Текст книги "Память Света/Память огня (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 72 страниц)

Несмотря на беспорядочную схватку, он ощутил, что общая картина стала проясняться. А затишье в бою вновь позволило ему действовать в роли командующего.

– Свяжите той женщине руки за спиной, – тяжело дыша приказал Мэт находившимся рядом солдатам. – И завяжите чем-нибудь глаза, чтобы она ничего не видела. – Он утёр со лба пот – Свет, да его хватило бы ещё на одну реку. – Так, начинаем с пленницей пробиваться назад к броду. Я посмотрю, удастся ли мне раздобыть и бросить в бой ещё немного этих треклятых дамани. Шаранцы серьёзно ошиблись, оставив только одну из своих направляющих на поле боя без поддержки. Но давайте поскорее убираться, пока не появились другие.

Мэт встряхнул рукой: в схватке он сломал ноготь и повредил великолепный лак. Он повернулся к офицеру-шончанину, который всё это время сражался бок о бок с ним. У того на лице отражался благоговейный восторг, словно он лицезрел перед собой растреклятого Возрождённого Дракона собственной персоной. Мэта смутило выражение лица этого парня, и он опустил взгляд себе под ноги, но разглядывать топкую жижу, пропитанную кровью и напичканную шаранскими трупами было ничуть не лучше. Скольких Мэт сегодня убил собственными руками?

– Высочайший… – обратился к нему офицер. – Повелитель, никто на службе Империи не посмеет сомневаться в Императрице, да живёт она вечно. Но если у кого и возникали вопросы по поводу её выбора, то больше их не будет. Да здравствует Принц Воронов! – Он вскинул меч, и солдаты поддержали его одобрительными возгласами.

– Обзаведитесь лучше какими-нибудь проклятущими копьями, – ответил им Мэт, – В таком бою пехотинцам от мечей мало проку. – Он отгрыз сломанный кусочек ногтя и сплюнул его. – Вы, ребята, отлично справились. Кто-нибудь видел мою лошадь?

Типун оказался неподалёку, так что с конём в поводу Мэт направился обратно к броду. Ему даже удалось в основном не ввязываться в схватки. Этот шончанский капитан слишком напоминал ему Талманеса, а у Мэта и без того повсюду было вдоволь следующих за ним по пятам спутников.

«Интересно, играет ли он в кости?» – невзначай подумал Мэт, входя в воду. У него были хорошие сапоги, но какими бы они ни были отличными, все сапоги рано или поздно протекают, поэтому ему пришлось хлюпать промокшими ногами, переводя Типуна вброд. В отдалении, справа от него на берегу царила какая-то суматоха – собравшиеся там Айз Седай били Единой Силой в гущу сражения. Однако у Мэта не было никакого желания совать свой нос в их дела. У него на уме была проблема поважнее.

Впереди Мэт заметил стоящего у дерева человека в широких штанах и знакомом кафтане. Поэтому он направился прямо к нему и, перебросившись парой слов, быстро обменялся с ним одеждой. Вновь почувствовав на плечах удобный двуреченский кафтан, Мэт поднялся в седло и как был, с капающей из промокших сапог водой, поскакал к месту, где оставил Туон. Его солдаты захватили с собой шаранку с завязанными по его приказу глазами и кляпом во рту. Свет, что же ему с нею делать? Скорее всего, она закончит жизнь в качестве дамани.

Мэт оставил солдат у подножия небольшого холма возле расположившихся там телохранителей, мимо которых проехал с небрежным кивком. Перед его мысленным взором разворачивался бой, который перестал быть схемой на листке бумаги. Теперь он видел поле боя, слышал звуки схватки, чувствовал вонь дыхания врага. Битва стала для него реальной.

– Императрица желает знать, – обратилась к нему Селусия, когда он въехал на самую вершину, – и досконально, почему вы нашли подходящим столь безответственно вступить в бой. Ваша жизнь, Принц Воронов, более не принадлежит лично вам. Вы более не имеете права распоряжаться ею по своей прихоти, как было прежде.

– Я должен был знать, – ответил Мэт, оглядываясь по сторонам. – Должен был почувствовать пульс битвы.

