Текст книги "Аргонавты 98-го года. Скиталец"

Автор книги: Роберт Сервис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

Глава XIII. Наблюдение с башни
1

Заперев за собой дверь, осажденные поднялись по узкой лестнице на второй этаж студии, где помещалась библиотека. Они надеялись, что здесь им удастся продержаться до прибытия Джонса.

Мун был ранен гораздо серьезнее, чем он предполагал раньше. Правда, он уверял, что может свободно действовать рукой, но были минуты, когда Фелиция, глядя на него украдкой, замечала его страдания. Хилькрест был ранен в висок и лежал на диване.

– Как вы себя чувствуете? – беспокойно спросила она.

– Недурно. Понемногу прихожу в себя. Надеюсь через день – другой совсем поправиться.

– Утром вы должны отправиться в Папити и лечь в госпиталь.

– Ладно. Не забудьте, что мы должны послезавтра уехать.

Она вздохнула. Он предчувствовал, что уехать так скоро не удастся.

В нижнем этаже она нашла спиртовку, воду и фрукты. Она приготовила чай, и все немного подкрепили свои силы. Небо очистилось от туч, луна ярко сияла, благодаря чему из хорошо было видно, что делалось в доме. Дом уже был захвачен бандитами, они рыскали во всех комнатах. Оттуда доносились иступленные крики и ругань.

– Они нас всюду ищут, – сказала Фелиция. – Они перерыли, все в доме и обезумели от ярости, что мы убежали.

– Я пойду наверх и посмотрю, – проговорил Мун с трудом, как будто сбрасывая с себя оцепенение.

– Нет, не надо. Вы оба должны оставаться здесь в покое. Я сама поднимусь.

Она пошла в мастерскую, откуда стала наблюдать за домом. Охваченные дикой злобой, бандиты разрушили все в доме. Потом она услышала радостные крики.

– Должно быть, они нашли жемчуг.

Но они нашли ящик шампанского. Каждый из разбойников хватал бутылку и сбивал горлышко. Одним залпом Он выпивал бутылку и потом брал другую. Затем они стали обыскивать дом. Они раскрывали ящики и сундуки и все содержимое выбрасывали на пол. Все они, казалось, сильно захмелели, но все же ни на минуту не переставали пить.

Из темного подвала донесся визг, и она вспомнила об Ай Чи. Бандиты нашли его и стали истязать. Он пищал, как кролик, попавшийся в лапы хищников. Трепеща, она закрыла руками уши, чтобы не слышать предсмертных криков несчастного.

Разбойники вытащили китайца из подвала. Там были Макара, Смит и Гунсбург. Когда они вытолкнули Ай Чи вперед, она увидела, что на его шее болталась веревка. Гунсбург потащил его за веревку к перилам веранды. Он перебросил свободный конец веревки через большой железный крюк под краем крыши и потянул веревку так, что Ай Чи должен был подняться на перила веранды. Затем она услышала безжалостного Макара.

– Скажи, где они, проклятый пес, иначе мы повесим тебя..

– Я не видел их. Я не знаю, – хныкал Ай Чи.

– Где они? Где великан? Где девчонка?

– Не знаю

– Ах ты, паршивая гадина! На тебе!

С этими словами Макара так ударил китайца, что сбил его с перил. Гунсбург хотел выпустить из рук веревку, но Макара схватил ее. Китаец повис в воздухе.

Фелиция была больше не в состоянии наблюдать и спустилась вниз. Хилькрест лежал с закрытыми глазами, а Мун сидел возле него, тяжело дыша.

– Они повесили Ай Чи, – сказала она им с каким-то странным спокойствием. – Скоро они и нас найдут.

– Джонс уже, наверное, в дороге, – сказа Мун. – Который час?

Она посмотрела на свои часы со светящимся циферблатом.

– Около часа.

– Он получил записку в девять, и, если ничего не случится, будет здесь часа через два.

– В три наступит рассвет. Вы слышите, как они неистовствуют? Они все пьяны.

