Текст книги "Палач Рима"

Автор книги: Роберт Фаббри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 19

С первыми лучами зари Веспасиан, Ценис и Гай уже шагали вверх по Палатину. Утренний туман все еще цеплялся за низинную часть города у берегов Тибра, окутывая небольшой островок напротив Марсова Поля. Впрочем, они были не одни: вокруг них, захватив с собой раскладные стулья, в направлении храма Аполлона, что расположился на южной стороне холма, спешили стайки сенаторов. Судя по их лицам, большинство пребывало в бодром настроении. Однако попадались среди них и те, кто явно не разделял всеобщего восторга. Эти шли с мрачными лицами. Со стороны казалось, будто будущее давит на них тяжким грузом.

По мере приближения к храму толпа сделалась гуще. Привлеченный слухами о возвышении Сеяна, плебс стекался отовсюду. в надежде стать очевидцами судьбоносного события. Впрочем, сенаторской тоги Гая были достаточно, чтобы толпа почтительно расступалась, пропуская сенаторов к прекрасному восьмиугольному храму на высоком подиуме, построенному Августом в знак благодарности богу-хранителю за свои победы.

На ступенях, что вели к дверям храма, их встретил Пет. Он быстро провел их внутрь через плотный кордон преторианцев в тогах. Гай шел впереди вместе с Ценис, высматривая местечко под портиком, где при необходимости ее можно было бы быстро найти.

– Почему ты не на Форуме, Веспасиан? – поинтересовался Пет, когда они поднимались по ступенькам.

– Мне было велено прийти сюда, – ответил Веспасиан, глядя, как мимо них внутрь здания один за другим спешат сенаторы.

Пет пристально посмотрел ему в глаза.

– Мне нет необходимости спрашивать тебя, почему. Все может пойти совсем не так, как предполагают римские любители слухов.

– Может, да, а может, и нет. Не знаю. Я нахожусь здесь в довольно неприятной роли орудия, назначение которого мне не совсем понятно.

– Обычная история с младшими магистратами. Согласись, в такой день, как этот, лучше держаться подальше от Рима.

Находившаяся внизу толпа разразилась приветственными возгласами. Веспасиан обернулся и увидел обоих консулов; впереди каждого, неся фасции, шагали двенадцать ликторов. Обе процессии прокладывали дорогу к храму с разных сторон, и казалось, будто каждая задалась целью прийти первой.

– Похоже, будет весело, – сухо заметил Пет. – Давненько оба консула не посещали заседания сената одновременно. Если не ошибаюсь, в последний раз такое было, когда в начале этого месяца Меммий Регул сменил Фауста Суллу в качестве старшего консула, и теперь его младший коллега Фульциний Трион ненавидит его, потому что теперь он человек императора, а не… – Пет резко умолк и посмотрел на Веспасиана. – Все понятно, – медленно произнес он. – Все это было спланировано заранее, верно я говорю?

– Верно, но никто кроме Тиберия не знает, чем все это закончится.

– Думаю, Меммий Регул уверен, что лично он знает все. Иначе с какой стати сегодня утром он отменил на Форуме три суда по обвинению в измене, а ведь все три были затеяны Сеяном. – С этими словами Пет повернулся, чтобы уйти. – Будет лучше, если я зайду внутрь раньше консулов. Увидимся позже, возможно, уже в совершенно другом Риме, так или иначе.

Веспасиан проводил его взглядом, не в силах выбросить из головы последние слова Пета.

Первым из консулов к храму подошел Регул и с гордым видом, приличествующим его сану, прошествовал вверх по ступенькам. Следом за ним, с кислой физиономией, по лестнице поднялся Фульциний Трион. Как только оба исчезли внутри, вернулся Гай. Ценис он оставил стоять между двумя первыми колоннами мраморного портика справа от входных дверей.

– Мне лучше пройти внутрь, мой дорогой мальчик, – произнес он, явно нервничая, и указал в сторону Ценис. – Советую тебе составить ей компанию. Желаю удачи.

