Текст книги "Память Света/Память огня (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 72 страниц)

– Боюсь, это плохая причина лично управлять битвой, – тихо возразила Морейн. – Ты сражаешься не затем, чтобы уберечь свои войска, а затем, чтобы победить. И ты вовсе не обязан быть командиром, Ранд. Более того, тебе не стоит им быть.

– Я не позволю этой битве превратиться в хаос, Морейн, – произнёс Ранд. – Если бы ты только видела ошибки, которые мы совершили в прошлый раз, и ту неразбериху, которая возникает, когда каждый думает, что это он всем управляет. Сражение – это путаница, но нам всё равно нужен верховный главнокомандующий, который будет принимать решения и держать всё под контролем.

– Что насчёт Белой Башни? – спросила Романда, пройдя – вернее, протолкавшись – к Эгвейн. – У нас есть возможность эффективно перемещаться между фронтами, мы способны сохранять спокойствие, когда прочие ломаются, и нам доверяют все народы.

Последнее утверждение заставило Дарлина вздёрнуть бровь.

– Белая Башня действительно кажется наилучшим выбором, Лорд Дракон, – добавила Тенобия.

– Нет, – ответил Ранд, – Амерлин может быть кем угодно, но не военачальником… Не думаю, что это мудрое решение.

Странно, но Эгвейн промолчала. Перрин внимательно наблюдал за ней. Он думал, что она тут же ухватится за возможность вести эту войну.

– Это должен быть один из нас, – предложил Дарлин. – Один из тех, кто отправится на битву.

– Полагаю, что так, – согласился Ранд. – Пока вы все знаете, кто главный, я уступлю вам в этом вопросе. Однако вы должны принять остальные мои требования.

– Ты всё ещё настаиваешь на том, что должен сломать печати? – спросила Эгвейн.

– Не беспокойся, Эгвейн, – с улыбкой вмешалась Морейн. – Он их не сломает.

Лицо Ранда потемнело.

Эгвейн улыбнулась.

– Это сделаешь ты, – закончила Морейн, обращаясь к ней.

– Что? Конечно же нет!

– Ты же – Блюстительница Печатей, Мать, – промолвила Морейн. – Разве ты не слушала, что я говорила? «И придёт время, когда сотворённое людьми будет разрушено, и Тень проляжет через Узор Эпохи, и Тёмный вновь наложит длань свою на мир людей»… Это должно случиться.

Эгвейн казалась обеспокоенной.

– Ты видела это, так ведь? – прошептала Морейн. – Что тебе снилось, Мать?

Эгвейн не отвечала.

– Что ты видела? – уже настойчивее спросила Морейн, подходя ближе.

– Хруст под его ногами, – заговорила Эгвейн, глядя Морейн прямо в глаза. – Он шёл вперёд, наступая на осколки узилища Тёмного. В другом сне я видела, как он ломает его, чтобы открыть. Но я никогда не видела, как Ранд открывает его, Морейн.

– Там были осколки, Мать, – сказала Морейн. – Печати были сломаны.

– Сны можно истолковать по-разному.

– Ты знаешь, о чём был тот сон. Это должно быть сделано, и печати твоя забота. Ты сломаешь их в нужный момент. Ранд, Лорд Дракон Возрождённый, настало время отдать ей печати.

– Не нравится мне всё это, Морейн, – отозвался он.

– Значит, не так уж много и изменилось, верно? – весело спросила она. – Полагаю, ты часто сопротивлялся тому, что должен был сделать. Особенно когда я указывала тебе на это.

Помедлив мгновение, Ранд рассмеялся и полез в карман своей куртки. Оттуда он извлёк три диска из квейндияра, каждый из которых был разделён пополам волнистой линией, и положил их на стол.

– Как она определит нужный момент? – спросил он.

– Она поймёт, – ответила Морейн.

