Текст книги "Аргонавты 98-го года. Скиталец"

Автор книги: Роберт Сервис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

2

Во время десятидневного переезда от Папити к Сиднею Джерри впервые узнал, что профессия боксера пользуется дурной славой. Среди пассажиров океанского парохода была семья Мостин, состоявшая из почтенной миссис Мостин и двух миловидных дочерей. Матушка Мостин отзывалась о Джерри как о славном, скромном и примерном молодом человеке, а девушкам понравились его статная фигура, смелые красивые глаза и скромное, почти застенчивое ухаживание. Случайно узнав о том, что Джерри приглашен в Сидней в качестве боксера, семейство Мостин прекратило с ним знакомство. Это до такой степени огорчило Джерри, что он возненавидел свою профессию. Он не обращал внимания на похвалы его искусству и не интересовался материальным успехом. В нем зародилась злоба против покровителей и любителей боксерских состязаний, на которых проливалась кровь и попиралось человеческое достоинство боксеров в угоду жадной и глухой к чужим страданиям публике.

По окончании сезона Джерри и Чик стали обсуждать свои дальнейшие планы. Чик предлагал вернуться в Америку, но Джерри наотрез отказался.

– Нет, я еще не намерен возвращаться в Штаты. Сколько у нас денег?

– Около четырехсот фунтов стерлингов.

– В таком случае поедем в Лондон, в Париж. Может быть, мы там что-нибудь заработаем.

– Лондон неплох, – заворчал Чик, – но Франция! Почему ты хочешь ехать в страну, языка которой не понимаешь?

Лицо Джерри было печально.

– У меня есть вполне уважительная причина: я хочу увидеть свою мать.

– Мать? Я не знал, что твоя мать жива.

– Да, жива… Она француженка, но из любви к моему отцу поехала с ним в Америку. Отец был гениальным изобретателем. Человек, с которым он вступил в компанию, оказался мошенником и довел его до полной нищеты.

– Гнусный подлец!

– Отец умер, не оставив после себя ни гроша. Негодяй же, разоривший его, предложил матери стать его любовницей. Ее охватил жуткий страх, и она уехала со мной в Нью-Йорк, где дядя Том и нашел нас в ужасных условиях. Несчастье надломило ее здоровье и она почти потеряла рассудок. Дядя Том, по совету врачей, отправил ее на год во Францию, но прошло уже больше двадцати лет, а она все еще там.

– Имеешь ли ты о ней сведения?

– Изредка. Я посылаю ей деньги. Она находится на попечении каких-то дальних родственников. Сейчас меня потянуло к ней, и я решил ехать во Францию.

– А что стало с тем, кто является причиной вашего несчастья?

– О, он разбогател и пользуется всеми благами жизни.

– Кто он?

– Стиллуэлл Аустин. Плохо ему будет, если он встретится когда-либо на моем пути.

– И такой человек пользуется уважением общества и наслаждается плодами своей подлости! Да, таково уж наше современное общество! Значит, вам на помощь явился твой дядя?

– Да. Он взял на себя заботу обо мне и посылал деньги матери. Мне удалось окончить среднюю школу, но из-за недостатка средств пришлось временно отложить поступление в университет. Я сильно увлекся спортом и решил извлечь из него средства для продолжения образования. Но случилось несчастье, о котором ты знаешь, и все мои мечты рухнули.

Джерри зашагал по комнате. Лицо его исказилось от боли и злобы при воспоминании о своем несчастье.

– Ты подумай только об этом! Меня – честного, неиспорченного юношу, никогда не сделавшего ничего дурного, – засадить в тюрьму за чужое преступление! Станешь ли ты теперь удивляться, что я так недоверчиво и злобно отношусь к людям? И по временам я ненавижу не только чужих, но даже тебя – тебя, который после дяди Тома является моим лучшим другом.

– А где дядя Том? – спросил Чик, желая переменить тему разговора.

– В могиле. Мое осуждение так поразило его, что он с горя умер. Вот каковы дела! Я редко даю волю своим чувствам, но сейчас у меня душа болит. Я хочу видеть мою мать, и ничто не остановит меня.

Его глаза метали злобные искры, губы дрожали от волнения, и он беспокойно продолжал ходить по комнате.

Глава V. Матч
1

В течение продолжительного путешествия из Сиднея в Саутгемтон отвращение Джерри к боксу достигло крайнего предела. Он возненавидел арену со всеми ее приманками, он с ненавистью относился к зрителям и лишь к своим собратьям-боксерам у него еще оставалась доля сожаления и сочувствия.