Второго приглашения отойти от двери Веспасиану не понадобилось. Как только дядя повернулся, чтобы шагнуть внутрь, толпы плебса взорвались ликующими возгласами и как по мановению руки расступились, пропуская Сеяна, который шагал прямо на него в сопровождении многочисленной свиты приверженцев.

Веспасиан успел отскочить за колонну, где обнаружил Ценис. Та стояла, держа наготове восковую табличку и бронзовое стило. От него не скрылось, что она чем-то обеспокоена.

– С тобой все в порядке, Ценис?

– Я не вижу раба, которому я должна вручить первый список, – ответила она, окидывая взглядом толпу.

– Продолжай высматривать его. Вот увидишь, он непременно появится, – успокоил ее Веспасиан. Тем временем Сеян и его свита дошли до верхней ступеньки лестницы. Здесь Сеян остановился.

– Друзья! – произнес он, обращаясь к преданным ему сенаторам. – Идите внутрь и займите для меня почетное место. Я же останусь здесь, пока все не войдут, и лишь затем войду в храм.

Его сторонники издали одобрительные возгласы и поспешили внутрь.

Веспасиан осторожно выглянул из-за колонны. Почему-то Сеян не произвел на него впечатление человека, уверенного в себе и в своем высоком положении. Челюсти напряжены, брови нахмурены, руки не находят себе места. Как будто почувствовав на себе посторонний взгляд, Сеян резко обернулся и посмотрел на Веспасиана, который в последний миг едва успел нырнуть за колонну.

– Эй ты, что ты там делаешь? – крикнул он, делая шаг в сторону колонны, за которой стояли Веспасиан и Ценис.

– Префект! – окликнул его голос с нижней ступеньки лестницы, и Сеян застыл на месте.

– Макрон! Ну наконец-то! – воскликнул он с видимым облегчением. – От императора что-нибудь слышно? Я вот уже восемь дней не получаю от него никаких известий. Не хотелось бы присутствовать на этом собрании, не будучи уверенным, что меня здесь ждет. Буду ли я обласкан Тиберием или это ловушка?

– Послание было, префект, – ответил Макрон и, взбежав наверх, достал из складок тоги запечатанный свиток.

– Дай его мне! – приказал Сеян.

– Не имею права. Послание адресовано Сенату, – ответил Макрон. – Печать может быть взломана лишь старшим консулом. Такова воля самого Тиберия.

– Кто доставил его?

– Я.

– Ты был у императора? – воскликнул Сеян, отказываясь верить услышанному. – Но кто позволил тебе?

– Император лично вызвал меня на Капри два дня назад. Я видел его вчера утром и только что вернулся, проскакав всю ночь на перекладных.

– Что? Но почему он вызвал тебя, а не меня? – угрожающе процедил Сеян.

– Потому, префект, – спокойно ответил Макрон, – что, по мнению императора, было бы некрасиво, если бы его послание Сенату принес ты сам.

– Скажи, Макрон, тебе известно его содержание?

– Да, префект, известно. Позволь мне первым поздравить тебя, – с этими словами Макрон похлопал Сеяна по руке. – Это именно то, на что мы надеялись. Тиберий просит Сенат проголосовать за тебя, ибо ты своей преданностью и своими делами во славу императора и Рима заслужил эту честь!

– Полномочия трибуна! Скажи, а наследником он меня не сделал?

– Император велел передать тебе, что это письмо содержит почти все, что ты заслуживаешь.

– Почти все?

– Да, почти.

– Тогда я удовлетворюсь тем, что имею сейчас, – сказал Сеян. – Пойдем, друг мой, давай войдем в зал вместе.

– Я только вручу письмо старшему консулу, после чего вернусь в преторианский лагерь – готовить моих гвардейцев к торжественной встрече.

– Давай, мой друг, – ответил Сеян, входя вместе с Макроном под своды храма. – Ты увидишь, я умею быть благодарным.

Стоило им шагнуть внутрь, как зал разразился рукоплесканиями.

Веспасиан встревоженно посмотрел на Ценис.

– Что ты думаешь?

– Думаю, нам нужно дождаться, когда все станет ясно…

– Так или иначе? – перебил он ее с улыбкой.

– Да, любовь моя, – ответила Ценис, пожимая ему руку.

