Текст книги "Поворот за мостом (СИ)"
Автор книги: Рита Вертер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
– Ты здесь надолго не задержишься, – сказал он издевательски елейным тоном. – Сама не выдержишь, или я помогу.
– Это не тебе решать, – ответила я, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Аксель вдруг наклонился к моему уху – так близко, что я почувствовала его дыхание на коже и замерла. Стало невыносимо жарко, и отнюдь не из-за солнца, бьющего через окно мне в лицо.
Как можно быть таким красивым и таким хамлом одновременно?
– Не смей прикасаться к моим вещам, подходить к моей комнате или моим лошадям.
– Спасибо, не очень-то хотелось стирать твои подштанники, – фыркнула я, сжимая нож так, что побледнели костяшки пальцев.
Я никогда не смогла бы бороться с ним всерьез, но мой запал для словесных баталий еще не был исчерпан. В конце концов, всегда можно сбежать, но бежать отсюда мне пока не хотелось. Слишком устала.
В обиду я себя не дам – больше нет, – но и как вести себя с ним, я понятия не имела. Было очевидно, что жалоба мистеру Хейзу на сына не решит проблему, а может, даже усугубит ее. Да и настраивать отца против сына в первый же рабочий день казалось не лучшей идеей.
Поэтому я решила по мере возможности игнорировать его нападки и ждать, пока Акселю это надоест и он оставит меня в покое. Возможно, скоро он убедится, что я ничего не замышляю, не дружу с Томпсоном, отлично делаю свою работу и вообще никого не трогаю, если не трогают меня.
Он вышел из кухни и направился, судя по всему, к отцу в гостиную. До меня доносились их голоса, но слов разобрать так и не удалось. Аксель говорил с отцом на повышенных тонах, и это добавило очков в копилку моей неприязни к нему.
Лимонад вышел отменный. Я взяла графин, один стакан, – черта с два я буду подавать напитки этому высокомерному засранцу, – и пошла в гостиную, прислушиваясь.
Кажется, мое появление не осталось незамеченным, потому что прежде, чем я пересекла порог, голоса стихли.
– Разговор окончен, – сказал мистер Хейз.
Аксель метнул в мою сторону сердитый взгляд и вышел.
– На удивление, вкусно, – вынес свой вердикт старик, когда я отдала ему наполненный наполовину стакан с позвякивающими кубиками льда. Его руки по-прежнему тряслись, но он не пролил ни капли. – Я бы добавил водки, жаль, она не сочетается с моими таблетками.
– Я рада, – ответила я. – Могу я еще что-то для вас сделать?
– Нет, иди, делай что хочешь. Тебе повезло: ужин мне обещала Анна, так что твою стряпню отведаем завтра. Верхом ездить умеешь?
– Нет, – честно ответила я, вспоминая предостережение Акселя насчет лошадей.
– Стоит поучиться. Попросишь одного из сыновей Анны, тот, который вояка, крепко в седле сидит.
Я не совсем поняла, к чему мне это умение, – надеюсь, не придется ездить за продуктами верхом? – но почему-то не уточнила. Мысли мои были заняты другими делами.
– Я хотела бы привести в порядок спальню, которую вы мне выделили. Где я могу взять матрас?
– Матрас? – мистер Хейз нахмурился. – Ну, поищи где-нибудь. В гостевой спальне наверху был новый матрас, но не ручаюсь. Она закрыта. Спроси у Акселя, где взять ключ.
О, прекрасно.
– Ты, кстати, на колесах?
– Что, простите?
– И кто из нас глухой? Я говорю, ты сюда не пешком дошла?
– Нет, у меня есть машина.
– Ну, тогда тебе надо объехать дом по правую сторону и поставить ее под навес за огородом. Иначе, если будет ночью будет дождь, до осени выехать не сможешь.
Сказав это, он снова включил телевизор и нарочно прибавил звук, недвусмысленно намекая, что в моем обществе не нуждается.
Я забрала со стола чашки, и, вымыв их на кухне, стала собираться с силами, чтобы найти Акселя и выбить у него чертов ключ, который, я была уверена, он так просто мне не отдаст.
И зачем им запирать двери в собственном доме?
