Текст книги "Руимо. Пришедшая (СИ)"

Автор книги: Рита Кертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Глава 7

Дни пролетали один за другим. Неизменное, застывшее алое небо красовалось над иссушенной землёй, унизанной остриями скал, в некоторых местах напоминавших спину дикобраза. Одинокая чёрная крепость смотрелась здесь идеально. Ни разу нога непрошенного гостя не заступала границ нового Хамир-Ракода: за порядком неустанно следили полупрозрачные, похожие на призраков, сущности. Они двигались бесшумно, и в свете дня издалека их могла выдать только чёрная маска вместо лица. Не имея ни рук, ни ног, эти существа сновали вокруг шершавых стен крепости, уходившей глубоко под землю. Но бесформенные только казались безобидными: почувствовав потенциальную опасность или нарушителя, их тело становилось вполне материальным и обзаводилось недостающими конечностями, способными принять почти любую форму. Единственной целью их существования было разрушение: они уничтожали то, что приказывали Менторы. Кругом стояла могильная тишина.

Две недели Ричард не покидал своей комнаты. Полученные увечья заживали медленно, но верно: в этом аспекте люди имели большое преимущество в виде самых разных трав, зелий и магии исцеления. Последнее и вовсе было исключено для Ментора даже под действием снадобья Амиталь.

Он уже мог отжиматься и оттачивать мастерство в магии, за что частенько получал от Адель хорошую трёпку. Он не понимал её.

Все Менторы по натуре своей – одиночки. Во всяком случае, таким был Ричард, который никогда и ни с кем не пытался сблизиться – ему это казалось бессмысленным и ненужным. Но к их предводителю, Маркусу, он испытывал уважение, считая все его поступки, вплоть до наказаний, справедливыми и мудрыми, и был предан ему, закрывая глаза на некоторый фанатизм в отношении людей. В действительности имея к ним нейтрально-безразличное отношение, он всегда соглашался с Маркусом, желавшим видеть как стамра падают ниц перед ним и Менторами, признавая, что созданы для служения Роуку.

Только Роук мог сотворить Ментора; как именно – знал один лишь Маркус: среди всех он – единственный, кто осмеливался войти в покои божества во плоти, и при этом всегда возвращался целым и невредимым. Никто из людей, зашедших туда, не возвращался, а Ментор – единожды, после своего рождения. Хотя, рождением это нельзя было назвать – детей среди Менторов не было никогда: их женщины бесплодны.

Все воспоминания Ричарда начинались с темноты; что-то противно хрустело и кололо стопы, когда он пытался выйти из зловонного, пропахшего гнилью помещения, которому, казалось, нет конца. Стоило коснуться стены – и он сразу чувствовал, как на ней пульсирует что-то тёплое и упругое, покрытое слизью, а позади он слышит, как кто-то переговаривается шёпотом. Звучали разные голоса, но он был уверен: исходят они от кого-то или чего-то одного. Наконец противный хруст исчез, ноги его после колючей насыпи ступили на камень, и он испытал наслаждение, почувствовав его холод. Наощупь пройдя вперёд на несколько шагов, понял, что стоит у двери и, сжав кулак, постучал несколько раз. Не понимая откуда, он знал, что ему обязательно откроют, и спокойно ждал, прислушиваясь к звукам и незнакомым ощущениям. Когда с обратной стороны зазвенели цепи, а замочные механизмы открывались под чьей-то рукой и словом, Ричард сразу понял и как будто увидел, что нужно говорить и делать, чтобы дверь открылась; но в то же время заметил, что сделать это можно только находясь по ту сторону. Когда тяжёлые двери плавно распахнулись, на него хлынул поток свежего воздуха, а дым, клубящийся по полу, медленно преодолевал порог.

Его встретили двое. Хрупкая женщина с узкими плечами, которых едва касались светлые, слегка вьющиеся локоны, шагнула к Ричарду и, встав на цыпочки, бережно накинула ему на плечи длинный тёмный плащ – до этого момента он даже не знал, что абсолютно наг, но стыда или смущения не испытал.

Под прожигающим взглядом гордо стоящего перед ним мужчины с прямыми чёрными волосами, перехваченными сзади лентой, он не заметил, как сами собой согнулись колени, и он склонил перед ним голову...

