Текст книги "Палач Рима"

Автор книги: Роберт Фаббри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Площадь взорвалась сотнями радостных голосов.

– Тем не менее, – продолжал Пет, перекрывая шум. – Сегодня имели место случаи неповиновения начальству, которые я в целях поддержания боевого духа не имею права оставить безнаказанными. Двое солдат, поднявшие руки на офицеров, утром будут казнены. – При этих словах радостные голоса тотчас стихли. – Потому что иначе нельзя. Кроме того, вы выдадите для наказания зачинщиков. Каждый из них получит по двадцать ударов палкой, а затем, поскольку они больше не смогут оставаться в лагере, запятнанные позором неповиновения, их отправят сопровождать трибуна в его поездке в штаб, после чего переведут в другую когорту. Такова цена, которую вы должны заплатить за подстрекательство к мятежу. Ведь вы знали, что в первую очередь должны были обратиться с вашими жалобами ко мне, в манере, какая пристала славным римским воинам. Рим не потерпит мятежных настроений в рядах своих легионов. Если вы не принимаете такие условия, в этом случае вам придется убить меня и вашего трибуна, и тогда вы превратитесь в изгоев, жить которым осталось недолго, ибо рано или поздно кара настигнет вас. Поднимите руки те, кто согласен со мной.

По рядам легионеров пронесся ропот, кое-где переросший в крики. Однако той напряженности, какую Веспасиан заметил в солдатах днем, как не бывало. Постепенно то там, то здесь солдаты начали поднимать руки, и в конце концов над площадью перед принципией вырос лес рук. Пет кивнул.

– Отлично, а теперь выдайте мне зачинщиков. С другой стороны, если они сами, по собственной воле выйдут вперед, я снижу число ударов до дюжины.

После этих слов в толпе возникло движение и вперед вышли три солдата. Среди них Веспасиан узнал и убеленного сединами ветерана, который у него на глазах в последний момент сдержался и не ударил центуриона. Ветеран шагнул вперед и, встав навытяжку, обратился к Пету:

– Легионер Варин из второй центурии пятой когорты, просит твоего разрешения что-то сказать.

– Продолжай, легионер, – ответил Пет.

– Мы трое – товарищи по контубернию двоих солдат в карауле и тех троих, кого нашли сегодня утром. Мы берем на себя всю ответственность за сегодняшние беспорядки, которые мы начали, движимые естественным желанием отомстить за наших товарищей, и потому беспрекословно отдаем себя в твои руки для наказания. Но мы просим тебя об одном: проявить милосердие к тем нашим двоим товарищам, которым грозит смертная казнь.

– Это невозможно, Варин. Они оба подняли руку на офицера. Они должны умереть.

По лицам легионеров Веспасиан понял: если приговор будет приведен в исполнение, это породит в их рядах новое недовольство. Он наклонился к Пету и что-то шепнул ему на ухо. Лицо Пета просветлело: он был рад найти выход из этого тупика. Он кивнул Веспасиану. Тот в свою очередь повернулся и обратился к толпе.

– Префект Пет согласен со мной, что когда это правонарушение имело место, было уже темно, и нельзя исключать того, что драчуны обознались, по ошибке приняв офицера за простого солдата. Возможно также, что этот проступок совершил всего один солдат, а не двое. Поскольку мы не можем быть уверены в том, кто именно из них виновен, мы предложим им тянуть жребий. Проигравший будет казнен. Выигравший понесет такое же наказание, что и зачинщики. Это мое последнее слово и обсуждению оно не подлежит.

Варин и двое его товарищей вытянулись в струнку.

– Центурион Цел! – выкрикнул Пет. – Уведи их. Наказание будет исполнено завтра, во втором часу. Распустить остальных.

В ответ на его слова вперед шагнул коренастый центурион с квадратной челюстью, на вид лет тридцати пяти. На голове у центуриона был шлем, увенчанный пышным плюмажем из конского волоса.

– Префект, прежде чем солдаты разойдутся, позволь мне сделать одно предложение.

Пет недовольно закатил глаза. Ему уже начало казаться, что это собрание никогда не кончится. Тем не менее он был вынужден выслушать мнение старшего центуриона, который также исполнял обязанности префекта лагеря.