– Пульс? – переспросила Селусия. Туон говорила через неё лёгкими движениями пальцев, как какая-нибудь треклятая Дева Копья. Она не обращалась к нему лично, что было плохим знаком.

– У каждой битвы, Туон, есть свой пульс, – продолжил Мэт, вглядываясь вдаль. – Вот Найнив… порой она берёт человека за руку, чтобы проверить сердцебиение, по которому понимает, что у него проблемы с ногами. Здесь то же самое. Нужно вступить в бой, почувствовать его течение. Узнать его…

К Туон и Селусии подошёл слуга с наполовину выбритой головой и принялся о чём-то шептать. Он явился со стороны брода.

Мэт продолжал наблюдать, вспоминая карты и примеряя их к реалиям битвы: незадействованный Брином отряд Тайли, оголённый левый фланг у брода, направленная в ловушку кавалерия.

Бой раскрылся перед ним, и он увидел все действия на десять шагов вперёд. Это было сродни предвидению, почти как то, что видела Мин, только во плоти, с кровью, мечами и грохотом боевых барабанов.

Мэт мрачно буркнул:

– Хм. Гарет Брин – Приспешник Тёмного.

– Кто-кто он? – пролепетала Мин.

– Мы всего в одном шаге от неминуемого поражения в этой битве, – ответил Мэт, оборачиваясь к Туон. – Мне необходим полный контроль над армиями, и прямо сейчас. Никаких больше споров с Галганом. Мин, мне нужно, чтобы ты отправилась к Эгвейн и предупредила её, что Брин старается проиграть битву. Туон, она должна идти лично. Сомневаюсь, что Эгвейн послушает кого-нибудь другого.

Все вокруг, кроме Туон, взирали на Мэта с ошарашенными лицами. Туон же впилась в него одним из своих пронзительных взглядов, от которого Мэт почувствовал себя мышью, обнаруженной посреди абсолютно пустой комнаты. От этого пот прошиб его сильнее, чем в недавней битве.

«Да ладно тебе, – подумал он. – Сейчас не время». Теперь он видел всю картину, словно гигантских масштабов игру в камни. Ходы Брина были сложными и коварными, но в конце концов должны были привести к уничтожению всей армии Эгвейн.

Мэт мог это предотвратить, но следовало начать действовать прямо сейчас.

– Да будет так, – произнесла Туон.

Эти слова породили ошеломляющий эффект сродни заявлению Мэта. У капитан-генерала Галгана было такое выражение лица, словно он скорее съест собственные сапоги, чем окажется в подчинении у Мэта. Группа солдат и слуг окружила Мин и повела её прочь, от чего девушка принялась возмущённо протестовать.

Туон подвела своего коня ближе к Мэту.

– Мне доложили, – тихо произнесла она, – что в этом бою ты не только захватил для себя личную марат’дамани, но и возвысил одного из своих офицеров в низшие Высокородные.

– Правда? – озадаченно переспросил Мэт. – Что-то не припомню.

– Ты уронил к его ногам кусочек своего ногтя.

– Ах, это… Верно. Наверное, я так и сделал. Случайно. А что до направляющей… проклятый пепел, Туон. Я вовсе не собирался её… полагаю. Ну, ты можешь забрать её себе.

– Нет, – ответила Туон. – Хорошо, что ты захватил одну дамани для себя. Разумеется, ты не сможешь её обучить, но здесь немало сул’дам, мечтающих о таком шансе. Очень редко бывает, чтобы мужчина собственноручно захватил дамани в бою. Действительно очень редко. Но мне известно о твоём преимуществе, а другим – нет. Этот поступок высоко поднимет твою репутацию.

Мэт пожал плечами. А что ещё ему было делать? Может, раз эта дамани теперь принадлежит ему, он сумеет как-нибудь её освободить, или что-то в этом роде.

– Я прослежу, чтобы возвышенный тобою офицер стал твоим личным адъютантом, – добавила Туон. – У него хороший послужной список, возможно, даже слишком хороший. Его назначили в отряд, отправленный к броду, потому что сочли… потенциальным сторонником заговорщиков, готовых пойти против нас. А теперь он рассыпает тебе похвалы. Не знаю, что ты сделал, чтобы изменить его мнение. Но у тебя к этому очевидный дар.

