Текст книги "Первый элемент (СИ)"
Автор книги: Рина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
Я выдыхаю, понимая, что всё это время не дышала, перевожу взгляд на мужчину. На его лице играл уже красно-оранжевый свет, делая лицо фарфоровым и несколько хищным. Угольно-черные волосы теперь отливали огнем. Он несколько секунд смотрит на реку, а потом медленно поднимает голову и смотрит прямо на меня.
Камушек падает на землю с характерным звуком камня о камень.
Я резко глотаю воздух, но забываю выдыхать.
Так далеко, я не могу понять, что в его взгляде, стоит ли мне отворачиваться, или нет, но его лицо в ярком магическом свете я не забуду никогда. Жалкие несколько секунд наших переглядок, и проректор почему-то, кажется, улыбается и переводит взгляд, лицо и все своё внимание на реку.
«Вот и правильно», – подытоживаю у себя в голове и спрыгиваю с камня.
***
Было очень тяжёло перестроиться после такого шествия на весёлую вечеринку, но местным это удалось быстро. Как только все закончили с венками, адепты начали переговариваться на какие-то темы, словно и не было этого обряда только что. Я кое как собралась с силами, вытерла слёзы, но праздничного настроения всё не было. Появилось оно только когда мы дошли до главной башни академии, где все сняли свои плащи и стало видно тематические костюмы. Вмиг появилось желание запустить пару стрел в кого-нибудь.
– Ох, Лия, что за костюм? Я такого Бога не помню. – Подала голос Лилия, когда я сняла плащ и подошла к нашей группе, которая собралась в кучку.
– Вау, какая ты красивая! – Подхватил Глэн, удивленно приподняв брови вверх.
Закатываю глаза. Теперь я хотя бы знаю, в кого буду стрелять в первую очередь.
– Это из мифологии Земли. Купидон, божество любви. – Отвечаю только сокурснице, игнорируя комплимент.
– Наша Лия и божество любви? – Хихикнул Аднет. Невысокий парень с копной волос шоколадного цвета. А вот и кандидат номер два! Его шутку поддержал смешком и Росс (парень, которого я облила в первый день чернилами). Да тут целая толпа уже собирается, надо же! В блокнот их что ли всех записать?
Тут уже за меня заступилась Виолетта – пихнула шутника в бок и даже пригрозила тем, что у Купидона есть лук и стрелы. Я демонстративно обернулась, демонстрируя колчан, наполненный стрелами и красивый, изящный лук, если кто их не заметил.
– А стрелять-то наш Купидон умеет? – Спросил появившийся из ниоткуда Клайв добрым тоном. Я узнала его по голосу, так как всё лицо скрывала белая маска, а волосы были приглажены назад. Как оказалось позже, он оделся в костюм Бога перевоплощений. Весьма миленько.
– А ты хочешь проверить? – Отвечаю довольно дерзко, приподняв одну бровь.
Глазами улыбается, но мягко качает головой в знак отказа. Вот и славно. Я пока не готова стрелять в людей.
Но вдруг вместо меня это сделала какая-то девушка с ярко-синими волосами. Она бросилась на Клайва с объятьями, сильно сжала его тоненькими ручками и посмотрела на него, как на самое дорогое сокровище в её жизни. Мы с ребятами синхронно отскочили в сторону, чтобы она ненароком не набросилась на нас.
– Моя прелесть! – Проворковала она тоненьким голосом, смотря на него большими фиолетовыми глазами.
У старосты глаза увеличились на столько, что чуть из маски не выпрыгнули.
– Девушка… Леди… Отпустите меня, пожалуйста… – Попросил очень вежливо он, попытался даже отодвинуть, видимо, совсем незнакомую ему девушку, но та только сильнее прижалась к нему, да так, что он даже резко вздохнул и больше не дышал. Адептка с факультета Воды явно не давала «возлюбленному» даже вздохнуть.
– Никогда! – Пообещала она очень импульсивно, и уткнулась парню в плечо щекой. – Моё!
Я сначала не поняла сути дела, но потом до меня резко дошло… И меня прорвало на смех. Фиолетовые глаза девушки явно намекали на то, что она уже попробовала мой десерт, и была под действием любовного зелья. У магов Воды чаще всего глаза голубого, или синего цвета, реже – серого, а у амортенции был один побочный эффект – окрашивать цвет глаз в красный (это из-за лепестков розы), а точнее смешивать свой натуральный цвет с красным. Синий и красный дал фиолетовый.