– Говори, центурион.

Цел обратил на Веспасиана холодный, подозрительный взгляд.

– Я рукоплещу решению трибуна предстать перед легатом от лица простых солдат. Тем не менее, мне кажется, что его прошение имело бы еще больший вес, если с ним к легату отправится кто-то из центурионов.

По толпе пробежал одобрительный гул.

– Более того, я считаю, что из всех центурионов на эту роль более всего подходит фигура старшего из них, то есть меня.

После этих слов сдержанный гул голосов перерос в громкие крики и скандирование «Цел! Цел!».

Пет повернулся к Веспасиану и виновато улыбнулся.

– Прости, приятель, похоже, нас перехитрили, и в твоем отряде будет тот, кто меньше всего тебе там нужен, – негромко произнес он, после чего повысил голос. – Хорошо, я согласен. Центурион поедет с трибуном.

С этими словами он повернулся и, спустившись по ступеням принципии, зашагал в сторону лазарета. Веспасиан последовал за ним. На ходу он покосился на Цела. Тот одарил его улыбкой, в которой читалось плохо скрытое злорадство.

– Похоже, что центурион собрался следить за тобой, – заметил Пет, когда они шагали через тускло освещенный плац позади принципии, двигаясь в направлении лазарета.

– Да, что-то вызвало у него подозрения, – ответил Веспасиан. – Но сейчас не время переживать по этому поводу. Спорить с ним бесполезно. Гораздо важнее то, как мы объясним ему присутствие в отряде шестерых солдат царицы и как мне избавиться от Цела после моего разговора с Помпонием.

– Ответ на первый вопрос очевиден. Скажи, что ты везешь Помпонию послание от Трифены, для чего она выдала дополнительную охрану из числа своих воинов. А вот на второй вопрос ответить сложнее, – Пет выразительно посмотрел на Веспасиана.

– Мне придется его убить?

– По всей вероятности, да. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы Поппей узнал, куда ты собрался и каковы твои истинные цели.

С этими словами Пет шагнул в дверь лазарета. Веспасиан последовал за ним.

Пет прав, подумал он, переступая порог.

Не успели они войти, как в ноздри им ударил липкий запах гниющей человеческой плоти и подсохшей крови. Пет подозвал раба, который тряпкой вытирал пол.

– Иди, приведи лекаря.

Раб поклонился и поспешил выполнить его приказание. Вскоре к Пету вышел врач.

– Добрый вечер, чем могу быть вам полезен? – поинтересовался он. Его акцент выдавал в нем грека, что, впрочем, было характерно для всех полковых лекарей в восточных провинциях империи.

– Мы хотели бы посмотреть на солдата, которого принесли сюда сегодня днем, Гесиод.

– Но сейчас он спит.

– Значит, разбуди его. Нам нужно поговорить с ним.

Лекарь настороженно кивнул, взял масляную лампу и повел их за собой вглубь лазарета. Они прошли мимо палаты на двадцать коек, причем почти все они были заняты, и далее вошли в дверь в самом конце темного коридора, в который выходили три других двери. Здесь еще сильнее пахло кровью. Лекарь остановился рядом с первой дверью.

– С тех пор как я был у него последний раз, разложение плоти заметно усилилось. Боюсь, что он все-таки не выживет.

– Вряд ли ему это нужно, – ответил Пет, входя вслед за лекарем внутрь. Веспасиан последовал за ними. В следующий миг его едва не вырвало. В нос ударил липкий, сладковатый запах гниющей плоти, от которого было некуда спрятаться. Лекарь поднял лампу, и Веспасиан увидел, почему этому солдату нет смысла жить дальше. Уши и нос несчастного были отрезаны, все лицо в ножевых ранах, на которые врач исхитрился наложить повязку. Впрочем, та успела насквозь пропитаться кровью. Забинтованы были и ладони, на которых отсутствовали пальцы, а судя по окровавленной повязке в паху, пальцы были не единственным, чего он лишился. Как только свет упал ему на лицо, раненый солдат открыл глаза и посмотрел на вошедших взглядом, полным мольбы и отчаяния.