– Будем лучше надеяться, что я достаточно одарён, чтобы вырвать здесь победу, – пробурчал Мэт. – Наши дела очень плохи, Туон.

– Кроме тебя никто больше так не считает, – осторожно заявила она, не вступая с ним в открытый спор. Просто объявила факты.

– Всё равно, я прав. Хорошо бы, чтобы я ошибался, но это не так. Я треклятски прав.

– Если ты ошибаешься, я утрачу своё влияние.

– С тобой всё будет в порядке, – уверил её Мэт, пустив своего коня быстрым шагом обратно в шончанский лагерь в нескольких милях к северу. – Может порой я и подводил тебя, но, будь уверена, в конечном итоге выигрыш всегда за мной.

Глава 30
ПОВАДКИ ХИЩНИКА

Встревоженные Перрин и Гаул ещё раз обошли лагерь Эгвейн – по крайней мере, ту его малую часть, что отражалась в волчьем сне. Её армию оттеснили далеко на восток, и здесь у реки палатки стояли недостаточно долго, чтобы оставить в волчьем сне устойчивое отражение.

Волки видели здесь Грендаль, но Перрину так и не удалось застигнуть Отрёкшуюся за её занятием.

Уже трижды Губитель пытался напасть на Скважину, и волки предупреждали об этом Перрина. И каждый раз Губитель скрывался раньше, чем появлялся Перрин. Этот человек их проверял. Таковы повадки хищника – изучать стадо, выискивая слабого.

По крайней мере, план Перрина с волками работал. Время у Скважины текло медленнее, поэтому у Губителя неизбежно уходило больше времени, чтобы добраться до Ранда. Это давало Перрину возможность успеть перехватить его.

– Нам нужно предупредить всех о Грендаль, – сказал Перрин, остановившись в центре лагеря. – Она, должно быть, связывается с Приспешниками Тёмного в наших лагерях.

– Может, нам стоит пойти к тем, кто у Скважины? Тебе ведь удалось поговорить с Найнив Седай.

– Возможно, – ответил Перрин. – Но не уверен, что снова отвлекать Найнив – хорошая идея, учитывая то, что ей предстоит. – Перрин обернулся, глядя на походные скатки, мелькнувшие и исчезнувшие в волчьем сне. Они с Гаулом проверили поле Меррилора, но открытых врат сейчас там не было. Если он хочет вернуться в мир яви, ему придётся обосноваться на Меррилоре и ждать несколько часов. Это казалось пустой тратой времени.

Если бы только ему удалось понять, как возвращаться в реальный мир. Ланфир дала понять, что он может этому научиться, но единственным доступным ему ключом к разгадке этого трюка был Губитель. Перрин попытался вспомнить момент, когда тот перенёсся, покинув мир волчьего сна. Может он что-то почувствовал? Хоть какой-то намёк на то, как Губителю это удаётся?

Перрин покачал головой. Он размышлял об этом снова и снова, но так ничего и не надумал. Со вздохом он мысленно поискал волков. «Искательница Сердец не появлялась?» – спросил он с надеждой.

В ответ волки развеселились. Он задавал этот вопрос слишком часто.

«Тогда может вы видели лагеря двуногих?» – спросил он.

Ответ был невнятным. Волки обращали внимание на людей только затем, чтобы держаться от них подальше, а в волчьем сне это было не так уж нужно. И всё же там, где были люди, на волю порой вырывались кошмары, и поэтому волки научились избегать таких мест.

Ему хотелось знать, как обстоят дела на других фронтах. Что творится с армией Илэйн, людьми самого Перрина, лордом и леди Башир? Перрин повёл Гаула прочь; они бежали большими скачками, вместо того чтобы сразу прыгнуть на место. Перрину хотелось подумать.

Чем дольше он оставался в волчьем сне во плоти, тем явственнее его охватывало ощущение, что он должен знать, как вернуться. Казалось, его тело понимает, что это место ему чуждо. Он здесь не спал, несмотря на то что… а сколько времени прошло? Он не знал ответа. Запасы еды почти кончились, хотя ему казалось, что они с Гаулом провели здесь всего несколько часов. Частично это ощущение было вызвано тем, что он многократно перемещался к Скважине проверить, на месте ли шип снов, но и без того здесь было очень легко потерять счёт времени.

