Текст книги "Первый элемент (СИ)"
Автор книги: Рина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
– Я могу идти?
А магистр Эшфорд почему-то усмехается, а я почему-то вздрагиваю, смотрю на него волчком, боясь увидеть злую усмешку, но вместе этого вижу тёплую улыбку. И почему-то он поднимает правую руку, дотрагивается кончиками пальцев моих волос, из-за чего я практически задыхаюсь, и также тепло отвечает:
– Прости… – Проникновенный шёпот… И следующее уже серьёзно, но как-то глухо: – Можешь идти.
Сжимаю зубы, на секунду прикрываю глаза, пытаясь унять бешено стучащееся сердце, открываю, стараюсь не смотреть на проректора вообще, коротко киваю, разворачиваюсь и ухожу, не закрывая за собой двери.
***
Магом, который могу разрядить обстановку и разбавить мои серые или чёрные будни, стала Виолетта. Она выгуливала меня, показывала, как меняется природа, как это всё прекрасно и чудесно. Угощала разными вкусными десертами, даже повела меня за пределы академии, в ближайший городок, в таверну, мол, вкусно покушать. Город был не очень большим, но я всё равно с детским интересом рассматривала замысловатые постройки в два, максимум, три этажа и чувствовала себя туристом маленького европейского города. Однако, украшения, декор, растения, казалось, прибыли из востока. Удивительное сочетание.
Ничего ужасного, или очень приятного там не произошло, даже вернулись мы до заката, поэтому ещё погуляли по саду на территории академии. Я была очень благодарна ей, поэтому что таких приятных и спокойных дней у меня давно не было. Мне не нужно было переживать за то, что кто-то лежит на постели без сознания, или, что меня саму связали, или что совсем скоро нужно участвовать в конкурсе, где будет присутствовать даже королевская семья. Это был просто спокойный день, благодаря Вите. Это было то, чего мне так давно не хватало.
Я проводила Виту до комнаты, уже пошла к себе, когда было достаточно темно. Всё ещё темнело рано, поэтому я хотела зайти с таким хорошим настроением и в кабинет проректора, узнать, как у него дела. Иначе утром ни у него, ни у меня времени и желания говорить не будет, а спросить всё-таки нужно было.
И вот я уже вполне довольная жизнью, подхожу к кабинету проректора, и хочу постучаться, как вижу, что дверь немного приоткрыта и слышно, как магистр Эшфорд беседует с кем-то. Я очень хотела развернуться и уйти, чтобы не прерывать диалога, пока не услышала уже практически рык:
– Танатос, прекрати! – Видимо, Бог знатно потрепал нервы магистру Эшфорду, раз он даже голос так повысил. – Между нами ничего не было, нет и быть не может!
«Между нами» – это между ним и… кем? Сердце почему-то неприятно гуда-то падает, я уже сильно жалею, что решила проведать проректора сегодня. И подслушивать очень плохо.
– А Камелия об этом в курсе? – Ещё один вопрос ехидным голосом.
Я?.. речь правда обо мне? Это у меня и проректора «ничего не было и быть не может»?
За дверью сначала становится очень тихо, словно проректор действительно задумался над словами, но потом он начинает говорить так уверено, что даже меня пронимает:
– Более чем. Она прекрасно понимает, что из наших, даже теоретических, отношений ничего не выйдет. Это все временное ребячество с её стороны и короткий интерес – с моей. Не стоит ничьего внимания.
Всё.
С меня хватит.
Я больше не хочу ничего слышать.
Ухожу так быстро, как, кажется, не ходила никогда. Каменные стены вокруг закрывали пеленой слёзы, казалось, дай им волю – зальют всё вокруг. Но почему мне так больно?.. Сама же прекрасно понимаю, что всё это не имеет будущего, что говорит он правду, сама так хотела верить… Но услышать столь грубые слова, сказанные таким глухим голосом, стало ударом. Причем сильным, и, что самое обидное, от того, от кого я никак не ожидала получить этот удар.
