Текст книги "Память Света/Память огня (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 72 страниц)

Кадсуане опять кивнула, и, увидев её взгляд, Ранд задумался, не собиралась ли она и так это сделать.

– А Чёрная Башня?

Ранд стиснул зубы. Чёрная Башня была западнёй. Он точно знал, что это ловушка. Таим хотел заманить Ранда в место, откуда невозможно сбежать через врата.

– Я отправил на помощь Перрина.

– А как же твоё намерение идти самому?

«Я должен им помочь. Каким-то образом. Я позволил Таиму собрать их там. Я не могу взять и оставить их ему…»

– Ты всё ещё не уверен, – раздосадовано произнесла Кадсуане. – Ты бы рискнул собой и подверг нас всех опасности, шагнув в западню.

– Я…

– Они свободны. – Кадсуане отвернулась, намереваясь уйти прочь. – Таима с его людьми вышвырнули вон из Чёрной Башни.

– Что? – воскликнул Ранд, хватая её за руку.

– Твои люди из Чёрной Башни освободили себя сами, – ответила Кадсуане. – Хотя, как я поняла из услышанного, их при этом здорово потрепали. Мало кому это известно. Скорее всего, королева Илэйн какое-то время не сможет использовать их в бою. Подробности мне неизвестны.

– Они освободили себя сами? – переспросил Ранд.

– Да.

«У них получилось. Или же – у Перрина».

Ранда охватило ликование, но в то же время его одолел приступ вины. Сколько из них погибло? Смог бы он их спасти, если бы пошёл сам? Он уже давно знал, в какое отчаянное положение они попали, и всё же оставил их на произвол судьбы по совету Морейн, настаивавшей, что это ловушка, и он не может позволить себе в неё соваться.

А теперь они из неё вырвались.

– Хотелось бы мне добиться от тебя ответа, – сказала Кадсуане, – на вопрос, что ты собирался там делать. – Она вздохнула и покачала головой. – В тебе есть трещины, Ранд ал’Тор, но придётся обходиться таким, как есть.

И она ушла прочь.

* * *

– Дип был хорошим человеком, – сказал Антайл. – Он пережил падение Марадона. Он был на стене, когда она взорвалась, но выжил и продолжал сражаться. В конце концов за ним пришли Повелители Ужаса, устроив взрыв, чтобы его прикончить. В последние мгновения жизни Дип швырял в них плетения. Он умер славной смертью.

Солдаты-малкири подняли вверх кубки, присоединяясь к Антайлу, салютуя павшим. Лан поднял свой кубок, хотя и стоял вне круга людей, собравшихся возле огня. Он бы предпочёл, чтобы Дип подчинился приказу. Он покачал головой и выпил вино до дна. Стояла ночь, но люди Лана бодрствовали по очереди на случай внезапного нападения.

Лан покрутил кубок двумя пальцами, вновь задумавшись о Дипе. Он понял, что не может гневаться на погибшего. Дип хотел убить одного из опаснейших способных направлять сторонников Тени. Лан не был уверен, что сам отказался бы от такой возможности, если б она ему представилась.

Люди продолжали поднимать тосты в честь павших. Это стало ежевечерней традицией и распространилось по всем лагерям Порубежников. Лан считал хорошим знаком то, что его люди начали относиться к Антайлу и Наришме как к товарищам. Аша’манов сторонились, но гибель Дипа выковала недостающее звено, уравняв Аша’манов и обычных солдат. Теперь они все заплатили кровавую дань. Солдаты увидели, как скорбит Антайл, и пригласили его сказать пару слов.

Лан отошёл от костра и отправился в обход по лагерю. Добравшись до коновязи, он остановился проведать Мандарба. Жеребец держался молодцом, хоть и был серьёзно ранен в левый бок, там никогда уже не будет расти шерсть; но кажется, рана заживала хорошо. Конюхи всё ещё вполголоса рассказывали о том, как в ночь после битвы, забравшей жизнь Дипа, раненый конь появился из темноты. В тот день многие всадники погибли или лишились своих лошадей, и очень мало последних ускользнуло от троллоков и добралось до лагеря.

Лан потрепал Мандарба по шее.

– Скоро мы отдохнём, дружище, – тихо сказал он. – Обещаю.

Мандарб фыркнул в темноту, и рядом заржало ещё несколько лошадей.

