Текст книги "Долг Короля (СИ)"

Автор книги: Риссен Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Глава 6.1

Рин много раз пыталась описать то чувство, с которым проснулась, но каждый раз только со злостью комкала бумагу и выбрасывала черновики. Это было… странно. Похоже на ощущение пробуждения после слишком долгого сна. Все вокруг происходило словно бы замедленно. Голова совершенно пустая, полная потеря ориентации в пространстве – невозможно понять, где право, а где лево. Мозг медленно проводил инвентаризацию тела: две здоровых руки, две здоровых ноги, одна больная голова, в груди ноет, спина затекла. Рин с усилием разлепила глаза. Белый потолок, желтый солнечный свет, в котором плавают-танцуют пылинки, заносимые ветром через раскрытое окно. Она некоторое время наблюдала за их беспорядочным кружением, пока к носу не подплыл аромат цветов и фруктов. Сразу проснулся желудок, заурчал. Рин попыталась глотнуть, но во рту совершенно пересохло – губы не разлепить. Она повернула голову к источнику запаха и увидела корзину, тумбочку и девушку, сидящую на стуле. Девушка читала книгу, но как только Рин повернулась к ней, отложила ее и ласково улыбнулась.

– Воды?

Рин медленно моргнула. Девушка налила воды в желтый стакан и помогла Рин сесть. Поддержала ее голову, пока та пила, и осторожно уложила обратно.

– Хотите еще что-нибудь?

– Не знаю… – проговорила Рин, обнаруживая, что говорить может, но очень тихо. Горло как будто онемело, все внутри саднило.

– Как себя чувствуете?

– Паршиво.

Девушка протянула ей ломтик какого-то фрукта с красной мякотью. Рин принюхалась и откусила. Рот наполнила сладость, впрочем, не приторная, а приятная.

– Где я? – спросила она, наконец.

– Вы в клинике. Клиника находится в Магредине. Магредина находится…

– В Левадии… – закончила Рин. Вдруг в голове что-то встало на место, и стали постепенно поступать обрывки воспоминаний. Тому, что произошло с ней в последние моменты, какие она помнила, Рин удивилась в лучшем случае вяло. Они казались ей чем-то далеким, словно это происходило не с ней. Женщина жевала фрукты, задерживая мысли то на одном, то на другом воспоминании, но всё было каким-то тусклым, будто покрытым пылью времени. Ничто не трогало ее эмоций, не будило злости, слез, жалости. Равнодушно оценив произошедшее, Рин спросила:

– Как я сюда попала? Меня же… застрелили?

– Кастедар не стрелял в сердце, – объяснила девушка. – Платье сдержало удар вполовину: Вивьен вшила в подкладку пластину тонкого железа по его просьбе.

– Так вот почему груди было так тесно… – пробормотала Рин. – Вивьен…

– Не сердитесь на нее! – поспешила сказать собеседница. – Вивьен ни в чем не виновата, она выполняла приказ Кастедара.

– Я не сержусь, в этом нет смысла, – проговорила Рин и прикрыла глаза.

– Вот и хорошо. Я переживала, что вы не поймете…

– А вы… Кто вы?

– Не догадываетесь? – девушка склонила изящную головку вбок.

– Я должна?

– Вы правы, мы же не встретились, – кротко и немного виновато улыбнулась девушка. – Меня зовут Фиона. Я – принцесса Левадии.

Рин потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл слов.

– Здрасьте, ваше высочество… – пролепетала она. Возникла неудобная пауза: Рин не знала, куда деться от смущения, а Фиона не знала, что сказать.

– Вы меня извините, что так вышло.

– Не извиняйтесь, Рин, мне уже рассказали эту сложную и странную историю. Вам просто несказанно повезло, что вы попали в руки Кастедара.

– Повезло? – уточнила Рин. – Потому что я собиралась разукрасить его постную физиономию под маскаренские ковры, как только он появится, так что… Дайте мне причину этого не делать.

– Вас застрелили бы, если бы не он. Вы же помните, кто ворвался в зал?

Рин порылась в памяти и выудила образ врывающихся в зал солдат с нашивками на рукавах.

– Спецгруппа «Орлы», – прохрипела Рин. – В свое время они разделяли одну ступеньку славы с «Волками». Терпеть их не могу.

– Почему?