Для начала я решила отогнать машину и перенести в комнату свои немногочисленные пожитки, которые умещались в одной спортивной сумке, и только потом отправиться на поиски парня.
– Уже уезжаешь?
Аксель сидел на крыльце и курил. В этот раз он не застал меня врасплох: я заметила клубы дыма через окно еще до того, как вышла на улицу.
– Не дождешься, – бросила я ему, собираясь уже пойти дальше, как вдруг вспомнила о ключе.
– Твой отец сказал, ты знаешь, где ключ от спальни на втором этаже.
– Знаю.
– Дашь его мне?
– В твои обязанности входит совать нос, куда не следует? Я так и думал.
Я закатила глаза, едва сдерживая раздражение.
Аксель премило мне улыбался.
– Мне нужен матрас.
– Матрас? Понятия не имею, о чем ты. Мы спим на мешках, набитых сеном. Так и быть, можешь взять себе немного, – он кивнул в сторону груды тюков сена.
– Ты всегда ведешь себя, как невыносимый болван? – не удержалась я.
– Только с теми, кто мне не нравится.
Прямолинейность его ответа ощутимо задела меня, хотя я никогда не причисляла себя к числу людей, которые дорожат мнением едва знакомых и тем более неприятных мне личностей.
– Ясно. Что ж, придется выломать замок, – и я сердито зашагала к машине.
Деревянные покосившиеся ворота во двор оказались такими тяжелыми, что я провозилась с ними минут десять.
Аксель по-прежнему сидел на крыльце – слишком далеко, чтобы видеть его лицо, но я не сомневалась: он смотрит, и, наверное, насмехается надо мной. Наверняка он отказался бы помочь, даже если бы я попросила.
Но просить я не собиралась.
Ко всему прочему, машина с трудом завелась только с пятой попытки. Я решила, что бензин на ближайшей заправке был не самым качественным, и что при первой же возможности нужно съездить в город и найти дельного механика. Человек, который продал мне этот «Додж», клялся, что он в полном порядке и вынесет даже самые дальние поездки безо всяких проблем.
Жаль, у меня не было возможности вернуться и ткнуть его носом под капот, который громыхал так, словно там завелось стадо мышей.
Как только мотор загудел, Аксель встал и направился к постройке с лошадьми.
Я въехала во двор и еще столько же времени провозилась, закрывая за собой ворота.
Когда Анна показывала мне огород за домом, я и близко не увидела там гаража или навеса, где можно было оставить машину. Но теперь, проехав дальше по дороге, огибающей здание, я заметила, что она не заканчивается даже у забора, а ведет вдоль насыпи мимо реки. Там, под размашистыми кронами высоких дубов, стояло большое строение вроде амбара с треугольной крышей без дверей. По стенам этого строения были развешаны инструменты, на устланном соломой земляном полу в углах стояли канистры, мешки, полные зерна, и всякие инструменты вроде плуга, покрытой паутиной газонокосилки и старых автомобильных двигателей.
Под навесом рядом с амбаром обнаружился старый белый пикап и пустое место для еще одной машины. Припарковавшись, я забрала с заднего сиденья сумку с вещами и, рассудив, что деньги лучше держать при себе, вытащила свою заначку.
Где-то поблизости должен был быть черный ход в дом, или тропинка, огибающая огород, но я решила прогуляться к реке, чтобы взглянуть на берег, и вернуться пешком той же дорогой, что приехала.
Склон к нему был пологий, заросший сочной сладко пахнущей травой, едва доходящей до лодыжек. За искусственной насыпью из мелкой гальки и песка, на небольшом обрыве, росла высокая, красивая ива. К одной из самых длинных ее ветвей была привязана веревка с гладким деревянным обрубком – должно быть, для прыжков.
Я остановилась возле ивы, любуясь спокойным течением реки, и едва не взвизгнула от испуга, когда из воды показалась чья-то голова.
– Ой, мисс, – донесся до меня удивленный голос. – Это вы?
– Я. Привет, – облегченно выдохнула я, когда, наконец, разглядела смущенное, но улыбающееся мне лицо рыжеволосого Эрни.
– Вот так встреча, – он подплыл ближе к берегу, но остановился и скрестил руки на груди, глядя на меня снизу вверх. Я успела заметить, что не только на его лице, но и на плече, и ключице кожа тоже сморщенная и покрытая рубцами – без всякого сомнения, это был ожог. – Акс, выходит, вчера времени зря не терял.