– Мерзавцы! Как бы я хотел пойти туда и убить хоть нескольких

– Нет, нет, не надо. Они бы узнали, где мы находимся.

– Они все равно скоро найдут нас. Хоть бы Джонс прибыл скорее!

2

Джонс был в пути.

Туземный мальчик задержался из-за сильного ветра и добрался до своей цели только в десять часов. Празднество было уже в разгаре, но мальчик нашел Джонса и Передал ему записку. Джонс сообщил об этом шкиперу катера – старому моряку.

– Мы должны немедленно отправиться домой. На Моореа высалилась банда бродяг из Папити. Макара…

При этом имени моряк вскочил. Он понял, Что положение серьезно и что нельзя было медлить. Но тут он озабоченно почесал затылок – мотор на катере испортился. Он не знал, что именно случилось с мотором, но починка продлится несколько часов.

– Дьявол! – воскликнул Джонс и подошел к Ароотоу. Он ему передал новость о событии на Моореа и просил содействия. Вождь недоверчиво отнесся к грозящей опасности. И только после того как Джонс предложил ему ящик рома, он согласился помочь, хотя очень сомневался в возможности навербовать достаточно туземцев для этой цели. Он собрал вокруг себя несколько десятков туземцев, которые, после некоторых увещеваний и обещания выдать им ром, согласились на предложение вождя.

Все это задержало Джонса, и лишь около одиннадцати часов баркас отправился в путь. Баркас двигался очень быстро, но через час энергия туземцев начала спадать. Тогда Джонс раздал им по бутылке рома на двоих и они опять подбодрились и стали сильно грести. Вскоре Джонс заметил, что баркас замедлил ход. Тут он рассердился и, осыпая бранью туземцев, выдал каждому по целой бутылке рома. Ром магически подействовал на туземцев. Баркас стрелой понесся вперед и через непродолжительное время приблизился к рифам. Несмотря на оглушительный шум морского прибоя, Джонс расслышал ружейную стрельбу на берегу. На горе виднелось пламя пожара.

– Быстрее, ребята! – нетерпеливо подгонял Джонс гребцов. – Негодяи подожгли дом.

Туземцев не приходилось больше понукать. Они также увидели пожар на горе и пришли в неимоверную ярость. Это были моорейцы, прославившиеся своей храбростью. Мысль о битве чрезвычайно возбудила их. Кроме того, ром оживил их, и они со стиснутыми зубами напрягали мускулы при каждом взмахе весел.

– Быстрее! Быстрее! – кричал Джонс.

– Быстрее! Быстрее! – орал вождь, сидя у руля. Баркас проскочил мимо рифов и через несколько минут с шумом и треском остановился у берега.

Глава XIV. Признание
1

С верхнего этажа студии Фелиция могла видеть почти всю поверхность лагуны. Она беспокойно осматривала ее в надежде увидеть приближение Джонса.

На освещенной луной веранде опьяневшие бандиты расположились на диванах и креслах и спали мертвецким сном. Но Макара и его четырех лейтенантов не было видно.

Вернувшись с одной из разведок, она заметила, что Хилькресту значительно лучше, но зато Мун начал впадать в бессознательное состояние.

– Как вы себя чувствуете? – озабоченно спросила она.

– Хорошо.

Мун встряхнулся. Кто-то кричал им снизу.

– Алло! Кто там наверху?

Это был голос Макара. Мун встал, держа револьвер в руке.

– Дайте мне пристрелить этого зверя.

– Нет, нет. Надо молчать. Они могут подумать, что здесь никого нет.

Однако подозрения Макара не исчезли.

– Я знаю, что вы там, – заревел он. – Сойдите вниз и скажите, где вы спрятали жемчуг, и тогда мы вас не тронем.

Ответа не было.

– Эй, ребята, попробуйте-ка открыть дверь.

– Она заперта, – сказал Гунсбург.

– Взломайте ее.

Бандиты навалились на дверь, и она открылась. Трое в библиотеке прислушались.

– Тут лестница, Билли.