– У нас будет дом, – продолжал Лан. – Тень падёт, и мы с Найнив возродим Малкир. Мы добьёмся, чтобы поля вновь зацвели, очистим озёра. Там будут зелёные пастбища – и больше никаких троллоков, с которыми нужно сражаться. А на своей спине, старина, ты будешь катать детей. Ты проживёшь остаток дней мирно, будешь есть яблоки и выбирать себе лучших кобыл.

Лан очень давно не думал о будущем с какой бы то ни было надеждой. Странно, что подобные мысли появились именно сейчас, в этом месте, в сердце этой войны. Он был суровым человеком. Порой ему казалось, что у него больше общего с песком и камнями, чем с людьми, которые вместе смеялись подле костра.

Но он сам сделал себя таким. Тем, кем должен был стать, чтобы в один прекрасный день отправиться в Малкир и отстоять честь семьи. Ранд ал’Тор пробил в его броне первые трещины, а потом любовь Найнив разбила её окончательно.

«Интересно, догадывается ли об этом Ранд?» – подумал Лан, взяв скребницу и принявшись чистить Мандарба. Лан знал, что значит быть с самого детства избранником смерти. Он знал, что это такое, когда указывают в сторону Запустения и говорят, что там он отдаст свою жизнь. Свет, ещё как знал. Ранд ал’Тор, вероятно, никогда не поймёт, как они похожи.

Какое-то время Лан чистил Мандарба, хоть и устал до мозга костей. Возможно, ему следовало поспать. Найнив бы сказала, что ему необходимо выспаться. Он проиграл в голове воображаемый разговор и позволил себе улыбнуться. Она бы выиграла, объяснив, что генералу нужен сон, а для того, чтобы заботиться о лошадях, есть великое множество конюхов.

Но Найнив здесь нет. Он продолжил чистить Мандарба.

Кто-то подошёл к коновязи. Конечно же Лан услышал шаги задолго до того, как увидел самого человека. Лорд Балдер взял щётку, кивнув одному из стоявших там стражников, и направился к своей лошади. И только тогда он заметил Лана.

– Лорд Мандрагоран? – произнёс он.

– Лорд Балдер, – кивнул Лан кандорцу. Хранитель Меча королевы Этениелле был стройным мужчиной с лёгкой сединой во всё ещё чёрных волосах. Хотя Балдер и не был одним из великих полководцев, он был превосходным командующим и хорошо служил Кандору с тех пор, как погиб король. Многие полагали, что королева выйдет за Балдера замуж. Разумеется, это всё были глупости – Этениелле относилась к нему, как к брату. Кроме того, любой, кто обратил бы внимание, понял, что Балдер явно предпочитал женщинам мужчин.

– Мне жаль, что я помешал вам, Дай Шан, – произнёс Балдер. – Я не знал, что здесь кто-то есть. – Он повернулся было, чтобы уйти.

– Я уже почти закончил, – ответил Лан. – Пусть это вас не останавливает.

– Конюхи прекрасно справляются, – сказал Балдер. – Я здесь не затем, чтобы проверять их работу. Просто заметил, что порой легче думается за несложным и привычным занятием.

– Вы не единственный, кто это заметил, – ответил Лан, продолжая чистить Мандарба.

Балдер усмехнулся и на какое-то время умолк. В конце концов, он заговорил:

– Дай Шан, вас не беспокоит лорд Агельмар?

– В каком отношении?

– Меня тревожит, что он изматывает себя, – сказал Балдер. – Некоторые решения, что он принимает… сбивают меня с толку. Дело не в том, что его решения плохи. Просто они кажутся мне слишком агрессивными.

– Идёт война. Не знаю, можно ли быть слишком агрессивным, желая разбить врага.

Балдер ещё какое-то время молчал.

– Да, конечно. Но вы заметили, как мы потеряли два эскадрона лорда Йокаты?

– Прискорбный случай, но людям свойственно ошибаться.

– Это не та ошибка, которую допустил бы лорд Агельмар. Он попадал в такие ситуации раньше, Дай Шан. Он должен был предвидеть.