От Эгвейн пахло недоверием, и Перрин не винил её за это. Морейн всегда верила в то, что нужно следовать плетению Узора и покоряться любым поворотам Колеса. Перрин же видел всё иначе. Он полагал, что каждый должен сам прокладывать свой путь и своими руками делать то, что должно быть сделано. И не зависеть от Узора.

Но Эгвейн была Айз Седай. Наверное, ей казалось, что она должна видеть это так же, как Морейн. Или же она готова была согласиться на что угодно, лишь бы заполучить те печати в свои руки.

– Я сломаю их, когда почувствую, что настало время, – сказала она, забирая печати.

– Значит, ты подпишешь?

Ранд забрал договор, невзирая на жалобы секретарей, которым пришлось работать в спешке. На оборотной стороне теперь появилось несколько дополнений. Один из писарей вскрикнул и потянулся к песку, но Ранд воспользовался Единой Силой и моментально высушил чернила, положив документ перед Эгвейн.

– Подпишу, – ответила Амерлин, протянув руку за пером. Она внимательно прочитала все пункты договора, а остальные сёстры просмотрели договор из-за её плеча, по очереди кивнув.

Эгвейн поставила свою подпись на бумаге.

– А теперь остальные, – провозгласил Ранд, поворачиваясь, чтобы оценить их реакцию.

– Свет, он стал умнее, – прошептала стоявшая рядом с Перрином Фэйли. – Ты понимаешь, что он сделал?

– Что? – спросил Перрин, почёсывая бороду.

– Он привёл с собой всех, кто точно поддержал бы его, – шёпотом продолжила Фэйли. – Порубежников, готовых подписать практически что угодно ради помощи своим странам. Арад Доман, который он совсем недавно спас. Айильцев… хотя, конечно, кто может знать, как они поведут себя в следующий момент? Но идея понятна.

Затем он позволил Эгвейн собрать остальных. Это гениально, Перрин. Таким образом, Амерлин возглавила союз против него, и всё, что ему в действительности нужно было сделать, это переубедить её. Теперь, когда он переманил её на свою сторону, остальные будут выглядеть очень глупо, если продолжат сопротивляться.

И в самом деле, как только правители начали подписывать договор, – первой и с наибольшей охотой это сделала Берелейн – те, кто поддерживал Эгвейн, занервничали. Дарлин подошёл и взял перо. Немного помедлив, он подписал соглашение.

За ним последовал Грегорин. Затем Порубежники, один за другим, и король Арад Домана. Подписал даже Роэдран, которому, по-видимому, это дело всё ещё казалось полным провалом. Перрин счёл это любопытным.

– Он много шумит, – сказал он Фэйли, – но прекрасно понимает, что для его страны это выгодно.

– Да, – подтвердила она. – Он изображал из себя шута отчасти для того, чтобы сбить всех с толку и отвлечь от себя их внимание. Договор оставляет границы стран там, где они проходят сейчас, а это огромный подарок для кого-то, кто пытается укрепить свою власть. Но…

– Что но?

– Шончан, – тихо произнесла Фэйли. – Если Ранд убедит их подписать это соглашение, будет ли это означать, что они могут оставить за собой завоёванные ими страны? А дамани? Позволено ли им будет нацеплять свои ошейники на любую женщину, пересёкшую их границу?

Шатёр затих. Похоже, Фэйли говорила громче, чем хотела. Иногда Перрин с трудом вспоминал, что могли и что не могли услышать обычные люди.

– Я разберусь с Шончан, – заверил Ранд. Он стоял за столом, наблюдая, как правители, один за другим, тщательно просматривают договор, обсуждают что-то с советниками, которых они привели с собой, а затем подписывают его.

– Как? – спросил Дарлин. – Они не желают мира с вами, Лорд Дракон. Я полагаю, они лишат этот договор смысла.

– Как только мы здесь закончим, – спокойно ответил Ранд, – я отправлюсь к ним. Они подпишут.

