Текст книги "Первый элемент (СИ)"

Автор книги: Рина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– В нашем мире любят как утешение и, якобы, поддержка, говорить, что время лечит. Но я так не считаю. Да, время затягивает раны, но шрамы-то остаются. Остаётся боль – к ней медленно привыкаешь и перестаешь замечать, пока на неё не укажут со стороны. Тогда эти шрамы будут болеть. Конечно, не так сильно, как открытая рана, но всё ещё ощутимо. Время – это условность: помогает привыкнуть, но не излечиться.

Я замолкаю, перебираю руками под одеялом, а когда поднимаю глаза, кажется, влажные из-за слёз, встречаюсь взглядом с изумрудными глазами магистра Эфира. Он смотрит на меня как-то странно, но совершенно без злобы, словно… Хвалит? Странный взгляд, определено. Но я почему-то рада тому, что он не злиться.

– У вас глаза красивые. – Почему-то вырывается у меня совсем неосознанное. Мне что-то в чай подсыпали? Что со мной сегодня?

Вздрагивает. Почему-то действительно вздрагивает, а пальцы сжимают мои стопы чуть сильнее.

– У тебя душа красивая. – Отвечает точно также, совершенно просто. Лишь пальцы не гладят кожу, а слегка сжимают. А с ним-то что? Я-то понятно: в воде ледяной искупалась, даже немного тонула и чай странный пью, а он чего комплименты делает?

Я фыркаю, закатывая глаза. Беру в руки чашку, отпиваю глоток, демонстративно откидываюсь на диван:

– Вот ещё! Я злобная, вредная, нервная, грубая, бесстыжая, злобная…

– Уже было. – Улыбается очень искренне.

– Значит, дважды злобная. Лишним не будет. – Киваю миролюбиво.

– Как скажешь. – Отзывается почему-то снова задумчиво и тихо.

Неужели он расстроился, что я такая злая? Да ладно, я ж не всегда. Иногда бываю очень даже милой и доброй! Стараюсь, по крайней мере…

Проректор почему-то усмехается и, отводя взгляд, улыбается. Чего это? Я приглядываюсь к нему, чтобы понять причину улыбки, наклоняюсь ближе со всем своим девичьим любопытством. Он замечает моё внимание, поворачивается ко мне. Я, понимая, что лица наши стали как-то критически близко друг от друга, резко откидываюсь назад. В руках моих всё это время была чашка с отваром, и из-за резкого, неаккуратного движения, я пролила его на себя. Точнее, на рубашку проректора. Горячо было не очень, просто тепло и очень мокро. Я зашипела, немного откинулась вперед и зажмурилась, перебирая в голове яркие ругательство в свой адрес. Проректор же резко дёрнул мокрую рубашку на себя. Я возмущенно ударила его по руке и обратно прижала ткань к груди, чтобы прикрыть её. Ударила не сильно, просто, чтобы не трогал мокрых девиц. Молча посмотрел на меня, несколько даже возмущённее моего удара.

– Простите. – Поняла, что нужно извиниться. – Просто не смотрите на меня.

– Я не смотрел на тебя. Разве чай не горячий?

– Он остыл до терпимой температуры, пока мы говорили.

Кивает и демонстративно отворачивается. Посидела, прижавшись к своим коленям и запахнув рубашку руками. Подумала, что, наверное, брать ещё одну у проректора и оставаться тут ещё на дольше как-то в край неприлично для адептки, поэтому подёргав ногами, которые маг никак не отпускал ещё, решила сказать:

– Телепортните меня наверх, пожалуйста. Я там переоденусь. За чай спасибо. За рубашку простите, я бываю жутко неуклюжей.

Молча кивает и… и в следующий миг становится опять холодно, я зажмуриваюсь, просто потому что глаза открыть страшно, но чувствую очень сильный водоворот магии, медленно обволакивающий нас. Поток магистра Эшфорда настолько мощный, что дыхание спирает. Это длится буквально секунды две, и вот мы уже стоим на холодном полу в моей комнате. По инерции и из-за неприятного чувства холода, я хватаюсь за руку проректора и встаю на носочки, прижимаясь к нему.

Соображаю, что сделала что-то вообще не так. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на мужчину, сталкиваюсь с его спокойным взглядом изумрудных глаз. Вздрагиваю от неожиданности, опускаю голову обратно, поджимаю губы. Готова прибить саму себя, какая же я… как же неловко!..