– Сейчас, наверное, уже все изменилось, но тридцать лет назад это была группа ублюдков без капли чести. Зависть едва не довела их до могилы.

– Как так вышло?

Рин с удивлением поняла, что отчетливо помнит все, что произошло тогда, до единого обидного слова, которым прошлись по ее происхождению и чести ее родителей.

– Мы были вместе один раз на международных учениях. Их командир был не в восторге от того, что я уложила его на две лопатки, и обласкал меня разными словами. Я спокойно отношусь к любым оскорблениям, но поливать грязью моих родителей какому-то человечишке не позволю. В общем, нас вовремя разняли, а то кровопролития точно бы не избежали. Так значит, им приказано было арестовать меня?

– Нет, у них был приказ спровоцировать ваше сопротивление и застрелить. Поэтому Кастедар провернул небольшую аферу и подготовил операцию. Он создал условия, в которых вам некуда было бежать и в которых вы не смогли бы никого убить…

– Все, не объясняйте, я уже поняла. Спектакль. Он разыграл сцену моего убийства и тем самым «отмыл» перед законом. М-да. Ловко, ничего не скажешь. Ладно, мое желание испортить ему лицо уменьшилось вдвое. А почему Анхельм ничего не знал?

– Кастедару нужна была полная достоверность актерской игры. В силах Вивьен он не сомневался, а вот его светлость…

– Анхельм же, наверное, с ума сходит! – ужаснулась Рин, понимая, как это выглядело в его глазах.

– Нет-нет, уже все хорошо, он приезжал сюда ночью, я ему все рассказала. Но, пожалуй, вы правы. Он был не в себе. Едва не выбросился из окна.

– Что?! – ошарашено просипела Рин. Закрыла рукой лицо. – Этот идиот…

– Очень любит вас. Ему трудно, госпожа Кисеки. Ему нужна ваша поддержка…

– А это что значит? – вопросила Рин, чувствуя, как возвращается ее родная палитра эмоций: отрицание искренности всего на свете и подозрительность. Принцесса опустила взгляд и проговорила:

– Я не могу объяснить всего, мне самой не все понятно.

Рин намеревалась расспросить принцессу подробнее, но не успела: дверь палаты открылась, и вошел Кастедар.

– Прежде чем ты кинешься на меня с кулаками, скажи, как себя чувствуешь? – спросил демон, оглядывая пациентку с головы до ног.

– Как обычно. Омерзительно, – процедила Рин. Кастедар сел к ней на постель и снял с шеи странный предмет, похожий на трубку со шлангом из странного материала, какого Рин никогда не видела.

– Расстегни рубашку, – сказал он. Рин не шелохнулась, глядя на него с ненавистью. Кастедар вздохнул и протянул к ней руку, чтобы сделать все самому, но она шлепнула его по пальцам.

– Куда лапы тянешь?

– Хочу послушать, как бьется у тебя сердце.

– Ровно.

Кастедар смерил ее неприязненным взглядом, а потом вдруг схватил ее руки и вынудил лечь.

– Делай что говорю, Рин. У меня нет ни малейшего желания миндальничать с тобой. Ты мне доставила неописуемое количество проблем. Будь добра, не добавляй новых.

– Кастедар, не стоит так грубо! – заявила принцесса и решительным жестом отстранила его от пациентки. – Я сама все сделаю.

Она отняла у него трубку и согнала с койки Рин. Вставила трубочку себе в ухо, а широкий конец поднесла к груди Рин. Та послушно расстегнула рубашку, и Фиона прослушала ее сердце.

– Кастедар, выйди, – скомандовала принцесса. – Из-за тебя она не может успокоиться, пульс скачет, как заяц.

Демон подчинился и вышел из кабинета. Принцесса взяла Рин за руку и тихо улыбнулась ей.

– Простите его, он не всегда такой. Вообще-то он довольно милый, если с ним не спорить.

– К сожалению, мне не довелось говорить с ним при других обстоятельствах, – ответила Рин, стараясь взять себя в руки.

– Успокойтесь, Рин, все хорошо.

– Успокоишься тут, как же… – процедила та. Фиона успокаивающе массировала ее запястье и продолжала слушать.

– Ритм хороший, шумов не слышу. Сердце ваше в порядке, починили.