И уставился на сумку, висящую у меня на плече.
– Можно на «ты»? Меня зовут Эмма.
– А я Эрни.
Каждый раз удивительно, что люди верят мне, когда я представляюсь.
До меня только сейчас дошло, что он имел в виду, упомянув Акселя.
– Я не… Ты не так понял, – поспешила оправдаться я, – я здесь из-за мистера Хейза.
– О… – протянул он, и на обезображенном шрамами, но все еще обаятельном в своей простоте лице отразилось непонимание. – Значит, старик времени зря не терял?
– Я устроилась к ним помощницей по хозяйству, – сказала я, предупреждая дальнейшие его безумные теории. – Так что теперь я, вроде как… Тут живу.
– А, значит, будем соседями, – я подумала было, что он и есть один из сыновей миссис Грин, живущей в соседнем доме (хотя она упоминала их имена, и среди них точно не было Эрни), но он продолжил: – Наша ферма тут неподалеку.
Парень повел рукой куда-то в сторону чащи, за амбар, куда тянулась поросшая травой тропинка. Я взглянула туда, но ничего не увидела, кроме толстых стволов дубов.
– Вот уж не думал, что старик Эдвард удосужится нанять кого-то присматривать за домом.
– Да уж, – ответила я, не зная, что еще добавить.
– Я бы хотел выйти, если вы… ты. Если ты не возражаешь.
Он продолжал стоять по грудь в воде. Я пожала плечами, не понимая, зачем ему вообще требуется спрашивать разрешения.
– Ну… Я… – он выставил вперед указательный палец, покраснев.
Я проследила за направлением, которое он показывал. На траве, рядом с парой резиновых сапог, лежала аккуратно сложенная одежда.
– Так выходи, – сказала я, так и не поняв, почему он медлит.
Потом до меня дошло, что он может стесняться своих шрамов. А еще через мгновение – что Эрни, вероятно, купался нагишом.
– Ох, извини, – и я быстро повернулась к нему спиной и для надежности еще и зажмурилась.
Раздался смех, а затем плеск воды. Я услышала, как он выбрался на сушу и поспешно схватил одежду.
– Если хочешь, могу показать тебе окрестности. Есть тут пара красивых мест. А ты сама откуда будешь, мисс?
– Я… Не отсюда, – пролепетала я. Почему-то врать Эрни, такому дружелюбному и открытому парню, не хотелось.
– Это я уж понял. Что, со стариной Фоксом не сработались?
– Нет. Он, кажется, не очень честный человек.
– Да он тот еще прохвост, – фыркнул Эрни. – Бурбон бодяжит будь здоров. Да и официантки у него надолго не задерживаются: одна Лидия, черт ее разбери, на кой черт там сидит, да Лола, которая трижды на неделе закатывает скандал. Ну, у Хейза-то получше будет, хоть Эдвард тот еще старый сварливый пес. Но вот Акс…
– Что Акс? – быстро спросила я. Чем больше я о нем узнаю, тем легче будет противостоять его нападкам, решила я. Врага лучше знать в лицо.
– Акс отличный парень.
– Что?
Шорох одежды и его возня на берегу стихли, и я решила, что это знак, что мне можно повернуться.
Эрни уже оделся – в растянутые выцветшие шорты и клетчатую рубашку, – и теперь натягивал на голые мокрые ноги сапоги.
– Ну, если б не он, – Эрни виновато улыбнулся, словно боялся разочаровать меня своими словами, а затем указал на свое лицо. – Я б уже отдыхал на местном кладбище. Значится, жизнь он мне спас, вон как.
Его слова произвели на меня ошеломляющий эффект.
– Как… – я хотела спросить, как это случилось, но осеклась на полуслове, поняв, что вопрос может прозвучать бестактно. Казалось, Эрни, который едва ли знал значение слова «бестактно», почувствовал это, и сказал просто и прямо:
– На нашей ферме был пожар, чуть вся округа не погорела. А я спал пьяный в амбаре. Вот он-то меня и вытащил. Не видела, у него на руках кожа до сих пор не отросла? Конечно, не то что у меня, да я и раньше-то красавцем не был. А он не побоялся, достал меня с того света…
Мне не хватило слов, чтобы что-то произнести. Никогда бы не подумала, что Аксель Хейз способен на такой поступок.