– П-простите. – Говорю быстро, отпускаю его многострадальную руку, отскакиваю в сторону. Добегаю до своих тапочек у входной двери, быстро вставляю в них ноги, резко выдыхаю. Нет, этот ваш проректор меня до нервного срыва доведёт когда-нибудь – факт. У меня в этом мире роль язвительной ведьмы, а не смущающейся мямли, как на Земле. Странно, но общение с проректором словно возвращает меня обратно домой.

– Я постираю рубашку и верну, честно. – Выдыхаю, на секунду прикрыв глаза.

– Можешь оставить у себя. – Отвечает глухо.

– Почему это? – Удивляюсь настолько, что поворачиваюсь к магу и вопросительно смотрю на него.

Он стоит по середине моей комнаты, сложив руки в карманы брюк и мне кажется, что здесь ему очень тесно. По сравнению с его комнатой и кабинетом, мой чердак был намного меньше. Закусываю губу и отвожу взгляд. Натыкаюсь на свой длинный, махровый халат глазами, который оставила утром, когда собиралась, на крючке с верхней одеждой. Вспоминаю, что стою только в рубашке проректора, краснею моментально, несмотря на то, что она почти прикрывает колени, хватаю халат и быстро надеваю его. Становится и теплее и не так стыдно.

– Я её после тебя не надену. – Отвечает, наблюдая за моими манипуляциями. Я задыхаюсь от возмущения и скриплю зубами. Резко затягиваю пояс, да так, что становится больно. Так значит, да? – Я пойду. Прими душ.

И он просто исчезает, оставляя после себя чёрный туман, стелящийся по полу. Тупо смотрю на место, где только что стоял магистр и злюсь. В первую очередь на себя, во вторую на Кристофера. Почему он то добрый, то опять злой? Ему так важна эта рубашка? Или он жалеет, что про сестру рассказал? Да я не из болтливых, рассказывать никому не буду и даже не собираюсь. Да и не собиралась!

Да и сама я идиотка! Стоит подальше держаться от проректора, совсем мне не нравится, как выстраиваются наши отношения. Точнее… тут оно мне не нужно. Да, стоит об этом просто забыть.

Кусая губы и перебирая кончик пояса от халата, иду в душ и думаю уже о том, что случилось с сестрой магистра Эшфорда. Она тоже была магом и управляла Стихией Эфира? И что за школа благородный девиц? Почему не Академия Стихий? И родители у Кристофера, интересно, какие? В моей голове столько вопросов крутилось, как назойливые мошки.

Кручу кран, встаю под воду.

Сколько, интересно, проектору лет? Чисто на вид двадцать три-двадцать пять, но разве можно в таком молодом возрасте стать проректором академии?

Выдавливаю шампунь на ладонь, вспениваю.

Или его родители такие влиятельные люди, что протолкнули сына на хорошую должность? Смываю пену с головы. Нет-нет, не думаю, что магистр Эшфорд такой. Он, скорее всего, намного старше и сам добился такого успеха.

Вспениваю губку для тела. Тру грудь и солнечное сплетение, чтобы избавится от запаха трав.

А вот его поведения я никак не пойму. У него настроение меняется со скоростью света: то он душка и цветочек, то снова холодный маг Эфира. Это же надо так уметь быстро переодеваться! Талант, определённо! Или он всё-таки стал таким сдержанным после смерти сестры? Морщусь от таких мыслей. Даже мне больно о таком думать, как он вообще смог мне о таком рассказать?

Смываю пену с тела. Выключаю воду.

Так. Это я сейчас всё время, пока была в душе, думала про проректора? Я аж дернулась и скривилась от этого осознания.

Наскоро вытерлась, укуталась в халат, надела тапочки и выбежала из душа. Наверное, идти на последнюю пару смысла нет. Да и не хочу я, если честно. Я лучше сама почитаю про разновидность магии Земли, профессор Виртель довольно монотонно рассказывает, не хочу его слушать. Особенно сейчас.

Так я сделала: читала, пока высыхали волосы. В промежутке пошла постирала рубашку. Подумала, что она неплохо выглядит, и я буду её носить с широкими шортами и футболкой или водолазкой. Да, я всё ещё надеюсь на то, что меня выгонят за мой довольно странный и непристойный внешний вид. Сразу после окончания пар, ко мне пришла Виолетта, взволнованно спросила, как я себя чувствую и предложила пообедать вместе. Кушать я правда хотела, поэтому согласилась. Оделась, и мы пошли в столовую. Виолетта очень любезно одолжила мне тетрадь с конспектом, ведь я пропустила пару. Будет как дополнительная информация, очень хорошо.

