Текст книги "Поворот за мостом (СИ)"
Автор книги: Рита Вертер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Глава 5
Ближайший к ферме Хейзов городок такой маленький, что объехать его можно было за полчаса. Тем не менее, на один только супермаркет (единственный на всю округу) у меня ушло больше часа, потому что список покупок был довольно внушительный. Я долго блуждала среди деревянных ящиков, набитых продуктами в огромных пачках и паллетов с бутылками объемом не меньше галлона, а затем, расплатившись на кассе и не без удивления обнаружив, что все это обошлось мне меньше чем в сотню баксов, выкатила тележку на парковку и, пыхтя от жары и усталости, с трудом впихнула покупки в багажник.
В аптеке, едва взглянув на рецепт, провизор принялся расспрашивать меня, кто я такая и почему покупаю лекарства мистеру Хейзу вместо его сына. На почте старая, взъерошенная, как птица, сотрудница, которой на вид было лет сто, окинув меня любопытным взглядом с ног до головы, вручила стопку конвертов (пара из них была промаркирована печатями просроченных задолженностей) и о чем-то зашепталась со своей коллегой.
Такое отношение было мне в новинку: привыкшая к ослепительным улыбкам обслуживающего персонала и вежливым, ничего не значащим вопросам вроде «как ваши дела?» и «не хотите ли посмотреть наше специальное предложение?..» я слегка терялась от столь недружелюбного и даже как будто неприязненного приема.
Нетрудно было догадаться, что молва о молодой девушке, работающей на Хейзов, молниеносно разнесется по округе и обрастет самыми нелепыми подробностями, так что на все бесцеремонные расспросы совершенно незнакомых мне людей я на всякий случай осторожно отвечала, что «меня попросили».
Только в строительном магазине угрюмый продавец молча протянул мне две банки краски и также молча отсчитал сдачу, даже не взглянув в мою сторону – слишком был занят просмотром шоу про рыбалку на Youtube с хрипящего сломанным динамиком телефона. «Додж» заглох и перестал подавать признаки жизни аккурат перед последним пунктом моего маршрута – пекарней. Я решила сначала закончить с покупками, и тогда уже решать, что с делать с машиной, поэтому вышла на пахнущую раскаленным от солнца асфальтом улицу и прошмыгнула в спасительную прохладу маленькой, но уютно обставленной пекарни.
– Какова, – сказала женщина за прилавком одновременно со звякнувшим над дверью колокольчиком.
Кроме меня тут никого больше не было, так что на мгновение я растерялась. Какова что, интересно? Но спросить, что она имела в виду, я так и не решилась.
Женщина была низенькая, тучная, и ее круглое румяное лицо напоминало одного из персонажей «Южного парка» – должно быть, это и была Эрин, о которой говорил мистер Хейз. В руках она держала противень с булочками и, когда я подошла к кассе и стала вчитываться в прейскурант, наклонилась, чтобы сбросить их в корзинку на витрине.
– Эй ты, дурилка! – гаркнула она так громко, что я едва не оглохла.
Из подсобного помещения выглянул совсем молодой паренек в кепке, тем самым избавив меня от необходимости спрашивать, не ко мне ли она обращалась.
Нисколько не смущаясь моего присутствия, женщина продолжила орать на него громоподобным голосом:
– Кому сказала, вытирай лучше пол! Что за лужа? Еще поскользнуться не хватало.
– Простите, мэм, сейчас уберу, – пролепетал мальчик и скрылся за дверью.
– Мне коробку засахаренных груш и хлеб для тостов, – сказала я, решив тут надолго не задерживаться и позабыв о скидке для мистера Хейза. И, соблазнившись ароматом свежей выпечки, витающим в пекарне, добавила: – И пару булочек, будьте любезны.
Женщина фыркнула и с крайне недовольным лицом, словно я просила ее о большом одолжении, пересчитала протянутые мной деньги, натянула на руки перчатки и принялась нарезать хлеб.
Снова звякнул колокольчик.