– Да, но она идет через запертый люк.

– Попробуй открыть его.

– Не могу. Я думаю, что они там. Скажи генералу.

Макара теперь ничуть не сомневался больше в местопребывании осажденных!

– Эй, вы! Выходите, и мы вас отпустим. Даю вам гарантию. В противном случае мы расправимся с вами.

Мун не мог больше сдерживать себя. Он выстрелил в направлении голоса. Раздался рев ярости и боли.

– Вы попали в разбойника, – радостно произнес Хилькрест. – Дайте и мне попробовать. Когда-то я хорошо стрелял из револьвера.

Но Мун выругался.

– Пусто, – сказал он, бросая револьвер. – У меня нет больше патронов.

– Плохо.

– Да… Почему Джонса еще нет?

Он увидел, что Фелиция в пятый раз поднимается наверх для разведки. Взгляд его был полон отчаяния. Вдруг он принял какое-то решение и с заметным усилием поднялся по витой лестнице наверх.

2

Мун и Фелиция зорко вглядывались в серебристую даль лагуны. Мун был обнажен до пояса, и видно было, как кровь просачивалась через повязку. Фелиция была бледна, а в глазах у нее был лихорадочный блеск.

– Вам не надо было приходить сюда, – упрекнула она его. Затем она добавила: – Я уверена, что вы что-то скрываете от меня, Джек Мун. Вы ранены серьезнее, чем делаете вид.

– Нет, это не важно. Я хотел вам сказать нечто другое, что скрывал от вас.

Она удивленно глядела на него. Он устремил свой взгляд вдаль и задумался.

– Я хотел вам рассказать. Возможно, что мне больше никогда не удастся этого сделать.

Она была обеспокоена его тоном.

– Мне часто хотелось рассказать вам, но… Вы помните сцену у креста на большой дороге в Бретани? Вы помните слепую старуху и мужчину, который расплакался?

Наступило молчание. Она, казалось, о чем-то думала и не сводила с него глаз.

– Помню…

– Я – тот мужчина.

– Вы? Вы – ее сын?

– Да. Я не мог объяснить причины моего исчезновения. Это было трудно.

– Я должна была догадаться, – воскликнула она. – Теперь я начинаю все вспоминать. Я вижу, что недаром ваше лицо заставляло меня задумываться. Ах, почему вы не сказали об этом раньше?

– Что же, я и рассказал вам в конце концов. Вот почему я всегда благодарен и предан вам.

– Погодите… Дайте мне прийти в себя.

– Вы помогли моей матери, – продолжал он слабым голосом.

– Я любила ее.

– Бедная мать. Она так много страдала!

– Она умерла спокойно.

– Благодаря вам.

– Пожалуйста, не думайте об этом. Я… я хочу задать вам вопрос. Как ваше настоящее имя? Вы мне однажды сказали, но я не уверена, что запомнила. Кажется, Дилэйн?

– Джером Дилэйн…

– Так-с… А вы не сын некоего Десмонда Дилэйна?

– Да.

– Он был компаньоном Стиллуэлла Аустина?

Мун изумился.

– Да, – невнятно ответил он.

– Вы не знаете, что Аустин оставил вам огромное наследство? Целый миллион. Адвокаты искали вас по всему свету и, наверное, до сих пор продолжают искать. Если бы вас не нашли в течение десяти лет, деньги должны были быть истрачены на благотворительные цели.

– Миллион?

– Да, целый миллион. Вы богатый человек, Джек Мун. Он считал, что дурно поступил по отношению к вашему отцу, а потому решил искупить свою вину перед его сыном. Он был очень богат. Остальную часть своего богатства он пожертвовал на благотворительность. У него была единственная дочь, но они поссорились, и она оставила его. Он завещал ей один доллар.

Мун, казалось, был ошеломлен. Он с трудом пробормотал:

– Откуда вы все это знаете?

Она рассмеялась.

– Да ведь это семейная история. Стиллуэлл Аустин был моим отцом.

