Текст книги "Память Света/Память огня (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 72 страниц)

– Посмотри туда, – сказала Саэрин, остановившись рядом с Эгвейн. – Ты приглашала Морской Народ?

Эгвейн покачала головой.

– Нет. Я подумала, что шанс на то, что они пойдут против Ранда, слишком мал.

По правде говоря, после встречи с Ищущими Ветер в Тел’аран’риоде ей не хотелось снова по уши увязнуть в переговорах с ними. Эгвейн опасалась, проснувшись, обнаружить, что у неё выторговали не только её первенца, но и саму Белую Башню.

Морской Народ своим появлением устроил целое представление, возникнув из переходных врат близ лагеря Ранда в своих цветастых одеждах; Госпожи Волн, каждая в сопровождении Господина Мечей, вышагивали горделиво, словно короли.

«Свет, – подумала Эгвейн. – Интересно, как давно не происходило событий подобного масштаба». Здесь были представлены почти все народы и страны, а если учесть Морской Народ и Айил, даже более того. Не хватало только Муранди, Арад Домана и представителей земель, занятых Шончан.

Наконец все до единой Восседающие сели на лошадей и подъехали к Эгвейн. Сгорая от желания поскорей двинуться вперёд, но не смея этого выдать, Эгвейн пустила своего мерина шагом к месту встречи. Эскорт солдат Брина построился и двинулся, тяжело топоча сапогами и высоко подняв пики. Их белые табарды были украшены пламенем Тар Валона, но гвардейцы не затмевали Айз Седай, и даже то, как они маршировали, акцентировало всё внимание на ехавших в центре женщинах. Прочие армии полагались на силу оружия. У Белой Башни было кое-что получше.

Все армии стекались к месту встречи – к самому центру поля, где по приказу Ранда оставили свободное от шатров место. Так много войск собралось на прекрасно подходящем для сражения поле. Как бы чего не случилось.

Илэйн подала всем пример, оставив большую часть своего войска на полпути и продолжив путь с меньшим отрядом примерно в сотню человек. Эгвейн поступила так же. Остальные правители тоже отделились от своих армий и в сопровождении небольших отрядов продолжили шествие, а их свиты расположились на отдых, заключив центральную часть поля в огромное кольцо.

Когда Эгвейн приблизилась к центру Поля, с небес на неё пролился солнечный свет. Трудно было не заметить огромный разрыв в облаках – круг совершенно чистого неба над полем. Ранд и вправду странным образом влиял на всё окружающее. Ему не требовалось ни объявлять о своём прибытии, ни поднимать своего знамени. Когда он появлялся поблизости, облака расступались, уступая место сияющему солнцу.

Впрочем, сам Ранд, похоже, к месту встречи ещё не прибыл. Эгвейн подъехала к Илэйн.

– Илэйн, мне жаль, – уже в который раз сказала она.

Золотоволосая женщина не опустила взгляд.

– Город потерян, но один город – это не всё государство. Нам нужно провести эту встречу, но закончить как можно скорее, чтобы я смогла вернуться в Андор. А где Ранд?

– Тянет время, – ответила Эгвейн. – Вечно он так.

– Я разговаривала с Авиендой, – сообщила Илэйн. Её гнедая лошадь, фыркая, переминалась под ней. – Прошлую ночь она провела с ним, но он не стал бы рассказывать ей, что планирует на сегодня.

– Он упоминал некие требования, – сказала Эгвейн, наблюдая за тем, как к месту встречи подтягиваются правители стран со своими свитами. Дарлин Сиснера, король Тира, прибыл первым. Он поддержит её, несмотря на то что получил свою корону благодаря Ранду. Его по-прежнему тревожила угроза, исходящая от Шончан. Этот мужчина средних лет с тёмной остроконечной бородкой был не особенно привлекательным, зато выглядел уравновешенным и уверенным в себе. Он поклонился Эгвейн прямо из седла, и она протянула ему кольцо для поцелуя.

Дарлин помедлил, затем спешился, подошёл и, склонив голову, поцеловал её кольцо.

– Да осияет вас Свет, Мать.

– Рада видеть, что вы здесь, Дарлин.

