Текст книги "Поворот за мостом (СИ)"
Автор книги: Рита Вертер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– Теперь ты. Давай-ка с этой стороны, чтобы не наступать на больную ногу, – Аксель заботливо подвел меня к коню. Тот едва взглянул в нашу сторону, всем своим видом выражая безразличие к происходящему.
– А я вам точно не помешаю? Вы и вдвоем отлично смотритесь, прямо как с постера «Горбатой горы» сошли.
Аксель расхохотался, закинув назад голову, а Эрни обиженно поджал губы, поправив на макушке шляпу. Ему только сигары в зубах не хватало, да шпор на сапогах – вылитый ковбой.
– Давай же. Я подсажу тебя. Ставь ногу сюда, – он указал на стремя.
По моим венам разливалось радостное предвкушение путешествия и легкое волнение от того, что я понятия не имела, как ездить верхом и боялась показаться Акселю неумехой. К счастью, с его помощью я легко взобралась в седло, и подивилась тому, что это, оказывается, было довольно высоко.
– Догоняйте, – небрежно бросил нам Эрни, и повел Бонни не к воротам, как я предполагала, а к реке и оттуда вперед вдоль пастбища.
Аксель занял свое место позади меня – мы сидели так близко друг к другу, что между нами не прошло бы и лезвие ножа. Я заелозила в седле, чтобы усесться поудобнее – моя задница при этом бесстыдно терлась об Акселя.
Он тихо выдохнул мне в волосы:
– Черт, а вот этого я как раз и не предвидел.
– Чего именно? – испугалась я, решив, что что-то пошло не по плану.
– Что придется целый час ехать со стояком.
Я покраснела до кончиков ушей и глупо захихикала. Он чмокнул меня в макушку, взял поводья, и мы мерным шагом двинулись вслед за Эрни.
Одной рукой Аксель поддерживал меня за талию, прижимая к себе, так что вскоре я перестала беспокоиться, что свалюсь с Клайда, и смогла насладиться проплывающими мимо живописными видами – лесом, полями, журчащей в зарослях реке, вдоль русла которой, под тенью деревьев, мы шли.
Эрни что-то насвистывал себе под нос, а потом вдруг сказал:
– Эй, Акс, а может, почитаешь нам что-нибудь?
– Брось, может, в другой раз, – простонал Аксель.
– Нет-нет, я тоже хочу послушать, – вставила я.
– Давай мое любимое, – попросил Эрни.
Аксель прочистил горло и выразительно продекламировал:
О капитан! Мой капитан! Рейс трудный завершен,
Все бури выдержал корабль, увенчан славой он.
Уж близок порт, я слышу звон, народ глядит, ликуя,
Как неуклонно наш корабль взрезает килем струи.
Но сердце! Сердце! Сердце!
Как кровь течет ручьем
На палубе, где капитан
Уснул последним сном!
От звука его голоса у меня по спине побежали мурашки. Он закончил стихотворение, и мы с Эрни поаплодировали.
– Ух ты, это ведь стих из фильма «Общество мертвых поэтов», – вспомнила я. – Уитмен?
– Да, это он, – сказал Аксель, явно не одобряя, что я знала произведение только лишь потому, что видела фильм, в котором оно фигурировало.
– Эрни, так ты любитель стихов?
– Так точно, мисс.
– Что, и сам читаешь?
– Не-е, я кроме Библии ни в жизнь ничего не прочел. И то меня маманя заставила. А вот Акса послушать – за милую душу.
– А ты стихи пишешь? – спросила я, взглянув на Акселя через плечо.
– Нет. Я убежден, что если из хорошего поэта и способен выйти неплохой писатель, то из неплохого писателя выйдет скверный поэт.
– Неужели?
Я не была сильна в поэзии, а Эрни уж тем более, но мы наперебой бросились убеждать Акселя, что из него наверняка вышел бы отличный поэт.
– Слышал бы ваши рассуждения Джефф, – вдруг сказал Аксель, – он бы нашел аргументы поубедительнее, чем мои.
Эрни ехал впереди нас, так что я не видела его лица, но, услышав знакомое имя, он выпрямился в седле.
– Кстати, Эрни, забыл тебе сказать. Назначена дата заседания, – Аксель не заметил, как напрягся его друг.
– Что, значится, скоро его выпустят?
– Очень надеюсь.
Я поспешила сменить тему разговора:
– Может, почитаешь нам еще что-нибудь?