Как бы ни было неприятно мне в этом признаться даже самой себе, но эта новость произвела на меня впечатление и подняла его в моих глазах.
Может, не такой уж он плохой, каким хотел казаться.
Впрочем, его отношение ко мне, да и к собственному отцу, не делали ему чести.
– Мне очень жаль, что с тобой такое случилось, – произнесла я. – Надеюсь, теперь ты в порядке, и… я рада, что все хорошо закончилось.
– Да уж, – он запустил пятерню в начавшие сохнуть и курчавиться под лучами солнца ярко-рыжие волосы. – Ну, дело прошлое. Было и было, значится, на все воля божья.
– Да, – кивнула я. Мне было так жаль его, что хотелось сказать что-нибудь еще, но я не знала, что именно, и стоило ли.
– Ладно, мисс, мне работать пора. Папка заждется, – протянул Эрни все с тем же смущенным тоном. Мне показалось, что он стесняется со мной разговаривать.
На вид Эрни было лет тридцать, хотя вел он себя, улыбался и двигался совсем как несуразный, нескладный подросток.
– Мне тоже пора.
– Ну, увидимся. Я сюда часто захаживаю, окунуться, да по вечерам порыбачить иногда. У нас к реке бурелом – ни пройти, ни проехать, а тут берег хороший.
– Да, здорово, – пробормотала я.
Он, насвистывая себе под нос, пошел по тропинке к амбару и дальше, через рощу.
Я же стояла на месте, невидящим взглядом уставившись в мутное спокойное течение реки и переваривая все услышанное.
Вернувшись в дом, я обнаружила возле лесенки, ведущей в мою новую комнату, большой матрас. Он был упакован в полиэтиленовую пленку и весь покрыт пылью, так что по краям отчетливо виднелись следы от пальцев.
Очевидно, мистер Хейз не смог бы донести его сюда сам, а кроме Акселя сделать это было больше некому.
Может, все не так уж плохо, и мы поладим, – улыбнулась я про себя, и, открыв дверь, принялась затаскивать его внутрь.
Глава 3
Как оказалось, моя уверенность в том, что именно Аксель оказал мне услугу, принеся к дверям комнаты матрас, была напрасной.
Я успела прибраться в своей новой спальне, вымыть ванную на втором этаже и протереть в коридоре окна, когда веселый голос миссис Грин – «зови меня Анной» – позвал меня ужинать. Она принесла мне комплект приятно пахнущего, хрустящего от крахмала постельного белья.
Я попыталась отказаться, но Анна не хотела слушать возражений.
«Вряд ли у них есть такое» – шепнула она мне так, чтобы хозяин дома не услышал.
Когда мы сели за стол, она сказала:
– Надеюсь, матрас подошел к кровати. Я купила его в прошлом году, думала, пригодится для гостевой, если кто-то из рабочих останется на ночь. Сэмми помог донести. Жаль, вы с ним не пересеклись, он очень торопился на какую-то онлайн встречу. Целыми днями торчит в телефоне, словно не к матери приехал…
– За матрас я тебе денег не дам, так и знай, – перебил ее мистер Хейз.
– Мне и не надо, – обиженно произнесла Анна. – Ну, как тебе тут, Эмма?
За столом сидели только мы трое; Акселя не было. Миссис Грин приготовила не только лазанью, но и испекла булочки, яблочный пирог (мистер Хейз фыркнул и отодвинул оба блюда подальше от себя), а еще принесла вареную кукурузу. Я почувствовала себя неловко, что мою работу кто-то сделал за меня, так что вынесла к столу лимонад и расставила посуду, чтобы хоть чем-то помочь. А затем набросилась на еду с таким аппетитом, что едва принимала участие в разговоре: готовила Анна отменно.
– Очень красиво, – ответила я, решив, что она имеет ввиду окрестности, потому что насчет дома я того же сказать не могла. – Встретила на реке Эрни. Не знала, что тут поблизости есть еще фермы.
