Текст книги "Аргонавты 98-го года. Скиталец"

Автор книги: Роберт Сервис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

Глава V. Возвращение
1

Через несколько дней отдыха в усадьбе Хилькреста Фелиция решила уехать.

– Мы поедем на Моореа, – сообщила она Джеку. – Я рассказала обо всем Хилькресту. Он согласился отвезти нас туда на своем катере. Наше приключение заинтересовало его, и он хочет помочь нам расправиться с Гридлеями. Вы довольны?

– Я рад возвращению на Моореа.

– Вам не нравится здесь?

– Не очень.

– Понимаю. На этот раз вы можете остаться там. Вам предстоит немало работы. А теперь пойдем готовиться к отъезду.

2

Стоя у мачты, Фелиция смотрела на удаляющийся берег Таити. Едва только они вышли из лагуны в открытое море, погода испортилась. Подул сильный ветер. Вокруг поднимались высокие волны, которые время от времени обрушивались на палубу катера и заливали ее.

Все промокли и искали укромных мест, чтобы спрятаться от непогоды. Но вскоре небо прояснилось. Море опять успокоилось. Появились дельфины и чайки, которые с шумом сопровождали судно.

К Фелиции подошел Хилькрест и стал беседовать с ней. Мун поместился рядом с рулевым и наблюдал за парочкой. С тоской он понял, что Фелиция и Хилькрест составляли подходящую пару. Он искренне преклонялся перед превосходством Хилькреста. Майор обладал всем тем, чего у него не было – манерами, воспитанностью, всесторонним образованием. Его поражала начитанность Хилькреста – тот владел солидной библиотекой исключительно серьезных книг. Хилькрест был сведущ во многих научных вопросах, много путешествовал по Австралии, Африке и Америке. Мир был для него хорошо изученной книгой. У него была удивительная память, и он умел рассказывать о своих приключениях с такой необычайной живостью, что буквально захватывал слушателей. Он всегда увлекался чтением и серьезными вопросами. В нем сочетались ученый и светский человек.

Мун нисколько не удивлялся тому, что Фелиция с интересом слушала Хилькреста. Он заметил, что между ними быстро установились дружеские отношения и без ропота примирился с этим. Себя он считал недостойным даже ее дружбы. Хилькрест был умный, образованный человек, а он же, Мун, ничего особенного собой не представлял. В прошлом его были тюрьма, цирковая арена и жизнь среди подонков. Он был скитальцем без крова и близких, и таковым должен остаться на всю жизнь.

Он считал неизбежным, что Фелиция и Хилькрест полюбят друг друга. Ее нельзя было не любить. И так думал, пожалуй, каждый: кто только знал ее, Фелицию. Ее счастье и благополучие были для него важнее всего. Он будет ее рабом, будет защищать ее в случае опасности.

3

Вскоре показались берега Моореа, и Фелиция подозвала Джека.

– Итак, мы скоро будем дома, Джек Мун.

– Дома? Вы считаете это своим домом?

– А почему нет? Конечно, не в том виде, как все здесь устроено теперь. Придется произвести крупные перемены во всем, чтобы иметь настоящее уютное жилище.

– Я постараюсь сделать все возможное.

– Дом на лугу можно будет сжечь и построить новый на горе. Он будет восьмиугольной формы с круговой верандой. Выкрасить его можно белой краской. Усадьба будет усажена олеандрами и розами. К ней будет вести широкая дорога, вымощенная кораллами. Все постройки будут удобны и чисты… Вы представляете себе мой план?

Да, он представлял себе эту картину будущего, в созидании которой он должен был принять большое участие. В его душе затеплилась надежда, что он станет человеком, к которому будут питать уважение, что он получит возможность иметь достойную его работу, домашний очаг, книги и душевный покой. Но самое главное – это быть полезным Фелиции. При одной этой мысли в нем пробудилась бодрость и благодарность к ней за то, что она отнеслась к нему так душевно и помогла снова стать полноценным человеком.