– Ох, Эрин, прости, бога ради, там была очередь. Вся лесопилка, кажется, разом вышла на обед, я даже в пробку на светофоре попала…
Я даже не успела обернуться, как до меня донесся счастливый визг:
– Детка, это ты?
Лидия быстро поставила на прилавок стаканчик кофе, который держала в руках, и бросилась обнимать меня:
– Я уж думала, не увижу тебя. Ну, как ты? Добралась до старика Эдварда?
– Я… Да, да, – я неловко похлопала ее по спине и потянулась за бумажным пакетом, который поставила на стойку Эрин. – А ты?..
– Сейчас же идем за молочными коктейлями, все мне расскажешь, – Лидия растянула губы в щербатой, но по-прежнему лучезарной улыбке, адресованной тетке. – Эрин, милая моя Эрин, дай мне еще полчасика? Покупателей все равно нет. Это Эмма.
И она кивнула в мою сторону с таким видом, словно удивлялась, что меня тут до сих пор не узнали.
– Ладно, – буркнула женщина. – Только быстро, мне самой перекусить еще некогда было.
– Я принесу тебе гамбургер, – пообещала Лидия, получив в ответ что-то вроде «вот еще, я на диете!».
Она потащила меня прочь из пекарни. Я и слова не успела сказать, как Лидия засеменила через площадь, ворча что-то насчет парней с лесопилки. Спустя пару минут мы оказались в тесной закусочной, где пахло кофе и картошкой фри, а по радио играл отвратительный ремикс на трек Леди Гаги, и заняли последний свободный столик в углу.
Какой-то парень, сидящий за барной стойкой, обернулся и проводил нас долгим похотливым взглядом, от которого мне захотелось ткнуть его носом в тарелку и извалять в кетчупе.
– Безлимит кофе за доллар до двух часов дня, – сказала Лидия, отвлекая меня от мыслей о расправе над незнакомцем. – Народу много, потому что на лесопилке обед начинается с двенадцати часов, они выходят человек по семь в час, и так до четырех. Обычно по вечерам тут пусто.
Я поняла, что уже не укладываюсь в запланированное на поездку в город время, потому что на ферме меня ждала стирка и разбор кладовки. К счастью, обед я приготовила еще утром, и он ждал своего часа в духовке. Но теперь я начала переживать, справится ли мистер Хейз с тем, чтобы самостоятельно достать тяжелую сковороду и наложить себе рагу, если я задержусь.
– Я ненадолго, на ферме еще дела, – предупредила я ее, с интересом оглядываясь по сторонам.
Лидия заказала нам пару молочных коктейлей и принялась за допрос:
– Так ты у Хейзов? Как тебя приняли? Сколько платят? Тяжело?
Я рассказала ей свои впечатления о доме и его хозяевах, решив умолчать о враждебности Акселя, но тогда она спросила напрямую:
– А Акс? Готова спорить, он был не то чтобы очень рад тебе.
– Ну, вроде того, – уклончиво протянула я, сама не понимая, почему мне не хочется на него жаловаться. – А ты могла бы предупредить, что это его дом.
– А разве не предупреждала? – она закатила глаза, как будто припоминая. – Мы с ним учились в одном классе, я знаю его с детства и могу тебе сказать: Акс тот еще тип, но в целом получше многих местных ребят. По крайней мере, раньше был. Сейчас он только и занят тем, что пьет, дерется, режется в покер и ублажает местных скучающих женушек.
Последний факт об Акселе заставил меня залиться краской, потому что я никак не могла решить, хочу ли расспросить Лидию обо всех известных ей подробностях его личной жизни или просто сделать вид, что ничего не слышала, и забыть об этом.
– А что случилось? – осторожно поинтересовалась я, выжидая момент, чтобы завести разговор о Томпсоне.
Официантка принесла молочные коктейли в длинных стеклянных стаканах, украшенных шапочками взбитой пены и цветными драже, и я потянулась к соломинке, чтобы занять руки, пока Лидия раздумывает над ответом.