Аксель прочел по памяти еще пару стихотворений. Тогда Эрни сказал:
– Поеду-ка я вперед, а то мы так и к вечеру не доберемся. Догоняйте, голубки!
И, натянув удила Бонни, припустил легкой рысью.
Мы уже свернули в какой-то пролесок, где граница ферм скрылась из виду. Аксель наклонился ко мне и шепнул:
– Ты не устала?
– Нет, все… – его пальцы скользнули под край моей футболки и коснулись живота. Я выдохнула от неожиданности и легкого импульса возбуждения, пробежавшего по телу.
– Можем сделать привал, если хочешь, – продолжал мурлыкать он мне в ухо.
– Боже, нет! Не в лесу же, – вообще-то предложение было очень заманчивое, но я боялась, что Эрни хватится нас и вернется обратно.
Поэтому я обхватила запястье Акселя и положила его руку себе на бедро – легче, однако, не стало.
Подушечками пальцев я ощущала рельефную поверхность ожогов на его предплечье.
– Это было… Очень больно?
– Не так, как Эрни, конечно. Я пытался сбить пламя с его лица.
У меня внутри все похолодело от ужаса: перед глазами предстала эта сцена во всех ее страшных подробностях.
– Как это случилось?
– Была поздняя ночь. Мы с Джеффом сидели возле дома, у реки – он тогда собирался сделать предложение своей девушке и очень нервничал, а я раздавал мудрые советы и подбадривал его. И вдруг мы увидели, что небо словно озарилось, хотя грозы не предвиделось. Услышали крики даже издалека. Дома зазвонил телефон, но мы уже все поняли и побежали туда.
Горел амбар Уилксов, и пламя перекинулось дальше – пошло к ферме Гринов. Это было в сентябре, только-только начали собирать урожай, листья были сухие. К тому же, поднялся ветер – дом Эрни оказался в безопасности, все местные побежали спасать поля, а Эрни-старший выводил скот из загона поблизости. Суматоха стояла страшная. Мы пытались потушить пламя своими силами, приехали пожарные машины, открыли резервуар в водонапорной башне. Еще немного, и дому Анны пришел бы конец, а потом и нашему. Большое пламя удалось сбить, а потом уже приехала подмога из Хопкинсвилля. Нетронутым остался лишь небольшой клочок земли. Весь урожай был уничтожен.
– Погоди, а Эрни?
– Оказалось, он спал в амбаре. Тот загорелся снаружи. Я шел на подмогу к его отцу, когда услышал крик. Едва успел его вытащить, когда балки прогорели и начали сыпаться. Он, видимо, напился, и пролил на себя что-то из спиртного – половина его лица… В общем, несладко ему пришлось в ту ночь.
– Какой ужас, – прошептала я. – Почему никого в итоге не наказали? Аксель задумался на минуту. Я слышала, какое тяжелое у него стало дыхание и заметила, как сжались костяшки пальцев, сжимающие поводья. Наконец, он вернулся к рассказу:
– Никого не нашли, никаких следов, вся земля вокруг была выжжена. Я думаю, полицейские делали свою работу спустя рукава, наш шериф – давний приятель Томпсона. Джефф клялся, что видел тачку одного из его работяг поблизости, когда ехал ко мне. Он сам тогда работал на лесопилке и знал его. Это был какой-то мексиканец-нелегал – его нашли, но, согласно показаниям, он просто подбросил Эрни до дома. Доказательств его причастности не было, следствие длилось почти год, да и Эрни, когда пришел в себя, сказал, что тот просто довез его из бара до фермы, но все и так поняли, кто в этом замешан.
С каждым словом голос Акселя становился все злее и злее, в нем отчетливо звучала ненависть и какая-то тоскливая безысходность.
– Расскажи мне о Джеффе?
– Он… Замечательный человек. Мой лучший друг. Джефф первый ушел с лесопилки, когда пошли слухи, что это дело рук Томпсона, за ним потянулись и другие. Ему – да и нам всем, – в тот год пришлось нелегко. А потом… Потом он сглупил, может, из-за проблем с деньгами. Я тогда хватался за любую работу, пахал днем и ночью, продал часть земли, чтобы выбраться из долгов. Мы редко виделись. Хотя он признал свою вину, я думаю, что его могли подставить или предложить сознаться за вознаграждение. Но даже мне он ничего не рассказал – кроме того, что действительно напился и вломился в чертов бар.
