Текст книги "Память Света/Память огня (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 72 страниц)

– Илэйн… – начала было следовавшая за ней по пятам Бергитте.

– Хорошо, мы вместе взглянем! Пойдём.

Эгвейн предоставила королеве разбираться с её делами, вернувшись к руководству работой. К этому моменту Романда уже возглавила Айз Седай и занялась разделением раненых на группы в зависимости от тяжести ранений.

Обозревая всю эту суету и неразбериху, Эгвейн заметила пару людей, стоявших в сторонке. Мужчина и женщина – по виду иллианцы.

– Вы что-то хотите?

Женщина преклонила перед ней колени. Несмотря на хрупкую фигуру и высокий рост светлокожей и темноволосой женщины, в её чертах сквозила некая строгость и решимость.

– Меня зовут Лейлвин, – произнесла она с акцентом, который невозможно ни с чем спутать. – Я была с Найнив Седай, когда её вызвали для Исцеления. Мы последовали за нею сюда.

– Ты шончанка?! – поразилась Эгвейн.

– Я явилась, чтобы служить вам, Престол Амерлин.

Шончан. Эгвейн по-прежнему удерживала Единую Силу. Свет! Не каждый встреченный шончанин для неё опасен, но всё-таки рисковать не стоит. Едва сквозь переходные врата прошли несколько гвардейцев Башни, она указала им на эту шончанскую парочку.

– Возьмите этих двоих под стражу и присмотрите за ними. Я разберусь с ними позже.

Гвардейцы кивнули. Мужчина подчинился с неохотой, женщина же с куда большей готовностью. Она не могла направлять, так что не являлась одной из освобождённых дамани. Хотя это не значило, что она не сул’дам.

Затем Эгвейн вернулась к Найнив, всё ещё стоявшей на коленях подле Талманеса. Болезненный цвет его кожи исчез, сменившись бледностью.

– Отнесите его куда-нибудь, пусть отдыхает, – устало объявила Найнив нескольким наблюдавшим бойцам Отряда. – Я сделала всё, что в моих силах.

Когда солдаты унесли Талманеса, она перевела взгляд на Эгвейн.

– Свет! – прошептала Найнив. – Я почти опустошена, даже несмотря на мой ангриал. Удивительно, как только в тот раз Морейн сумела справиться с раной Тэма… – в её голосе прозвучала нотка гордости.

Найнив хотела вылечить Тэма, но не сумела, хотя, разумеется, тогда ещё не знала, что именно она делает. С тех пор она прошла длинный-предлинный путь.

– Так это правда, Мать? – спросила Найнив, поднимаясь на ноги. – Насчёт Кэймлина?

Эгвейн кивнула.

– Ночь обещает быть долгой, – заключила Найнив, глядя, как сквозь переходные врата всё прибывают и прибывают раненые.

– А завтрашний день – ещё длиннее, – согласилась Эгвейн. – Знаешь, давай соединимся в круг. Я одолжу тебе свою силу.

Найнив остолбенела.

– Мать?

– Ты куда лучше умеешь Исцелять, – улыбнулась Эгвейн. – Возможно, я и Амерлин, Найнив, но прежде всего я – Айз Седай. Слуга всего сущего. Мои силы пригодятся тебе.

Найнив кивнула, они соединились и направились к группе Айз Седай, которую Романда поставила Исцелять беженцев с самыми тяжёлыми ранами.

* * *

– Моей сетью глаз-и-ушей занимается Фэйли, – объяснял Перрин, пока они с Рандом торопились к лагерю Перрина. – Сейчас она как раз может быть с ними. Но предупреждаю: не уверен, что ты ей нравишься.

«С её стороны было бы глупо относиться ко мне иначе, – подумал Ранд. – Возможно, она догадывается, чего я потребую от тебя, прежде чем всё закончится».

– С другой стороны, кажется, ей нравится то, что мы знакомы, – продолжал Перрин. – Она-то, в конце концов, кузина королевы. Думаю, она всё ещё беспокоится, что ты свихнёшься и как-то навредишь мне.

– Безумие уже настигло меня, – ответил Ранд. – Но я держу его в узде. А что касается вреда, то, возможно, она права. Думаю, мне не удастся не навредить моим близким. Как ни горько это осознавать, но таков урок.