И ещё внутри всё сильнее нарастала боль от усталости. Он не знал, сможет ли здесь уснуть. Его телу требовался отдых, но оно забыло, как отдыхать. Чем-то это напоминало ему, как Морейн избавила его от усталости, когда они давным-давно бежали из Двуречья. С тех пор прошло два года.

Два очень длинных года.

Следующим Перрин с Гаулом осмотрели лагерь Лана. Он был ещё эфемернее лагеря Эгвейн; для наблюдения за ним волчий сон был бесполезен. Лан передвигался с большим количеством конницы, отступая со всей возможной скоростью. Его армия не оставалась надолго на одном месте, и поэтому её следы отражались в волчьем сне только в виде мимолётных образов.

Грендаль и здесь не было.

– Аан’аллейн тоже отступает, – предположил Гаул, оглядывая каменистую землю, на которой, по их мнению, был разбит лагерь Лана. Палаток здесь не было совсем – лишь то и дело мелькали призрачные образы разложенных по кругу походных скаток с воткнутым по центру шестом, к которому всадники привязывали лошадей.

Гаул поднял глаза и оглядел местность к западу отсюда.

– Если они продолжат также отходить, то в конце концов снова окажутся на поле Меррилора. Возможно, так и задумано.

– Возможно, – сказал Перрин. – Я хочу побывать на фронте Илэйн и…

«Юный Бык, – позвал его волк. Его мысленный «голос» показался Перрину знакомым. – Она здесь».

«Здесь? – послал Перрин в ответ. – Искательница Сердец?»

«Иди сюда».

Перрин сгрёб Гаула за руку и перенёс их далеко к северу. Грендаль у Шайол Гул? Она пытается пробраться внутрь и убить Ранда?

Очутившись на выступе скалы высоко над долиной, они с Гаулом тотчас же растянулись на земле и выглянули через край, осматривая пространство внизу. Рядом с Перрином возник старый седой волк. Он знал этого волка, это точно – запах этого зверя был ему чем-то знаком, но Перрин никак не мог вспомнить имя, а тот его не напомнил.

– Где? – шепнул Перрин. – Она в пещере?

«Нет, – послал в ответ седой волк. – Там».

Он передал изображение множества палаток, расположенных прямо под входом в пещеру. Грендаль не видели в этой долине с того раза, когда Перрин застал её тут.

Войска Итуралде оборонялись здесь достаточно долго, поэтому в волчьем сне образ палаток становился всё более и более устойчивым. Перрин осторожно перенёсся вниз. Гаул и волк присоединились к нему, когда он крадучись пошёл вперёд, ведомый мысленными подсказками волка.

«Там», – сообщил волк, кивком указывая на большой шатёр в центре. Перрин уже видел здесь Грендаль раньше – это был шатёр Родела Итуралде.

Полог шатра зашуршал, и Перрин застыл на месте. Из шатра вышла Грендаль. Её лицо выглядело, как и прежде, не краше каменной глыбы.

Перрин создал тонкую разрисованную стену, чтобы спрятаться, но мог бы не утруждаться – Грендаль тут же открыла переходные врата и через них вышла в реальный мир. Там стояла ночь – хотя здесь вблизи Скважины время текло с такой странной скоростью, что смена суток в остальном мире не имела большого значения.

По ту сторону врат Перрин увидел всё тот же тёмный шатёр и двух доманийских часовых снаружи. Грендаль взмахнула рукой, оба вытянулись по струнке и отдали ей честь.

Отрёкшаяся скользнула в шатёр, и врата стали закрываться. Перрин помедлил и перенёсся, встав прямо перед вратами. У него было мгновение, чтобы решить. Пойти за ней?

Нет. Он должен продолжать высматривать Губителя. Но тем не менее, находясь так близко, он чувствовал нечто… похожее на… осознание. Шагнуть в эти врата будет всё равно что…

Всё равно что проснуться.

Врата захлопнулись. Перрин почувствовал укол сожаления, но знал, что, оставшись в волчьем сне, принял правильное решение. Здесь Ранд был почти беззащитен перед Губителем, ему понадобится помощь Перрина.

– Нам нужно их предупредить, – сказал Перрин.