– Веспасиан, господин! – окликнул его из толпы знакомый голос.

Веспасиан обернулся и увидел на нижней ступеньке Магна в обществе двух своих приятелей с большой дороги, Секста и Мария. Как только один из вигинтивиров дал им разрешение пройти сквозь кордон преторианцев, Веспасиан торопливо спустился к ним.

– Нас послала Антония, – объяснил Магн, пытаясь отдышаться. – Велела нам принести ей какую-то записку.

– Ты как раз вовремя, – ответил Веспасиан, заметив, как Гай вынырнул из храма.

– Консулы только что произвели гадание и объявили день благоприятным для принятия решений, – сообщил Гай, подходя к Веспасиану. – Там внутри я узнал для себя много нового. Шесть новых лиц в числе сторонников Сеяна, включая троих бывших преторов и двух бывших консулов, Авла Плав– тия и Силия Нерва. Как только события начнут принимать интересный оборот, я позову тебя внутрь.

С этими словами он быстро перечислил имена, и Ценис записала их.

– Но почему Антония прислала вас? – спросил Веспасиан Магна.

– По ее словам, она опасалась, как бы раба по дороге не перехватили, и решила, что крепкие кулаки в этом деле не помешают. Почему, я не знаю, но она явно чем-то озабочена. Уж кому как не мне это знать.

– Успел изучить перепады ее настроения, старый козел?

Магн нахмурился.

– Не смешно, – обиженно буркнул он, беря у Ценис восковую табличку с именами. – Ну, мне пора. Увидимся на Форуме.

– Почему именно там?

– Не знаю. Я лишь выполняю то, что мне велено, а именно это Антония и приказала мне сделать: пойти с моими братишками на Форум и ждать тебя там.

– Всегда самое разумное – это выполнять последнее из того, что велено. Сказано на Форуме, значит на Форуме.

Магн и его друзья сбежали по ступенькам вниз. Веспасиан проводил их взглядом, чувствуя, как внутри нарастает ощущение, что он всего лишь крошечная фигурка в сложной и непонятной игре, и ради победы в ней его могут принести в жертву с той же легкостью, с какой уже не раз делали это раньше. Звук шагов у него за спиной заставил его обернуться, и он встретился лицом к лицу с Макроном.

– Что ты здесь забыл? – рявкнул Макрон, не скрывая своего презрения.

– Я здесь при исполнении служебных обязанностей как триумвир капиталис, ожидаю решения Сената, – спокойно ответил ему Веспасиан. Он дал себе слово, что не позволит себя запугать.

Макрон расхохотался.

– Тогда молись богам, что это будет не твоя собственная казнь и не я стану твоим палачом, – с этими словами Макрон шагнул мимо него и, встав на верхней ступеньке лестницы, достал из складок тоги свиток и помахал им.

– Солдаты преторианской гвардии! Вы меня знаете. Я – трибун Невий Суторий Макрон. У меня есть ордер от вашего императора! – с этими словами он развернул свиток. – Он повелевает вам возвращаться к себе в лагерь, где я прочту всем вам его личное послание, касающееся событий этого дня. Тем не менее я уже сейчас могу сообщить вам, что в этом письме содержится обещание щедро вознаградить каждого из вас.

Преторианцы разразились приветственными криками и, словно флагами, замахали полами тог. Толпа любопытных разрасталась прямо на глазах. Макрон сделал кому-то знак.

– Можете не опасаться. Сенат есть кому охранять, – продолжал он, когда ему навстречу из толпы, прокладывая себе дорогу локтями, вышла группа солдат. – А теперь следуйте за мной.

С этими словами он спустился по ступенькам вниз и повел за собой центурию.

Как только храм покинул последний преторианец, место гвардейцев тотчас заняли другие. Теперь Сенат охраняла городская стража.

Прошло полчаса. Из-за холмов на востоке, освещая мягким светом городские крыши, уже показалось солнце. В толпе нарастал ропот. Из храма еще не просочилось никаких известий. Несколько опоздавших сенаторов прошли внутрь, а вот наружу никто не вышел, и двери оставались полузакрытыми.