– Помогите мне умереть, – прохрипел он. – Мне все равно больше никогда не взять в руки меч.

Пет посмотрел на лекаря. Тот пожал плечами.

– Хорошо, легионер, но сначала расскажи трибуну то, что ты до этого рассказал мне.

Легионер печально посмотрел на Веспасиана. Тот подумал, что несчастному солдату не больше восемнадцати.

– Они поджидали нас в лесу, – он произнес эти слова медленно, надрывно хватая ртом воздух. – Мы убили двоих, но численный перевес был на их стороне. Они были похожи на фракийцев, но язык их отличался от того, на каком говорят здешние жители. И еще на них были штаны.

Голос несчастного легионера сделался едва слышен. Лекарь поспешил поднести к его губам чашу с водой, и раненый жадно припал к ней ртом.

– Сначала они принялись издеваться над Постумом. Они завязали ему рот, чтобы он не мог кричать, после чего принялись полосовать его ножами – медленно. Он уже получил ранение, когда они выскочили к нам из засады, поэтому вскоре испустил дух. Один из нападавших говорил по-гречески он сказал нам, что если мы не поможем им, с нами сделают то же самое. Мой товарищ послал их куда следует. Это привело их в ярость, и они изрезали его даже сильнее, чем Постума. Я смотрел на них с ужасом, и когда они взялись за меня, крикнул, что готов помогать им. Простите меня.

– Что им было нужно? – спросил Веспасиан.

– Они велели мне опознать тебя, когда ты выйдешь за пределы лагеря. Мы прождали пару дней, а затем этим утром ты с двумя рабами отправился на охоту. Еще раз прости, я думал, что на этом мои мучения закончатся, и они оставят меня в покое. Но они обозвали меня трусом за то, что я предал своих, и двое принялись резать меня ножом, а двое других пошли следом за тобой.

– То есть их было четверо? – уточнил Веспасиан и посмотрел на Пета. Тот удивленно выгнул бровь.

– Да, господин, а теперь прикончи меня.

Пет вынул меч.

– Как твое имя, легионер?

– Деций Фалент, господин.

Пет прижал острие меча к нижнему левому ребру.

– Покинь этот мир с чистой совестью, Деций Фалент. Твое имя не будет забыто.

Придержав левой рукой ему голову, Пет вогнал под ребро Фаленту меч и пронзил ему сердце. На какой-то миг Фалент передернулся и его глаза от боли вылезли из орбит. Но уже в следующее мгновение жизнь оставила его: он обмяк и с облегчением посмотрел на Пета.

ГЛАВА 3

Солдаты второй и пятой когорт Четвертого Скифского легиона застыли навытяжку перед деревянной колодой и четырьмя шестами, каждый высотой в семь футов. Пронзительный сигнал горна, так называемой буцины, эхом пронесся над плацем. Веспасиан стоял рядом с Петом на возвышении, глядя усталыми глазами на стройные ряды легионеров. Этой ночью ему плохо спалось. До самого утра его одолевали тревожные мысли. Выйдя из лазарета, он вернулся к себе, где его уже ждали Сабин и Магн, и рассказал им о том, что только что узнал. То, что Пет предложил им в качестве сопровождения целую турму из тридцати всадников, их слегка взбодрило, однако ни тот, ни другой не выказали особого восторга по поводу того, что в штаб Помпоний их будет сопровождать соглядатай Поппея. Не прибавило им радости и известие о том, что в лесу затаились еще два гета, чьи стрелы будут нацелены в их сторону. Правда, Веспасиан выслушал их жалобы вполуха, сосредоточив все внимание на привезенных братом письмах. Два письма были от родителей и ничего нового для себя он в них не нашел: отец писал, как обстоят дела в поместьях, мать как обычно давала бесконечные советы. А вот слова Ценис, полные любви и тоски, заставили его сердце сильнее забиться в груди.

Пронзительный звук горна вывел Веспасиана из задумчивости. Из караульной рядом с лазаретом вывели пятерых солдат. Сначала они прошли перед когортами, после чего стражники подвели их к столбам и колоде. Все пятеро были в одних сандалиях и туниках, на женский манер не перехваченных ремнем, что также было частью наказания.