– Эрин ведь видела его машину, – не подумав, брякнула я.
– Откуда ты знаешь?
– Лидия сказала.
– Эти же люди сказали моему отцу, что ты сбежала от мужа, помнишь?
– Прости.
– Знаешь, даже мой отец думает, что я был с ним в ту ночь. Прошу тебя, не уподобляйся им. Все это домыслы, не имеющие ко мне отношения. – И тут он добавил, грустно рассмеявшись: – Будь я с ним, нас бы не поймали.
Мы помолчали. Я обдумывала все услышанное.
Впереди уже замаячила вывеска над покосившимся забором, собранным из грубо отесанных стволов: «Летний лагерь бойскаутов Сильвер-вуд». В низине за оградой открывался вид на длинные деревянные постройки и маленький пруд. Эрни нигде не было видно.
– Еще вопросы?
У меня были вопросы. Но он уже на них отвечал – и ответ меня не успокоил. По крайней мере, ненадолго.
– Где ты все время пропадаешь?
– Я же говорил, что ездил по делам. Продавал кроликов. Договаривался с кое-кем об аренде оборудования для сбора урожая на этот сезон, – Аксель говорил медленно, как будто слегка настороженно.
– Целый день?
– Если ты хочешь знать, бываю ли я у Беллы: да, бываю. Я помогаю им, чем могу, потому что она жена моего лучшего друга.
Мне стало стыдно за все свои подозрения.
– Прости, – повторила я.
– Еще что-нибудь?
– Есть тут поблизости кинотеатры?
– Хочешь в кино?
– Да, было бы здорово.
– Есть, в часе езды отсюда. Давай съездим в воскресенье?
Мы въехали в лагерь и свернули на узкую дорожку, ведущую к поляне в отдалении от домиков – Эрни и Бонни стояли там, окруженные толпой галдящих детей.
Стоило нам спешиться, как к Акселю подскочила миловидная девушка-вожатая. Вряд ли ей было больше лет, чем мне – темная, цвета горького шоколада, гладкая кожа, афро-косы до плеч, белоснежная улыбка. На ее руки, чуть не по локоть, были нанизаны десятки самодельных браслетов из бисера и ниток. Явно вчерашняя школьница. Ее напарник, круглолицый парень с улыбкой от уха до уха, поздоровался с нами и тут же куда-то сбежал.
Девушка тут же принялась беззастенчиво флиртовать с Акселем, почти не замечая меня. Я стояла в сторонке, вежливо улыбаясь, хотя и чувствовала, что мне она с каждой минутой нравится все меньше и меньше.
– Да-да, сейчас все решим, – перебил Аксель непрекращающийся поток ее болтовни. – Кэт, познакомься, это моя девушка…
С ее лица на мгновение сползла улыбка, а моя в один миг стала куда искренней. Я протянула ей ладонь.
– Я Э… Эмма.
– Кэт.
Мы обменялись неловким рукопожатием. Дети, что, видимо, готовились к нашему приходу, принесли с собой капустных листов и моркови – скормив Клайду его часть угощения в первую же минуту, они начали верещать и спорить, кто первый пойдет кататься. Всем им было лет по десять-двенадцать, и, пересчитав мысленно эту шайку, я решила, что мы тут застрянем на целую неделю, пока каждый покатается на лошади.
Судя по всему, схема прогулок была отработана уже давно: Аксель и Эрни подсаживали в седло по ребенку и вели лошадей неторопливым шагом вдоль пруда. Поначалу я наворачивала круги вместе с ними. Мы болтали о том о сем. Мне нравилось наблюдать, как Аксель взаимодействует с детьми. На самом деле, это было даже забавно: он был очень серьезен, разговаривал с ними, как со взрослыми и стоически объяснял раз за разом правила поведения в седле и как устроена упряжь. Все подопечные лагеря, в особенности девочки, были им очарованы – и я заодно. Потом Эрни отдал поводья Бонни мне, а сам убежал в лагерный буфет, где его, видимо, подкармливали сердобольные поварихи.
Вскоре у меня начала болеть нога. Солнце нещадно припекало. Вернувшись, Эрни сменил Акселя на посту, и мы смогли отойти в тень, чтобы отдохнуть.
Я смотрела издалека на то, как Кэт играет с детворой, ожидающей очереди на прогулку верхом, и мысленно смаковала произнесенные Акселем слова.