Это произошло во время последнего налёта на троллоков. Аша’маны поджигали Фал Эйсен и окружающие деревни и поля. По приказу Агельмара Йоката послал свою кавалерию в обход большого холма, чтобы ударить по правому флангу армии троллоков, надвигавшейся на Аша’манов. Агельмар собирался применить классические «клещи», направив другой отряд кавалерии на левый фланг вражеской армии, а развернувшиеся Аша’маны ударили бы троллоков в лоб.

Но предводители армии Тени разгадали этот манёвр. Прежде чем Агельмар и Аша’маны сумели что-либо сделать, крупный отряд троллоков перевалил через холм и ударил в правый фланг самому Йокате, в то время как остальные атаковали Йокату в лоб, окружая его конницу.

Всадников перебили всех до единого. Сразу после этого троллоки напали на Аша’манов, которым едва удалось спастись.

– Он устал, Дай Шан, – сказал Балдер. – Я знаю Агельмара. Он ни за что не допустил бы такой ошибки, будь он бодр и бдителен.

– Кто угодно может так ошибиться, Балдер.

– Лорд Агельмар – один из великих полководцев. Он должен видеть битву иначе, чем обычные люди.

– Вы уверены, что не требуете от него слишком многого? – спросил Лан. – Агельмар – всего лишь человек. Все мы, в конечном счёте, всего лишь люди.

– Я… возможно, вы правы. – Балдер опустил руку на рукоять меча, словно встревожившись. Само собой, при нём был не меч королевы – он носил его, только когда она выступала в официальной роли. – Полагаю, Лан, это просто говорит моё чутьё. Не могу отделаться от мысли – Агельмар выглядит очень усталым, и я боюсь, что это отражается на его способности планировать. Прошу вас, просто приглядите за ним.

– Хорошо, пригляжу, – ответил Лан.

– Благодарю вас, – сказал Балдер. Сейчас он казался спокойнее, чем когда только подошёл.

Лан погладил Мандарба напоследок, оставил Балдера заниматься его конём и пошёл через лагерь к штабному шатру. Он шагнул внутрь. Шатёр был освещён и хорошо охранялся, причём стражникам не дозволялось разглядывать планы военных действий.

Лан прошёл меж занавесей, которые загораживали вход, и кивнул двум шайнарским командующим – подчинённым и доверенным лицам Агельмара. Один из них изучал расстеленные на полу карты. Самого Агельмара там не было – предводителю нужно когда-то спать.

Лан присел на корточки, разглядывая карту. По ней выходило, что после завтрашнего отступления они доберутся до места под названием Кровавые Ручьи, получившего это имя из-за камней на речном дне, которые придавали воде красноватый оттенок. Расположившись на холмах возле Кровавых Ручьёв, они получат преимущество в высоте. Агельмар хотел перейти в нападение, используя против троллоков связку из лучников с конниками. И, конечно же, снова придётся выжигать землю.

Лан опустился на одно колено, проглядывая записи Агельмара о том, какая армия где будет сражаться и по каким направлениям придётся атаковать. План был амбициозным, но ничего особо тревожащего Лан не заметил.

Пока он читал, зашуршали створки шатра, и вошёл сам Агельмар, тихонько беседуя с леди Эльз из Салдэйи. Когда он увидел Лана, то остановился и негромко извинился перед спутницей за прерванный разговор. Он подошёл к Лану.

Агельмар держался прямо, но Лан умел читать иные знаки усталости, кроме ссутулившейся фигуры. Покрасневшие глаза. Дыхание еле заметно отдаёт плосколистом – это растение жуют, чтобы сохранять ясность мыслей, когда остаёшься на ногах слишком долго. Агельмар устал, но все остальные в лагере тоже.

– Вы одобряете то, что видите, Дай Шан? – спросил Агельмар, опускаясь на колени.

– Слишком агрессивно для отступления.

– Разве мы можем позволить себе иные действия? – возразил Агельмар. – Мы оставляем позади полосу выжженной земли, уничтожая Шайнар почти так же, как это бы сделала Тень. Я погашу эти пожары троллочьей кровью.

Лан кивнул.

– Балдер к вам приходил? – спросил Агельмар.

Лан резко поднял взгляд.

Агельмар печально улыбнулся.

– Полагаю, речь шла о гибели Йокаты и его людей?

– Да.

– Это была ошибка, без сомнений, – сказал Агельмар. – Я всё гадал, не бросит ли кто-нибудь эти обвинения мне в лицо. Балдер из тех, кто считает, что я никогда не совершил бы подобной ошибки.