– Да, чуть южнее тут пастбища Уилксов и свекольные поля Хиггсонов. И еще две семьи с кукурузными плантациями: побольше, чем наши, однако…
– Эрни? Ты его знаешь? – спросил меня старик. Он почти не ел; мне показалось, из-за боязни уронить еду перед Анной.
– Да, он тоже был на покере, – сказала я после короткой паузы. Не доставит ли мой ответ Эрни неприятностей?
– Вот как. Думал, он завязал, пройдоха. Как ферму отца еще в карты не проиграл, ума не приложу…
– Ну, будет тебе, – мягко осадила его миссис Грин. – Итак, на чем мы остановились?
В целом ужин прошел очень непринужденно и даже весело, если не считать ворчания мистера Хейза. Я заметила, что Анна по-доброму подшучивала над ним, но относилась с бережным, ненавязчивым вниманием. Мистер Хейз же всеми силами пытался показать, что в ее помощи и сострадании он не нуждается, но все же бросал на нее удивительно теплые, полные благодарности взгляды. От этого я в какой-то момент даже почувствовала себя лишней за столом, но они оба начали забрасывать меня вопросами, так что это ощущение быстро испарилось.
В конце вечера, когда Анна отправилась домой, а я убирала со стола и мыла посуду, он сказал мне:
– На завтрак мы предпочитаем яичницу с беконом, и не позднее семи утра. Посмотри, сколько продуктов осталось, нужно съездить в город, пополнить запасы.
– Без проблем, – согласилась я. – Что-то еще?
Он замолчал, словно раздумывая, какую еще работенку мне подкинуть. Я решила, что буду только рада, если день будет занят достаточно, чтобы ни о чем не думать и к вечеру устать настолько, чтобы просто отключиться.
– Там посмотрим, – наконец, сказал он. – Помоги-ка мне подняться.
Я подала ему руку. Мистер Хейз стиснул зубы, вставая со стула – судя по всему, это движение приносило ему сильную боль. Глаза его судорожно вращались в глазницах, и, пока не привыкнув к этому, я избегала смотреть ему в лицо. Он взял трость и вполне уверенно выпрямился, хотя его тело то и дело непроизвольно подергивалось.
– Через два часа я иду спать, так что не топай у себя там, – сказал он мне в качестве напутствия перед сном. Оно показалось мне странным; нас разделял целый пустой этаж, да и дом был таким большим, что вряд ли можно было что-то услышать, но я только улыбнулась в ответ.
– Вам нужно принять лекарство, – напомнила я ему.
– Без тебя знаю, – беззлобно огрызнулся он.
Манера общения мистера Хейза могла показаться слегка грубоватой, но я не чувствовала в ней попытки задеть меня; скорее старческое напоминание «я мудрее». Должно быть, болезнь давалась ему нелегко, и это желание почувствовать себя главным в его положении я вполне могла понять и принять.
Вместо того, чтобы занять свое привычное место в гостиной, он заковылял к двери на улицу.
Там мистер Хейз уселся в кресло-качалку и, тяжело вздохнув, уставился вдаль, не обращая на меня внимания.
Я вышла за ним следом и отправилась кормить кроликов. Акселя в загоне для лошадей не было, так что я, скорее из вредности, подошла и погладила гриву гнедой кобылы. Она уткнулась в мою ладонь мокрым носом, явно требуя угощения.
– Красавица, – сказала я ей, гадая, какое у нее имя.
Закончив со своей задачей, – не без гордости за себя, потому что делала это впервые, и вполне уверенно, хотя и не могла сдержаться, чтобы не потискать кроликов, – я вернулась к дому.
Солнце уже село, но воздух все еще был теплым, душным, наполненным ароматами леса и земли. Со стороны реки доносилось стрекотание цикад, а из соседнего дома – шум телевизора и приглушенный смех.
Я рассчитала, какое из окон, выходящих во двор, принадлежит комнате Акселя. Свет в нем не горел, и вообще весь дом казался темным, мрачным и нежилым.
Может быть, у меня получится сделать его чуть более уютным.
Я решила, что в первую же поездку в город куплю краску и займусь реставрацией ставней. И что сделаю все возможное, чтобы у Хейзов – особенно младшего – не было ни единого повода ко мне придраться.
Старик задремал в своем кресле, но бодро встрепенулся, стоило мне приблизиться.