Из наших отношений ничего не выйдет, магистр Эшфорд? О да, я это понимаю… Временное ребячество с моей стороны и короткий интерес – с вашей? Как угодно. Не стоит внимания? Всё верно. Это действительно не стоит ни вашего, ни моего внимания. Моя влюбленность в вас, проректора академии ненавистного мною мира – пустяки. Ошибка, которой не должно было быть.
И я обещаю, её не будет.
Я очень не хотела думать об этом, но сейчас в голове было лишь одно – свиток телепортации в кабинете проректора.
Глава 7. Свиток седьмого измерения
Свиток седьмого измерения – мощный артефакт, на котором написано заклинание телепортации на Землю – так называемое, «седьмое измерение». Таких свитков очень много, они могут быть, как на дальние расстояния, так и на короткие. Создаются магами Эфира, которым, как известно, подвластно пространство и, соответственно, перемещение в нем.
В тот день, когда я просто увидела их в рабочем столе проректора, даже подумать не могла, что осмелюсь этим воспользоваться. Но теперь, после его слов, меня ничего не держало в этом мире. Единственное, что осталось сделать, чтобы обезопасить себя – стереть всем память. Я долго думала, как можно это сделать, пока не наткнулась взглядом на адептов третьего курса факультета Земли, рассаживающих семена цветов на территории академии и ускоряющих их рост. Оказалось, что это обязанность всех курсов факультета, поэтому нас это тоже ждёт. Я смотрела на то, как распускаются бутоны ярких цветов, буквально рассыпая пыльцу вокруг. Это натолкнуло меня на мысль о том, как можно быстро стереть память всем в академии. Целитель тут только я, моего заклинания никто и не поймет.
Моей решительности не было предела. Я была настолько обижена и зла, вернулась в состояние, в котором находилась с самого начала моего обучения в АС. Как я могла так расслабиться, как могла допустить дружбы, влюблённость, как в принципе подпустила людей так близко? Прокляла себя уже тысячу раз, не меньше. Стала избегать встречи с Витой и другими ребятами, с которыми успела подружиться. Про проректора вообще молчу – за все пять дней, после этого, мы так и не пересеклись. Ему же лучше. Увидев эти зелёные бесстыжие глаза, я могла наброситься на него с кулаками и зубами, а кому это нужно?
Большую часть времени сидела в библиотеке, изучала тему телепортации и волшебных свитков. Это оказалось не так сложно – зачитываешь заклинание на свитке, бросаешь его на пол, артефакт открывает тебе портал – вуаля, магия, ни как иначе.
Понять суть измерений было сложнее всего. Я всю свою жизнь принимала только три измерения – длина, ширина, глубина, ну и четвертое – время. Но в этом мире уже давно открыли и другие измерения, седьмое (Земля) – другой мир, созданный иными правилами. Мне не нужно было ещё больше информации, этого достаточно, чтобы переместиться обратно на Землю. Я не хочу загружать себя ещё больше – магии стало слишком много в моих мыслях и вокруг. Пора отрезвлять себя.
Оставалось понять, как моё заклинание на стирание памяти перенести на семена цветов. А времени у меня всего нечего – две недели до того, как мы с моими однокурсниками должны будет озеленить территорию академии.
«Удалить» конкретную информацию было не сложно, но я долго думала о том, что можно сварить зелье и полить ими цветы, или окунуть в них семена, но поняла, что это долго и далеко не все семена я смогу «отравить». Также думала над тем, чтобы заклинание, которым я стёрла память проректора, перенести на семена, да ещё и замедлить его проявление до расцветания бутонов, чтобы оно разнеслось по ветру вместе с пыльцой. Но это совсем показалось чем-то невозможным. Поняла, что куда проще будет «заворожить» уже цветущие растения. Главное – сделать это как можно незаметнее. И ещё нужно будет украсть свиток перед тем, как цветы сотрут память всем. Ведь кто-то может меня заметить, это совсем будет что-то непредсказуемое, а непредсказуемость сейчас для меня – главный враг.
Ещё проректор мой главный враг, но не суть вообще.
Итак, оставалось только ждать. И верить в то, что у меня всё получиться.