– Он думает, что вы слишком себя изматываете.

– Он искусный тактик, – сказал Агельмар, – но знает меньше, чем ему кажется. Его голова забита рассказами о великих полководцах. Я сам не без изъяна, Дай Шан. И эта ошибка наверняка не единственная. Я их осознаю, как осознал эту, и попытаюсь чему-то на них научиться.

– Всё же, возможно, нам следует убедиться, чтобы вы спали побольше.

– Я в полном порядке, лорд Мандрагоран. Я знаю предел своим силам – я изучал их всю жизнь. Эта битва потребует меня всего без остатка, и я не буду этому препятствовать.

– Но…

– Освободите меня от должности или оставьте в покое, – перебил его Агельмар. – Совет я выслушаю – я же не глупец – но поучать себя не позволю.

– Прекрасно, – ответил Лан, вставая. – Я полагаюсь на вашу мудрость.

Агельмар кивнул, опуская взгляд на карты. Когда Лан наконец ушёл, намереваясь поспать, тот всё ещё размышлял над планами.

Глава 19
ВЫБОР

Илэйн обнаружила Башира прогуливающимся по восточному берегу реки.

По мнению Илэйн берега рек были среди немногих прочих мест, которые ещё не покинула жизнь. В последнее время всё вокруг стало таким безжизненным: деревья так и не покрылись листвой, трава перестала расти, а животные попрятались в норы и не показывались наружу.

Но реки течь не перестали. От них веяло жизнью, хотя вся прибрежная растительность пожухла.

Алгуэнья была одной из тех обманчивых великих рек, которая внешне кажется спокойной, но способна утянуть человека на дно. Илэйн помнила, как проезжая вдоль Алгуэньи во время одной из охот, Брин прочитал Гавину по этому поводу целую лекцию. Разумеется, наставление предназначалось и для её ушей тоже. А может и главным образом для её ушей, хотя Брин всегда был осторожен и не перегибал палку в отношении Дочери-Наследницы.

«Остерегайся течений, – предупреждал Брин. – Речные течения – одна из самых опасных штук на свете только лишь потому, что люди их недооценивают. Поверхность реки выглядит спокойной, потому что ничто не сопротивляется течению. Просто никому и ничему это не нужно. Рыбы плывут по течению, а люди стараются держаться от него подальше, за исключением дураков, которые пытаются кому-то что-то доказать».

Илэйн вышла на каменистый берег и направилась к Баширу. Её телохранители приотстали – Бергитте в этот раз не пошла с ними. Она приглядывала за отрядами лучников в нескольких милях вниз по течению, обстреливавших троллоков, пытавшихся строить плоты для переправы через реку. Лучники Бергитте с драконами Талманеса наносили троллокам огромный урон, и всё равно переправа огромной армии Тени через Алгуэнью была всего лишь вопросом времени.

Неделей раньше Илэйн вывела свои войска из Андора, и они с Баширом были довольны тем, как идут дела. Пока не заметили ловушку.

– Впечатляюще, не так ли? – спросила она, встав рядом с Баширом на берегу.

Тот обернулся и кивнул:

– В наших землях ничего подобного нет.

– А как же Аринелле?

– В Салдэйе она не разливается настолько широко, – рассеянно ответил Башир. – А эта разлилась от берега до берега, почти как океан. Забавно представить, как восприняли её Айил, впервые перевалив через Хребет Мира.

Какое-то время они оба стояли молча.

– Насколько всё скверно? – наконец спросила Илэйн.

– Скверно, – ответил Башир. – Чтоб мне сгореть, но мне стоило раньше догадаться. Нужно было предвидеть что-то подобное.

– Башир, ты ведь не можешь спланировать всё на свете.

– Прости, – ответил он, – но именно этим я и должен заниматься.

Отход армии Илэйн на восток от Браймского леса шёл по намеченному плану. Спалив мосты через Эринин и Алгуэнью, они уничтожили множество троллоков, пытавшихся пересечь реки следом за ними. Сейчас Илэйн двигалась вдоль реки к городу Кайриэну. Башир планировал дать троллокам последний бой в холмах вдоль дороги, в двадцати милях южнее столицы.