Рин в момент придумала с десяток ответов, но удержала язык за зубами. Принцесса провела дальнейший осмотр: попросила Рин показать язык, подвигаться, сделать приседания, отжимания от пола.

– Не чувствуете отклонений в движениях?

– Тело ломит, все деревянное. Но это, думаю, потому, что я долго не тренировалась, – ответила девушка, потягиваясь. Фиона позвала Кастедара, демон вошел и окинул долгим взглядом Рин. Принцесса рассказала ему, как обстоят дела с пациенткой, употребляя при этом множество непонятных терминов, и он удовлетворенно кивнул.

– Сегодня двадцать второе февраля. Еще два дня пробудешь здесь, двадцать пятого отпущу, – сказал он. – А завтра утром разрешу навестить тебя.

– Где Анхельм?

– Во дворце, беседует с его величеством о делах государственных. Он согласился принять нашу помощь вашему сообществу.

Рин фыркнула.

– Как будто у него был вариант не принять ее. Не смеши меня. Какова оказалась цена?

– Территории.

– Как Анхельм и говорил… Ну что же, он герцог, ему решать. А что с моим статусом?

– Больше не является проблемой. Ты продолжишь работу под именем Ирэн Эмерси. Документы находятся у его светлости. Рин Кисеки для этого мира мертва.

– А что с Рейко?

– Из одной Рейко ты сделала две.

– Ух… – Рин даже голову в плечи втянула. – Я там сильно набедокурила?

– Масштабно.

– Сколько?.. – тихо спросила она.

– Двести шестьдесят один.

– Что-то слишком много для одного утра… – пробормотала Рин, сама не зная, что имеет в виду: то ли новости, то ли количество жертв. Легла в постель и прикрыла глаза. Накатила сонливость, даже чувство голода притупилось.

– Впрочем, ты предотвратила переворот, – продолжал Кастедар. – А на корабле были рабы, как ты и предполагала. Едва не начали от голода есть друг друга.

– А лагерь на острове был?

– И какой! Но я был занят охраной Анхельма и не увидел всего действа. Ваших «Волков» пригнали с ними разбираться, только их оказалось мало.

– Так чем все кончилось?

– Переворот подавлен, вооруженное формирование уничтожено. Анхельм расскажет тебе подробности, так что подожди немного. Через пару дней мы поедем в город Льяго. Закрытая зона, куда может приезжать лишь королевская семья. Мы посетим базу вооружения, научный центр, планетарий и другие места. Тебе там понравится. Чтобы не тратить время на объяснения, что к чему, рекомендую два дня штудировать вот это, – демон кивнул на стопку книг и журналов на столе. – Фиона, ты побудешь здесь еще? Мне срочно нужно во дворец.

– Да, Кастедар, иди.

Демон вышел, а принцесса обратилась к Рин.

– Вы не хотите позавтракать? Я принесла немного фруктов, сыр и хлеб. Будете?

Пациентка кивнула, хотя особого аппетита не было.

– Вы ведете себя совсем не как принцесса, – заметила она через некоторое время, жуя бутерброд с мягким козьим сыром и виноградом.

– Мне часто говорят об этом, – улыбнулась Фиона и протянула Рин кусочек того красного фрукта. – Ешьте больше фруктов. Я не знаю, как вам, северянам, живется без фруктов, я ни дня не могу прожить без них.

– Мы консервируем. В меду, в соли. Но такой экзотики у нас, конечно, нет. Что это?

– Камаринго. А вот это розовое яблоко. Они очень питательные и содержат большое количество витаминов… – принцесса запнулась и замолкла, а потом очень неуверенным голосом попросила: – Рин, я хотела поговорить с вами, если можно.

– Конечно. О чем?

– О его светлости, – вздохнула Фиона. – Расскажите, что он за человек?

Рин задумалась и не могла ответить довольно долго.

– Анхельм очень добрый. Светлый человек. Светлая голова, умница, работяга. Он не видит различий между сословиями, для него их словно не существует. Человек, глубоко преданный своему делу. Он обожает свою семью, для него нет ничего важнее.

– Он же сирота… – нахмурилась принцесса.

– У него есть кухарка, которую он зовет мамой, дворецкий, который заменил ему отца, и служанка, которая ему вроде младшей сестры. Кроме них в поместье никого нет.

– Он живет так скромно?

