Текст книги "Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ)"
Автор книги: Роберт Рик МакКаммон
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 53 страниц)
Беспокойный ветер кружил в знобком воздухе сухие листья. Затормозив на подъездной аллее у своего дома, Дэн вылез из машины и взбежал на крыльцо. К дверям Карен липкой лентой приклеила картонный скелет. Сердце у Дэна тяжело бухало, и он решил не рисковать; если это тщательно продуманный и подготовленный сложный розыгрыш – пусть хоть полопаются со смеху. Но Карен и Джейми он отсюда увозит.
На полпути к дому его посетила мысль, от которой чуть не пришлось съехать с дороги, так его затошнило: а если бы список потребовал от него локон Джейми, он отдал бы его без звука? А как насчёт обрезков её ногтей? Целого ногтя? Мочки уха? И, если бы он отдал что-нибудь такое, что оказалось бы в списке отступного на будущий год? А через год?
Если сделать это быстро, крови будет немного.
– Карен! – крикнул он, отперев дверь и заходя в дом. В доме было слишком уж тихо. – Карен!
– Господи, Дэн! Что ты так орешь? – Жена вошла в холл из коридора. За ней показалась Джейми: клоунский грим, красная блузка, которая была ей велика, джинсики с пестрыми заплатками и тапочки в круглых желтых наклейках, изображавших радостные рожицы. Дэн понял, что, должно быть, похож на ходячую смерть, поскольку Карен, увидев его, остановилась как вкопанная, точно наткнулась на стену. – Что случилось? – испуганно спросила она.
– Послушай, ни о чем не спрашивай. – Он дрожащей рукой вытер блестящий от пота лоб. В ласковых карих глазах Джейми отразился ужас, который Дэн принёс с собой в дом. – Мы уезжаем. Немедленно. Поедем в Бирмингем, поселимся в мотеле.
– Но ведь сегодня Хэллоуин! – сказала Карен. – Вдруг к нам придут ряженые!
– Прошу тебя… не спорь! Нам нужно сейчас же уехать отсюда! – Дэн с усилием оторвал взгляд от левой руки дочурки; все это время он смотрел на её мизинец, и в голове у него проносились страшные мысли. – Сию же минуту, – повторил он.
Ошеломленная, ничего не понимающая Джейми чуть не плакала. Рядом с ней на столе стояла тарелка с праздничным угощением – ухмыляющимися сладкими тыковками с серебряными глазками и ртами из лакрицы.
– Мы должны уехать, – хрипло проговорил Дэн. – Я не могу объяснить, почему, но уехать придется. – И, не успела Карен рта раскрыть, велел ей, пока сам он будет прогревать мотор грузовика, собрать то, что она считает нужным – зубную пасту, какой-нибудь жакет, нижнее белье. – Только быстро! – с нажимом сказал он. – Ради Бога, поторопись!
Во дворе мимо лица, колко задевая за щеки, проплывали сухие листья. Дэн проскользнул за руль пикапа, сунул ключ в зажигание и повернул.
Испустив протяжный стон, мотор залязгал, задребезжал и умолк.
«Господи Иисусе!» – подумал Дэн. Он был очень близок к панике. Раньше у него никогда не бывало никаких проблем с грузовиком! Он надавил на акселератор и ещё раз попробовал завести мотор. Движок был мертвее мертвого, а на приборном щитке предостерегающе замигали красные лампочки: тормозная жидкость, масло, аккумулятор, даже бензин.
Ну, разумеется! – дошло до Дэна. Конечно. За грузовик он расплатился деньгами, которые выиграл. Грузовик появился в то время, когда он уже прочно осел в Эссексе… и то, что сегодня ночью должно было придти к ним в дом, не желало, чтобы он увел этот грузовик из Эссекса.
Тогда можно убежать. Побежать по дороге. Но что, если в безлюдной тьме они наткнутся на хэллоуиновского гостя? Что, если тот появится на дороге у них за спиной, требуя причитающийся ему выкуп, точно на редкость противный ребёнок?
Он снова попытался завести грузовик. Глухо.
Вернувшись в дом, Дэн с треском захлопнул и запер дверь. Он сходил на кухню и закрыл на замок чёрный ход, а жена и дочь наблюдали за ним так, точно он спятил. Дэн заорал: «Карен, проверь все окна! Убедись, что они плотно закрыты! Скорее, черт побери!» Он пошёл в чулан и извлек оттуда свой дробовик, снял с полки коробку патронов. Вскрыв коробку, Дэн поставил её на стол рядом с тыквочками-конфетами, переломил ружье и загнал по патрону в каждый ствол. Потом закрыл казенную часть и поднял голову: вернулись жмущиеся друг к дружке Карен с Джейми.