– Значит, ты считаешь себя сумасшедшим, – сказал Перрин, вновь попутно опустив руку на молот. Он нёс его у бедра, несмотря на огромный размер. Перрину придётся смастерить для него специальный чехол. Удивительная вещь. Ранд всё собирался спросить, не был ли этот молот одним из предметов, созданных с помощью Силы Аша’манами Перрина… – Но уверяю тебя, Ранд, это не так. Мне ты совсем не кажешься безумным.

Ранд улыбнулся, и где-то на краю сознания промелькнула мысль.

– Нет, Перрин, я действительно безумен. Моё безумие – это моя память, мои мотивы. Льюс Тэрин пытался взять надо мной верх. Я был одновременно двумя людьми, сражавшимися за контроль надо мной, и один из них был совершенным безумцем.

– Свет! – присвистнул Перрин. – Звучит ужасно.

– Да уж, приятного мало. Однако… есть и кое-что ещё, Перрин. Я всё больше убеждаюсь, что мне нужны эти воспоминания. Льюс Тэрин был хорошим человеком. Я был хорошим человеком, но всё пошло не так. Я возгордился и решил, что могу всё сделать сам. Мне нужно об этом помнить. Без безумия… без этих воспоминаний я бы, вероятно, снова бросился в атаку в одиночку.

– Значит, ты собираешься объединиться с другими? – уточнил Перрин, оглядываясь на лагеря Эгвейн и прочих сторонников Белой Башни. – Но те армии невероятно похожи на врагов, готовых вот-вот сцепиться друг с другом.

– Я заставлю Эгвейн внять здравому смыслу, – ответил Ранд. – Я прав, Перрин. Нужно сломать печати. Не понимаю, почему она против.

– Она же теперь Амерлин, – Перрин потёр подбородок. – Она – Хранительница Печатей, Ранд. Её долг – следить, чтобы о них позаботились.

– Верно. Именно поэтому я хочу убедить её, что мой план в отношении печатей правильный.

– Ранд, а ты уверен, что их нужно разбить? – спросил Перрин. – Совершенно уверен?

– Ответь-ка, Перрин. Если стальной инструмент или меч сломался, можно ли его починить так, чтобы он служил как и прежде?

– Гм, вообще-то, можно, – ответил Перрин. – Но лучше так не делать. Сталь зернистая… в общем, почти всегда лучше выковать заново. Расплавить и начать сначала.

– Здесь тот же случай. Печати испорчены – как тот меч. Их нельзя просто подлатать. Это не поможет. Нужно убрать все осколки и заменить чем-то другим. Чем-то получше.

– Ранд, – заявил Перрин, – это самая разумная мысль изо всех высказанных по данному вопросу. Ты уже рассказывал о ней Эгвейн?

– Она не кузнец, друг мой, – улыбнулся Ранд.

– Но она умна, Ранд. И умнее любого из нас с тобой. Она поймёт, если правильно объяснить.

– Увидим, – ответил Ранд. – Завтра.

Озарённый светящимся шаром Ранда из Единой Силы, Перрин остановился. В его лагере, расположенном рядом с лагерем самого Ранда, стояла столь же большая армия, как у остальных на этом поле. Ранд никак не мог поверить, что Перрину удалось собрать так много войск, включая – кто бы мог подумать – Белоплащников. Шпионы Ранда утверждали, что, похоже, люди Перрина верны ему все до единого. Даже явившиеся с ним Хранительницы Мудрости и Айз Седай были скорее склонны выполнить его указания, чем отказаться.

Перрин стал королём, это ясно, как небо и ветер. И иным королём, не таким, как Ранд, – королём своих подданных, живущим среди них. Ранд не мог пойти тем же путём. Перрин мог позволить себе быть человеком, Ранд же должен был стать чем-то бóльшим, пусть и ненадолго. Он должен стать символом, силой, на которую каждый может положиться.

Это было ужасно утомительно. Его выматывала не только усталость физическая, но и нечто более глубокое. Необходимость оправдывать ожидания людей подтачивала его, словно река гору. В конце концов река всегда одерживает верх.

– Ранд, я помогу тебе, – сказал Перрин. – Но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что до драки не дойдёт. Я не стану сражаться с Илэйн. А ещё хуже будет выступить против Айз Седай. Мы не можем себе позволить склоку.

– Никаких сражений между нами не будет.