Но Тень предвидела их манёвр. Разведка заметила севернее вторую армию троллоков, направлявшуюся на восток, прямо к Кайриэну. Чтобы пополнить свою армию, Илэйн сняла с обороны города почти всех солдат. Теперь в Кайриэне остались одни беженцы, и город был наводнён ими, как в своё время Кэймлин.

– Как же им это удалось? – спросила Илэйн. – Эти троллоки не могли добраться сюда от Тарвинова Ущелья.

– Да, для этого им не хватило бы времени, – согласился Башир.

– Другие Путевые Врата? – предположила она.

– Возможно, – ответил Башир. – А может и нет.

– Тогда как? – поинтересовалась она. – Откуда появилась вторая армия? – Эти троллоки уже, считай, готовы постучаться в городские ворота. Свет!

– Я ошибся, размышляя, как человек, – сказал Башир. – Я рассчитал скорость движения троллоков, но не учёл, как их могут гнать Мурддраалы. Глупая ошибка. Видимо, в лесу их армия разделилась, и одна часть отправилась на северо-восток к Кайриэну прямо через чащу. Это единственное, что приходит в голову.

– Но мы же двигались со всей возможной скоростью, – произнесла Илэйн. – Как же они могли нас обогнать? – Её армия пользовалась переходными вратами. Она не могла проводить сквозь них всех до одного, так как у неё было недостаточно направляющих, чтобы долго держать врата открытыми. Однако через них могли переправляться телеги с припасами, раненые и обозники, сопровождавшие армию. Всё это позволяло армии двигаться со скоростью хорошо обученных солдат.

– Мы двигались со всей возможной скоростью, какую себе могли позволить безопасно, – возразил Башир. – Ни один человеческий военачальник не стал бы гнать свою армию с такой чудовищной скоростью. Троллокам пришлось пробираться сюда по чрезвычайно сложной местности – нужно было пересечь реки, леса и болота. Свет! Должно быть, весь их путь усеян тысячами трупов троллоков, павших замертво от усталости. Исчезающие рискнули – и взяли нас в клещи. Кайриэну грозит судьба Кэймлина.

Илэйн помолчала.

– Я не позволю этому случиться, – наконец произнесла она. – Это не должно повториться. Ни за что, если мы можем это предотвратить.

– Разве у нас есть выбор?

– Да, – ответила Илэйн. – Башир, ты один из величайших военных умов, которых знавал мир. Ты обладаешь такими ресурсами, которых до этого не было ни у кого. Драконы, Родня, огир, готовые сражаться на твоей стороне… Ты сможешь, я знаю. Ты сумеешь.

– Для того, кто знает меня столь мало времени, ты на удивление сильно в меня веришь.

– Тебе доверяет Ранд, – ответила Илэйн. – И даже в тёмные времена, Башир, когда он подозревал каждого второго из своего окружения, он всё равно доверял тебе.

Башир выглядел обеспокоенным.

– Есть один вариант.

– И какой?

– Нужно поспешить и как можно скорее ударить по троллокам рядом с Кайриэном. Они устали. Должны были устать. Если сумеем быстро их разбить до подхода орды с юга, то у нас появится шанс. Но это будет трудно. Должно быть, северная армия желает захватить город, чтобы потом, когда подойдёт южная, использовать его против нас.

– Можем мы переместиться в город и удерживать его?

– Сомневаюсь, – ответил Башир. – Наши направляющие слишком устали. Кроме того, нам нужно уничтожить северных троллоков, а не просто продержаться под их атаками. Если позволить им отдохнуть, то они восстановят силы после марша, соединятся с южной армией, и тогда Повелители Ужаса раздавят Кайриэн, словно гнилое яблоко. Нет уж, Илэйн. Нужно атаковать и разбить северную армию, пока она ослаблена. Только так у нас будет шанс выстоять против южной. Если мы потерпим неудачу, они перетрут нас, словно жернова.

– Придётся пойти на этот риск, – ответила Илэйн. – Готовь план, Башир. Мы воплотим его в жизнь.

* * *

Эгвейн шагнула в Тел’аран’риод.

Мир Снов всегда был опасным и непредсказуемым, но в последнее время всё стало ещё хуже. Отражение великого города Тира в Незримом Мире было странным – здания выглядели так, будто вокруг них целый век бушевала буря. Городские стены теперь были не выше десяти футов, а их верхняя часть казалась скруглённой и сглаженной ветрами. От зданий внутри города остались лишь фундаменты и глыбы выветренного камня.