– Все… окна закрыты, – прошептала Карен; её испуганные голубые глаза заметались от лица Дэна к дробовику и обратно. – Дэн, что с тобой?
– Сегодня ночью к нам под дверь явится неизвестно что, – ответил он.
– Что-то жуткое. Мы должны не подпустить его, удержать на расстоянии. Не знаю, по силам ли нам это, но попытаться надо. Ты понимаешь, что я говорю?
– Это… Хэллоуин, – сказала она, и Дэн понял: Карен думает, что он совсем чокнулся.
«Телефон!» – вдруг подумал он и бегом кинулся к аппарату. Сняв трубку, он набрал номер барриморского оператора, чтобы вызвать полицейскую машину. Констебль, нынче вечером к нам собрался заглянуть Дьявол. Он уже в пути, а у нас нет его любимых леденцов.
Но на другом конце линии пронзительно трещали электрические разряды, похожие на взрывы зловещего смеха. Сквозь треск и шум Дэн расслышал такое, что поневоле подумал, что и впрямь свихнулся: раз за разом повторяющийся бредовый мотивчик из мультика про поросенка Порки, грохот тарелок, барабанную дробь марширующего военного оркестра, разнообразное хлюпанье, стоны и охи, словно он подключился к вечеринке каких-то зловещих полуночников. Дэн выронил трубку; та закачалась на конце провода, точно труп линчеванного. Надо подумать, сказал себе Дэн. Разобраться. Понять, что к чему. Задержать эту сволочь. Я должен его задержать. Нельзя пускать его сюда. Он взглянул на камин, почувствовал, как ужас с сокрушительной силой вновь обрушивается на него, и закричал:
– Боже милостивый! Надо перекрыть каминную трубу!
Опустившись на колени, он сунул руку в трубу и закрыл заслонку. В камине уже лежали приготовленные к первому холодному дню сосновые поленья, растопка и газеты. Дэн сходил на кухню, взял коробок спичек и положил его в нагрудный карман; когда он вернулся в комнату, Джейми плакала, а Карен крепко обнимала её, приговаривая шепотом: «Ш-ш-ш, моя хорошая. Ш-ш-ш». Она внимательно наблюдала за мужем – так, как следят за собакой с пеной на морде.
Дэн притащил стул, поставил его примерно в десяти футах от входной двери и уселся, положив дробовик на колени. Ввалившиеся глаза обметало лиловыми кругами. Дэн посмотрел на свои новые часы; стекло неизвестно отчего разлетелось, стрелки отвалились.
– Дэн, – сказала Карен… и тоже расплакалась.
– Я люблю тебя, милая, – сказал он ей. – Ты же знаешь, что я люблю вас обеих, верно? Клянусь, это так. Я не впущу его. Я не отдам ему то, чего он хочет. Ведь если я сделаю это, что он тогда заберет на будущий год? Я люблю вас обеих и хочу, чтобы вы помнили об этом.
– О Боже… Дэн.
– Они думают, я сделаю, как велено, а потом оставлю это ему за дверью, – проговорил Дэн, крепко, до белых пальцев, стискивая дробовик. – По-ихнему, я могу взять разделочный топорик и…
Свет замигал, и Карен взвизгнула. Её вопль слился с жалобным криком Джейми.
Дэн почувствовал, что лицо у него перекосилось от страха. Свет моргнул, мигнул… и погас.
– Он идёт, – хрипло выдохнул Дэн. – Скоро заявится. – Он встал, подошел к камину, нагнулся и чиркнул спичкой. Огонь разгорелся как следует лишь с четвертой попытки; оранжевые отсветы пламени превратили гостиную в хэллоуиновскую «Комнату Ужасов», а дым, натолкнувшись на задвинутую вьюшку, повалил в комнату и подобно сонму мятущихся духов зыбко заклубился у стен. К стене прижималась и Карен; по щекам Джейми ручейками тек клоунский грим.
Дым ел глаза. Дэн вернулся на свой стул и стал следить за дверью.
Он не знал, сколько ещё времени прошло, прежде чем он почувствовал, что на крыльце кто-то есть.
Дом был полон дыма, однако в комнате вдруг сделалось холодно до ломоты в костях. Дэну почудилось, будто он слышит, как на крыльце что-то царапается, выискивает под дверью то, чего там нет.
