Текст книги "Возмещение ущерба"

Автор книги: Роберт Дугони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

46

Логан распахнул дверь, громко зовя Дану – грохот музыки, громовые раскаты и треск молний заглушали его голос. Перепрыгивая через ступеньки, он взбежал по винтовой лестнице, увидел кровь на полу в кухне и ступил к краю бывшего мостка, на месте которого теперь зияла расщелина глубиной 25 футов. На другом ее краю сидела, скорчившись у стены и не отвечая на зов, Дана. Он бросился туда в обход, по другим мосткам, чувствуя, как они подрагивают под его тяжестью. Выключив стерео, он склонился к ней:

– Дана, ты в порядке? Дана, ты меня слышишь?

Она глядела непонимающим взглядом и была очень холодной на ощупь. Опасаясь, что она вот-вот потеряет сознание, он стянул покрывало с кровати в своей спальне, укутал в него Дану и снес вниз по лестнице. Уложив ее на диван в гостиной, он стал зажигать камин. Потом бросился обратно в кухню, приготовил ей чашку чая, согрев воду в микроволновке и все это время заново переживая момент, когда, вбежав в дом, он увидел, что мостик сейчас рухнет. Стоявший на нем человек ухнул вниз, как будто под ногами у него открылся люк, полетел ногами вперед, угодив прямо на стеклянный столик, мгновенно разлетевшийся тысячью осколков с грохотом, подобным удару грома. Еще живой, человек поднялся на осколки, окровавленный, расцарапанный; он глядел, словно в последний раз моля о пощаде. Мостик над ним висел криво, один конец его провис. Логан с ужасом следил, как под своей тяжестью он накреняется все ниже, вылезая из зажима, пока не обрушился с чудовищной силой на голову мужчины, придавив его свинцовой тяжестью.

Звонок микроволновки отвлек Логана от этого зрелища, он вынул кружку, бросил в кипяток пакетик чая и проделал путь обратно вниз по лестнице. Сев возле Даны на диван, он поднес к ее губам чашку. Она стала пить маленькими глотками, а после ее повело набок – она склонила голову ему на плечо, и они замерли так в молчании, слушая, как бушует гроза.

На овале подъездной аллеи перед домом Логана стояли полицейская машина и «лендровер» Кэрол Нучителли. Гроза прошла, темные тучи рассеялись, превратившись в пасмурную пелену с редкими заплатками небесной синевы. Стоя в передней двери, Логан слушал пение птиц и звон колокольчиков. Из-за происшествия в аптеке Бартелла он так и не смог вызвать наряды местных полицейских или пожарные расчеты. Это же помешало примчаться сюда и репортерам, за что он был им чрезвычайно благодарен. Сейчас он закруглял беседу с Нучителли и еще одним детективом из Северного округа. Последнего звали Джеймс Фик, в свое время он был форвардом в команде университета Орегона и все еще сохранял былую спортивную выправку.

– Что сообщали по радио? А газетчики уже успели пронюхать? – спросил Логан у Фика.

– Пока сообщений нет, – покачал головой Фик. – Все заняты случаем у Бартелла. Уже три часа ведется прямой репортаж. Все журналисты либо там, либо корпят на своих рабочих местах, выискивая информацию о налетчике и заложниках. Ты же никому не интересен, Логан.

Логан кивнул.

– Я попрошу тебя оттянуть все елико возможно. Не хочу, чтобы газеты трезвонили о том, что здесь произошло. Если репортеры начнут донимать расспросами, скажешь им, что был небольшой пожар и что пожарные не смогли проехать из-за плохой дороги. Но гроза загасила огонь. Такое возможно?

Фик кивнул. Тело мужчины с пистолетом было уже уложено в мешок и отнесено на заднее сиденье «лендровера» Нучителли.

– Подержи труп в холодильнике, Нуч, пока я не разберусь, что к чему. Если кто-нибудь, кто бы то ни был, запомни, проявит интерес и позвонит, играй в молчанку. Я еще не выяснил, как далеко это все простирается.

