Текст книги "Аргонавты 98-го года. Скиталец"

Автор книги: Роберт Сервис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Таинственный остров
Глава I. Бездомные
1

Джек Мун испуганно вскочил. Ему, должно быть, все приснилось. Не было ли крушение у лунного рифа ужасным кошмаром? Где Фелиция? Он огляделся вокруг, протирая глаза, как ребенок. Берег имел очертания полумесяца. Пальмы теснились у самой воды, как будто желая полюбоваться на свое ясное отражение в зеркальной поверхности лагуны. Небольшие волны непрерывно омывали торчавшие из песка корни пальм. У берега плавало множество упавших с деревьев кокосовых орехов. Он взглянул в сторону рифов, где высоко вздымались пенистые гребни. Нигде не видно было и следов судна. Вероятно, волны совершенно истрепали его и потопили. Где же матросы? И они, должно быть, были на дне морском. Он еще раз огляделся, ища глазами свою спутницу, и вдруг увидел, что она убегает от него в глубь побережья.

Решив, что ее нужно успокоить и уверить в его дружеских намерениях, он погнался за ней.

Она встретила его, прижавшись к стволу пальмы. Охваченная отчаянием, она дико размахивала большой дубинкой.

– Не смейте трогать меня, – крикнула она. – Я покончу с собой.

Он взглянул на нее, не понимая, в чем дело.

– Но я ведь собираюсь не обидеть вас, а защищать.

– Так почему же вы увезли меня?

– Я?

– Да, вы – один из этой шайки. Где же другие?

– Думаю, что стали добычей рыб. Но я с ними ничего общего не имею. Позвольте мне все объяснить.

Он рассказал обо всем происшедшем и его отношении к подозрительному судну. Она внимательно выслушала и почти успокоилась. Вдруг ее озарила какая-то мысль.

– Вы ведь Джек Мун, не правда ли?

– Да.

Она бросила дубинку и протянула ему руки.

– Я верю вам. Я дурно обошлась с вами при нашей последней встрече. Можете ли вы простить меня?

– И прощать нечего. Я готов для вас все делать.

– Разве? Вы… удивительно любезны. Но в каком я ужасном виде! Нужно по крайней мере поправить волосы.

– Нет, оставьте как есть – это выглядит очень красиво.

– Я сейчас выгляжу, как актриса из фильма о жизни тропиков. Смотрите! Я потеряла ботинок, а бег по коралловому берегу совсем испортил мой чулок. Лучше пойти босиком, как вы. О, если бы можно было достать чего-нибудь поесть! Я безумно голодна.

– Это, пожалуй, затруднительно.

– Затруднительно? Мне казалось, что в тропиках нужно только протянуть руку, чтобы сорвать с дерева вкусные плоды.

– Да, но деревья в этом месте не такого сорта.

– Ничего. Я не стану гнушаться и кокосовыми орехами. Не можете ли вы раздавить кокосовый орех?

Он разбил спелый орех, и они пошли дальше, поедая свежую белую мякоть.

– Скажите, вы английский лорд и впали в немилость?

– Нет, я бедняк.

Она окинула его быстрым критическим взглядом. Его внешность была приятна ее артистическому вкусу. Но внешность еще не все – в нем заметна была некоторая неотесанность. Она не знала, как держать себя с ним. Быть с ним в дружеских отношениях она не могла, но он спас ей жизнь, и это ставило ее в затруднительное положение. Она была ему благодарна, но не хотела этого показывать. Непрерывной болтовней она рассчитывала отвлечь себя, но мысль о спасителе непрерывно сверлила мозг. Ей хотелось расплатиться с ним и отделаться раз и навсегда. Она чувствовала себя в долгу, и это ранило ее самолюбие. И как должник всегда ненавидит своего кредитора, так и она начинала испытывать ненависть к человеку, который спас ее.

– Конечно, я очень благодарна вам… – заговорила она.

Он покачал головой.

– Нет, я благодарен вам.

– Почему вы благодарны?

– Знаете ли… я не могу сейчас сказать…

Она пристально посмотрела на него.

– Мне кажется, мы раньше встречались, – воскликнула она. – В вашем голосе, в ваших манерах есть что-то знакомое. Если это не ошибка, то я надеюсь вспомнить…. Гладите! Мы подходим к селению. Какая красота!