– Что в этом смешного? – Прохрипел бедный староста, уже явно жалея о маске, закрывающей все дыхательные пути. На меня также уставились двенадцать пар удивлённых глаз. Одна только Виолетта знала в чем дело, но не подводила меня, а потому только сочувствующе смотрела на сокурсника в плену хрупкой девушки.
– Да так… – Усмехнулась я, снимая лук со спины и беря в руки. – Как видишь, я умею стрелять даже без лука. – И я очень миленько улыбнулась маске.
– Что?! – Возмутились сокурсники практически в один голос.
Но я только, продолжая улыбаться, пожала плечами, и пошла спиной к выходу от компании.
– Лия! – Попытался призвать меня к разуму Глэн. – Прекрати это сейчас же!
И он сделал пару шагов ко мне, с явным намерением остановить и забрать лук и стрелы. Но я только с вызовом очень быстро взяла стрелу из колчана, вставила её в лук, и направила его на мага. И все это на ходу. Не зря папа меня в тир водил всё-таки.
– Не думаю, что ты сейчас меня остановишь. – С вызовом ответила на выпад, иронично приподняв и опустив бровь.
Злость его я почувствовала даже так просто, взгляд говорил о многом.
И тут уже начался хаос. Вокруг бегали девушки, которые первые попробовали закуски, а точнее, имели любопытство попробовать земные десерты. А вот нечего доверять людям с Земли. Мы злобные и коварные, особенно, если нас заставить что-то делать против воли! Так вот, эти девушки вешались на шеи кому попало (точнее, тому, на кого первым падал их влюблённый взгляд), запрыгивали с ногами, не отпускали, истерили, если человек попытался вырываться. Повезло больше тому, чей взгляд падал не на особь, самостоятельно передвигающуюся и дышащую, а на предмет бездушный. Так некоторые обнимали колонны или перила. Одна девушка полезла даже на диван, потом на высокий столик, спихнув при этом явно дорогую люстру, просто чтобы снять картину и обнять её. Я же просто радовалась тому, что не прогадала с тем, что изменила пропорции зелья, чтобы адекватность выбить начисто.
Я улыбнулась Глэну и убежала от входа подальше в поисках хорошего места для укрытия.
Признаюсь, шоу вышло очень даже веселым. Далеко не все были под действием зелья, поэтому многие просто воспринимали происходящее «бешенство», как часть какого-то выступления. Не смешно было только тем, кто попадал под разряд «моя любимая прелесть».
Вдруг заиграла музыка, зал начал освобождаться от людей, чтобы дать место танцорам. Я долго смеялась над тем, как все почти рассосались и осталась только «влюблённая» парочка, а точнее – маг в белом костюме, и прилипшая к нему намертво девушка в ярко-красном платье. Ему пришлось поднять её на руки, чтобы отнести подальше. Выглядело это крайне смешно. Но мне было мало эпичности. Здесь есть где-нибудь зеркало? Я оглянулась, но зеркала, к сожалению, не было видно. Ой, больно надо. Просто натягиваю стрелу, прицеливаюсь к довольно высокому и большому магу в довольно странном одеянии, и стреляю. Есть! Прямое попадание!
Помпон мягко ударяет в пухлое плечо, розовый дымок охватывает доброе лицо, и парень сразу меняется, но первый, кто попадается ему на глаза, оказывается другой парнишка, видимо, его приятель или сокурсник. Наверное, это старший курс, или просто пепельноволосый был таким сообразительным, но взгляд большого ему совсем не понравился, он подобрался, и начал пятиться:
– Нил, брат, не смотри на меня так. – Попросил он с ноткой паники в голосе.
– Как, моя прелесть? – Спрашивает тот низким, томным голосом, наступая на пепельноволосого.
– Как на сосиску! Прекрати! – Уже откровенно пятиться. Но Нил не слушается, а только бросается на друга (брата?), тот кричит, уворачивается и убегает в толпу. Тот, естественно, за ним.
– Уху, давай, Нил, ты его догонишь, я в тебя верю! – Кричу вдогонку парню, заливаясь смехом.