– Ты что, снова упражнялся? Ричард, я велела тебе лежать!– оторвав от раздумий, Адель насильно уложила его на софу животом вниз. Она близко наклонилась, рассматривая заживающую рану, и шёлк светлых вьющихся волос защекотал ему спину.

– Я больше не нуждаюсь в уходе. Ты можешь заниматься личными делами.

– Похоже на то,– нехотя согласилась она, слегка коснувшись розового, почти зажившего шрама, перечёркивавшего его спину.

Застёгивая рубашку и надевая пояс, Ричард снова заметил, что Адель не торопится уходить. Он уже смирился с тем, что она позволяла себе без разрешения копаться в его книгах, но свой рабочий стол, всегда содержащийся в идеальном порядке, ревностно охранял, и малейшие поползновения в его сторону тут же пресекал. Но Адель в очередной раз удивила его, когда приблизилась и принялась поправлять воротник. Ну почему он чувствует себя странно, когда она открыто смотрит на него и отводит глаза в сторону, стоит их взглядам пересечься?

– Я говорила с Маркусом перед тем, как навестить тебя,– она задержала руку возле ключиц, расправила ворот и подвязала ленту.– Сегодня возвратится Катрина, и до этого он хотел видеть тебя.

Ричард решил, что медлить не стоит; убрав её тонкую руку, он развернулся и, всё ещё двигаясь немного скованно из-за полученного ранения, пошёл к двери.

– Я отправлюсь к нему немедленно. Благодарю.

Он стал на пороге, держа дверь открытой и давая понять, что сейчас Адель следует уйти. Она недовольно посмотрела на него, и Ричарду показалось, что её что-то расстроило.

Изящной походкой женщина покинула его покои. Ричард закрыл дверь ключом и заклинанием, а когда снова повернулся в её сторону, Адель уже не было.

В тронный зал он вошёл в тот момент, когда Катрина скинула со своего нехрупкого плечика тело человека, звучно ударившееся о пол. Стряхнув освободившейся рукой грязь с плаща, пропитавшегося тёмно-бордовыми пятнами, она вытащила шпильку и густые, серо-седые волосы упали ей на спину. Не вставая с трона, Маркус задумчиво хмыкнул.

– Превосходно, Катрина.

Она смиренно опустилась на колено, но Ричард думал, что та вот-вот лопнет от гордости.

– Ты определённо заслуживаешь поощрения и похвалы, я доволен тобой. Скажи, чего желаешь.

– Мне нужно время на раздумья, мой господин. Быть может, для меня есть иные поручения?

– Сейчас – нет.

– Позволите ли мне присоединиться к Фиру?

– Слишком поздно. Вместе с Деном они отбыли три дня назад.

Её зубы скрежетнули.

– Разрешите откланяться,– хмуро обронила она.

Получив согласие и "Неси истину во имя Роука" вслед, она резко развернулась и, стуча каблуками, широкими шагами двинулась к выходу из зала, где у арки подпирал стену Ричард.

– С дороги,– прорычала она, намеренно задев его плечом; удар пришёлся сильный, но Ричард выстоял. Превосходя его ростом на полголовы, она могла равняться силой почти с каждым мужчиной-Ментором, за исключением Фира и самого Маркуса. При одном её виде Ричард испытывал лёгкий дискомфорт помимо личной неприязни. Он бы с радостью убил эту "бешеную стерву", как нередко о ней отзывалась женская часть их коллектива, и это было взаимно.

– Прошу прощения, Маркус: я опоздал,– виновато сказал Ричард, кланяясь.

– Нет, это Катрина вернулась раньше. Встань, мой ученик, нет поводов для беспокойства: я лишь хотел узнать, как справилась Адель, и вернулись ли к тебе силы.

– Все раны зажили, учитель, и я готов исполнять приказы.

В глазах предводителя блеснуло недоверие. Изучая своего ученика, внешний вид которого изменился за счёт снадобья, он был явно недоволен, что тот выглядит чересчур живым, а от бледности не осталось и следа.

– Ведь ты понимаешь, что в ближайшем будущем я не доверю тебе ответственное задание?