Пока мы кушали, к нам подсел Мейл и извинился за произошедшее. Я пыталась убедить его, что всё в порядке, он точно не виноват.

– Это ты меня из воды вытащил, между прочим! – Привела я последний разумный аргумент. – Я тебе буквально жизнью обязана.

– Но в любом случае, мне нужно было их остановить. – Упрямо спорил со мной водник.

Я улыбнулась и приняла извинения. Как ему угодно.

– Что с тобой сделал магистр Эшфорд? Ты какая-то расстроенная. – Спросил он очень тихо.

Я чуть в голос не засмеялась, но вовремя закусила губу. Этот жест заметила Виолетта, пихнула меня и очень хитро улыбнулась. Я приподняла бровь и вопросительно посмотрела на неё в ответ.

– Магистр Эшфорд отвёл меня к лекарю, а потом проводил до моей комнаты, где я выпила горячий чай и приняла душ, чтобы не заболеть. Это всё. И я не расстроенная.

Мейл кивнул, но кажется, мой ответ его не устроил. А вот Виолетта даже скрывать разочарования не стала – нахмурилась и выпятила нижнюю губу. Этому, кстати, я её научила. Здесь девушки не пытаются даже в шутку казаться милыми.

– Л-лия… – Позвал меня кто-то неуверенно сзади.

Мейл сидел напротив, поэтому поднял глаза раньше и очень удивился. Лицо его вытянулось, глаза увеличились. Что там такое? Можно я не буду поворачиваться?

Но я поджимаю губы, скорчив мордочку, и поворачиваюсь на голос. Тоже удивляюсь и вопросительно приподнимаю бровь. Это была знойная троица с озера. Виолетта, сидящая рядом, неожиданно подавилась.

– Мы… – начал тот самый, который скинул меня.

– Ты. – С нажимом исправил его рядом, стоящий друг. Хороший друг, ничего не скажешь.

– Магистр Эшфорд сказал, что мы. – Первый пихнул второго локтём в бок.

– А, да! Мы. – С большим энтузиазмом исправился он, интенсивно кивая головой. Виолетта поперхнулась яблочным соком, которым запивала кусочек морковки, которым подавилась в самом начале.

– Мы хотим извиниться перед тобой.

– Да! – Подхватил тот, который до этого стоял молча. – Прости нас. Мы виноваты.

– И больше не будем! – Закончил самое эпичное и сердечное прощение в моей жизни тот, который сначала отнекивался от извинений.

Я сглотнула и медленно кивнула. Магистр Эшфорд заставил их передо мной извиниться?..

– Так значит, ты нас прощаешь? – С надеждой спросил первый. Ну, то есть, тот, который скинул меня.

Ещё раз киваю. На этот раз быстрее и увереннее.

– Да. Прощаю. – Говорю и вслух, чтобы наверняка.

Они все трое заулыбались так, словно я их благословила. Я повернулась обратно, вилкой поковыряла в салате. Чувствую, как Мейл прожигает меня взглядом, но не поднимаю глаза, буравя тарелку вилкой.

– Мы можем сделать всё, что попросишь!

Что?? Мои глаза резко увеличиваются в несколько раз, у Мейла вылетает нервный смешок, а Виолетта гулко складывает. Я закусываю губу, желая провалиться под пол. Может, они мне тогда помогут яму выкопать, чтобы быстрее было падать?

– Н-не надо! Мне правда не нужна помощь. Но если понадобиться сила трех молодых магов, то обязательно вас позову. – Заверяю сразу же, чтобы отстали и больше ничего не говорили!

Они с энтузиазмом кивают, ещё раз извиняются, прощаются и уходят. Я, наконец, выдыхаю.

– И чего это они такие добренькие? – Пробурчал себе под нос Мейл, смотря им в след.

– Магистр Эшфорд имеет дар убеждения. – Улыбнулась одним уголком губ Вита, стрельнув в меня глазками.

– Ну, да, конечно. Титул, сила, внешность, да еще и дар убеждения! – Почему-то очень озлобленно бросил маг Воды.