Нучителли пожала плечами:

– Ну, отчего он умер, по крайней мере, ясно. А кто он такой?

– Доверься мне, Нуч. На этот раз и впрямь лучше имен не называть. – Она улыбнулась, и он добавил: – Твою любезность я не забуду.

– Можешь пригласить меня на ужин, – с прежней улыбкой сказала она.

Застигнутый врасплох таким предложением, Логан не сразу нашелся с ответом.

Нучителли взглянула поверх его головы, туда, где на диване сидела Дана, все еще укутанная.

– Вечная история! – сказала Нучителли и покачала головой. – А надо делать вид, что все в порядке.

Она повернулась и пошла к машине.

Логан закрыл за ней дверь и вернулся в дом. Стоя на верхней из ступенек, ведущих в гостиную, и держа руки в карманах, он глядел, как Дана изучает свой забинтованный палец.

– Как палец?

Она подняла глаза:

– Хорошо.

– А остальное?

– Лучше.

– Еще чаю хочешь?

Она покачала головой. Потом поглядела на фотографию в рамке.

– После того как вы поженились, когда это выяснилось?

Логан спустился вниз.

– Дистрофия мышц? Мы знали это еще с колледжа. Роман наш начался в школе. А диагноз был поставлен, когда Саре было восемнадцать. У нее это, по-видимому, наследственное – дистрофией мышц страдали некоторые ее родственники по материнской линии. Счастье еще, что до восемнадцати это не проявилось.

– Ты знал о болезни и все же женился на ней?

Вопрос прозвучал неожиданно, но Логан был готов к нему. Ему уже и раньше задавали этот вопрос. Даже его родители были против их брака. Говорили, что он потратит лучшие годы жизни, вынося горшки за инвалидом. Он сел в кресло напротив Даны, опершись руками о бедро.

– Я любил ее.

– Но ты знал, что она станет калекой, что она обречена.

Он пожал плечами:

– Это не влияло на мои чувства. Я влюбился в нее не из-за ее внешности, хотя прекраснее ее не было в мире женщины. Я влюбился в нее, потому что только она вызывала во мне такие чувства. И когда болезнь приковала ее к креслу, это не изменилось. Она осталась по-прежнему прекрасна, и чувства мои остались неизменными.

Дана подняла взгляд к мосткам наверху:

– Ты знал, что она не сможет здесь жить, в доме с этими мостками и лестницами. Наверное, и она это знала.

Он кивнул:

– Наверняка знала.

Она скинула с себя покрывало. Блузка ее была порвана, джинсы все в крови.

– Мне не во что переодеться.

– Вы с Сарой примерно одного размера. В шкафу в спальне осталось кое-что из одежды. – Дана замотала головой. – Пожалуйста. Одежда лежит там уже пять лет. Сара была очень щедрой. Она не разрешила бы тебе остаться в такой блузке. А иголка с ниткой тут не помогут. – И он направился вверх по лестнице. – Боюсь, что это будут джинсы и свободная рубашка. Сара не была большой модницей.

Дана улыбнулась.

– Думаю, мы бы нашли общий язык, твоя жена и я, – сказала она.

Он приостановился и бросил на нее взгляд:

– Думаю, что ты права.

47

Огромные, от пола до потолка, пуленепробиваемые окна в кабинете Роберта Мейерса открывали панорамный вид на грифельно-серые воды залива Пьюджет. Паром, направлявшийся из Сиэтла в Викторию в Британской Колумбии, скользил подобно водомерке мимо Бейнбридж-Айленд, оставляя позади себя след в форме буквы «U», пролагая свой путь среди белых треугольничков сновавших туда-сюда парусных яхт. Грузовое судно вдали с громоздившимися на нем разноцветными, высотой с трехэтажный дом контейнерами тащило свой груз в порт. Горизонт окаймляла горная цепь Олимпик с остатками снега на вершинах.