Веспасиан сидел рядом с Ценис на скамье в тени портика. Ему был слышен голос сенатора-консула Регула, который что-то зачитывал вслух, однако разобрать его слова было невозможно. Веспасиан задумался о том, чем может кончиться сегодняшнее собрание, если Тиберий, воздав Сеяну хвалу, все– таки решил осудить его, как то предсказывал Палл. Даже если так оно и было, император явно не спешил. Веспасиан уже было собрался поделиться своими сомнениями с Ценис, когда из дверей показался общественный раб, каких сенаторы обычно отправляют с записками, и с поклоном приблизился к ним.

– Сенатор Гай Полон просил тебя немедленно к нему подойти, – произнес он с сочным галльским акцентом.

Веспасиан как ужаленный вскочил на ноги и, сжав плечо Ценис, зашагал вслед за рабом внутрь храма.

В храме яблоку было негде упасть. Сенаторы сидели в дальнем конце на складных стульях под статуей Аполлона. Перед ними, со свитком в руках, стоял Регул. Проходя вдоль заднего ряда сидящих, Веспасиан услышал, как консул высоким, звонким голосом произнес:

– …и далее, Призванные Отцы, я считаю, что те многочисленные публичные жертвоприношения, которые он совершал перед статуями, воздвигнутыми в честь самого себя, и которые теперь заполонили весь город, являются не чем иным, как вызовом мне как вашему императору.

Я не раз заявлял и заявляю, что не желаю, чтобы меня почитали как бога, и потому разрешил посвятить себе всего несколько храмов, и то лишь в знак благоволения городу, который попросил меня о такой чести, и я счел его жителей достойными этого. Он же возжелал, будь у него такая возможность, чтобы вся империя поклонялась ему словно богу.

Раб подвел Веспасиана к Гаю, который сидел в заднем ряду слева от входа.

– Кажется, началось, мой мальчик. Ты только взгляни, – прошептал Гай, указывая на другую сторону зала.

Веспасиан вытянул шею над рядами голов сидевших перед ним сенаторов. Справа от Регула, в окружении своих сторонников, с каменным выражением лица сидел Сеян. На глазах у Веспасиана двое сенаторов поднялись с мест и, прихватив складные стулья, перешли на другую сторону, где сидел Гай. Тс, что остались сидеть на месте, шепотом переговаривались, причем на лицах всех до единого читались растерянность и страх.

– Передай Ценис: Авл Плавтий и Секст Вистилий при словах «из его менее значимых качеств», и те двое, Силий Нерв и Ливий Галл, при словах «чтобы вся империя поклонялась ему как богу». Ступай и возьми с собой раба, чтобы ты мог сразу же вернуться назад ко мне.

Ценис уже ждала его, и он быстро передал ей имена.

– Похоже, что все так и происходит, – взволнованно произнес он, когда она закончила записывать. – Его сторонники, похоже, утратили свой апломб.

– Если это так, то мы должны поблагодарить Калигулу, – серьезно ответила она, когда Веспасиан приготовился проследовать за рабом в зал.

– …а его развод пять лет назад, когда он разорвал узы брака со своей верной женой, Апикатой… – гремел под сводами храма голос Регула, пока Веспасиан шел к Гаю, чтобы взять у него новые имена.

– …самонадеянно решил, что я позволю ему жениться на вдове моего любимого сына Друза. Тогда я счел это верхом наглости, таково мое мнение и сейчас. Возможно, он искренне ее желал, но я не исключаю и того, что, женившись на ней, он рассчитывал еще сильнее втереться ко мне в доверие. Так это или нет, решать вам, уважаемые Призванные Отцы.

Запомнив семь названных Гаем имен и передав их Ценис, Веспасиан в третий раз вернулся в храм. Голос Регула продолжал звучать под его сводами.

– …и воспользовавшись моей слабостью, которая владела мною после очередного приступа болезни, он в прошлом году вырвал у меня согласие на этот брак. С моей стороны, Призванные Отцы, то была большая ошибка, которую я сейчас хотел бы исправить. Сим я расторгаю помолвку Луция Элия Сеяна и моей снохи Ливиллы.