– До тех пор, пока вы держите своё обещание. Открыть переходные врата на мою родину в тот же миг, как потребуется.

– Всё будет сделано.

Он вновь поклонился, бросив пристальный взгляд на человека, направляющегося верхом на лошади к Эгвейн с другой стороны. Грегорин, наместник Иллиана, был во многом ровней Дарлину, но не во всём. Ранд назначил Дарлина наместником Тира, но Благородные Лорды потребовали короновать его. Грегорин же оставался всего лишь наместником. Высокий мужчина исхудал за последнее время, его круглое лицо, обрамлённое традиционной иллианской бородой, осунулось. Он не стал ждать, пока Эгвейн пригласит его, сам спрыгнул с коня и, изобразив напыщенный поклон, припал к её руке и поцеловал кольцо.

– Мне приятно, что вы смогли отставить в сторону свои разногласия, чтобы присоединиться ко мне в этом предприятии, – сказала Эгвейн, не позволяя мужчинам испепелить друг друга взглядами.

– Намерения Лорда Дракона… вселяют опасения, – отозвался Дарлин. – Он доверил мне править Тиром, потому что я противостоял ему, когда считал это правильным. Я верю, он прислушается к благоразумным доводам, если я их ему представлю.

Грегорин фыркнул.

– Лорд Дракон совершенно благоразумен. Нам придётся предъявить ему весьма веский довод, и, думаю, он прислушается к нему.

– У моей Хранительницы Летописей есть для каждого из вас пара напутственных слов, – сообщила им Эгвейн. – Прошу, выслушайте её. Ваша поддержка не будет забыта.

Сильвиана выехала вперёд и отозвала Грегорина в сторону, чтобы побеседовать с ним. В этом разговоре не было ничего важного, но Эгвейн опасалась, что эти двое в итоге вконец переругаются. У Сильвианы были указания держать их подальше друг от друга.

Дарлин одарил Эгвейн проницательным взглядом. Казалось, он понял, что она делает, но не стал жаловаться и сел на лошадь.

– Вы выглядите обеспокоенным, король Дарлин, – обратилась к нему Эгвейн.

– Порой старая вражда глубже океанской бездны, Мать. Я начинаю подумывать, не была ли эта встреча подготовлена самим Тёмным в надежде, что мы в итоге прикончим друг друга и сделаем за него всю работу.

– Понимаю, – ответила Эгвейн. – Возможно, лучше предупредить своих людей – ещё раз, если вы уже это делали, – что сегодня не должно быть никаких происшествий.

– Мудрое предложение.

Он поклонился, отъезжая.

Они оба были на её стороне, как и Илэйн. Гэалдан встанет на сторону Ранда, если то, что Илэйн говорила о королеве Аллиандре, правда. Гэалдан был не такой влиятельной страной, чтобы беспокоиться из-за Аллиандре. Но вот Порубежники – другое дело. Кажется, их Ранд склонил на свою сторону.

Над каждой армией реял соответствующий флаг, и здесь, на встрече, присутствовали все правители, кроме королевы Этениелле, которая в Кандоре пыталась управиться с беженцами, покидающими свои родные земли. Она оставила для участия во встрече значительное число своих людей, включая своего старшего сына, Антола, словно желая продемонстрировать, что происходящее здесь было так же важно для спасения Кандора, как и сражение на границе.

Кандор. Первая жертва Последней Битвы. Поговаривали, что в огне вся страна. Станет ли следующим Андор? Двуречье? «Успокойся», – мысленно приказала себе Эгвейн.

Необходимость просчитывать «кто за кого» была ужасна, но в этом состоял её долг. Ранд не может лично управлять ходом Последней Битвы, чего он, несомненно, желает. Его главной задачей будет сразиться с Тёмным, и у него не будет ни возможности сконцентрироваться, ни времени на то, чтобы исполнять ещё и роль командующего генерала. По итогам этой встречи Эгвейн твёрдо была намерена увидеть Белую Башню во главе объединённых перед лицом Тени сил. И ответственность за печати она не уступит никому.

Насколько она могла доверять тому человеку, которым стал Ранд? Он больше не был тем Рандом, с которым она выросла. Скорее, он походил на того Ранда, которого она узнала в Айильской Пустыне, только более самоуверенного. И, вероятно, более хитроумного. Он порядком поднаторел в Игре Домов.