– Ну, сначала Эдвард заболел, потом Мэри сбежала, прихватив все их денежки, и Аксу пришлось бросить колледж, чтобы следить за фермой и ухаживать за отцом. Потом пожар, все эти разборки… Я не оправдываю его, просто, когда знаешь предысторию, все становится понятнее. И вообще, все, кто после школы остается жить в этой дыре, просто чокнутые. Я тебе это как самая главная чокнутая говорю.
По тону Лидии я поняла, что ей не очень-то нравится сплетничать о семье Акселя, так что, пока она окончательно не перевела тему, задала следующий вопрос:
– А почему они так не любят Томпсона?
Она широко распахнула глаза, и, прижав к губам указательный палец, покосилась куда-то в сторону. Я проследила за ее взглядом, ожидая увидеть, что за соседним столиком сидит сам Томпсон, но там о чем-то болтали, доедая гамбургеры, два здоровяка в клетчатых рубашках и бейсболках, на вид совершенно безобидные.
– Это его люди, – прошептала она так тихо, что мне пришлось читать по губам, чтобы что-то понять.
Пару минут мы молча потягивали коктейли, пока тот столик, и пара других рядом с нами, не освободились. Тогда Лидия наклонилась ко мне через стол и снова заговорила:
– У Томпсона лесопилка на окраине и дюжина земельных участков в собственности, он тут самый богатый и, на самом деле, всем заправляет. Мэр его близкий приятель, тот еще алкаш.
– И?
– Ну, слушай. Пару лет назад он начал выкупать землю в округе, по большей части за мостом, где кукурузные фермы и пастбища. Хотел строить скотобойню. Договорился о сделке с хозяевами пары участков, пришел к миссис Грин, та обещала подумать. Пошел к Хейзам – ну, Эдвард его послал куда подальше. У них поля чуть дальше, чем те, что он уже собрался купить, так что пошел он Хиггсонам с их свекольной плантацией, но они вроде как в цене не сошлись. А вот Уилкс – отец Эрни, помнишь его, рыжий такой парниша? – на него, говорят, с ружьем чуть не бросился за такое-то предложение. Они на той земле живут чуть не со времен Конфедерации, он трех дочерей замуж выдал в этих краях – ясное дело, отказался. Ну, Томпсон, злой, как собака, ушел ни с чем, а на следующую ночь у Уилксов загорелся амбар. Эрни чуть не погиб, его Аксель из огня вытащил. Ветер разнес пламя на мили вокруг – почти все поля в округе погорели, даже пожарные машины пришлось из Хопкинсвилля вызывать, но пока добрались, наши уже своими силами все потушили. Не знаю, каким чудом дома уцелели, только Уилксам пришлось заново отстраиваться. Всем миром помогали, кто чем. Тяжко им всем пришлось тогда, весь урожай пропал.
– И это Томпсон устроил?! – ошеломленно воскликнула я. Причина ненавидеть этого человека у фермеров, определенно, была весомая, но я никак не могла понять, почему после всего этого он остался на свободе и как эти люди, вроде Акселя и особенно Эрни, могут спокойно сидеть с ним за одним столом и спокойно играть в покер.
Лидия на всякий случай покрутилась по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают.
– Не сам, конечно, но наверняка нанял пару отморозков с лесопилки: у него там такие парни работают, что, знаешь, за сотню баксов мать родную продадут, им спичку бросить – раз плюнуть. Они все не местные, тем более. Ездят, как на вахту к нему, потому что для местного мужика с ним работать – себя не уважать.
– Их нашли?
– Я же говорю, у него подвязки в муниципалитете, да и в полиции, наверное, тоже, никого не нашли, ничего не доказали. Сослались на несчастный случай – тут лесные пожары частое дело, да какой лес у амбара и на пастбище? Но все-то знают, чья это вина. А Томпсон сразу заявил, мол, я ни при чем. Только вот после этого все отказались ему землю продавать, даже втридорога, хотя расчет, видно, был на то, что после пожара цены на нее упадут и жить тут никто не останется. Я слышала, Аксель к нему на разборки даже ездил, но, слава богу, до самосуда дело не дошло. Томпсон и носу не казал после этого ни в городе, ни в «Старом лисе», а потом, через годик, все как-то забылось, и теперь парни не прочь его в карты обобрать. Но ему хоть бы что – денег куры не клюют. Правда, скотобойню он так и не построил.