Он постучится в вашу дверь. А это тебе ни к чему. Ей-Богу, ни к чему.
– Дэн…
– Ш-ш-ш, – предостерег он жену. – Слушай! Он там, за дверью.
– Он? Кто? Я не слышу…
Стук в дверь был таким, будто по филенке с размаху грохнули кувалдой. Сквозь пелену дыма Дэн увидел, что дверь дрожит. За первым ударом последовал второй, ещё более мощный. И третий, от которого дверь прогнулась внутрь, словно была картонной.
– Уходи! – закричал Дэн. – Здесь для тебя ничего нет!
Молчание.
«Все это фокусы, – подумал он. – Штучки-дрючки. Там, снаружи, в темноте – Рой, Том, и Карл, и Стив, и все остальные, и они просто подыхают со смеху!» Но комната пугающе выстывала. Дэн вздрогнул и увидел, как выдохнутый им воздух облачком пара проплывает мимо лица.
По крыше над их головами что-то заскребло, словно чьи-то когтистые лапы искали слабо сидящую чешуйку черепицы.
– УХОДИ! – Голос Дэна сорвался. – УХОДИ, СВОЛОЧЬ!
Царапанье прекратилось. На долгую минуту воцарилась полная тишина, а потом на крышу что-то грянулось, точно туда сбросили наковальню. Дом так и застонал. Джейми пронзительно завизжала, а Карен крикнула: «Что это, Дэн, что там такое?»
В тот же миг за дверью чёрного хода послышался дружный смех. Кто-то сказал: «Ладно, пожалуй, хватит!» Другой голос окликнул: «Эй, Дэн! Теперь можешь открывать! Это мы просто дурака валяем!» Третий голос проговорил: «Дэнни, старичок, кто не хочет горя знать, отступного должен дать!»
Дэн узнал голос Карла Лэнсинга. Вновь раздались смешки, гиканье, крики «Отступного! Отступного! Выкуп!»
Боже правый! Дэн поднялся. Шутка. Жестокий, смешной розыгрыш!
– Открывай! – крикнул Карл. – Нам не терпится увидеть твою физиономию!
Дэн чуть не расплакался, однако пламя гнева уже разгоралось, и в голове мелькнуло, что можно попросту взять всю эту братию на прицел, да и пригрозить отстрелить им яйца. Они что, все не в своём уме, что ли? А свет и телефон? Это-то им как удалось подстроить? Неужто в Эссексе существует некий клуб безумцев? На трясущихся ногах Дэн подошел к двери, отпер её…
Позади Карен вдруг сказала:
– Дэн, не надо!
…и открыл.
На крыльце стоял Карл Лэнсинг. Черные волосы были гладко зачесаны, глаза блестели, как новехонькие монетки. Он был похож на кота, проглотившего канарейку.
– Проклятые кретины! – забушевал Дэн. – Да вы хоть знаете, как перепугали и меня самого, и мою семью? Надо бы вам яйца на фиг поотстре…
И тут он умолк, сообразив, что Карл стоит на крылечке один.
Карл усмехнулся. Зубы у него были черные. «Кто не хочет горя знать, отступного должен дать», – прошептал он, занося топор, который до поры до времени держал за спиной.
Дэн с криком ужаса попятился, чуть не упал и вскинул дробовик. Притворившееся Карлом существо медленно просочилось за порог. Занесенное лезвие топора отсверкивало оранжевыми огненными бликами.
Дэн спустил курок дробовика, но ружье не сработало. Стволы дружно не желали стрелять. «Чем-то забилось!» – исступленно подумал Дэн и переломил дробовик, чтобы прочистить казенную часть.
Никаких патронов в дробовике не было. В патронниках плотно сидели леденцовые тыквочки Карен.
– КТО НЕ ХОЧЕТ ГОРЯ ЗНАТЬ, ОТСТУПНОГО ДОЛЖЕН ДАТЬ! ОТКУПИСЬ, ДЭН, НЕ ТО ХУЖЕ БУДЕТ! – выло существо. – ДАЙ ОТСТУПНОГО!