– Есть еще кое-что, что вы можете сделать, – продолжала она. – Вы можете стать защитником туземцев. Бедняги! Я думаю, что они обречены на вымирание. Они стали игрушкой в руках европейцев. Сперва к ним является миссионер. Он забивает им головы всякой ерундой, в результате чего они познают дурные вещи. До его прихода, они, как неиспорченные дети, поступают согласно инстинкту, а после него они действуют со злым умыслом. Потом приходит купец. Он снабжает их разными тканями, и туземцы уже перестают ходить нагими – они теряют свой облик истых рыбаков и охотников. Им прививаются неестественные вкусы и привычки. Мистер купец делает из них рабов. Наконец в их среду вторгается морской бродяга и приносит с собой болезни, против которых они бессильны. Бродяга награждает их сифилисом, туберкулезом и другими не менее серьезными недугами; он приучает их к нищенству, воровству и проституции. Несчастные таитяне быстро вымирают. Скоро останутся в живых только те, чья смешанная кровь разовьет в них выносливость. Да,

Джек Мун, вам предстоит благодатная работа. Вы ведь будете другом бедных туземцев, этих взрослых безобидных детей?

Он молча кивнул головой. До сих пор ему и в голову не приходило так думать о туземцах.

– Смотрите! – вдруг воскликнула она. – Солнце садится. Нас застигнет в пути ночь. Становится темно так быстро, что вокруг почти ничего не будет видно.

– Успеем еще до ночи добраться. Нам недолго осталось плыть. Вы начинаете нервничать?

– Да, немножко. Ведь трудно сказать, что случится.

– Вы, конечно, останетесь на судне?

– Почему? Я бы хотела присоединиться к компании. В вашем присутствии я невольно чувствую себя в безопасности. Разрешите мне отправиться с вами.

– Нельзя.

– Что же, ничего не поделаешь. Я буду послушна и исполню ваш приказ.

4

Уже были густые сумерки, когда четверо мужчин добрались до усадьбы, где находились Гридлеи. Осторожно пробираясь, они бесшумно подошли к веранде.

– Я хочу войти один, – сказал Мун. – Я знаю расположение комнат внутри дома, и притом нет смысла рисковать всем вместе.

Остальные запротестовали, но он был непоколебим.

– Это моя игра, – объявил он. – Никто не войдет, кроме меня.

Взбираясь по ступенькам, Он вспомнил о том, что когда-то Гридлей велел ему убираться вон отсюда, а теперь он сам собирается выгнать Гридлеев из дома. Предстоящее дело было ему по душе. Войдя на веранду, он остановился и удивился царившей вокруг тишине.

– Алло! – громко крикнул он.

Ответа не было.

– Кто здесь?

Молчание.

Его охватило странное чувство. Это не было чувство страха, а какое-то нервное напряжение. В этом мрачном доме было что-то жуткое. С минуту он колебался, а затем смело пошел вперед и открыл дверь. Осторожно он вошел в дом.

Он очутился в небольшом вестибюле, который вел в столовую и спальни. Он чутко прислушался. Тут он сообразил, что предпринял опасную затею. Его могли принять за грабителя. Возможно, его уже заметили и только ждали удобного момента, чтобы пристрелить. Эта мысль еще больше взвинтила его нервы. Он снова прислушался.

Что это?.. Несомненно, что биение человеческого сердца. Ба! Да ведь это его собственное сердце! Прижавшись к стене, он двигался вперед. Вдруг он вздрогнул. Позади него двигалась большая тень. В одно мгновение он прицелился из револьвера.

– Не стреляйте, – раздался хриплый шепот. – Это я, Хилькрест. Черт возьми, не мог же я пустить вас одного!

– Ладно. Нам нужно было взять с собой фонарь. У нас есть спички?

– Вот коробок.

– Отлично. В столовой есть лампа. Я пойду туда.

– В доме, кажется, никого нет.

– Не знаю. Чувствуете какой-то странный запах?

Мун опять пошел дальше, и через минуту Хилькрест услышал шум и громкий возглас.

– Что это?

– Это тело. Как будто кто-то мертв.

– Скорее зажгите спичку.

Мун засуетился. Первая спичка погасла, а вторая осветила пол.

Он наклонился.