«И в своё зелье я тоже верю», – добавляю уже про себя.
На меня смотрит целая компания, но ничего не говорит и даже не подозревает. Видимо, они ещё не в курсе любовного зелья моего производства.
– Это та, которая с Земли? – Довольно громко шепчет высокая девушка с шикарными длинными волосами чёрного цвета и длинными ногами.
– Да, видимо. – Отвечает ей такая же девушка с пухлыми губами. – Никаких манер!
– И не говори! – Вздыхает первая «огорченно», со всем своим презрением смотря на меня. И факт того, что я также смотрю на них и стою на расстоянии двух метров их совсем не смущает. Смешно. Они точно заслуживают пары стрел.
– Ой, девочки, посмотрите, какие интересные десерты мы с группой приготовили вчера! Такие пирожные не испортят фигуры, но зато поднимут настроение. – Заманчиво предложила подошедшая мне на помощь Виолетта. Я удивленно посмотрела на безумно красивую соседку с подносом земных сладостей в руках.
Девушки презрительно посмотрели на Виту, оценивающе скользнули взглядом по шоколадным и малиновым пирожным, но таки взяли попробовать. Ан нет. Стрелять в них не придется, спасибо Виолетте.
– Бежим. – Напомнила я ей, потянув за локоть. Оставим их на волю судьбы.
Когда расстояние было уже безопасным, я остановилась, повернулась к магу и возмущенно спросила у нее:
– Что это было? Ты же сказала, что не собираешься в этом участвовать.
– Не могла же я оставить таких грубиянок без наказания! – Фыркнула та презрительно, поморщив милый нос в веснушках.
Мне почему-то стыло смешно и очень приятно.
– Спасибо, – искренне улыбнулась, – но теперь иди к остальным и оставь мне сладости. Это должно быть только моё наказание.
– Жадина. – Буркнула беззлобно себе под нос Виолетта, протянула поднос. Убираю лук и стрелы за спину, принимаю десерты. Они так красиво выглядели, что хотелось их попробовать, но, увы, нельзя.
Вита смотрит куда-то за меня, в сторону входа и задумчиво говорит:
– А вот и твое наказание.
– М? – Отзываюсь недоумённо, смотрю сначала в зелёные глаза, а потом туда, куда она смотрит.
Медленно, совершенно не торопясь, в зал вошли ректор и проректора. Этакая элита академии. Ректор был в тёмно-синем костюме и кипельно-белой рубашке, слева от него шла красивая женщина лет сорока на вид, в шикарном платье нежно-голубого цвета, рядом с ней шел уже знакомый мне магистр Цафрер в черном, клетчатом костюме.
Я прищуриваюсь, рассматриваю женщину.
– Кто эта женщина? – Спросила, вытягивая шею, чтобы разглядеть их через толпу.
– Проректор по воспитательной деятельности – Мюриэлла Ламар, маг Воды. Прекрасная, добрая, элегантная женщина. Зачитывала нам пару нотаций в начале года. – Тише, чем говорила до этого, пояснила Вита, также, как и я, пытаясь рассмотреть опытных магов через адептов.
Понятливо киваю, показывая, что поняла. Также рядом с ними шли два мага средних лет. Один из них – маг Земли (родственную магию я уже научилась различать от других), темноволосый в темно-зелёном костюме и круглых очках; второй, – наоборот, – светловолосый, низкий, в сером костюме.
– А это?..
– Проректор по административно-хозяйственной работе и проректор по региональному развитию здравоохранения и клинической работе. Честно, имён не знаю, никогда лично с ними не сталкивалась, только знаю, что такие у нас в академии есть.
– Ты знаешь должность, но не знаешь имени? – Спрашиваю, усмехнувшись.
– Обижусь! – Буркнула соседка недовольно.
Подняла свободную от подноса руку, показывая, что сдаюсь и приставать больше не буду.
– На самом деле, точно не помню, боюсь сказать неправильно… – Поясняет более терпеливо. А потом добавляет, смотря толпу, из которой девушки почему-то очень активно зашептались: – О, а вот и магистр Эшфорд.