Дэн ударил прикинувшуюся Карлом тварь ружейным прикладом в живот. Изо рта у неё во все стороны полетела каша из желтых перышек канарейки и кусочков котенка вперемешку с чем-то ещё, возможно, былым поросенком. Дэн ударил ещё раз, и тело чудовища схлопнулось, точно аэростат при взрыве. Дэн лихорадочно схватил Карен за руку (да так быстро, что его собственная рука превратилась в неясное смазанное пятно); они сбежали по ступенькам крыльца и через газон, по подъездной аллее, по проселку кинулись в сторону главного шоссе, а хэллоуиновский ветер цеплялся за плечи, дергал за волосы, тянул за одежду.
Дэн оглянулся, но не увидел ничего, кроме тьмы. Ветру вторил тоненький визг Джейми. Среди холмов холодными звездами сверкали далекие огни других эссекских домов.
Они добрались до шоссе. Дэн посадил Джейми себе на плечи, и все равно они продолжали бежать в ночь, теперь – по обочине дороги, где высокий бурьян хватал за щиколотки.
– Смотри! – вскрикнула Карен. – Кто-то едет, Дэн! Смотри!
Он посмотрел. К ним приближались фары. Дэн встал посреди шоссе, неистово размахивая руками. Автомобиль – серый фургон-«фольксваген» – начал сбавлять ход. За рулем сидела женщина в костюме ведьмы, из окна выглядывали двое одетых призраками ребятишек. Люди из Барримор-Кроссинг, понял Дэн. Слава Богу!
– Помогите! – взмолился он. – Пожалуйста! Нам надо во что бы то ни стало выбраться отсюда!
– Неприятности? – спросила женщина. – Авария или что другое?
– Да! Авария! Пожалуйста, подвезите нас в Барримор-Кроссинг, в полицейский участок! Я заплачу! Только отвезите нас туда, я вас очень прошу!
Женщина неуверенно посмотрела на них, быстро оглянулась на ребятишек в маскарадных костюмах, потом жестом указала на заднее сиденье.
– Так и быть, залезайте.
Они благодарно забрались в машину; женщина надавила на педаль газа. Карен укачивала на коленях всхлипывающую дочку, а голос Дэна, когда он сказал «теперь порядок; теперь-то все будет хорошо», дрожал. Одетые призраками детишки с любопытством пялились на них через спинку сиденья.
– В аварию попали, говорите? – спросила женщина и, когда Дэн кивнул, посмотрела в зеркало заднего вида. – А где ваша машина? – Один из малышей тихонько хихикнул.
И в это мгновение что-то сырое и липкое шлепнулось Дэну на щеку и медленно потекло по ней. Он коснулся этой жидкости и посмотрел на свои пальцы. Слюни, подумал он. Это похоже на…
Ещё одна капля угодила ему на лоб.
Он задрал голову и посмотрел на крышу салона.
У фургона были зубы. Из влажной серой крыши выступали длинные зазубренные клыки; такие же клыки медленно поднимались из пола. С них капала густая тягучая слюна.
Дэн услышал истошный крик жены и захохотал – захохотал страшно, безудержно, и этот смех, который невозможно было обуздать, стремительно отбросил его за грань безумия.
– Кто не хочет горя знать, отступного должен дать, Дэн, – промолвило существо, сидевшее за рулем.
Последней связной мыслью Дэна была та, что уж Дьявол-то само собой может позволить себе явиться в таком вот сногсшибательном карнавальном костюме.
Клыкастые челюсти захлопнулись и задвигались, словно мельничные жернова.
А потом фургон, теперь больше похожий на огромного таракана, сполз с дороги и быстро побежал через поле к тёмным холмам, где торжествующе визжал хэллоуиновский ветер.
Перевод: Е. Александрова
Осиное летоRobert McCammon. "Yellowjacket Summer", 1986.
– Машина едет, Мэйс, легковушка, – сказал мальчик у окна. – Несется, как угорелая.
– Какая там легковушка, быть не может, – отозвался Мэйс из глубин бензозаправочной станции. – Легковушки тут отродясь не ездили.
– Нет, едет! Иди посмотри! Я же вижу – на дороге пыль столбом.
Издав губами отвратительный звук, Мэйс остался на месте, в старом плетеном кресле, о котором Мисс Нэнси сказала, что нипочем в него не сядет – не хватало ещё мягкое место пачкать. Мальчик знал, что Мэйс вроде как неровно дышит к Мисс Нэнси и всегда приглашал её заглянуть на стаканчик холодной кока-колы, но у Мисс Нэнси имелся дружок в Уэйкроссе, так что ничего не получалось. Иногда мальчику делалось немного жалко Мэйса, потому что поселковые не особенно любили обретаться около него. Может, оттого, что Мэйс, когда сердился, становился придирчивым и злым, а субботними вечерами чересчур много пил. К тому же от него несло машинным маслом и бензином, а одежда и кепи вечно были темными от пятен.