После этих слов бегство сторонников Сеяна приобрело массовый характер. В зале стоял стук складываемых стульев, сопровождаемый стуком подметок по каменному полу. Сенаторы в спешном порядке перемещались на другую сторону зала. В какой-то момент шум сделался таким оглушительным, что Регул бы вынужден прервать свою речь. Веспасиан снова подошел к Гаю.

– А теперь самая короткая часть, мой мальчик, – шепнул ему Гай. – Все остальные при словах «сим расторгаю помолвку». Кстати, можешь остаться и посмотреть, что будет дальше. В этой суматохе никто тебя не заметит.

Сеян сидел совершенно один, закрыв лицо руками. Регул тем временем продолжал зачитывать послание Тиберия.

– Надеюсь, вы согласитесь со мной, Призванные Отцы, – чье мнение я всегда уважал и ценил, – что эти и другие преступления, которые он совершил, в том числе лжесвидетельства по отношению ко многим из вас, не могут остаться безнаказанными. И потому я обращаюсь к вам с просьбой, Призванные Отцы, проголосовать, должен он или нет…

В этом месте Регул был вынужден остановиться, так как его голос утонул в возмущенных криках в адрес Сеяна, которыми разразились сидевшие в зале сенаторы. Даже те из них, кто всего насколько минут назад сидели с ним рядом, тоже присоединились к всеобщему осуждению – то ли из страха, то ли полагая, что если кричать как можно громче, тем скорее забудется то, что еще утром они были яростными его сторонниками.

Преторы, трибуны, квесторы, включая Пета, окружили Сеяна, однако тот не предпринял никакой попытки к бегству, чтобы воззвать к собравшейся за стенами храма толпе. Он даже не шелохнулся. Наконец шум утих, и Регул закончил фразу:

– …быть схвачен и заточен в темницу!

В зале воцарилась гробовая тишина. Веспасиан обвел взглядом сенаторов. Похоже, те были в полном замешательстве, как и он сам. Значит, Макрон не солгал Сеяну – император действительно воздавал префекту за все, что тот заслужил.

Регул скатал свиток.

– Призванные Отцы, я полагаю, что мы едины в своем желании выполнить просьбу императора.

По залу тотчас прокатились одобрительные возгласы. Даже младший Консул Фульциний Трион кивнул головой и вышел вперед.

– Видя всеобщее согласие, – начал он, осторожно подбирая слова, – я полагаю, что старшему консулу достаточно спросить мнение лишь одного из вас, и оно будет мнением всех остальных.

– Пусть так и будет, – согласился Регул, когда предложение младшего коллеги было встречено с одобрением. – Луций Элий Сеян, подойди сюда и встань передо мной.

Сеян продолжал сидеть, задумавшись, как будто его не слышал. Тогда Регул повторил приказ, и вновь безрезультатно.

В третий раз он его уже прокричал. Сеян поднял глаза.

– Я? – спросил он тоном человека, за много лет привыкшего отдавать приказы, а не выполнять чужие. – Ты мне приказываешь?

– Да, именем римского Сената я приказываю тебе.

Сеян обвел взглядом зал и, с саркастической улыбкой встав с места, подошел к Регулу.

– Сенатор Поллон! – выкрикнул Регул, отчего Гай едва не свалился со стула. – Как ты считаешь, должен ли этот человек быть брошен в тюрьму?

Гай поморщился и с опаской поднялся с места.

– Да, я так считаю, консул, – медленно и четко произнес он.

– В таком случае это воля всего Сената. Отвести его в Туллианум.

– И кто же проведет меня туда? – процедил Сеян. – Мимо моих преторианцев? Вы думаете, они вам это позволят? Да они вас всех перережут, как стадо баранов.

– Грециний Лакон, твоя стража на месте? – спросил Регул.

Из дальнего конца зала вперед шагнул высокий мужчина с густой черной щетиной на лице.

На месте, консул, а трибун Макрон только что отвел преторианцев в их лагерь.

Что? – прорычал Сеян. Он бы с кулаками набросился на Регула, но его удержали на месте четверо стражников. – Макрон! Вонючий щенок, отродье портовой шлюхи! Он у меня получит! Вот увидите, император одумается и выпустит меня, и тогда я вам всем припомню, каждому из вас, гнусные прихлебатели!