Они увидели небольшой мыс, усеянный сетями и опрокинутыми челнами. Лагуна переливалась всеми цветами радуги. Вдали у рифов бились и бурлили пенистые волны, здесь же поверхность воды была совершенно гладкая, и мелкие волны тихо журчали у кораллового берега. Высокие зеленые– кусты погрузили в воду тяжелые ветви, радом плавали пестрые цветы. Из пальмовой рощи вышла девушка-туземка, спустила на воду челн и быстро скрылась за мысом.

Фелиция и Джек направились в рощу и вскоре вышли на лужайку. Деревня была расположена на зеленом лугу, ее окружали высокие пальмы. Сквозь них виднелось сверкавшее на солнце море. У маленьких бамбуковых хижин, крытых соломой, лежали огромные кучи еще не очищенных орехов; под навесами сушились большие связки овощей; у дверей стояли голые дети.

К ним подошел мальчик В руках у него было два великолепных манго, которые он. преподнес им, почтительно поклонившись, с важностью испанского гранда. Его огромные черные глаза пристально глядели на пришельцев, лицо было серьезно.

– У вас есть деньги, Джек Мун? – спросила Фелиция. Он покачал головой.

– У меня тоже нет. Вот только это…

Она вытащила из кармана юбки грязную промокшую пачку индокитайских банкнот.

– Бесполезно. Вон китайская лавка, но я думаю, нам ничего не дадут в кредит. Манго очень вкусны, но не заменят бисквитов с консервами и папирос. Знаете ли, я никогда раньше не понимала значения денег. И я никогда не испытывала голода. Какой неоценимый урок! А теперь поищем, Нет ли здесь какого-нибудь европейца.

Увы! Туземцы говорили только по-таитянски, и их нельзя было понять. Вдруг Фелиция встрепенулась.

– Почему я не подумала об этом до сих пор? Разве я не говорила, что у меня есть крупные владения на этом острове? Они простираются на сотни миль, и в рощах насчитывается до двадцати тысяч кокосовых пальм. Отправимся на мои плантации. Погодите… Они находятся вблизи… Хапити. Правильно, я теперь вспомнила.

Когда она назвала местность, туземцы стали указывать на юг, но насчет расстояния у них не удавалось получить никаких сведений.

– Пустяки, – сказала Фелиция. – Пойдем в Хапити.

– Но вы же не в состоянии идти босиком, – возразил Джек.

– Ничего не поделаешь. Мы не можем оставаться здесь. Идемте. Пятнадцать километров или пятьдесят – все равно.

В черных блестящих глазах туземцев светилось сочувствие к странникам. Вдруг какая-то женщина выскочила из толпы и побежала к хижине. Она вернулась, держа пару ветхих комнатных туфель.

– Американ, – радостно воскликнула она.

Затем она напнулась и одела туфли на ноги Фелиции. Когда она выпрямилась, ее лицо выражало бесконечный восторг. Туфли были несколько велики, но для израненных острыми камнями ног Фелиции они были спасением.

– О, моя дорогая! – обратилась она к туземке. – Как мне поблагодарить тебя? Что я могу дать тебе? Вот… возьми это.

«Это» было бриллиантовой брошью, которая скрепляла ворот ее блузы. Туземка энергично запротестовала.

– Жаль, что я раньше не догадалась об этом, – сказала Фелиция. – Мы могли бы обменять ее у китайца на мясо, бисквиты и прочее. Идемте, Джек. Нам. предстоит большой переход до Хапити.

2

Мун шагал сквозь пальмовые заросли, а Фелиция в своих больших туфлях шлепала за ним. Время от времени он оглядывался и смотрел на нее с сожалением и восхищением, но она каждый раз весело улыбалась ему.

– На обращайте на меня внимания. В крайнем случае вы понесете меня на руках. Как вам это понравится?

Он ничего не хотел бы другого. Он с радостью пронес бы ее на руках вокруг всего острова. И эта мысль буквально окрылила его.