Ни одна из этих перемен в нём не представляла собой ничего ужасного, если он всё ещё поддавался убеждению.

«Это флаг Арад Домана?» – с удивлением подумала она. Это был не просто флаг, а королевский штандарт, указывавший на то, что король сопровождает армию, только что прибывшую на поле. Неужели Родел Итуралде наконец-то вступил на престол или Ранд нашёл ещё кого-нибудь для этой цели? Флаг доманийского короля развевался рядом с флагом Даврама Башира, дяди королевы Салдэйи.

– Свет. – Гавин верхом на лошади подъехал чуть ближе к ней. – Это же флаг…

– Я вижу, – сказала Эгвейн. – Придётся припереть к стенке Суан: неужели её источники не упоминали, кто занял трон? Я боялась, что доманийцы отправятся на битву без предводителя.

– Доманийцы? Я вообще-то говорю вот об этом.

Она проследила за его взглядом. К месту сбора в явной спешке приближалась новая армия под знаменем красного быка.

– Мурандийцы, – произнесла Эгвейн. – Любопытно. Роэдран в конце концов решил присоединиться к остальному миру.

Новоприбывшие мурандийцы произвели своим появлением больше шума, чем, пожалуй, заслуживали. Ну, по крайней мере, их одежды радовали глаз: жёлтые и красные туники поверх кольчуг, медные шлемы с широкими полями. На широких красных поясах был изображён атакующий бык. Мурандийцы держались в стороне от андорцев, обогнув сзади войска Айил и зайдя с северо-запада.

Эгвейн посмотрела на лагерь Ранда. По-прежнему ни следа самого Дракона.

– Пойдём, – позвала она, послав Привереду вперёд к мурандийской армии. Гавин последовал за ней, а Чубейн взял в качестве сопровождения два десятка солдат.

Роэдран оказался тучным мужчиной, щеголявшим в алом с золотом наряде. Эгвейн казалось, что она слышит, как его лошадь стонет при каждом шаге. Его редеющие волосы были скорее седыми, чем чёрными, и он наблюдал за Эгвейн неожиданно острым взглядом. Король Муранди был немногим больше, чем правитель одного-единственного города, Лугарда, но ей докладывали, что этот человек неплохо справлялся с расширением своей власти. Дайте ему несколько лет – и он и впрямь сможет назвать своим всё королевство целиком.

Роэдран поднял мясистую руку, останавливая свою процессию. Эгвейн натянула поводья, останавливая коня, и принялась дожидаться, пока мужчина подъедет к ней, как полагалось по традиции. Тот не сдвинулся с места.

Гавин глухо выругался. Эгвейн позволила слабой улыбке коснуться уголков губ. От Стражей есть польза хотя бы в том, чтобы выразить то, что ей показывать не следует. В конце концов Эгвейн послала коня вперёд.

– Вот значит как. – Роэдран оглядел её с ног до головы. – Ты новая Амерлин. Андорка.

– Амерлин не принадлежит ни одной из стран, – холодно ответила Эгвейн. – Я удивлена тем, что вижу вас здесь, Роэдран. Когда это Дракон успел передать своё приглашение и вам?

– Никогда. – Роэдран подал знак виночерпию подать ему вина. – Я решил, что настала пора для Муранди стать частью событий.

– И кто же открыл вам переходные врата? Определённо, вам не пришлось пересекать весь Андор, чтобы добраться сюда.

Роэдран замешкался.

– Вы пришли с юга, – продолжила Эгвейн, изучая мужчину. – Андор. За вами послала Илэйн?

– Она не посылала за мной, – отрезал Роэдран. – Проклятая королева пообещала мне, что, если я окажу ей поддержку в её деле, она издаст декларацию о намерениях с обещанием не вторгаться на территорию Муранди. – Он помедлил. – Кроме того, мне было любопытно взглянуть на этого Лжедракона. Похоже, все в мире голову от него потеряли.

– Вы же в курсе того, чему посвящена эта встреча, не так ли? – спросила Эгвейн.

Он отмахнулся.

– Отговорить этого человека от его захватнических планов или что-то вроде того.