– А если нет? – присоединился Грегорин.

Ранд положил раскрытую ладонь на стол.

– Возможно, мне придётся уничтожить их. Или, по крайней мере, лишить их способности вести войну в ближайшем будущем.

В шатре повисла тишина.

– Вы и вправду смогли бы сделать это? – спросил Дарлин.

– Не уверен, – признался Ранд. – Но если смогу, меня это может ослабить, в то время как мне понадобятся все мои силы. Свет, у меня просто может не быть иного выхода. Ужасного выхода. Когда я в последний раз от них уходил… Мы не можем позволить им ударить нам в спину, пока сражаемся с Тенью. – Он покачал головой, и Мин подошла ближе и взяла его за руку. – Я найду способ договориться с ними. Так или иначе, способ я найду.

Правители продолжали подписывать договор. У одних подписи были витиеватыми, у других попроще. Ранд заставил Перрина, Гавина, Фэйли и Гарета Брина расписаться наравне с остальными. Видимо, он хотел, чтобы на документе были имена всех присутствующих, которые могли когда-нибудь занять высокое положение.

В конце концов, осталась только Илэйн. Ранд протянул ей перо.

– Ты просишь меня о непростой вещи, Ранд.

Илэйн стояла со сложенными на груди руками, и её золотистые волосы светились в лучах сфер, зажжённых Рандом. Почему снаружи потемнело? Ранд не казался встревоженным, но Перрин опасался, что тучи снова затянули небо. Опасный знак, если они вновь царили там, где раньше Ранд заставил их отступить.

– Знаю, что это непросто, – согласился Ранд. – Что если я дам тебе кое-что взамен…

– Что?

– Войну, – ответил Ранд. Он повернулся к остальным правителям. – Вы хотели, чтобы в Последней Битве командовал кто-то из вас. Примете ли вы на эту роль Андор и его королеву?

– Она слишком молода, – возразил Дарлин, – слишком неопытна. Не в обиду вам будет сказано, Ваше Величество.

Алсалам фыркнул:

– И это говоришь ты, Дарлин! Половина присутствующих монархов сидят на своих тронах меньше года.

– Как насчёт Порубежников? – спросила Аллиандре. – Они сражались с Запустением всю свою жизнь.

– Наши земли наводнены троллоками, – сказал Пейтар, качая головой. – Никто из нас не сможет управлять этой войной. Андор подойдёт не хуже других.

– Андор и сам подвергся нападению, – заметил Дарлин.

– Вы все уже под ударом – или скоро будете, – вмешался Ранд. – Илэйн Траканд – прирождённый лидер. Она обучила меня многому из того, что я знаю о лидерстве. Она училась тактике у великого полководца, и я уверен, что всегда прислушается к мнению одного из них. Кто-то должен стоять во главе. Примете ли вы её на этот пост?

Без особого желания, но все остальные кивнули, соглашаясь. Ранд вновь повернулся к Илэйн.

– Хорошо, Ранд, – сказала она. – Я сделаю это, и я подпишу договор, но лучше бы тебе найти способ договориться с Шончан. Я хочу увидеть имя их правителя на этом соглашении. Без него никто из нас не будет в безопасности.

– А что будет с женщинами, захваченными Шончан? – спросил Руарк. – Признаюсь, Ранд ал’Тор, что мы собирались объявить кровную войну этим захватчикам, как только более важные битвы будут выиграны.

– Если их правитель подпишет договор, – ответил Ранд, – я поговорю с ними об обмене похищенных ими способных направлять женщин. Я постараюсь убедить их освободить захваченные ими земли и вернуться в свою страну.

– А если они откажутся? – спросила Эгвейн, покачав головой. – Позволишь ли ты им подписать соглашение без этих уступок? У них в рабстве тысячи людей, Ранд.

– Мы не сможем их победить, – тихо произнесла Авиенда. Перрин взглянул на неё. Она пахла расстроенно, но решительно. – Если мы начнём с ними войну, мы погибнем.