– Надо же, – только и смогла произнести я. – А знаешь, Аксель решил, будто я работаю на Томпсона.
– А что, он к тебе подкатывал? – презрительно фыркнула Лидия.
– Он… Нет, наоборот. Сказал, ему в доме посторонние не нужны и чтоб я убиралась подальше.
– Да я не про Акса. Томпсон? Он тот еще любитель девчонок помоложе. Хотя, честно говоря, я бы решила, что он по мальчикам. Манеры у него странные и, знаешь, в сорок с чем-то лет до сих пор не жениться…
– На покере он сказал, что я приношу ему удачу, – меня передернуло от воспоминаний о том, как он поцеловал мне руку. – И оставил сотню на чай.
Последнее я произнесла так тихо, словно надеялась, что Лидия меня не услышит – теперь мне было вдвойне совестно, что я взяла деньги. Она присвистнула и сказала с легкой обидой в голосе:
– А мне он ни разу больше десятки не дал. Но ты все-таки держись от него подальше, кто знает, что там у него на уме.
– Да уж, постараюсь, – согласилась я, хотя шансов столкнуться с Томпсоном у меня, в общем-то, и не было.
Лидия продолжила заваливать меня вопросами. Какую комнату мне выделили? А что Аксель сказал, во всех подробностях? Много ли работы? Чем я думаю заниматься в свободное время?
В конце концов она, слегка поелозив на диванчике и состроив самое незаинтересованное лицо, спросила:
– А с братьями Грин ты успела познакомиться?
– Только с Сэмом, – ответила я и тут же уловила странную смесь облегчения и разочарования в ее взгляде.
– О, милый парнишка. Не такой придурок, как его братец.
Я решила не подавать виду, что знаю о ее романе с Шоном со слов мистера Хейза. Лидия шумно допила остатки своего молочного коктейля и знаком попросила у официантки, стоящей за барной стойкой, счет.
– Запиши мой номер, – она достала мобильник, и я неловко поежилась. – По ночам я работаю в баре, а днем иногда подменяю тетку в пекарне, но в понедельник всегда свободна. Давай еще встретимся? Тут, честное слово, и поболтать не с кем.
– У меня нет телефона, – призналась я.
– Ох, детка, – она сочувственно похлопала меня по руке, и я смутилась, не понимая, что именно она подумала обо мне. – Тогда можешь найти мой номер в справочнике и позвонить, в случае чего, от Хейзов. Луиза Грейс Нортон – моя мать, ищи по ее имени.
– Обязательно позвоню, – пообещала я, решив, что завести тут по крайней мере одну хорошую знакомую, с которой можно будет болтать по телефону или встретиться за чашкой кофе, не помешает. – И спасибо тебе, что дала мне наводку на эту вакансию. Я, правда, очень тебе благодарна.
Если бы я знала, что мы с ней сегодня встретимся, непременно купила бы коробку конфет или печенья в качестве признательности.
– Ну, брось, – Лидия смущенно улыбнулась, но вся порозовела от удовольствия. – Я рада, что смогла помочь.
Мы вышли на улицу.
– Черт, я совсем забыла, что обещала взять Эрин обед, – Лидия хлопнула себя по лбу. – Подождешь меня?
– Мне и так пора ехать, – не без сожаления произнесла я. – Сегодня вечером работаешь?
– Да, но не до утра. Завтра понедельник, так что сегодня бар закрывается пораньше. Летом Фокс экономит и не хочет тратить прорву денег на вентиляторы, поэтому работает не до последнего гостя, как обычно. А жаль, я так тоже меньше получаю, приходится искать халтуру на стороне.
– А в покер играют часто?
– Вообще, по четвергам, но на этой неделе Фокс перенес игру на пятницу. Сдается мне, он подстраивается под график Томпсона.