Потрясённая увиденным, Эгвейн повернулась к Твердыне. По крайней мере, та стояла как прежде – всё такая же высокая и крепкая, неподвластная жестоким ветрам. Это подбодрило её.

Эгвейн перенеслась в самое сердце Твердыни. Хранительницы Мудрости уже ждали. Это тоже придало ей сил. Даже в подобные времена перемен и бурь они были надёжны, как сама Твердыня. Эмис, Бэйр и Мелэйн появились загодя, и Эгвейн невольно довелось услышать кусочек разговора, прежде чем её заметили.

– Я видела то же, что и она, – говорила Бэйр. – Только я смотрела глазами своих потомков. Думаю, теперь, вернувшись в третий раз, это увидит каждый. Это следует сделать обязательным.

– Три посещения? – спросила Мелэйн. – Это значительные перемены. Но мы до сих пор не знаем, какое видение покажет второй визит – это или прежнее.

Сознавая, что подслушивает, Эгвейн прочистила горло. Все разом умолкли и повернулись к ней.

– Не хотела вам мешать, – пояснила Эгвейн, проходя мимо колонн и присоединяясь к остальным.

– Ничего страшного, – ответила Бэйр. – Нам следовало думать, о чём говорим. Мы сами пригласили тебя сюда.

– Рада тебя видеть, Эгвейн ал’Вир, – произнесла Мелэйн, тепло улыбнувшись. Женщина была уже на таком сроке беременности, что вот-вот должна была родить. – Судя по докладам, твоя армия обрела много джи.

– Мы справляемся, – сказала Эгвейн, усаживаясь рядом на пол. – Вам тоже выпадет шанс, Мелэйн.

– Кар’а’карн медлит, – нахмурившись, произнесла Эмис. – Копья теряют терпение. Нам следовало уже выступить против Затмевающего Зрение.

– Ранд хочет всё подготовить и спланировать, – ответила Эгвейн. Она помедлила. – Я не могу остаться с вами надолго. Сегодня чуть позднее у нас с ним назначена встреча.

– По какому вопросу? – с любопытством спросила Бэйр, наклонившись вперёд.

– Не знаю, – призналась Эгвейн. – Я нашла его послание на полу своего шатра. В нём говорится, что он хочет со мной повидаться, но не как Дракон с Амерлин, а как старые друзья.

– Передай, что ему не стоит терять время попусту, – сказала Бэйр. – Но сперва нам следует кое о чём поговорить с тобой.

– И о чём же? – заинтересованно спросила Эгвейн.

– Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное? – Мелэйн сосредоточилась, и по каменному полу между ними поползли трещины. С помощью своей воли она изменяла Мир Снов, чтобы показать что-то Эгвейн.

Поначалу она не поняла. Трещины в камне? Разумеется, она и раньше видела подобные трещины. А учитывая землетрясения, участившиеся в последнее время, они уже стали привычными.

Но в этих было нечто особенное. Эгвейн наклонилась вперёд и обнаружила, что трещины вели в никуда. Внутри них притаилась глубокая чернота. Такая неестественная.

– Что это? – спросила Эгвейн.

– Наши люди, – тихо сказала Эмис, – те, что сражаются в Андоре, и те, что находятся в Проклятых землях подле ал’Тора, сообщают, что видят подобные вещи. Они похожи на разрывы в самом Узоре. Они остаются такими чёрными на несколько мгновений, а потом пропадают, оставляя после себя обычные трещины.

– Это очень опасный знак, – сказала Бэйр. – Мы отправили одну из наших в Порубежье, где сражается Лан Мандрагоран. Похоже, что больше всего подобных трещин видели именно там.

– Чаще всего они появляются во время сражения с Повелителями Ужаса, – добавила Эмис. – Когда они используют плетение, известное как «погибельный огонь».

Эгвейн, поёжившись, уставилась на сгустившуюся в трещинах темноту.

– Погибельный огонь ослабляет Узор. Во время Войны Силы даже Отрёкшиеся опасались пользоваться этим плетением из страха расплести весь мир.

– Мы должны сообщить об этом всем нашим союзникам, – заявила Эмис. – Нам нельзя использовать это плетение.