– Что ж, это уже что-то, – Эгвейн подалась вперёд. – Я слышала, ваше правление уверенно крепнет, и что Лугард может в кои-то веки обрести реальную власть в Муранди.

– Да, это так, – ответил Роэдран, чуть приосанившись в седле.

Эгвейн склонилась к нему ещё больше.

– Не стоит благодарности, – тихо сообщила она и улыбнулась, затем развернула Привереду и увела свою свиту прочь.

– Эгвейн, – тихо обратился к ней Гавин, пустив своего коня рысцой бок о бок с её собственным, – неужели ты и вправду только что провернула то, о чём я подумал?

– Он выглядит обеспокоенным?

Гавин оглянулся через плечо.

– Весьма.

– Чудесно.

Гавин ещё немного проехал рядом с ней, а затем расплылся в широкой улыбке.

– Это определённо было гадко с твоей стороны.

– Он грубиян и невежа, точь-в-точь, как его описывали в донесениях, – сказала Эгвейн. – Пусть помучается несколько ночей в размышлениях, что именно в его королевстве происходило по указке Белой Башни. Если у меня будет особенно мстительное настроение, я устрою так, чтобы он раскопал парочку неплохих секретов. А теперь, где же этот овечий пастух? У него хватает смелости требовать от нас…

Она осеклась, увидев его. Ранд, одетый в красное с золотом, шагал через поле по побуревшей траве. Рядом с ним, поддерживаемый невидимыми для Эгвейн плетениями, по воздуху плыл свёрток чудовищных размеров.

Трава под ногами Ранда становилась зелёной.

Изменения не были значительными. Там, где он проходил, дёрн вновь обретал краски и жизнь – всё дальше и дальше вокруг Ранда; это походило на то, как свет мягко разливается из-за открывающихся ставней. Люди расступались, лошади били копытами. Через несколько минут всё кольцо собравшихся войск стояло на вновь ожившей траве.

Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз видела обычное поле с зелёной травой? Эгвейн выдохнула. Увиденное немного осветило мрак этого дня.

– Я бы дорого отдала за то, чтобы знать, как он такое вытворяет, – пробормотала она себе под нос.

– Какое-то плетение? – предположил Гавин. – Я видел, как Айз Седай заставляли цветы расцветать посреди зимы.

– Не знаю ни одного подобного плетения, которое бы покрывало столь обширную площадь, – сказала Эгвейн. – Это выглядит так естественно. Отправляйся и попробуй выяснить, как он это делает. Возможно, одна из Айз Седай со Стражем-Аша’маном проболтается.

Гавин кивнул и умчался прочь.

Ранд продолжил свой путь в сопровождении своего здоровенного плывущего по воздуху свёртка, Аша’манов в чёрном и почётного эскорта айильцев. Презиравшие обычные военные построения Айил веером рассыпались по полю, словно разлетевшийся рой. Даже сопровождавшие Ранда солдаты подались назад – прочь от айильцев. Для многих старых солдат подобная рыже-бурая волна означала смерть.

Ранд шёл спокойно и целеустремлённо. Тканевый свёрток, который он тащил потоками Воздуха, начал разворачиваться перед ним. Огромные полотнища колыхались на ветру перед Рандом, сплетаясь друг с другом, оставляя позади длинные шлейфы. Из разворачивающихся полотнищ выпали деревянные шесты и металлические колья, и Ранд подхватил их, закрутив невидимыми потоками Воздуха.

За всё время он ни разу не сбился с шага. Он даже не смотрел на трепещущий перед ним, словно выуженная из глубин рыбина, вихрь ткани, дерева и железа. Кое-где земля взорвалась небольшими комьями. Некоторые солдаты подпрыгнули от неожиданности.

«Он научился устраивать эффектные представления», – подумала Эгвейн, когда шесты-стойки перевернулись в воздухе и опустились прямо в образовавшиеся отверстия в земле. Болтающиеся на ветру тканевые тесёмки обернулись вокруг них, завязываясь сами собой. Через несколько секунд огромный павильон уже был установлен на место; с одной стороны над ним развевалось знамя Дракона, с другой – знамя с древним символом Айз Седай.

Так и не остановившись ни разу, Ранд дошёл до павильона, и створки распахнулись ему навстречу.