Они прошли километров десять, но нигде не увидели даже следов какого-либо селения. Дорогу бороздили глубокие следы колес и копыт. Из зеленой чащи пальмовых рощ виднелась сверкавшая лагуна, на зеркальной поверхности которой Темнели силуэты рыбаков. Всюду росли лимонные и кофейные деревья вперемежку с манго, усеянными зелеными, малиновыми и алыми плодами.

– Вы хотите пить? – спросил Джек.

– Да, я не прочь выпить холодного лимонада, а вы? Какая знойная страна!

Действительно, зной был невыносимый, и малейший тенистый уголок казался раем.

– Потерпите, – сказал он. – Вон там на опушке стоит хижина. Посмотрим, не достанем ли мы там чего-нибудь.

Когда они подошли к хижине, к ним вышла туземка. Она имела изнуренный вид, ноги распухли от фейфей.

Жестами они дали ей понять, что хотят пить. Двигаясь с трудом, она достала длинный шест и сбила им с пальмы два зеленых кокосовых ореха. Крепко прижав орех к земле, она одним ударом ножа срезала верхушку. Когда Фелиция заглянула в отверстие, то увидела в широком белом кольце кристальной чистоты жидкость. Поднеся орех ко рту, она жадно выпила.

– Теперь, должно быть, полдень. Не удастся ли нам достать бананов? Я видеть не Могу больше манго.

У другой хижины старик-туземец дал им целую кучу бананов, и они уселись в тени олеандрового куста, чтобы отдохнуть и поесть.

Они были так поглощены бананами, что даже не заметили приближения мужчины, ехавшего на пони. На нем был безукоризненно белый костюм и шлем. Длинная черная борода доходила ему до самой груди. Он окинул их холодным презрительным взглядом.

– Вы заметили его лицо? – спросил Мун. – Белокожий. Не остановить ли его?

Фелиция возразила.

– Он чересчур высокомерно взглянул на нас. Как будто мы какие-то жалкие бедняки. Нет, если он из тех белокожих, о которых здесь идет дурная слава, то нам лучше иметь дело с туземцами. Не забывайте, Джек Мун, что мы с вами теперь бедные бродяги. Но ведь это не очень огорчает нас, не правда ли?

Они пошли дальше. Вдруг Фелиция подпрыгнула так, что у нее слетела с ноги туфля.

– Эврика! Замечательная идея! Джек Мун, я обязана вам своим спасением. Как мне хоть немного отблагодарить вас? Меня это ужасно волновало. Теперь я знаю. Я вас сделаю «кокосовым королем». Я хочу передать вам мои плантации, которыми вы будете управлять, как своей собственностью.

Он взглянул на нее.

– Ни слова. Решено. Если я задумываю что-нибудь, все должно быть по-моему! Глядите! Вон большая поляна с большим бунгало. Там, по-видимому, живут белокожие. Теперь все наши неприятности кончились.

Затем она остановилась в нерешительности.

– Если это усадьба Блэкбирда, то еще не кончились.

Они пересекли лужайку и стали подниматься на высокую веранду. Но не успели они еще добраться до верхней ступеньки, как из дома вышел мужчина с сердитым лицом. Это действительно был Блэкбирд.

Глава II. Неприветливый хозяин

– Ступайте с черного хода в помещение для прислуги, – грубо произнес он.

Вдруг его взгляд упал на Фелицию, и он погладил свою длинную бороду.

– Гм! – пробормотал он.

Он был высокого роста, худощавого телосложения. У него была лысая голова с большим круглым лбом. О глазах его трудно было судить, так как он носил огромные роговые очки с желтыми стеклами. Лицо большей частью также было скрыто под густой растительностью.

– Ну, в чем дело? – спросил он менее враждебным тоном.

– Мы потерпели крушение, – ответил Мун. – Наше судно наскочило на рифы в двадцати километрах отсюда.

– Какое Судно?

Мун успел заметать на корме название судна, а потому смог ответить.

– «Красавица Папити».

– Ага! Это судно Борегарда, не правда ли?

– Да. Мы с трудом добрались до берега. Я думаю, что только нам двоим удалось спастись.

– Черт возьми! А Борегард был на судне?

– Нет. Только шкипер и два матроса.

– Вы матрос?

Мун колебался одно мгновение.

– Да, – ответил он.

– А эта женщина?