– Это миссис Гридлей, – тихо сказал он.

Глава VI. Таинственный дом

– Она мертва?

– Не знаю. Она лежит так странно, что я не могу разглядеть ее лицо. Проклятие! Спичка сгорела.

– Скорее. Зажгите другую!

– Эти проклятые китайские спички. Смотрите! Ее руки и ноги связаны.

– При тусклом огне спички они увидели на полу миссис Гридлей. Ее руки были связаны на спине веревками, врезавшимися ей в тело. Ее обнаженные ноги были также связаны. Спичка быстро догорела.

– Не думаю, что она мертва, – произнес Мун. – Хотя она в критическом положении. Что за гнусная история? Нужно найти лампу. В столовой должна быть лампа.

– В правой спальне у двери стоит стол. Может быть…

Мун зажег еще одну спичку и вошел в комнату, которую занимала Фелиция. На комоде стояла небольшая лампа. Он зажег ее. Кто-то лежал на кровати.

Мун поднял лампу и осветил кровать.

– Гридлей.

– Он, кажется, умер.

– Нет… не думаю. Странно. Во всяком случае, он в бесчувствен ном состоянии. Позовите остальных.

Хилькрест так и сделал, а затем добавил:

– Смотрите! И в коридоре кто-то лежит.

Двое остальных сейчас же присоединились к ним.

– Аубрей, ты ведь понимаешь немного в медицине, что с этим молодчиком?

Аубрей наклонился, нащупал пульс Гридлея и открыл ему глаза.

– Он жив и находится в состоянии транса. Странно! -

Мун несколько ослабил веревки, которые врезались в кожу миссис Гридлей.

– Помогите мне. Мы отнесем ее на диван в столовой.

Хилькрест и Дэвин помогли ему.

– Аубрей, осмотри эту женщину, – позвал Хилькрест.

Аубрей быстро осмотрел ее.

– Ничего. Уже приходит в себя. Хотя она чуть не задохнулась. Смотрите…

Он указал на бечевку, которой была обмотана шея женщины.

– Кто-то шатался удавить ее.

Все четверо мужчин посмотрели друг на друга.

– Слушайте! Слышите чье-то дыхание? – прервал тишину Дэвин.

Остальные чутко прислушались. И действительно, они услышали чье-то тяжелое дыхание.

– Это в левой спальне, – сказал Мун.

Он пошел впереди, освещая дорогу лампой. На кровати лежал мужчина в совершенно бесчувственном состоянии. Мун поднес лампу к его лицу.

– Это Фанг – китаец Гридлея.

У Хилькреста вырвался возглас удивления. Нагнувшись, он что-то поднял.

– Ага! – произнес он. – Эта штучка разъясняет всю историю.

В руках у него была трубка для курения опиума.

– Банда опьянела от опиума.

– Но не женщина, – заметил Аубрей. – Тут было гнусное злодеяние. Я думаю, что она уже пришла в сознание. Нам, может быть, удастся получить от нее какое-нибудь объяснение.

Миссис Гридлей действительно быстро оправилась. Она открыла глаза и окинула их туманным взглядом. Она попыталась подняться, но снова упала.

– Не бойтесь, мадам, – сказал Аубрей. – Вы теперь вне опасности.

С удивлением она оглядывала их.

– Я не боюсь. Кто вы?

– Мы нашли вас связанной…

– Ага! Помню… Гридлей. Где Гридлей?

– Он лежит там на кровати. Кажется, пьян.

– Опять курил трубку. Что же, тем лучше. Я встану. Я хочу увидеть Гридлея.

Она встала и, пошатываясь, направилась в спальню. Мун шел вслед за ней. Все ее поведение внушало ему подозрения. Миссис Гридлей с горькой улыбкой взглянула на своего спящего супруга. Своим бледным лицом и распростертым телом он напоминал труп.

Глядя на него, она взволновалась. Мун увидел, что ее дыхание участилось, грудь высоко поднималась и глаза, устремленные на восковое лицо, как-то странно расширились. Она задрожала всем телом.