«Полагаю, я могу доставить твоё сообщение, Юный Бык», – ответил неназвавшийся волк.

Перрин застыл, затем обернулся, указывая на него пальцем.

– Илайас!

«Здесь я Длинный Зуб, Юный Бык», – весело ответил Илайас.

– Мне казалось, ты говорил, что не ходишь сюда.

«Я сказал, что избегаю этого. Это место опасное и странное, а в моей жизни и в реальном мире опасностей и странностей хватает за глаза. – Волк сел. – Но кому-то нужно было приглядеть за тобой, глупый щенок».

Перрин улыбнулся. Мысли Илайаса были странной смесью волчьих и человеческих. Его послания выглядели очень по-волчьи, но о себе он думал как о самостоятельной личности, слишком по-человечески.

– Как идёт битва? – с нетерпением спросил Перрин. Гаул занял позицию неподалёку, настороженно наблюдая – на случай, если появятся Грендаль или Губитель. На поле боя в долине перед ними в кои-то веки было спокойно. Ветра стихли, пыль на песчаной земле колыхалась, образуя то небольшие перекаты, то волны. Словно вода.

«Не знаю, что на других фронтах, – передал Илайас. – Мы, волки, держимся подальше от двуногих. Мы сражаемся там и тут, на периферии битвы. В основном мы нападаем на Испорченных и Нерождённых на другой стороне каньона, где нет двуногих, кроме этих странных Айил.

Это бой на истощение. Убийца Тени должен действовать быстро. Мы держались пять дней, но можем не выстоять дольше».

Пять дней здесь, на севере. В остальном мире с тех пор, как Ранд ушёл встретиться с Тёмным, времени прошло куда больше. Сам Ранд находился настолько близко к Скважине, что для него, скорее всего, прошло несколько часов, а то и минут. Когда Перрин приближался к месту, где сражался Ранд, то чувствовал, что время течёт иначе.

– Итуралде, – сказал Перрин и поскрёб бороду. – Он ведь один из великих полководцев.

«Да, – ответил Илайас с ноткой веселья. – Некоторые зовут его Маленький Волк».

– Башир находится с армией Илэйн, – сказал Перрин. – А Гарет Брин – с Эгвейн. Агельмар с Порубежниками и Ланом.

«Я ничего об этом не знаю».

– Это так. Четыре фронта, четыре великих полководца. Вот что она делает.

– Грендаль? – спросил Гаул.

– Да, – ответил Перрин, наполняясь гневом. – Она что-то делает с ними – изменяет разум каждого, разрушает их. Я слышал её слова… Да. Я уверен, дело обстоит именно так. Вместо того, чтобы сражаться с нашими армиями, она задумала уничтожить великих полководцев. Илайас, ты знаешь, как переноситься между волчьим сном и реальностью во плоти?

«Если бы я даже и знал – что на самом деле не так – я не стал бы учить тебя этому, – зарычав, ответил Илайас. – Разве никто не говорил тебе, что твоё пребывание здесь во плоти – нечто ужасное и опасное?»

– Даже слишком часто, – ответил Перрин. – Свет! Нам нужно предупредить Башира. Я должен…

– Перрин Айбара! – указывая куда-то, позвал Гаул. – Он здесь!

Перрин резко повернулся и увидел, как ко входу в Бездну Рока стремительно летит тёмная тень. Волки скулили и умирали. Другие с воем выходили на охоту. В этот раз Губитель не отступил.

Повадки хищника. Два-три быстрых прыжка, чтобы выявить слабости, и решительная атака потом.

– Проснись! – крикнул Перрин Илайасу, бегом ринувшись по склону наверх. – Предупреди Илэйн, Эгвейн, всех, кого сможешь! А если не сможешь, останови как-нибудь Итуралде. Великие полководцы попали под влияние Тени. Их разумом управляет одна из Отрёкшихся, им нельзя доверять!

«Я сделаю это, Юный Бык», – передал Илайас, исчезая.

– Иди к Ранду, Гаул! – закричал Перрин. – Охраняй путь к нему! Не дай никому из тех красных вуалей пройти!

Он призвал в руки молот и, не дожидаясь ответа, перенёсся навстречу Губителю.