– Пообещай мне. – Лицо Перрина вдруг окаменело так, что твёрдостью, казалось, могло поспорить с гранитом. – Обещай, Ранд.

– Обещаю, мой друг. Я поведу нас на Последнюю Битву едиными.

– Вот и хорошо, – Перрин направился в лагерь, кивнув попутно часовым. Оба оказались двуреченцами – Ридом Соленом и Кертом Вагонером. Они отсалютовали Перрину, потом увидели Ранда и неловко поклонились.

Рид и Керт. Он знал обоих и ребёнком восхищался ими, но теперь Ранд привык, что знакомые ему люди обращаются с ним, как с чужим. Он почувствовал, как сильнее давит на плечи мантия Дракона Возрождённого.

– Милорд Дракон, – обратился к нему Керт. – А мы… я хотел сказать… – Он сглотнул и посмотрел на небо, где, несмотря на присутствие Ранда, тучи будто наползали на них. – Дела плохи, да?

– Бури часто бывают плохи, Керт, – ответил Ранд. – Но Двуречье все их пережило. Так будет и сейчас.

– Но… – завёл снова Керт. – Всё выглядит хуже некуда. Испепели меня Свет, если не так.

– Будет так, как желает Колесо, – ответил Ранд, оборачиваясь на север. – Керт, Рид, успокойтесь, – тихо добавил Ранд. – Почти все Пророчества исполнились. Этот день был предопределён, и наши испытания известны. Мы идём не с закрытыми глазами.

Он не стал обещать им победу или надежду уцелеть, но оба выпрямились и, повеселев, кивнули. Людям нравится знать, что всё идёт по плану. Быть может, знание того, что кто-то контролирует ситуацию, было для них лучшим утешением из всех, что мог им предложить Ранд.

– Ну хватит отвлекать лорда Дракона своими расспросами, – проворчал Перрин. – Давайте-ка хорошенько охраняйте пост, и смотри, Керт, не спи и не играй в кости.

Оба бойца ещё раз отсалютовали, и Перрин с Рандом прошли в лагерь. Здесь было веселее, чем в других лагерях на Поле. Походные костры казались чуточку ярче, смех – чуточку громче. Такое впечатление, что двуреченцы каким-то образом принесли с собой частичку дома.

– Ты отлично с ними справляешься, – тихо сказал Ранд, быстро шагая рядом с Перрином, который кивнул кому-то в темноту.

– Они и без меня должны знать, что им делать, вот так-то. – Однако едва в лагерь вбежал посыльный, как Перрин тут же стал распоряжаться. Он назвал мальца по имени, а увидев, как тот покраснел и как у него затряслись колени – паренёк до смерти испугался Ранда, – отвёл его в сторонку и тихо, но твёрдо о чём-то с ним побеседовал.

Потом Перрин отправил его разыскать леди Фэйли и вернулся к Ранду:

– Мне нужно снова поговорить с Рандом.

– Ты же и так говоришь…

– Мне нужен настоящий Ранд, а не человек, который научился говорить, как Айз Седай.

Ранд вздохнул:

– Перрин, это правда я, – он даже возмутился. – Я уже давно не был настолько собой, как сейчас.

– Да, что ж. Просто мне не нравится беседовать с тобой, когда ты скрываешь свои чувства.

Мимо, отдав честь, прошла группа двуреченцев. При виде них он испытал внезапный приступ холодного одиночества, зная, что он никогда не станет одним из них снова. С двуреченцами это чувство было сильнее всего. Но ради Перрина он позволил себе слегка… расслабиться.

– Итак, в чём дело? – поинтересовался он. – О чём рассказал гонец?

– Твои опасения оправдались, – ответил Перрин. – Ранд, Кэймлин пал. Захвачен троллоками.

Ранд почувствовал, как его лицо окаменело.

– Ты не удивлён, – отметил Перрин. – Ты обеспокоен, но не удивлён.

– Верно, не удивлён, – признал Ранд. – Я предполагал, что они нанесут удар на юге. Мне доносили о замеченных там троллоках, и я почти убеждён, что здесь замешан Демандред. Он жить не может без своих армий. Хотя, Кэймлин… да, это умный ход. Я предупреждал тебя, что они попытаются нас отвлечь. Если им удастся отрезать Андор и оттянуть туда его силы, мой альянс станет шатким.