Ричард кивнул. Его догадка оказалась верна, но всё равно услышанное задело и огорчило его.

Маркус поднялся и, стуча стальными подошвами, грациозно спустился по ступеням. Остановившись у окаменелого тела, он не побрезговал взяться за окровавленный ворот и с лёгкостью поднял на вытянутой руке. Ноги женщины беспомощно покачнулись, оторвавшись от пола. Ричард сразу заметил перерезанные сухожилия на обеих руках и множество ран, особенно в брюшной полости. Несмотря даже на явные следы пыток – узнаваемый почерк Катрины – лицо короткостриженой женщины, правый глаз и щёку которой перечёркивал уродливый шрам, выглядело умиротворённым.

– Ты знаешь, кто это?– прогремел голос предводителя. Ричард покачал головой, и Маркус разжал пальцы.

– Её имя – Клавдия, хотя Несущим Истину она представилась как Странница. Среброглазого можно похвалить – в новый состав Элиты он набрал талантливых людей. Вот только не настолько умных, чтобы обвести нас вокруг пальца. И всё же, следует отдать ему должное; стоило Катрине покинуть Урт, как штаб наших посредников был найден и уничтожен,– он прищурился, отряхивая ладони, и эхо несколько раз повторило хлопки.– Эта женщина не вымолвила ни слова на допросе, а мысли её прочесть не удалось – тут подвели бездарные чародеи в числе посредников.

– Я слышал, число Несущих Истину растёт.

– Близок день, мой верный ученик, когда смертные склонятся перед нами. Сию минуту я могу начать войну, поставить на колени четыре королевства и Ничейные земли, тем самым загнав Тувиам в угол. Но у всего есть своя цена. Вас, моих Верных, осталось слишком мало, и я не намерен жертвовать вами столь бессмысленно: ведь вы – избранники Роука, величайшего творения Высших! Нет, сейчас война не к месту. Мы можем победить иначе, сведя свои потери к минимуму. Я не сказал об этом остальным,– Маркус понизил тон до шёпота.– Если Фир и Ден успешно выполнят свою миссию, в Руимо начнутся необратимые перемены. И каждый вспомнит, что живёт в Эпоху Менторов!

– Вам удалось заинтересовать меня,– Ричард скрестил на груди руки. Он был уверен, что несмотря ни на что разговор их подходит к концу. Маркус усмехнулся, похлопав его по плечу.

– Всему своё время, Ричард. Всему своё время.

Закованные в цепи двери содрогнулись; с их стороны донёсся протяжный, леденящий душу вой, который в этот раз не оставил равнодушным даже Ричарда. Он не переставал удивляться решимости и смелости своего наставника, который двинулся к дверям совсем не колеблясь. Ему было интересно, как на самом деле выглядит Роук, но покои его было строго запрещено осквернять любым светом, да и желанием оказаться по ту сторону он не горел.

– Надеюсь, в ледяных камерах найдётся место для ещё одного тела?

– Да, мой господин.

Маркус одобрительно кивнул. Скинув с широких плеч роскошную бархатную мантию, он бесстрашно и уверенно перешагнул порог, и грозные стальные двери за ним закрылись.

Обдумывая его слова, Ричард безразлично смотрел на тело. Схватившись за одеревеневшую, бледную с засохшими бордовыми пятнами кисть руки, он потащил женщину по полу, оставляя за собой слабый кровавый след.

Идя по длинному, слабо освещённому коридору, стены которого были шершавыми, лишёнными изящества, присущего большинству залов и комнат Хамир-Ракода, он приближался к своим владениям, доставшимся ему от предыдущего мага льда, который погиб задолго до его рождения. Аноил, как говаривали собратья-Менторы того поколения, последними представителями которого остались Ден и Келла, был истинным воплощением своей стихии в её самом свирепом виде. Говорили, что много веков он держал в страхе Тувиамскую Элиту, но погиб в неравном бою. И лишь три тысячелетия спустя явился Ментор, которому подвластны лёд и холод – Ричард. Однако, до Аноила ему ещё очень далеко...