– Дождь опять будет, – сказал он. – В том году была засуха, а в этом, видать, жди потоп.
Мне показалось, что эта фраза была приглашением к беседе, так что уселась на скамью рядом.
Мистер Хейз ничего не сказал; не прогнал меня, но и продолжать разговор не стал. Так мы и сидели, думая каждый о своем, пока я не почувствовала, что глаза закрываются сами собой, и не начала зевать.
– Ты городская, это видно. Тяжело будет.
– Может, и так. Но я рада быть здесь, – это была почти правда. Конечно, с моей привычной старой жизнью это не имело ничего общего, но было куда лучше, чем бесконечные скитания в одиночестве.
Удивительно, но я чувствовала здесь себя вполне… Не как дома, конечно. Но вполне комфортно. В безопасности.
– Ну, посмотрим, – сказал он. – Два месяца – пустяки. Я конечно, искал кухарку на год хотя бы, но что ж, летом никто сюда идти не хочет. Лидия и та отказалась.
– Ей, кажется, нравится в баре, – пожала я плечами.
– Нравится, как же, – презрительно фыркнул мистер Хейз, перебирая в дрожащих пальцах краешек пледа. – Трахается, небось, с этим жирдяем… как его…
Он нахмурился, словно пытаясь вспомнить имя управляющего баром; я была уверена, что он сегодня упоминал его, и не знала, стоит ли подсказать, или, может, он имеет в виду кого-то другого.
– Как же… вылетело, – пробормотал он чуть слышно. Руки затряслись сильнее.
– Фокс? – робко уточнила я, не сводя взгляда с его пальцев. А что, если случится приступ, или, как говорила Анна, рецидив? Что мне тогда делать?
– Да, Фокс, – кивнул он. – Ну, Элма. Нечего торчать тут со мной; поди, дай мне одному посидеть. Анна говорит, сидеть на свежем воздухе полезно для здоровья. А я всю жизнь в поле, и что, похож на здорового?
Я не нашлась, что ответить, и не стала его исправлять, когда он назвал меня другим именем; Элма, Эмма – все одно. Не мое.
– Аксель уже спит? – зачем-то спросила я и тут же пожалела об этом.
Меня не оставляло чувство, что в любой момент он может появиться из-за угла и дать понять, что все это время слышал наш разговор. Я убеждала себя, что в вопросе нет ничего предосудительного. Просто любопытно, чем он может быть занят, и где, раз не явился на ужин.
– Спит, как же, – мистер Хейз издал какой-то гортанный звук, отдаленно напоминающий смешок. – Умчал в город, верно, к какой-нибудь своей подружке.
К какой-нибудь подружке. Пожалуй, тут удивляться нечему: какой бы он ни был человек, но я не могла отрицать, что Аксель очень и очень красив. В моей школе он был бы одним из тех парней, за которыми носятся толпы поклонниц. Может, и я бы тайно вздыхала по нему… Не будь он таким. Холодным, насмешливым, желающим избавиться от меня.
Интересно, как он добрался до города, ведь его машина, я была уверена, по-прежнему стояла за домом рядом с моей. Не ходит же он по десять миль пешком по такой грязи?
Впрочем, мне не было до него никакого дела. Пожелав доброй ночи мистеру Хейзу, – «закрывай скорее дверь, москиты налетят!» – я вошла в дом.
Он встретил меня мрачной тишиной.
Несмотря на то, что я очень вымоталась и уснула рано, едва успев расстелить постель и принять душ, уже через несколько часов меня разбудили оглушительные раскаты грома.
В полукруглом большом окне мансарды то и дело мелькали вспышки молний, разрезающие черное небо; дождь бил в стекло сплошной стеной. Как выяснилось, крыша, несмотря на многочисленные заплатки, не была отремонтирована на совесть, поэтому с одной стороны с потолка уже натекла большая лужа, и прямо возле кровати капала вода.
После уборки спальни я отнесла тряпку и швабру в ванную, но тут нужна была как минимум пара ведер. В комнате пахло деревом, сыростью и, несмотря на все мои попытки забраться с чистящими средствами в каждый угол, пылью. С трудом отгоняя последние остатки сна, я откинула одеяло, поежилась от холода и на цыпочках прошла к двери.