* * *

Ранд с Моридином скрестили мечи на границе тьмы, составляющей саму суть Тёмного. Холодное пространство было каким-то образом одновременно бесконечным и пустым.

Ранд удерживал столько Единой Силы, что она едва не разрывала его на части. Эта Сила понадобится ему в предстоящем бою. А сейчас он противостоял Моридину в схватке на мечах и сражался Калландором, словно обыкновенным оружием. Казалось, будто он отбивает выпады Моридина клинком, сотканным из света.

С каждым шагом Ранда землю орошала капля его крови. Найнив с Морейн цеплялись за сталагмиты, словно их грозил унести ветер, которого Ранд не ощущал. Найнив даже закрыла глаза. Морейн смотрела прямо перед собой, будто твёрдо решила не отворачиваться, чем бы это ей ни грозило.

Ранд отбил последний удар Моридина, высекая искры клинком о клинок. Из них двоих в Эпоху Легенд лучшим фехтовальщиком всегда был он.

В этот раз у него была лишь одна рука, но, благодаря Тэму, это больше не имело того значения, какое могло иметь прежде. К тому же он был ранен. Это место… в этом месте всё изменялось. Камни на земле, казалось, двигаются сами по себе, заставляя его оступаться. Воздух становится то затхлым и сухим, то влажным и отдающим плесенью. Время обтекало их, подобно речному потоку. Ранду казалось, будто он может воочию его увидеть. Каждый выпад длился какие-то мгновения, а снаружи проходили часы.

Он резанул по руке Моридина, и на стену брызнула кровь.

– Наша с тобой кровь, – произнёс Ранд. – Я должен поблагодарить тебя за эту рану в боку. Ты думал, что ты и есть Тёмный, не так ли, Элан? Наказал ли он тебя за это?

– Да, – яростно ощерился Моридин. – Он вернул меня к жизни.

Перехватив меч двумя руками, Моридин с размаху нанёс удар. Ранд отступил, блокируя атаку Калландором, но неверно оценил уклон – или же тот изменился прямо под ногой. Ранд покачнулся, удар заставил его опуститься на колено.

Меч против меча. Нога Ранда скользнула назад и слегка коснулась темноты, что поджидала его сзади, похожая на чернильную лужицу.

И всё окутала тьма.

* * *

Отдалённое пение огир успокаивало Илэйн, устало поникшую в седле на вершине холма к северу от Кайриэна.

Находившиеся рядом женщины были в столь же плачевном состоянии. Илэйн собрала всех женщин Родни, кто ещё мог удерживать саидар, невзирая на то, насколько они ослабели и устали, и сформировала из них два круга. В её круге их было двенадцать, включая её саму, но сообща они едва превосходили силой одну-единственную Айз Седай.

Илэйн прекратила направлять, чтобы дать женщинам возможность восстановиться. Большинство из них едва держались в сёдлах или сидели на земле. Перед ними простирались потрёпанные боевые порядки. Люди отчаянно сражались у подножия кайриенских холмов, пытаясь сдержать море троллоков.

Их победа над северной армией троллоков была недолговечной. Оказалось, что теперь их силы растянуты, изнурены, и над ними нависла угроза окружения южной армией.

– Нам почти удалось, – сказал находившийся рядом с ней Арганда, качая головой. – Почти удалось.

На его шлеме развевался плюмаж, ранее принадлежавший Галленне. Илэйн не видела, как погиб командир майенцев.

Сложившаяся ситуация приводила её в отчаяние. Они почти справились. Невзирая на предательство Башира, невзирая на неожиданное пришествие орды с юга, они почти добились своего. Будь только у неё больше времени, чтобы разместить людей на позициях, будь подольше передышка между уничтожением северной армии и приходом южной…

Но не вышло. Неподалёку сражались, защищая драконов, гордые огир, но их строй постепенно редел. Древние создания падали, сражённые троллоками, будто поваленные деревья. Одна за другой их песни обрывались.

Побледневший Арганда прижимал к себе окровавленную руку, он едва мог говорить. У Илэйн не осталось сил на Исцеление.

– Ваше Величество, ваш Страж на поле боя, словно одержимая. Её стрелы летят, будто солнечные лучи. Готов поклясться, что… – Арганда покачал головой. Даже если его Исцелить, он, вероятно, никогда в жизни больше не сможет держать меч.

