Текст книги "Руимо. Пришедшая (СИ)"

Автор книги: Рита Кертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Пришедший с мечом, от меча погибнет.

Лиана оттолкнула Константина, резко замахнулась. Мужчина не стал уворачиваться от удара; из носа на тонкие губы стекла струйка крови.

– В отсутствии Рика и Александра, Элита подчиняется моим приказам. Найти всех, кто ещё дышит, и нести в госпиталь. Исполнять!

Лиана, сперва покраснев от гнева и теперь бледная от ужаса, побежала к Бастиону. Анита и Константин смотрели вслед её отдаляющемуся светлому силуэту на фоне красного, хлюпающего под ногами месива и чёрного массива стены. Волшебница, чувствуя на себе пристальный, прожигающий взгляд, отправилась искать выживших.***

Тувиамские солдаты с носилками были всюду. В быстром темпе они переправляли раненых в госпиталь, места в котором уже давно закончились. Анита, рискуя поплатиться собственным здоровьем из-за перегрузки, брала на себя тех, кто был в особо тяжёлом состоянии.

Лиане и медикам пришлось работать ещё быстрее, чем прежде, а раненым не было конца.

Константин, наступая на раскроенные тела, подошёл к месту, где лежал Орд; его бронированный жеребец, напуганный запахом крови и попытавшийся ускакать прочь, обезглавленной тушей валялся среди прочих солдат.

Последний пространственный разлом сомкнулся, как только объявились Лиана и Анита, однако на его месте остался временный магический след – почти прозрачный, блестящий и струящийся сгусток энергии, который видели или же чувствовали опытные чародеи, либо одарённые особым чутьём существа. Подобные пространственные врата – в виде вертикальных и диагональных разрезов, служили дверью в один конец: пройти сквозь них можно. Вернуться обратно – нельзя.

Взвалив генерала на плечи, чародей покраснел и напрягся от натуги. И вынужден был прибегнуть к телесной магии, которую использовал в крайних случаях: она давалась ему с трудом, и на неё у Константина уходило куда больше сил, чем на что-либо.

Орд был значительно больше Константина, а в доспехах и вовсе был неподъёмным.

Он мог бы обратиться за помощью к Аните. Но не сделал это по причинам сугубо личным, включающим в себя неприязнь.

Сначала ему показалось, что за спиной кто-то хихикнул. Спустя два шага с генералом на плечах это повторилось, тогда чародей остановился и стал прислушиваться. Говорили двое, голоса были женские и он не понимал, откуда те могли взяться. И тут его осенило: разлом не закрылся. Его всего лишь сузили до размеров едва заметной щёлки, которая снова расползлась. Константин обернулся и убедился, что его догадка оказалась верна: на месте сгустка энергии красовалась неровная диагональная полоса разрыва.

– Ах, какой талант, какой энтузиазм – и всё пропадает понапрасну!– воскликнул низкий, сильный женский голос.

– А какой мужчина! Ты только посмотри в эти чёрные глаза, на эту осанку...– второй голос был шипящим, слова произносил с акцентом.

– Ты всё о своём. Но в чём-то ты права: он не похож на прочих стамра. Он – хищник, как и мы, и этим привлекает.

– Вот видишь? Я знала, на кого положить глаз.

– Но слышала я...что женщины его мало интересуют, и крутится он всё время рядом с Среброглазым. Уж это неспроста, скажу тебе.

Звонкий, заразительный смех.

– Если женщины ему не интересны – значит, настоящих женщин он, бедняжка, ещё и не встречал.

Одобрительная усмешка.

– Говоришь, всё время рядом с Среброглазым? Это не удивительно, знаешь ли,– продолжил шипящий голос.– Хотя...Всё это пустое, сплетни. Но я бы удивилась, если б кто-то имел возможность проводить с ним столько времени, и не...гм. Как жаль, ведь нас Среброглазый, скорее всего, захочет убить, едва завидев.

Следующие фразы прозвучали шёпотом: двое поняли, что их беседу слышат.