– Анхельм вообще скромный человек. Он не гонится за деньгами, но они сами идут к нему в руки. Он расчетлив только там, где это нужно. Если говорить о нем как о правителе – он превосходный правитель.

– А отрицательные черты у него есть?

Рин посмотрела на принцессу и, немного посомневавшись, ответила:

– Не хочу говорить о нем у него за спиной, уж простите, ваше высочество. Да и нечего мне о нем сказать плохого. Он действительно потрясающий человек. Если бы принц из сказок для девочек существовал, это был бы Анхельм.

Рин улыбнулась своим мыслям.

– А какой он дома? В быту?

– Честно говоря, мы пробыли вместе не так долго, чтобы я могла оценить, – уклончиво ответила Рин.

– А в каких вы с ним отношениях?

Улыбка Рин померкла. Она серьезно посмотрела на принцессу и ответила:

– В таких же, в каких и вы с Кастедаром, полагаю.

– Что вы имеете в виду? – заерзала принцесса.

– И хочется, и колется – вот как это называется, – вздохнула Рин.

– Вы все-таки не позволяйте себе лишнего, – ответила принцесса с холодком в голосе.

– Простите, ваше высочество, я не хотела обидеть вас. Но я лишь говорю то, что вижу: вы влюблены.

Принцесса тяжело вздохнула.

– Неужели это так хорошо видно?

– Я тоже женщина, – кивнула Рин. – Мало того, я аирг, которому восемьдесят лет в обед. Я повидала на этом свете столько, сколько вам и не снилось, и уж узнать взгляд влюбленной девушки я могу.

Фиона качнула головой.

– К чему отрицать? Кто вы мне, чтобы я лгала и увиливала? Вы правы. Да, я люблю его… Но мои шансы быть с ним…

– Ни единого шанса нет, – Рин не стала зря обнадеживать девушку. – Вы из совершенно разных миров. Даже больше, чем я и Анхельм. Мы с вами в похожем положении.

– Только у вас больше шансов стать счастливой.

– Вы так считаете?

Фиона грустно кивнула и протянула Рин яблоко.

– Ваше высочество, не стоит так говорить. Вы очень мало обо мне знаете. Отвечу на ваш вопрос: я с Анхельмом в отношениях не состою, и не претендую на них. Я прекрасно осознаю, из какого мира происхожу я, а из какого – он. Я знаю свой статус.

– У вас есть выбор, Рин, не один Анхельм добивается вашего внимания, – сказала Фиона, и Рин глубоко задумалась, что принцесса имеет в виду. – А у меня выбора нет. Мой отец выдаст меня замуж за нового императора Соринтии. Если… Если вдруг им станет Анхельм, то… Поэтому я хотела узнать, каков он из себя. Буду ли я хоть немного счастлива с ним? Теперь я понимаю, что нет, не буду. Он слишком сильно любит вас. Для него никого, кроме вас не существует. Я бы очень хотела, чтобы вы были с ним. Это так ужасно, когда человек не может быть рядом с тем, кого любит!

Рин сглотнула.

– Простите, ваше высочество, но это очень тяжелая тема. Давайте не будем ее развивать, чтобы не сказать друг другу лишнего?

– Да, пожалуй, не будем, – согласилась принцесса и растерянно оглянулась по сторонам, не зная о чем еще говорить. – Хотите еще фруктов? Или приступите к книгам?

– Я сыта, спасибо вам большое. Вы очень добры ко мне, хоть я этого и не заслужила.

– Моей доброты не нужно заслуживать, я ко всем так отношусь. Такой вот у меня характер.

Рин криво усмехнулась. Подумав немного, она спросила:

– Знаете, как переводится мое имя с аириго, языка аиргов?

– Нет. Как?

– «Неприветливое чудо». Возможно, отчасти это объясняет мой противный характер.

Принцесса улыбнулась и отрицательно качнула головой.

– Вы привыкли думать о себе плохо… – тихо заметила она, глядя куда-то в сторону, а затем перевела взгляд на Рин. – Мне нравится, как звучит аириго, но я знаю только две фразы.

– Это уже много. Кто вас научил?