– Авиенда права, – согласилась Эмис. – Айильцы не станут сражаться с Шончан.

Удивлённый Руарк переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Они сотворили ужасные вещи – сказал Ранд, – но до сих пор захваченные ими страны только выиграли от сильного правления. Если не будет иного выхода, я готов позволить им сохранить эти земли, пока они не продвигаются дальше. Что касается тех женщин… что сделано, то сделано. Сначала позаботимся о самом мире, а потом уже о пленных.

Илэйн немного подержала договор, возможно, чтобы придать драматичности моменту, затем наклонилась и добавила свою размашистую роспись в конце документа.

– Свершилось, – произнесла Морейн, когда Ранд взял в руки договор. – На этот раз у тебя будет мир, Лорд Дракон.

– Сначала нам нужно выжить, – ответил он, благоговейно держа в руках соглашение. – Оставляю вас готовиться к битве. А мне, прежде чем я отправлюсь к Шайол Гул, нужно закончить ещё несколько дел, в том числе с Шончан. И ещё, у меня к вам просьба. Один наш добрый друг нуждается в помощи…

* * *

Молнии яростно вспарывали затянутое тучами небо. Несмотря на тень, пот струился по шее Лана и склеивал волосы под шлемом. Он уже давно не надевал шлем – большую часть времени, проведённого с Морейн, приходилось не привлекать внимания, а шлемы этому не способствовали.

– Насколько… насколько всё плохо? – лицо Андера перекосилось. Он стоял, прислонившись спиной к скале, и держался за свой бок.

Лан бросил взгляд на поле боя. Отродья Тени вновь собирались в кучу. Казалось, эти твари сливаются и двигаются вместе, словно один огромный, воющий и источающий смрад сгусток ненависти. Окружающий воздух вобрал в себя всю жару и влагу, подобно купцу, коллекционирующему дорогие ковры.

– Плохо, – отозвался Лан.

– Так и знал, – сказал Андер, часто дыша. Сквозь его пальцы сочилась кровь. – Назар?

– Пал, – ответил Лан. Седой воин погиб в той же стычке, которая чуть не стоила жизни Андеру. Лан явился на выручку недостаточно быстро. – Я видел, как он вспорол брюхо убившему его троллоку.

– Пусть последнее объятие матери… – Андер дёрнулся от боли. – Пусть…

– Пусть последнее объятие матери примет тебя, – тихо закончил Лан.

– Не смотри так на меня, Лан, – проговорил Андер. – Мы все знали, чем это кончится, когда… когда мы присоединились к тебе.

– Поэтому я и пытался вас остановить.

Андер нахмурился:

– Я…

– Успокойся, Андер, – перебил его Лан, поднимаясь на ноги. – Моё желание было эгоистичным. Я пришёл умереть за Малкир, и у меня нет никаких прав лишать остальных этой чести.

– Лорд Мандрагоран! – Принц Кайсель подъехал к нему в своих когда-то безупречных доспехах. Теперь они были покрыты кровью и вмятинами. Кандорский принц всё ещё выглядел слишком юным для этой битвы, но уже успел доказать, что может быть так же хладнокровен, как любой седовласый ветеран. – Они снова строятся.

Лан прошёл по каменистой почве к тому месту, где конюх держал Мандарба. Бока чёрного жеребца были покрыты ранами, нанесёнными троллоками. Хвала Свету, они были неглубокими. Лан положил руку на шею Мандарба, и тот фыркнул. Стоявший неподалёку знаменосец, лысый мужчина по имени Джофил, поднял знамя Малкир, Золотого Журавля. Со вчерашнего дня это был уже его пятый знаменосец.

Войска Лана захватили Ущелье с наскока, отбросив Отродий Тени обратно до того, как те смогли прорваться на равнину. Это было больше, чем ожидал Лан. Ущелье представляло собой длинный и узкий участок каменистой земли, зажатый между отвесными скалами и крутыми пиками.