– О чем думаешь? – спросил он, убирая прядь волос мне за ухо.
– Ты назвал меня своей девушкой.
– Ты против?
– Вовсе нет. Мне даже понравилось.
– Не устала?
Я засмеялась, удивляясь его заботе. После месяца стычек и открытой демонстрации неприязни нежность с его стороны до сих пор была мне непривычна.
– Нет.
Когда Аксель пошел сменить Эрни, я осталась сидеть на скамье под деревьями – так меня разморило от жары.
– Сегодня маленький отряд. Это департамента защиты природы или как-то там лагерь. Они тут не так уж долго живут. Как-то раз мы приехали, в начале лета еще, а детей было тридцать человек. Можешь себе представить? Катали их допоздна, – Эрни плюхнулся на скамью рядом со мной, снял шляпу и принялся обмахиваться ей. На лбу от нее у него осталась красная полоса.
– Наверное, кучу денег заработали?
– Денег? Не, ты что, Аксель забесплатно сюда приезжает, по просьбе Кэт.
– Милая девушка, – заметила я уже куда более снисходительно, наблюдая, как она помогает Акселю спустить с лошадей на землю двоих ребят.
– Да, хорошая, – грустно вздохнул Эрни.
На удивление, Бонни и Клайд крайне терпеливо переносили эту бесконечно долгую прогулку. В отличие от меня. Поэтому, когда они закончили и мы двинулись в обратную дорогу (сопровождаемые оравой детишек до самых ворот), я была только рада. Пожалуй, хоть мне самой и понравилось ездить верхом, второй раз на поездку в лагерь я бы не подписалась. Эрни снова вырвался вперед, так что у нас с Акселем была возможность поболтать наедине.
– Ну как тебе? – спросил он.
– Ты про Кэт?
– Что я слышу, мисс Недотрога еще и ревнивица?
– Ой, отстань, – я слегка шлепнула его по руке. – Она очень уж откровенно с тобой заигрывала.
– Вот и нет.
– Шутишь?
– Да нет же. Мы с Кэт давно знакомы. И она никогда…
Он запнулся, как будто вдруг сопоставил все факты.
– Вот черт… Я, наверное, выглядел полным кретином, когда она ко мне подкатывала.
– Что, наверное, жалеешь, что не воспользовался ее вниманием раньше? – я продолжала потешаться над ним. – Ну, теперь-то уже поздно, вакантное местечко занято.
– Эй, ей всего семнадцать, – Аксель сказал это таким оскорбленным тоном, словно Кэт было вовсе не семнадцать, а как минимум тринадцать.
Хорошо, что он не видел моего лица – улыбка тут же сползла с него. Черт.
– А что такого? Это уже два года как возраст согласия, – осторожно заметила я.
– Нет, она все равно еще слишком… То есть, я не хочу сказать, что будь она старше, то непременно заинтересовала бы меня. Но как-то это… Неправильно.
Да, это именно то, что я мечтала услышать.
Если до этого шкала моей решимости в том, чтобы все ему о себе рассказать, находилась где-то посередине между «само рассосется» и «так, завтра я это сделаю», то сейчас она опустилась до отметки «мне придется до конца жизни ходить с поддельными документами».
Ладно, в конце концов, совсем скоро мое совершеннолетие.
И я должна буду уехать отсюда.
Почему-то мне казалось само собой разумеющимся, что все мои проблемы исчезнут, как только я отпраздную восемнадцатилетие. Опека Чарли надо мной, которую он оформил задним числом сразу после гибели мамы, закончится. Я смогу получить наследство и уехать подальше от него. Вернуться на ферму, например. Или мы с Акселем что-нибудь придумаем, чтобы уговорить его отца переехать. Чтобы он смог продолжить обучение, а я поступить в колледж.
Будь мой отчим хоть трижды лучший адвокат Бостона, тут даже ему ничего не останется, кроме как свалить ко всем чертям с моей дороги.
Наверное, глупо было так фантазировать насчет того, что Аксель поедет со мной и что он вообще захочет меня видеть, если я во всем ему признаюсь.
Я решила, что подумаю об этом завтра.
Мы уже дошли до владений Уилксов, где нас терпеливо поджидал Эрни. Мне показалось, что выглядит он несколько подавленным и уставшим.
– Я, пожалуй, сразу домой поеду, – сказал он севшим голосом.