Константин скинул с плеч тяжёлую ношу в виде генерала, несколько смущённый услышанным в свой адрес, и тело громко шлёпнулось на землю, подняв облако пыли. Чародей подошёл к едва заметному разрыву, и шёпот прекратился вовсе, однако двое наверняка видели его, в то время как его взору предстала лишь размытая тёмно-синяя пелена. Тогда он, щекой прислонившись к разлому, поднёс ладонь к губам и прошептал:

– Меня интересуют женщины. Но в меньшей степени, чем Среброглазый.

Отпрянув, сделал руками несколько жестов, произнёс заклинание и под его словом разлом закрылся окончательно.***

За тонкой стеной послышались торопливые шаги. Очутившись в старой пыльной коморке, Рик надеялся, что Мируистэль особо не изменился со дня его последнего визита. Вспоминая расположение комнат, он догадался, что они с Беатой сейчас прямо под одной из лестниц, ведущих к королевским покоям.

Замок охранялся хорошо – как снаружи, так и внутри; воспользоваться магией Беаты и переместиться прямиком в покои принцессы означало в открытую заявить о себе Офелии. Рик не сомневался: особенно сейчас придворная чародейка не отступит от Фелиции ни на шаг.

– Иллюзия, которой ты накрыла дыру в стене, точно нас не выдаст?

– Поводов для беспокойства нет,– Беата тихо чихнула от пыли.– Вы уже решили, как мы доберёмся до принцессы?

– Отсюда напролом идти нельзя: она сбежит прежде, чем мы её настигнем.

– И как же?

– Тихо.

Снова шаги, теперь осторожные, но не менее громкие. Кто-то остановился у двери, пропускавшей свет через тонкие щели. Она со скрипом приоткрылась, подняв пыль, и на серый пол силуэтом упала чья-то тень.

Рик, прижавшись спиной к стене, только протянул руку за незваным гостем, и тут же отдёрнул назад.

– Ты чего в чулане забыл, дурень?– послышалось в коридоре.– Тебе сказано было – ко входу!

– Я слышал шорох,– неуверенно ответил стражник.

– Опять крысы, должно быть. Иди, я погляжу, что тут стряслось.

Тень первого стражника исчезла, и вскоре на его место пришёл другой. Рик посмотрел на Беату. Она долго держалась, но как только отняла от носа руку, опять чихнула. Чародейка растерянным и извиняющимся взглядом посмотрела на Рика, когда послышался звук вытаскиваемого из ножен меча.***

– Кто здесь!?– громко воскликнул стражник, не решаясь переступить порог. Неуверенно шагнув вперёд, он выставил перед собой меч.

Из тени на него набросилось нечто большое и прежде, чем он успел что-либо предпринять, заволокло в темноту. Дверь медленно и беззвучно закрылась. Мужчина не понял, когда именно упустил из рук свой меч и потянулся к запасному кинжалу, но на его месте обнаружил пустоту. Что-то холодное и острое упёрлось ему в шею, после чего послышался леденящий душу шёпот:

– Закричишь – убью.

Угроза звучала более чем убедительно.***

Беата осторожно закрыла шершавую дверь, и пыльная кладовка погрузилась во тьму.

– Где Фелиция?– прозвенел сталью голос Рика.

– В своих покоях,– растерянно ответил стражник, когда лезвие его же кинжала начало впиваться в шею.

– Офелия?

– Я не знаю!

– Сколько человек охраняют покои?

– Сэр Эмерн и его десять лучших воинов стоят прямо под дверью. Ещё тридцать – в коридоре...

– Чудно. А теперь поспи.

Послышался звук глухого удара. Мужчина обмяк, получив по затылку, и Рик уложил его на пол.

– Какой у нас план?– спросила чародейка, шмыгнув носом.

– Читай заклинание сразу, как только поднимемся наверх. Я отвлеку стражу.

– Что, если все они прокляты? Чары усыпляют лишь тех, чей разум не сломлен. И я не знаю, подействуют ли они на Офелию: наверняка она с ног до головы увешана оберегами. Если всё окажется так, как я предположила, мы рискуем потерять время, пробиваясь к Фелиции, и упустить её.

– Если заклинание не подействует – задержи их топью. Тогда они не станут мне преградой.***

В тёмных покоях, пропитавшихся благовониями и дымом, находились двое. Фелиция только проснулась. Не успев переодеть ночную сорочку, она лениво опустилась в кресло напротив Офелии.