Перрин обернулся в ту сторону, где неподалёку от лагеря Эгвейн был устроен лагерь Илэйн.

– Но, может быть, для тебя же было бы лучше, если бы Илэйн осталась в стороне? Она поддерживает другую сторону в споре.

– Перрин, другой стороны не существует. Есть только одна сторона, которая не может договориться о дальнейших действиях. Если Илэйн не будет присутствовать на встрече, это разрушит всё, что я пытаюсь создать. Она, возможно, наиболее влиятельная из всех правителей.

Разумеется, Ранд мог чувствовать её через узы. Вспышка тревоги подсказала ему, что она получила то же послание. Не следует ли ему прийти к ней? Он мог бы отправить Мин. Она уже проснулась и вышла из шатра, где он её оставил. И…

Он моргнул. Авиенда! Она тоже оказалась здесь, на Поле Меррилора. Ещё мгновение назад её тут не было, так? Перрин наблюдал за ним, и Ранд не стал утруждаться, чтобы скрыть, как он потрясён.

– Мы не можем позволить Илэйн уйти, – сказал Ранд.

– Даже ради защиты её родной страны? – с недоверием уточнил Перрин.

– Если троллоки уже захватили Кэймлин, то Илэйн поздно предпринимать какие-то важные шаги. Армия Илэйн будет занята выводом беженцев. Ей не обязательно при этом присутствовать, но здесь ей быть нужно. Завтра утром.

Как же ему убедиться, что она останется? Илэйн, впрочем, как и всем женщинам, совершенно не нравится, когда ей указывают что делать, но если он намекнёт…

– Ранд, – обратился к нему Перрин, – а что если отправить туда Аша’манов? Сразу всех? Мы сумели бы отбить Кэймлин.

– Нет, – ответил Ранд, хоть это слово и причинило ему боль. – Перрин, если город действительно захвачен – а я обязательно отправлю кого-нибудь через переходные врата, чтобы удостовериться – то он потерян. И чтобы отвоевать его стены, нам потребуются слишком значительные силы, по крайней мере сейчас. Мы не можем позволить этому союзу распасться прежде, чем я воспользуюсь шансом его сплотить. Нас спасёт только единство. Если каждый бросится тушить пожары в своей родной стране, то мы обречены. Именно таков смысл этого нападения.

– Думаю, такое возможно… – ответил Перрин, поглаживая пальцем молот.

– Нападение могло испугать Илэйн, вынудить её к немедленным действиям, – предположил Ранд, размышляя о дюжине разных вариантов развития событий. – Возможно, оно сделает её более податливой, и она согласится на мой план. Это было бы здорово.

Перрин нахмурился.

«Как же быстро я научился использовать других». Он вновь научился смеяться, научился принимать свою судьбу и встречать её с улыбкой. Он научился мириться с тем, кем он был, и с тем, что он сделал.

Но это понимание не помешает ему использовать имеющиеся под рукой инструменты. Они ему необходимы, необходимы все до одного. Единственная разница в том, что теперь он будет видеть в них людей, а не просто инструменты. Так, по крайней мере, он себя убеждал.

– И всё равно я считаю, мы должны чем-то помочь Андору, – почесав бороду, заявил Перрин. – Ты догадался, как им удалось туда проникнуть?

– Через Путевые Врата, – отрешённо ответил Ранд.

Перрин охнул.

– Ты говорил, что троллоки не могут Перемещаться с помощью врат. А не могли они научиться, как избавиться от этого недостатка?

– Молись Свету, чтобы этого не случилось, – ответил Ранд. – Им удалось создать единственное Отродье Тени, способное проходить через врата – голама, но Агинор был не настолько глуп, чтобы сделать их больше, чем несколько штук. Нет. Я бы побился об заклад даже с Мэтом, что это были Путевые Врата Кэймлина. Я думал, она выставила возле них охрану!

– Если это и вправду были Путевые Врата, то мы можем кое-что сделать, – сказал Перрин. – Мы не можем позволить, чтобы троллоки бесчинствовали в Андоре. А если они уйдут из Кэймлина, то окажутся у нас за спиной, и это будет полной катастрофой. Но если у них есть лишь один проход в город, то мы сумеем остановить вторжение, нанеся удар в том месте.

Ранд широко улыбнулся.

– Что здесь смешного?