Фелиция понимала, что ее внешность после крушения и долгих переходов по рощам должна была показаться подозрительной и малопривлекательной, так что бородатый хозяин легко мог принять ее за распутную женщину, а потому она поспешила заговорить, чтобы объяснить все случившееся.

– Я художница и находилась в Папити в ожидании парохода. Мне очень хотелось побывать на Моореа, и мосье Борегард любезно предоставил свое судно в мое распоряжение.

Он недоверчиво смотрел на нее.

– Простите. Вы приятельница Борегарда?

– Не совсем так, – просто знакомая.

– Его-то я не знаю, но много слышал о нем. Да, – тут его тон стая довольно двусмысленным, – я много слышал о нем… Что же, входите. Садитесь, пожалуйста.

Приглашение было не слишком заманчиво, но Фелиция все же решила его принять. Бородатый хозяин заинтересовал ее. Хотя он и перестал быть надменным, но в его тоне чувствовалась скрытая грубость.

– Я очень рад оказать вам скромное гостеприимство. Жаль, что моей жены сейчас нет, но вы можете располагаться здесь, как дома. Вы, должно быть, хотите пить?

Он ударил в гонг; появился китаец.

– Фанг, лимонада!

Затем он обратил внимание на Муна, который продолжал стоять на ступеньке, у самой веранды.

– А вы разве не можете найти дороги на кухню? Мои слуги позаботятся о вас.

Мун вспыхнул. В его глазах блеснул огонек, предвещавший приступ гнева. Его кулаки судорожно сжались, но вдруг он почувствовал на себе умоляющий взгляд Фелиции. Мрачно нахмурившись, он ушел.

Китаец принес на подносе высокий бокал с искрящимся, вспенившимся напитком.

– Лед! – радостно воскликнула она.

– Да. У меня не много его осталось. Это как раз напомнило мне, что послезавтра придет пароход, и вы тогда можете вернуться в Папити. Жаль, что ваше пребывание здесь будет кратковременным.

Она молча глотала холодный лимонад.

– Нет ли у вас папирос? – со вздохом спросила она.

Снова Блэкбирд ударил в гонг. Китаец принес пачку английских папирос, и она жадно закурила. Хозяин беспокойно следил за ней, нервно теребя бороду. В его взгляде было что-то неприятное. Наступило неловкое молчание, которое прервала Фелиция.

– У вас тут, по-видимому, хорошие плантации. А почему вокруг пальм надеты жестяные обручи?

– Чтобы крысы не взбирались на деревья. У нас водится много крыс.

– А змей не водятся в этих местах?

– Нет. Это рай без змей.

– Если не считать, я полагаю, белокожих, которые прививают здесь цивилизацию и болезни.

– О, это ерунда. Туземцы живут теперь в лучших условиях, чем когда-либо.

– Да, это действительно славное место.

– Совершенно верно. Это хорошее имение, но эксплуатация его обходится очень дорого. Оно требует огромных затрат и когда-нибудь сулит большие барыши.

– Простите, вы – владелец?

– Да и нет. Фактически я считаюсь владельцем, но формально являюсь только управляющим. Видите ли, настоящий владелец живет далеко отсюда и не интересуется здешними делами. Все находится в моих руках. Меня зовут Гридлей, Кальвин Гридлей. Разрешите узнать ваше имя? Мисс…

– Нет, не мисс, миссис, – она колебалась одно мгновение. – Миссис Смит, – добавила она.

– Разрешите, в таком случае, предложить вам, миссис Смит, воспользоваться комнатой моей жены, которая сейчас находится в отъезде.

Кальвин Гридлей умолк и, не спуская глаз с Фелиции, крикнул:

– Мауера!

Появилась юная таитянка, увенчанная пышными яркими цветами.

– Помоги этой леди умыться и переодеться, – приказал он. – И, вообще, позаботься, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Туземка почтительно поклонилась.

– Прошу вас следовать за мной, леди!

Через некоторое время Фелиция при помощи туземки умылась и переоделась в туземное платье, так как других нарядов не оказалось. Мауера заботливо причесала ей волосы по моде таитянских красавиц.

Посидев немного у открытого окна, Фелиция вышла на веранду и спустилась на лужайку. Невдалеке от дома она увидела Муна и махнула ему рукой.