Мы еще немного поболтали, стоя под навесом возле закусочной. Расставаться с Лидией не хотелось – странно, конечно, но с ней я ощущала себя так непринужденно и спокойно, словно мы были знакомы тысячу лет, – но потом она вернулась в закусочную, а я к ждущему меня на парковке «Доджу».
Я совсем забыла о том, что он заглох, так что потратила уйму времени, пытаясь его реанимировать – но двигатель никак не желал заводиться, только тарахтел несколько секунд и снова умолкал.
– Черт бы тебя побрал, – я ударила по рулю. Стоило, конечно, принять приглашение Сэма и поехать в город вместе с ним.
Вспомнив, что он говорил, что ему самому надо на почту, я начала раздумывать, не дойти ли мне до нее пешком и не подождать ли его там.
Но он мог уже давным-давно вернуться домой, и мне тоже было пора ехать. Я решила вернуться в пекарню и попросить Лидию подбросить меня до фермы.
План был отличный, хотя и не хотелось ее утруждать; но, взглянув в зеркало заднего вида, я увидела совсем рядом знакомый белый пикап, который не заметила, пока прощалась с Лидией. Может быть, Аксель только что приехал – из-за солнца я не смогла разобрать, есть ли кто за рулем, так что вышла из машины и направилась прямиком к нему.
– Эй, – окликнула я Акселя, который как раз выходил из дверей банка, стоящего тут же, на площади, возле здания ратуши. – Я знаю, ты злишься на меня, но у меня проблема.
– Это твоя проблема, – ответил он, и, не обращая на меня никакого внимания, сел в машину и демонстративно хлопнул дверью прямо у меня перед носом.
– Ну, видишь ли, в моей машине недельный запас продуктов, без которого ты и твой отец умрете с голоду, если я не доставлю его домой. Так что это и твоя проблема тоже.
Я приблизилась к нему и положила руки на опущенное стекло, удовлетворенно заметив, что Аксель не стал заводить мотор.
– У меня нет времени.
– И чем ты так занят?
– Не твое дело.
– Слушай, – терпеливо и в меру благожелательно сказала я, – забери хотя бы пакеты, пока я решу проблему с машиной. Можешь бросить их прямо в прихожей, я сама потом разберу. Ну, правда, там куча всего, что пропадет в такую жару.
Он закатил глаза, и я едва сдержалась, чтобы не обронить какой-нибудь саркастичный комментарий. Определенно, после утренней стычки Аксель хотел меня подразнить, делая вид, что раздумывает над этим предложением. Может быть, в итоге он и правда уедет, бросив меня на парковке самой разбираться с автомобилем и забитым под завязку багажником. Тогда я проберусь под покровом ночи в его спальню, и, клянусь, придушу подушкой, которую так любезно предоставила мне миссис Грин.
– Ладно, только быстро, – сказал он, всем своим видом показывая, насколько ему это в тягость.
Аксель вышел из машины, и я подошла к своей и открыла багажник.
– А это что?
Он достал банку краски.
– Краска, – не то чтобы я вообразила себя Капитаном Очевидностью, но было ясно, что моя идея привести дом в чуть более подобающий вид вряд ли придется ему по душе.
– И зачем тебе краска?
Я могла бы солгать, что это его отец попросил меня покрасить ставни, но рассудила, что обман запросто вскроется, поэтому сказала, как есть:
– Хочу немного обновить фасад дома.
Аксель странно посмотрел на меня и сделал свой фирменный финт бровью. Я, кажется, поняла, что меня так в нем смущало – с этим выражением лица он выглядел чертовски сексуально.
О, боже. Не хватало только начать растекаться от одного взгляда этого придурка.
Он красив, напомнила я себе, но по-прежнему относится ко мне, как к занозе в заднице, так что совершенно не заслуживает моего внимания. Чего стоит яркая оболочка, когда внутри пусто?
