло?

– Привет, дорогой! Это я!

– О, привет! Подожди немного, Дженнифер, здесь слишком шумно. Продолжай говорить, только погромче.

– Ты где?

– В аэропорте Сан-Франциско. Мне нужно улететь в Хьюстон.

– Хорошо, так лучше?

– Да, намного. Как дела?

– Великолепно! Сэм поручил мне новый проект для работы. Он много значит для нашей компании, и мне надо будет постараться.

– Рад слышать об этом. Слушай, дорогая, ты не могла бы побыстрее сказать то, что хотела, потому что я тороплюсь.

– Хорошо. Ты собираешься вернуться в Лиспорт через выходные? Я пригласила Сэма и Молли поиграть в теннис, и Расс хочет сыграть с тобой.

– О, черт, я должен играть с ним? Он снова хочет потешить свое эго? Он же каждый раз у меня выигрывает.

– Я знаю, дорогой. Но, так или иначе, ты мог бы сделать это – ради меня?

– Слушай, у меня нет при себе органайзера, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы следующие выходные были у меня свободными. Договорились?

– Да, прекрасно.

– Отлично. Что ж, я кладу трубку.

– Хорошего полета, милый.

– Спасибо. До встречи.

– Да, до встречи.

Дженнифер положила трубку и некоторое время сидела, уставившись на телефон, внезапно почувствовав, что ей как-то не по себе, их разговору явно чего-то не хватало.

– Люблю тебя, – сказала она тихо.

Послышался стук в дверь, и в комнату вошла Мэнди:

– Вот ваши записи.

– Замечательно, Мэнди. Собираетесь домой?

– Да, если больше ничего не нужно.

Дженнифер оторвалась от бумаг и улыбнулась.

– Нет, ничего. Увидимся завтра утром.

Когда закрылась дверь, Дженнифер посмотрела на телефон, думая, нужно ли ей снова позвонить Алексу. Нет, он сказал, что торопился, – скорее всего, звонок его только разозлит. Она покачала головой, как бы убеждая себя в правильности своего решения, и погрузилась в чтение документов.