– Как вам нравится мой наряд, Джек Мун? Разве я не похожа теперь на чистокровную таитянку?

Он восторженно глядел на нее, будучи не в состоянии что-либо сказать.

– Что же, неужели я вам не нравлюсь? – спросила она, кокетливо наклонив голову. – А впрочем, лучше скажите мне, как вы устроились здесь?

Джек пожал плечами, и Фелиция поняла, что он чем-то недоволен.

– Скажите, пожалуйста, Джек Мун, нет ли у вас с собой револьвера?

– Увы! Мой браунинг заржавел во время нашего морского приключения. Я вычистил его, но у меня нет патронов. Почему вы спрашиваете?

– О, это неважно. Хотя… этот дом имеет странное устройство, комнаты в нем не сообщаются непосредственно с верандой. Знаете ли, всегда лучше быть начеку. Трудно сказать, что нас ожидает. Ага! Вот и Блэкбирд идет.

Кальвин Гридлей приблизился к ним и злобно взглянул на Джека Муна. Он уж готов был сказать какую-то грубость, но заметил недовольный взгляд Фелиции.

– Очаровательно! – воскликнул он. – Я восхищен вами, миссис Смит. Прекрасная таитянка. О, вам следовало бы поселиться здесь навсегда. – Он посмотрел вслед удалявшемуся Муну. – Кто этот грубиян? Мне он очень не нравится.

– А мне он очень нравится, – сказала Фелиция.– Я уверена, что он самый красивый мужчина, какого я когда-либо встречала. У него манеры истинного джентльмена. Кроме того, не забывайте, он спас мне жизнь.

Гридлей слегка нахмурился.

– Я постараюсь это запомнить, – сухо заметил он. – А теперь прошу вас к обеду, миссис Смит.

Обед был подан на балконе, прислуживала красавица Мауера. Кальвин Гридлей ел очень мало, курил одну папиросу за другой и непрестанно глядел на Фелицию. В его движениях и словах чувствовалась какая-то нервозность, и это не укрылось от ее бдительности.

Он казался усталым и даже дважды прикрыл рот салфеткой, чтобы скрыть зевоту.

Простате, – пробормотал он.

– Бедный мистер Гридлей! Вы, вероятно, слишком много работаете?

Он вяло кивнул головой и впал в апатию.

Фелиция перестала обращать на него внимание и, будучи голодной, занялась обедом, состоявшим из очень вкусных блюд.

Ей трудно было отделаться от неприятного впечатления, которое производил на нее Кальвин Гридлей, и она с усмешкой подумала о том, что он сказал бы, если бы узнал, кем она была в действительности. Она старалась узнать у него что-нибудь о его плантациях, но он впал в странное молчание. Наконец обед кончился, и они расстались.

Войдя в предоставленную ей комнату, Фелиция внимательно осмотрела ее. Мауера оставила ей широкий ночной халат, но она не стала его надевать и, спустив оконную штору, легла на кровать не раздеваясь.

Вскоре она уснула. Ей снились кошмары с участием Кальвина Гридлея. Вскоре она проснулась в холодном поту. Подойдя к окну, она увидела, что вокруг было тихо и безлюдно. Снова она уснула, и снова ее стал мучить кошмар. Ей казалось, что над ней склонился Кальвин Гридлей и, похотливо улыбаясь, пытался ее обнять. Она вскрикнула, вскочила с кровати и, протирая глаза, подошла к окну.

Внизу она заметила знакомую тень.

– Джек Мун?

– Да, это я. Я решил быть настороже. Вы, кажется, чем-то напуганы?

– О, бедняга! – прошептала она. – Вы не спите из-за меня?

– Пустяки. Я побуду здесь до зари. Я хочу быть уверен, что вы в безопасности.

– Но… ведь это ужасно, вы выбьетесь из сил.

– Я рад охранять ваш покой.

– Милый! Мне очень жалко вас.

Отчасти она обрадовалась этой охране и в третий раз уснула – на этот раз спокойно, уверенная в своей безопасности.

Глава III. Странное поведение Гридлея
1

Наступило приветливое, необычайной красоты таитянское утро. Сквозь окутанные легким туманом пальмы виднелась серебристая лента спокойной лагуны. Слабый ветерок колыхал дальние рощи. Восходящее солнце ласкало и грело яркими лучами.