Коридор оканчивался дверью, покрытой льдом. Стоило Ричарду протянуть к ней руку, как ледяные кристаллы с треском расползлись по сторонам, поблёскивая и излучая пар, но не тая, и дверь открылась.

В лицо ударил холод; мужчина остановился и закрыл глаза, наслаждаясь. Среди льдов он чувствовал себя как дома, однако, ощущение это быстро улетучилось, когда он увидел содержимое камеры. Раньше подобные вещи его нисколько не беспокоили, но сейчас ему стало некомфортно.

– Должно быть, побочное действие Амиталь,– успокоил он себя и двинулся внутрь.

По обеим сторонам, в огромном помещении, с потолка которого к полу тянулись сталактиты, в некоторых местах настолько широкие и вытянутые, что походили на колонны, ровными рядами стояли ледяные глыбы. Выколдованные особым способом, они слабо светились и были почти прозрачными и невероятно прочными – повредить их могла только белая сталь.

Стараясь не вглядываться в изуродованные тела внутри глыб, Ричард шёл вперёд, ища свободное место.

Мужчины, женщины, даже дети и старики – бесчисленное множество тел хранилось здесь; пустующий постамент был в самом конце, у стены, где над прочими возвышалась ещё одна глыба – жемчужина коллекции, имеющая правильные, ровные очертания и красивую форму многогранного кристалла, явно выколдованного с особой любовью. Помимо всего прочего, она была одной из самых древних.

В ней находилась женщина, которая даже после смерти пленяла своей красотой. Казалось, она просто уснула и оживёт, если её расколдовать. Однако, это было не так. Подойдя ближе и присмотревшись, было заметно, что части тела когда-то были оторваны и впоследствии пришиты ровными стежками; длинные тёмно-русые волосы струились по плечам и застыли, словно под водой. Только её рука, крепко сжимающая посох, находилась отдельно от изящного тела. Под льдиной висела гравированная табличка с надписью "Мария Неврестская".

Опустив тело на пол, он сделал несколько плавных жестов руками и выбросил левую вперёд. Тело выпрямилось, когда он медленно поднимал кисть вверх, а когда стало на ноги он прошептал короткое заклинание, которое закрепил плавным жестом слева направо. Через пару мгновений перед ним выросла новая глыба, но писать имя этой женщины на специальной табличке он не стал: ему хотелось как можно скорее уйти.

Когда прогулка по мрачным и пустым залам Хамир-Ракода ему наскучила, он решил, что сейчас самое время опробовать новые заклинания, которые расшифровал и в теории освоил после проваленной миссии. Вспомнив, что выпроваживая Адель на прежнем месте свиток с шифром не заметил, Ричард ускорил шаг.***

Он был уверен, что уходя запер дверь, но она поддалась, стоило ему коснуться ручки. Кончики пальцев блеснули голубым, и от них теперь исходил холод; готовый выпустить в незваного гостя ледяной осколок, Ричард толкнул дверь. На софе шевельнулся силуэт; женщина потянулась, словно кошка и, протирая глаза, села.

– Адель,– Ричард вздохнул и развеял заклинание, встряхнув и бросив руку вниз.– Это чересчур, ты не находишь?

– Ну зачем ты так?– элегантное тёмное платье струилось по её женственному телу, когда она двигалась. Обвив шею Ричарда руками, она сказала почти шёпотом:– Что странного и неправильного в том, что я хочу проводить больше времени с приглянувшимся мне мужчиной? Мне стало одиноко...

– Поэтому ты решила вломиться в мои покои?– Ричард нутром чувствовал, что она чего-то недоговаривает. То, что он ей привлекателен, он заметил уже давно. Он признавал, что Адель красива, но женщины-менторы охотно пользовались своей красотой, чтобы заполучить желаемое. Привыкший во всём искать и находить подвох, к ним он относился весьма настороженно и держался на расстоянии. Он осторожно убрал её руки с шеи, сел на софу, закинул ногу на ногу и одарил её холодным взглядом.

– Я же вижу, тебе нужно что-то. Ближе к делу, я занят.

Адель бросила на него обиженный взгляд. Каждый раз, когда он отталкивал её, ей лишь сильнее хотелось завоевать эту неприступную ледяную крепость, но именно на данный момент Ричард оказался прав.