В доме было тихо, но внизу горел свет; мистер Хейз предупредил меня не выключать лампы в коридоре.
Я осторожно спустилась по шаткой лесенке на второй этаж, а потом, скрипя половицами, на первый, и быстро прошмыгнула мимо двери спальни старика, из-за которой доносился громкий храп.
К счастью, из кухни на паркет коридора тоже падала тонкая полоска света; не пришлось бы искать в темноте выключатель. Я тихонько приоткрыла дверь, стараясь не шуметь, и вздрогнула всем телом от неожиданности, увидев, что за столом сидит Аксель.
Перед ним на столе стояла бутылка спиртного. Какого именно, я не разобрала, потому что этикетка отсутствовала, но, судя по прозрачному цвету содержимого, это было нечто крепкое.
Руки он сложил под подбородком, и только теперь я заметила, что вся внутренняя сторона его предплечий была покрыта розоватыми рубцами, сильно выделяющимися на фоне загорелой кожи.
– Здесь нет ничего ценного, – глухо произнес он.
Не без легкого злорадства я заметила, что под правым глазом Акселя алела свежая ссадина. Волосы у него были растрепанные, но сухие – значит, вернулся домой до того, как начался ливень.
Я почувствовала, как его взгляд скользнул от моего лица ниже, к футболке, задержался на уровне груди, а затем пробежался по открытому животу и моим хлопковым пижамным штанам. Что-то странное мелькнуло в его глазах, и я щелкнула языком, чтобы заставить его перевести внимание с моего тела и смотреть мне в глаза.
– Я ничего не собиралась красть. Крыша протекает, и мне нужно ведро.
– Будет еще хуже. Другую комнату мы тебе не дадим.
– Справлюсь как-нибудь, – сказала я, и, прошагав мимо него, распахнула дверь кладовой, где должно было быть ведро.
– Давай начистоту, – бросил он мне в спину, – мой отец болен и не вполне отдает себе отчет в том, что делает. Он нанял тебя по какой-то своей идиотской прихоти, не спросив моего мнения; а мое мнение таково, что здесь тебе не место.
– А мое мнение таково, что пить в одиночестве – первый признак алкоголизма.
Я достала из-под полки, забитой банками джема, большое железное ведро, а с верхней – старую тяжелую кастрюлю с покрытым копотью дном, которая вполне могла сгодиться на то, чтобы собирать дождевую воду.
Не успела я выйти из кладовки, как Аксель, подобно неуловимой бесшумной тени, встал из-за стола, пересек кухню и преградил мне путь. Я прижала к себе свою ношу и насупилась: отступать было некуда.
Говорят, при встрече с медведем в лесу нужно издавать как можно больше шума, поднять руки, чтобы казаться больше, и всячески делать вид, что ты страшный и опасный зверь. Пожалуй, если этот метод и работает, то только потому, что медведю попросту не захочется связываться с психом, который так себя ведет. Я решила, что можно попробовать испытать этот способ запугивания и на человеческом самце: вдруг отстанет?
– Острый язык, – Аксель качнул головой с таким выражением лица, словно хотел сказать: «но это ненадолго». – Ведешь себя здесь, как у себя дома, и думаешь, что это сойдет тебе с рук?
– А ты ведешь себя, как…
Он подался вперед, склоняясь надо мной. Его лицо было так близко, что я почувствовала горьковатый аромат алкоголя в дыхании, коснувшемся моего лица. Не знаю, что он собирался сделать, но моя реакция была инстинктивной и потому мгновенной.
Я вскинула перед собой руки с зажатым в них ведром с водруженной на него кастрюлей, и сделала это гораздо резче, чем требовалось, чтобы заслониться от него.
Раздался лязг металла, хотя я даже не ощутила столкновения.
Аксель, тихо зашипев, покачнулся и схватился за нос. Я только и смогла, что изумленно ахнуть. Мне ничего не стоило сбежать в свою комнату, пока он не пришел в себя и не рассвирепел. Но, в конце концов, я сделала это не специально.
– Какого… – он отнял ладонь от лица, и я заметила ручейки крови, стекающие из его носа к подбородку, и вся обмерла. Он удивленно посмотрел на ладонь, а затем перевел взгляд на меня, словно ожидал, что я наброшусь на него и продолжу избивать ведром.
