Текст книги "Поворот за мостом (СИ)"

Автор книги: Рита Вертер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

А потом он вдруг подошел ко мне и, наклонившись, коснулся губами моей щеки – так просто, словно это было в порядке вещей.

– Привет, – с улыбкой сказал он мне.

Я стояла, таращаясь на Акселя, не в силах вымолвить ни слова, а потом протянула:

– Приве-е-т, – и собственный голос зазвенел у меня в ушах невнятным писком.

– Это тебе, – и он сунул мне в руки бумажный пакет, заглянув в который, я обнаружила две коробки засахаренных груш.

– Ладно, мне пора, рад был повидаться, – холодно сказал Сэм, одарив меня таким взглядом, словно только что уличил во лжи.

– Ага, бывай, – весело бросил ему Аксель.

Остолбенев, я смотрела вслед стремительно удаляющейся спине Сэма. Аксель вошел в дом и спустя минуту вернулся с ящиком инструментов в руках.

– Это что сейчас было? – спросила я его возмущенно и вместе тем не без смущения.

– У него такой напыщенный вид, что я не смог удержаться.

Я, конечно, рассчитывала на что-то в духе: «я соскучился, так что не смог удержаться», но это было бы не в его стиле.

– Ты выставил меня полной дурой! Он минуту назад спросил, не вместе ли мы, и я сказала, что ничего такого…

– Догони его и так и скажи, – бросил он раздраженно.

– Да ну тебя!

Можно подумать, наш танец на кухне и то, что произошло потом, имело значение только для меня. Аксель и сейчас подошел ко мне только ради того, чтобы побесить Сэма, который вообще ни в чем не виноват. Я не могла понять, что между нами происходит, и эта неопределенность ужасно раздражала.

Я собиралась зайти в дом, когда он окликнул меня.

– Лидия сказала, что ее тетка неправильно ее поняла и что ни про какого мужа она не говорила.

– Вот видишь, – весь мой вид выражал торжествующее «я же говорила».

– Да я знаю, что Эрин та еще… В общем, любит распускать сплетни. Стоило догадаться.

Я удовлетворенно кивнула, хотя все равно планировала провести с Лидией профилактическую беседу, которая касалась обсуждения моей личной жизни.

– Да, кстати, – продолжил Аксель, – она просила передать, чтобы ты ей позвонила. Фокс сказал ей, что ты ушла… – он запнулся и отвел взгляд. – В общем, позвони ей.

– Телефон не работает, – напомнила я.

– Ах да, она упомянула, что у тебя нет мобильного, – он с интересом взглянул на меня, как будто собирался спросить, как так вышло, но передумал в последний момент. Я задумалась, уж не наплела ему Лидия чего-то и на этот счет. – Если хочешь…

Он достал из кармана джинсов старенький побитый смартфон и, что-то набрав, протянул его мне.

На экране я увидела имя – Лидия Г. Нортон. Как официально.

Не дожидаясь, пока я позвоню, он взял упакованное стекло и принялся взбираться по лестнице на крышу.

Зависнув на пару минут (нет, его задница тут совершенно ни при чем), я нажала кнопку вызова.

– Акс? – донесся до меня недоуменный голос. – Что-то забыл?

– Это я. Привет!

– Боже, детка, ты куда пропала? – завопила Лидия. – Я тебе звонила, наверное, тысячу раз. Даже приезжала вчера, да побоялась, что увязну в грязище, у вас там такая выбоина на дороге за мостом… Что случилось? Фокс был страшно злой, сказал, ты сбежала с работы, в чем дело?

– Подожди-ка минутку, – я прикрыла трубку ладонью, зашла в дом и прошмыгнула на кухню. Не хотелось, чтобы Аксель все слышал.

Я коротко рассказала ей, что произошло в ту ночь (упустив, конечно, подробности с участием Акселя) и после. Лидия слушала меня, то и дело прерывая восклицаниями.

– Этот Кларк – такой убюдок, честное слово! Но он женат, он бы тебе ничего не сделал, это я точно знаю. Ко мне он тоже пытался подкатывать, а когда я сделала вид, что не возражаю, тут же слился.

Что ж, по крайней мере, это подтверждало слова Акселя.

– Я так рада, что с тобой все в порядке, очень волновалась, честное слово. Даже думала, что еще пара дней, и подам заявление в полицию – решила, мало ли, Хейзы тебя прибили и закопали в саду, с них станется, а виновата-то буду я.