– Центурион Цел, – выкрикнул Пет, – приготовь арестованных к наказанию!

– Внимание, узники! – рявкнул Цел. Все пятеро вытянулись в струнку. – Выходите вперед и тяните жребий!

Двое из пятерых вышли вперед. Цел поднял верх руку с зажатыми в кулак соломинками.

– Тот из вас, кто вытянет короткую, будет считаться поднявшим руку на обоих офицеров и услышит приговор от командующего гарнизоном. Тот, кто вытянет длинную, получит дюжину ударов палкой, как и все остальные. Итак, тяните!

Двое несчастных – обоим было чуть больше двадцати – мрачно посмотрели друг на друга. Они одновременно шагнули вперед, и каждый выдернул из кулака центуриона по соломинке. Веспасиан тотчас узнал того, кому досталась короткая – несчастный тотчас опустил голову и ссутулился, в то время как второй стоял, расправив плечи, и только грудь его высоко вздымалась от только что пережитого волнения. Наверно, еще ни один солдат не был так рад порке, как этот, подумал про себя Веспасиан.

– Префект Пет! – крикнул Цел. – Этот солдат виновен. Каково твое наказание?

– Смерть, – коротко ответил Пет.

Скорость, с которой приговор был приведен в исполнение, потрясла Веспасиана. Солдата подвели к колоде и поставили перед ней на колени, после чего он положил на нее руки. Он сам наклонил голову и уперся руками в колоду, зная, что для того, чтобы долго не мучиться, должен держать тело напряженным. Один из стражников шагнул к нему с мечом наготове и одним быстрым, энергичным ударом отсек ему голову. Обезглавленное тело тотчас рухнуло вперед и, выбросив фонтан крови, обмякло на колоде.

Солдаты второй и пятой когорт застыли в молчании, с ужасом глядя на своего мертвого товарища. Тем временем стражники подняли с земли голову и унесли прочь тело.

– Узники к столбам, – рявкнул Цел и стегнул себя по ноге палкой. Четверо оставшихся шагнули к столбам и подняли руки над головой. Они сами были свидетелями не одной порки и знали, как это бывает. Стражники закрепили их запястья кожаными ремнями, после чего разорвали у них на спинах туники. Наказуемые остались стоять в одних набедренных повязках. Размахивая палками, которые были отличительным знаком их ранга, Цел и три других центуриона заняли позицию слева от каждого узника.

– Дюжина ударов по моему сигналу, – крикнул Цел. – Один!

По его команде четыре палки обрушились на плечи несчастных. Те тотчас напряглись и шумно, со стоном, выдохнули.

– Два!

И вновь четыре палки со свистом прорезали воздух, чтобы оставить новый след рядом с первым рубцом.

Веспасиан тотчас понял, что все четыре центуриона отлично знают свое дело. Каждый новый удар они наносили ниже предыдущего, чтобы не бить по одному месту и не сломать костей, ибо целью было наказать виновного, а не искалечить. В противном случае в ход пошли бы не палки, а хлысты.

К восьмому удару по спинам несчастных уже струилась кровь, правда, стекала она вниз по рукам с запястий, где кожаные веревки, впившись в плоть, успели содрать кожу. Руки были целы только у Варина. Веспасиан подумал, что не иначе как ветеран не раз подвергался порке и потому научился не тянуть вниз руки после очередного удара. Интересно, поделился ли он этим секретом с молодыми солдатами? Потому что даже если и поделился, тем явно не хватало его выдержки и самообладания, отчего они сами навлекали на себя дополнительные страдания.

– Десять!

На этот раз четыре палки опустились на ягодицы, причем с такой силой, что одна из них – та, которую держал Цел, разломилась пополам. Сломанные концы взлетели в воздух и с громким стуком упали на возвышение, на котором стояли офицеры.

– Дайте мне другую! – рявкнул Цел.

Возникла заминка, во время которой Пет наклонился к Веспасиану и с ухмылкой шепнул ему на ухо:

– Тебе не кажется, что он должен думать, как попросить новую палку.