Я взяла обе банки краски, а на другую руку попыталась подцепить пакет. Аксель цокнул языком, как будто его оскорблял сам факт того, что я позарилась на такую тяжесть, умаляяя тем самым его силу и мужественность. Он отобрал у меня пакет, взял второй и третий и, вынув их из багажника, понес к кузову пикапа, сверкая оголенными, вздувшимися от напряжения бицепсами.
Вряд ли он сделал это из желания помочь – скорее, чтобы покрасоваться. Ну, мне же лучше.
– Эй, Акс, нашел себе новую подружку? – крикнул кто-то.
Я оглянулась и увидела того мужлана из закусочной, который пожирал нас с Лидией плотоядным, откровенно оценивающим взглядом.
– Отвали, Кларк, – огрызнулся Аксель, даже не удостоив его взглядом.
– У, как грубо, – парень направился к нам. Я отодвинулась подальше от него, потому что он снова смотрел на меня, хищно облизываясь и слишком очевидно оценивая мою грудь под вырезом майки. – Так ты представишь нас, приятель? Как зовут твою леди?
Есть такой тип мужчин, в присутствии которых, даже прежде, чем они откроют рот, чувствуешь себя не более, чем куском мяса.
Этот был из таких – туповатый на вид бугай, который не удосужился даже обратиться ко мне напрямую и буквально спрашивал на это разрешение у парня, рядом с которым впервые увидел меня.
Самым отвратительным в этих нелепых заигрываниях было то, что на его безымянном пальце красовалось обручальное кольцо.
– Она не моя, – отозвался Аксель с очевидным презрением то ли к этому предположению, то ли лично к Кларку. – Хочешь знать, как ее зовут, спроси у нее.
Не дожидаясь, пока он сделает это, я резко захлопнула багажник, забрала с переднего сиденья почту и пакет с выпечкой, закрыла машину и уверенно направилась к пикапу.
– Так как тебя зовут? – крикнул мне вслед Кларк. Я проигнорировала его и залезла на пассажирское сиденье, молясь про себя, чтобы Аксель не унизил меня, прогнав.
Я заметила, что на выходе из закусочной стояли еще несколько мужчин, которые с интересом наблюдали за нами – те самые, с лесопилки, о которых столь нелестно отзывалась Лидия.
Интересно, она сама уже в пекарне с тетей или еще в закусочной?
– Ты, кажется, собиралась разобраться с тачкой, – напомнил Аксель, усевшись за руль.
– Потом разберусь, – глухо проговорила я, – Тебе сложно подвезти меня?
Я не собиралась оставаться на парковке и терпеть идиотские попытки познакомиться со мной от какого-то потного женатого незнакомца.
Аксель завел мотор и махнул рукой Кларку, чтобы он отошел с дороги. Тот сверлил меня через лобовое стекло таким взглядом, словно запоминал особые приметы, чтобы внести в список недругов.
– Ладно. Но только потому, что я тороплюсь и не хочу тратить время, вытаскивая тебя отсюда за шиворот.
Я пропустила последнюю его реплику мимо ушей и натянула ремень безопасности. Аксель пристегиваться не стал.
– Пристегнись, – я произнесла это на автомате, сама того не желая; он неодобрительно глянул на меня, но мне было плевать.
– Волнуешься за меня?
– Волнуюсь за себя.
– Я умею водить.
– Не сомневаюсь. Но ты уверен, что все вокруг умеют водить? А если водитель на встречной полосе уснет за рулем?
– Тогда ремень вряд ли меня спасет, – фыркнул Аксель себе под нос, и мне захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым.
Ну и черт с тобой, – подумала я, – если б только ты видел, что бывает, когда люди не пристегиваются, ты бы этот хренов ремень безопасности больше с себя не снял.
Я промолчала, хотя внутри поселился мерзкий зародыш тревоги.
С тех пор, как мама погибла в аварии, я очень долгое время не садилась за руль. Только крайняя необходимость вынудила меня снова начать водить; и даже после этого я с такой рьяной ответственностью следила за дорогой и собой, что часто после долгих поездок чувствовала себя выжатой, как лимон.
Люди так беспечны, когда дело касается их собственной жизни. И, что хуже всего, еще более беспечны, когда чужой.