***
– Лия, что ты думаешь?.. Лия?.. Лия! – Упорно звала меня Виолетта, пока я сосредоточенно втыкала в какую-то точку на столе.
Вокруг шумели студенты, сладко пахло цветущими цветами, посаженными пятым, четвертым и третьим курсами. Грело солнышко, на небе не было и тучки. Все вокруг радовались жизни, а я тонула в собственных темных мыслях. Они приходили ко мне неожиданно, но хватались за моё слабое тело длинными когтями и не отпускали. Они обволакивали пространство вокруг, тянули в омут за собой, окрашивали мир в тёмные краски. А я даже больше не могла дать им отпора. Просто уходила в эту глубь, тонула в паршивых мыслях.
– Лия!.. Демоны, Камелия!! – Рычит на меня уже Виолетта.
– М? – Наконец, прихожу в себя. Пытаюсь выдавить улыбку, получается что-то корявое и не совсем искреннее. – Да, что такое? Ты о чём-то говорила?
– Да я уже полчаса распинаюсь тебе насчет лекарственных растений в лесу, которые сейчас стоит собрать. О чем ты думаешь? – Спрашивает она, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.
– Лекарственные травы уже можно собирать? – Эхом спрашиваю, особо не задумываюсь о смысле сказанных слов.
Вита кивает, но медленно. Внимательно смотрит мне в глаза, словно хочет увидеть то, о чём я так думаю. Но я лишь улыбаюсь.
– Я тут просто подумала… Я же рано или поздно всё равно вернусь на Землю… ты будешь меня помнить?
Девушка ничего не отвечает несколько секунд, лишь разглядывает меня так, словно в курсе того, что я собираюсь вытворить (иначе и не назовешь).
– Меня беспокоят твои слова. Конечно, я буду тебя помнить. Но всё же надеюсь, что ты останешься. Если нет, то мы будем писать друг другу письма!
– Почему я должна остаться? – Спрашиваю, искренне недоумевая. Почему они хотят, чтобы я осталась? Что им с этого будет?
– А почему нет? Ты всё говоришь, что твой дом там, но почему не хочешь предположить, что он на самом деле, здесь? Разве дом – это не родные тебе души, любимый человек, наконец?
– Никогда не задумывалась об этом. Для меня дом там, потому что там моя семья, учёба, мечта, в конце концов.
– К сожалению, семья тебя больше не помнит, учёбы нет, остается лишь мечта. – Виолетте явно было не приятно об этом говорить, ведь она знала, сколько боли может причинить этими словами. – Разве этого достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности, уютно?
– Ты недооцениваешь силу мечты.
– А ты недооцениваешь силу любви.
– Зато вы её переоцениваете.
***
Я долго работала над тем, как бы заклинание можно было перенести на предмет. Посвящала всем попыткам дни и ночи, и через неделю таки добилась результата. Это было заклинание запоминания большого объёма информации, которым пользовались особо хитрые адепты. В очередной раз, когда я вдохнула аромат фиалки, стоящей на моём подоконнике (да, украла, да, плохая!), и начала зачитывать особо сложное и длинное предложение из учебника по теории стихии, и проговорила его от точки до точки, то радости не было предела. Теперь оставалось только дождаться того самого дня.
Наступил он также быстро и неожиданно благодаря профессору Виртелю. Он просто зашел сутра в кабинет, посмотрел на нас, с особым презрением сморщив нос, посмотрев на кружку, стоящую на его столе, снова поморщился, опять посмотрел на нас, провел ладонью по лицу, не обращая внимания на очки, и сказал с особой «любовью», указав рукой на дверь:
– Идите сажать цветы.
Делать было нечего – пошли, естественно. Чуть раньше положенного срока, но это было не так страшно.
Мы долго возились с землёй и семенами. Ещё и полить это всё дело надо было. Пользоваться магией запрещено, пришлось сжать зубы и терпеть.
Пока копошилась в земле, как и все мы, мимо проходил магистр Эшфорд (да, додумались же цветы первого курса посадить у главной башни!) с какими-то свитками в руках. Я сначала его не заметила, если бы ребята не начали шептаться:
– Смотрите, это магистр Эшфорд!