– У меня, по крайней мере, есть оправдание тем знаниям, которые не полагается иметь и понимать парню из Двуречья.

Перрин фыркнул:

– Иди плюхнись в Винный Ручей. Ты действительно считаешь, что это дело рук Демандреда?

– Это именно в его духе. Разделить врагов, затем разбить их поодиночке. Это одна из старейших стратегий в военном искусстве.

Сам Демандред вычитал эту истину в какой-то древней рукописи. Когда Отверстие было пробито, никто из них ничего не знал о войне. О, они считали, что разбираются в военном деле, но это было сродни пониманию учёного, который разглядывает древний, пыльный экспонат.

Среди всех обратившихся к Тени предательство Демандреда было самым тяжёлым. Он мог стать героем. Должен был стать героем.

«В этом есть и моя вина, – подумал Ранд. – Если бы я вместо насмешек протянул ему руку, если бы поздравил, а не ввязался в соперничество. Если бы я был тем человеком, которым стал сейчас…»

Теперь это неважно. Ему следует отправить кого-нибудь к Илэйн. Правильно было бы послать помощь для эвакуации жителей. Аша’манов и лояльных Айз Седай для создания врат и вызволения как можно большего числа людей. И вдобавок убедиться, что троллоки пока остаются в Кэймлине.

– Что ж, полагаю, эти твои воспоминания всё же хоть на что-то годятся, – заявил Перрин.

– Хочешь, Перрин, расскажу кое-что, от чего у меня мозги в узел завязываются? – тихо предложил Ранд. – То, от чего я вздрагиваю, словно от ледяного дыхания самóй Тени? Это ведь порча свела меня с ума и заодно одарила меня воспоминаниями о прошлой жизни. Они возвращаются под шёпот Льюса Тэрина. Но то же безумие подсказывает выходы, которые необходимы мне для победы. Тебе не понятно? Если я одержу верх, то победить Тёмного мне поможет сама же порча.

Перрин тихо присвистнул.

«Искупление, – подумал Ранд. – Когда я прибег к нему в прошлый раз, моё безумие нас уничтожило. На этот раз оно нас спасёт».

– Ступай к жене, Перрин, – взглянув на небо, предложил Ранд. – Это последняя оставшаяся нам более-менее мирная ночь, пока всё не кончится. Я проверю и посмотрю, насколько плохи дела в Андоре. – Он перевёл взгляд на друга. – Я не забуду своего обещания. Единство превыше всего остального. В прошлый раз я проиграл именно потому, что отбросил мысли о единстве.

Перрин кивнул, потом положил руку на плечо Ранда:

– Да осияет тебя Свет.

– И тебя тоже, друг мой.

Глава 2
ВЫБОР АЙЯ

Певара изо всех сил старалась не выдать своего страха. Если бы эти Аша’маны знали её получше, они бы поняли, что не в её привычках так долго сидеть неподвижно и молчать. Ей пришлось обратиться к самым основам обучения Айз Седай: выглядеть спокойной и уверенной, хотя на самом деле она чувствовала всё что угодно, кроме спокойствия и уверенности.

Она заставила себя подняться с места. Канлер с Эмарином отправились навестить двуреченцев и убедиться, что те ходят только по двое. И вновь они с Андролом остались наедине. Под шум дождя за окном мужчина тихонько возился со своими кожаными ремнями. Он использовал сразу две иглы, сшивая кожу стежками крест-накрест, и увлёкся работой, как истинный мастер. Певара подошла к нему, заслужив косой взгляд от мужчины. Она сдержала улыбку. При необходимости она умела двигаться бесшумно, хоть по ней этого и не скажешь. Певара глянула в окно. Дождь зарядил сильнее, занавесив оконное стекло сплошной пеленой воды.

– Спустя столько недель эта буря, грозившая начаться в любой момент, наконец разразилась.

– Должны же были эти тучи когда-нибудь пролиться дождём, – откликнулся Андрол.

– Дождь не похож на обычный, – заметила Певара, сцепив руки за спиной. Она ощущала идущий от стекла холод. – Он не усиливается и не ослабевает. Льёт постоянным потоком. Столько молний, а грома почти нет.