Я захихикала. Нет, сердиться на нее у меня никак не получалось.

– Кстати, как и обещала: я выбила из Фокса твои денежки, они у меня, так что сможешь забрать в любое время.

– Спасибо, – я улыбнулась. – Только я едва могу ходить, наверное, чуть позже. Может, лучше ты заедешь ко мне в гости, как думаешь?

– Я бы с радостью, но не знаю, что у вас там с дорогой сейчас. К тому же, пока Эрин на больничном, я вместо нее в пекарне.

– Можно объехать через участок Гринов, – с энтузиазмом предложила я.

В трубке повисла зловещая тишина.

– Не думаю, что это хорошая идея, – наконец, сказала она. Я поняла, что дело, вероятно, в Шоне.

– О, ну ничего. В другой раз. Так что там за история с моим мужем?

Лидия рассмеялась.

– Господи, стыд-то какой. Прости, детка, я ничего такого не говорила.

Она поведала мне, что ее тетка (крайне любознательная особа, как оказалось), завалила ее расспросами, что я такая и откуда явилась, и что делаю у Хейзов. Лидия упомянула наш разговор на парковке – она спросила, не сбежала ли я от мужа-абьюзера, и я ответила «вроде того», явно не желая делиться подробностями. Это она ей и сказала. Лидия уже и забыла об этом, тогда как в глазах Эрин история в один миг обросла шокирующими и неприглядными подробностями. Ими-то она и поспешила поделиться с мистером Хейзом, когда встретила его в больнице, придя на очередной рентген из-за сломанной ноги.

– Клянусь, больше я с ней и словом не обмолвлюсь о тебе, – голос у Лидии стал умоляющим. – Правда, так глупо вышло. А еще Аксель пришел сегодня в пекарню – злой такой, говорит, чего это я слухи про тебя пускаю? Полчаса меня допрашивал.

Я почувствовала, что еще чуть-чуть, и она начнет задавать вопросы об Акселе, так что сказала:

– Слушай, я буду очень рада, если ты приедешь на этой неделе, я тут с тоски помираю, когда работу заканчиваю. Мистер Хейз не станет возражать, а мы можем пойти к реке, позагорать там, поболтаем.

– Ладно, уговорила, – она выдохнула в трубку. – Завтра ночью я на покере, но в пятницу вечером могу заехать. И то, учти: при условии, что не застряну в вашей глуши.

– Отлично. Буду ждать!

На том мы и распрощались.

Я снова пошла на улицу, чтобы отдать Акселю телефон и поблагодарить его. Он тихонько завибрировал с моей руке, и я, скорее на автомате, чем осознанно, опустила взгляд на экран. Два новых уведомления.

Белла: тебя давно не было, все в порядке?

Белла: заедешь сегодня?

Любопытно. Не столько сообщения, как моя реакция на них: отчетливый укол тревоги и, определенно, ревности.

Я едва сдержалась, чтобы не нажать на всплывшее окошко, чтобы открылась вся переписка. Это было бы низко.

И все же теперь я изнывала от желания узнать, кто такая Белла.

– Эй, я кладу телефон на кресло, – крикнула я, сложив ладони рупором.

Аксель возился с окном на крыше и, не оборачиваясь, крикнул мне: «окей!»

Мне очень хотелось дождаться его внизу, чтобы посмотреть, как он возьмет телефон и прочтет уведомления. Даже по мимолетной эмоции я смогла бы узнать, что скрывается за этими сообщениями, а может, даже невзначай задать вопрос. Уж не супруга ли Джеффри Вотлинга писала ему?

Впрочем, что такого в том, что он ее иногда навещает?

Все это было очень подозрительно, но, в любом случае, меня не касалось. Пока что.

* * *

Я нетерпеливо и с преждевременным недовольством дожидалась вечера: уедет Аксель или нет?

Он никуда не уехал.

После ужина, во время которого я вдоволь наслушалась от мистера Хейза упреков, что брокколи это не еда (он сделал вид, что не замечает приготовленных мною помимо брокколи стейков, хотя и умял парочку), Аксель отправился в свою комнату, чтобы, как он сказал – поработать кое-над чем. Его отец высмеял это объяснение, и я так разозлилась на Хейза-старшего, что даже отказалась смотреть вместе кино и словом не обмолвилась о его любимых засахаренных грушах, которые запрятала в кладовке, чтобы понемногу давать ему, если он начнет слишком много ворчать.