– Уведи его, Лакон! – приказал Регул. – Консул Трион, мы с тобой должны вместе обратиться к народу.

На глазах у Веспасиана Сеяна повели вон из храма Аполлона. Он шагал гордо, широко расправив плечи, и с высоко поднятой головой. Веспасиан и Гай протиснулись сквозь возникшую в дверях давку и отдали последний список Ценис.

– Сейчас я должна вернуться к моей хозяйке, любовь моя, – шепнула она, когда Регул и Трион встали на верхней ступеньке лестницы, чтобы обратиться с речью к народу. Толпа застыла в растерянности. Только что у них на глазах из храма с позором вывели того, кто на протяжении почти десятка лет обладал вторым после императора могуществом.

– Я провожу тебя. Похоже, в моих услугах здесь больше нет необходимости, – с искренним сожалением произнес Веспасиан. Впервые за свою карьеру он едва ли не с нетерпением ждал, когда последует казнь.

– А я, пожалуй, послушаю, что скажет Регул, после чего присоединюсь к тебе, – без особой радости сообщил Гай. – Интересно, что теперь предпримет Антония. Идите в обход храма. С той стороны есть еще одна лестница. Здесь же вас просто задавят.

Веспасиан и Ценис вняли его совету и зашагали в обход. За спиной у них снова прогремел голос Регула.

– Народ Рима! – обратился он к толпе. – Сегодня ваш император и Сенат сочли своим долгом избавить вас от человека, который слишком долго пытался угнетать вас.

Из толпы донеслись несколько ликующих возгласов.

– От человека, который задумал подмять под себя весь город… – За этой фразой последовали новые крики одобрения. – Человека, который подобно Икару, вознесся слишком высоко, к самому солнцу, и вот теперь обжег себе крылья. И это правильно, потому что наше солнце – это император. Это он направляет нас в этой жизни. Не зря Сеян был низвергнут именно здесь, в храме, посвященном солнечному богу Аполлону!

Веспасиан и Ценис уже спускались по ступенькам задней лестницы, когда голос Регула утонул в одобрительном реве сотен глоток.

– Похоже, он их убедил, – заметил Веспасиан, когда они зашагали к дому Антонии, до которого отсюда было рукой подать.

– Что еще ему остается? – ответила Ценис, пытаясь не отставать. – Сеян щедро выделял средства на игры. Да, кто-то его не любит, но обо всех сказать этого нельзя. И если Регул не переманит их на свою сторону, можно ждать чего угодно. Люди могут взбунтоваться и освободить Сеяна.

Веспасиан вздрогнул при этой мысли, однако был вынужден признать, что Ценис права. Дойдя до дома Антонии, они постучали в дверь. Привратнику хватило один раз быстро посмотреть в «глазок», чтобы впустить их внутрь.

Антония уже поджидала их в атрии, держа в руках первый список.

– Веспасиан, – обратилась она к гостю с разочарованием в голосе, – значит, император не потребовал казни Сеяна.

– Нет, домина, лишь предложил заточить его в темницу.

– Я так и думала. Внутренний голос подсказывал мне, что ему не хватит смелости. Он все еще боится, что у Сеяна найдутся сторонники, которые не поддержат призыв к казни, а то и вообще поднимут мятеж.

– В самом конце собрания, домина, все до единого уже осыпали его проклятьями.

– Отлично, потому что я намерена с помощью его сторонников подтолкнуть Сенат сделать то, на что не осмелился Тиберий. Именно на этот случай я и попросила составить для меня списки. Ценис, дай их мне.

Ценис протянула хозяйке второй список. Антония быстро пробежала его глазами и сравнила с первым.

– Ага, бывший консул Авл Плавтий – наш человек. Пришел последним, откололся первым. Ему вряд ли захочется привлекать к своей персоне внимание императора. Я сегодня же напишу ему, и в обмен на мое молчание по данному вопросу, я уверена, он будет только рад ходатайствовать перед консулами о проведении очередного заседания Сената уже сегодня во второй половине дня. на котором он потребует казни Сеяна. Его наверняка под держат те, кого он убедит в необходимости этой меры.