3

Глубокая, гробовая тишина…

Мун странно смотрел на нее. В его глазах появилось выражение ужаса. Он прерывисто дышал. Казалось, что что-то сдавило ему горло. Она поразилась происшедшей в нем перемене.

– Что такое? – воскликнула она. -Почему вы так смотрите на меня? Вы не можете говорить?

Наконец раздался его слабый невнятный голос.

– Аустин – ваш отец?

– Да. Я же вам сказала. Не глядите на меня так, как будто я проклята. Я знаю, что он не был ангелом. Я знаю, что он причинил вам много горя, но он старался искупить свою вину. Я ничего не могу сказать дурного о нем. В конце концов ведь он был моим отцом и сейчас в могиле.

Мун не отрывал от нее глаз. Его губы дрожали, и он, как во сне, повторял:

– Ваш отец!

Она резко заговорила:

– Неужели вы не можете понять? Да, мой отец. Я его не выбирала. Я не была ответственна за все его деяния. В сущности говоря, я даже перестала с ним встречаться.

Но Мун, казалось, ничего не слышал. Он глядел в пространство, как будто ему представилось видение. Его глаза были бессмысленны и широко открыты, зубы стучали, как в сильнейшей лихорадке. Он прислонился к стене. Затем, весь задрожав, он закрыл руками глаза, как будто хотел что-то отогнать от себя.

Фелиция заволновалась. Она подошла к нему и взяла его за руку.

– В чем дело? Скажите мне, пожалуйста. Вы серьезно ранены и чувствуете боль?

– Да, – застонал он, – я болен, болен.

Он трясся и сгорбился. Она испугалась, что он упадет в обморок.

– Идите вниз и прилягте, – попросила она его. – Вам станет легче.

Нежно отняла она его руки от лица.

– О, пожалуйста, не смотрите так ужасно. Я вполне сочувствую вам. Поверьте мне…

Он машинально спустился в библиотеку, а она с отчаянием в душе вернулась к наблюдательному посту у окна.

– Что за ужасная ночь! – рыдала она. – Конец всему, как мне кажется. Джонса все еще нет. Что они делают внизу у студии? Они, кажется, перетащили с веранды всю мебель к входу в студию. Что за дьявольщину они придумали?

Но она не успела разглядеть всего, что творилось снаружи, как услышала тревожный крик Хилькреста. Она быстро спустилась и замерла в удивлении от того, что увидела.

4

Хилькрест и Мун сцепились в отчаянной схватке. Они безумно катались по полу. Мун старался открыть дверь, ведущую к выходу, а Хилькрест препятствовал ему в этом. Хилькрест умоляюще закричал ей:

– Не пускайте его. Он хочет сойти вниз и сдаться. Он думает, что этим спасет нас. Он с ума сошел…

Он изо всех сил тянул Муна от затворов. Фелиция нагнулась над ним.

– Вы не должны этого делать, Джек Мун, – сказала она ему. – Это не принесет никакой пользы. Если вы выйдите, то я тоже выйду. Клянусь вам в этом. Вы должны остаться здесь. Мы нуждаемся в вашей защите. Вы не оставите нас?

– Я думал, что они удовлетворились бы мною, – пробормотал он.

– Нет, они не будут удовлетворены. Обещайте мне, что останетесь с нами. Обещаете?

Его лицо было угрюмо.

– Обещайте, – настаивала она.

– Ладно, останусь, – неохотно ответил он.

– Спасибо, мой друг… Ах! Что это?

В открытое окно ворвались удушливые клубы дыма.

– Они подожгли мебель с веранды, которую сложили в кучу у студии, – закричала она. – Негодяи хотят сжечь нас живьем.

– Вернее, выкурить нас, – заметил Хилькрест. – Они полагают, что мы не захотим сгореть.

Мун высунулся из окна. Снизу поднимался густой едкий дым. Он обменялся с Хилькрестом взглядами, полными отчаяния и безнадежности. Вдруг они оба вздрогнули, услышав ужасный крик. Он исходил от Фелиции, которая опять поднялась наверх к наблюдательному пункту.