Сиэтл больше не был потайной жемчужиной, найденной некогда прадедом Мейерса. К неудовольствию коренных обитателей, которое они и не думали скрывать, американцы открыли для себя Изумрудный город. Вайерхозер, Боинг и Макдональд Дуглас продолжали играть видную роль в местном и общенациональном масштабе, символизируя результаты трудолюбия, упорства и долголетнего следования традициям. Но общественную жизнь все больше определяли Интернет,

Майкрософт, миллиардные состояния Билла Гейтса и Пола Аллена и всеобщее увлечение высокими технологиями; возможность в одночасье стать миллионером проникала в сознание людей, развивая в них дух предпринимательства и ощущение, что все возможно и достижимо; ощущение это преобразило город, подобно тому как золотая лихорадка 40-х годов XIX века преобразила Калифорнию, не просто населив город искателями удачи, но и развив строительную индустрию и насадив в нем массу компаний, связанных со строительством. Те, кто приезжал на Тихоокеанский Запад, обуреваемый желанием мгновенно разбогатеть, оседали там, строились в расчете на приличное и доступное жилье, создавая здоровый стиль жизни на природе.

Интернет, сотовые телефоны и мейлы объединили нацию, сделав мир еще теснее. Местожительство человека перестало быть определяющим фактором для возможности выиграть общенациональные выборы. Мысль, что президентом США может стать выходец из окраинного и удаленного от политических схваток штата, уже не казалась несбыточной иллюзией. Клинтон был родом из Арканзаса, Джимми Картер – из Джорджии. Оба штата не могли обеспечить лавину избирательных бюллетеней. Роберт Мейерс чуял, что приспело время для того, чтобы президентом стал житель Северо-Запада. Пробывший в президентах два срока республиканец Чарльз Монро не имел больших заслуг за все восемь лет президентства, и представить кандидатуру, способную всколыхнуть общественное мнение или даже вызвать к себе сколько-нибудь заметный интерес, республиканцы не могли. Демократы также тасовали старые надоевшие карты. Они заклинали Мейерса дождаться своей очереди, предлагая, чтобы подсластить пилюлю, престижные должности и руководящее положение в сенате. Они намекали ему, что он слишком молод и неопытен. Говорили, что проигрыш подпортит его перспективу в последующих избирательных кампаниях, но все это не могло поколебать Мейерса. Проигрывать он не собирался. Он отвечал, что Америке вновь требуется дерзость и предприимчивость, что результаты предварительных опросов, цифры которых лежали у него перед глазами на рабочем столе, убеждают в его правоте. С недели, прошедшей с его самовыдвижения, число демократов, собирающихся голосовать за него, выросло, достигнув 38 процентов. Он был уверен, что по мере того как избирательная кампания будет наращивать обороты, цифра эта возрастет еще больше.

Уверенность никогда ему не изменяла. Это тоже было качеством, воспитанным в нем его отцом. Унаследовав от него родовое гнездо, Мейерс тут же пристроил к нему здание из стали и бетона, украшенное 70-футовой облицованной песчаником колоннадой, которое теперь газетчики называли «Нашим Западным крылом». Здание включало в себя его кабинет, кабинеты помощников и секретарей, конференц-зал на пятьдесят мест, театральный и кинозал и зал для приемов с банкетным залом, вмещающим 400 человек. Личные апартаменты его и жены были снабжены мониторами и находились на постоянном контроле охраны, размещавшейся в цокольном этаже и насчитывающей целый штат сотрудников – бывших военнослужащих разведывательных или военно-морских частей. Таким образом, к секретной службе они были уже привычны и могли без особого труда перейти к выполнению сходных функций после избрания его президентом.

Одетый по-домашнему в кашемировый свитер, джинсы и дешевые мокасины, Мейерс сидел за письменным столом ручной работы, сделанным из строевого леса, груз которого вез некогда корабль, потерпевший крушение в арктических водах. Корабль этот столетие спустя после крушения обнаружили китобои и попытались его поднять, однако безрезультатно, но лес все же спасти и использовать удалось. Письменный стол и другие предметы меблировки в кабинете Мейерса были сделаны из этого дерева. Мейерс поднял глаза от текста речи, которую собирался произнести перед своими сторонниками в субботу в отеле «Фермонт Олимпик», и, поглядев на каминные часы, потянулся к телефону и нажал заранее заданную кнопку:

– Что, мистер Бутер еще не приезжал?