– Как-то я упросила Кастедара поехать со мной в их поселение. Здесь, в Левадии, тоже есть, но очень мало. В деревне всего жителей пятьсот, может быть. Старейшина разрешил мне посмотреть деревню и научил нескольким словам. Я знаю, как поздороваться, извиниться и попрощаться. После этого я загорелась идеей создать школу, в которой аирги могли бы учить людей своему языку, но… Отец отказал мне.

– И правильно сделал.

– Почему?

– Не стоит тревожить аиргов. Они не приживутся в человеческом обществе.

– Но вы же прижились… – с сомнением протянула Фиона.

– Я не прижилась. Я – ни два, ни полтора. Уже не аирг, еще не человек, – ответила Рин, бросая взгляд на окно. Солнце заливало светом маленький садик во дворе, качались мокрые гортензии и розы, капельки воды блестели на них, будто россыпь драгоценных камней. Стояло тихое, благостное утро, словно бы ничего не случилось. Природе было, как обычно, наплевать на переживания отдельно взятых личностей. Рин тяжело вздохнула, и тут Фиона засобиралась, видимо, почувствовав, что каждый раз спрашивает о чем-то, о чем Рин не хочет говорить.

– Если вы хотите, я приеду вечером. Привезти горячей еды? – спросила принцесса.

– Мне не стоит обременять вас такими мелочами… Только если у вас будет на это время, ваше высочество, – Рин попыталась быть с принцессой вежливой. – Я буду рада увидеть вас снова. Простите, если я была с вами резка или… У меня не лучшие времена. Простите!

Фиона улыбнулась ей и взяла за руку.

– Я действительно хочу позаботиться о вас, Рин. Я приеду вечером, хорошо?

Рин кивнула в ответ, и ее губы дрогнули в подобии улыбки. Невозможно вести себя плохо с таким вежливым и солнечным человеком как принцесса!

Фиона вышла, предоставив Рин самой себе. Теперь девушке предстояла решить главную проблему: как вести себя с одной копытной скотиной, которая подставила ее по полной программе. Рин задумчиво уставилась на маленький природный фонтан и во всех красках вспомнила то, что говорила ей Рейко. Значит, «земные духи цепко берегут», да? Значит, «Наследника всю жизнь готовят к битве, суровые преграды перед ним умышленно возводят, чтоб дух его и силы закалить», так? Интересно, Фрис и Кастедар считают, что Рин уже достаточно закалена для решающего боя или ей готовят еще что-нибудь интересненькое? Судя по тому, что Кастедар оставил ей эти воспоминания, хотя мог стереть, демон считает, что Рин готова. Интересно будет узнать, что думает об этом келпи.

– Ладно, Фрис… – медленно проговорила Рин. – Я поиграю с тобой в одну игру.

~*~

Утром двадцать третьего февраля в гостинице «Венис», где остановился Анхельм Ример, мужчина с кудрявыми черными волосами и странными черными глазами без белков, одетый в белую рубашку и бежевые брюки, пытался достучаться до герцога. Дверь никто не открывал, и келпи уже подумывал вынести ее ударом ноги. Как раз, когда он занес ногу, чтобы сделать это, дверь открылась, и на порог вышел хмурый Анхельм с растрепанными волосами и явно заспанной физиономией.

– Ты в курсе, который час? – вопросил он.

– Восемь утра. Самое время, чтобы навестить кое-кого.

– Я не хочу, – покачал головой Анхельм и закрыл дверь перед носом у келпи. Фрис озадаченно посмотрел на дубовую дверь номера и толкнул ее. Анхельм лежал на кровати, завернувшись в одеяло, словно начинка в блин, и продолжал спать.

– Я что-то не понял… – протянул келпи, подходя к нему.

– Какое из трех слов в предложении «я не хочу» тебе непонятно? – ответил Анхельм, не открывая глаз.

– Ты не хочешь увидеть Рин? – имя возлюбленной, слетевшее с языка Фриса, отозвалось острой болью в груди. Анхельм не ответил, боясь, что голос подведет его. Всю ночь он пролежал, гоняя в памяти слова Кастедара туда и обратно.

– «В конце концов, я знала, что принадлежу другому миру, и Анхельм мне не подходит. Анхельм будет счастлив с принцессой», – процитировал он. В следующую секунду он почувствовал, как одеяло срывают с него, а сам он оказывается прижатым к постели. Фрис нависал над ним, как грозовая туча и разве что не искрился молниями. Келпи встряхнул его за грудки так, что у герцога аж зубы клацнули. Он практически вмял его в довольно жесткий матрас и процедил:

– Да как ты смеешь говорить, что любишь ее?! Ты не любил ее никогда!