В удерживании этой позиции не было ничего хитрого. Стоишь, умираешь и убиваешь – пока хватает сил.

Лан командовал конницей. Она не очень подходила для такой задачи – конница действовала лучше всего там, где можно развернуться и набрать скорость – но проход через Тарвиново Ущелье был настолько узок, что одновременно по нему могло двигаться лишь небольшое число троллоков. Это давало Лану шанс. По крайней мере, троллокам сложнее было воспользоваться численным преимуществом, и за каждый ярд тварям приходилось щедро расплачиваться кровью.

Трупы троллоков образовали своего рода шерстяное одеяло, устилавшее каньон. Каждый раз, когда эти твари пытались пробиться через узкое ущелье, люди Лана встречали их пиками, копьями, мечами и стрелами, убивая тысячами и оставляя груды тел, по которым приходилось карабкаться следующим волнам отродий. Но каждая такая стычка сокращала и численность войска Лана.

Каждая атака вынуждала его людей отступать всё дальше к выходу из Ущелья. Теперь до него оставалось меньше сотни футов.

Лан чувствовал, как усталость пронизывает его до самых костей.

– Наши силы? – спросил он принца Кайселя.

– Около шести тысяч ещё способны держаться в седле, Дай Шан.

Меньше половины того, с чем они начинали предыдущий день.

– Пусть садятся на коней.

Кайсель выглядел потрясённым.

– Мы отступаем?

Лан повернулся к парню.

Кайсель побледнел. Лану говорили, что его взгляд мог напугать любого, а Морейн любила шутить, что он мог переиграть в гляделки камни и обладал терпением дуба. И пусть он не был так уверен в себе, как считали другие, но этому юноше стоило хорошенько подумать, прежде чем спрашивать, собираются ли они отступать.

– Конечно, – ответил Лан, – а затем атакуем.

– Атакуем? – переспросил Кайсель. – Но мы ведь обороняемся!

– Они растопчут нас, – объяснил Лан, забираясь в седло Мандарба. – Мы истощены, вымотаны и почти разбиты. Если останемся здесь и дождёмся их атаки, то мы и пикнуть не успеем, как нас раздавят.

Конец был близок, Лан это видел.

– Передай приказ, – сказал он принцу Кайселю. – Мы медленно отступаем из каньона. Ты собираешь оставшиеся войска на равнине, сажаешь всех в сёдла и вы ждёте, готовые ринуться на Отродий Тени, как только те выйдут из Ущелья. Эта атака нанесёт им большой урон, они даже не поймут, что их поразило.

– Но разве нас не окружат и не раздавят, если мы покинем ущелье? – спросил Кайсель.

– Это лучшее, что мы можем сделать с нашими силами.

– А потом?

– А потом они в конце концов прорвутся, разделят нас на части и раздавят.

Мгновение Кайсель сидел молча, а затем кивнул. Чем снова впечатлил Лана. Сначала он решил, что парень присоединился к нему, чтобы обрести славу в бою, сражаясь и истребляя врагов бок о бок с Дай Шаном. Но нет. Кайсель был Порубежником до мозга костей. Он пришёл не за славой. Он пришёл, потому что должен был. «Хороший парень».

– Передавай приказ. Люди будут рады вновь оказаться в сёдлах.

Слишком многим пришлось сражаться пешими из-за недостатка манёвренности в узком месте.

Кайсель отдал приказы, и эти слова промчались по людям Лана подобно лесному пожару. Лан увидел, как Булен помогает Андеру залезть в седло.

– Андер, – сказал Лан, пятками направив к нему Мандарба. – Ты не в состоянии ехать. Присоединяйся к раненым в тыловом лагере.