– Иди глянь, Мэйс! – настойчиво продолжал мальчик, но Мэйс потряс головой и не двинулся с места – он смотрел по маленькому портативному телевизору бейсбольный матч с участием «Молодцов».
Ну, как ни крути, а машина была; за шинами тянулись султанчики пыли. Однако, увидел мальчик, легковушкой в полном смысле слова её нельзя было назвать – по дороге пылил фургон с отделанными деревом боками. До знакомства с четырьмя милями немощеного шоссе № 241 он был белым, но теперь порыжел от джорджийской глины, а ветровое стекло было заляпано мертвыми букашками. Мальчик задумался: нет ли среди них ос. На дворе осиное лето, подумалось ему, само собой. Они, эти твари, просто повсюду. Мальчик сказал:
– Они сбавляют ход, Мэйс. Небось, хотят заехать сюда.
– Всесильный Боже! – Он шлепнул ладонью по колену. – Да там три человека на борту! Выйди посмотри, чего им надо, слышь?
– Ладно, – согласился он и одной ногой уже был за дверью, затянутой сеткой от насекомых, когда Мэйс рыкнул:
– Все, чего им надо, это дорожную карту! Ведь заплутают в этой тьмутаракани! Тоби! И скажи им, что бензовоза до завтрева не будет!
Дверь-ширма с треском захлопнулась, и Тоби выбежал в душную июльскую жару как раз, когда фургон подъехал к насосам.
– Тут кто-то есть! – сказала Карла Эмерсон, увидев появившегося из здания мальчика, и с облегчением перевела дух – последние миль, наверное, пять, с тех пор, как они миновали дорожный указатель, направивший их в поселок Кэйпшо, штат Джорджия, она ехала, затаив дыхание. Заправочная станция, с виду старая как мир (заросшая кадзу крыша; выгоревший до желтизны под сотней летних солнц кирпич) являла собой великолепное зрелище, особенно по той причине, что в баке «Вояджера» было чересчур много свободного места, чтобы чувствовать себя уютно. Триш, в среднем каждую минуту сообщавшая «Стрелка на нуле, мам!», довела Карлу до умопомешательства, а из-за Джо, который обвиняющим тоном произносил «Надо было подъехать к какому-нибудь мотелю», она чувствовала себя просто-напросто скотиной.
Джо, читавший на заднем сиденье «Сказочную четверку», отложил комикс.
– От души надеюсь, что тут есть туалет, – сказал он. – Если в ближайшие минут пять я не пописаю, то приму славную смерть – лопну.
– Спасибо за предостережение, – ответила Карла, останавливая фургон возле пыльных бензонасосов и выключая мотор. – Вперед, на приступ!
Джо открыл дверцу со своей стороны и выкарабкался из машины, силясь сделать это так, чтобы не слишком колыхать мочевой пузырь. Джо – двенадцати лет от роду, тощий, с шинами на зубах – был, однако, столь же умен, сколь неуклюж и застенчив, и (по его соображениям) в один прекрасный день Господь Бог непременно должен был даровать ему лучший шанс на успех у девчонок, хотя в настоящий момент все внимание Джо поглощали главным образом компьютерные игры и комиксы с супергероями.
Он чуть не налетел на мальчика с огненно-рыжими волосами.
– Здорово, – сказал Тоби и ухмыльнулся. – Чем могу помочь?
– Туалет бы, – пояснил Джо. Тоби ткнул пальцем куда-то за заправочную станцию. Джо рысью сорвался с места, и Тоби прокричал ему вслед: «Правда, там не больно-то чисто. Извини».
Это меньше всего тревожило Джо Эмерсона, спешившего обойти небольшое кирпичное строение и попасть туда, куда из густого сосняка вырывались сорняки и колючки. Там была только одна дверь без ручки, но она, к счастью, оказалась незаперта. Джо вошёл.
Карла опустила окно машины.
– Нельзя ли заправиться? Неэтилированным?
Тоби усмехался, глядя на неё. Хорошенькая – может, постарше Мисс Нэнси, но не слишком старая; кудрявые темно-русые волосы, лицо с высокими скулами, решительные серые глаза. Рядом на сиденье примостилась маленькая девочка лет шести или семи, светлая шатенка.
– Бензина нету, – сказал Тоби женщине. – Ни капли.