Мы выехали с площади. Я отвернулась к открытому окну, наслаждаясь порывами ветра и глядя на проносящиеся мимо редкие коттеджи и куцые кирпичные двухэтажные дома, и думала о том, что теперь делать с «Доджем». Сэм обещал посмотреть, что с ним, но, полагаю, в его планы не входило возвращаться ради этого в город и возиться с буксировкой.
– Спасибо, что помог, – сказала я, опомнившись, хотя особой благодарности не испытывала, так что в моем голосе прорезались легкие нотки иронии.
– Просто ты чертовски докучливая, – пояснил Аксель, и я тихо прыснула.
– «Докучливая»? Ты откуда откопал это слово?
– А что с ним не так? – он хмуро посмотрел на меня, как будто за что-то осуждая.
– Отдает нафталином, – пояснила я. – Можно сказать: упрямая, назойливая, навязчивая, прилипала…
– Зануда, – добавил он.
– Кто бы говорил.
Надув губы, я уставилась в окно. Мы ехали какое-то время в тишине, пока впереди не показался мост.
Я хотела было зажмуриться, чтобы избавить себя от лишних волнений; стоит потерпеть несколько секунд, и это грозное, давящее ощущение приближающейся катастрофы пройдет.
Мне было плевать, что подумает Аксель; мало ли, на мгновение ослепило солнце или что-то попало в глаз.
Я вся сжалась, как будто пытаясь слиться с креслом, и заметила краем глаза, как он повел подбородком в мою сторону, почувствовав это напряжение.
Прямо перед нами маячили габаритные огни маленького грузовичка – я тотчас во всех ужасающих красках представила, как он резко тормозит, и мы врезаемся в него и разлетаемся на куски.
И тут я увидела на мосту совсем юного, тщедушного на вид паренька. Он стоял на самом краю, держась за перила, и явно намеревался разжать руки. Ну, вот оно: не несущийся навстречу большегруз, не столкновение с машиной впереди, так чертов самоубийца.
– Господи, останови машину! – воскликнула я, чуть не вываливаясь через открытое окно наружу. – Стой!
Аксель рассмеялся и прибавил газу.
Я сунулась обратно, готовая наорать на него, и тут в зеркале заднего вида увидела короткую метнувшуюся вниз вспышку: парень прыгнул.
– Он?…
Все это длилось буквально несколько секунд. Мы уже съехали с моста и свернули на поворот, ведущий к ферме, а я все сидела, вытянув шею, со впившимся в грудь ремнем безопасности, и вглядывалась в стену из деревьев, за которыми не было видно ни моста, ни реки.
Умом я понимала, что, наверное, в здешних краях это особый вид развлечения – прыгать в реку с моста, рискуя расшибиться или захлебнуться в грязной воде. Не такой уж он высокий, этот мост, да и вряд ли Аксель был бы так спокоен, будь это нечто другое. Но мое сердце готово было разорваться в груди от испуга.
– Ты просто сумасшедшая, – вынес свой вердикт Аксель. – И точно никогда не жила на ферме.
– Какое упущение, – огрызнулась я.
Когда мы приехали, Аксель, не выключая зажигание, вытащил из кузова пикапа все пакеты и поставил их на покрытую сорняками обочину возле ворот.
– Не поможешь занести? – возмущенно ахнула я, когда он уселся обратно за руль. – Тут же целая тонна всего.
– Я же сказал, что мне некогда с этим возиться, – он просто пожал плечами и, не обращая внимания на волну ругательств, срывающуюся с моих губ в его адрес, развернул пикап и был таков.
О, до чего же ребяческая и глупая месть! Ему ничего не стоило подъехать поближе к дому, но, видимо, донимать меня было для Акселя своего рода забавой. Или, может быть, он решил, что и без того оказал мне превеликую услугу и что лимит его щедрости на сегодня исчерпан.