– Каждый из вас может взять с собой пятерых, – объявил он и шагнул внутрь.

– Сильвиана, – назвала Эгвейн, – Саэрин, Романда, Лилейн. Гавин будет пятым, когда вернётся.

Стоявшие позади Восседающие снесли её решение молча. Пожаловаться, что она взяла с собой своего Стража для защиты и свою Хранительницу для поддержки, они не могли. Остальные три сестры, которых она выбрала, многими считались самыми влиятельными во всей Башне, а вместе все четыре Айз Седай поровну представляли Салидар и прежнюю Белую Башню.

Прочие правители пропустили Эгвейн вперёд. Все сознавали, что по сути своей это было противостояние между Рандом и Эгвейн. Или, скорее, между Драконом и Престолом Амерлин.

Внутри павильона не было стульев, но Ранд подвесил в углах светящиеся сферы саидин, а один из Аша’манов установил посередине небольшой стол. Эгвейн быстро подсчитала – всего мягко мерцающих светом сфер было тринадцать.

Ранд стоял лицом к ней, сложив руки за спиной и стиснув ладонью одной из них предплечье другой, что вошло у него в привычку. Рядом с ним, положив ладонь ему на руку, стояла Мин.

– Мать, – сказал Ранд, кивнув Эгвейн.

Стало быть, он решил поиграть в учтивость, так? Эгвейн вернула ему кивок.

– Лорд Дракон.

В павильон входили правители с сокращённой свитой, многие робели на входе, пока внутрь не вошла с величественным видом Илэйн. Печаль на её лице перестала быть такой непроглядной, едва Ранд тепло улыбнулся ей. Шерстеголовая женщина до сих пор была без ума от Ранда и рада тому, как он сумел спровоцировать всех явиться. Илэйн считала успехи Ранда предметом своей гордости.

«А разве ты сама не гордишься хоть чуточку? – спросила себя Эгвейн. – Ранд ал’Тор, прежде простой деревенский парнишка и без двух минут твой наречённый, теперь стал самым могущественным человеком в мире? Разве ты не чувствуешь гордости за его деяния?»

Возможно, немножко.

В павильон вошли Порубежники во главе с королём Изаром Шайнарским, и в этих людях робости не было совсем. Прибывших доманийцев возглавлял старик, которого Эгвейн не знала.

– Это Алсалам, – с удивлением прошептала Сильвиана. – Он вернулся.

Эгвейн нахмурилась. Почему никто из её информаторов не сказал ей, что он вновь объявился? Свет. Знал ли Ранд, что Белая Башня пыталась похитить и удерживать его под стражей? Сама Эгвейн узнала об этом всего несколько дней назад из документа, погребённого под горой бумаг Элайды.

Вошла Кадсуане, и Ранд кивнул ей, будто давая позволение. Она не привела с собой пятерых, но и Ранд, похоже, не требовал от неё быть в числе пятерых, пришедших с Эгвейн. Это неприятно поразило её, как тревожный прецедент. Прибыл Перрин со своей женой, и они вдвоём встали в сторонке. Перрин сложил на груди свои похожие на стволы деревьев руки, у пояса висел его новый молот. Прочесть Перрина было куда легче, чем Ранда. Он был обеспокоен, но доверял Ранду. Как доверяла ему и Найнив, чтоб ей сгореть. Женщина заняла место рядом с Перрином и Фэйли.

Айильские клановые вожди и Хранительницы Мудрости вошли в павильон большой толпой – очевидно, «приведите с собой пятерых» Ранда относилось к каждому из вождей по отдельности. Некоторые Хранительницы Мудрости, включая Сорилею и Эмис, перешли к Эгвейн на её половину шатра.

«Благослови их Свет», – наконец-то выдохнув, подумала Эгвейн. Ранд проследил взглядом за женщинами, и Эгвейн заметила, что он поджал губы. Его удивило, что его поддерживают не все Айил, как один.

Король Муранди, Роэдран, вошёл в шатёр одним из последних, и Эгвейн обратила внимание на нечто необычное при его появлении. Несколько Аша’манов Ранда – Наришма, Флинн и Нэфф – встали за спиной Роэдрана. Другие Аша’маны, стоявшие рядом с Рандом, держались настороже, будто коты, завидевшие бродящего поблизости волка.