– Ты-то чего злишься? – Нахмурилась я, искренне недоумевая. Правда не понимала, что именно вызывало такую реакцию у Мейла. Никогда, кажется, раньше не видела, чтобы он так злился.

Он даже не стал отвечать – резко встал, тяжело выдохнув, взял поднос с едой и просто ушел, не сказав ни слова. Мы недоуменно переглянулись с Виолеттой, попытались даже обсудить это, но всё равно не могли оправдать такое поведение.

После этого случая, водник был очень серьёзным и временами даже угрюмым. Я не поняла вообще, что произошло и почему он не может порадоваться, что мои обидчики извинились передо мной и сами замяли конфликт? Я же стараюсь всё чаще засиживаться за учебниками в комнате, и никуда не выходить. На пары вставать стало всё сложнее, ночью я сплю всё хуже.

***

Единственной радостью во всем этом кошмаре для меня стали Вита и Оникс. С первой мы пересекались на учебе, попеременно бегали друг другу в гости, а второй просто появлялся, когда у него была такая возможность. Иногда мы вместе с котом выбирались в библиотеку, или просто погулять на территории академии. Выходить в маленький город, который находился рядом, или в лес, на озеро желания у меня не было. Наверное, потому что чаще всего я была совсем одна и медленно утопала в своей грусти по дому и своему миру. Порой Вита это тоже замечала и не подходила ко мне, за что ей огромное спасибо.

Однажды мы гуляли с Ониксом по основной башне (опять-таки от скуки), я попеременно думала о том, что можно ещё сломать, но ничего такого на глаза не попадалось.

Думаю, если меня не выгнали из-за полигона и полбашни, то уж за пару картин и ваз меня точно не тронут.

Так вот, гуляем мы себе спокойно, рассматриваем интерьер, почти доходим до кабинета проректора, и я демонстративно разворачиваюсь.

– Ты хоть предупреждай! – Ворчит кот, догоняя меня.

Отвечать я на это не стала, внутри жжёт злость. Не хочу видеть магистра Эшфорда, ну его с этими перепадами настроения.

– Ты почему такая злая? – Спрашивает Оникс, пытаясь меня догнать.

– Хочу капучино. – Признаюсь честно. – А потом в комнату и плакать в подушку.

– Я не против всего, кроме слёз. Не превращай чердак в болото, пожалуйста.

– Твой чердак останется в порядке, пострадает только кровать.

– Я все равно не хочу, чтобы ты плакала. – Говорит уже обеспокоенно, сбегая со мной по лестнице.

Даже не знаю, что на это ответить. Просто умиляюсь, радуюсь тому, что у меня появился такой друг.

– Спасибо, – отвечаю улыбаясь. – Пошли просто кофе попьем. Я тебе возьму молока. Или что-нибудь, что захочешь.

– А разве тебе могут дать любое блюдо? – Недоуменно спрашивает кот, намекая на специальный рацион.

– Сделаю так, чтобы дали. – Фыркаю самодовольно.

И тут, в этот самый момент я была готова прыгнуть с этой чертовой лестницы, потому что по ней совершенно спокойно поднимался проректор по научной работе! Повезло же мне на него! А ведь только настроение поднялось…

Магистр Эшфорд коротко мне кивнул в знак приветствия, я ответила ему тем же, и вот мы должны были разойтись и все, но он опускает взгляд на кота и почему-то очень внимательно на него смотрит. Слишком внимательно. Даже несколько замедляясь. И я бы внимания не обратила, прошла бы мимо и всё, но вот кот почему-то останавливается позади меня, я спускаю ступеньки на три, прежде чем осознаю, что Оникс остался сзади. Недоуменно поворачиваюсь, хмурюсь, смотрю на мага Эфира и чёрного кота, которые устроили очень странные переглядки прямо на лестнице.

– Оникс? Ты идешь? – Решаюсь я спросить.

– Оникс, значит?.. – Нехорошим тоном спрашивает проректор, играя желваками и смотря на кота с высоты своего роста. Меня он вообще предпочитал не замечать. – Откуда у тебя кот?

– Заглянул как-то в гости. – Практически огрызаюсь. Вот кого, а Оникса обижать я не дам. Слишком он прекрасное создание. Поднимаюсь на уровень к проректору, демонстративно беру кота на руки. Тот, на удивление, не против, лишь выразительных жёлтых глаз с магистра не сводит. – Вы что-то имеете против?