– Я вижу их. Они приближаются. Идет баркас с туземцами. О, скорее! – Как будто ее можно было слышать на далеком расстоянии с лагуны.

Снизу появились языки пламени вперемежку с густыми клубами дыма. Пожар охватил студию со всех сторон. Хилькрест и Мун безнадежно глядели друг на друга. Сверху донесся к ним возбужденный крик Фелиции:

– Они высадились. Ура! Они бегут через рощу к дому. Ура! Ура!

Она отчетливо могла видеть, что туземцы целой толпой выскочили на берег и с яростными криками побежали к усадьбе. Впереди их бежал, должно быть,

Джонс. Они на несколько секунд остановились у сарая с инструментами, и каждый схватил какое-нибудь оружие. Одни взяли топоры, другие – ломы, третьи – просто лопаты. С пением варварской боевой песни они бросились к дому на горе.

Красные языки пламени уже облизывали стены студии. Фелиция, взволнованная, сошла в библиотеку. Дым душил их, жара была невыносимая.

– Они будут через несколько секунд, – почти прокричала она.

– Даже через несколько секунд будет слишком поздно, – сказал Мун. – Нам придется выскочить. Студия целиком охвачена пламенем.

Схватив с дивана одеяло, он закутал им Фелицию.

– Прыгайте, – крикнул он Хилькресту.

И затем, прежде чем она поняла, что он хотел сделать, он схватил ее на руки, взобрался на подоконник и прыгнул вниз.

5

Джонс уже был в саду и бежал к пылающей студии. Он увидел три убегавшие тени и выстрелил – одна тень свалилась. На другого беглеца наскочил Ароотоу и топором размозжил ему голову. Третий, прислонившийся к проволочной изгороди, пытался сопротивляться, но лом раздавил ему грудь. Так погибли Хэнк, Гунсбург и Легкомысленный Билли. Джонс устремился к башне студии, боясь, что опоздает.

Он увидел Фелицию на руках у Муна. Он оттащил их в сторону, так как пламя уже чуть не касалось их. Фелиция была в обмороке. Мун тоже лежал неподвижно. Затем Джонс взглянув наверх, увидел Хилькреста, глядевшего с ужасом вниз.

– Прыгайте, майор, – крикнул он. – Прыгайте вправо в кусты.

Хилькрест прыгнул и свалился, а потом поднялся и, шатаясь подошел к Фелиции как раз в тот момент, когда она открыла глаза.

– Вей спасены,– со вздохом произнесла она.

Но Джонс, нагнувшись над потерявшим сознание Муном, покачал головой.

Глава XV. Последняя битва Муна
1

С наступлением рассвета все было отчасти приведено в порядок.

Студия сгорела до основания. Захваченные бандиты были под замком в сарае. Смит добровольно сдался. Только Макара нельзя было найти. Смит сказал, что Макара, сильно раненный выстрелом Муна, удрал в лес.

Тело Мати было найдено вблизи дома, и вместе с телами Ай Чи и других положено в ряд. Всего было восемь трупов. Утром прибыл катер, и Мауера приступила к уборке в доме. Через несколько часов все приняло тот же вид, какой был в доме и раньше.

Около полудня Фелиция обратилась к Хилькресту:

– Вы бы лучше сейчас отправились в Папити. Найдите лучшего врача. Обещайте ему щедрое вознаграждение, но он должен немедленно приехать сюда.

– Неужели Муну плохо?

– Я думаю, что очень плохо.

– А как вы себя чувствуете?

– Я не беспокоюсь о себе. Я буду жить.

– Что вы Хотите сказать?

Она пожала плечами.

– Отправляйтесь скорее. Привезите с собой и сестру милосердия. Погода неплохая, и вы можете через сутки вернуться.

Хилькрест поспешно ушел, а Фелиция направилась к Муну. Он спал. Его лицо перекосилось от боли, дыхание было прерывистое. Он сломал себе ноги, когда прыгнул с башни. Но Фелицию беспокоила рана на плече. Пуля, должно быть, задела плечо и застряла в легком. Она всячески старалась облегчить его страдания.