– Дорогой Чик, – обратился к приятелю Джерри, – не считай меня подлецом, но я должен предупредить тебя, что собираюсь расстаться с тобой.

– Что? Неужели ты хочешь бросить бокс?

– Да. Мне противно. Один лишь вид боксерских перчаток вызывает у меня отвращение.

– Это пройдет. Тебе предстоит колоссальный успех, и ты скоро забудешь о всех невзгодах.

Джерри вздохнул.

– Я знаю, Чик, – сказал он. – Успех сулит нам материальные блага, и я постараюсь оправдать твои надежды. Но, Боже! В душе у меня ад. Вообрази только, чем больше моя популярность, тем больше риска, что раскроется мое прошлое. А знаешь, о чем я думал сегодня утром?.. Я думал о том, что недурно было бы мне бросить этот противный бокс, поселиться в Австралии и зажить спокойной жизнью фермера. Быть может, обзавестись женой и кучей ребятишек. Для меня это было бы счастьем, я мог бы сделать их счастливыми.

– Перестань хандрить, Джерри. Фермерство – это недостойно тебя. Ты не создан для сельской жизни. Тебе предстоит всемирная известность, она принесет тебе несметные богатства. Доверься мне, и все уладится.

2

Джерри сделал над собой усилие. Телом он окреп, но дух его был подавлен. Он участвовал в состязаниях, проявлял много силы и ловкости, но во всех его движениях не чувствовалось задора, а лишь одно спокойное, равнодушное безразличие. Его никто не мог вывести из терпения. И публика, привыкшая к сильным ощущениям, к ожесточенным боям, охладела к Бесстрашному Дилэйну. Перед ней был Изящный Дилэйн, но отнюдь не Бесстрашный Дилэйн. Его имя перестало привлекать большие сборы, и результат был плачевный. У него с Чиком едва хватило бы средств, чтобы вернуться в Штаты.

Все это, по-видимому, мало трогало Джерри. Когда Чик объяснил ему их почти безвыходное материальное положение, он не проявил никакой тревоги. Возможно, что его даже радовали трудности с возвращением в Америку.

– Как бы то ни было, у нас достаточно денег, чтобы доехать до Парижа; и я увижу мою мать.

– А что же будет потом? Мы ведь там застрянем без денег?

– Не унывай. Авось что-нибудь подвернется. Быть может, меня пригласят на чемпионат. Я слыхал, что и во Франции увлекаются боксом.

Решение Джерри было непоколебимо, и Чик подчинился. Прибыв в Париж, они сразу почувствовали себя беспомощными без знания французского в, этом современном Вавилоне. И даже Джерри, по происхождению наполовину француз, не испытывал радостного чувства в стране своих предков.

Поселившись в отеле, где жили преимущественно американцы, они быстро израсходовали свои скудные денежные средства и с тоской ждали удачного случая устроиться. И вот однажды вечером, когда они разменяли последний кредитный билет в пять фунтов, Чик влетел в комнату Джерри.

– Я достал ангажемент, – радостно воскликнул Чик. – Мы спасены!

– С кем борьба?

– С Тигром Моррисси.

– Майк Моррисси из Бронкса?

– Он самый. Замечательный боксер.

– Мне не хотелось бы встречаться ни с кем из Нью-Йорка.

– Наше положение не позволяет нам быть разборчивыми. Условия состязания хорошие: победитель получит восемь тысяч франков, а побежденный – две тысячи.

– А сколько раундов?

– Пятнадцать. Но твой противник полагает, что состязание окончится шестым раундом, так как считает тебя значительно слабее себя.

– Так он считает меня способным продержаться только до шестого раунда?

– Да. Но не беспокойся – побежденный получит две тысячи франков.

– Я знаю, – задумчиво произнес Джерри. – Но мне вовсе не улыбается оказаться побежденным. Я хочу выйти из состязания победителем.

– Что? Неужели после всех твоих поражений в Лондоне ты надеешься победить?

– Мне стыдно за тебя, Чик, что ты потерял веру в меня.

– Не то, Джерри, но…

– Вот что, Чик! Заложи все ценные вещи, какие у нас еще остались – часы, кольца и прочее, и поставь всю вырученную сумму за меня.

– Ты с ума сошел, Джерри!

– Делай, что я велю.

– Что ж, я послушаю тебя…

– И хорошо. Я нанесу Тигру поражение. Ступай и все вырученные деньги поставь на пари – за меня, против Тигра..