Веспасиан улыбнулся намеку на центуриона Люцилла, которого солдаты прозвали «Принесите еще» из-за количества палок, которые он сломал об их спины. Он был в числе первых офицеров, убитых во время солдатского мятежа в Паннонии сразу после восшествия на трон Тиберия. Наконец последовали два последних удара – и четверых сняли со столбов. К великому облегчению Веспасиана, все четверо смогли уйти сами. Не хотелось бы задерживать отъезд в Мезию из-за того, что кто-то из них еще не пришел в себя, пусть даже всего на день-два. Он воздал должное центурионам: те сделали свое дело так умело, что уже во второй половине дня все четверо уже могли сесть в седло, хотя наверно какое-то время еще будут морщиться от боли.

– Легионеры, наказание закончено, – объявил Пет. – В будущем обращайтесь с жалобами непосредственно ко мне, вместо того, чтобы нарушать дисциплину. Центурион Цел, дай команду расходиться.

С этими словами Пет повернулся и сошел с возвышения. Веспасиан последовал за ним.

– Я рад, что все кончено, – признался Пет, пока они шагали к принципии. – Не имею ничего против наказаний как таковых, но когда людей наказывают за то, что они не могут отомстить за своих товарищей, это оставляет неприятный осадок. Спасибо тебе, что ты придумал способ спасти жизнь хотя бы одному. Но в целом, думается мне, порка пошла им всем на пользу. Упомяни об этом, дружище, в разговоре с Помпонием. Похоже, что они все товарищи, и он наверняка попытался разлучить их. Но если ему сказать, что они достойно вынесли наказание, как и полагается настоящим солдатам, он, возможно, определит их в разные контубернии в одной и той же когорте.

– Я так и сделаю, – ответил Веспасиан, – когда найду его. Кстати, нам известно, где сейчас находится Четвертый Скифский?

– До того, как снегопады завалили перевал, я отправлял свои депеши в Эск, на Данувии. Тинос, декурион турмы твоих всадников, был там несколько месяцев назад и потому знает дорогу.

– В таком случае сначала мы направимся туда, и если никого там не застанем, мы, по крайней мере, будем знать, где их искать. Спасибо тебе за помощь, Пет.

– Всегда рад тебе помочь. Я делаю это, потому что считаю: то, о чем просит тебя Антония, – в интересах моей семьи и всего Рима. И очень надеюсь, что я не ошибся.

– Нет, ты не ошибся. Если моя миссия будет удачной, это также означает удачу для всех семей в Риме, которые надеются сохранить законное правительство.

– Что ж, будем надеяться и мы. А пока я прощаюсь с тобой, – произнес Пет и сжал Веспасиану руку выше локтя. – Когда я через пару месяцев, дождавшись, наконец, того, кто меня сменит, буду возвращаться домой, я отправлю твои вещи вместе со своими. Удачи тебе и до встречи в Риме.

С этими словами он повернулся и быстро поднялся по ступенями принципии.

– Жаль, что сегодня вечером мы с братом не сможем составить тебе компанию за ужином, – крикнул ему вслед Веспасиан. – Но так уж получилось.

– Думаю, в Риме я смогу угостить вас куда вкуснее, так что пообедаем в Риме, – ответил Пет и шагнул внутрь принципии. Веспасиан остался стоять снаружи, размышляя о гом. обрел ли он в его лице друга или просто союзника, преследующего собственные интересы.

Ровно в полдень Веспасиан, Сабин и Магн выехали из лагеря, чтобы встретиться с солдатами царицы Трифены. Впереди, под пасмурным небом, маячили три холма древнего Филиппополя. В ста шагах от городских ворот их уже ждала группа всадников. Увидев их, Магн простонал:

– Готов спорить на что угодно. Единственный фракиец, с которым я здесь подрался, едет с нами.

Среди солдат, рядом с Артебудзом, находились и два дворцовых стража, с которыми Магн подрался накануне вечером. Огромный фракиец злобно посмотрел на Магна, после чего шепнул что-то на ухо своему товарищу. Тот ухмыльнулся в ответ и кивнул в знак согласия.