Не отвечает. Также внимательно смотрит на Оникса. Эти глазелки несколько затянулись, я ничего не понимаю, только глупо смотрю то на проректора, то на кота. Почему они оба молчат? Что происходит? Мне кто-нибудь собирается хоть что-нибудь объяснять, или всё как всегда?

– О нет. – Доходит до меня неожиданно. – Только не говори, что магистр Эшфорд твой первый и единственный хозяин!

Я решила озвучить это сразу, чтобы потом не было недомолвок. Если Оникс действительно кот проректора, то я не имею права держать его рядом с собой.

– Что? – Тихо спрашивает маг, подняв на меня зелёные глаза. – Откуда у тебя такие мысли в голове?

– Нет, Лия, магистр Эшфорд не мой хозяин. По крайней мере, он не так стар, как я. – Наконец, поясняет Оникс, всё также лежа у меня на руках.

Я облегченно выдыхаю. Хотя бы наглая морда будет также приходить ко мне в гости, что не может не радовать. Но я всё равно не понимаю причину переглядок.

– Если вам нужно поговорить, то я пойду, не буду мешать. – Говорю спокойно, ставя кота на ступеньки. Если захочет – сам мне всё расскажет. – Буду ждать тебя на улице.

– Мы уже всё обсудили, адептка Васильченко. У меня много дел, и у вас были планы, не будем друг друга задерживать. Всего доброго. – И он кланяется нам на прощание и быстро взбирается по лестнице наверх. Я даже не успеваю попрощаться. Оникс тоже молчит. Мы лишь смотрим чёрной мантии вслед.

Что это было? И сколько тогда лет Ониксу? Откуда его знает проректор? Как часто эта кошачья морда появлялась в академии? Кто же тогда настоящий хозяин Оникса? Знаком ли он с магистром Эшфордом? И можно уже определиться: проректор ко мне на «вы» или на «ты»?

– Ладно, пойдем. После такого мне точно нужно молоко. – Отмирает Оникс, продолжая спуск.

– А мне капучино. – Выдыхаю понимающе.

Я шла за пушистым другом, задумчиво щипая пальцами нижнюю губу и смотря исключительно на кота. Нет, всё-таки не понимаю. Ничего. Да и знает Оникс слишком много, слишком уверенно ступает по академии. Откуда у него вообще способность перемещаться через тот портал в двери? Кто вообще его создал? И откуда кот знает так хорошо некоторые книги из библиотеки? Что он скрывает?

– Прекрати прожигать во мне дыры. – Ворчит Оникс, даже не посмотрев на меня. – Я всё тебе объясню, но в комнате, хорошо?

А объяснит ли? Впрочем, поводов ему не доверять у меня нет, поэтому я удовлетворительно киваю. Это меня вполне устраивает.

***

Поздно вечером, когда солнце давно село за горизонт, а комнату освещал мягкий магический свет над письменным столом, я нервно грызла кончик ручки, качаясь на стуле. Передо мной лежали исписанные листки бумаги, тетради с конспектами и зарисовками и учебники.

Мне всё казалось, что я должна была что-то ответить Женевьеве, моё игнорирование не может продолжаться вечно. Это грубо и невежливо, а уж сама Женевьева точно не виновата в том, что я оказалась в этом мире.

– О чём задумалась? – Спрашивает Оникс, всё это время, наблюдавший за мной. Он удобно устроился на большом подоконнике, попеременно смотрел в окно, попеременно – на меня.

Морщусь, словно мне в рот положили лимон. Не очень мне хотелось об этом кому-то говорить, но, видимо, придётся. И я всё ему рассказала. Всё про Женевьеву, и как получила её первое письмо, и как игнорировала их все, и как сейчас не могу собраться с мыслями, чтобы написать хоть что-то в ответ, потому что совесть уже загрызла.

Оникс сначала несколько минут молчал. Я подумала, что ему это совершенно не интересно, у него своих проблем очень много, чтобы давать советы глупой девочке, но нет. Кот спрыгнул с подоконника, пришел ко мне, запрыгнул на стол, подтолкнул мне лапой чернильницу.

– Пиши, если хочешь написать.

– Но я не уверена, нужно ли ей это…

– Главное, что это нужно тебе.

Глубоко вздыхаю, сажусь ровнее и начинаю уже, кажется, что в тысячный раз. Однако на этот раз, под взглядом умного кота, не пытаюсь врать, как-то оправдываться, или просто казаться лучше, чем я есть. Пишу так, словно мы сидим вместе на кухне и пьём уже остывший чай до четырех утра.