Я взяла самый легкий на вид пакет, до верху забитый бытовой химией, и медленно потащила его по каменной дорожке через лужайку. К счастью, на террасе соседнего дома восседала, обмахиваясь веером, миссис Грин, которая заметила меня и тотчас, подскочив, поспешила зайти внутрь. Должно быть, она окликнула своих сыновей, потому что через минуту ко мне подбежал Сэм и еще один парень.
– Стой, стой, стой, – завопил, размахивая руками, Сэм. – Давай его сюда. Это Шон, кстати.
Он кивнул в сторону парня с гладко выбритой головой, светлыми бровями и глазами уже знакомого мне лазурно-голубого оттенка. Тот был не так красив, как его старший брат, и не обладал столь внушительными физическими данными, но держался куда более претенциозно – по идеально ровной осанке и вздернутому вверх подбородку несложно было догадаться, что он привык к военной выправке.
– Привет, – улыбнулась я ему.
– Здравствуй, – с серьезным лицом кивнул мне Шон, хотя, признаюсь, я уж думала, что он еще и отдаст мне воинское приветствие или протянет ладонь для рукопожатия, такой суровый и неприступный у него был вид.
– Ох, спасибо вам, – я отдала пакет Сэму. От тяжести мое плечо ныло, а пальцы до красноты натерли ручки. – У ворот есть еще парочка.
Шон молча кивнул и сразу пошел туда.
– Вы не очень похожи, – шепнула я Сэму.
– О, ты не представляешь, насколько.
У крыльца дома мистера Хейза нас встретила Анна.
– Каков негодник, я ему все выскажу, – запричитала она, имея в виду, очевидно, Акселя. – Бросил и уехал! Где это видано! А я ему еще помогаю, лошадей вот вывела на пастбище, как просил. Куда это он намылился?
– Он сказал, что очень занят, – пояснила я, хотя, в общем-то, испытывала те же чувства. – У меня заглохла машина, и Аксель помог довезти продукты.
– Занят? Он мне сказал, что на весь день едет в Хопкинсвилль, и что? Туда три часа ходу, черта с два он там был. Ну и помощничек из него! Тьфу!
– Ничего страшного, – сказала я, сгорая со стыда. Какой переполох, и все из-за меня и чертовой сломанной машины. Аксель, если так подумать, вообще мог оставить меня в городе.
– Ну уж нет… это неприемлемо! И кто его, спрашивается, воспитывал?
– Мам, ну, хватит, – оборвал ее увещевания Сэм. – Куда нести-то?
Я придержала перед ним дверь, махнув рукой в сторону кухни, и вошла следом.
Миссис Грин, кажется, слегка смягчилась. Она ухватилась за мой локоть и слегка потянула к себе, чтобы доверительно поинтересоваться:
– Много у тебя еще работы? Давай-ка разбирай покупки, заканчивай дела и приходи к нам. Выпьем по чашке кофе, я угощу тебя умопомрачительным печеньем по рецепту моей бабки, упокой Господь ее душу. Сэма и Шона от него просто за уши не оттащишь, а я припасла для тебя немножко. Или, может, поужинаешь с нами? Ну, нет, Эдварду будет одиноко есть одному, так что лучше не оставляй его. Приходи на кофе.
В любой другой ситуации мне было бы неловко принимать приглашение, но искреннее радушие Анны не оставляло выбора.
– Я с удовольствием приду.
Поблагодарив Сэма и Шона за помощь, я постояла на крыльце, пока все семейство Грин не вернулось к себе, и вошла в дом.
Из гостиной доносился шум работающего телевизора, и, заглянув туда, я увидела седовласую макушку мистера Хейза, торчащую из-за спинки дивана.
– Мистер Хейз, вы обедали? – я подошла к нему.
– Так точно, Эми, – он выглядел очень довольным. – Вполне съедобно.
– Очень рада, – я не могла удержать улыбку, потому что была рада даже настолько сдержанной похвале. – Я принесла вам, что вы просили.
И я протянула ему коробку засахаренных груш.
– Ох ты ж! Вот это славно, – он выхватил у меня коробку и махнул мне рукой, как бы говоря «все, иди», и я, рассмеявшись, отправилась на кухню разбирать пакеты.