– Выглядит здоровым. Наша Лия хорошо постаралась!
Идите знаете куда со своими «постаралась»! Да, старалась, а в итоге, что получила?
Агрессивно копаю лопаткой землю, ещё немного и засопела бы от возмущения. Да, я очень обиделась на этого чело… тьфу, мага! Просто жутко, поэтому даже смотреть на него не хотела. Однако, посмотреть меня всё равно заставили. Ребята вдруг решили спросить его о самочувствие, ведь слухи про то, что произошло на турнире разлетелись, как мне казалось, быстрее, чем всё, собственно, и случилось. Проректору пришлось подойти, чтобы переговорить с моими очень глупыми сокурсниками.
– Мы слышали, как вас ранили! – Поделились адепты.
– Да. И что это был артефакт, мы тоже слышали.
– Но вы так быстро вышли на работу. Вы точно хорошо себя чувствуете?
Меня сейчас стошнит от их переживаний. Хорошо он себя чувствует, не видно, что ли? Уже по всей академии со свитками носится.
– Хорошо, что Лия такой хороший целитель. – Улыбается Виолетта, как-то особо хитро взглянув на меня.
– Почему вы тогда у неё самой не спросили о моём самочувствии? – Наконец, подает голос проректор, явно ошеломлённый такими переживаниями.
Копаю ещё усерднее.
– А она сказала самим у вас спросить. – Охотно ответил Корн.
И все разом смотрят на меня, словно я действительно во всём виновата. И вашего проректора тоже я чуть на неровные две половина не поделила, да. И пол академии разнесла, и вообще.
Устало поднимаю угрюмый взгляд на проректора и толпу его мини-фанатов вокруг и также угрюмо оповещаю:
– Я пошутила.
Наступает та самая неловкая тишина. Я молча встаю с места, отряхиваю руки от земли, смотря магистру Эшфорду в глаза, разворачиваюсь и ухожу (допустим, попить). Меня так никто и не остановил. Им же лучше.
***
Следующая наша встреча с проректором произошла куда раньше, чем я могла бы предположить – этим же вечером, после ужина, когда я возвращалась уставшая после высадки цветов, пар и прогулки с ребятами.
Я поднималась по этой ужасной лестнице, а он, наоборот, спускался. И я бы прошла мимо, определенно прошла, даже в сторону его бы не посмотрела, если бы он сам не остановился и не окликнул меня. Была шальная мысль претвориться глухой, или мертвой, ведь глупой с ним не прокатит. Однако, первое уже отмелось, ведь я непроизвольно остановилось, а последнее лишило бы меня жизни по-настоящему – лестница очень крутая, выжить после падения с неё было чем-то невозможным.
– Да, магистр Эшфорд? – Всё-таки выдавливаю я из себя холодное.
Он поднимается ко мне ближе, буквально на несколько ступенек, чтобы сравнять наш рост, смотрит в глаза проникновенно и тепло, как обычно.
– Как ты себя чувствуешь? – Спрашивает после некоторой заминки.
– Спасибо, прекрасно. – Отвечаю холодно и отстраненно.
Снова молчание. Снова этот пронизывающий взгляд.
Нервно кручу кольцо на пальце и комкаю край мантии. Что ему нужно? Зачем ему знать, как я себя чувствую? Разве ему не должно быть всё равно?
– Что-то случилось? – Вновь обеспокоенный вопрос.
– Нет, всё хорошо.
Молчит ещё несколько секунд, внимательно разглядывая меня. Взгляд буквально пронизывает, в глубину души проникает, но я сомневаюсь, что в моей душе что-то осталось. Оставьте меня в покое, магистр Эшфорд.
– Я что-то сделал не так?
Родились.
– Нет. Вы – хороший проректор, с чего вы решили, что могли что-то сделать не так?
– «Хороший проректор»? – Переспрашивает, изогнув бровь и поднявшись ближе ко мне на одну ступеньку. Теперь он был несколько выше. – А я для тебя просто проректор?
Приподнимаю бровь в ответ. Да, магистр Эшфорд, вы просто проректор. После тех слов, что вы сказали, я для вас даже другом быть не могу.