Глава VI. Бой боксеров

Начало состязания было назначено на десять часов вечера; в половине десятого Чик и Джерри находились уже в уборной театра. Одетый в домашний халат, Джерри сидел в кресле и читал книгу.

– Что ты читаешь в такой момент? – спросил Чик.

– Вряд ли это тебя интересует. Это «Уальден» – книга, написанная умным человеком по имени Торо. Он ушел от людей и поселился в одиночестве.

– Вот идиот!

– Я не возражал бы против такой клички, если бы мог только сбросить с себя оковы общества и обрести душевный покой.

– Да ведь это стихи! – сказал Чик, заглянув в книгу. – Прямо-таки замечательно – читать стихи перед самым началом состязания!

– И в боксе есть своя поэзия. Идеально сложенный и тренированный боксер представляет собой целую поэму.

– Ну, ладно. В таком случае ты – поэма, Джеррй! Как ты себя чувствуешь?

– Физически – прекрасно, морально – отвратительно.

Он сбросил с себя халат и остался в трико. Его телосложение было идеально. Белизна кожи, развитые мускулы, широкие плечи и могучая грудь производили чарующее впечатление. Все в нем было пропорционально, и он казался гладиатором, прошедшим современную подготовку.

Чик критически осмотрел его.

– Десять дней тренировки сотворили с тобой чудеса, Джерри. Я никогда не видел тебя в лучшем состоянии. Но почему ты надел черное трико?

– Потому что у меня предчувствие, что этот матч будет для меня последним. Знаешь, Чик, мне кажется, что сегодня случится нечто особенное, что окончательно нарушит мой душевный покой. Я никак не мог отделаться от этого чувства…

– Оставь глупости, Джерри. Все это плод твоей фантазии. Встряхнись – иначе тебе не победить противника.

В комнату вошел молодой человек по имени Джо, который должен был прислуживать Джерри во время боя.

– Замечательно! – заговорил Джо. – Театр битком набит публикой.

– Ты устроил пари, о котором мы с тобой говорили, Чик? – резко спросил Джерри.

– Конечно, Джерри. Все в порядке. Пойдем взвешиваться. Нас ждут.

После процедуры взвешивания и измерений Джерри и Чик направились к выходу на арену. Публика при виде красавца боксера разразилась громом аплодисментов и приветственных возгласов. Очутившись на площадке, где должно было произойти состязание, Джерри был оглушен шумом рукоплесканий и ослеплен ярким светом. Он даже почувствовал смущение при мысли о том, что ему – заурядному боксеру – воздаются при встрече такие почести.

Стоя на краю площадки, Джерри осмотрел театр, который был построен, как цирк, с ареной посередине. Вокруг, до самого потолка, поднимались ярусы, битком забитые самой разношерстной публикой. У самой арены, за столиками, расположились газетные репортеры.

Вдруг Джерри вздрогнул. Цирк опять разразился бешеными рукоплесканиями, сильнее, чем при его появлении. Он оглянулся и увидел, что на площадку поднимается его противник – Тигр Моррисси. Джерри приветливо поклонился.

Тигр Моррисси был одет в роскошное, пурпурного цвета, трико. У него было лицо профессионального боксера. Его широкий сломанный нос резко выделялся; брови были рассечены в нескольких местах; губы казались распухшими; серые глаза блестели, взгляд был быстрым и злобным. Трудно было без отвращения глядеть на это изуродованное, почти зверское лицо. Фигура же его была полной противоположностью лицу. Ростом несколько ниже Джерри, он был значительно шире в плечах, идеально развитые мускулы явно говорили о его колоссальной силе, причем от Джерри не укрылась вероятная способность противника к быстрому, молниеносному нападению. «Сильный противник, – подумал Джерри, – но я постараюсь сделать все возможное».

Через минуту Джерри позабыл об окружающей обстановке и предался воспоминаниям о прелестях поэзии Торо, которого он читал несколько минут назад. И только новый взрыв рукоплесканий вывел его из задумчивого, почти меланхолического состояния. Организатор матча объявил имена боксеров и условия состязания. Среди шума толпы, предвкушавшей удовольствия кровопролитного зрелища, Джерри почувствовал еще большее отвращение к этим людям, которые за деньги хотели насладиться страданиями несчастных боксеров.

Боксеры при помощи своих помощников стали надевать перчатки. Пока происходили приготовления к матчу, Джерри обратил внимание на одного из репортеров, который, увидев его, приподнялся с места и, бросив испытующий взгляд, снова сел.

– Кто этот репортер? – спросил Джерри подошедшего к нему Чика.

– Не знаю. Сейчас расспрошу, – ответил Чик и пошел навести справки.