Начальник смены ответил, что Питер Бутер еще не доложил о прибытии и что попытки дозвониться ему на сотовый оказались безрезультатными. Так вот пропадать неизвестно где было не похоже на Бутера.

– Пошлите кого-нибудь к нему домой. А когда он прибудет, пусть немедленно доложит мне.

Мейерс закончил разговор и вернулся к своей речи, но быстро обнаружил, что читает и перечитывает лишь первую строчку.

48

Она приняла горячий душ, и от воды и пара боль несколько приутихла. К тому же она согласилась принять таблетку болеутоляющего. Выйдя из душа, она вновь оглядела в зеркало все свои шишки, синяки, царапины и кровоподтеки. Картина была неприглядной. Она похожа на боксера-профессионала, выдержавшего пятнадцать раундов жесткого поединка.

Дана осторожно влезла в одежду, которой снабдил ее Логан. Сара Логан была дюйма на два выше ее и, возможно, на несколько футов тяжелее, пока не исхудала и не ослабела от болезни. Лишние дюймы одежды помогли ей без особых мук облечь в нее все свои бинты и болячки. С трудом нагнувшись, она закатала обшлага брюк, натянула носки и надела теннисные туфли.

Теперь, когда висячий мостик рухнул, ей пришлось добираться в кухню с другой стороны, обходя дом по периметру. В кухне Логан, стоя к ней спиной, резал на деревянной дощечке фрукты для салата, который собирался подать на стол вместе с сандвичами с индейкой. Здесь же стояло молоко в стакане.

– Голодна ты или нет, из больницы тебя отпустили под мою ответственность и на мое попечение, и тебе надо…

Дана отводила волосы с лица и завязывала их в конский хвост, когда вдруг осознала, что Логан внезапно замолчал и глядит на нее.

– Прости, – сказала она, вдруг почувствовав, как ей неловко в этой одежде. – Наверное, лучше бы я надела что-нибудь другое.

– Нет. Нет. Все в порядке. – Логан положил нож и вытер руки белым полотенцем. – Просто я давно не видел на ком-то этой одежды. Пора ее использовать. Я собирался пожертвовать ее благотворительной организации. Есть хочешь? – Он кончил резать яблоко и смахнул ломтики в миску, где уже лежали дольки апельсина и нарезанный банан.

Дана прошла в кухню.

– Умираю с голоду.

– Чудно. Садись. Накормлю чем бог послал.

Она села к столу из сосновых досок, где вместе с тарелками и приборами стояли миска салата и стакан молока и лежали сандвичи. Сам он стоя откусил от второго сандвича.

– Звать его Питер Бутер. Служил в морской пехоте, так что выяснить подробности его биографии особого труда не составило. Сорок один год, не женат и женат никогда не был. Родился и вырос здесь, на Северо-Западе. С Мейерсом знаком с детских лет.

Дана перестала жевать.

– В морские пехотинцы подался, когда его вышибли из колледжа, после того как одна студентка обвинила его в изнасиловании. Потом она отказалась от обвинений, и дело замяли. Жертва была несовершеннолетней, так что процесс был закрытым.

Бутер участвовал в операциях «Буря в пустыне» и «Охота на лис» и в американском десанте в Югославии. Демобилизовавшись, он вернулся в Сиэтл и некоторое время служил в полиции, но не осилил обучения. Мейерс взял его к себе в охрану. Мужик, с которым я встречался у Маккормика, оказался в мотеле в вечер убийства Лоренса Кинга. Типичный пример невезения – оказаться в неположенном месте в неположенное время, занимаясь неположенным делом. Бутера он, однако, успел разглядеть хорошо, так что, думаю, он его вряд ли забудет. Через несколько дней, смотря вечером телевизор, он едва не получил инфаркт, когда увидел Бутера в толпе рядом с Мейерсом. Можно даже сказать, что именно это пробудило в нем совесть. Бутера он признал по передаче.