– Ага, и лежать там, позволив троллокам зарезать меня после того, как они прикончат всех вас? – Андер склонился в седле, слегка покачиваясь, и Булен бросил на него озабоченный взгляд. Андер отмахнулся от него и с трудом выпрямился. – Мы уже сдвинули гору, Лан. Давай сдвинем пёрышко и покончим с этим.

Лану нечего было возразить. Он крикнул, чтоб отступали, тем, кто находился впереди, дальше по ущелью. Все оставшиеся люди собрались вокруг него и стали медленно отходить к равнине.

Троллоки возбуждённо вопили и улюлюкали. Они знали, что как только они вырвутся из стен, сдерживавших их продвижение, то легко смогут победить в этой битве.

Лан и его небольшой отряд покинули узкое пространство Ущелья. Те из них, кто сражался пешими, бросились к своим коням, привязанным у входа в каньон.

На этот раз Мурддраалам не пришлось подгонять троллоков в наступление. Топот их шагов по каменистой почве сливался в низкий гул.

Отойдя от входа в Ущелье на несколько сотен ярдов, Лан придержал Мандарба и развернулся. Андер с трудом остановил своего коня рядом с Ланом, а затем, построившись в длинные конные шеренги, к ним присоединились и остальные. Подъехавший Булен занял место с другой стороны от Лана.

Бушующая толпа Отродий Тени приближалась к выходу из Ущелья. Тысячи бегущих троллоков, которые скоро вырвутся на открытое пространство и попытаются поглотить их.

Войска Лана выстроились вокруг него в полном молчании. Среди них было много старых вояк – последних остатков павшего королевства. Войско, сумевшее перекрыть узкий проход, на открытой равнине казалось крошечным.

– Булен, – обратился к нему Лан.

– Да, Лорд Мандрагоран?

– Ты заявляешь, что подвёл меня много лет назад.

– Да, милорд. Это…

– Все твои ошибки забыты, – промолвил Лан, глядя вперёд. – Я горжусь тем, что вручил тебе хадори.

Подъехал Кайсель и кивнул Лану:

– Мы готовы, Дай Шан.

– Это к лучшему, – сказал Андер, кривясь от боли и всё так же зажимая рану рукой. Он едва держался в седле.

– Это то, что и должно быть, – произнёс Лан. Это не было возражением. Отчасти.

– Нет, – не согласился Андер. – Это нечто большее, Лан. Малкир подобна дереву, чьи корни были съедены белым червём, а ветви обречены на медленное увядание. Я бы предпочёл мгновенно сгореть дотла.

– А я бы предпочёл атаковать, – голос Булена стал твёрже. – Я бы предпочёл атаковать прямо сейчас, а не ждать, пока они растопчут нас. Умрём в бою, направив мечи в сторону дома.

Лан кивнул, развернулся и воздел меч высоко над головой. Он не стал произносить никаких речей. Всё уже было сказано. Люди знали, что их ждёт. Ещё одна атака, пока оставались хоть какие-то силы, будет ненапрасной. Меньше Отродий Тени прорвётся в населённые земли. Меньше троллоков, убивающих тех, кто не может дать им отпор.

Враги казались нескончаемыми. Неистовая, брызжущая слюной толпа без боевого порядка и дисциплины. Ходячая злоба и разрушение. Тысячи и тысячи тварей. Они хлынули из каньона, словно неожиданно прорвавшийся паводок.

Небольшой отряд Лана казался камешком на их пути.

Не говоря ни слова, солдаты воздели свои мечи в ответ. Последнее приветствие.

– Давай! – прокричал Лан. «Как раз когда они начинают рассыпаться. Так урон будет наибольшим». Лан направил Мандарба вперёд, увлекая за собой остальных.

Андер скакал бок о бок с Ланом, вцепившись в луку седла обеими руками. Он не пытался достать оружие, иначе тут же упал бы с коня.