– Думаешь, это что-то вроде того, что было? – спросил Андрол. Уточнять, что именно он имеет в виду, не было нужды. Несколько дней назад жители Башни – среди них не оказалось ни одного Аша’мана – вдруг стали вспыхивать ярким пламенем. Просто… загорались, без видимых причин. Погибло почти сорок человек. Многие до сих пор считали случившееся делом рук какого-то потерявшего контроль над собой Аша’мана, хотя сами парни клялись, что поблизости никто не направлял.

Певара покачала головой, глядя на бредущую мимо окна по грязной улице группу людей. Сначала она была одной из тех, кто заявлял, что в смертях виновен свихнувшийся Аша’ман. Сейчас она склонялась к тому, что эти события, как и прочие странности, вызваны чем-то похуже. Мир распадался на части. Ей нужно собраться с силами.

Несмотря на то, что идея связать этих мужчин узами принадлежала Тарне, сам план разработала Певара. Нельзя допустить, чтобы они узнали, насколько тревожно ей оттого, что она заперта в ловушку здесь, лицом к лицу с врагами – с теми, кто может обратить к Тени кого угодно. А её единственные союзники – мужчины, которых всего несколько месяцев назад она бы усердно выслеживала и укрощала без сожаления.

Она села на табурет, на котором совсем недавно сидел Эмарин.

– Мне бы хотелось обсудить… твой «план».

– Не уверен, что смог его придумать, Айз Седай.

– Возможно, я сумела бы подсказать какую-нибудь идею.

– От помощи не откажусь, – ответил Андрол, прищурившись.

– Что-то не так? – спросила она.

– Те люди, на улице. Я их не знаю. И…

Она оглянулась и посмотрела в окно. Этой дождливой ночью улица лишь кое-где освещалась красно-оранжевым сиянием из окон домов. Прохожие всё так же медленно брели по улице – от одного пятна света к другому.

– Их одежда не намокла, – прошептал Андрол.

Похолодев, Певара поняла, что он прав. На идущем впереди мужчине была шляпа с обвислыми широкими полями, но струи дождя не разбивались об неё. Его провинциальная одежда не промокла под ливнем, а платье идущей рядом женщины не колыхалось от порывов ветра. Теперь Певара заметила, что один из юношей странно держал руку, будто вёл за собой в поводу вьючную лошадь – но никакого животного видно не было.

Певара с Андролом молча наблюдали за происходящим, пока фигуры не удалились настолько, что их стало трудно разглядеть во тьме. Видения давно умерших людей становились привычным делом.

– Ты вроде что-то упоминала про какие-то идеи? – с дрожью в голосе спросил Андрол.

– Я… Верно. – Певара с трудом отвела взгляд от окна. – До сих пор всё внимание Таима было приковано к Айз Седай. Всех моих сестёр забрали. Осталась только я.

– Ты предлагаешь себя в качестве приманки.

– Они явятся за мной, – ответила она. – Это всего лишь вопрос времени.

Андрол потёр пальцем шов и, по всей видимости, остался им доволен.

– Мы должны тебя спасти.

– Да ты что? – она вопросительно вскинула бровь. – Неужели мне присвоили высочайшее звание девы, нуждающейся во спасении? Как благородно с твоей стороны.

Он покраснел.

– Сарказм? Из уст Айз Седай? Никогда бы не подумал, что услышу такое.

Певара рассмеялась.

– Ну надо же, Андрол! Ты и правда ничегошеньки о нас не знаешь, верно?

– Честно? Не знаю. Большую часть своей жизни я старался избегать встреч с такими как ты.

– Что ж, учитывая твои… врождённые склонности, вероятно, это было разумно.

– Прежде я не мог направлять.

– Да, но ты подозревал, что можешь. Ты ведь сам пришёл сюда учиться.

– Мне было интересно, – ответил он. – Я ничего подобного раньше не пробовал.

«Интересно, – подумала Певара. – Не это ли движет тобой, кожевник? Не это ли гонит тебя с места на место вслед за ветром?»

– Подозреваю, раньше ты ни разу не пробовал прыгать с утёса, – вслух заметила она. – То, что ты этого никогда не делал, не причина, чтобы начинать.

– Вообще-то, с утёса я уже прыгал. И даже несколько раз.

Она удивлённо вскинула бровь в ответ.

– Таков обычай Морского Народа, – пояснил он. – Они ныряют в океан. Чем ты храбрее, тем выше утёс выбираешь. И ты снова сменила тему разговора, Певара Седай. Ты в этом очень искусна.