Ранд шагнул к Роэдрану, который был ниже и шире его самого, и взглянул ему в глаза сверху вниз. Тот запнулся на мгновение, затем принялся вытирать лоб платком. Ранд продолжил сверлить его взглядом.

– Что такое? – требовательно вопросил Роэдран. – Ты Дракон Возрождённый, как мне сказали. Не припоминаю, чтобы я позволял тебе…

– Довольно, – оборвал его Ранд, подняв палец.

Роэдран немедленно умолк.

– Испепели меня Свет, – сказал Ранд. – Ты же не он, так ведь?

– Кто? – переспросил Роэдран.

Ранд отвернулся от него, махнув рукой Наришме и остальным, отменяя тревогу. Они неохотно подчинились.

– Я был твёрдо уверен… – произнёс Ранд, покачав головой. – Где же ты?

– Кто? – громко спросил Роэдран, почти взвизгнув.

Ранд не обратил на него внимания. Створки павильона, наконец, больше никто не тревожил, все участники встречи уже были внутри.

– Итак, – заговорил Ранд. – Мы все здесь. Спасибо, что пришли.

– Не похоже, чтобы у нас был проклятый выбор, – проворчал Грегорин. Он привёл с собой несколько иллианских дворян в качестве своей «пятёрки», все они были членами Совета Девяти. – Мы оказались зажаты между тобой и самой Белой Башней. Испепели нас Свет.

– К этому моменту вы все уже знаете, – продолжил Ранд, – что Кандор пал, а Кэймлин захвачен силами Тени. Последние остатки Малкир сражаются в Тарвиновом Ущелье. Конец близок.

– Так чего же мы все стоим тут, Ранд ал’Тор? – вопросил король Пейтар Арафельский. На голове пожилого мужчины остался всего лишь тонкий венчик седых волос, но Пейтар был всё так же широкоплеч и внушителен. – Давай положим конец этому балагану и отправимся туда, парень! Мы должны сражаться.

– Ты будешь сражаться, Пейтар, – тихо ответил Ранд. – Столько, сколько ты сможешь выдержать, и даже больше. Три тысячи лет назад я сошёлся в битве с силами Тёмного. У нас были все чудеса Эпохи Легенд; Айз Седай, которые умели творить такие вещи, от которых у вас бы рассудок помутился; тер’ангриалы, которые позволяли людям летать и делали их неуязвимыми к ударам. И всё равно мы едва победили. Понимаете? Мы противостоим Тени, которая обладает почти такими же силами, что и тогда, и даже Отрёкшимися, которые с тех пор не постарели. Но мы – не те же самые люди, совсем нет.

В шатре стало тихо. Только полог шатра колыхался на ветру.

– Что ты хочешь сказать, Ранд ал’Тор? – сложив руки на груди, промолвила Эгвейн. – Что мы обречены?

– Я хочу сказать, нам нужно всё спланировать и атаковать объединёнными силами, – ответил Ранд. – В прошлый раз у нас это плохо вышло, и это едва не стоило нам всей войны. Каждый считал, что знает, как лучше. – Он взглянул в глаза Эгвейн. – В те дни каждый мужчина и каждая женщина возомнили себя предводителями на поле боя. Целая армия генералов. Вот почему мы едва не проиграли. Вот из-за чего мы получили порчу, Разлом, безумие. Я был виноват не меньше прочих. Возможно, даже больше.

Я не позволю этому случиться снова. Я не собираюсь спасти этот мир только для того, чтобы он во второй раз оказался разломан! Я не стану умирать за страны и народы, которые нападут друг на друга, едва падёт последний троллок. Вы ведь планируете сделать это. Испепели меня Свет, я знаю, что это так!

Нетрудно было заметить, как обменялись острыми взглядами Грегорин и Дарлин или с каким алчным видом Роэдран наблюдал за Илэйн. Какие страны будут уничтожены в этой войне и кто в таком случае бескорыстно вмешается, чтобы помочь соседям? Как скоро бескорыстие перерастёт в корысть, в желание воспользоваться шансом и захватить чужой трон?