– Ну, не хочешь смотреть, не велика потеря, – протянул он обиженно, – пойду на улице посижу, вечерок что надо.

Опираясь на свою трость и преувеличенно громко вздыхая, как будто каждый шаг доставлял ему невыносимые мучения (очень при этом переигрывая), мистер Хейз заковылял прочь из кухни.

Я слышала, как он что-то забубнил себе под нос и что шаги его ускорились, как только он скрылся из моего поля зрения.

Закончив с мытьем посуды и уборкой кухни, я стала думать, чем заняться дальше. Интересно, если пойду сейчас в комнату Акселя, он меня прогонит?

Прежде чем войти к нему, я тихонько постучалась.

– Я тебе не помешаю?

Аксель отрицательно мотнул головой. Он сидел, низко склонившись над пухлой тетрадью, и быстро что-то записывал, практически не делая пауз. Тени, резко контрастирующие с холодным светом настольной лампы, плясали на его лице, бесстрастном и сосредоточенном, и, проходя мимо, я невольно залюбовалась его ярко подсвеченным профилем: внешность у Акселя была довольно грубая, полная ломаных черт (от горбинки носа до высоких скул и выдающегося подбородка), но тем сильнее притягивала взгляд.

Стараясь не шуметь, я присела на краешек кровати и принялась распутывать эластичный бинт на щиколотке. В последние дни из-за жары я предпочитала носить джинсовые шорты. Не то чтобы мне удавалось много времени проводить на солнце, но ноги все равно загорели, и на лодыжке образовался причудливый узор из бледных пятен на тех местах, где бинт закрывал кожу.

Что ж, синяк до сих пор не прошел, и наступать на пятку без болезненных ощущений я пока не могла, но выглядело все не так уж плохо.

Взяв с тумбочки новый моток бинтов, заранее приготовленный, я начала заново перевязывать ногу. Делать это было не очень удобно – учитывая, что я не сводила глаз от прямой, как струна, спины Акселя прямо передо мной. Заниматься чем-то столь обыденным в его присутствии, в момент творчества или, может, даже порыва вдохновения, казалось кощунством, но и заставить себя уйти я не могла. Мне нужен был повод, чтобы остаться, и перевязка дурацкой лодыжки казалась не худшим из возможных.

– Ай, – зашипела я сквозь зубы, неаккуратно задев синяк. Узел вышел слишком тугим.

Звук пляшущей по шероховатой поверхности бумаги ручки оборвался.

– Я сейчас уйду, – быстро сказала я, испугавшись, что он разозлится.

Аксель закрыл тетрадь, отложил ручку и обернулся ко мне. На какой-то миг мне показалось: вот оно. Что-то будет.

Я задержала дыхание.

Но он закатил глаза, разрушив это невесомое ощущение, этот короткий зрительный контакт, это напряжение и недосказанность между нами.

– Я помогу. Если позволишь.

Ну, конечно, я позволю. Ты еще сомневаешься?

Решив поддержать его в этой нашей игре «ничего такого не происходит», я с деланным спокойствием пожала плечами и вытянула перед собой бинт, протягивая ему, мол – ну, давай, всезнайка, показывай, раз тебе заняться больше нечем.

Но как только Аксель аккуратно, почти невесомо коснулся щиколотки, вся моя нога от этого места и вплоть до бедер покрылась мурашками, и я стала походить на свежеощипанную курицу.

– У тебя руки холодные, – покраснев, соврала я, потому что не заметить мою реакцию было невозможно.

– Прости.

Я ушам не поверила.

– Что ты сказал?

Аксель сосредоточенно оборачивал бинт вокруг моей ноги, стараясь не задевать кожу, так что я специально дернула конечностью ради короткого физического контакта, разрядами отзываюшегося в самых неожиданных частях моего тела.

– Я сказал, прости, что доставил тебе неудобство…

Он осекся, словно давал себе зарок никогда не просить прощения (всерьез, а не с сарказмом) и вот сейчас нарушил его.

– Ладно, все в порядке, – быстро сказала я, пока он все не испортил. Но улыбка никак не желала сходить с моих губ.

Аксель закончил перевязку, но руку не убрал. Его пальцы медленно переместились чуть выше и принялись массировать икроножную мышцу. Действовал он осторожно и очень нежно, словно ждал, что я в любой момент вырвусь и убегу от него.