– Что хотел Маркус?

Ричард вздохнул с выражением на лице "я так и знал".

– Тебя это не должно касаться, но он интересовался моим самочувствием. Не больше.

– Я знаю Маркуса уже давно,– она скромно села рядом, расправляя складки своего одеяния.– Не помню, чтобы хоть раз он звал к себе кого-то, чтобы узнать о самочувствии.

Ричард пожал плечами.

– В последнее время я всё чаще задумываюсь о наших Создателях, Линосе и Заре. Ведь Маркус служил им многие века, а потом предал!

– Опасные ты выбираешь темы для разговоров. Скажи, кто, по-твоему, создал Руимо?

– Зара и Линос?

Рыжеволосый покачал головой.

– Забавно, что ты знаешь Маркуса гораздо дольше, чем я, и ни разу не говорила с ним о Создателях.

– Подозреваю, что только с тобой он откровенен. По правде говоря, меня это раньше не интересовало, но перечитав легенды Тувиама до Жрицы и Пророка...Ричард, не молчи! Ведь я же вижу: ты что-то знаешь о них!

Он улыбнулся. Адель опешила: он улыбнулся! Со дня его рождения она не видела, чтобы он хоть один раз улыбнулся искренне. Очарованная, она смотрела на рыжеволосого, хлопая ресницами.

– Может, отправить тебя к Маркусу на урок истории?

– Ричард!

– Ладно, ладно,– он поменял местами ноги и откинулся на спину. Острая боль тут же напомнила о ране.

– Начнём с того, что бытует мнение, будто Руимо создали Линос и Зара. Но это не так. Маркус однажды сказал, что Высшими они стали, преодолев порог смерти, а силу получили от истинного Создателя, ныне забытого. Долгие тысячеления они правили Руимо, но вскоре решили, что неразумных слуг-чудовищ им недостаточно;

Маркус стал самым первым Метнором. Он служил им верой и правдой до тех пор, пока в Руимо не пришли пять основателей Элиты. Неведомым способом они спаслись, когда он привёл их к Роуку, и, более того – обрели силу. С тех пор медальон Зары попал в их руки, и в Руимо приходило всё больше и больше людей. Именно тогда появилась единая империя Фаренхим, которая вскоре начала представлять угрозу для Менторов: стамра отнимали земли наших предков, убивали их братьев; а Линос и Зара словно этого не видели. Тогда Маркус понял: им безразлична судьба своих подданных и приближённых, им безразлично всё – кроме них самих. Он отправился на поиски храмов забытого всеми – в том числе и Высшими, Создателя, в надежде, что если тот действительно существует – то согласится помочь. Увы, он не поведал, добился ли успеха. Скажи, ты знаешь, как проходила битва у Красной реки?

– Смутно.

– Этот день изменил Руимо навсегда. На Красной реке в смертельной битве сошлись три воинства – Высшие, которым остались верны только их чудовища, люди во главе с основателями Элиты и Менторы. Не было победителей в этой битве, но Линос и Зара однозначно проиграли. Их не удалось убить, но Маркус нашёл способ усыпить их и заточить где-то под землёй. Старый Хамир-Ракод был уничтожен до основания, и Маркус, спасая всех, кого возможно было спасти, покинул поле боя.

На лице Адель застыло удивление. Сказание произвело на неё большое впечатление, и только сильнее разожгло интерес к событиям минулых лет. Ричард взглядом отыскал свиток – тот лежал на краю стола, и, взяв его, двинулся к выходу.

– Постой! А как же Роук? Если Хамир-Ракод был полностью уничтожен – как Роук может быть здесь?

– На некоторые вопросы даже я не в силах ответить, Адель.

Глава 8

Гонимый, отринутый,

Всем ненавистный.

Слова его все непременно сбывались;

Он зла не желал и ни разу не лгал -

Враги его правду услышать боялись.

Судьбу свою видел отчасти – нечётко.

Но близился день, что последним считал;

Когда в дом вломились враги -

Он спокойно

Сидел, сложа руки, и ждал.

Схватили, сковали,

В темницу – на цепь.