– Это научит тебя быть обходительнее с местными жителями, – усмехнулся Веспасиан, – особенно с драчливыми верзилами.

– Тебе стоит вознести молитву богам, чтобы он не вздумал положить на тебя глаз, – посоветовал Сабин.

– Очень смешно, – обиделся Магн.

– Кстати, я тоже так подумал, – произнес Веспасиан, останавливая коня перед группой фракийцев. Несколько мгновений он пристально их рассматривал. Рядом со стражниками стояли еще трое фракийцев, все трое – чернобородые, в лисьих шапках, этих излюбленных головных уборах южных племен, и плотных плащах, защищающих от холода и сырости последних дней зимы. Все как один были вооружены короткими луками из дерева и кости. Луки крепились к седлу рядом с полным стрел колчаном. С поясных ремней свисали мечи. Веспасиан также заметил, что за плечами у них торчат рукоятки ромфай, знаменитых кривых мечей, – правда, сейчас те покоились в ножнах за их спинами.

Артебудз вывел коня вперед и поклонился.

– Спасибо тебе, хозяин, за то, что ты добыл мне свободу.

– Ты ее заслужил, но я тебе не хозяин. Обращайся ко мне «господин». Кстати, это касается здесь всех.

Веспасиан выразительно посмотрел на каждого из фракийцев.

– Я – трибун Веспасиан. Ваша царица доверила вам сопровождать меня, и это означает, что теперь я ваш офицер и на вас распространяется военная дисциплина. Вам понятно? – фракийцы кивнули в знак согласия. – Отлично. Насколько я понимаю, все из вас говорят по-гречески? – Вновь последовали кивки. – Нам с вами предстоит путь на север, в Мезию. Кроме вас меня будут сопровождать еще один отряд всадников и несколько легионеров. Вы не имеете права с ними разговаривать. Для них вы выполняете поручение царицы Трифены. Как только мы доберемся до места, мы приступим к поискам жреца Ротека. Я намерен схватить его и доставить в Томы, откуда морем вернусь вместе с ним в Рим. Скажите, кто-то из вас имеет что-то против?

Огромный рыжебородый фракиец презрительно сплюнул.

– Проклятый жрец! – прорычал он.

Остальные фракийцы тоже сплюнули и выругались.

– Отлично, значит, между нами по этому поводу царит согласие, – добродушно проворчал Магн.

Громадный стражник смерил его колючим взглядом.

– Я еще с тобой не закончил, римлянин. Думаю, по этому поводу между нами тоже царит полное согласие.

– Довольно! – прикрикнул на них Веспасиан. – С этого момента между нами не будет никаких драк. Любая ссора, какую вы хотели бы затеять, останется здесь, – он холодно посмотрел на стражника. – Как твое имя, солдат?

– Ситалк, – буркнул тот.

– Ситалк, господин трибун! – рявкнул в ответ Веспасиан. – Так надо отвечать!

– Ситалк, господин трибун.

– Вот так-то лучше. Итак, Ситалк, если мы хотим вернуться домой живыми, нам нужно действовать заодно, так что любые перепалки будут нам всем только во вред. Согласен, Магн вчера усадил тебя на задницу, но я не позволю, чтобы такие мелочи угрожали нашему единству. Так что нравится тебе это или нет, а свою обиду засунь куда-нибудь подальше. Ты меня понял?

Ситалк перевел взгляд с Веспасиана на Магна и почесал густую рыжую бороду.

– Да, господин трибун, я тебя понял, – произнес он наконец. – Подождем, когда все это закончится.

– Вот и отлично, – отозвался Веспасиан, понимая, что это самое большее, на что он мог сегодня рассчитывать. Потому что давить на него дальше означало бы выставить на посмешище перед остальными.

– Ждите нас здесь, пока мы не соберем весь наш отряд, – с этими словами Веспасиан развернул коня и вместе с братом и Магном галопом поскакал в лагерь.

– Тебе придется смотреть в оба за своим новым другом, – сказа он Магну, когда они, перейдя на шаг, въехали в ворота лагеря.

– Не переживай, господин. Я сбивал с ног верзил и покрупнее, чем он, – шутливо отозвался Магн. – В любом случае ты всегда можешь отослать его обратно.