Вдруг у нее вырвался глухой крик. Ее смуглое лицо перекосилось. В бешеном припадке она бросилась на спящего и цепко схватила его за горло. И только густая борода Гридлея ослабила ее дикую судорогу, Мун с усилием оттащил ее, но она была похожа на обезумевшую, и только вдвоем им удалось удержать ее.

– Пустите меня к нему, – вопила она. – Он хотел задушить меня. Теперь моя очередь.

– Что нам делать с ней? – сказал Хилькрест, стараясь не выпустить ее. – Она сильна, как лошадь.

– В задней части дома есть небольшая кладовая, – ответил Мун. – Мы запрем ее туда.

Кладовая находилась за столовой и закрывалась прочной дверью. Мун повернул ключ в замке.

Покончив с миссис Гридлей, Мун подумал о Фелиции. Она, должно быть, начала беспокоиться. И вот он, улучив момент, незаметно вышел из дома и торопливо направился через рощу к берегу. Придя туда, он сел в лодку и через несколько минут добрался до катера. Он рассчитывал увидеть Фелицию там, где он оставил ее, но его никто не встретил. Он взобрался на катер и осмотрел палубу и маленькую каюту. Там не было никого.

Его охватил ужас. Что могло случиться? Он почувствовал какое-то тупое оцепенение. Мысли о Фелиции всегда вызывали в нем страх. С трепещущим сердцем он спустился в лодку и отправился на берег. Страшные опасения мучили его, и он бегом направился к дому, чтобы рассказать остальным.

Из-за куста кто-то выскочил и схватил его за руку. Это была Фелиция. Он не был в состоянии говорить.

– Я не могла ждать, – шепотом объяснила она. – Я решила, что должна собственными глазами видеть все, а потому заставила одного матроса добраться вплавь до берега и привести лодку, в которой мы втроем перебрались на берег.

– Вы меня очень напугали своим исчезновением.

– Мне очень жаль, но я беспокоилась и волновалась. Расскажите мне, что происходит. Где остальные, в доме?

– Да. Гридлей, по-видимому, пьян.

Ей многое стало теперь понятно. Она вспомнила утомленный вид Гридлея, Фанга и остальных обитателей дома. Это была компания наркоманов.

– А миссис Гридлей?

– Я не могу понять ее. Гридлей, кажется, покушался на ее жизнь.

– Хотел убить ее?.. Неудивительно. Он ненавидел ее.

– Да, они не особенно любили друг друга.

– Еще одна тайна. Она чем-то держит его в своих лапах!

– Идемте туда. Посмотрим, что случится дальше.

Они застали Хилькреста в столовой с приятелями.

– Что-нибудь новое? – спросил Мун.

– Нет. Почтенная миссис Гридлей билась головой об стенку и старалась выломать дверь.

– Замечательно! – усмехнулся Аубрей. – Настоящая ведьма!

– Однажды она пыталась убить меня, – с дрожью произнесла Фелиция.

– Я думаю, что она убьет Гридлея при первой же возможности. Смотрите, на буфете стоит бутылка виски. Не попробовать ли нам?

Они открыли бутылку, достали стаканы и уселись вокруг стола.

– Придется так провести ночь, – сказал Хилькрест. – Мы ничего не можем сделать, пока эти негодяи не очнутся.

Мужчины пили виски, курили и тихо разговаривали. Миссис Гридлей была сравнительно спокойна. Фелиция легла на диван и закрыла глаза.

Когда она их открыла снова, в окно пробивался дневной свет. Сонным взглядом она оглядела подвыпивших мужчин за столом и взглянула на дверь позади них. Она увидела лицо, испуганное и удивленное.

– Фанг! Он проснулся! – воскликнула она.

Остальные вскочили.

– Живо! Он хочет удрать.

Мун схватил китайца, который успел уже выставить одну ногу за окно и швырнул его на пол.

– Иди-ка сюда, – сказал Хилькрест. – Что все это значит?

– Не знаю, – залепетал в страхе китаец. – Мистер Гридлей дурной человек. Он, кажется, убил миссис Гридлей.

– Что произошло между ними?