Найнив была слишком далеко, и Лан почти не чувствовал её через узы, но очень сильные эмоции, даже несмотря на расстояние, иногда пробивались. На случай если это сработает, он постарался передать ей уверенность. Гордость за своих людей. Любовь к ней. Он очень хотел, чтобы её последние воспоминания о нём были именно такими.

«Рука моя станет мечом…»

Копыта стучали по земле. Троллоки впереди радостно завопили, осознав, что их добыча только что сменила отход на наступление и спешила прямо к ним в лапы.

«Моя грудь – щитом…»

Лан слышал голос – голос отца, произносящий эти слова. Конечно, это было глупо. Лан был младенцем, когда пала Малкир.

«Чтобы защищать Семь Башен…»

Он никогда не видел, как Семь Башен сражаются с Запустением. Он лишь слышал истории.

«Чтобы сдерживать тьму…»

Стук копыт превращался в грохот. Звук был громче, чем мог ожидать Лан. Он выпрямился в седле, занеся меч.

«Я устою, когда остальные падут».

Расстояние между войсками сокращалось, и приближающиеся троллоки выставили вперёд копья.

«Ал Чалидолара Малкир». За мою прекрасную Малкир.

Это была клятва, которую давал малкирский солдат при первом назначении на Границу. Лан никогда не произносил её.

Теперь он произнёс её в своём сердце.

– Ал Чалидолара Малкир! – выкрикнул Лан. – Приготовить пики!

Свет, как же громко стучали копыта! Разве могли шесть тысяч всадников создать столько шума? Он обернулся посмотреть на тех, кто следовал за ним.

Позади скакало по меньшей мере десять тысяч.

«Что?»

Несмотря на потрясение, Лан пришпорил Мандарба.

– Вперёд, Золотой Журавль!

Голоса, крики, рьяные и радостные вопли.

Внезапно впереди слева разрезала воздух вертикальная линия. Врата шириной в три дюжины шагов – Лан никогда не видел врат больше этих – открылись, словно внутрь самого солнца. Яркий свет с той стороны выплеснулся, вырвался наружу. Скачущие всадники в полных доспехах вылетели из переходных врат и примкнули к флангу Лана. Над ними реял флаг Арафела.

И ещё одни переходные врата. Третьи, четвёртые, двенадцатые. Они открывались на поле в определённом порядке, из каждых врат на полном скаку появлялись всадники с пиками наперевес под флагами Салдэйи, Шайнара и Кандора. За считаные секунды его шесть тысяч превратились в сто.

Троллоки в первых рядах завопили, некоторые перестали бежать. Часть из них заняла позиции, выставив копья, чтобы насадить на них приближающихся коней. Позади них, не имея возможности хорошо разглядеть происходящее, наседали разъярённые толпы тварей, размахивая секирами и огромными мечами с похожими на косы клинками.

Троллоки с копьями, стоявшие впереди, взлетели в воздух.

Откуда-то позади Лана Аша’маны начали посылать плетения, взрывавшие землю, полностью уничтожая первые ряды троллоков. Когда туши тварей повалились на землю, следующие ряды оказались совершенно беззащитными перед ураганом копыт, мечей и копий.

Лан, нанося удары, ворвался на Мандарбе в ряды рычащих троллоков. Андер смеялся.

– Назад, глупец! – проорал ему Лан, продолжая крушить ближайших троллоков. – Направь Аша’манов к раненым, пусть защищают лагерь!

– Я хочу увидеть твою улыбку, Лан! – крикнул Андер, изо всех сил держась за седло. – Хоть раз в жизни докажи, что ты не камень! Определённо, это того стоит!

Лан посмотрел на сражение, которое совершенно не ожидал выиграть. На его глазах безнадёжный последний бой превращался в многообещающее сражение, и он не смог удержаться. Он не просто улыбнулся, он рассмеялся.

Андер подчинился и ускакал назад, чтобы Исцелиться и организовать тыл.

– Джофил, – окликнул Лан, – Подними моё знамя выше! Малкир ещё жива!