Среди тишины и благоухания окружающей природы Фелиция проснулась бодрой и спокойной, забыв даже о мучивших ее ночью кошмарах.

Завтрак был подан Мауерой. Она выглядела бледной и утомленной и принужденно улыбалась. Китаец Фанг также имел усталый и угрюмый вид. Да и. вообще над всем жилищем, казалось, нависла атмосфера усталости, скуки и скованности.

Но Фелиция ни на что не обращала внимания. Она беспечно радовалась, ее настроение было резким контрастом этой неприветливой и нудной обстановке. С беззаботной песенкой она принялась за починку собственного, европейского платья и, покончив с этой работой, отправилась на прогулку по берегу.

Вдоволь насладившись дивным ландшафтом, Фелиция направилась назад к усадьбе Гридлея. По дороге она наткнулась на дикую сцену. У берега стояло небольшое судно, загружаемое кокосовыми орехами. Сходнями служила узкая доска, положенная на шаткие козлы в воде. Грузчики-китайцы, с огромными мешками на спине, осторожно пробирались по этому ненадежному трапу. Но как они ни остерегались, все же один не удержался и полетел в воду.

К счастью, в этом месте было не глубоко, а потому злополучный китаец быстро добрался до берега со своей ношей. Его встретил рослый рыжебородый детина в грязных парусиновых штанах и соломенной шляпе. Он размахнулся к одним ударом свалил несчастного китайца, а когда тот поднялся, еще раз ударил его и опять свалил наземь.

– Ах ты, паршивая собака, желтолицый дьявол! – заорал рыжий. – Разве ты не можешь ходить по-человечески? Попробуй-ка еще раз свалиться в воду, тогда тебе достанется так, что попадешь сразу в преисподнюю.

– С добрым утром, миссис Смит!

Рядом с ней очутился Кальвин Гридлей. Его приветствие было не совсем искренним. Ей показалось даже, что ее присутствие здесь ему было, пожалуй, нежелательно.

– Как вы оказались так далеко от дома? – спросил он.

– Я совершила довольно дальнюю прогулку. Я теперь вижу, мистер Гридлей, что у вас очень много работы. Кругом столько орехов, буквально целые горы.

– Правда, работы у меня много, но я имею хорошего помощника – вот этого рыжего, которого зовут Айрон Джонс.

Джонс, услышав свое имя, подошел к ним.

– Здорово, хозяин. Видели, как я его отделал? Здравствуйте, мадам. Самое лучшее воздействие – это кулак. Этих людей можно держать в повиновении только страхом и побоями.

Айрон Джонс, по-видимому, любил щегольнуть отборной руганью.

– Разве туземцы не работают? – перебила его Фелиция.

– Нет, – сердито ответил Айрон. – Туземец работает до тех пор, пока не заработает на цветную набедренную повязку или бутылку рома. Потом он бросает работу и его никак нельзя заставить работать снова.

Мистер Гридлей чувствовал себя неловко.

– Миссис Смит, – вдруг заговорил он, – завтра сюда придет судно, которое направится в Папити и заберет вас туда. Жаль, что ваше пребывание здесь будет столь кратковременно. Это самое интересное место в Таити, частенько его называют Таинственное Моореа.

– Мне бы очень хотелось дольше побыть здесь. Не могли бы вы задержать судно на несколько дней?

Он странно и беспокойно засмеялся.

– Я с удовольствием сделал бы это, но вам очень неудобно оставаться у нас… Видите ли, с возвращением моей жены все будет иначе…

– Что же, в таком случае я должна уехать.

В это время Джонс заговорил с Гридлеем об отправке грузов, и Фелиция направилась к усадьбе.

В ее голове роем кружились всякие мысли. Сравнивая некоторые замечания Гридлея и свои собственные наблюдения с имевшимися у нее описаниями своих плантаций, она пришла к выводу, что попала как раз в свои владения, и что Гридлей был управляющим, которого она прежде никогда не видела.

«Целые суда орехов, – подумала она. – Горы плодов и зерна. Я ежегодно посылала этому негодяю по шесть тысяч долларов, а дохода не получала ни гроша».