– Ты сказала, я могу спросить, если захочу что-нибудь узнать.

– Да-а… – я смотрела, как его пальцы плавно двигаются по моей ноге, и никак не могла отвести от них взгляд.

– Так откуда ты здесь? Почему именно ферма?

– Я… Путешествовала по стране какое-то время. И решила, что неплохо было бы где-то осесть, хотя бы ненадолго. Пришла к Фоксу, как ты знаешь, но у нас с ним не сложилось, а Лидия сказала, вы ищете… Ай!

– Ты слишком напряжена, – он понизил тон, – расслабься.

– Попробуй тут расслабиться, – отшутилась я. Его пальцы замерли.

– Тебе… Неприятно? Черт, надо было… – Аксель отодвинулся.

– Нет-нет! – воскликнула я чересчур поспешно, – я, наверное, просто привыкла ходить неправильно, так что…

Он снова коснулся меня. Захотелось откинуться на подушках и застонать от удовольствия, но я осталась сидеть в прежней позе, усердно делая вид, что ничего такого во всем этом нет.

– Даже не знаю, в каком отчаянии надо быть, чтобы добровольно остаться в этой дыре, – фыркнул Аксель, и мне подумалось, что он, видимо, слышал наш с Сэмом разговор. – Будь у меня возможность, я бы уже…

Он умолк на полуслове. Его ладони поднялись чуть выше.

– Ты учишься где-нибудь?

Нужно быть очень, очень осторожной.

– Нет, только закончила старшую школу, – он удивленно поднял брови, и я быстро добавила: – и никуда больше не поступала. А ты? Бросил учебу?

– Да, – не дожидаясь следующего вопроса, он ответил и на него: – должен был стать бакалавром… Стыдно даже признаться, по какой специальности. Я был глуп, когда подавал заявку, и совсем не думал, кем потом смогу работать – лишь бы уехать отсюда. Уже бы закончил, если бы не бросил и если бы у меня не отозвали стипендию.

– Оу, – только и смогла сказать я. У меня создавалось впечатление, что мы кружим вокруг опасной темы и что лучше не поднимать ее.

Аксель отвечал на мои вопросы спокойно и даже как будто беспечно, но у меня все равно было ощущение, что ему не очень приятно делиться этой стороной своей жизни. Тем не менее, я хваталась за любую возможность узнать о нем хоть что-то – особенно если это могло отвлечь его от того, чтобы задавать вопросы мне.

– Так ты вообще не собиралась никуда поступать после школы, или просто так сложилось?

– Сложилось, – сложно было поддерживать разговор, держа в голове альтернативную версию своей жизни, не имеющую ко мне никакого отношения. – Я хотела поступить на курсы режиссуры. Или, в крайнем случае, стать поваром, как моя мама. Как видишь, это отчасти сбылось.

Последнюю реплику я произнесла с напускной веселостью, но и сама услышала, что прозвучало фальшиво.

Я не собиралась лгать ему, поэтому прибегла к старому, как мир, способу сокрытия истины – попросту недоговаривала.

К сожалению, Аксель, в отличие от Анны или Сэма, не был столь же тактичен, чтобы почувствовать мою неловкость и прекратить расспросы.

– А я как раз хотел узнать, где ты научилась так здорово готовить.

– Обидно, вообще-то, было, когда ты отказывался от моей стряпни, – призналась я. Аксель улыбнулся. – Решил, что я хочу тебя отравить?

– Не хотел привыкать. Не думал, что ты так надолго задержишься тут.

Эти слова ранили меня, но я не подала виду. По ноге разливалось приятное тепло, и я все-таки откинулась на подушках, блаженно прикрыв глаза. Я и не подозревала, насколько сильно одеревенели мои мышцы. Ради этих мягких прикосновений я готова была признаться в чем угодно.

– Что произошло между вами с Сэмом? Мне показалось, вы не очень-то ладите.

– Потому что он безбожно клеится к тебе, например?

Я засмеялась: его ревность льстила моему самолюбию, но я знала, что дело не в этом.

– Нет, я серьезно.

– На самом деле, тут скорее моя вина. Однажды я рассчитывал на его помощь, а он… Не смог мне помочь.

Формулировка довольно расплывчатая, но я была рада и этому: Аксель Хейз медленно, недоверчиво и осторожно, но открывался мне. Кажется, мы оба хранили секреты и не спешили с ними расставаться, и от этого мне стало чуть легче. Хотя главный свой вопрос я так и не осмеливалась задать.