Я понятливо кивнула, понимая, почему зашептались девушки и сразу же закатила глаза. Но потом подняла взгляд на группу ректора и проректоров и увидела мага Эфира. Естественно, он выделялся больше всех: молодой, высокий, в черном костюме и черной рубашке, но с белоснежным галстуком. Серьёзный, с почему-то ледяным взглядом, но такой красивый… аж бесит.
– Подержи-ка. – Прошу мимо проходящего парня, и впихиваю ему в руки поднос. Беру лук, стрелу, и добавляю: – В принципе, угощаю. Можешь идти, куда шёл.
Парень так шокирован, что остается на месте, следит за тем, как я натягиваю стрелу с помпоном на конце, и прицеливаюсь в проректора по научной работе. Но последний, словно зная, что сейчас произойдет, смотрит прямо на меня.
Чёрт. А вот этого мне не нужно.
Огорчённо выдыхаю, опускаю лук. Ладно, может, как-нибудь потом. Возможно, он даже десерт попробует. Это так, чисто мести ради.
– Ну, чего стоишь? Иди, давай! – Шиплю на худенького паренька, застывшего возле меня. Тот почему-то вздрагивает, но таки очухивается и убегает с подносом в руках. Озлобленно скриплю зубами ему в след. Удивительно, как одна неудача может испортить хорошее настроение, словно одна капля нефти упала в кристально чистое озеро.
Но Вита была права. Всё, что происходило, было очень заметным и не скрылось от глаз ректора. В частности, он заметил, когда магистр Цафрер попытался снять моего знакомого пепельноволосого с колонны, а тот напрочь отказывался, говоря про то, что пока он сосиска, то никуда не слезет. К слову, сам ректор в этот момент беседовал с пухляшом, который сидел прямо на полу у колонны и горько-горько плакал, раскачиваясь из стороны в сторону и размазывая слёзы обиды по пухлым щёчкам со словами: «Где моя прелееесть??».
Я не могла сдержать улыбки, смотря на эту замечательную картину, так-то меня и заметили. Ректор рванул ко мне, как Титаник на айсберг. У меня же сработал инстинкт самосохранения (жаль, такими инстинктами не владеют айсберги), поэтому я развернулась и уже хотела дать дёру, как меня кто-то поймал прямо за воротник платья, и потянул на себя. Да с такой силой, что я на несколько секунд повисла в воздухе. Безуспешно подёргав ногами в воздухе (и как только платье не порвалось, интересно?), я сдалась и выдохнула. Обернулась. Прямо на меня смотрели ярко-зелёные и очень злые глаза мага Эфира.
– Адептка Васильченко! Что вы тут устроили?! – Рявкнул на меня подошедший ректор. Он был очень злым, ярко-синими глазами стрелял молнии.
– Праздник! – Улыбаюсь искренне и счастливо, развожу руки в стороны, и бью какого-то мимо проходящего адепта луком прямо по голове. Тот шипит на меня какое-то ругательство, я ойкую, по привычке сначала извинюсь, но потом выкрикиваю в ответ: «Сам такой!», беру стрелу и целюсь прямо в него, но прицелиться не получается из-за неудобства – воротник-то мне все ещё тянут. Дергаю плечом, возмущённо смотрю на проректора:
– Ну, пустите, а?
Он фыркает, отводит взгляд и странно усмехается, видимо, возмущённый моей наглостью.
– Небеса, Кристофер, сделайте с ней что-нибудь! – Восклицает магистр Хильдес и бросается на помощь какой-то девочке, которая «влюбилась» в какой-то местный алкогольный напиток, и теперь бегает по адептам, отбирает у них бокалы и выпивает все до последней капли. Сейчас она присосалась к целой бутылке, вот ректор и поспешил ей на помощь, оставив меня на магистра Эшфорда.
Я же снова высмотрела в толпе того самого грубияна, обрадовалась и снова дёрнулась в руках магистра.
– Да пустите же вы меня, в конце концов! – Выпалила возмущённо.
Меня послушали, отпустили. Я так обрадовалась, что снова хотела взяться за стрелу, но мою руку перехватили, и потянули на себя. Я врезаюсь лбом в твёрдую грудь проректора, возмущённо шиплю, потираю ушибленное место ладонью, с укором смотрю на мужчину исподлобья.
– Что вы делаете? – Спрашивает довольно холодно, намекая на хаос вокруг.