Рыжеволосая сидела в вальяжной позе, и, задумчиво глядя в тёмное небо через вытянутое окно, вдруг замерла с широко раскрытыми глазами, поднеся к губам изящную курительную трубку.

– Показалось,– решила она, ощутив едва различимый магический импульс. Фелиция, всё ещё сонная, прилагала все усилия, чтобы глаза не закрылись.

– Просыпайтесь, Ваше Высочество,– Офелия, сложив губы трубочкой, выдохнула облако дыма с вишнёвым ароматом.– И всё же, зря вы не послушали моего совета и остались в замке. Теперь вы враг Среброглазому, и медлить он не станет.

– Мируистэль под надёжной охраной,– резким тоном ответила принцесса. Услышав "Среброглазый" она вздрогнула, словно её окатили ледяной водой, и прежняя сонливость тут же исчезла.

– Верно, моя госпожа. Только вы забываете о том, что он владеет ценными артефактами, и в его распоряжении лучшие чародеи.

– Только когда почувствуешь чужое колдовство, я соглашусь уйти.

– Боюсь, при таком раскладе у вас не останется иного выбора, Ваше Высочество.

Лицо чародейки окутал серый дым. Она прекрасно знала причину, по которой Фелиция упрямо не желала уходить из замка: Ментор. Он обещал за ней вернуться, но чутьё подсказывало Офелии, что этого может и не произойти.

Чародейка подняла с подлокотника тонкую руку, разглядывая перстень с переливающимся внутри серым камнем.

– Что, если сегодня он не придёт за вами, как обещал?

Фелиция сразу поняла, что та имеет ввиду Фира.

– Вздор! Офелия, не глупи. Он всегда держит слово.

– В таком случае, "его слово" задерживается уже на тринадцать минут.

Фелиция недовольно фыркнула, резко встала. По пути к гардеробу спустила с плеч тонкие шлейки, и лёгкая сорочка с тихим шелестом упала к ногам.

– Помоги мне с корсетом,– приказала она, выбрав платье. Из-за спинки кресла показалась рука, раздался щелчок пальцами. Шнуровка на спине затянулась сама собой, на миг лишив Фелицию возможности дышать, а после сложилась в красивый бантик.

Принцесса не спеша надела золотые серьги и сияющее бриллиантами ожерелье, тонкие запястья украсили браслеты.

– Взгляни,– обратилась она к чародейке, выбирая туфли.– Какие, на твой вкус, сюда больше подходят? Из кожи златозмея, или шёлковые?

Ответа не последовало. Фелиция разозлилась и выкрикнула:

– Офелия!

Что-то с деревянным отзвуком ударилось о пол. Рядом с изогнутым креслом лежала трубка с удлинённым мундштуком, струйку вздымающегося дыма развеял ветерок из полуоткрытого окна.

Фигура в тёмном платье плавно поднялась с кресла и долго стояла неподвижно.

– Что это с тобой?– наконец вымолвила принцесса, чувствуя, как растёт беспокойство, словно в под рёбрами порхают бабочки. Ответ последовал не сразу.

– Пора уходить,– вяло обронила Офелия и обернулась. Её взгляд показался Фелиции странным: он был опустошённым, невидящим и мутным, прежние искры в нём больше не сверкали.

Чародейка стала у центрального окна и принялась что-то монотонно произносить. Широко раскинула руки, и кончики пальцев с каждым мгновением сияли всё ярче и ярче. Сперва она начертила в воздухе какой-то символ, затем заключила его в большой круг, и повторила свои действия ещё несколько раз. Комната озарилась почти слепящим светом портала, и из мерцающего круга веял холод. Чародейка застыла, подняв перед собой руки, удерживая созданный ею коридор в пространстве.

Принцесса неуверенно подошла ближе к ней и заметила, что лицо её стало бесцветным, лишённым каких-либо эмоций.

За дверями что-то громыхнуло. Фелиция резко обернулась, услышав громкие возгласы и лязг металла. В этот же миг синий свет засиял ярче прежнего, и кто-то ступил на мраморный пол.

– Мы уходим, Лиша,– послышалось позади, после чего холодная ладонь прикоснулась к плечу. Фелиция подняла голову, и, засияв от радости, обняла Фира.

– Я знала, что ты не бросишь меня,– прошептала она.

– Скорее, пока не поздно.