– Айз Седай это уже запрещено, – сказала Эгвейн. – Но я дам всем понять, чтобы никто даже не подумывал нарушать это правило.

– Разумно, – произнесла Мелэйн. – Я нахожу, что для тех, у кого есть столько правил, Айз Седай очень искусны в пренебрежении приказами и указаниями, если позволяет ситуация.

– Мы доверяем нашим сёстрам, – сказала Эгвейн. – Клятвы сдерживают их, а во всём остальном ими должно руководить благоразумие. Если бы Морейн не позволила себе обойти это правило, то Перрин был бы уже мёртв – как и Мэт, не проигнорируй это правило Ранд. Но я всё равно поговорю с сёстрами.

Погибельный огонь её беспокоил. Не столько само его существование или то, что он делал, сколько то, что он был опасен, как ничто другое. И всё же, что там Перрин сказал в Мире Снов? «Это же просто плетение…»

Несправедливо, что Тень обладает доступом к оружию, использование которого расплетает Узор. Как с ним бороться? Что ему противопоставить?

– Но это не единственная причина, по которой мы позвали тебя, Эгвейн ал’Вир, – сказала Мелэйн. – Ты заметила изменения в Мире Снов?

Эгвейн кивнула:

– Здесь буря усиливается.

– Мы больше не будем часто наведываться сюда, – сказала Эмис. – Мы приняли решение. И, несмотря на наше недовольство действиями Кар’а’карна, он действительно готовит армии к походу. Уже совсем скоро мы выступим вместе с ним против твердыни Тени.

Эгвейн медленно кивнула:

– Значит, началось.

– Я горжусь тобой, девочка, – сказала Эмис. В её глазах – в глазах твёрдой, словно скалы, Эмис – стояли слёзы. Хранительницы поднялись, и Эгвейн по очереди обнялась с каждой из них.

– Да осияет вас Свет, Эмис, Мелэйн, Бэйр, – произнесла Эгвейн. – Передайте остальным, что я их люблю.

– Передадим, Эгвейн ал’Вир, – ответила Бэйр. – Да обретёшь ты воду и прохладу, отныне и вовек.

Одна за другой они исчезли из Тира. Эгвейн глубоко вздохнула, посмотрев вверх. Здание стонало, словно корабль в бурю. Даже сама скала вокруг неё, казалось, шевелилась.

Эгвейн нравилось это место – не Твердыня, а Тел’аран’риод. Мир Снов так многому научил её. Но, готовясь шагнуть прочь, она знала, что Тел’аран’риод опасен, словно река с коварным течением. Он может быть хорошо знаком и любим, но ей нельзя рисковать в нём собой. Особенно, когда она нужна Белой Башне.

– Прощай и ты, старый друг, – произнесла Эгвейн вслух. – До новых снов.

Она позволила себе проснуться.

Подле кровати, как обычно, дежурил Гавин. Они снова находились в Белой Башне, в комнате рядом с её кабинетом. Эгвейн была полностью одета. Вечер ещё не наступил, но просьбу Хранительниц Мудрости оставлять без внимания не стоило.

– Он уже тут, – тихо произнёс Гавин, покосившись на дверь в кабинет.

– Тогда давай с ним встретимся, – ответила Эгвейн. Она приготовилась, встала и расправила юбку, затем кивнула Гавину, и они вышли навстречу Дракону Возрождённому.

Ранд улыбнулся, увидев её. Он ждал в обществе двух Дев, которых она не знала.

– К чему всё это? – устало спросила Эгвейн. – Будешь убеждать меня разбить печати?

– Ты стала циничной, – отметил Ранд.

– В последние два раза, что мы встречались, ты открыто пытался меня разозлить, – отметила Эгвейн. – Разве мне не следует и теперь опасаться того же?

– Я не пытаюсь тебя разозлить, – ответил Ранд. – Взгляни-ка. – Он вытащил что-то из кармана. Это была лента для волос. Он протянул её Эгвейн. – Ты всегда так ждала, когда сможешь заплетать косу.

– Значит, теперь ты намекаешь, что я ещё ребёнок? – раздражённо спросила Эгвейн. Гавин успокаивающе положил руку ей на плечо.