Анхельм попытался отпихнуть Фриса.

– Неправда!

– Ты не любишь ее! Иначе ты не стал бы верить чужим словам! Кто смеет говорить, что любит, а сам верит злым словам языка, но не слышит сердца любимого? Где та великая сила любовного безрассудства, которая должна охватить тебя?! – келпи снова встряхнул его и отпустил, бросив, словно Анхельм превратился во что-то мерзкое холодное и скользкое. Во взгляде темных глаз Фриса была лишь брезгливость. Келпи отступил от него и презрительно сказал:

– Ты холоден, как ледники Драконьих гор. В твоей душе пусто, как в амбаре бедняка.

– Рин сама отвергла меня! Я же не железный! – вскричал Анхельм, вскакивая с постели. – Мне больно это слышать! Я устал убеждать ее!

Но эти слова лишь усугубили ситуацию. Взгляд келпи стал гневным, он подошел и отвесил герцогу пощечину.

– Как смеешь ты говорить о чувстве к женщине, если жалеешь для нее слов любви? – прорычал он. – Жалеть своего сердца для той, которая не пожалела для тебя жизни? Иные годами добиваются единого нежного взгляда от возлюбленной, превозносят женщину, будто божество! Ты же, мальчишка, получил ее нежные взгляды и жаркое тело сразу, но никогда не хотел добиваться настоящей любви! Ты хотел купить ее, будто это вещь. Но настоящая любовь не дается легко, олух. Только пройдя через беды и трудности, любовь закаляется в прочнейшие узы. Ты не любишь ее. Нет, я рано назвал тебя мужчиной, ты мальчишка! Послушный мальчик, овца на заклании! Ты не способен идти наперекор всему, противостоять и добиваться своего! Где та великая сила любовного безрассудства?! Ее нет!

Фрис стоял перед ним, ожидая ответа, но герцогу нечего было сказать.

– Ты забыл о своем обещании, данном мне. Ничтожество.

Келпи вышел, хлопнув дверью. Анхельм свалился на кровать, как куль с пшеном и вцепился в шевелюру. Только теперь до него дошло, что келпи был прав как никогда: он нарушил все клятвы, какие давал. Не сберег Рин, которую обещал защитить, для которой обещал стать стилетом, доспехом. Поверил в ложь Кастедара, хотя Фрис взял с него слово не делать этого. Не поверил Фрису, который не единожды спас ему жизнь… О боги… Он действительно ничтожество. Все, на что он годится – подсчет цифр. Пустой, как амбар бедняка. Сухой, как мел.

~*~

Рин проснулась оттого, что кто-то перебирал ее волосы и щекотал ухо. Некоторое время она еще пыталась досмотреть сон – ей снилась еда, – игнорируя прикосновения, но потом не выдержала и поймала надоедливую руку. Она думала, что это принцесса снова приехала, чтобы покормить ее (вечером Фиона проявила огромный и странный интерес к волосам Рин и провела добрых полчаса, расчесывая ее), но эти пальцы неожиданно оказались большими. Рин сонно разглядела мужскую ладонь и повернулась. Долгое время она смотрела на гостя, не зная, что и сказать. Весь вчерашний день она накручивала себя, думая, что при встрече просто разотрет Фриса в пыль, но, увидев его, поняла, что в лучшем случае лишь печально вздохнет. Келпи смотрел на нее грустно, руку убирать не спешил.

«Как ты мог, Фрис? Как ты мог?» – подумала Рин.

Он несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь выдавить из себя слова, но только бесполезно глотал воздух. Рин села в постели и сдавила его безвольную руку.

«Что молчишь, ресницами хлопаешь? Ты как рыба какая-то».

Фрис повесил голову.

«А у Рейко знаешь, сколько слов было? Классика жанра в реальности: злодей изливает душу, перед тем как убить главного героя. Я полчаса ее излияния слушала. И она мне столько рассказала!»

Фрис снова открыл и закрыл рот.

«Проглотил все слова, да? И правильно проглотил. Нет тебе оправдания, бесполезное животное».

– Я не знал, как рассказать тебе, – выговорил он тихо-тихо, не глядя ей в глаза.