– Не знаю. Он ее не любил, она его не любила. Все время ссорились. Думаю, что из-за жемчуга. Отец миссис Гридлей имел много жемчуга. Мистер Гридлей не мог найти и рассердился.

– Отлично. Так ты курил опиум?

– Это все мистер Гридлей, он заставлял нас курить.

– Подлая скотина! А что мы с ним сделаем?

– Поместим вместе с миссис Гридлей, – сказал Дэвин.

Фанг испустил возглас ужаса, и его возглас своеобразным эхом отозвался в кладовой. Они услышали, что миссис Гридлей всем телом бросилась на дверь и безумно закричала.

– Дайте мне его; дайте мне его в руки! Гридлей, дьявол, я убью тебя!..

– А в это время, – рассмеялся Хилькрест, – ее муженек грезит об очаровательных красавицах в сладострастном раю… Надо посмотреть, не проснулся ли он.

Он встал и вошел в спальню.

– Удрал! – крикнул он.

Остальные вскочили и присоединились к нему. Постель была пуста. Гридлей исчез.

– Он, должно быть, проснулся и выскочил через окно. Теперь ничего не поделаешь. Но у нас есть хоть китаец.

Они вернулись в столовую и увидели, что Фанг также исчез.

Глава VII, Капитан Барбацо

– Мне кажется, что я начинаю понимать все происшедшее здесь,– сказал Хилькрест, когда все пятеро уселись вокруг стола. Я помню многое, что мне рассказывали о старом капитане Барбацо, или командоре, как его называли Когда узнали, что он болен проказой, хотя он и скрывал это в течение многих лет, произошел крупный скандал. Население требовало отправить его в колонию для прокаженных. Жандармы неоднократно пытались поймать его, но каждый раз ему удавалось убежать в горы. Белла Барбацо, она же миссис Гридлей, помогала ему избегать поимки, навещала его в горах и снабжала продуктами. Немногие, правда, верили в то, что она искренне любила отца. Почти все были уверены, что она старалась завладеть жемчугом.

– Каким жемчугом? – спросил Аубрей.

– Видите ли. капитан обладал редчайшей коллекцией жемчуга. У него была настоящая страсть к жемчугу. Он обшарил все южные моря и раздобыл самые лучшие в мире жемчужины. Будучи по натуре пьяницей и морским разбойником, он совершенно перевоплощался, когда вопрос касался жемчуга. Едва только он узнавал о какой-нибудь особой жемчужине, как тотчас же пускался в путь за тысячу миль и приобретал ее, либо хитростью, либо силой. Многие экземпляры его жемчужин имеют мрачные, даже трагические истории, так как я ничуть не сомневаюсь, что он убивал всякого, кто только стоял между ним и целью. Это был безжалостный старый пират, которого ненавидели на всех островах за его жестокость и жадность.

Хилькрест сделал короткую пауза, выпил немного виски и громким, отчетливым голосом продолжал:

– Вы можете себе представить его в горах, одинокого, умирающего от ужасного недуга. Он избегал всех, все избегали его. Только его дочь, толстая Белла, ходила к нему и, как уже упомянул, домогалась получения жемчуга. Капитан хранил свои драгоценности в стальной шкатулке, с которой никогда не расставался. В лунные ночи он садился на пороге своей хижины и, держа шкатулку на коленях, любовался дивными жемчужинами. В конце концов, как говорили, он совершенно потерял рассудок и стал похож на полоумного ребенка. Но никто не осмеливался украсть у него жемчуг, ибо на этом жемчуге было проклятие – проклятие проказы. Через некоторое время он умер.

– А что с жемчугом?

– Никто ничего о нем не знает.

– Почему?

– Толстая Белла до конца ухаживала за ним и даже похоронила его. Но нет никаких оснований полагать, что она овладела жемчугом. Если бы это было так, то она бы продала часть или как-нибудь иначе выдала себя. Вы ведь знаете полутуземцев – они любят все показное. По-видимому, жемчуг не попал к ней в лапы. То же самое и о Гридлее. Жемчуг представляет собой огромное богатство, и если бы Гридлей овладел им, то немедленно убрался бы отсюда.

Майор глотнул немного виски и задумчиво закурил сигару.