– Что? Нет! – Ранд вздохнул. – Свет, Эгвейн. Я хочу подарить тебе что-нибудь в знак примирения. Ты для меня словно сестра. У меня никогда не было братьев или сестёр. Во всяком случае, тот единственный, что есть, обо мне не знает. У меня есть только ты. Пожалуйста. Я не пытаюсь тебя рассердить.

На мгновение он, как в далёком прошлом, показался простодушным, искренним пареньком. Эгвейн позволила своему недовольству растаять.

– Ранд, я очень занята. Мы заняты. Сейчас не время для подобных вещей. Твои войска теряют терпение.

– Их время скоро придёт, – посерьёзнев, сказал Ранд. – Ещё до того, как всё кончится, они зададутся вопросом, почему были столь нетерпеливы, и станут с теплотой вспоминать эти безмятежные дни ожидания. – Он всё ещё держал ленту в руке, стиснув её в кулаке. – Просто я… я не хотел отправляться в свой последний бой, оставив между нами только неоконченный спор, даже столь важный.

– О, Ранд, – произнесла Эгвейн. Она шагнула вперёд, взяла ленту и заключила его в объятья. Свет, хоть с ним в последнее время и было нелегко, но, в конце концов, то же самое она порой могла сказать и о своих родителях. – Я на твоей стороне. Это не значит, что я сделаю с печатями то, что ты хочешь, но я действительно на твоей стороне. – Эгвейн отпустила Ранда. Она не расплачется. Даже если кажется, что они прощаются навсегда.

– Постой-ка, – вмешался Гавин. – У тебя что, есть брат или сестра?

– Я сын Тигрейн, – ответил Ранд, пожав плечами. – Родился после того, как она ушла в Пустыню и стала Девой.

Гавин выглядел ошарашенным, но Эгвейн знала о матери Ранда уже давным-давно.

– Ты – брат Галада? – уточнил Гавин.

– Мы братья по матери, – объяснил Ранд. – Правда, для Белоплащника это, скорее всего, мало что значит. Его отцом, как и твоим, был Тарингейл, а моим – айилец.

– Думаю, Галад тебя удивит, – тихо произнёс Гавин. – Но ведь Илэйн…

– Не буду пересказывать тебе историю твоей собственной семьи, но мы с Илэйн не кровные родственники, – Ранд повернулся к Эгвейн. – Могу я на них взглянуть? На печати. Прежде чем отправиться в Шайол Гул, я хочу ещё раз на них взглянуть. Обещаю, что ничего с ними не сделаю.

Она неохотно вынула их из кошеля на поясе, где обычно носила. Всё ещё не оправившийся от потрясения Гавин отошёл к окну и открыл его настежь, впуская в комнату свет. Белая Башня по-прежнему казалась… безмолвной. Войска её покинули, её хозяева ушли на войну.

Эгвейн развернула первую печать и протянула её Ранду. Она не отдаст их ему все сразу. Просто на всякий случай. Она ему верит, ведь, в конце концов, это же Ранд, но… просто на всякий случай.

Ранд взял печать и уставился на неё, словно выискивая в изгибающейся линии мудрость.

– Я их создал, – прошептал он. – Создал их нерушимыми. Но едва создав, уже знал, что когда-нибудь они всё-таки падут. Всё, чего он касается, разрушается рано или поздно.

Эгвейн бережно взяла вторую печать. Не хватало ещё случайно её разбить. Она хранила их замотанными в ткань, в кошеле, специально набитом тряпицами, и всё равно боялась случайно разбить, нося с собой, хотя Морейн говорила, что именно Эгвейн их и разобьёт.

Она понимала, что всё это глупости, но прочтённые пророчества и слова Морейн… Что ж, если на самом деле наступит момент разбить печати, то они должны быть под рукой. И поэтому она носила их с собой, носила потенциальную гибель мира.

Внезапно Ранд побелел как полотно.

– Эгвейн, – произнёс он. – Меня это не одурачит.

– Что именно?

Он взглянул на неё.

– Это подделка. Прошу тебя, в этом нет ничего страшного. Скажи мне правду. Ты просто сделала копию и отдала её мне.

– Ничего подобного я не делала, – ответила она.

– Ох… О, Свет! – Ранд вновь поднял печать. – Это подделка.

– Что! – Эгвейн выхватила из его рук печать и ощупала. Она не почувствовала ничего необычного. – Как ты можешь быть уверен?