– Ладно, – слегка недоумевающе согласился Аксель. – Мы тоже пройдемся пешком.
Он помог мне спуститься на землю. Эрни взял поводья обеих лошадей, чтобы вывести их на пастбище – там, на огромной зеленой равнине, паслось стадо коров.
– Ну, до завтра?
Мы пошли в сторону фермы Хейзов. Я все смотрела вслед бредущему по пастбищу Эрни, и он, словно почувствовав это, обернулся и помахал мне рукой.
Бонни ткнулась мордой ему в плечо, как будто поторапливая.
– Ты какая-то на редкость молчаливая, – задумчиво произнес Аксель.
– Устала, – это была почти правда. Полуправда. Короче, вранье. Так что я поспешила перевести тему: – давно ты ходишь в лагерь на такие прогулки?
– Да нет, с прошлого лета. У меня особо нет времени обкатывать Бонни и Клайда, так пусть хоть детвору порадуют.
– Это очень мило с твой стороны.
Я вспомнила, как мистер Хейз упоминал, что эти конные прогулки – чуть ли не единственный их источник дохода. Но Аксель, оказывается, не брал за это деньги. Теперь мне было любопытно, как они зарабатывают – я имею в виду, когда урожай еще не собран и не продан, как сейчас. Неужели небольшое кукурузное поле и разведение кроликов может содержать ферму целый год?
Конечно, вопрос об этом был бы более чем бестактен, так что я ни словом не обмолвилась о своих мыслях на этот счет.
Мы уже дошли до фермы – впереди показалась крыша амбара и ива.
– Хочешь искупаться?
– У меня нет купальника, – на самом деле, окунуться в прохладную воду совсем не помешало бы. Я вся вспотела и, возможно, была на грани солнечного удара. Не стоило насмехаться над шляпой Эрни, он-то явно оказался поумнее меня.
– Как насчет голышом?
– Вот уж нет, спасибо, – я уселась на траву, глядя, как Аксель стягивает с себя футболку и любуясь рельефными мышцами на его спине. Черт, за исключением носа – спина это, пожалуй, самая сексуальная часть тела мужчины.
– Жаль.
– Эй, у нас тут, вообще-то, соседи ходят.
– Значит ты, в целом, не против, но тебя смущают Грины?
Он спустился к воде и обернулся, чтобы взглянуть на меня с кривоватой усмешкой. Я закатила глаза:
– Ты тоже.
– А я-то что?
Аксель нырнул. Я вытянула шею, высматривая его под водой, но ее поверхность была темная, непроницаемая. И вот, наконец, темная макушка показалась на поверхности футах в пяти от того места, где он вошел в воду – судя по всему, течение было сильнее, чем казалось со стороны. Мне точно не следует соваться в воду.
– Мне нужно готовить ужин, – напомнила я.
– Хочешь, я тебе помогу?
Он подплыл поближе и уже шел к берегу, запустив пятерню в кудри и зачесывая их назад. По его телу стекали струи воды. Я затаила дыхание, не в силах отвести взгляд.
«Аксель, на самом деле, мне всего семнадцать, и зовут меня не Эмма» – так и осело на языке, не вырвавшись за пределы губ.
Глава 16
– Так что насчет кино?
Мы сидели в комнате Акселя: я на кровати, листая сборник стихов Уитмена, Аксель за столом, работая над пьесой. Иногда он резко вскидывал голову, потрясывая рукой, чтобы размять пальцы, и зачитывал мне короткий отрывок, чтобы узнать мое мнение.
Мне это очень льстило, и я, конечно же, говорила, что все замечательно и мне очень нравится. Мне и правда нравилось.
– Едем, как и договаривались, если у тебя нет других планов. А что?
– Планов у меня нет, – заверила я. – Только пришла одна мысль…
– Внимаю.
– Как насчет двойного свидания?
Аксель повернул голову, словно не расслышал, а потом обернулся, положив локоть на спинку стула.
– Двойного свидания? Это с кем? Лидия кого-то себе нашла? Или я чего-то не знаю об Эрни?
Я лукаво улыбнулась, выдерживая интригу. Аксель приподнял одну бровь – я обожала, когда он так делал, и он, кажется, об этом знал. Так что сдерживаться долго не смогла:
– С твоим отцом и Анной.
Вид у Акселя был не то чтобы потрясенный. А… Ну, да, все-таки потрясенный.
– Чего?