По десять плетей за каждое слово;

Сломить не могли его дух палачи,

И сталью терзали всё снова, и снова.

Когда не осталось и места живого,

Иссякла фантазия у палачей -

Он тихо воскликнул, не пряча очей:

"Себя вы погубите. А совсем скоро

Закончатся жизни у ваших детей."

Объятые страхом, на миг

Отступились; а после -

Заставили вечно молчать.

Немым и беспомощным, в жаркой пустыне

Бросили...погибать.

Не мог разомкнуть он уста -

Крепко сшиты.

Забыв, что не может идти, он побрёл

Подхваченный странной, неведомой силой,

И вскоре храм старого бога нашёл.

Навстречу ему грациозно шла жрица -

В злате и сребре,

Дочь Бога Огня.

Упал перед ней на колени, ослабший,

Последние искорки жизни храня.

"Возьми мою жизнь, -

Молил её в мыслях.

–Пожертвуй, чтоб смерть не напрасна была"

– Скажи своё имя, – воскликнула твёрдо.

Звучала в ответ тишина.

Разгневалась жрица:

Блескучим кинжалом

Лицо наглеца резко вверх подняла.

С ним встретившись взглядом, на шаг отступила.

По нежной щеке покатилась слеза...

Наполнилось болью холодное сердце;

Упорно она не желала принять,

Что юноша этот,

Ни в чём не повинный,

Едва взойдёт солнце – не будет дышать.

Принёсшая в жертву

Десятки и сотни,

Не в силах с собою была совладать.

Но Пламени бог не простит ей измену,

И нет уже смысла бежать.

Лежали вдвоём

На краю, у обрыва.

–Гляди: это наш последний рассвет.

Ты смерти боишься? – спросила украдкой;

Во взгляде его было твёрдое: "Нет."

Мгновенье спустя

Кругом вспыхнуло пламя,

А в нём – силуэтом лик Бога Огня.

"Меня предала ты, последняя жрица,

И месть моя будет страшна".

"Не будет покоя вам

В мире живых,

Покоя не будет средь мёртвых.

Сгорит ваша плоть, а дух – будет жить,

На вечную боль обречённый"

Исчезла та жрица,

А с нею – пророк.

Нескоро их люди хватились;

Нашлись после пятеро смельчаков,

И к храму тому устремились.

Вернулись мрачнее,

Чем чёрные тучи;

Со слов их тотчас разлетелась молва,

Что там – на краю у обрыва, обнявшись,

Лежат пророка и жрицы тела.

Жрица и Пророк.

Легенды Тувиама

Медленно, с огромными усилиями Деми делала успехи, но отнюдь не в магии. Постепенно её движения становились точнее, удары – сильнее. Дабы не навредить женственной фигуре, нагрузки приходилось уменьшать до разумных пределов несмотря на то, что она стала гораздо выносливее. Часть своего свободного времени – около пяти часов в каждом цикле, если брать в расчёт последние три, она проводила в покоях Лианы за книгами, читая легенды, стихи и песни, и частенько компанию ей составлял пушистый белый кот, к которому она быстро привязалась. Он с удовольствием дремал у неё на коленях, либо пристраивался сбоку, когда Деми ложилась на мягкий диван.

Дважды за последние три цикла она пересекалась с Среброглазым, и ловила себя на мысли, что с нетерпением ждёт следующей встречи. Отложив в сторону маленький сборник примет (оказывается, для Пришедшего разбить часы – дурной знак), она, положив руку на медальон, другой гладила кота и, глядя в выбеленный сводчатый потолок, вспоминала их последнюю встречу.

Два дня назад он ненадолго пригласил её в свой кабинет, и, подведя к обширной картине в узорной раме, спросил, что она видит. Деми решила, что Рик шутит: перед ними висело абсолютно пустое полотно.

– Ничего на ней не было, говоришь?– переспросила Анита, когда ученица вернулась с озадаченным видом и принялась расспрашивать о странной "картине".– Сказать по правде, я тоже ничего не видела.

– Картина зачарована,– усмехнулся Атарегам.

– Картина зачарована?– удивлённо переспросила Деми вслух.