Между нами повисла напряженная, давящая тишина.
– Боже… – пробормотала я, через мгновение придя в себя.
Поставив ведро на пол, я схватила полотенце и бросилась к раковине, чтобы намочить его. Мои руки дрожали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от ужаса, хотя разум оставался на удивление холодным.
– Запрокинь голову, – я протянула ему полотенце.
Аксель шагнул ко мне и поднял руку, и я невольно отшатнулась, зажмурившись и втянув голову в плечи. Он не замахивался и явно не собирался бить меня, но я не контролировала эту реакцию и почти сразу устыдилась ее.
Судя по всему, это мое движение разозлило его гораздо сильнее, чем удар по носу.
Он недовольно фыркнул, скорчив гримасу, и, потянувшись, открыл кухонный шкафчик на стене. Пошарив на верхней полке, Аксель достал оттуда маленькую походную аптечку. Затем вырвал у меня из рук полотенце, вытер нос и рот, извлек из коробки вату, и, соорудив пару тампонов, заткнул ими обе ноздри.
– Черт возьми, хорошо, что у тебя в руках не оказался паяльник или нож, – сказал он, и из-за ваты в носу голос его прозвучал слегка гнусаво.
– Я не хотела… – вряд ли он услышал меня; очередной раскат грома за окном поглотил мои слова.
Не в силах стоять и смотреть на него, я пошла к холодильнику, и, покопавшись в морозилке, извлекла оттуда замороженный стейк.
Мокрое полотенце, перепачканное кровью, шлепнулось в раковину.
Нос Акселя весь распух и покраснел, но, кажется, не был сломан.
Я прислушалась: от такого шума мистер Хейз наверняка мог проснуться и решить, что в дом пробралась банда вооруженных грабителей. Конечно, стук дождя в окно и гром скрыли бы звук его шагов, но, кажется, в коридоре было по-прежнему тихо.
– Прости, – сказала я. Аксель взял у меня из рук пакет с мясом и приложил его к переносице, а затем уселся за стол и свободной рукой наполнил стакан.
– Я так и знал, что от тебя будут одни неприятности.
Несмотря на стыд и раскаяние из-за случившегося, я вспыхнула от досады.
– Ну так ты сам полез ко мне, – я всплеснула руками. – И кто еще сует нос куда не следует?
– Я же не думал, что ты настолько… Агрессивная.
– Я?!
– Только не рассказывай мне, что сделала это ненарочно.
– Ненарочно, но сейчас готова повторить.
– Иди спать, – устало произнес он и отпил из стакана, даже не поморщившись.
– Это твоя вина, – повторила я, уже увереннее.
– Знаешь, давать и получать по лицу для меня – обычное дело, но чтобы девчонка подумала, что я хочу ударить ее… такое в первый раз.
Раньше я не замечала этого в его голосе и движениях, но теперь было очевидно: он сильно пьян. К чему он это сказал, я так и не поняла. Ждал, что я похвалю его, раз он такой джентльмен и не бьет девушек?
– Я не… Я не знала, чего от тебя ждать, – призналась я.
– Ах, тогда ясно, – голос Акселя прозвучал издевательски-печально, но в нем сквозило разочарование.
– Я извинилась. Тебе бы тоже не помешало.
Он хмуро посмотрел на меня, словно я вдруг заговорила на другом языке и ему было невдомек, что я пытаюсь донести.
– Извини. – Аксель не выглядел, как человек, который очень уж сожалеет о случившемся. Он тут же язвительно добавил: – Довольна?
– Не подходи ко мне, иначе получишь ведром по лицу еще раз, – сказала я, старательно делая вид, что приведу угрозу в действие, стоит ему только попытаться насолить мне.
На самом же деле меня до сих пор потряхивало от одного только вида его покрасневшего носа, пропитавшихся кровью ватных тампонов и усталого безразличного лица. Я прокручивала в голове миг, когда он поднял руку к лицу с удивленным возгласом: «Какого..» – вовсе не так, как сделал бы тот, кому очень больно. Казалось, стекающая по лицу кровь была для Акселя лишь досадной деталью, достойной внимания только потому, что может испачкать его белую футболку и линолеум на полу. И он явно не ожидал, что я дам отпор, да я и сама не ожидала.