– Я уже и сам подумал об этом, но другим это может не понравиться. Кроме того, как мне показалось, от него будет польза в случае рукопашной схватки.

– При условии, что он останется стоять на ногах, – со смехом добавил Сабин.

Они направились к коновязи, где застали сопровождающий их отряд почти в полном составе верхом. Завидев их, к ним навстречу выдвинулся высокий худой офицер, смуглолицый, с курчавыми, коротко стриженными черными волосами, на вид лет тридцати пяти.

– Декурион Тинос, командир турмы вспомогательной иллирийской конницы в твое распоряжение прибыл, – произнес он, салютуя Веспасиану. Его довольно сильный акцент выдавал в нем чужестранца.

– Скажи, декурион, твои люди готовы выдвинуться в поход? – спросил Веспасиан, спешиваясь.

– Да, господин трибун.

– Отлично, а где же центурион Цел?

– Я здесь, – раздался за его спиной голос.

Веспасиан тотчас обернулся и увидел, как Цел ведет к нему Варина и его трех товарищей. У всех четверых через плечо были перекинуты солдатские мешки.

– Отряд, стой! – рявкнул Цел. Легионеры тотчас замерли на месте. От Веспасиана не скрылось, что двое из них при этом поморщились от боли. У троих, тех, что помладше, запястья были перебинтованы, скрывая рубцы от веревок, которыми они были привязаны к столбам.

– Каждый возьмет себе лошадь, – продолжал тем временем Цел. – Пристегните к седлам мешки и садитесь.

Легионеры поспешили выполнить его приказ. Всем своим видом показывая неуважение к молодому трибуну, Цел отвернулся, чтобы выбрать себе лошадь, даже не сочтя нужным доложить старшему по званию.

– Центурион! – окликнул его Веспасиан.

Цел медленно обернулся.

– Центурион, подойди ко мне, – Веспасиан указал на свободное место перед ним. Цел быстро осмотрелся по сторонам. Солдаты были заняты каждый своим делом, но Тинос, Сабин и Магн не сводили с него глаз. При стольких свидетелях демонстрировать свое презрение к вышестоящему офицеру было просто глупо. Он нехотя подошел к Веспасиану.

– Докладывай, центурион, – спокойно произнес тот, буравя Цела пристальным взглядом.

– Центурион Цел…

– По стойке смирно, центурион.

Цел нехотя вытянулся в струнку. Глаза его горели ненавистью.

– Центурион Цел докладывает, что четверо легионеров покидают место расположения гарнизона.

– Я почему-то не услышал слов «господин трибун».

– Потому что их там не было, – ответил Цел шепотом, который мог слышать только Веспасиан.

Веспасиан наклонился к нему и быстро и негромко проговорил:

Послушай меня, центурион, возможно, ты прослужил в армии дольше, чем я, но я все равно твой начальник. Если ты хотя бы раз посмеешь показать мне свое неуважение, я сделаю все для того, чтобы тебя разжаловали в рядовые. Я буду наблюдать за тобой, ты меня понял?

Цел злобно улыбнулся.

– Я-то все понимаю, в отличие от тебя. Тебе меня никогда не разжаловать. Мне покровительствуют наверху. Наоборот, это я буду наблюдать за тобой.

С этими словами он отступил назад и отсалютовал, как будто получил разрешение уйти.

– Господин трибун! – проревел он, чтобы все его слышали, и, развернувшись на пятках, зашагал прочь. Веспасиан остался стоять, ощущая собственное бессилие.

– Что-то мне это не слишком понравилось, – сухо заметил Сабин.

Веспасиан повернулся к брату и окинул его таким колючим взглядом, что Сабин решил больше ничего не говорить. Вместо этого он отъехал к небольшому отряду конницы, которая была почти готова выступить в поход.

– Господин, за этим Целом нужен глаз да глаз, – произнес Магн, когда Веспасиан снова сел в седло. – Если он и дальше будет унижать вас в глазах солдат, нас могут ждать большие неприятности.