– Но как же Офелия? Она останется здесь? Мы должны взять её с собой!

Двустворчатые двери с грохотом распахнулись, в комнату вломился мужской силуэт.

– Сейчас!– набегу выкрикнул он, в руке блеснул длинный меч.

Мягкое свечение в конце коридора приковало взгляд принцессы; чарующее и успокаивающее, оно подчиняло себе мгновенно, и серо-зелёные глаза закрылись сами собой.***

– Сейчас!– прокричал Рик, выбив дверь, и тут же заметил Офелию, Фелицию и высокого мужчину с ней рядом, но черты лица не рассмотрел из-за яркого синего света. Фигура Фелиции скользнула на пол, двое остались стоять как прежде. Мужчина в тот же миг подхватил её, легко закинул на могучее плечо. Рик ускорился настолько, насколько мог. Ментор толкнул ногой кресло, и то с чудовищной силой полетело в Среброглазого; он увернулся, кресло разлетелось на куски, влетев в стену.

– Привет от Маркуса,– успел сказать Ментор, и нырнул в закрывающийся портал. Рику оставался всего один метр до портала. Осознав, что не успеет схватить Ментора и затащить обратно, он метнул вслед за ним кинжал, и синий магический круг исчез.

Руки Офелии опустились. Рик молча стоял посреди комнаты, когда прибежала Беата. Взглянув на него, женщина предпочла какое-то время помалкивать, но не сдержалась, заметив неподвижно стоящую рыжеволосую чародейку.

– Подумать только,– проворковала она, обойдя Офелию по кругу.– Проклята! И не известно, как давно! Если Кукловод знает, если видел Золотой город её глазами...Мы в большой опасности, Рик.

– Этого я не предусмотрел,– мрачно произнёс он. Беата коснулась его плеча.

– Вы не могли заранее знать об этом.

– Должен был.

– Однако, теперь мы знаем, что заклинание не действует на Менторов, и тем самым выдаёт их. Можем взять её с собой,– чародейка взглядом указала на стоящую слева Офелию.– Её воспоминания смогут нам о многом рассказать, и...

Вдруг Беата замолчала, нахмурилась. Рик обернулся.

В руке рыжеволосой блеснуло что-то тонкое. Поднеся ладонь к шее, она сделала плавное горизонтальное движение. Лезвие выпало и лязгнуло о пол.

Шея расползлась от ровного, длинного надреза, на ключицы и грудь тут же хлынула горячая кровь. Прежде, чем Офелия рухнула на пол, её аккуратные губы растянулись в жуткой улыбке.

Глава 21

Белая простынь смялась в руке. Небольшая комнатка с обоями цветочных мотивов ничуть не изменилась: на своём старом месте стояли письменный стол и стул, к помеченному трещиной потолку тянулся книжный шкаф. Из окна сквозило и Деми, поёжившись, укуталась в одеяло, остановив взгляд на небе. Серое, затянутое плотным покровом туч, своим видом оно навевало тоску.

Сейчас вечер, или же утро? Какой день недели, какой месяц? Впрочем, это не имело никакого значения.

Деми чувствовала себя странно. Медленно сев в кровати, ощущая разливающуюся по телу ноющую боль, она цеплялась взглядом за знакомые вещи, которые теперь казались совершенно чужими.

На покрывшемся пылью столе лежал телефон, рядом с ним полупустой гранёный стакан и безымянная пластиковая баночка. Встряхнув, Деми высыпала из неё на ладонь последние две таблетки, проглотила и запила водой, несвежей и противной, с привкусом вездесущей пыли. Через несколько минут девушка всё же решилась подойти к зеркалу.

Отсутствие увечий, полученных в Руимо, принесло облегчение и радость: щека и шея, хоть и болели нещадно, здесь остались целы. Ни ссадины, ни царапины, ни одного синяка на теле. Всё хорошо. Всё хорошо...

На короткий миг Деми перестала дышать. Кого она обманывает?

Ничего не может быть хорошо.

В ушах стояли крики людей, перед глазами бесконечно возникала картина кровавой резни в Мильфеле, вместе с этим, как на зло, непрерывно звучали последние слова Рика.

"Надеюсь, ты забудешь Руимо как страшный сон".

Как можно просто выбросить это из памяти? Как жить дальше?