– Ну, можно назвать это не совсем свиданием, конечно, просто совместным походом в кино. Сам подумай: он тут сидит целыми днями, никуда не ходит и, наверное, тысячу лет кроме как в больницу из дома не выезжал. Но сейчас ведь ему легче, правда? Мне кажется, это пойдет ему на пользу.
– Так, понятно. А Анна?
– А Анна… Без нее он может и не согласиться, ты же его знаешь…
– Ты не представляешь, на что подписываешься.
– Брось, будет здорово.
Аксель ненадолго задумался.
– Ладно, но Анну тебе тоже придется уговаривать. Она без Сэма и Шона вообще никуда не выезжает. Учти: их брать с собой не стоит.
– Супер!
Я спрыгнула с кровати, потеряв всякий интерес к Уитмену, и, подбежав к Акселю, обхватила его голову руками, прижимая себе в объятии.
Мне моя идея казалась просто гениальной. Суть этого бесхитростного плана была в том, что и мистер Хейз, и Анна познакомятся с Акселем поближе и, может, перестанут относиться к нему столь предвзято.
– А на чем мы поедем? В пикап не влезет столько народу.
– На мой машине.
– Отлично, но если мы застрянем по пути…
– Не будь занудой, ничего мы не застрянем.
Он что-то прокричал мне вслед, но я уже не слушала. Сначала надо уговорить миссис Грин, а потом уже браться за мистера Хейза.
Этим я и занялась.
Я знала, что по воскресеньям миссис Грин ездила в церковь, но служба должна была уже кончиться. Охваченная радостным предвкушением, я в один миг добежала до соседнего дома и нажала на звонок.
Дверь мне открыл Сэм. Выглядел он невыспавшимся и слегка недовольным, но, видимо, мне удалось ослепить его улыбкой, так что после секундной заминки он все же улыбнулся в ответ:
– О, Эмс, привет. Ты чего здесь?
– Миссис Грин дома? Есть к ней одно дело.
– Она на кухне. Проходи.
Он отошел вглубь прихожей, пропуская меня внутрь.
У них дома приятно и уютно пахло сладкой выпечкой. В гостиной я заметила Шона, стоящего в «планке». Лицо и шея у него были такие красные, словно он провел в этой позе часа полтора.
– У него скоро сборы на службе, готовится, – шепотом пояснил Сэм.
– А тебе скоро на учебу?
– Учеба в сентябре, но я жду ответа от нескольких юридических контор в городе. Если устроюсь на стажировку, то вернусь пораньше.
– А, вот оно что, – я вспомнила о нашей последней встрече и испытала слабый укол неловкости. Сэм шел впереди меня, и, глядя в его широкую спину, я все думала о Белле.
– Мам, тут Эмма пришла.
– Ух ты, – Анна была, как и всегда, очень приветлива. На ней красовался белоснежный фартук, а на руках пестрели толстые прихватки, которым она как раз доставала из духовки огромное блюдо. – Вот и здорово, сейчас накормлю тебя лучшим черничным пирогом в округе, это по рецепту моей бабки, упокой Господь ее душу.
– Нет-нет, я не голодна, спасибо, – поспешно заверила я.
– И правильно, – шепнул мне Сэм, – я на этих пирогах пять фунтов набрал.
Я ему, конечно, не поверила.
– Ладно, оставлю вас. Мне еще надо кое-что почитать.
– И поди-ка, выпусти кур погулять, – крикнула мать ему вслед. – Так что, милая? Помощь нужна?
– Нет. Я хотела пригласить вас в кино.
Анна удивленно взглянула на меня: ее красивые голубые глаза блуждали по моему лицу, словно хотели найти в них подтверждение тому, что я разыгрываю ее.
– Мы с Акселем и мистером Хейзом хотим съездить в кино. И решили, что будет здорово, если и вы составите нам компанию.
– В кино?
– В кино.
– Ну, я даже и не знаю… – она так и стояла, растопырив руки в прихватках, и, вдруг вспомнив о них, сбросила их на столешницу. – Мне и ужин надо готовить, да и мальчики…
– Да ладно вам, мальчики сами справятся. А поужинать можем в пути, если проголодаемся. Мистеру Хейзу это только пойдет на пользу. Он сказал, без вас не поедет, а с вами с радостью.
Это, конечно, было наглое вранье. Но тот же метод убеждения я собиралась использовать и на нем.