Дана покачала головой:

– И что нам это дает? Бутер-то мертв.

– Да, но у нас имеется человек, готовый присягнуть, что Кинга убил именно Бутер, а последний тесно связан с Робертом Мейерсом. Что пошатнет уют маленького мирка Мейерса.

– Я вовсе не хочу, чтобы пошатнулся его мирок, Логан. Такое наказание было бы недостаточным. Я хочу, чтобы его судили как убийцу моего брата.

Рука Логана опустила сандвич на стол.

– Я располагаю адресом Бутера, его квартира в Беллтауне. Мне еще неизвестна в точности вся суть этого дела, Дана, но, учитывая связь Бутера с Мейерсом, я склоняюсь к мысли, что действовал он в одиночку, а не в составе некой группы изменивших своему ремеслу охранников. Но в точности я этого не знаю. Я попросил судебного эксперта не разглашать новость о смерти Бутера. Это позволит нам выиграть время, прежде чем Мейерс успеет напасть на след Бутера.

– Разве для этого не требуется судебное распоряжение, детектив?

Логан пожал плечами:

– Для такого распоряжения нужна куча бумажек, после чего судья, недовольный тем, что его растолкали и подняли с постели, скорее всего, объявит мне, что для получения такого решения у меня нет достаточных оснований. – Он опять куснул свой сандвич. – В общем, сначала нам надо просто взглянуть. Как ты насчет того, чтобы проехаться туда?

– Мне идея эта не очень нравится, но если ждать, пока это мне понравится, квартира к нашему приезду будет вычищена, как и произошло с хижиной в Рослине.

– Этого-то я и боюсь.

Квартира Питера Бутера помещалась в охраняемом доме на Второй стрит района Беллтаун. Расположенный к северу от финансового центра Сиэтла Беллтаун за предыдущие пять лет был основательно расчищен и улучшен. Застройщики соорудили здесь шикарные кондоминиумы с видом на залив Пьюджет, жилые кварталы и первоклассные рестораны. Однако все эти новшества не в силах были уничтожить следы того, что некогда делало Беллтаун опасным районом. Остались кое-какие мелкие винные лавочки и бары. Остались бродяги, так как либеральное законодательство округа не преследовало наркодилеров и людей без определенного места жительства. В белом, облицованном плиткой вестибюле с растениями в кадках и хрустальными люстрами, за своей конторкой сидел охранник. Логана и Дану охранник переадресовал к управляющему – худому, до времени поседевшему мужчине, встретившему их на пороге своей квартиры одетым в лиловую фуфайку университета Вашингтон, пижамные брюки и шлепанцы.

– Никаких неприятностей он мне не доставлял, – говорил с легким акцентом жителя Луизианы управляющий, ведя их по освещенному канделябрами коридору. – Он что, в неприятную историю вляпался?

Логан незаметно сделал знак Дане.

– О нем сестра беспокоится. Уже несколько дней, как от него нет никаких известий. Мы только на его квартиру хотели взглянуть.

Они вошли в лифт, и управляющий повернулся к Дане со словами:

– Надеюсь, что с ним все будет в порядке.

– Сколько здесь стоит квартиру арендовать? – спросил Логан.

– Начиная от тысячи двухсот и выше в зависимости от вида. Квартиры на верхних этажах с окнами на запад идут по две тысячи четыреста.

Они поднялись на двенадцатый этаж и прошли к второй слева квартире. Управляющий открыл ее запасным ключом, и они очутились в чистейшем мраморном холле, а затем и в гостиной с белым ковром и минимумом мебели. В комнате стояли лишь диван с твердой спинкой и стол. Никаких картин на стенах, никаких безделушек на каминной полке. Встроенные книжные полки также были пусты. Телевизора, стереосистемы – ничего этого не было. В смежной с гостиной столовой над местом, предназначенным для обеденного стола, висела позолоченная люстра. Своей привлекательностью квартира была обязана прежде всего виду. Раздвижные стеклянные двери вели на балкон, откуда открывался вид на залив Эллиот и огни Бейнбридж и Вэшн-Айленд.