– Благодарю.

– Но причина, – он поднял палец, – по которой я предложил вытащить тебя отсюда, в том, что это не твоя битва. Тебе нет нужды становиться её жертвой.

– Ты часом не хочешь просто-напросто быстренько спровадить Айз Седай, вмешивающуюся в твои дела?

– Я сам пришёл к тебе за помощью, – ответил Андрол. – Я не собирался от тебя избавляться и охотно воспользуюсь твоими услугами. Однако будет несправедливо, если ты здесь погибнешь, сражаясь в чужой войне.

– Позволь мне кое-что объяснить тебе, Аша’ман, – ответила Певара, подавшись вперёд. – Это моя война. Если Тень захватит Чёрную Башню, то для нас в Последней Битве это будет иметь ужасающие последствия. Я приняла на себя ответственность за тебя и твоих приятелей. И я не отступлюсь так легко.

– Ты… приняла на себя ответственность за нас? И что это значит?

«Ох, вероятно, не стоило этого говорить». И всё же, раз они намеревались стать союзниками, ему, скорее всего, следовало знать.

– Чёрная Башня нуждается в умелом руководстве, – объяснила она.

– И для этого нужно связать нас узами? – уточнил Андрол. – Чтобы нас можно было… согнать в кучу, словно жеребцов для объездки?

– Не будь дураком. Ты же не станешь отрицать, что Белая Башня располагает богатым опытом.

– Я бы так не сказал, – откликнулся мужчина. – С опытом обычно приходит уверенность в правильности собственных привычек и нежелание перенимать новый опыт. Все вы, Айз Седай, убеждены, что существует единственно правильный способ что-то сделать – тот, что использовался испокон веков. Нет уж, Чёрная Башня вам не подчинится. Мы сами сможем о себе позаботиться.

– И до сих пор у вас это превосходно получалось, не так ли?

– Это нечестно, – тихо ответил мужчина.

– Возможно, – согласилась она. – Извини.

– Меня не удивляют ваши мотивы, – сказал он. – Даже самым слабым Солдатам ясно, чем вы здесь занимаетесь. Вопрос вот в чём: почему, чтобы связать нас узами, из всех сестёр Белой Башни к нам отправили именно Красных?

– А кого же ещё? Всю свою жизнь мы занимались именно мужчинами, способными направлять.

– Ваша Айя обречена.

– Разве?

– Она существует, чтобы выслеживать способных направлять мужчин, – сказал он. – И укрощать их, избавляться… от них. Так вот, Источник очищен.

– Это вы так говорите.

– Он очищен, Певара. Всё на свете меняется, Колесо вращается. Когда-то он был чист, значит, однажды должен был вновь стать чистым. Это и произошло.

«То-то ты так странно вглядываешься в тени, Андрол. Разве это доказательство чистоты Источника? Или то, как Налаам бормочет что-то на неизвестных языках? Думаешь, мы ничего не замечаем?»

– Вашей Айя осталось на выбор лишь одно из двух, – продолжил Андрол. – Либо продолжить свою охоту, не обращая внимания на наши доказательства того, что Источник очищен, либо перестать быть Красной Айя.

– Чепуха. Из всех Айя именно Красная должна стать вашим главным союзником.

– Вы существуете для того, чтобы уничтожить нас!

– Мы существуем для того, чтобы проследить, что способные направлять мужчины не навредят ни себе, ни окружающим. Разве ты не согласен, что в этом же цель существования Чёрной Башни?

– Полагаю, и в этом тоже. Правда, мне озвучили только одну задачу – стать оружием Дракона Возрождённого. Но помочь хорошим людям не навредить самим себе из-за недостатка должного обучения тоже важно.

– Так может, нам объединиться вокруг этой идеи? Как считаешь?

– Хочется в это поверить, Певара. Но я видел, как вы смотрите на нас – ты и твои сёстры. Вы видите в нас… нечто вроде грязного пятна, которое следует отчистить, или яда, который следует собрать и хранить в пузырьке.

Певара покачала головой.

– Если то, что ты утверждаешь, Андрол, правда, и Источник очищен, тогда многому суждено измениться. Красная Айя и Аша’маны сблизятся друг с другом во имя общей цели – со временем. Я же готова работать с вами здесь и сейчас.

– Обуздывать нас.