– Так дело не в девчонке?

– Что ты имеешь в виду?

– Он сказал сегодня: «вот так всегда, Хейзу и Вотлингу достаются самые классные девчонки». Я подумала, может, вы когда-то разругались из-за этого.

– Нет, хотя, может, это и сыграло свою роль. Он и правда был когда-то влюблен в девушку Вотлинга, моего друга.

– А ты?

Я чуть не ударила себя по губам. Лицо у Акселя вытянулось от разочарования, и в голосе послышался морозец:

– В каком смысле?

– Ни в каком.

– Говори.

– Тот парень на парковке, – будь что будет, решила я, – он сказал, что ты…

– Черт возьми, какая разница, что люди болтают? Он зря это сказал и получил по заслугам. Этот тип давно нарывался на хорошую взбучку.

– Так это не так?

– Не так, – он сказал это почти озлобленно.

Я боялась, что Аксель уйдет, но вместо этого он просто лег рядом, оставив мою ногу без массажа. И поделом мне.

– Тот парень на снимке на шкафу – это Джеффри?

– Да, это он.

Повисла тишина. Я молча смотрела в потолок, мысленно костеря саму себя, на чем свет стоит. И тут Аксель спросил:

– А кто такой Чарли?

У меня внутри все похолодело. Я замерла, забыв, как дышать.

Он ждал ответа, и я не нашла ничего лучшего, чем переспросить, выгадывая себе пару секунд форы:

– Кто?

– Ты называла это имя во сне.

Что ж, Зигмунд Фрейд сейчас гордился бы мной.

– Это моя собака, – выпалила я первое, что пришло мне в голову. – Пес. Он умер.

– Ты его любила?

– Ага.

– Поэтому посылала его нахер?

Идиотка. Подловил меня.

– А ты откуда знаешь, что я разговариваю во сне?!

Лучшая защита – это нападение. Наверное. Вот сейчас и проверим.

Я повернулась к нему. Мое сердце билось так часто, что готово было выскочить из грудной клетки, оставив меня истекать кровью от стыда и страха. Я почти открыла рот, чтобы во всем сознаться, но тут увидела, что Аксель смущенно потирает переносицу. Он покраснел.

– Ну… Когда ты упала. Мне нужно было проследить, чтобы не стало хуже. У тебя был жар… – он запнулся. – Черт, я знаю, как это звучит, мне жаль, что так вышло. Я остался тут.

– То есть ты спал со мной в одной постели?

– Это звучит еще хуже.

Он отвернулся. Мне вдруг стало весело.

– Да брось, я же ничего не говорю, – я подергала его за плечо. – Что я еще тебе рассказала, пока была в отключке?

– Ты звала маму.

– А, – моя рука безвольно обмякла. Ну, конечно.

– С ней… С ней что-то случилось?

– Она… Да.

Я не смогла произнести это вслух, но он понял. Аксель снова повернулся ко мне и положил ладонь на мою щеку. Я прикрыла глаза, пытаясь думать о мишках Гамми, гольфе или еще какой-нибудь рандомной ерунде, чтобы не расплакаться.

Черт возьми, слишком много откровений в этот вечер. Но за искренность нужно платить. И отнюдь не выдуманными историями про дурацкую мертвую собаку.

– Мне жаль, – сказал он. – Моя мать жива… Я так думаю. Однажды она уехала на ярмарку и не вернулась. Она сказала мне, уезжая, что вернется, солгала, глядя мне прямо в глаза. А потом я нашел записку от нее… – он прочистил горло. – Я, в общем, был уже взрослый парень, так что не знаю, какого черта нельзя было все объяснить лично. Она просто оставила нас здесь в самый тяжелый момент и сбежала.

Я почувствовала, что в этом кроется та самая причина его «пунктика» насчет лжи. И сейчас был тот самый момент, когда можно было все начать заново: новое знакомство, моя история «от» и «до». От Бостона, гибели матери и до этого самого момента. Но я струсила. Я боялась упустить ту зыбкую, едва ощутимую связь доверия, что возникла между нами. Я ничего ему не сказала, понадеявшись, что потом подвернется более подходящий случай. Так странно: совершая огромную ошибку, ты порой и представить не можешь, чем в итоге она обернется. Я не представляла. Я просто решила разобраться с этим позже, еще не зная, что такой возможности может не представиться.