Большинство правителей были достойными людьми. Но нужно было быть куда больше, чем просто достойным человеком, чтобы держать в руках столько силы и не заглядываться на чужой двор. Даже Илэйн, едва представилась такая возможность, захватила власть в другой стране. И сделает это снова. Такова сущность правителей, такова сущность государств. В случае Илэйн произошедшее даже казалось удобным решением, так как под её правлением Кайриэн придёт к процветанию по сравнению с тем, что творилось там в последнее время.

Сколько правителей решат так же, что они, конечно же, смогут править лучше или способны восстановить порядок в другой стране?

– Никто не желает войны, – заявила Эгвейн, перетягивая на себя внимание слушателей. – Но я считаю так: то, что ты пытаешься сделать сегодня, не является твоим призванием, Ранд ал’Тор. Ты не в силах изменить человеческую природу и не в силах заставить мир склониться перед твоими прихотями. Позволь людям жить своей жизнью и выбирать собственные пути.

– Нет, Эгвейн, – сказал Ранд. В его глазах пылал огонь, схожий с тем, что она видела, когда он впервые пытался убедить Айил сражаться под его знамёнами. Да, это чувство и впрямь будто принадлежало тому Ранду – разочарование от того, что люди не видят мир так ясно, как, по его мнению, видит он сам.

– Не вижу, что ещё ты можешь сделать, – возразила Эгвейн. – Назначишь императора, кого-то, кто будет править всеми нами? Станешь настоящим тираном, Ранд ал’Тор?

Он не огрызнулся в ответ. Он протянул руку в сторону, и один из его Аша’манов вложил в неё бумажный свиток. Ранд взял его и положил на стол, а затем использовал Силу, чтобы развернуть его и закрепить в таком положении.

Документ представлял собой необычно огромный лист бумаги, исписанный аккуратным убористым почерком.

– Я назвал это «Драконов Мир», – тихо сообщил Ранд. – И это одна из трёх вещей, которые я потребую от вас. Ваша плата в обмен на мою жизнь.

– Дай-ка посмотреть. – Илэйн потянулась за свитком, и Ранд, очевидно, отпустил его, потому что ей удалось схватить его со стола раньше прочих ошарашенных правителей.

– Он закрепляет границы ваших стран в текущих пределах, – заложив руки за спину, объявил Ранд. – Он запрещает странам нападать друг на друга и требует от них основать в каждой столице по большому университету – на полном государственном обеспечении и открытому для каждого, кто захочет учиться.

– Здесь ещё много чего, – сказала Илэйн, водя пальцем по документу по мере чтения. – В случае нападения на другую страну или небольшого приграничного конфликта, другие страны мира будут обязаны защитить подвергшуюся нападению страну. Свет! Ограничения пошлин для предотвращения сдерживания экономического развития стран, запрет на браки между правителями стран, если только обе линии власти не будут чётко разделены, положения о лишении земель лорда, начавшего конфликт… Ранд, ты действительно рассчитываешь, что мы подпишем это?

– Да.

Незамедлительно последовало негодование правителей, но Эгвейн осталась стоять спокойно и невозмутимо, бросив беглый взгляд на остальных Айз Седай. Те выглядели обеспокоенными. Ещё бы! И это была всего лишь одна из Рандовых «плат».

Правители тихо переговаривались, каждому хотелось взглянуть на документ, но никто не хотел толкаться и заглядывать Илэйн через плечо. К счастью, Ранд предвидел это наперёд, и всем раздали копии документа поменьше.

– Но иногда для войны есть хорошие основания! – воскликнул Дарлин, просматривая свою копию договора. – Например, создание защитной зоны между тобой и агрессивным соседом.

– А что делать, если какие-то люди из нашей страны живут за границей? – добавил Грегорин. – Разве у нас нет полномочий перейти границу и защитить их, если их угнетают? А что делать, если кто-то, как Шончан, заявит права на наши земли? Запрещать войны – это смешно!

– Согласен, – сказал Дарлин. – Лорд Дракон, нам нужны полномочия защищать по праву принадлежащие нам земли!

– Я, – вклинилась Эгвейн, оборвав споры, – больше заинтересована услышать два других требования.

– Одно из них ты знаешь, – сказал Ранд.