Отступаю на ступеньку выше, назад, пытаясь держать дистанцию. Да, его это, конечно, не остановит, но хотя бы для самой себя мне нужно личное пространство.
– Определённо. Как и я для вас адепт. Не переходите черту, пожалуйста. То, что я мы с вами взаимодействуем из-за различных, весьма глупых, совпадений, не означает ничего. Я вам благодарна, но не более. Что относительно моей спасенной жизни – мы с вами давно в расчёте.
Как я смогла сказать такие слова – не знаю, чудо какое-то. Внутри что-то рвалось, как плотная нить, больно и громко. Но я лишь сжимала до побелевших костяшек холодными, влажными руками лямку сумку и смотрела в постепенно холодеющие, темнеющие глаза. Кристофер отдалялся от меня с каждым грубым словом, словно я выстраивала между нами не просто стену, а крепость. Не знаю, что творилось внутри мага, но внешне он не изменился никак, только взгляд стал совсем тёмным, малахитовым, тёмно-зелёным, цвета леса в сумерках.
– Да, вы правы. – Отвечает он спустя несколько секунд тихо и абсолютно спокойно. Мои слова явно не сделали ему больно. Тем же лучше. – Не хотел вас обидеть или оскорбить, только уточнил… Я вам тоже благодарен.
Сухо киваю, но с таким усилием, словно мою шею сковали кандалами.
– Мне пора. – Говорю тихо. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Отвечает таким же тихим эхом.
Склоняю голову в знак прощания, он делает тоже самое, я разворачиваюсь и медленно поднимаюсь по лестнице, до крови закусив губу, чтобы не заплакать.
Эта точка в наших отношениях была не просто точкой, а колом, на который я собственными руками насадила своё сердце. Так мне и надо. Будет уроком не влюбляться просто так.
На ватных ногах поднимаюсь на этаж, прислоняюсь к холодной, каменной стене. Почему мне так больно? А ведь он даже в лице не изменился, только взгляд заметно похолодел, но это понятно, никому не было бы приятно услышать подобные слова. Значит, ему всё равно. Как жаль, что всё это время я тешила себя ложными надеждами…
Но страшно мне уже не было – лишь очень больно и горько где-то глубоко внутри. Пришло осознание, что кабинет магистра Эшфорда сейчас пустеет, я могу украсть (как бы то противно не было) свиток. Если не сейчас, то шанса как такого скоро не будет… я не хочу оставаться в этом мире, теперь уже точно. Я не хочу больше видеть эти глаза, не хочу встречаться с Виолеттой и другими ребятами, не хочу каждый раз проходить мимо могилы Оникса, не хочу посещать пары, не хочу больше ничего. Дёрганным движением руки стираю слезу с щеки и пытаюсь взять себя в руки. Звон в ушах мешает, но я отрываюсь от стены и решительно иду в кабинет проректора.
То, что он был открыт не удивило – значит, придёт совсем скоро. У меня очень мало времени.
Я замираю на секунду в сомнениях, когда открываю дверь. Есть шанс повернуть назад, оставить попытки вернуться домой, не красть свиток. И что тогда? Остаться здесь? Нет, Камелия, не будь такой глупой и наивной! Чего ты хотела с самого начала? Почему сейчас вообще засомневалась? Что произошло? Дружба? Интерес к учебе? Призвание? Любовь? Глупости – не более.
Сжимаю челюсть до боли в висках и прохожу внутрь.
Кабинет утопал в оранжево-фиолетовом свете закатного солнца, я воровато огляделась по сторонам, проскользнула внутрь. Не теряя времени прошла вглубь, к рабочему столу, на котором были разбросаны разные бумаги и свитки. На краю стояла одинокая белая чашка с кофе на самом дне. Открываю первый ящичек, но кроме документов и баночек с чернилами ничего там не было. Второй – куча свитков, рассматриваю их внимательно. Они точно для телепортации. Кажется, трачу целую вечность в поисках нужного свитка, но всё-таки натыкаюсь на него. Мельком смотрю на дверь, но проректора всё ещё нет. Беру злополучный свиток, из сумки достою заранее подготовленную подделку, на первый взгляд никак не отличающуюся от оригинала, меняю их местами, задвигаю ящичек. Внимательно всё рассматриваю на признаки вмешательства с левой стороны на хаотичную рабочую идиллию проректора, но никаких крупных изменений не вижу. Осматриваю кабинет мельком в последний раз и собираюсь выходить, сдерживая слёзы.