Ощущая себя ходячим мертвецом, она, ничего вокруг себя не замечая, поплелась на кухню. Взяла чайник, поставила под воду из крана; одумалась только когда вода стала выливаться через края и, вылив лишнюю, поставила на плиту. Неуклюже уселась за стол, сжимая в ладонях чашку с листьями зелёного чая.

Послание, написанное рукой Рика, она запомнила и проговаривала в мыслях. Всего одна фраза, произнесённая вслух, и Руимо навсегда останется в прошлом.

Странная тоска, чувство опустошённости и отвращения ко всему становились сильнее с каждой секундой, бороться с ними было невероятно сложно. Но ещё сложнее было хотя бы не на долго перестать думать о Руимо.

Рыжеволосый Ментор. Падение с обрыва. Атарегам. Незабываемое, будоражащее и приятное чувство от Золотого города, увиденного впервые. Основатели Элиты, Среброглазый...Испытания. Древо. Крик Хидека, падающего в пропасть. Анита – избитая до полусмерти, её большие васильковые глаза, полные страха. Казнённые в Свеххе. Ночь под открытым небом, тепло костра и пряный вкус вина. Объятия. Долгий путь верхом на лошади, стук копыт по брусчатке, город с вишнёвыми крышами. Ужасные, грязные покои; Креос, Сарн. Ворон каркнул трижды. Силуэт в чёрном плаще посредине заднего двора. Его длинные, ледяные пальцы мёртвой хваткой сжимают шею. Толчок, полёт, звук разбитого стекла, спина ударилась о что-то твёрдое. Лабиринты серых улиц. Страх, отчаяние; лязг доспехов и шаги преследователей всё ближе. Хрупкий силуэт, длинные волосы цвета неба. Спина к спине. Поверженные стражники. Первая осознанно отнятая жизнь, первая кровь на руках. Профиль Эйры в ярком свете. От крыши к крыше, затем по вымощенной камнем дороге. Фигуры вдалеке, Рик бежит навстречу. Крепкие объятия, суровый взгляд серебряных глаз. Посреди дороги стоят сбившиеся в кучу люди. Мольбы о пощаде, ладонь Рика закрыла глаза. Страшный свист. Крики. Крики. Крики...

Чайник засвистел, противным и режущим слух звуком. Деми подскочила, сняла его с плиты, залила кипяток в коричневую чашку, когда-то подаренную Шерон, с выведенными её рукой словами: "Actum ne agas".

Разделавшись с несколькими бутербродами и творогом, Деми решила, что ей не помешает свежий воздух. Вымыла посуду, натянула свитер, джинсы и куртку. Достала из шкафчика кеды, обулась. Щёлкнул выключатель, и узкая прихожая погрузилась в полумрак.

– Деми,– послышалось позади.

Лиана стояла у двери в зал, потирая уставшие, с сильно заметными синими фингалами, глаза. Нечёсаные короткие локоны торчали во все стороны. Она пошатнулась, и Деми тут же подхватила её и не дала упасть. Лиана дрожала, её бил озноб.

– Что с тобой?– Деми испугалась: сестра выглядела совсем плохо – казалось, она вот-вот потеряет сознание. Ногой толкнув дверь в зал, Деми потянула Лиану за собой и усадила на диван.– Что тебе принести? Воды, еды? Какие-то таблетки?

– Не нужно. Прошу: присядь.

Деми села, отодвинув край простыни. Лиана приложила ладонь ко лбу, несколько раз глубоко вдохнула.

– Ужасный цикл,– начала она, откинувшись на спину с закрытыми глазами.– Столько раненых пришлось прооперировать, многие выкарабкались только благодаря магии. Я истратила слишком много сил, и теперь не могу заживить даже царапину!

– Тебе бы в отпуск.

Лиана слабо усмехнулась.

– Что произошло в Руимо, пока меня не было?– в голосе Деми отчётливо слышалось напряжение и беспокойство. Целительница какое-то время молчала, а после начала рассказывать.

Тувиам присоединил все земли Вартона, теперь такого королевства официально не существует. Казни в Свеххе благополучно, если можно так сказать, пережило всего шестнадцать человек, больше двух сотен получили серьёзные травмы; роковой день пережили только двести семьдесят человек.