– Это Мак-Гафней от газеты «Эмпайр», – сказал он по возвращении. – Разве ты его знаешь?

– Нет, – задумчиво произнес Джерри. – Хотя я, кажется, помню, что он составлял отчеты о спортивных состязаниях для нью-йоркских газет.

– Совершенно верно. Он, по-видимому, очень интересуется тобой, так как не спускает с тебя глаз.

Джерри не радовался вниманию репортера. Взгляд Мак-Гафнея был слишком пристальный, и в нем не трудно было разглядеть Нечто недоброе, подозрительное. Но к этому времени все приготовления были закончены, и Джерри был отвлечен возгласом жюри:

– Очистить платформу! Время!

Рев шумевшей толпы сменился шепотом ожидания. В театре погасили свет, а на ринг были направлены лучи прожектора. Затаив дыхание, все вытянули шеи и устремили взоры на Джерри и Тигра, приготовившихся к жестокому бою.

Раздался звук гонга, и противники быстро направились навстречу друг к другу.

Джерри протянул руку противнику для обычного в таких случаях рукопожатия, но Тигр как будто не заметил этого и только с иронией взглянул на Джерри. Затем, прежде чем Джерри успел прийти в себя от такой грубости и приготовиться к защите, Титр размахнулся и нанес ему прямо в лицо сокрушительный удар.

Такое подлое, ужасное нападение парализовало силы Джерри, и он ничком распростерся на платформе. Вслед ему раздался издевательский возглас Тигра, но несчастный ничего не слыхал. Ему казалось, что он лежит на дне глубокого моря, что над ним рокочут волны, а вдали виднеется серебристый свет. Смутно соображал он, что нужно побороть тянущие его книзу темные воды и выбраться к свету, иначе ему грозит гибель…

Толпа была охвачена удивлением и возмущением. Над распростертым Джерри жюри начал выкликать секунды, в течение которых упавший мог еще подняться, чтобы продолжать бой. Словно удовлетворенный, что дело сделано, Тигр, с дьявольской усмешкой, стал у края платформы.

– Раз, два…

Какие-то огни, подобно звездам, как будто спустились над Джерри. Они кружились, плясали вокруг него. Затем он что-то расслышал… три, четыре… Его отсчитывали. Он должен подняться… он должен это сделать во что бы то ни стало. Он приподнялся на четвереньки. Толпа ахнула, а Тигр выпрямился. Джерри снова упал, и толпа заревела.

Нет, это слишком тяжело. Пусть считают. Пять, шесть… Он был беспомощен. Окончательный удар… да еще в первом раунде… позор… подлый удар… пусть отнесут его на Место. Семь. О, как хорошо лежать так спокойно… Казалось, покой длился часами… Восемь… Ах! Все еще считают. Вдруг он почувствовал себя лучше и машинально поднялся на колени… Десять… Как обрадовалась публика!.. Он поднялся на ноги.

Тигр продолжал насмешливо глядеть на Джерри, который, шатаясь, с закрытыми глазами и с открытым ртом, едва мог бы устоять перед его натиском. Но что-то удержало Тигра от нанесения решительного удара. Он презрительно атаковал Джерри легкими ударами, желая, по-видимому, продлить мучения несчастного и дать публике возможность дольше насладиться кровавым зрелищем. Ослабленный Джерри не вынес и легких ударов Тигра и, отскочив к краю платформы, снова упал без чувств.

Джерри поднялся на седьмой секунде. Он чувствовал, что силы вернутся к нему, что ему нужно только выиграть время. Хотя Тигр в последующих раундах продолжал осыпать его сокрушительными ударами, он уже вполне освоился с приемами противника и не терпел таких позорных поражений, как в первом раунде. Мало-помалу он даже начал вести наступление против Тигра.

– Вы хорошо действуете, – сказал ему Джо во время перерыва. Если можете, бейте его по носу. Это слабое место Тигра. Как только вам удастся ударить по носу и вызвать кровотечение, вы будете спасены и даже выйдете победителем, так как кровотечение возобновится от малейшего удара. Не забывайте этого.

И Джерри не забыл совета Джо. Тигр начал шестой раунд с очевидным желанием покончить со своим противником, так как не рассчитывал на его сильное сопротивление. Но Джерри был настороже и в удобный момент нанес Тигру по носу сокрушительный удар. Он услышал треск и отскочил назад, чтобы избежать опасного нападения. С какой радостью Джерри заметил, как кровь брызнула из носа Тигра! Кровь, да еще кровь Тигра! Все лицо Тигра было запачкано кровью, и помощники отвели его к краю платформы и помогли умыться и остановить кровотечение.