– Творю! – Отвечаю, гордо вскидывая нос вверх.
– Скорее, вытворяете, адептка Васильченко. – Усмехается, отводя взгляд. А потом резко прижимает к себе за руку и угрожающе уже шепчет, смотря прямо в глаза: – Прекратите сейчас же!
– Я бы попросила! – Возмущаюсь и даже несколько оскорбляюсь, отодвигаясь назад корпусом, потому что близко очень. – Я уже ничего не делаю – это раз, а два – любовь ещё никому не мешала!
И тут, не знаю в подтверждение ли моих слов, или просто так, в зале поднимается сильный, холодный ветер. Шторы срывает с карнизов, украшения хаотично летают по залу. И именно в этот момент я была очень благодарна тому, что стояла рядом с проректором, потому что к такому сильному порыву была совсем не готова. Со страху прижимаюсь к магу, спрятав лицо у него в рубашке, чувствую, как одной рукой он обнимает меня за плечи, укрывая от вихря, а второй, как оказалось позже, блокирует источник воздушной магии.
– Что это было? – Спрашиваю тихо, не осмеливаясь высунуться наружу. Ну, к черту эту «ружу», мне здесь очень даже неплохо, а главное – безопасно.
– Парень приревновал свою девушку к другому, который под действием твоего зелья признавался ей в любви. – Ответил тихим и спокойным голосом. Почему он меня не ругает?
– И что в этом такого?
– Ревность – страшное, ослепляющее чувство. Он вызвал его на дуэль, разозлился и использовал призыв урагана.
– Глупый, ревнивый мужчина. – Качаю головой, поднимаю глаза на проректора.
– То есть, свою вину ты отрицаешь? – Щурится в ответ, но говорит все также спокойно.
Сжимаю зубы. Отодвигаюсь от мага, дергаю плечом. Проректор все сразу понимает, руку убирает. Может, хоть он поймет?..
– Отчислите меня, пожалуйста.
И только он открывает рот, чтобы что-то ответить, как его перебивает бешенный голос какого-то высокого парня с фигурой шкафа:
– Вот она! Ах, ты тля мелкая, а ну иди сюда! – Кричит он явно мне, пытаясь пробиться сквозь толпу переполошенных адептов. Только сейчас замечаю, какой хаос происходит вокруг, как носятся в панике или под действием зелья адепты, как ругаются профессора и проректоры.
– Ой, теперь я точно пошла… – Сообщаю смотрящему на меня магистру Эшфорду, разворачиваюсь и скрываюсь в толпе. Пусть меня ловит ректор, а не учащиеся.
В этот раз проректор не стал меня останавливать.
***
Я была безумно горда собой. Презрительные взгляды и абсолютно неконтролируемые ситуации… мне явно было чем гордиться.
Мне пришлось делать ноги и покинуть праздник раньше всех, пару раз я пряталась то за горшком, то в уборной, то ещё где-нибудь, от тех индивидуумов, которым мои зелья почему-то особо не понравились. Я бы устроила скандал и с ними, но они разобрались бы сами, без вмешательства ректора или профессоров, а жить я ещё хочу и даже очень сильно. Уверена, сегодня же днём меня вызовут, чтобы отчислить.
Уже светлело, когда мне таки удалось дождаться, когда вся недовольная мною толпа бешенных магов сойдет на нет и уйдет спать. Я вылезла из-под лестницы, осмотрелась по сторонам и двинулась в сторону своей комнаты. Надеюсь, Виолетта сейчас не за тех, кто хочет меня повесить на забор верх тормашками и напустить диких гусей.
Я тихонько кралась, прислоняясь к стенке почти всем телом, часто оглядывалась и бегло смотрела на невероятно большие окна, которые открывали вид на невероятную природу, залитую яркими цветами восходящего солнца. Фиолетовые оттенки заменялись нежно розовыми. Небо было светлым только у востока, дальше цвет равномерно темнел. Окна здесь выходили не на здания, а на лес и озеро. Озеро было далеко, виднелись только блики водной глади, её насыщенный тёмно-голубой цвет, а вот лес предстал во всей красе. Деревья высокие, пушистые, листва насыщенного зелёного цвета.
Возможно, я засмотрелась, что стало моей ошибкой. Я не услышала шагов, а стоило быть внимательнее.