Логан повернулся к управляющему:

– Сколько, говорите, он уже здесь прожил?

Тот, по-видимому, был также немало озадачен скудной меблировкой квартиры.

– Он подписал договор об аренде примерно год назад. Наверное, не любит обременять себя вещами. – Эти слова управляющий адресовал Дане.

В кухне они обнаружили безукоризненно чистые столы и пустые ящики дубовых шкафов. Логан не стал тратить здесь время – он прошел дальше по коридору, мимо находившейся слева двери в ванную. Коридор упирался в накрепко запертую дверь.

Когда Логан попросил управляющего ключ от двери, тот замотал головой:

– Он, наверное, сам замок врезал.

Логан отступил на несколько шагов, оперся задом в противоположную стену и, подняв ногу, изо всей силы пнул дверь. После трех таких пинков дверь не выдержала.

– Заставьте его это оплатить, – посоветовал он управляющему.

– Да уж, придется, – сказал управляющий.

Комната выглядела как командный пункт или штаб главнокомандующего. На раздвижных столах в ряд стояли мониторы и клавиатуры компьютеров. Под столами располагались компьютерные провода и дисководы, принтеры, факсы, по меньшей мере две бумагорезальные машины, машины для ламинирования и прочее оборудование, назначение которого Логан даже не мог определить. Он повернулся к Дане:

– Вот и объяснение, откуда у детектива Дэна Холмса все его документы и смазанный телефонный номер.

Все стены были обвешаны картами и фотографиями, исчерканными красным фломастером. На столе громоздились телефонные аппараты и куча водительских удостоверений, кредитных карточек и паспортов – каждый документ снабжен фотографией Бутера, но имена владельцев разные.

Управляющий присвистнул.

Логан вывел его за дверь и повел к входной двери.

– Об этом вам надо помалкивать. Идет расследование.

– Вы думаете, он занимался чем-то противозаконным?

– Я думаю, что он находился на правительственной службе.

– Вы имеете в виду ЦРУ или что-то в этом роде?

– Не знаю. – Логан надеялся, что, припугнув управляющего, он заставит его молчать. – Но я посоветовал бы вам, рассказывая об этом, соблюдать предельную осторожность. А лучше вообще никому ничего не рассказывать. Это может поставить под угрозу жизнь этого человека.

Управляющий вскинул вверх руки:

– Нет проблем! Мне и самому неохота впутываться в такие дела.

– Я запру дверь, когда мы кончим, и оставлю вам ключ.

Закрыв входную дверь, Логан вернулся в спальню. Дана просматривала кипу картонных папок на столе, читая напечатанные на них фамилии и пролистывая содержимое. Фамилии на папках были узнаваемы – служащие высокого ранга и руководители крупных американских компаний. Внутри содержалась секретная информация – как об этих служащих, так и о финансовых делах компаний.

– Думаю, теперь понятно, почему Мейерс был так неизменно удачлив во всех своих финансовых делах, – заметила Дана.

Логан покачал головой:

– Ничего не оставлять на волю случая, так ведь? Дж. Эдгар Гувер мог бы им гордиться.

Дана все ворошила папки, и вдруг ее пробрала дрожь:

– Логан!

Логан заглянул ей через плечо. Внутри папки было несколько фотографий Даны – перед витриной ювелира, на парковке в аэропорту, у себя дома в Монтлейке и в стеклянных дверях вестибюля фирмы «Стронг и Термонд» в центре Сиэтла. Когда она увидела себя с Молли, которую она забирает из детского сада, сердце ее сжалось.

– Господи, он знает все: мой домашний адрес, где я работаю, мои телефонные номера, номера банковских счетов… и где живет моя мать. – Она пролистала папку и вытащила еще один листок. – Это часы работы детского сада. Господи, а вот и доверенность – разрешение ему забрать девочку!

Логан успокоил ее.