– Ты не пытался с ней связаться?

– Нет, – по его интонации я поняла, что эта тема закрыта. – Так, кажется, я не закончил.

Он рывком сел и снова потянулся ко мне. Я уткнулась носом в подушку.

– Сильно болит?

– Уже нет.

– А так?

Пальцы Акселя пробежались по внутренней стороне моего колена, прочертили невидимые, но горящие огнем дорожки по бедру.

– М-м-м, – протянула я.

Его рука двигалась все выше и выше.

– Останови меня, – произнес Аксель низким хриплым голосом.

Я сжала зубы, чтобы не издать ни единого звука, который мог быть воспринят как попытка остановить его.

Перевернувшись на спину, я сжала бедра и притянула его к себе. Рука Акселя уже расстегнула молнию и скользнула за пояс моих шорт. Не сдержав стон, я прильнула к его губам.

– Я пытаюсь быть джентльменом, – издевательски-веселым тоном сообщил он мне, слегка отстранившись от поцелуя, – ты не помогаешь.

– Боже, Аксель, – пробормотала я, цепляясь за него, пока его пальцы дрязняще поглаживали меня через тонкую материю нижнего белья. – Боже…

Закрыв глаза, я бесстыдно извивалась под его ласками, совсем позабыв, что мы дома не одни. Он целовал меня – медленно, рястягивая удовольствие, и тут же отодвигался, если я старалась прижаться к нему, отвечая.

– Нет, я хочу видеть, – прошептал он мне на ухо, когда я притянула его за шею и попыталась снять с него футболку. Дыхание Акселя разбивалось о мою щеку тысячей мелких искорок, похожих на статическое электричество. – Когда я только встретил тебя там, в баре, я ни о чем не мог думать, кроме как о том, какое у тебя может быть выражение лица, когда ты кончаешь.

– Аксель, – захныкала я, умоляя. Мне нужно было больше. Я никогда такого не испытывала и думать ни о чем не могла. Его пальцы… Его пальцы были слишком близко и недостаточно близко. Слишком умелы и слишком нерасторопны. Он точно знал, что делает, но делал совсем не то, в чем я на самом деле нуждалась.

Я была уже на грани и совершенно истощена, заведена до предела, но даже скорая разрядка не смогла бы дать мне долгожданного удовлетворения. Аксель, кажется, наслаждался моей беспомощностью и своей властью надо мной. Приоткрывая глаза, я видела его лицо – он улыбался, глядя на меня.

– Давай же, – шептал он, находя мои губы и снова их теряя.

Издалека, как будто из параллельной вселенной, до меня донесся хлопок москитной сетки и стук трости.

– Он нас услышит…

– Он не услышит, даже если встанет за дверью, – шептал Аксель, наращивая вместе с этим темп. – Я хочу увидеть. Ну же.

– Я не…

Я, конечно, делала это в одиночестве, но в присутствии мужчины – никогда.

И тогда он наклонился ко мне и прошептал прямо в губы:

– Пожалуйста.

Да уж, не при таких обстоятельствах я рассчитывала это услышать, но слово оказалось поистине волшебным.

Моя рука накрыла его руку там, внизу, прижимая; поясница выгнулась, все тело запульсировало, забилось в агонии, и, может, мне показалось, из глаз брызнули слезы. Я застонала; Аксель, который словно только этого и ждал, накрыл мой рот свободной ладонью, и я вцепилась в нее зубами.

У меня, кажется, отнялись пальцы на ногах, я вся словно растеклась по простынями, а тело стало до того чувствительным, что само по себе лениво отодвинулось от руки Акселя, которая до сих пор лежала между моих ног.

Поняв намек, он усмехнулся и вытащил ее.

– Надеюсь, мистер Хейз не узнает об этом, – сонно пробормотала я, не в силах анализировать произошедшее.

– Думаю, Анна уже рассказала ему о нас.

– Что?..

– Аксель!

Голос мистера Хейза раздался так близко, будто тот и впрямь стоял прямо за дверью. Я бы обязательно испугалась и занервничала, если бы… Если бы мне не было так плевать.

Всплеск гормонов утих, и меня клонило в сон.

– Подожди, я сейчас вернусь, – донесся до меня торопливый шепот Акселя.

Но я не дождалась и уснула в ту же секунду, как он встал с кровати.