– Адептка Васильченко, какая встреча. – Прозвучал знакомый голос сзади.
«Чччёрт», – шиплю про себя.
Испуганно поворачиваюсь к декану собственного факультета. Его самодовольный вид, немного кривая улыбка тонких губ и слишком самоуверенная поза мне совсем не понравились. Мне резко захотелось научится телепортироваться или родиться мужчиной. В груди практически беспричинно появилось липкое чувство страха.
– Любуемся? – Он кивнул в сторону окна, как-то странно на меня посмотрев.
– М-мгм, – ответила, не размыкая губ. Вообще говорить с ним не хотелось. Судя по взгляду, официант с вином проходил мимо магистра Ллойда слишком часто.
Я шагаю назад, всё также держась ладонью за каменную, холодную стену, подушечками пальцев чувствуя каждую неровность. Ладони стали мокрыми и холодными, дышать стало труднее, грудь что-то сжимало. Тело почему-то боялось больше разума.
– Мне нужно идти… Уже поздно… – Очень тихо, почти шёпот.
И ещё шаг назад.
Мне не нравится его взгляд. Совершенно и полностью. Страшно. Я его боюсь. С самого начала симпатии не питала, сейчас же совсем противно становится.
– Я могу проводить. – Голос становится ниже, звучат хриплые ноты. Кажется, ещё бы слово, и он перешёл бы на шёпот…
И шаг ко мне.
Нет, стой, где стоишь!
Сжимаю зубы до боли в висках, ногтями впиваюсь в холодную и влажную ладонь. Инстинктивно отодвигаюсь ближе к стене.
– Знаешь, а мне очень понравилось твоё шоу на празднике… Необычно и весьма забавно.
Оценивающий взгляд пробегает с лица до ног, задерживаясь на некоторых местах практически каждые десять сантиметров. Мне остаётся радоваться, что я настояла на том, чтобы капелька на груди не была слишком большой, но, кажется, декану это не мешает. Мне становится противно, я хочу закрыться полностью, надеть на себя мешок, да хоть что-нибудь, только бы не чувствовать этого взгляда.
– З-знаете, я всё-таки пойду. – Говорю с запинкой, но стараясь вложить в голос максимум уверенности.
И я уже разворачиваюсь, и руку от стены отнимаю, и даже шаг делаю, но магистр не позволяет – резко тянет за плечо, руку, толкает к стене. Я больно бьюсь лопатками о холодный камень, шиплю, откидываюсь вперёд, в попытке уйти.
Но мне не дают.
Большое мужское тело прижимает к стене, декан больно сжимает мои запястья, расставляя руки в стороны от меня, чтобы и не ударить, и не убежать. Пытаюсь выбраться – бесполезно. Только чувствую боль в спине, руках, холод камня сзади и очень горячее, каменное тело магистра, которое вообще позиций не сдаёт. И чувствую неприятный запах алкоголя.
– Пока тебе придётся остаться, – хрипло отвечает, выдыхая неприятным запахом в лицо. Жёсткими губами, колючей щетиной и острыми зубами приходится по скуле, не оставляя даже и сомнений о своих намерениях.
Нет-нет-нет! Даже и не подумаю!
Начинаю вырываться с утроенной силой: мотаю головой, этой же скулой зарядив ему по зубам, кажется, топая ногами, намереваясь попасть ему по ногам или меж их, и вырывая руки.
– Да ладно, не брыкайся. Тебе понравится!
– Нет! – Наконец, прорезался и голос. – Отпустите меня! Сейчас же! Прекратите! Нет, не трогайте!!
И, наверное, я бы звала на помощь, если бы не факт того, что это не жилой корпус, а, значит, никого здесь в это время и не будет. То есть шансы на спасение у меня сейчас очень малы. Остаётся только надеется на милость декана, или его глупость. Или на саму себя. Судорожно пытаюсь вспомнить хоть какое-нибудь заклинание, но голова предательски пуста.
– Магистр Ллойд, вас же попросили не трогать и отпустить. – Прозвучал очень жёсткий голос совсем близко.
Я вздрагиваю и застываю. Как и декан. Смотрю прямо перед собой, на чёрную мантию магистра Ллойда, сквозь пелену слёз.