– Печати, – произнесла Эгвейн.

– Подписание этого документа для Белой Башни не будет значить ничего, – продолжил Ранд, не обратив внимания на её слова. – Я также не могу запретить всем вам оказывать влияние на остальных, это было бы глупо.

– Это и без того глупо, – возразила Илэйн.

Эгвейн подумала, что теперь Илэйн уже не так гордится Рандом, как прежде.

– И до тех пор, пока будут вестись политические игры, – продолжил Ранд, обращаясь к Эгвейн, – главенствовать в них будут Айз Седай. На самом деле, Белая Башня только выиграет от этого договора. Белая Башня всегда считала войны, что называется, недальновидными. Вместо этого я требую от вас кое-что другое. Печати.

– Я их Блюстительница.

– Только на словах. Их отыскали совсем недавно, и все они у меня. Из уважения к твоему традиционному титулу я сперва обратился по поводу печатей к тебе.

– Обратился ко мне? Ты не подал прошения, – ответила она. – Ты даже не выдвинул требования. Ты просто пришёл, сообщил мне о своих намерениях и ушёл.

– Печати у меня, – повторил он. – И я сломаю их. Никому, даже тебе, я не позволю встать между мной и спасением этого мира.

А вокруг продолжались споры, порождённые документом. Правители стран тихо переговаривались со своими доверенными лицами и соседями. Эгвейн сделала шаг вперёд, взглянув Ранду в лицо через разделявший их стол, остальные в этот миг не обращали на них никакого внимания.

– Ты не сломаешь их, если я остановлю тебя, Ранд.

– С чего бы тебе останавливать меня, Эгвейн? Назови мне хоть одну причину, по которой сломать печати было бы плохой идеей.

– Хоть одну причину кроме того, что это выпустит Тёмного в мир?

– Во время Войны Силы он не был свободен, – сказал Ранд. – Он мог касаться мира, но незапечатанная Скважина не освободит его незамедлительно.

– А какова была цена того, что он мог касаться мира? Посмотри вокруг. Кошмары, ужасы, разрушения. Ты знаешь, что творится с землёй. Ходячие мертвецы, странные искажения Узора. И это происходит, когда печати всего лишь ослабли! Что произойдёт, если мы и впрямь сломаем их? Одному Свету известно.

– Мы должны пойти на этот риск.

– Не согласна. Ранд, ты же не знаешь, что будет после того, как ты избавишься от печатей. Ты даже не знаешь, не освободит ли это его. Ты не знаешь, насколько близок он был к тому, чтобы покинуть своё узилище, когда Скважину запечатывали в прошлый раз. Разобьёшь печати – и, может быть, уничтожишь весь мир! Что, если наша единственная надежда в том, что на этот раз он не полностью свободен, что его сдерживают печати?

– Это не сработает, Эгвейн.

– Ты не знаешь этого. Да и как ты можешь знать?

Он замешкался.

– Многое в нашей жизни неопределённо.

– То есть ты не знаешь, – подтвердила она. – Ну что ж, я наблюдала, читала, слушала. Читал ли ты работы тех, кто изучал и размышлял над этим?

– Догадки Айз Седай.

– Это вся информация, которой мы располагаем, Ранд! Открой узилище Тёмного – и всё может погибнуть. Нужно быть осторожней. Вот для чего нужна Престол Амерлин, вот для чего в первую очередь была основана Белая Башня!

К её удивлению, Ранд медлил с ответом. Свет, он размышлял. Неужели ей удалось достучаться до него?

– Не нравится мне это, Эгвейн, – тихо сказал Ранд. – Если я пойду против Тёмного, а печати не будут сломаны, у меня будет один-единственный выход – снова решить проблему частично. Заплата, которая будет даже хуже прежней, потому что из-за старых, ослабших печатей мне придётся попросту наложить новый слой штукатурки поверх глубоких трещин. Кто знает, как долго продержатся печати на этот раз? Уже через несколько веков, возможно, нам придётся снова сражаться в этой же битве.

– Разве это так уж плохо? – возразила Эгвейн. – По крайней мере, это проверенный способ. Ты запечатал Отверстие в прошлый раз. Ты знаешь, как делать это.