Аккуратно высовываюсь, чтобы посмотреть нет ли кого, радуюсь своему везению и пустому коридору, и сразу же выхожу. Прикрываю за собой дверь и спешу на чердак. Уверенно себя чувствую только когда наваливаюсь спиной на тяжелую дверь собственной комнаты.
Всё. Самое сложное уже позади.
***
На следующе утро, которое было для меня продолжением бессонной ночи, я вышла как можно раньше, чтобы поколдовать над цветами. Благо, они были у главной башни, поэтому я могу сделать это как можно быстрее, и это не будет выглядеть подозрительно.
Именно этих цветов с крупными бутонами и большим количеством пыльцы было более, чем достаточно, чтобы стереть обо мне память. К тому же, те, кто жил на другом конце академии вряд ли знали обо мне.
Я стояла над розами не долго, потому что заучила заклинание и довела действия до автоматизма. Из-под моих ладоней сыпалась неоново-зелёная пыльца, пока я зачитывала нужные слова. Понимала, как светились глаза, как я в принципе выгляжу со стороны, и очень надеялась, что в темноте, нарушаемой приближением солнца, меня не будет видно.
Когда закончила с этим, до завтрака сидела рядом с Ониксом, шёпотом рассказывая о том, что задумала и прощаясь с ним.
– Прости меня… я знаю, что поступаю плохо, до этого не должно было дойти. Знаю, что ты мной недоволен. Но ты всегда меня так поддерживал… интересно, поддержал бы в этот раз? – Шептала себе под нос, откинув голову на шершавую кору дуба.
Говорила я долго, вплоть до того, пока не показались кучки адептов, спешащих на завтрак и пары. Кое-как оторвавшись от дерева и попрощавшись с Ониксом окончательно, извинившись, на удивление, без слёз и лишних эмоций, пошла на почему-то ватных ногах за ними.
Бутоны распустились на следующий день, всю клумбу и ещё несколько десятков метров вокруг охватил приятный, сладких аромат прекрасных роз. Вместе с их пыльцой и запахом по территории академии разносилось и моё заклинание, стирающее память обо мне. Я пропустила обед, просто сбежала от Виты. Пока шла на чердак, где меня уже ждали собранные вещи (от большей половины я предусмотрительно избавилась), внимательно смотрела на реакцию адептов, проходящих мимо. Теперь меня воспринимали, как ещё одного непримечательного мага. Больше не было внимательных взглядов, или приветливых улыбок, не было ничего. Никто и не смотрел в мою сторону больше, а если и смотрели, то не замечали, проскальзывая взглядом, словно по дереву.
Примерно такой же взгляд был у Виолетты, проходящей мимо. Она лишь пересеклась со мной взглядом, но больше – ничего. В её глазах не было ни капли дружеской любви, уважения, или чего-то такого. Лицо не озарила милая улыбка. Я стала для неё чужой, как и для всех остальных. Меня, как первого мага за триста лет с Земли, больше не существовало.
Я была рада. Очень. Но почему-то сразу после того, как закрылась на чердаке, первым делом расплакалась, смотря на массу магов с подоконника.
Меня больше не будет с ними. В моей жизни больше не будет магии, таких интересных и весёлых друзей, больше не будет сложных уроков по стихии Земли, не будет и проректора.
Я, наконец-то, стану просто человеком, вернусь домой, буду жить самой обычной жизнью. Без них. Без магии. Без Кристофера.
Не знаю, сколько я так просидела, но когда сил плакать уже не было, а внутри образовалась пустота и осознание того, что назад я ничего не верну, встаю, беру свои вещи, дрожащими руками открываю свиток, глубоко вздыхаю и тихо, словно сама, не веря в то, что делаю, зачитываю заклинание, написанное на свитке красивым подчерком. Подчерком магистра Эшфорда.