«Все ты знал. Просто не хотел, вот и все», – скривилась Рин. Девушка отпустила руку келпи и пошла в уборную, чтобы умыться. Когда она вернулась, Фрис раскладывал на столе еду, которую привез с собой. Рин оглядела угощение, уселась и очистила себе банан.

– Ну? – вопросила она, глядя на Фриса так строго, как только могла.

– Ты была такая красивая в этом платье.

Рин едва не подавилась: уж чего-чего, а этого она не ожидала.

– Очень рада слышать, конечно, но ты мне зубы не заговаривай. Как ты мог, Фрис? Я тебе свою жизнь доверила, а ты с ней что сделал? Впрочем, сама виновата. Как известно, на келпи надейся, а сама не плошай. Хотя, этот оборот я сама только что придумала, – добавила она, глядя в окно. Фрис почистил ароматный фиолетовый фрукт и протянул ей. Рин послушно съела, смакуя кисло-сладкую мякоть с мелкими-мелкими семечками.

– А что конкретно тебе сказала Рейко? – спросил Фрис. Рин отложила в сторону недоеденный банан и ответила:

– Она рассказала, что Наследник может победить кристалл, как только признает себя Наследником. Из этого боя живым выйдет только один. А еще, что жизнь Наследника сложна, полна лишений, что за ним по пятам ходит смерть и льются реки крови.

– А…

– И вот знаешь что, – Рин не дала ему сказать, – если в первую часть я верю с трудом, то вторая подходит под мой стиль жизни на все сто.

– Почему с трудом?

Рин пожала плечами и доела банан. Прожевала, подумала и ответила:

– Мне кажется, что там есть какое-то дополнительное условие, о котором Рейко не знала. Я не уверена, но моя профессиональная чуйка говорит мне, что это так. И будь я проклята, Фрис, если ты не знаешь это дополнительное условие, – Рин стукнула его неочищенным бананом по голове.

– Ты его и сама знаешь. И я тебе о нем говорил, – улыбнулся келпи. Рин набила щеки едой, будто хомяк, и покосилась на Фриса. Он протянул ей еще один очищенный фрукт.

– Я шмутно доадываюш… – проговорила она.

– Вернуть Альтамею.

– Опять двадцать пять! – проворчала Рин, прожевав. – А это мне как осуществить, а?

Фрис чуть заметно улыбнулся.

– Я тебе уже сказал. Просто живи, наслаждайся жизнью и люби.

– Шикарное условие. Как раз то, что я могу выполнить блестяще!

– Просто будь слабой.

Рин прищурилась и тихо сказала:

– Я однажды была слабой, Фрис. Я легла на спину и подставила живот. Я получила в этот самый живот так, что на всю жизнь хватило. Больше не хочу, спасибо.

– Ты выбрала не тот момент, чтобы лечь. Вот и все.

Рин развернулась к нему и вдохнула полной грудью, чувствуя, как в ней разгорается обида и гнев на несправедливость.

– Откуда я знаю, что сейчас тот момент? Это так не выглядит, знаешь ли! Наоборот, выглядит так, будто я должна опустошить все резервы и выйти на новый уровень!

– Ты связалась не с тем человеком, чтобы демонстрировать силу. Ты же видишь, насколько он слабый. Дай ему фору, притворись, и ты увидишь, как твоя слабость воспитает в нем силу.

– А если он не сможет? Если он не вытянет?

– Тогда я с ним буду говорить как отец, чью дочь обидел непутевый жених.

– Но я-то все равно пострадаю, папочка.

– Притворись! Ты же актриса, ты же можешь притвориться кем угодно. Благие боги, девочка, неужели тебе так сложно притвориться слабой?

– Это будет самая сложная роль в моей жизни, – вздохнула Рин, немного помолчав.

Фрис протянул ей банан. Она покачала головой.

– Змеиный доктор сказал мне кормить тебя фруктами как можно больше.

– И ты собрался закормить меня ими так, чтобы я лопнула? Не хочу, хватит. Наелась. Лучше бы картошки жареной принес или мяса. А еще лучше – тортик или пироженку.

– Вечером принесу все, что только пожелаешь. Только картошки здесь не найти.

Рин подперла ладонью щеку и умилилась.

– Мужчины, вы такие смешные. Когда набедокурите – шелковые.