– Слушай, Крис, иди куда шел, а? У меня дела, не видишь? – Очень расслабленно ответил декан, но запястья мои уже расслабил. Явно алкоголь говорил, тело же было умнее хозяина.
– Я же сказал: отпусти адептку. – Ещё медленнее и грознее. Я даже ещё раз вздрогнула.
Декан демонстративно закатывает глаза, но руки отпускает, отодвигается.
– Шаг назад. – Совсем не просьба. Приказ.
Делает шаг назад.
Я только сейчас чувствую, как дрожу, слёзы непроизвольно льются, руки трясутся очень сильно, дыхание не восстанавливается. Давно такого не было… Никогда.
Осмеливаюсь поднять глаза на проректора, безумно боясь его реакции. Но нет. Его глаза были, скорее очень напуганными, он смотрел внимательно, но совсем без злобы. Кивнул головой влево, приглашая к себе. Не раздумывая отлипаю от холодной стены, на ватных ногах подхожу к магистру, огибаю его, останавливаюсь за ним и прислоняюсь к его спине своей, чувствуя защиту. Словно за каменную стену встала, только теплую и совсем не обездвиженную.
Последнее я поняла после того, как декан почему-то решил не уйти спокойно, а выплюнуть ещё пару оскорблений и в мой, и в проректорский адрес:
– Да ладно тебе, Крис, это всего лишь мелкая девчонка, которая не знает своего места. Я его решил просто показать.
Слова магистр Ллойд выговаривал с трудом, два предложения говорил довольно долго. Но мне вполне хватило для того, чтобы присесть на колени, закусить кулак и сорваться в беззвучные рыдания. Мне было страшно, даже не смотря на наличие проректора, который буквально меня спас.
– Для вас, магистр Ллойд, я магистр Эшфорд. И совершенно все адепты нашей Академии знают своё место. Единственный, кто о нем забыл – это вы. – Очень злым голосом очень правильные слова.
– Ой… – отмахнулся декан, а потом вдруг громко икнул из-за чего я непроизвольно вздрогнула и зажмурилась, чувствуя, как слёзы стекают ручьём по щекам. Надо же было так довести… – Знаю я, что ты там придумал: заберёшь её и сам возьмёшь. Ну, хоть поделись-то, а то совсем как не родной!
Этого магистр Эшфорд уже не смог сдержать, а потому телепортировался прямо перед деканом, и ударил его куда-то в лицо (я не видела точно). Его чёрную мантию освещало уже ярко-оранжевое, переходящее в жёлтый цвет, утреннее солнце. Но декан он на то и декан, поэтому удар был стойко выдержан, а ответ прилетел в виде зелёного сгустка магии. Но Кристофер Эшфорд перехватил шар небрежным движением руки и пальцев, заблокировал поток магии, обезвредив сгусток, и очень озлобленно бросил:
– Протрезвей сначала. Поговорим позже.
Развернулся, задев его краем развивающегося при резком движении плаща, в три шага преодолел расстояние между нами, аккуратно коснулся моих плеч, поднял с колен, учтиво заглянул в глаза, протянул руку.
Главное, не пожалеть после.
Принимаю ладонь, маг снова машет плащом, прикрывая меня от всего мира, уже яркого солнца, и мы, кажется, исчезаем…
Чтобы появится в чужой мне комнате.
***
Никаких ощущений при телепортации я не почувствовала. Поняла, что нахожусь совсем в другом месте. Это была просторная комната с довольно низким диваном, столиком перед ним с толстыми ножками, шкафом, и очень большим письменным столом вдоль стены, на котором аккуратно были сложены свитки, бумага и чернильница с пером.
– Куда вы меня?.. – Начала я, обнимая себя за плечи, чтобы унять дрожь.
– Это мои личные покои. – Спокойно ответил проректор.
Я нервно хихикнула, отскочила в сторону от магистра Эшфорда, и с нескрываемым ужасом посмотрела на него. На самом деле, именно сейчас имею право. Никогда в жизни так не пугалась, как за сегодняшнее только утро. Хорошо день начался, ничего не скажешь.
– Ты что, меня боишься?
Вас – нет, а ситуации этой – да. Причины имеются, между прочим.
Но это только в голове, так же я просто решила промолчать, что, наверное, сейчас будет разумнее.