– Нет, наставлять. Пожалуйста. Доверься мне.

Он изучающе смотрел на неё при свете множества горевших в комнате ламп. У него искреннее лицо. Теперь Певара понимала, почему за ним следуют остальные, несмотря на то, что он самый слабый из них. В нём странным образом сочетались страстность и смирение. Если бы только Андрол не был одним из… ну… не был тем, кто он есть.

– Хотелось бы мне вам поверить, – отведя взгляд, ответил Андрол. – Должен признать, ты отличаешься от остальных, совсем не похожа на других Красных.

– Думаю, ты ещё увидишь, что все мы различаемся между собой куда сильнее, чем ты можешь себе представить, – заметила Певара. – Есть много причин, по которым женщина может выбрать Красную Айя.

– Иные, чем ненависть к мужчинам?

– Если бы мы ненавидели мужчин, разве мы пришли бы сюда, желая связать вас узами? – Вообще-то это была не совсем правда. Сама Певара ненависти к мужчинам не питала, но многие Красные их ненавидели – уж как минимум, большинство относились к ним с подозрением. Она надеялась это изменить.

– Мотивы Айз Седай порой очень странные, – отметил Андрол. – Это всем известно. И всё равно, как бы ты ни отличалась от прочих твоих сестёр, я видел это выражение в твоём взгляде. – Он покачал головой. – Не верю, что ты здесь, чтобы нам помочь. Как не верю в женщин, всю свою жизнь посвятивших охоте на способных направлять мужчин и при этом искренне считающих, что таким образом помогают этим мужчинам. Как не верил в палача, который думает, что, казнив преступника, сделает ему одолжение. Если кто-то исполняет что дóлжно, то одно лишь это ещё не делает его твоим другом, Певара Седай. Прости. – Он вновь взялся за свою работу, положив её на стол под свет лампы.

Певара поняла, что начинает раздражаться. У неё почти получилось. Ей нравились мужчины. Она всегда считала, что Стражи были бы очень полезны. Неужели этот глупец не в состоянии разглядеть протянутую через пропасть руку помощи? «Успокойся, Певара, – уговаривала она себя. – Если дашь волю гневу, то ничего не добьёшься». Она нуждалась в поддержке этого мужчины.

– Стало быть, это будет седло? – спросила она.

– Верно.

– Ты шьёшь его переставным стежком.

– Таков мой метод, – объяснил Андрол. – Помогает от разрывов при растягивании. Кроме того, на мой взгляд, так красивее.

– Я так понимаю, хорошая льняная нить? Вощёная? А отверстия делаешь однозубой галунной стамеской или двузубой? Я не разглядела.

Он с подозрением взглянул на неё:

– Знаешь кожевенное дело?

– От дяди, – объяснила она. – Когда я была маленькой, то часто бывала в его лавке, и он научил меня кое-чему.

– Возможно, мы с ним встречались.

Она замерла. Несмотря на все замечания Андрола о её умении ловко уводить разговор в сторону, тут она дала маху и коснулась темы, обсуждать которую ей вовсе не хотелось.

– А где он живёт? – заинтересовался Андрол.

– В Кандоре.

– Так ты кандорка? – удивился он.

– Ну разумеется. Разве по мне не видно?

– А мне казалось, я легко угадываю любой акцент, – сказал мужчина, потуже затягивая пару стежков. – Бывал я в тех краях. Возможно, и дядю твоего знавал.

– Он уже умер, – ответила она. – Убит Приспешниками Тёмного.

Андрол помолчал, потом сказал:

– Мне жаль.

– С тех пор прошло уже больше ста лет. Я скучаю по своей семье, но сейчас они всё равно были бы уже давно мертвы, даже если бы их не убили Приспешники Тёмного. Все, кого я знала дома, умерли.

– Значит, соболезную ещё сильнее. Искренне.

– Это давно в прошлом, – ответила Певара. – Я вспоминаю о них с любовью, без боли. А у тебя есть семья? Братья, сёстры? Племянницы и племянники?

– Есть немного и тех, и других, – ответил Андрол.

– Ты с ними видишься?

Он смерил её взглядом.

– Ты пытаешься вовлечь меня в дружеский разговор, чтобы доказать, что не чувствуешь себя рядом со мной неловко. Но я видел, как вы, Айз Седай, смотрите на таких, как я.