Лиана очень тепло и благодарно отозвалась о Шателоне, который в нужный момент нашёл заклинание, пока безымянное: благодаря ему удалось отделить проклятых людей от обычных. Про действия Константина у Бастиона и армию Второго генерала Лиана умолчала, решив, что Деми лучше этого не знать.

Так же сказала, что Рик и Беата отправились за Фелицией, но потерпели неудачу: в последний момент её забрал Ментор, а придворная чародейка принцессы покончила с собой.

Последняя новость вызвала у Деми только удивление.

– Как Рик?

Лиана пожала плечами.

– У нас не было времени на полноценную беседу. Однако, сейчас он, как предводитель Элиты и исполняющий обязанности короля, по уши в проблемах. Королевства обвинили Элиту в неоправданной жестокости и агрессии в отношении Вартона. Деми, мне страшно. Страшно возвращаться обратно.

Лиана положила голову ей на плечо, и Деми заключила её в объятия.

– Мне сказали, ты решила уйти из Руимо, навсегда. Это правда?

Зеленоглазая встрепенулась, потеряв дар речи. И кивнула.

– Я не могу жить так дальше, Лиана,– её голос дрогнул.– И не могу сейчас дать точный ответ.

На полке, расположенной прямо над диваном (Деми не знала, кому принадлежала идея расположить её именно на этом месте: не редко она ударялась об неё головой. Впрочем, как и сестра, но никто ничего не хотел менять) стояла простая рамка. Лиана взяла её, и, рассматривая старую, пожелтевшую фотографию, бережно провела по ней пальцами.

– Наша мама очень любила тебя, Деми. Больше, чем кого-либо на всём свете. Ты ведь помнишь сказку о Золотом городе?

– Да-да, и не просто помню: я в этой "сказке" побывала,– иронично ответила Деми. Лиана усмехнулась.

– Когда-то давно, ты прибежала к нам утром – с распахнутыми от удивления и радости глазами. Мама спросила: "Что случилось, Деми? Тебе снова приснился этот сон?". Ты была такая счастливая, несколько раз кивнула. Затем подошла к нам, взяла за руки, и посмотрела совсем не детским взглядом – уверенным, твёрдым. Потом ты сказала, что обязательно найдёшь Золотой город, и, когда это случится, возьмёшь нас с собой – ведь он такой красивый! Сказала, что хочешь дружить с белым котом, ведь он добрый, пушистый и мягкий; сказала, что хочешь играть с ним, вместе с детьми мудрого короля и прекрасной королевы; и, наконец,– хочешь всегда-всегда быть с серебрянноглазым воином – ведь с ним ничего не страшно, он сильный, храбрый, и все его любят...

Мы с мамой были серьёзно обеспокоены: Тувиам снился тебе слишком часто, но мы знали, что ты не можешь попасть в Руимо по определению – только первенцы рода Марии находят к нему дорогу, и не в таком возрасте! Как оказалось, мы напрасно волновались: у тебя было отлично развито воображение. Однако, некоторые детали из твоих снов иногда совпадали с действительностью, и это было удивительно.

Однажды мама сказала, что Золотой город – всего лишь сказка. Ты так обиделась! Убежала в комнату, и не выходила до самого вечера, пока не захотела есть.

Деми почувствовала, что глаза становятся мокрыми.

– Почему я ничего не помню?– спросила она почти шёпотом.

Лиана тяжело вздохнула, погладила Деми по плечу, и дрожащей рукой поставила фото с Семэл на место. Говорила она всё тише.

– Когда мама умерла, ты не хотела это принимать – всё звала и звала, думая, что она всего лишь крепко спит, как и обычно. В тот день она так и не проснулась.

В этот период я отдалилась от тебя, за что корю себя до сих пор. Я была молода, эгоистична, убита горем и ослеплена ненавистью, и не думала о том, что тебе одиноко и больно так же, как и мне. Свою чудовищную ошибку я поняла, когда наконец смирилась с утратой. Но за это время случилось непоправимое: ты забыла. Заставила себя забыть почти всё из прежней жизни. Для тебя, видимо, так было легче. Ты придумала себе историю, поверила в неё, и спустя какое-то время стала спрашивать – почему мама не живёт вместе с нами? Почему так давно не звонила и не спрашивала, как мы, и не интересуется тобой, как мама Шерон?