Веспасиан в изумлении покачал головой.

– Домина, это гениально: вынудить бывших сторонников Сеяна потребовать его смерти, – с искренним восхищением произнес он.

– Нет, Веспасиан, это всего лишь политика. Если его смерти потребуют его же бывшие горячие сторонники, то никакого мятежа не будет. А теперь ступай на Форум и жди. Посмотрим, права я или нет. В любом случае до окончания дня тебе предстоит много работы. Пойдем, Ценис, нам тоже надо кое-что сделать. Кроме того, мне нужно отправить записку Макрону.

***

Римский Форум был полон народа. Представители всех сословий, занятий и ремесел отложили свои дела и, как и положено гражданам Рима, стеклись сюда, чтобы следить за ходом событий, гадая, чем все закончится.

Толпа жила слухами, которые то подтверждали, то опровергали друг друга, начиная вполне правдоподобными (Сеяна отправят в изгнание или даже отпустят на свободу) до совершенно фантастических (Тиберий лежит на смертном одре, или готов отречься от пурпура, или будет восстановлена Республика, или Тиберий возвращается в Рим, чтобы лично казнить Сеяна). Все эти слухи находили своих сторонников в разных частях толпы.

Веспасиан кое-как протолкнулся к зданию Курии. Здесь он увидел Пета и нескольких сенаторов, которые о чем-то беседовали на ступенях лестницы с обоими консулами.

– Я расставил вокруг тюрьмы городскую стражу, – доложил Пет. – Каковы твои дальнейшие распоряжения?

– Мы продержим его там до тех пор, пока от императора не поступят новые пожелания, – ответил Регул с нотками неуверенности в голосе.

– Нам уже известны его пожелания, – резко поправил Регула его младший коллега Трион. – Вопрос в том, как долго продержится преторианская гвардия. Если преторианцы маршем войдут в город, чтобы освободить Сеяна, клянусь вам, я не стану у них на пути. Более того, я лично поведу их за собой и сам отомкну тюремную камеру.

– В таком случае ты поступишь против Сената и римского народа! – крикнул в ответ Регул.

– Что мне Сенат и римский народ?! Власть у того, кому верны преторианцы. Я предпочту быть на их стороне, чем валяться мертвым на ступенях Гемониевой лестницы, – ответил Трион, махнув рукой в сторону каменных ступеней, что вели от Форума к вершине Капитолийского холма.

– Но ведь ты вместе со всеми признал его виновным, – напомнил Триону Регул, – как тебе хватает чести отказываться от собственного же решения?

– Да, я был вместе со всеми на том собрании, но я не голосовал. Голосовал лишь один человек. И ты, старший консул, выбрал его лишь потому, что тебе доподлинно известно, что этот сенатор в дружбе с главным врагом Сеяна, высокородной Антонией. Это позволило всем нам остаться при своем мнении до того момента, когда мы сочтем нужным его высказать.

Среди сенаторов прокатился одобрительный шепоток. Однако Регул пришел в ярость.

– Но ведь это была твоя идея. Я согласился с ней ради примирения, дабы не принуждать тех, кто только что поддерживали Сеяна, голосовать против него.

Трион кисло улыбнулся и пожал плечами.

От Веспасиана не ускользнуло, что утреннее единодушие успело дать трещины. Люди начали понимать, что конфликт далеко не исчерпан, и потому переосмысливали свои решения.

Трион же действительно оставил им возможность пойти на попятную.

К стоявшим на лестнице сенаторам торопливо подошел Гай. Его обычно аккуратно завитые волосы были мокры от пота и прилипли к коже.

– Консул Регул, – заговорил он, пытаясь отдышаться. – Могу я поговорить с тобой наедине?

– Разумеется, – ответил тот, отступая прочь. Было видно, что он обрадован такой возможности.

Сенаторы тоже разбились на стайки и разошлись в разные стороны. Пет подошел к Веспасиану.