– Ой. – Карле снова почудилось, что желудок свела нервная судорога. – Ох, нет! Ну… а есть тут поблизости другая бензоколонка?
– Да, мэм. – Тоби указал в том направлении, куда смотрел передок фургона. – Милях в восемнадцати или двадцати отсюда Холлидэй. У них взаправду отличная бензоколонка.
– Мы на нуле! – сказала Триш.
– Ш-ш-ш, милая. – Карла коснулась руки девчурки. Мальчик с рыжими, коротко подстриженными волосами продолжал улыбаться, ожидая, что Карла снова заговорит. Сквозь затянутую сеткой от насекомых дверь здания станции Карле был слышен шум ревевшей в телевизоре толпы.
– Могу поспорить, они получили пробежку, – сказал мальчик. – «Молодцы». Мэйс смотрит игру.
«Восемнадцать или двадцать миль!» – подумала Карла. Она не была уверена, что им хватит бензина, чтобы добраться так далеко, и уж совершенно точно никоим образом не хотела выезжать на проселок. Солнце с неистово-синего неба светило горячо и ярко, а сосновый бор, казалось, тянулся до самых границ вечности. Она обругала себя дурой за то, что не остановилась возле мотеля на шоссе № 84 – там была бензозаправка «Шелл» и закусочная, но Карла подумала, что можно будет заправиться позже, в дороге. Вдобавок она торопилась добраться до Сен-Саймонз-Айленд. Её муж Рэй, юрист, несколько дней тому назад улетел в Брюнсвик на деловую встречу. Вчера утром Карла с детьми покинула Атланту, чтобы навестить своих родителей в Валдосте, а потом, махнув через Уэйкросс, встретиться с Рэем и вместе отдохнуть. Держись главного шоссе, велел ей Рэй. Съедешь с шоссе – можешь заблудиться в довольно-таки безлюдных местах. Но Карла считала, что знает родной штат, особенно те места, где выросла. Когда – давным-давно – асфальт кончился и шоссе № 21 превратилось в пыль, она чуть было не остановилась и не развернулась… но потом увидела знак, указывавший дорогу в Кэйпшо, и поехала дальше, уповая на лучшее.
Но если это было лучшее, они влипли.
В туалете Джо познал, что «облегчение» пишется «П…С…С…». Верно, туалет нельзя было назвать чистым; на полу валялись сухие листья и сосновые иголки, а единственное окошко было разбито, но, если бы пришлось, Джо пошёл бы и в деревянный нужник на дворе. Правда, воду в унитазе давно не спускали, так что пахло не слишком приятно. Сквозь тонкую стену Джо слышал работающий телевизор. Треск биты и рев толпы.
И другой звук тоже. Звук, который он сперва не мог определить.
Это было тихое, басистое гудение. Где-то неподалеку, подумал мальчик, стоя у истока янтарной реки.
Джо поглядел наверх. Его рука вдруг пережала реку.
Потолок туалета над головой мальчика кишел осами. Сотнями ос. Может быть, тысячами. Маленькие крылатые тельца с желто-чёрными полосатыми жалами ползали друг по другу, издавая странное монотонное жужжание, звучавшее точно приглушенный, далекий – и опасный – шёпот.
Воспрепятствовать реке никак не удавалось. Она продолжала струиться. Джо, округлившимися глазами уставившийся на потолок, увидел, как тридцать, а может, и сорок ос поднялись в воздух, с любопытством прожужжали возле его головы и улетели через выбитое окно. Несколько насекомых – не то десять, не то пятнадцать, понял Джо, – подлетели взглянуть поближе. Когда они загудели у лица Джо и он услышал, как басовитое жужжание, меняя тональность, становится выше и энергичнее, будто осы знали, что обнаружили незваного гостя, у него мороз прошёл по коже.
С потолка взлетали все новые осы. Джо чувствовал, как они ползают у него в волосах, а одна приземлилась на краешек правого уха. Река нипочем не желала иссякать. Мальчик понимал, что закричать нельзя, нельзя, нельзя, поскольку шум в этой тесной комнатушке может повергнуть весь рой в жалящее неистовство.
Одна оса приземлилась ему на левую щеку и направилась к носу. Пять или шесть ползало по пропитанной потом футболке с изображением Конана-варвара. А потом Джо почувствовал, как осы садятся на костяшки пальцев и – да – даже туда.
Какая-то оса сунулась в левую ноздрю, и мальчик подавил желание чихнуть – над головой выжидающе висело темное гудящее облако.