Фрис поднялся со стула, поднял Рин и подхватил ее на руки. Перенес на постель, не обращая внимания на возмущения, и уложил. Заботливо накрыл одеялом и поцеловал в лоб. Рин стерпела этот почти отеческий поцелуй молча.

– Ну и к чему все это было? – спросила она, прислушиваясь к странным ощущениям в груди.

– Прости меня, – шепнул он ей на ухо и обнял. – Я ведь так и не попросил у тебя прощения за все, что сделал, и чего не сделал. Прости меня, девочка.

– По имени.

Фрис промолчал, и она требовательно укусила его за ухо – единственное, до чего могла дотянуться.

– Прости меня, Рин, – прошептал он. Рин выпростала руки из-под одеяла и обняла Фриса.

– Чтоб больше такого не повторялось. Понял меня?

Он кивнул.

– А теперь рассказывай, что конкретно я должна сыграть? Какой я должна быть? Потому что я никогда не была слабой, и понятия не имею, как это нужно делать.

Фрис отстранился и вздохнул.

– Будь мягкой. Будь нежной. Позволь ему решать проблемы. Да все что угодно! Даже если нужно просто поднять что-то тяжелое, заставь его пыхтеть и сопеть, но сама не смей этого делать. Вспомни все детские сказки о принцах и принцессах. Не найдешь ни одной, где принцесса преодолевала бы трудности, шла с мечом напролом через сотни врагов, лишь бы вызволить принца из башни, куда он был заточен злой колдуньей! Воевать за любовь – не удел, а счастье мужчины. Позволь ему защищать тебя.

– Так это же я его охрана! – развела руками Рин и села в постели. – Тут конфликт интересов. В моих интересах не допустить, чтобы его покалечили.

– Не переворачивай с ног на голову, ты знаешь, что я имею в виду. Угадай, что не так ты сделала в истории с Рейко?

Рин нахмурилась и глубоко задумалась.

– Отпустила Анхельма одного и сказала ему идти в контору. Этого нельзя было делать. Мне нужно было сказать ему, чтобы ждал под окнами, когда я разберусь. Но тогда бы он попал в руки Рейко еще раньше, ведь она ждала где-то там, поблизости… Она же убила губернатора.

Фрис смотрел на нее устало и недовольно.

– Глупая, – резюмировал он. – Не то! Тебе нужно было положиться на Ладдара и попросить его прийти с тобой в полицейский участок. Твоя вечная ошибка в том, что ты постоянно взваливаешь на себя слишком много. Твоя ошибка во фразе «я сама».

– Я не могла его взять с собой! – возмутилась Рин. – Иначе они бы поняли, что у нас есть козыри в рукавах!

– У Ладдара, конечно же, на лбу написано, что он разрушитель Смерть несущий. Девчонка, он мог тебе помочь и хотел тебе помочь, но ты отказалась.

– Но он не убил никого из нападавших! Это я всех… А он никого.

– Я знаю. Он не может убивать. Он может забирать жизненную энергию, высасывать ее, но убивать – нет.

– Забавно. Смерть не может убивать, – хмыкнула она со смешком, а потом задумалась, кое-что вспомнив. – А ну-ка погоди… Тогда, в Соринтии, когда мы только встретились, Фрис, Кастедар ведь не мог меня убить, верно? Так вы мне спектакль устроили?

Фрис только глаза закрыл. Рин все мгновенно поняла и накинулась на него с кулаками.

– Ах ты! Ты!.. Ну Фрис, ну зараза! Да чтоб вас обоих!.. – тут Рин употребила несколько непечатных конструкций из лексикона солдат, которые в целом описывали глубину вины Фриса, неожиданный взгляд на его происхождение, а также оценочное суждение эмоционального и психического состояния самой Рин после тех неблагопристойных манипуляций, что келпи и демон проделали с ее мозгом.

– Ну знаешь… – выдохнула она, устав молотить его. Рин, конечно, не била его всерьез, это, скорее, было для выпуска пара. Она не думала, что вообще способна применить к нему свою настоящую силу. – Фрис, вот как, скажи на милость, я могу тебе верить? Как только мое доверие к тебе начинает укрепляться, как только я начинаю считать тебя нормальным, как ты идешь и делаешь что-то такое, что восстанавливает твою репутацию!