– А впрочем, трудно сказать. Многие селятся на островах, чтобы избежать правосудия. Иногда я задумываюсь о Гридлее. Кто он? Я знаю, что он прибыл из Штатов. Я слышал, что он женился на Белле Барбацо, надеясь воспользоваться богатством ее отца. Было бы недурно, миссис Арден, собрать справки о его прошлом.

– Я собираюсь это сделать, – сказала Фелиция.

– Мне кажется, что старый командор ненавидел Гридлея и возражал против их брака. Он по-своему любил дочь и поклялся, что Гридлей ничего не выиграет от этого брака. И, таким образом, жемчуг исчез, растаял при лунном свете… Вот вам вся легенда. Сколько в ней правды, судите сами.

– Две версии возможны, – сказал Аубрей. – Или миссис Гридлей овладела жемчугом и спрятала…

– Это объяснило бы происшедшее между ней и Гридлеем.

– Или старик сам спрятал жемчуг, а она не могла найти его.

– И это подтвердило бы зверское отношение Гридлея к жене, так как он никогда не поверил бы этому.

– Но как вы думаете, почему он хотел убить се?

– Я так не думаю. Я считаю, что он хотел только напугать ее, чтобы заставить сознаться, где она спрятала драгоценности.

– Но если она не прятала их, то ведь не могла же она сознаться,

– Нет, но Гридлей, очевидно, был уверен, что она знает их местонахождение.

– Что ж, одно только несомненно – драгоценности где-то спрятаны. Миссис Арден, в ваших владениях скрыто огромное сокровище.

– Оно мне не нужно. Пусть они берут его, только уходят отсюда. Я до тех пор не успокоюсь, пока Гридлей не будет удален с острова.

– Лучше всего – натравить на него миссис Гридлей.

– Верно! Это чудная идея, – сказал Хилькрест. – Я только что подумал о том, что нам с ней делать. Мы лучше освободим ее сейчас же.

Мун встал и, подойдя к кладовой, быстро открыл дверь. Миссис Гридлей была удивлена. Она сидела на корточках у самой двери и, по-видимому, подслушивала. Она гордо встала и презрительно взглянула на Муна.

– Вы свободны, мадам, – обратился к ней Хилькрест. – Мы сожалеем, что вынуждены были задержать вас, но при вашем возбужденном состоянии это было необходимо. Мы надеемся, что теперь вы более спокойны.

Миссис Гридлей не слушала его. Она, казалось, думала только об одном.

– Где мой муж? – резко спросила она.

– К сожалению, удрал.

В глазах у нее появился недобрый, мстительный огонек.

– Удрал? От меня он не убежит.

Ее взгляд упал на Фелицию, и она злобно усмехнулась.

– А вас, мадам, я поздравляю. Вы теперь хозяйка здесь. Но я вас предупреждаю, что над этим местом висит проклятие – проклятие моего покойного отца. Оно падет на вас так же, как пало и на нас. Помните мои слова; пока вы будете здесь, вам не будет покоя – будут только ссоры, несчастье и смерть.

Она остановилась на пороге и, еще раз злобно взглянув на Фелицию, вышла.

– Довольно эффектный жест, – сказал Аубрей.

– Напрасно она думает, что запугала меня, – возмущенно произнесла Фелиция. – Но теперь уже утро и пора завтракать. Я не должна забывать, что вы у меня в гостях. А вот и Мауера.

И действительно, Мауера с улыбающимся лицом стояла на пороге.

Фелиция обрадовалась.

– Иди сюда, Мауера. Ты как раз пришла вовремя, чтобы помочь мне. Где ты была?

– Я всю ночь провела у отца. Когда я узнала, что мадам вернулась, то сразу же побежала сюда.

– Ты узнала? Каким образом?

– От Фанга. Он удрал в Папити.

– Теперь я здесь хозяйка и ты должна помогать мне.

– Я очень рада, – сказала туземка.