Его следовало отослать вместе с другими ранеными… куда-нибудь. На самом деле, девать раненых было некуда. Направляющие слишком устали, чтобы сплетать врата.

Её армия распадалась. Айил дрались группами, Белоплащников почти полностью окружили, у Волчьей Гвардии дела обстояли не лучше. Тяжёлая конница Легиона Дракона всё ещё была в строю, но предательство Башира их подкосило.

Время от времени выстреливал то один, то другой дракон. Алудра велела откатить их на вершину самого высокого холма, но яйца для них кончились, а у направляющих не было сил, чтобы открыть врата в Байрлон, откуда могли бы подвезти ещё. Алудра стреляла кусками доспехов, пока не стал подходить к концу порох. А теперь его осталось и вовсе только на единичные выстрелы.

Троллоки скоро прорвутся через её порядки, разрывая её войско на части, будто голодные львы. Илэйн наблюдала за битвой с вершины одного из холмов под охраной десяти телохранительниц. Остальные отправились в бой. Чуть восточнее троллоки прорвали ряды Айил – совсем рядом с позицией драконов на холме.

Чудовища прорвались вверх по склону, с победными кличами убивая по пути немногих защищавших холм огир. Дракониры выхватили сабли и с мрачной решимостью приготовились защищаться.

Илэйн ещё не была готова потерять драконов. Она зачерпнула Силу через круг, окружавшие её женщины застонали. Она направила лишь струйку Силы – гораздо меньше, чем надеялась – и швырнула Огонь в бегущих впереди троллоков.

Её плетение полетело по дуге в Отродий Тени. Ей показалось, будто она пытается остановить бурю плевком против ветра. Одинокий огненный шар попал в цель.

Земля под ним взорвалась, искорёжив склон холма и подбросив в воздух дюжины троллоков.

Илэйн подскочила в седле, и Лунная Тень под ней загарцевала. Арганда выругался.

Кто-то подъехал к Илэйн на большом чёрном скакуне, будто возникнув из дыма. Мужчина среднего телосложения с тёмными спадающими на плечи кудрями. Со времени последней их встречи Логайн похудел, его щёки впали, но он всё равно остался красив.

– Логайн? – потрясённо спросила она.

Аша’ман резко взмахнул рукой. По всему полю раздавались взрывы. Илэйн обернулась и увидела добрую сотню мужчин в чёрных кафтанах, которые выходили из больших врат, открытых здесь, на вершине холма.

– Прикажите этим огир отойти, – произнёс Логайн. Его усталый голос звучал хрипло, а глаза казались темнее, чем она запомнила. – Здесь будем обороняться мы.

Илэйн моргнула и кивнула Арганде, чтобы тот передал приказ. «Логайн не имеет права приказывать мне», – подумала она отрешённо. Но пока что оставила это без внимания.

Логайн развернул коня и поскакал к склону холма, оглядывая её армию внизу. Илэйн следовала за ним в каком-то оцепенении. Аша’маны творили какие-то странные плетения, и троллоки погибали. Это было похоже на врата, каким-то образом сцепленные с землёй – они стремительно перемещались, уничтожая по пути Отродий Тени.

– Дела у вас идут скверно, – пробормотал Логайн.

Она заставила себя сосредоточиться. Пришли Аша’маны.

– Вас прислал Ранд?

– Мы сами себя прислали, – ответил Логайн. – Судя по записям в кабинете Таима, Тень давно готовила эту ловушку. Мне только сейчас удалось их расшифровать. – Он поглядел на неё. – И первым делом мы пришли к вам. Чёрная Башня – союзник Льва Андора.

– Нам нужно отвести моих людей, – сказала Илэйн, заставляя себя думать, несмотря на пелену усталости. Её армии нужна королева. – Материнское молоко им в чашку! Нам это дорого обойдётся. – Вероятно, при отступлении она потеряет половину армии. Но лучше половину, чем всю. – Я начну отводить людей строевыми порядками. Вы можете создать достаточно врат, чтобы переправить нас в безопасное место?

– Сделать это несложно, – рассеянно ответил Логайн, не отрывая взгляда от склона. Его невозмутимость произвела бы впечатление на любого Стража. – Но это будет бойня. Места для нормального отступления нет, и по мере отхода ваши порядки будут становиться всё слабее и слабее. Последних сомнут и растерзают в клочья.