– Теперь он не воспользуется этим, Дана. Девочке ничто не угрожает.

– Ну а если он не один?

– Мы заберем эту папку с собой.

Наклонившись, он порылся в других папках, лежавших в коробках на полу и приготовленных на вынос по первому требованию.

– Странно. – Он взял в руки одну папку. – К чему бы здесь оказаться Роберту Мейерсу?

Дана взглянула.

– Но здесь пусто, – сказала она, открыв папку. Потом она забрала папку и углубилась в нее.

В отличие от остальных, эта папка пожелтела от времени. Надпись, сделанная чернилами от руки, выцвела. Когда Дана сравнила ее с такой же выполненной от руки надписью со своей фамилией, она заметила, что почерк на папках тоже разный. Она сравнила надпись с другими – результат был тот же.

– Это другая папка. – Она передала папку Логану, показав ему и другую. – Это почерк Бутера. А это – нет.

Логан взял в руки обе папки и внимательно рассмотрел их.

– Так откуда же у Бутера эта папка?

– И что в ней было?

Они еще порылись в папках, но ничего, что связывало бы Питера Бутера с Маршаллом Коулом, Лоренсом Кингом или же Джеймсом, не обнаружили. Дана осмотрела доску для памятных записок, висевшую на стене над столом. Там были вывешены клочки бумаги и газетные заметки. Внимание Даны привлекла одна написанная от руки записка – там значились адрес в Редмонде, штат Вашингтон, и фамилия над ним. Доктор Фрэнк Пилгрим. Несомненно, она уже где-то видела эту фамилию, но где, вспомнить не могла.

– Пошли, – сказал Логан. – Мы можем связать Бутера и убийство Кинга. А этого достаточно, чтобы я сумел добыть ордер на обыск и еще раз вернуться сюда. Я задействую прокурора и получу ордер уже к утру. Тогда эксперты соберут здесь вещдоки, которые мы сможем поподробнее изучить у меня в кабинете.

– Здесь должно быть что-то. Что-то, чего мы не заметили.

– Возможно, взглянув свежим взглядом, мы это и обнаружим. День был довольно-таки утомительный.

Они спустились на лифте и направились по коридору к квартире управляющего. При приближении к ней Логан услышал доносившиеся оттуда голоса. Дверь была открыта. Удержав рукой Дану, Логан осторожно заглянул за дверной косяк. Управляющий разговаривал с двумя мужчинами в пиджаках.

– Да минут двадцать назад, – говорил управляющий.

Логан схватил Дану за руку, подтолкнув ее дальше по коридору к металлической двери с табличкой «Выход», быстро открыл дверь, и они сбежали вниз по лестнице.

Сидя в кресле рядом с водителем, Дана все вертела в уме фамилию на записке, которая была прикреплена к доске в квартире Бутера. Она силилась представить себе лицо, стоящее за этой фамилией, но лица не возникало. Тогда она попробовала восстановить последовательность своих действий в последнее время – с которым из них могла быть связана эта фамилия? Опять-таки безрезультатно.

– Ты посетила раковый центр, – сказал Логан. – Возможно, это не мое дело, но я прочитал надпись над входом в здание на одной из фотографий. К концу жизни Сары я слишком много времени проводил в приемных докторов, чтобы теперь не обращать внимания на такого рода вещи.

– У меня рак, – сказала Дана.

Логан повернулся к ней:

– Прости. И серьезный?

Она улыбнулась его словам:

– Разве бывает несерьезный рак?

– Я имел в виду…

– Ничего, все в порядке. – Она помедлила секунду, внезапно осознав, что еще ни с кем не говорила на эту тему. – Я обнаружила уплотнение в груди. Опухоль злокачественная. Мне придется лечь на операцию. После того как они это вырежут, они смогут уточнить диагноз.

– И это все совпало – убийство Джеймса и это?

– Да, недели две я как в аду нахожусь. – Она взглянула на часы. – Мне надо домой, к дочке, Майк. Хоть что-то должно напомнить, что в мире есть и добро.