– Ну, – сказала Карла рыжему мальчишке, – по-моему, выбор у нас невелик, верно?
– Но мы на нуле, мама! – напомнила ей Триш.
– Что, почти пустые? – спросил Тоби.
– Боюсь, что так. Мы едем в Сен-Саймонз-Айленд.
– Отсюда далеко. – Тоби посмотрел направо, туда, где стоял потрепанный старый грузовик-пикап. С зеркальца заднего вида свисал красный игральный кубик. – Вон там грузовик Мэйса. Может, он съездит для вас в Холлидэй, добудет бензина.
– Мэйс? А кто это?
– Ну… хозяин бензоколонки. Всегда был. Хотите, спрошу, съездит он или нет?
– Не знаю. Может быть, мы могли бы добраться туда сами.
Тоби пожал плечами.
– Может, коли на то пошло. – Но то, как мальчик улыбался, подсказало Карле, что он не верит в это… да она и сама не верила. Господи, с Рэем будет припадок!
– Если хотите, я у него спрошу. – Тоби пнул камешек носком гряз– ной кроссовки.
– Хорошо, – согласилась Карла. – И ещё скажи, что я заплачу пять долларов.
– Конечно. – Тоби прошёл обратно к затянутой сеткой двери. – Мэйс? Тут одной леди очень нужен бензин. Она говорит, что заплатит тебе пять долларов, если притаранишь ей из Холлидэя галлон-другой.
Мэйс не ответил. Его лицо в сиянии телеэкрана было голубым.
– Мэйс? Ты слышал? – поторопил Тоби.
– Пока этот окаянный бейсбол не кончится, парень, никуда я, черт возьми, не поеду! – наконец отозвался Мэйс, страшно насупясь. – Я его всю неделю дожидался! Счет четыре два, вторая половина пятой подачи!
– Она красотка, Мэйс, – сказал Тоби, понижая голос. – Почти такая же хорошенькая, как Мисс Нэнси!
– Сказано, отвали! – И Тоби в первый раз увидел, что на маленьком столике возле стула Мэйса стоит бутылка пива. Сердить Мэйса не годилось, особенно таким жарким днем, в разгар осиного лета.
Однако Тоби набрался храбрости и сделал ещё одну попытку:
– Пожалуйста, Мэйс. Этой леди нужно помочь!
– Ох ты… – Мэйс покачал головой. – Ну, ладно, ежели только ты дашь мне досмотреть эту окаянную игру, я смотаюсь для неё в Холлидэй. Всесильный Боже, я-то думал, мне выдался спокойный денек!
Тоби поблагодарил его и вернулся к фургону.
– Он говорит, что съездит, только ему охота досмотреть бейсбол. Я бы сам скатал, но мне только-только стукнуло пятнадцать, и коли я куда вмажусь, Мэйс мне накрутит хвоста. Если хотите, можете оставить фургон здесь. Сразу за поворотом – можно пешком дойти – есть кафе, сэндвичей купить или там чего попить. Годится?
– Да, это было бы здорово. – Карле хотелось размять ноги, а уж выпить чего-нибудь холодного было бы просто прекрасно. Но что стряслось с Джо? Она погудела – раз, другой – и подняла окошко. – Наверное, утонул, – сказала она Триш.
Оса решила не заползать к Джо в ноздрю. Зато на футболке мальчика сидело штук тридцать насекомых, а то и больше. Бледный и потный Джо стискивал зубы. Осы ползали у него по рукам. По спине мальчика вверх и вниз пробегал холодок: Джо где-то читал про фермера, который потревожил осиное гнездо. К тому времени как осы с ним разобрались, бедняга превратился в корчащуюся груду искусанной плоти и умер по дороге в больницу. Каждую секунду Джо ожидал, что кожу на шее пониже затылка вспорет дюжина жал. Дыхание мальчика было отрывистым, затрудненным; он боялся, что колени у него подломятся, он упадет лицом в грязный унитаз – и тогда осы…
– Не шевелись, – сказал рыжий мальчишка, останавливаясь в дверях туалета. – Они тебя всего обсели. Не шевелись. Сейчас.
Джо не нужно было повторять дважды. Он стоял, оцепенев и обливаясь потом, и вдруг услышал низкий переливчатый свист, продолжавшийся секунд, может быть, двадцать. Звук был умиротворяющим, успокаивающим; осы принялись подниматься с футболки Джо, вылетать из волос. Как только насекомые слетели с рук мальчика, он застегнулся и вышел из туалета, провожаемый любопытными созданиями, которые жужжали у него над головой. Джо пригнулся, замахал руками, и осы улетели.