Язык мой не поворачивался сказать, что её уже давно нет: ты бы не вынесла этого. А я...не хотела делать тебе больно.

– Всю жизнь – столько, сколько себя помню, я не могла понять тебя. Ты казалась мне странной, и всё, что ты делала для меня, я воспринимала как должное. И никогда не говорила тебе даже простое "спасибо". Я злилась, завидовала – ведь ты была с мамой дольше, чем я. Прости... Я была отвратительна!

Только сейчас Деми поняла, как сильно ей этого не хватало. Как ей нужна Лиана, как она нужна ей; тяжёлый камень упал с сердца в этот миг. Впервые Деми увидела, как обычно гордая, сильная Лиана, её любимая старшая сестра, плачет.

Они ещё долго разговаривали, и не заметили, как пролетело несколько часов.

Угрюмое небо прояснилось; из окна на кухне они увидели лучи солнца, отражающиеся от окон соседних многоэтажек.

– Какой сегодня день?– вдруг спросила Деми. И она, и Лиана, теперь чувствовали себя лучше как морально, так и физически; у них даже поднялось настроение, и теперь двое не поскупились на улыбки.

– Пятница.

– Значит, ещё успею,– подумала Деми.

– Пошевеливайся,– раздался в голове знакомый, неприятный голос.

Атарегам дал о себе знать в тот момент, когда Деми этого не ожидала. Должно быть, ждал специально, пока она перестанет о нём думать. Чуть побледнев, она вскочила и, заметив, что Лиана удивлённо смотрит на неё, побежала в коридор.

– Куда ты?– послышалось вслед.

– Я ещё успею к Шерон!

– Оденься теплее, ветер холодный. И не вздумай идти в кедах!

Лиана снова стала серьёзной. Провожая сестру, у порога она спросила с грустной ноткой:

– Ты решила?

Деми замешкалась, покачала головой.

– Ладно, иди уже. Постарайся вернуться до темноты: мой новый руимский цикл начнётся раньше, и я должна знать твоё решение.***

По пути она купила букет белых лилий. Аромат этих цветов, если тот был сильно концентрированным, Деми не любила, но саму форму и внешний вид находила привлекательными. Через пятнадцать минут, миновав узкие улочки с влажным, сырым асфальтом, она обошла пекарню, от которой за версту чувствовался аппетитный аромат свежей выпечки, и оказалась на автобусной остановке. Зашла под пластиковый, почти прозрачный навес и, бережно обняв букет, смотрела вокруг.

С рёвом проносились автомобили, прохожие спешили каждый по своим делам.

Рядом, громко дыша и высунув язык, пробежал бродячий пёс. Деми свистнула, и он остановился, отбежав на пару метров.

– Хороший мальчик,– Деми улыбнулась, двинулась к нему навстречу. Золотистый лабрадор принялся вилять хвостом.– Иди сюда, малыш.

Она наклонилась, глядя в коричневые глаза, потянула к нему руку. Сперва послышался утробный рык. Пёс напрягся, поджал хвост и уши и, визгнув, словно кто-то его больно ударил, умчался прочь.

Деми грустно вздохнула: даже здесь, животные боятся её. От мысли, что ей больше никогда не погладить маленького – или большого четвероногого друга, стало совсем тоскливо. Она, конечно, провела бы аналогичный эксперимент с показавшимся возле лужи котом, но в нос ударил неприятный запах выхлопного газа; старые скрипучие двери остановившегося автобуса под номером сорок семь громко открылись, и Деми вошла внутрь.

– Конечная – кладбище,– напомнил водитель, когда она рассчитывалась за проезд. Мужчина, полный и седоватый, был улыбчив и доброжелателен.

– Звучит двусмысленно,– улыбнулась Деми и села к нему поближе, положив букет на сидение рядом с собой.

Автобус ждал пассажиров ещё десять минут, однако, за это время никто так и не пришёл; водитель завёл мотор, двери закрылись и они двинулись с места.

– Кому цветы?– спросил мужчина, когда город, издалека сияющий огнями, остался позади.

– Другу.