– Это был замечательный удар, – радостно произнес Джо. – Постарайтесь, Джерри, повторить его.

Седьмой и восьмой раунды закончились такими же удачными ударами в нос. Перед началом девятого раунда Тигр долго разговаривал со своими приятелями и, по-видимому, обсуждал план дальнейших действий. Наконец он встал. Лицо его было мрачно и свирепо. Начался раунд. Джерри ловко избегал нападений, стараясь во. время схваток нанести роковой удар. Тигру же, выведенному из терпения, никак не удавалось настигнуть его.

– Стой, – орал он. – Давай драться!

Затем, подавшись вперед, он с гадкой усмешкой прошептал:

– Стой, ты, подлая тюремная птичка!

У Джерри от удивления опустились руки. Тигр воспользовался его замешательством и сильным ударом в живот свалил его на пол. Джерри не мог перевести дыхания. Жюри начал считать. Раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… Голос жюри умолк… Время… Он еще раз спасен.

Сидя на стуле во время перерыва, Джерри весь трясся. Но сейчас он трясся не от слабости, а от злобы. С его уст слетала безумная ругань, зубы скрежетали. Чик беспокойно взглянул на него. Джерри был неузнаваем – это было какое-то грубое, звероподобное, первобытное существо.

– Что он тебе сказал, Джерри, что привело тебя в бешенство?

– Он назвал меня… Уф! Я разорву его на куски. Ты никогда не видел меня таким боксером, каким я стану сейчас. Мне все равно, что будет – победитель или побежденный. Я лишь хочу убить этого негодяя.

Когда раздался звук гонга, Джерри вскочил, как на пружинах, и, прежде чем Тигр успел сделать шаг, противники столкнулись. Это была дикая бойня. Ни один из них не обращал внимания на сокрушительные удары другого. Оба были запачканы кровью, и в театре, где все замерло, только слышались глухие удары боксеров. Но вот Джерри снова ударил противника по носу. Лицо Тигра, распухшее и совершенно обезображенное, залилось кровью. Ослепленный яростью и кровью, Тигр потерял самообладание, но его удары оставались бесплодными. Еще несколько схваток, и жюри объявил перерыв.

– Замечательно, – произнес Джо. – Я все время думал, что вы выйдете из критического положения. Вам удалось нащупать его слабое место, и в следующем раунде вы можете его добить.

Джерри не хотел сразу покончить с противником. Месть была слишком сладка, и он решил увеличить боль и позор Тигра. Одиннадцатый раунд прошел опять удачно. Теперь уже Тигр был почти беспомощен, Тщетно старался он нанести Джерри сокрушительный удар. Джерри дрался так, как будто он только что начал матч, и не давал пощады противнику.

– А ну-ка, Тигр, – насмехался он, – покажи свои зубы! Вот так! Ты стал совсем ручным и хочешь, чтобы тебя отвели в зоологический сад.

– А тебя снова в Синг-Синг? – злобно воскликнул Тигр.

– Ты дорого заплатишь за это! – взревел Джерри. – Я мог бы пощадить тебя, но теперь я тебя замучаю. Вот тебе… вот тебе… Впереди еще четыре раунда, и каждый из них будет для тебя адом. Вот тебе…

Удары сыпались на Тигра с молниеносной быстротой. Он был весь залит кровью и едва держался на ногах. Некоторые зрители требовали прекращения боя, но большинство публики, опьяненной кровавым зрелищем, настаивало на продолжении.

Прошло еще три раунда. Совершенно обессиленный Тигр все еще каким-то чудом сопротивлялся.

– Почему вы не наносите ему окончательного удара? – спросил Джо. – Ведь он весь выдохся.

Джерри с горечью усмехнулся.

– Я хочу покончить в последнем раунде, не раньше, – сказал он.

Наступил последний раунд. Тигру помогли встать, и он пошел навстречу Джерри, шатаясь, как пьяный. Когда боксеры сошлись, Тигр обхватил Джерри. Жюри пытался разъединить их, но Тигр воспротивился и схватил Джерри за руку. Не прошло и секунды, как Джерри услышал треск и почувствовал, что его левая рука сломана.

Тигр отошел назад. На его лице появилась сардоническая улыбка торжествующего врага. Но его радость продолжалась недолго. Несмотря на безумную боль в руке, Джерри ловко подскочил к Тигру и, замахнувшись правой рукой, нанес ему в лицо окончательный удар.

Так закончился этот матч.