– Осы! – взахлеб заговорил он. – Да их тут, должно быть, миллион!
– Да нет, поменьше, – сказал Тоби. – Просто осиное лето. Но теперь ты насчёт них не беспокойся. Не тронут. – Улыбаясь, он приподнял правую руку.
Осы слой за слоем покрыли кисть мальчишки так, что стало казаться, будто рука нелепо, непомерно разрослась – огромные пальцы в чёрную и желтую полоску.
Джо стоял, уставясь на это с разинутым ртом. Он был в ужасе. Рыжий снова свистнул – на этот раз коротко, резко; осы лениво зашевелились, загудели, зажужжали и наконец поднялись с его руки тёмным облаком, которое взмыло кверху и полетело в лес.
– Видал? – Тоби сунул руку в карман джинсов. – Я ж сказал, тебя не тронут!
– Как… как… ты это сделал?
– Джо! – Его звала мать. – Хватит уже!
Джо захотелось побежать, взметая кроссовками крохотные пыльные смерчи, но он заставил себя ровным шагом обойти здание бензозаправочной станции и подойти туда, где его ждали вышедшие из «Вояджера» мать и Триш. Он слышал, как хрустит гравий под башмаками рыжего мальчишки – тот шёл следом за ним.
– Эй! – сказал Джо и попытался улыбнуться, отчего его лицо напряглось. – В чем дело?
– Мы думали, что лишились тебя навсегда. Почему так долго?
Не успел Джо ответить, как ему на плечо решительно легла чья-то рука.
– Застрял в туалете, – объяснил Тоби. – Дверь старая, надо чинить. Верно? – Ладонь надавила на плечо Джо сильнее.
Джо расслышал тонкое зудение. Он опустил глаза и увидел, что между указательным и средним пальцами прижатой к его плечу руки засела оса.
– Ма, – негромко сказал Джо. – Я… – Он осекся, увидев позади матери и сестры темное полотнище, медленно колыхавшееся над дорогой в ярком солнечном свете.
– С тобой все в порядке? – спросила Карла. Вид у Джо был такой, точно его вот-вот вырвет.
– Думаю, жить будет, мэм, – отозвался Тоби и рассмеялся. – Наверное, малость напугался.
– Ага. Ну… мы собираемся перекусить и выпить чего-нибудь холодненького, Джо. Он говорит, что за поворотом есть кафе.
Джо кивнул, но в животе у него так и бурлило. Он услышал, как мальчишка негромко, чудно свистнул – так тихо, что мать, вероятно, не могла расслышать; оса слетела с его пальцев, и жуткое выжидающее облако её сородичей начало рассеиваться.
– Как раз пора обедать! – объявил Тоби. – Пожалуй, схожу-ка я вместе с вами.
Солнце обжигало. Казалось, в воздухе висит слой желтой пыли.
– Мама, жарко! – пожаловалась Триш, не успели они отойти от бензозаправочной станции и на десять ярдов. Карла почувствовала, как по спине под светло-голубой блузкой ползет пот. Джо шагал, чуть поотстав, а за ним по пятам шёл рыжий мальчишка по имени Тоби.
Дорога вилась через сосновый лес в сторону городка Кэйпшо. Ещё пара минут, и Карла увидела, что городком его назвать трудно: несколько неряшливых деревянных домов, универмаг с табличкой «ЗАКРЫТО. ПРОСИМ ЗАЙТИ В ДРУГОЙ РАЗ» в витрине, маленькая беленая церквушка и строение из белого камня с изъеденной ржавчиной вывеской, провозглашавшей его «Кафе Клейтон». На засыпанном гравием паркинге стояли старый серый «Бьюик», многоцветный грузовичок-пикап и красный спортивный автомобильчик со спущенным откидным верхом.
В городке было тихо, только вдалеке каркали вороны. Карлу изумило, что столь примитивного вида местечко существует всего в семи или восьми милях от главного шоссе. В эпоху автострад, связывающих штат со штатом, и быстрых перемещений было нетрудно позабыть, что у проселочных дорог все ещё стоят такие вот небольшие селенья… и Карле захотелось напинать себя по мягкому месту за то, что втравила всех в такой переплет. Вот теперь они действительно опоздают в Сен-Саймонз-Айленд.