Вокруг сгущается магия ярко-зелёного цвета, обволакивает меня. Становится заметно холоднее, тело бросает в дрожь. Я всё продолжаю читать. До последней строчки. До последнего слова.
***
Открываю глаза только когда слышу шум проезжающего мимо транспорта и разные голоса, соединяющиеся в единый гул. Земля встречает меня весенней прохладой и весьма пасмурной погодой (что не удивительно) в каком-то парке. Осмотревшись, понимаю по архитектуре и людям, что нахожусь в родном городе. Моё немое изумление нельзя передать словами. Сердце грохотало очень сильно, руки ослабли, ноги стали ватными, в глазах стояли слёзы, губы сами расползлись в глуповатой улыбке.
Медленно оседаю на первую попавшуюся скамейку.
Я дома…
Я правда дома!
Спустя столько времени, бесчисленных попыток вырваться из этого магического ада, я всё равно здесь!
Чувствую мир совсем иначе. Магии Земли здесь было куда меньше, самочувствие ухудшилось, но это были такие пустяки по сравнению с тем, что я испытывала. Готова была бегать вокруг и обнимать каждого прохожего – от самого угрюмого дяденьки, до самого веселого подростка с цветными волосами и тату по всему телу!
Прогулявшись по парку поняла, где нахожусь. Мне повезло, университет, в котором училась Женевьева был совсем недалеко, поэтому хорошенько подумав, я двинулась в её сторону. Выхода всё равно нет – рублей при себе не имею, только золотые и серебряные монетки. До родителей было добираться очень долго и тяжёло, с пересадками, а денег на транспорт у меня нет. Да даже если я и приду к ним, то они меня не вспомнят. Зря потеряю время, а возможно, попаду в ещё более сложную ситуацию, чем сейчас. Поэтому, я просто надеялась на то, что Женевьева меня поймет и примет. Благо, даже пешком от сюда до её университета было где-то полчаса. Всего ничего в рамках большого города.
***
Безумно горжусь нашей архитектурой и заботой правительства о жителях – скамейки были и у университета. Времени было много, поэтому я села на ту, с которой было очень хорошо видно выходящих из корпуса студентов, чтобы дождаться девушку. Я просто обращала внимание на всех девушек с синими волосами, а потом присматривалась внимательнее – есть ли в них природная магия. Поэтому Женевьеву я узнала быстро и была очень уверена в том, что это именно она. Девушка также отозвалась на имя, сказанное мной. Хоть в чем-то мне повезло, как никогда.
Достаточно высокая девушка, с длинными, синими, насыщенного кобальтового оттенка, слегка волнистыми волосами, молочной кожей и глазами цвета ясного неба. Её идеальная осанка, изящная жестикуляция и спокойная мимика говорили о её воспитанности и вежливости. Она сразу же повернула голову в мою сторону, оценивающим взглядом прошлась по мне, и, видимо, узнав во мне мага Земли, улыбнулась своей компании, коротко попрощалась с ними и сразу же подошла ко мне.
– Здравствуй. – Улыбается она мне. Голос её удивительно нежный. Теперь я детально могла рассмотреть лицо, которое до этого могла только представлять, основываясь на рассказах магистра Цафрера и её собственных письмах.
У неё были идеальные скулы, тонкий носик, длинные, чёрные ресницы и губы бантиком розового оттенка. Невероятно красивая девушка, словно богиня Воды и без грамма косметики.
– Камелия? – Зовёт меня девушка, а я словно просыпаюсь. Теперь голос её звучит обеспокоенно. Как она вообще так спокойно отреагировала на меня – понятия не имею. Я бы точно в обморок упала, без промедления причем.
– Да-да. – Отзываюсь моментально, возвращая своё внимание к ней. В последнее время это мне дается всё сложнее и сложнее. – Прости, задумалась… Здравствуй.