Анна вся разрумянилась – не то от жара духовки, не то от удовольствия и смущения.
– Что ж, кино так кино. Во сколько? Мне же приодеться надо, подготовиться как-то… Волосы убрать…
Она принялась суетиться, расхаживать взад-вперед по кухне.
– Вы все успеете, выезжаем в половину четвертого. Поедем на моей машине, если вы не против.
– Да-да, хорошо. Ох, я что-то так давно никуда не ездила ради развлечения – разве что на ярмарку, да и то, кукурузу продавать… Ну, значит, в полчетвертого? Отлично. Замечательно. Спасибо, милая, за приглашение.
С мистером Хейзом договориться оказалось сложнее.
– В кино? Я? Ты с ума сошла, верно.
– С Анной. И с нами.
– Вот ее петух в зад клюнул, что ли? Куда на ночь глядя ехать? Да и я… А вдруг что? Что-то я себя неважно чувствую, – он откинулся на диванных подушках и замахал рукой, делая вид, что ему не хватает воздуха.
«Какой талант пропадает», – невольно восхитилась я.
Мне бы пришлось уговаривать его еще полчаса, если бы не Аксель.
Он вошел в гостиную, оценил обстановку и сказал твердым, даже приказным тоном:
– Хватит выпендриваться. Она, – он указал на меня, – старается, хочет тебя вытащить из дома. Не будь таким упрямым ослом.
– Разговорчики, мистер, – угрожающе протянул его отец, позабыв про свой импровизированный приступ.
– Не хочешь ехать, окей, обойдемся…
– Ладно, я еду, – мгновенно согласился Хейз-старший. – При одном условии. Завернем в закусочную «Макинтош» на обратном пути.
– Идет.
За рулем сидел Аксель, потому что он знал дорогу, я рядом с ним, а сзади устроились миссис Грин и мистер Хейз.
Анна прихорошилась: надела светлое платье фасона лет этак восьмидесятых, надушилась цветочной туалетной водой. Я тоже приготовила для мистера Хейза рубашку и выгладила ему брюки, а еще почистила от пыли его старомодную шляпу, которую он заставил меня отыскать в гардеробной. Она придавала ему щегольской вид и даже немножко молодила. Выглядели они оба умопомрачительно, тогда как мы с Акселем вообще не запаривались насчет одежды и надели то же, что носили всегда.
Мы открыли все окна, потому что кондиционер в «Додже» не работал, а солнце палило нещадно. В целом проездка проходила гладко: Аксель выжимал из машины рекордные шестьдесят миль в час, так что домчали мы быстро, и, к счастью, не встретили по пути ни одного моста.
Болтовня пассажиров на заднем сиденье перемежалась с ворчанием Эдварда, а мы с Акселем только с улыбками переглядывались. Спустя полчаса езды его отцу пришло в голову, что мне стоит послушать истории о здешних местах, и завел долгий монолог, включающий в себя пересказ родословных местных фермеров, забавные, по его мнению, случаи (кого-то лягнула лошадь, проломив череп, а кто-то сбежал от мужа с коммивояжером) и не всегда приличные анекдоты. Анна, совсем как юная девчонка, хихикала над его рассказами и только изредка вставляла ремарки насчет его ошибок в датах. Из-за этого они начинали яростно спорить и умолкали только тогда, когда я или Аксель задавали им наводящие вопросы, чтобы отвлечь.
До кинотеатра – крошечного, всего три зала по десять рядов в каждом – мы доехали без происшествий. В программе значилась пара блокбастеров, триллер и ретроспективный показ мюзикла «Поющие под дождем». Его в итоге, к неудовольствию Акселя, мы и выбрали. Он купил нам билеты и попкорн. Когда мы собрались войти в зал, выяснилось, что места у нас на разных рядах.
– Билетерша что-то напутала, – пожал плечами Аксель. Я спрятала улыбку за банкой колы, поняв, что он врет. – Вы впереди, мы на заднем ряду.
Я думала, старая гвардия возмутится такому раскладу, но они вообще не обратили на слова Акселя никакого внимания. Усадив их, мы поднялись повыше. Кроме нас в зале сидела только парочка молодых людей, которые вышли в середине сеанса и больше не вернулись.
– Должен отдать тебе должное, идея была отличная, – шепнул он мне в ухо.
– Я же говорила!
– Только меня беспокоит, что это и впрямь выглядит, как двойное свидание.