– Верно,– протянула Анита. Она почуяла неладное, но судя по поведению, решила, что вопрос был адресован ей, ведь рядом не было больше никого. Предложив чаю, она закрыла окно в кабинете из-за сильного порыва ветра, едва не сбросившего на пол цветочный горшок. Деми нервно попивала чай, боясь снова ляпнуть что-то лишнее и вызвать подозрения в свой адрес.

С того дня у Деми часто болела голова, ныли кости и суставы. Она терпела, не подавая вида, и, когда становилось совсем невмоготу, просила Аниту прерваться. Сама же находила укромный угол подальше от людских глаз, и ждала, пока боль утихнет. Это усложняло интенсивные тренировки и усваиваемость материала, который Анита давала ежедневно. Так пролетел шестой цикл, и за всё время Деми ни разу не видела Лиану – как в своём мире, так и в Руимо. Отныне её прежняя реальность походила на сон, или же – короткую передышку.***

В середине седьмого цикла Лиана наконец нашла свободное время, и пригласила Аниту и Деми к себе. В условленное время – в пять вечера, когда служители храма трёх Светлых богов бьют в огромный колокол, девушки уже ждали, когда целительница откроет им двери.

– Рада видеть вас,– Лиана улыбнулась едва заметно.– Прошу, проходите.

Трое расположились на креслах и диване, стоящих вокруг столика, и Лиана почти сразу стала расспрашивать об успехах младшей сестры.

О случае с взорвавшимся шаром молодая наставница умолчала, и после во всех подробностях описала успехи и неудачи. А последних в области магии было хоть отбавляй.

– Тебе не кажется, что лучше обучать её самозащите?– Лиана посмотрела на сестру, которая сделала вид, будто не слышит их разговор.

– Базовые заклинания я считаю необходимыми. В трудную минуту, если Деми окажется одна и вдали от людей, она всегда сможет отыскать воду и развести костёр при помощи магии, даже ничего при себе не имея. Ещё немного, и она научится; тогда и перейдём к самообороне и выбору оружия.

Почувствовав на себе укоризненный, немного разочарованный и в такой же степени недовольный взгляд сестры, Деми сделалось неловко. Налегать на заварные пирожные, чтобы отвлечься, не имело смысла: как и вся еда, для неё они были абсолютно безвкусными. Зато напитки оказались наивкуснейшими – начиная от соков, заканчивая вином, которым её как-то угостила Анита, и это несказанно радовало.

Когда речь зашла об Урте и Несущих Истину, Деми стало интересно. Навострив ушки, она села ближе. Но Лиана и Анита почти тут же заговорили на тувиамском, и девушка не поняла ни слова. Бросив на сестру и наставницу немного обиженный взгляд, она подошла к балкону.

С правой стороны, на широком выступе, по которому можно было даже пройти, если прижаться к стене, мелькнуло что-то белое. Озадаченная, Деми повернула голову, и увидела знакомого большущего кота.

– Пушистик!– обрадовалась она и прижала к себе, пока тот сидел на выступе. Вид у него был немного растрёпанный и возбуждённый, но стоило девушке приблизиться, и он замурлыкал, положив голову ей на плечо. В шерсти запутался какой-то керамический осколок. Вытащив его, Деми отшвырнула в сторону; глаза её округлились, когда она осознала, что кот может сорваться вниз: комната Лианы находилась на четвёртом уровне замка. Учитывая, что высота одного этажа была от четырёх до восьми метров (на первом потолки были высотой в двадцать пять), расстояние до земли было пугающим.

– Эй, спускайся. Кис-кис. Осторожно!

Она уже собралась ловить кота, когда тот, ступив на кованое ограждение, поскользнулся, но он благополучно приземлился на четыре лапы. Деми погладила его по голове, присев.

– Пойдём, составишь мне компанию: Лиана и Анита заговорили на тувиамском, а я его пока не знаю. Вот ты, если бы умел говорить, не сделал бы так, верно?

Наставница и целительница не заметили, что Деми вернулась не одна, и обсуждали что-то с серьёзными, задумчивыми лицами.

– Котам же нельзя сладости,– улыбнулась Деми, удерживая его на диване рядом с собой, когда тот, унюхав сладкий аромат пирожных, потянулся к столу. Он остановился и внимательно на неё посмотрел.