– Сомневаюсь, что Варин и трое других питают к нему теплые чувства. Особенно после того, как испробовали его палку на собственных спинах. Думаю, тебе есть смысл с ними подружиться. Я же возьму на себя Тиноса. Таким образом, мы изолируем Цела, после чего мы его где-нибудь потеряем. Главное, придумать подходящий способ.

– Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, – серьезно произнес Магн.

– Вот и Пет предложил то же самое.

Магн удивленно выгнул брови.

– Вот это новость! Командующий гарнизоном предлагает избавиться от центуриона!

– Ладно, будем надеяться, что до этого дело не дойдет, – ответил Веспасиан и, пришпорив коня, направился к голове

колонны. – Тем более что от этого Цела будет не так-то легко избавиться.

Артебудз и фракийские всадники пристроились к хвосту короткой двойной колонны, как только та легким галопом покинула лагерь и направилась по недавно вымощенной дороге на северо-запад, к перевалу, за которым лежала Мезия. Цел окинул их подозрительным взглядом.

– А что эти вонючие лисолюбы забыли здесь? – прорычал он, глядя, как фракийцы гарцуют позади четырех ремонтных лошадей.

Веспасиан отлично знал, что вопрос обращен к нему, однако не снизошел до ответа, поскольку Цел и на этот раз демонстративно опустил обращение «господин офицер».

– Это посыльные в Мезию от царицы Трифены. Они едут вместе с нами, – ответил Тинос. Веспасиан заранее предупредил его о них, и декурион не увидел ничего странного в их присутствии. – Они часто ездят вместе с нами на север, когда им нужно доставить туда депеши. Ведь чем больше народу, тем безопаснее.

Цел фыркнул и умолк. Веспасиан еле заметно улыбнулся и, поблагодарив про себя Пета за эту уловку, повернулся к Тиносу.

– Декурион, отправь вперед группу разведчиков в количестве восьмерых человек, по четыре в каждом звене. Пусть они зорко смотрят по обеим сторонам дороги и каждый час возвращаются с донесением.

Декурион вопросительно посмотрел на Веспасиана. Ему было довольно странно слышать о таких мерах предосторожности в мирной, союзной Фракии.

– Немедленно вышли их вперед, – приказал Веспасиан, – и пусть они будут начеку.

– Слушаюсь, трибун, – ответил Тинос и отстал от него, чтобы передать приказ своим всадникам. Спустя несколько мгновений тишину нарушил пронзительный звук кавалерийского рожка. По его сигналу от колонны отделились восемь всадников и, оставляя слева пологие склоны Родоп, на полном скаку бросились мимо колонны вперед, навстречу маячившему вдали Хемусу, горному массиву, увенчанному снежными шапками и укутанному облаками.

Магн перешел на рысь и тоже слегка отстал, чтобы ближе познакомиться с Варином и его товарищами. Веспасиан продолжал скакать впереди, ведя приятную беседу с Тиносом. Тем временем дорога слегка пошла вверх, а долина сменилась холмами предгорий. Спустя примерно час одна за другой вернулась первая пара разведчиков. По их словам, они нигде не заметили никаких передвижений. Доложив обстановку, оба тут же умчались к своим товарищам. Дождь, который угрожал пойти с самого утра, наконец начал накрапывать, правда, совсем легко. Веспасиан потуже укутался в плащ и поехал рядом с братом.

– Ты молодец, что сумел заметить разницу между количеством серебра в слитках и количеством отпечатанных на монетном дворе денариев, – произнес он, имея в виду ту роль, какую Сабин сыграл в раскрытии денежной аферы, которую пытался провернуть Сеян. Из принадлежавшего Поппею серебра префект претория рассчитывал начеканить монет, как в свое время он поступил, чтобы подкупить фракийцев и подтолкнуть их к мятежу. Тогда Сабин был младшим магистратом, в обязанности которого входило следить за чеканкой серебряной и медной монеты.

Сабин удивленно посмотрел на брата: раньше тот никогда не удостаивал его похвалой, что давало ему повод никогда не хвалить его самого.

– Мне кажется, ты ждешь, чтобы я поблагодарил тебя за то, что ты основательно обучил меня ведению бухгалтерских книг, – отозвался он с нотками подозрения в голосе.