Выйдя на веранду, она посмотрела на катер майора, который на всех парусах спешил в Папити. Потом она вернулась к Муну. Глядя на него, она вспомнила события последних дней и пришла к заключению, что в действительности любила не Хилькреста, а Муна. Ее влекло его мужественное лицо, и она, наклонившись, нежно поцеловала его.

2

После полудня он открыл глаза.

– Теперь все благополучно, – сказала она ему. – Не шевелитесь. Скоро здесь будет врач.

– Я так рад, что вы спасены, миссис.

– Не беспокойтесь обо мне. Вам самому теперь нужно поправляться. Я буду ухаживать за вами, пока вы не выздоровеете.

– А пароход? Вы пропустите его.

– Я теперь не собираюсь уезжать. По крайней мере я буду здесь до вашего полного выздоровления.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Мне очень жаль, что я причиняю вам столько беспокойства, – пролепетал он.

– Пустяки.

– Нет, вы слишком добры ко мне. Я не заслуживаю этого.

– Молчите. Это неверно. Не разговаривайте так много.

Она положила свою руку ему на лоб. Он взял ее и поцеловал. Это усилие, по-видимому, причинило ему боль.

– Пожалуйста, лежите спокойно.

– Хорошо… благодарю вас.

Он снова закрыл глаза.

3

Ей хотелось, чтобы Хилькрест скорее вернулся. Мун заметно слабел. Часто подходила она к его постели и затем беспокойно глядела в даль голубого моря. Это были тяжелые минуты, которые оставляют след в памяти человека на всю жизнь.

Солнце скрылось. На небе появилась луна. Фелиция бесконечно страдала.

«Ах, если бы он только поправился, – думала она. – Как счастливы бы были мы!»

Около полуночи Мун заметался. Его щеки пылали, взгляд был лихорадочный.

– Я хочу вам сказать кое-что, – прошептал он.

– Не надо. Не волнуйтесь…

– Я должен сказать, так как… мне кажется, что я умираю. Я хочу сознаться перед смертью. Однажды я… я убил человека.

– Убили? – Она невольно отшатнулась.

– Да, убил, – повторил он. – Вот почему я скрылся. Вы ведь знаете… я все время любил вас, миссис. Я могу сказать вам об этом потому, что умираю. С первой же нашей встречи я полюбил вас. Я бы сказал вам, но… это самое… Вы понимаете?

– Да, да. Но ведь была же причина для этого убийства? Оно не было сделано из корыстных побуждений?

– Нет, я защищался. И в этом случае я не хотел убивать. Он бросился на меня в темноте, и я нанес удар, не рассчитав своей силы. Когда я опомнился, он был мертв.

– Это было сделано в состоянии запальчивости? – спросила она.

– Да. Он был дурной человек. Он обидел мою мать. Я должен был добыть для нее денег, а потому ночью забрался к нему в дом. Он напал на меня, и я ударил его. Я не хотел убивать, но меня охватил страх перед карой. Потом я убежал…

– Это все?

– Нет, – продолжал он с неимоверным усилием. – Я хочу сказать вам… все. Я хочу перед смертью, чтобы вы простили меня. Человек, которого я убил… был Аустин Стиллуэлл.

У нее вырвался крик:

– Мой отец?

Он утвердительно кивнул головой.

Она ошеломленно смотрела на него. Странно. В ее взгляде совсем не было злобы.

– Но ведь другой уже сознался в этом преступлении, – воскликнула она, – другой, известный жулик, сознался в этом. Он и раньше угрожал отцу. Этот человек ударил отца по голове бронзовой вазой. В своем показании он сказал, что во время его отступления в комнату вошел кто-то еще, на которого он бросил тело отца… И все эти годы вы терзали себя мыслью, что убили… Вы ведь невиновны!

Затем она с воплем бросилась к Муну. Он упал на подушку, на которую хлынула кровь из его горла.