– Не вижу иного выбора, – резко ответила измученная Илэйн. Свет! Ей пришли на помощь, а она грубит. «Прекрати сейчас же». Она взяла себя в руки, выпрямившись в седле. – Я хочу сказать, что ваше появление, хоть и окажет неоценимую помощь, всё же не сможет переломить ход так далеко зашедшей битвы. Сотня Аша’манов не может сама по себе остановить сто тысяч троллоков. Если бы мы могли лучше организовать боевые порядки, устроить моим людям хотя бы краткий отдых… но нет. Это невозможно. Мы должны отступить – если только вы не совершите для нас чудо, лорд Логайн.

Он улыбнулся – возможно, на то, что она назвала его лордом.

– Андрол! – рявкнул он.

К ним подбежал Аша’ман средних лет, а с ним пухленькая Айз Седай.

«Певара? – подумала Илэйн, слишком измотанная, чтобы понять, что происходит. – Красная?»

– Милорд? – произнёс этот человек, Андрол.

– Андрол, мне нужно задержать эту армию троллоков ровно настолько, чтобы наша армия перестроилась и снова могла сражаться, – сказал Логайн. – Во что нам обойдётся подобное чудо?

– Что ж, милорд, – ответил Андрол, потирая подбородок, – это как посмотреть. Сколько из сидящих там, позади, женщин могут направлять?

* * *

Это было как в легендах.

Илэйн слышала о великих деяниях, творимых большими кругами, составленными из мужчин и женщин. Каждой женщине в Белой Башне рассказывали об этих подвигах, совершённых в далёком прошлом, об иных, лучших временах. О тех временах, когда не нужно было бояться одной из половин Единой Силы, когда две части единого целого работали вместе, совершая невероятные чудеса.

Она не была уверена, что время легенд и впрямь вернулось. Конечно же, Айз Седай в те времена не были так перепуганы и в таком отчаянном положении. Но то, что они делали сейчас, повергло Илэйн в восторженный трепет.

Она присоединилась к кругу, и в нём стало четырнадцать женщин и двенадцать мужчин. Ей почти нечего было им дать, но её тонкая струйка силы влилась во всё возрастающий мощный поток. Но что гораздо важнее, в круге должно было быть по крайней мере на одну женщину больше, чем мужчин – и теперь, когда Илэйн вступила в круг, Логайн смог присоединиться последним и добавить в поток свою весьма значительную силу.

Управлял кругом Андрол – очень странный выбор. Теперь, будучи частью круга, она почувствовала уровень его силы. Он был крайне слаб, слабее многих женщин, которых выгоняли из Башни, отказав им в шали из-за недостатка природных способностей.

Илэйн с остальными перебрались на дальний конец поля боя. Пока Андрол готовился, прочие Аша’маны сдерживали наступление орды троллоков. Что бы он ни собирался сделать, это нужно делать быстро. Илэйн всё ещё никак не могла поверить, что можно что-то сделать – даже с такой мощью, когда силы объединили тринадцать мужчин и четырнадцать женщин.

– Свет, – прошептал Андрол, стоявший между лошадьми Логайна и Илэйн. – Так вот что значит быть одним из вас? Как вы управляетесь с таким количеством Единой Силы? Как вам удаётся не позволить ей поглотить вас живьём, сжечь дотла?

Певара с неприкрытой нежностью положила руку ему на плечо. Илэйн едва соображала от усталости, но тем не менее поняла, что потрясена. Она не ожидала от Красной нежности к мужчине, способному направлять.

– Отведите солдат, – тихо сказал Андрол.

Обеспокоенная, Илэйн отдала приказ. Стоящий рядом мужчина никогда раньше не управлял такой силой. Подобное могущество могло ударить ему в голову – она видела, как это бывает. Свет, только бы он знал, что делает!

Солдаты и все остальные отошли, пройдя мимо отряда Илэйн. Несколько усталых огир кивнули ей, проходя мимо – их плечи поникли, руки были иссечены порезами. Троллоки рванулись вперёд, но не вошедшие в круг Аша’маны расстроили их атаку плетениями Единой Силы.