«Здравствуй, Женевьева.

Мне очень стыдно перед тобой за то, что я так долго не отвечала на твои письма. Прости. Прости и за то, что заставляла переживать. Не думаю, что заслуживаю твоего хорошего отношения ко мне, однако, надеюсь на понимание.

Я не знала о существовании других миров (помимо Земли), а потому моё пребывание тут до сих пор не укладывается в голове.

Не знаю, что тебе можно написать, о чём рассказать. Я не самый хороший человек, и уж вряд ли хороший собеседник. Но я рада, что ты мне писала.

С надеждой, что у тебя всё образуется,

Камелия.»

Откидываюсь на спинку стула, уже без желания перечитывать то, что написала. Пусть всё остается таким, какое оно есть – попытка улучшить может всё испортить. Улыбаюсь Ониксу, он довольно кивает.

– Ты большая молодец. Отправляй.

Нетерпеливо зачитываю заклинание, которым со мной поделился магистр Цафрер, чердак освещает яркий, зелёный магический свет, письмо взлетает и исчезает. Надеюсь, оно найдет того, кто в нём нуждается.

Всё. Теперь точно всё. Устало потираю шею, но всё равно довольно улыбаюсь. Да, это того стоило. Надеюсь, потом я об этом не пожалею.

Хотя, это уже не так важно. Даже если она мне не ответит, катастрофой это не станет. По крайней мере, у меня уже есть тот, кто поддержит.

– Фух, медальки я точно заслужила. – Потягиваюсь я на стуле. Смотрю на Оникса, улыбаюсь: – И ты тоже, да.

Кот фырчит и отводит взгляд на окно. Немного подумав, всё-таки тихо говорит:

– Ты за весь вечер так и ничего не спросила.

Он явно про то, что случилось на лестнице. Да, признаю, это было очень интересно, но заставлять кого-то что-то говорить помимо его воли и тем более доставать расспросами казалось для меня чем-то глупым.

– А должна? – Отвечаю вопросом, слегка изогнув бровь.

Кот усмехается в ответ:

– Смешная ты. Или умная.

Пожимаю плечами, никак не комментируя эти слова.

– Не заставлять же мне тебя рассказывать свою историю. Хотя, признаю, мне очень интересно.

А ещё я чувствую, как сильно устала (сидеть в том числе, да), поэтому просто встаю, беру пижаму, прячусь за дверью шкафа, переодеваюсь, запрыгиваю на кровать. Смотрю в жёлтые глаза очень внимательно и выжидающе, вся внимание просто.

– Хорошо, я тебе расскажу. – Наконец, говорит наглая морда.

Я устраиваюсь поудобнее в пастели, ложусь, складываю руки под голову, укрываюсь одеялом, потому что замёрзла уже. Надеюсь, если рассказ затянется, я не усну.

– Эта академия стоит уже около тысячи лет, за это время кто и как тут только не работал, но вот магов Эфира часто не хватало – работал только один такой маг, он был и профессором и занимал ещё какую-нибудь должность. Мой хозяин был магом Эфира, он также работал учёным-исследователем, делился своими открытиями и книгами с академией, а та, в свою очередь, предоставляла ему кабинеты и всю нужную аппаратуру. Это было очень удобно.

Все учёные рано или поздно начинают работать над чем-то очень серьезным, мой хозяин не стал исключением. В то время, когда он путешествовал по Веслору и другим мирам тоже (с целью изучения, естественно), он выкупил меня у шайки гномов. До сих пор не понимаю, зачем им нужен был котенок, скорее всего, чтобы продать за крупную сумму. Так и получилось. Маг Эфира выкупил меня ещё двухмесячным котёнком, назвал в честь чёрного драгоценного камня (спасибо гористой местности и гномам) и вырастил более-менее большого кота. Мы сильно друг к другу привязываемся за короткое время, и хозяина осеняет гениальная мысль: а что если передать мне часть разума? В ходе нескольких неудачных попыток, результат нас настиг – я стал разумным существом, практически полной копией хозяина в плане умственного развития. Теперь мы были не просто кот и его хозяин, а братья по разуму.