– Анна ведь нравится твоему отцу, так что…
– Чего?!
– Не говори, что ты не замечал.
– Нет, и я уверен, что это не так.
– Да по нему же видно. Как думаешь, они могли бы…
– Господи, ты просто ужасна, – глаза Акселя округлились, и я тихонько захихикала, уткнувшись носом ему в плечо.
У Акселя зазвонил телефон. Он вздрогнул всем телом и, не доставая его из кармана джинсов, выключил.
– А вдруг что-то важное? – прошептала я.
– Вряд ли, – отмахнулся он, хотя во вспышках света проектора я видела, что он нахмурился.
Это был замечательный день.
На обратном пути мы заехали в «Макинтош», и я поняла, почему мистер Хейз так просился туда. Их фирменным блюдом были вафли с беконом и кленовым сиропом – их-то он и заказал, игнорируя наши с Анной осуждающие взгляды.
Все, даже Аксель, который отнесся к поездке скептически, были довольны.
И действительно, к концу вечера Эдвард даже перестал ворчать, а Анна пообещала в ближайшие дни заглянуть к нам в гости со своей фирменной лазаньей. Я была на седьмом небе, хотя и очень вымоталась. Пожалуй, нам стоит выбираться в такие поездки почаще – думала я, забыв, что оставаться на ферме мне осталось не так уж много времени.***
Я медленно подбиралась к реке, шипя сквозь стиснутые зубы – острая галька впивалась в голые ступни, норовила осыпаться под ногами. Аксель ждал внизу, стоя по колено в воде, не предпринимая попыток мне помочь. Была поздняя ночь, так что в темноте я почти не видела его лица, хотя небо сияло, усыпанное звездами во главе с желтым ободком полумесяца. Я вошла в воду, всем телом ощущая холод и желание вернуться в дом. Аксель протянул мне ладонь, и от нее по моим окоченевшим пальцам пробежал теплый ток. Он повел меня дальше, на глубину, и я покорно шла за ним. На мне не было никакой одежды, так что свободной рукой я стыдливо и в тщетной попытке согреться прикрывала грудь.
Вода уже касалась моего подбородка и пощипывала холодком уши, а из-под ног то и дело уходило дно.
– Только не отпускай, – попросила я Акселя, цепляясь за его руку.
– Не бойся, – спокойно сказал он, мягко отстраняясь и ныряя под воду.
Течение неумолимо подталкивало меня в спину, так что, всплескивая руками, я едва могла удержаться на плаву. Мои ноги скользили по камням на дне, и в какой-то момент совершенно потеряли опору.
– Аксель, – изо всех сил вытягивая шею, позвала я испуганно, и мой голос прозвучал визгливо и громко. Его нигде не было видно – водная гладь оставалась темной и спокойной.
Барахтаясь, я пыталась отплыть к берегу, но не могла, и меня относило от него все дальше и дальше.
И вдруг впереди, в паре футов вниз по течению, послышался плеск воды. Облегчение вспыхнуло во мне короткой искрой, которая тотчас угасла.
Это были не темные кудри Акселя, не его загорелое гладко выбритое лицо, не его орлиный нос. Это была короткая стрижка с проплешинами светлых волос, серые глаза, рыжеватая эспаньолка вокруг тонких губ, заметная прорезь морщины на лбу. Это был Чарли.
Он стоял на месте, разводя руками по воде, а безжалостное течение влекло меня навстречу к нему. Я видела, как на курчавых волосках на его голой груди поблескивают бисерины влаги, а на запястье – дорогие часы.
– Ты так на нее похожа, – сказал он мне.
Я знала, что это лишь оправдание.
У меня не получалось сопротивляться, не получалось кричать и отплыть в сторону прежде, чем мы столкнемся – и когда это наконец случилось и его руки обхватили меня, я проснулась от собственного крика, обливаясь холодным потом, в своей постели на мансарде.
В последние несколько дней, с тех пор, как началась наша с Акселем активная… ну, активное совместное времяпровождение, – я плохо высыпалась. Поэтому, как только обнаружила, что могу подниматься по лестнице безо всяких болезненных ощущений, я перебралась обратно в свою комнату. Теперь он частенько заглядывал ко мне по ночам, хотя я переживала, что мистер Хейз застукает нас с поличным и все это будет очень неловко. К счастью, ничего подобного пока не произошло – наверх он никогда не поднимался.