Кладовая Фанга была полна припасов, и им нетрудно было приготовить пищу. К столу были поданы разные фрукты, ветчина, яйца и кофе. Мужчины ели с удовольствием и хвалили кулинарное искусство хозяйки. Она снова почувствовала себя счастливой. Она находилась в собственном доме – свободная и независимая. В конце концов место ей очень нравилось. С тенистой веранды она глядела на дивную лагуну и почти не расслышала, как Хилькрест подошел к ней.

– Нужно отправляться назад. Я полагаю, что вы поедете с нами.

– Я вам очень благодарна, но… нет.

– Вы хотите остаться здесь?

– А почему нет? Эго моя усадьба. У меня тысячи планов, и я могу сейчас же заняться хозяйством. Кроме того, мой шурин скоро приедет за мной, и у меня будет мало времени. Да, я останусь здесь до его приезда.

– Но… опасность!

– О, со мной ведь мистер Мун. Я уверена, что он хорошо защитит меня.

– Да, Мун хороший, честный человек и предан вам. Но если вы раздумаете, дайте мне знать, и я приеду за вами. Во всяком случае я наведаюсь к вам через неделю – другую.

– Я всегда буду рада вашему посещению, майор.

Хилькрест подошел к Муну, который набивал табаком трубку.

– Я старался уговорить ее вернуться со мной.

– Было бы лучше, если бы она вернулась, – угрюмо сказал Мун.

– Она не согласна, а потому и незачем говорить об этом. Итак, мы оставляем ее на ваше попечение. Я надеюсь, вы защитите ее.

Мун нахмурился.

– Конечно.

– Может появиться опасность.

– Я защищу ее – своей собственной жизнью.

– Отлично, приятель. Я уеду со спокойной душой.

Они пожали друг другу руки. Муну показалось, что

Хилькрест по какому-то инстинктивному праву поручал Фелицию его попечению.

Трое мужчин собирались уже уходить, как вдруг на пороге появилась фигура. Это был Айрон Джонс, Айрон Джонс низко поклонился Фелиции и несколько смущенно мял к руках шляпу.

– В чем дело?

– Простите меня, мадам. Старые хозяева удрали, и я думал, что вы меня выгоните.

– Да, я хотела так поступить.

– Я прошу вас, мадам, оставить меня здесь на службе. Никто не знает об имении столько, сколько я. Я могу быть вам полезен, в особенности вначале.

– Но… вы ведь заодно с ними.

– Нет, мадам. Я не с ними. Гридлей нанял меня заведовать китайцами. Я не имел от него никакой выгоды. Он почти все время был пьян. Он ужасный мошенник. Меня считают жестоким, но я честен. Я всегда предан тому, кто мне платит. Я бы не просил вас, мадам, так горячо, если бы не было особой причины.

– Какой?

– Мауера. Мы собираемся венчаться.

– Понимаю. Вы хотите лишить меня горничной.

– Не так скоро, мадам. Но я был бы подлецом, если бы отрицал это.

Фелиция обратилась к Муну.

– Что вы думаете о нем?

– Не возражаю против того, чтобы он остался.

– Вы будете находиться в распоряжении мистера Муна.

Глаза Айрона засияли.

– Я буду рад подчиняться человеку, который наградил меня таким замечательным ударом. Я надеюсь, что он еще покажет мне, как он сделал это. Это был чертовский удар, приятель, но я не сержусь. Давай же руку.

Мун и Айрон пожали руки друг другу.

– Вопрос решен. Можете остаться.

– Спасибо, мадам. Я приду после обеда и все объясню. Я привел с собой хорошего повара – китайца.

– Отлично, Джонс. Можете идти.

Когда он ушел, Фелиция с недоумением взглянула на Муна,.

– Вы думаете, что мы хорошо сделали?

– Безусловно, Я знаю подобного рода людей. Они жестоки при исполнении своих обязанностей. Грубы, но преданы, как собаки.

– Во всяком случае я довольна тем, что у нас есть повар.

Они проводили гостей до берега и медленно вернулись в дом.

– Итак, мистер Мун, – игриво сказала Фелиция, – сегодня вы приступаете к своим новым обязанностям в качестве управляющего моими владениями на Моореа. Давайте сейчас же приступим к работе.

– Я не могу начать так скоро, – смущенно ответил Мун.