Эксперименты и исследования продолжались. Теперь его осеняет другая мысль: предоставить мне возможность самому перемещаться по разным местам Веслора, или даже мирам. Так как жили мы в этой комнате на чердаке, учёному в порыве вдохновения первым попалась на глаза дверь. Это было очень сложно, мы не спали сутками, чтобы хотя бы просто правильно перенести иероглифы на дверь, выстроить их правильную комбинацию и наложить на них заклинание телепортации в разные места (на одноразовой бумаге всё куда проще). Каждое новое место нужно было связывать и с другой стороны, это тоже занимало силы и время. В итоге, месяца через три в моём распоряжение более двух десятков порталов, в разные уголки этого и других миров. С течением времени, они всё увеличивались в своём количестве. Там, где ступала нога хозяина, могу ходить и я.

– О-о-о… – Вырывается восхищённо у меня. Какой же это огромный труд! – Постой. Получается, вы вместе жили в этой комнате?

– Да. После смерти хозяина, я некоторое время тут ещё жил. В академии все меня знали, поэтому в этом не было сложности. Но вскоре, я решил, что это слишком для меня, и решил путешествовать по миру самостоятельно. Это тоже было тяжёло, но не настолько, как сидеть в четырёх стенах. Так я практически тут больше и не появлялся. Иногда, конечно, приходил, потому как сюда пытались поселить адептов, но мне они не нравились, и я их выгонял. Поэтому чердак через некоторое время обрёл дурную славу комнаты «наказаний», или, как её называют преподаватели, «исправительный чердак».

– Меня ты тоже выгонишь? – Спрашиваю уже сонным голосом.

– Нет. Ты меня не выгнала и накормила. Да ещё и уложила спать на свою кровать! Я решил, что выгонять тебя будет как-то грубо.

Я хихикнула. Какой благородный котик, однако.

– А что относительно магистра Эшфорда? – Спрашиваю ещё одну не маловажную часть этой истории. – Вы так друг на друга смотрели, что я подумала, что произойдет взрыв.

Оникс фыркает и мягким тоном, словно смеясь надо мной, поясняет:

– Магистр Эшфорд… да, вырос мальчик, однозначно… Кристофера в академию себе в ученики взял ещё Никандор, когда тот был подростком. Ректор хорошо знаком с семьей юного мага, поэтому его потенциал не остался не замеченным. Мой хозяин был тогда ещё жив, ему, как магу Эфира, пришлось стать наставником Кристофера (хотя, против он совсем не был). Я к тому времени тоже уже жил в академии. Так мы и познакомились с Крисом. Практически вместе всё изучали, были хорошими друзьями. После смерти хозяина, я, как и сказал ранее, ушёл. Кристофер к тому времени был уже проректором.

– Но почему он смотрел на тебя, как на призрака, если ты частенько появляешься в академии? – Хмурюсь я и даже поднимаюсь на локте.

– Даже если я в ней и появляюсь, то только для того, чтобы попугать непослушных адептов. – Злорадно отвечает кот, блеснув жёлтыми глазами. – Да и так меня давно тут не видели. Года четыре так точно, как я вообще перестал сюда наведываться.

– А сколько тебе лет?

– О, много, Камелия. Для кота уж точно.

– И сколько ты ещё будешь жить?

– Точно я тебе не отвечу. – Урчаще смеётся. – А так, на вскидку, лет сто, если нервы позволят.

Понимающие хихикаю. Что-что, а я со своими нервами уже к двадцати одному году устала.

– Зачем же ты тогда пришел, если всё это время не приходил в академию? Я на твоём месте рванула бы на все четыре стороны.

– Почувствовал наличие мага у портала. Да и скучно стало как-то.

Понятно. Обычное стечение обстоятельств. Зеваю, чувствуя, какими тяжёлыми стали веки. Ещё пару вопросов и точно спать.

– Как умер твой хозяин? От старости?.. Ты можешь не рассказывать, я не настаиваю.

– Нет, он не был настолько стар. Просто неудачное стечение обстоятельств… всё, спи уже.

Несчастный случай, значит? От чего мог погибнуть учёный-исследователь в магическом мире? Если подумать, то от чего угодно. Больше продолжать разговор у меня нет ни сил, ни желания. И напоминать Ониксу о болезненном прошлом мне совсем не хочется. Поэтому я поворачиваюсь к стенке, укрываясь одеялом по самые уши и бормочу, уже засыпая:

– Спокойной ночи.

И получаю тихий ответ:

– Доброй ночи.