– Деми, что за...– Лиана, как и Анита, наконец обратила на неё внимание, и обе застыли с изумлёнными лицами.

– А, это?– она взглянула на кота, который сел прямо, ровно поставив белые лапки.– Пушистик на балконе ходил, вот я и позвала его. Я давно уже хотела спросить, откуда у тебя такой здоровый кошак. Мы с ним часто у тебя сидим, читаем.

Деми не поняла, что происходит: Анита, пытаясь удержать смех, закрыла рот ладонью, а Лиана, чем-то взволнованная, вдруг схватила покрывало и бросилась к коту...

Обратив внимание на то, что на месте, где сидел кот, диван как-то заметно потяжелел, Деми удивлённо взглянула влево; неяркое свечение исчезло так же быстро, как появилось, а вместо кота рядом сидел молодой человек с белоснежными волосами, и единственное, что на нём было – красная ленточка, повязанная вокруг шеи.

– Теперь, можно сладкое?– спросил он, счастливо улыбаясь.

Деми вскочила; от испуга, непонятно как оказалась рядом с Анитой, в то время как Лиана небрежно набросила на юношу покрывало.

– Шателон, болван. Предупреждай, когда собираешься обратиться в человека!

– А что не так-то?– обронил он, обиженно глядя на Лиану, кутаясь в покрывало и явно не понимая, в чём, собственно, он провинился.– Я что, некрасивый?

– Нет, но будь добр – веди себя прилично,– строго сказала Лиана и, вздохнув, упала в кресло с усталым видом.– Деми, знакомься: Шателон во всей красе.

Юноша, улыбаясь, помахал им с Анитой.

В этой неловкой ситуации уверенно чувствовал себя только он; когда все снова расселись, он смело взял со стола печенье, (выбрав самое большое) и налил себе чаю. Все ели и пили молча, стараясь его игнорировать.

– Тебя, вообще-то, не звали,– сказала наконец Лиана, смягчившись.

– Ну как так? Деми позвала, и как же можно было отказаться?

– Быть может, продолжим в другой раз?– зеленоглазая растерянно посмотрела на наставницу.

– Нет-нет!– возразил Шателон.– И не попробуете пирожные? Тогда, можно их ко мне поближе? Спасибо.

Анита жестом дала понять, что всё нормально.

– Придёшь почитать завтра?– спросил он, разделываясь со сладостями.

– Э-э...Пожалуй, завтра я буду занята, Шателон.

– А раньше ты звала меня Пушистиком,– сказал он, сделав расстроенное лицо; закинув за голову руки, он откинулся на спину.

– Я, с вашего позволения, немного вздремну.

Пока Анита с Лианой решали, как его отсюда выпроводить, Деми сумела рассмотреть юношу поближе.

Он был альбиносом; белоснежные ресницы обрамляли ярко-голубые, округлые глаза с вытянутыми, кошачьими зрачками. У него были тонкие брови изогнутой формы, аккуратный нос с чуть широковатой переносицей, а верхняя губа была немного больше нижней. Если ну очень сильно приглядеться, можно было заметить, что всё его тело и лицо покрывает множество коротких, едва заметных светлых волосков, придающих и без того светлой коже белизну.

Менее чем пол часа спустя в дверь постучали. Как только Лиана нехотя встала с кресла, дверь открылась, и в комнату ступила невысокая девушка.

– О, Эйра,– Лиана иронично усмехнулась, приветственно разведя руки.– Заходи, присаживайся. У нас сегодня прямо вечер встреч! Сладостей, правда, больше нет, но это пустяки – мы тоже толком не попробовали.

Деми не могла отвести глаз от этой девушки. У неё были шелковистые, светло-голубые волосы, собранные в сложную, элегантную причёску; одета она была в лёгкое платье, расшитое множеством светлых бусин, и тонкую талию подчёркивал тугой корсет. Однако на её, казалось, фарфоровом, белокожем личике застыло недовольство: большие алые глаза миндалевидной формы кого-то искали.

– Он здесь?– серьёзно спросила она, стоя у входа, и голубая прядь выбилась из причёски.

– Он?

– Хвостатый – здесь?