– Похоже, что все не так просто, дружище. Я бы даже сказал, очень непросто, – произнес он, улыбаясь от уха до уха, как будто был в восторге от такого развития событий.

– Мне кажется, Антония только что навязала кому-то свое мнение, – ответил Веспасиан, заметив, что сквозь толпу к зданию Курии спешит большая группа сенаторов.

Кивнув Гаю в знак согласия, Регул тотчас прекратил свой с ним разговор. Он тоже заметил, как к нижней ступеньке лестницы подошел Авл Плавтий, а с ним еще около трех десятков бывших сторонников Сеяна.

Плавтий гордо расправил мускулистые плечи и гордо вскинул голову, отчего стали видны толстые синие вены на шее.

– Консулы Регул и Трион! – выкрикнул он как можно громче, чтобы его услышали и успокоились все, кто собрался на площади.

На Форуме тотчас воцарилось молчание. Люди поняли, что сейчас произойдет нечто важное. Плавтий дождался, когда стихли последние голоса, после чего заговорил:

– Мы требуем немедленно провести полное заседание Сената, чтобы наконец разрешить ту двусмысленную ситуацию, в которой мы все оказались.

– Целиком и полностью вас поддерживаю! – радостно выкрикнул Трион. – Или ты, старший консул, предпочтешь сделать это сам? День уже утром был объявлен благоприятным для принятия сенатских решений, так что вряд ли у тебя найдутся отговорки.

Регул посмотрел на небо и указал пальцем на стаю гусей, что, гогоча, клином летели на северо-запад над храмом Согласия у подножия Капитолийского холма.

– Я объявляю это знаком богов! – выкрикнул он.

– Ты не можешь отказать в проведении заседания из-за каких-то птиц! – сердито возразил Трион.

– Могу, и очень даже легко. Тому есть немало прецедентов. Но я воспринимаю это как добрый знак, ибо именно гуси спасли Рим, когда спали собаки. Это они своим гоготом разбудили защитников Капитолия, когда галлы пытались под покровом ночи пробраться на холм. Сегодня же они указали нам, что мы должны провести заседание Сената в храме Конкордии, богини Согласия. Созывай Сенат, и мы соберемся вторично в священных пределах ее храма. Там мы устраним любые разногласия. Там примем окончательное решение!

Разразившись одобрительными возгласами по поводу столь патриотичного толкования полета птиц, толпа расступилась, уступая дорогу двадцати четырем ликторам, вслед за которыми оба консула прошествовали к храму Конкордии.

Веспасиан догнал Гая на середине Форума.

– Что ты сказал Регулу, дядя?

– Когда я вернулся в дом Антонии, ей принесли записку от Плавтия, в которой тот соглашался с ее требованиями. Более того, он пообещал, что с ним также согласятся тридцать других бывших сторонников Сеяна, которые в данный момент собрались в его доме, правда, при условии, что Антония лично замолвит за них словечко перед императором.

Антония отправила записки всем сенаторам, которые не пришли на утреннее собрание, поскольку не желали стать свидетелями предполагаемой победы Сеяна, в которых велела им в обязательном порядке явиться на повторное заседание, как только их призовут. Она также попросила меня как можно быстрее прийти сюда, чтобы Регул не смог найти предлог и отказать в проведении повторного заседания.

– Например, узреть в полете птиц дурное предзнаменование?

Гай усмехнулся

– Именно. Он с тем же успехом мог заявить, что пролетая над городом, гуси уносят с собой удачу, и потому больше не будет никаких заседаний. Можно подумать, раньше такого не бывало! Бывало, и не раз!

Вместе они дошли до храма Конкордии, позади которого высился красивый арочный фасад Табулярия, где располагался городской архив. Гай вошел внутрь, Веспасиан остался стоять снаружи.

Примерно в течение получаса Веспасиан наблюдал за тем, как в храм подтягиваются сенаторы, в том числе и те, кто проигнорировал утреннее заседание. Сейчас они со всех сторон спешили к храму, уверенные в том, что именно их партия одержит победу. В числе тех, что прибыли последними, были Корбулон и его отец, который оказался удивительно похож на сына. Было заметно, что оба волнуются, не уверенные в том, каков будет исход.