Он понимающе кивнул, и больше спрашивать не стал. Перед тем, как выйти на конечной, она уговорила его подождать несколько минут. Мужчина добродушно согласился и, вытащив из кармана клетчатой рубашки пачку, подмигнул, вставил в губы сигарету и закурил.

Деми ступила на усыпанную песком дорогу; толкнула металлическую калитку и пошла по тропинке вдоль торчащих из земли мраморных плит и крестов. Наконец впереди показалось знакомое надгробие.

Над ухоженной могилкой была фотография красивой молодой девушки и, как это полагается – имя и годы жизни.

Какое-то время Деми стояла над чёрной плитой: до сих пор ей с трудом верилось, что там, под толщей земли, лежит её близкий друг.

– Ну здравствуй, Шер,– положив букет, она присела и долго не решалась произнести свои мысли вслух. Наконец откашлявшись, она начала.

– Как много я хочу тебе рассказать. Моя жизнь изменилась со дня, когда ты ушла. В худшую сторону? Вряд ли, хоть мне тебя безумно не хватает.

Со мной случилось...нечто невероятное. Как мало слов, как сложно всё описать! Я знаю, ты бы поверила мне – другой бы счёл меня сумасшедшей. Хотя, возможно, так и есть.

Тот медальон, который обронил незнакомец, оказался дверью в иной мир. Руимо – так он называется, оказал мне...не слишком тёплый приём.

В тот день мне суждено было умереть. Но я выжила. Однако, ничто не даётся даром, за всё, рано или поздно, приходится платить. Конечно, как по мне – лучше поздно, но не об этом речь.

Однажды я уплачу свой долг сполна. До этого дня, я обязательно успею сделать то, что должно.

Знаешь, ведь я струсила. Как только столкнулась с Ментором лицом к лицу. А сейчас... передо мной сложный выбор.

Как мне поступить, Шерон?

Хотя, я знаю, что бы ты мне сейчас сказала, и была бы абсолютно права: какое решение я бы ни приняла – оно моё, и не дано заранее знать, как будет дальше.

Когда думаю о будущем здесь...я теряюсь. Мир для меня никогда не станет прежним.

Похоже, что в минуту, выбирая между жизнью и смертью и выбрав жизнь, я ступила на дорогу без возврата. На путь, свернуть с которого теперь не в силах.

Мне страшно, Шер.

Наверное, страх исчезает, когда уже нечего терять; а я обрела многое.

Спасибо, Шерон. Ты была мне самым дорогим и верным другом, была сестрой. Я никогда не забуду тебя.

Спасибо за всё.

И прощай.***

Уходя, она испытала нечто вроде удивления. Но чему ей удивляться?

Поразмыслив, она пришла к выводу, что удивляется не она. А Атарегам.

Деми сняла медальон с шеи и теперь, положив его на ладонь, долго рассматривала.

Ей жутко не хотелось с ним расставаться: чем дольше она была его хозяйкой, тем больше он ей нравился.

Обычно, когда она пыталась от него избавиться, в течение часа он мистическим образом к ней возвращался. Именно сейчас Деми казалось, что стоит попробовать ещё раз. Придумывая, как избавиться от него на этот раз, одну руку она опустила в карман, и наткнулась на что-то шуршащее.

Пакет. Обычный пакет от продуктов, который она забыла выложить.

На обратном пути, проезжая мостик через болото, некогда бывшее рекой, она попросила водителя остановиться.

Старый автобусик, местами с облезлой оранжевой краской, съехал на обочину и водитель заглушил мотор. Он снова закурил и, почёсывая густую бороду, наблюдал за чудаковатой девушкой, которой он опасался, сам не зная почему, но виду не подавал.

Он смотрел, как она зачем-то собирает в синий пакет камни, и, прежде чем заполнить доверху, бросила в него что-то блестящее. Крепко связала ручки и, замахнувшись, отправила в полёт. Шлепок о воду, брызги и бульканье. Что бы она ни собиралась спрятать, мужчина был уверен, что теперь это никто не найдёт. После этого девушка долго стояла на месте, вглядываясь в зелёную трясину.

Прошло несколько минут, на песок упал четвёртый окурок.

– Садись, дорогуша. Пора бы возвращаться.

Она ответила не сразу. Во всяком случае – ему. Водитель стал прислушиваться и, если бы не был почти лысым, то седины на его голове прибавилось бы.