– Не бойся, – закатывает глаза проректор по учебной работе и отворачивается от меня (наверное, чтобы не пугать), – я малолетними взбалмошными девицами не увлекаюсь.
Пхах. А кем он тогда увлекается? Неужели пожилыми, начитанными и культурными старушками? Я снова нервно усмехаюсь, вытираю слёзы (На самом деле, просто по щекам размазываю солёную влагу), вспоминаю декана и начинаю очень сильно натирать левую щеку, скулу и даже шею. Хотелось хоть как-то избавиться от этих ужасных прикосновений, забыть об этом, как об ужасном сне и не вспоминать больше никогда.
Проректор же, развернувшись, входит в одну из дверей из тёмного дерева, оставляя последнюю открытой. Это оказывается кухня в таких же теплых, коричневых оттенках. Её сразу же наполняет звон посуды.
– Я заварю тебе чай на успокаивающих травах. – Не спрашивает, просто перед фактом ставит.
Я, всё ещё натирая в омерзении щёку, киваю. Пусть делает, что хочет, мне уже не важно, даже если это будет какая-нибудь отрава. Мне просто очень хочется искупаться. И поплакать. Но сначала искупаться, смыть этот кошмар.
– Я могу воспользоваться ванной комнатой? – Наконец, осмеливаюсь спросить, ибо очень стыдно было. Снова вздрагиваю, чувствуя, как тело покрывается крупными мурашками.
Проектор делает шаг назад, появляется в моём поле зрения, вытягивает руку, указывая куда-то за меня. Оборачиваюсь, вижу такую же тёмную, массивную дверь, бурчу что-то вроде «Спасибо», ухожу в ванную.
Внутри она тоже обставлена в коричневых оттенках. Только ванная и раковина из белого мрамора, все остальное из тёмного дерева. Когда вижу себя в зеркале, откровенно дёргаюсь. Нос припух и стал красным, щека покраснела от натирания, локоны у лица, которые я убрала за уши, растрепались и очень страшненько торчали, глаза были очень покрасневшими, полопались несколько сосудов, наверное, когда я сорвалась в истерику за спиной проректора. Рассмотрев этот кошмар, удивляюсь, как вообще проректор смотрел всё это время на меня, будь я на его месте – убежала бы сразу.
Качаю головой, открываю кран, радуюсь наличию тёплой воды и вкусно-пахнущего твёрдого мыла. Сначала умываюсь просто водой, а потом ребром мыла очень сильно натираю щёку и скулу, желая содрать кожу.
Потом ещё рукой и ногтями вспениваю раствор и распределяю по щеке, скуле и шее. Потом психую и умываюсь полностью. Щека, конечно, болит дико, но и этого мне было мало. От безысходности хотелось заплакать, но буквально в соседней комнате был магистр Эшфорд, а перед ним я и так сегодня много чего себе позволила, ещё один срыв будет явно перебором. Поэтому беру мягкое, махровое полотенце белого цвета, вытираюсь, вешаю его на место, поправляю прическу, стараясь не смотреть себе в глаза, и выхожу, прикрывая дверь ладонью и рукой.
Магистр Эшфорд уже ждал меня, стоял напротив у двери в кухню. Мне было очень стыдно перед ним за всё, что произошло и за свой внешний вид тоже, поэтому я вздрагиваю от неожиданности, сразу опускаю глаза и тихо говорю:
– Извините…
– За то, что подсыпала в десерты на празднике любовное зелье? Или за то, что стреляла в адептов из лука? – Спрашивает едко.
Меня возмущает резко! Я даже глаза на проректора поднимаю и очень уверенно отвечаю:
– Нет! За это мне не стыдно!
– Тогда я не понимаю, за что ты извиняешься, ведь только за это тебе и должно быть стыдно, – пожимает мужчина плечами, разворачивается и бросает уже через плечо: – Пойдем пить чай.
Мне стыдно, магистр Эшфорд! Безумно стыдно! Не за зелье и лук, а за декана, за то, что вам пришлось меня спасать, что вы видели меня в очень непрезентабельном виде (моральном). И я бы это сказала, но сил не было никаких, а чай очень хотелось, поэтому я только вздыхаю и иду за проректором в кухню.