Женевьева склоняет голову к плечу и внимательно меня рассматривает с высоты своего роста. Да, мама, папа, спасибо мне за мою карликовость. Никогда не думала, что буду чувствовать себя такой мелкой с ростом в сто пятьдесят восемь сантиметров.
– Что ты тут делаешь? – Наконец, спрашивает она.
Мне вдруг становится смешно. Я нервно хихикаю и медленно опускаюсь обратно на уже родную скамейку.
– Я сбежала.
– Что?? – Маг Воды опускается рядом, явно не из-за собственного желания. – Но… как тебе удалось?
– Это было не так сложно. – Криво улыбаюсь. – Мне повезло с тем, что я целитель.
Женевьева некоторое время просто переваривает информацию. Долго молчит, пока, наконец, не предлагает:
– Пойдём ко мне. Ты, наверное, проголодалась.
Я удивленно вскидываю на неё глаза. Это все, что её сейчас волнует? Она не ругает меня, не пытается вернуть обратно, или что-то в этом духе. Она приняла информацию и даже предложила пойти к ней. Удивительный друг.
Заторможено киваю, пытаясь не заплакать.
Она одна жила на квартире, могла себе позволить. Да, я понимаю, что поступила ужасно – фактически напросилась к ней. Но выбора у меня не было. Родители, или кто-либо ещё из моей прошлой жизни меня вряд ли вспомнят, квартира была съёмной, поэтому хозяин давно отдал её другому, и место в университете я потеряла. Поэтому пойти мне действительно было некуда, кроме как, к Женевьеве. Мне очень повезло, что она поняла меня и решила помочь. Что я делала бы без неё – страшно подумать.
Квартира оказалась двухкомнатной. Везде было много растений и аквариум с красивыми рыбками, чтобы восполнить пустоту стихий в этом мире. Женевьева рассказывала, как сильно страдала из-за каменных джунглей вокруг, без возможности выехать к водоёму. Теперь рыбки и аквариум стали для неё некой отдушиной. Мы друг друга прекрасно понимали, у нас была одна боль на двоих – принуждение. Только против системы пошел тот, кому было уже нечего терять. У Женевьевы был титул, семья, обязанности в первую очередь, перед ними. Она не могла поступить, как я, не могла пойти против многовековой системы.
– Мне было жаль себя. – Призналась девушка, пока мы пили чай с мятой. – Но тебя мне было жаль куда больше.
А мне, на самом деле, было жаль её куда больше. Мне уже нечего терять, негодование и злость вертятся только вокруг меня, с самого начала я могла делать, что хотела, ведь аукнется в итоге только мне, а у неё… больше ответственности за свои поступки.
– Ты, конечно, молодец, что стёрла память всем в академии, но как ты объяснишь моё нахождение в этом мире? У ректора в комнате документ об обмене студентами. Что мы будем делать, если он решит вспомнить о моём существовании?
– Мы? – Эхом переспрашиваю, подняв на девушку глаза с кружки с чаем.
– Мы. – Кивает уверенно. – Я тебя пустила на порог своего дома, значит, уже являюсь твоим союзником.
– Какой ужас… – Искренне соболезную.
– Не то слово… – Вздыхает, как и я. – Так у тебя есть идеи на этот счет?
Я задумалась на некоторое время. А ведь действительно, что делать? Про Женевьеву никто из них не забывал, если есть один студент по обмену, то должен быть и второй (железная логика, да). Оставить так просто это нельзя. Впихнуть на порог академии нового человека? Но тогда это должен быть и маг, и почему же он не появлялся в АС всё это время? Вариант явно отлетает. Может, тогда стереть их память о Женевьеве? Ох, нет, тогда её жизнь будет разрушена, я себе не могу это позволить.
– А можно ли заменить документ, лежащий в кабинете ректора? Пусть он будет не про обмен студентами, а отправление тебя одной на обучении в другом мире, с целью его углубленного изучения. Как тебе такая идея?
Девушка задумчиво кивает, водя по краю кружки кончиком указательного пальца. Это тоже было очень сложно, но другого выхода я найти не могла.
– Это будет тяжёло провернуть, но у моей семьи есть такая возможность. – Наконец, говорит она, слегка улыбнувшись.
