Текст книги "Первый элемент (СИ)"

Автор книги: Рина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Ночной город в ярких искрах заменился трассой, освещённой только светом луны и фарами машин. Я сначала переживала за то, как водит проректор, но потом успокоилась, видимо, переняв уверенность водителя. Судя по всему, магистр делал это не в первые, даже ночная дорога давалась ему легко. Невольно задумалась: а есть ли вообще что-нибудь, чего проректор не умеет? Создаётся впечатление порой, что он робот. Да, такой же бездушный тоже, именно.

Я всё ломала себе голову, не понимая, каким образом, проректор вспомнил обо мне. Что такое могло остаться, чтобы память вернулась? Или я что-то сделала не так? И, что не менее маловажно – зачем он здесь? Ему нужна была Женевьева, или он решил отругать и вернуть меня в Веслор? Потому что ни первый, ни второй вариант меня не радовали, даже как-то пугали. Единственное, что радовало, так это то, что в этот раз пришел магистр Эшфорд, а не ректор… хотя, я уже не знаю, кто из них будет меня слушать. Кажется, они оба очень сильно злы на меня. Если, магистр Хильдес помнит о моём существовании вообще.

И как я заснула, смотря на ночной пейзаж – не знаю. Если честно, так спокойно мне уже давно не было. Дорогие машины и ночная дорога творят чудеса, определённо.

Разбудило меня лёгкое прикосновение горячих губ к щеке. Я сразу поняла, что произошло, поэтому вздрогнула и вжалась в сиденье. Наши взгляды встречаются: мой – непонимающий, и его – тёплый и нежный.

– Что вы себе позволяете? – Выдавливаю кое-как отчего-то хриплым голос, когда проректор, улыбаясь, отодвигается на своё место.

Машина уже стояла. Мельком осматриваюсь – поле, большое озеро, совсем недалеко есть и лес. Потрясающая картина. Сколько, интересно, мы сюда ехали? Смотрю на время – 3:48. Прилично. Не удивительно, что я заснула.

– Небольшие вольности… – Улыбается проректор, отвечая на мой вопрос. – Но ты сама заснула.

– Можно подумать, это повод приставать к совестливой девице. – Огрызаюсь, чувствуя, как начинаю постепенно злиться. Вся эта ситуация меня действительно сильно злила. Я так долго и старательно бежала от этого мужчины, чтобы он снова меня нашёл? Почему нельзя просто оставить меня в покое?

Проректор вдруг почему-то выходит из машины, огибает её, открывает мне дверь, но не пропускает на выход, а наклоняется надо мной и тихо спрашивает:

– Ты понимаешь, почему я здесь?

Этого я тоже не знала, могла только предположить, и то догадки явно были бы неверными, поэтому я честно отрицательно качаю головой. Руки до побелевших костяшек сжимают ремень безопасности. Услышать ответ было почему-то страшно.

– Я здесь, чтобы забрать тебя.

Вообще не удивил, если честно. Глупая, бояться было нечего. Я вздыхаю и отстегиваю ремень. Поворачиваюсь к магу корпусом, чтобы показать всю свою серьёзность.

– Я не вернусь в ваш мир. – Отвечаю тихо, но уверенно.

Мне всё равно, что он подумает обо мне, всё равно, к чему могут привести мои слова – я буду стоять на своём до последнего. Уж в чем, а в упорности он меня не переиграет.

– Почему? – Спрашивает терпеливо.

– Потому что здесь мой дом. Мой мир. – Отвечаю, интонацией выделяя слово «мой».

Однако я совсем не думала, что мои слова могут вывести проректора на эмоции.

– Весь твой прежний мир рухнул! – Мужчина с силой отталкивается от крыши машины и отходит на пару шагов назад. Выдыхает, смотря на небо, усыпанное звёздами. Снова переводит взгляд на меня и спрашивает куда спокойнее: – Зачем ты снова бежишь к руинам?

– Потому что, они важны для меня! – Отвечаю также эмоционально, даже выпрыгнув из машины, потому что меня никак не хотели слышать. И тоже почему-то куда тише: – Как же вы не понимаете?..

Он снова замолчал на некоторое время. Я смотрела вокруг: на звёздное, но уже слегка светлеющее небо у восхода, озеро позади проректора, лес. Дышала свежим воздухом, в первые за долгое время могла насладиться красотой и свежестью весны. Если бы не ситуация, в которой я нахожусь. Если бы не моя магическая сила.

– Я всё понимаю, Камелия. – Спустя некоторое время говорит проректор. – А если не понимаю, то стараюсь понять.

– Я знаю. – Отвечаю тихо. – Но назовите мне хотя бы один аргумент вернуться в академию. Только не говорите про то, что я опасна для людей вокруг…

– Я не прошу тебя возвращаться в академию. – Говорит несколько отрешенно.

Настолько удивляет, что осмеливаюсь поднять на него глаза. Между нами было расстояние в каких-то два шага, но казалось, что целая бездна. Причем вырыли мы её вместе.

Кристофер был серьёзен, как никогда: играет желваками, немного хмурится и очень серьёзно смотрит на меня.

– А что тогда вам нужно? – Не понимаю я.

– Чтобы ты была со мной. Рядом.

Шок.

Полное отрицание происходящего.

Но мои нервы не очень крепкие, это я уже давно знаю, поэтому вместо адекватного ответа, из меня выходит неконтролируемый истерический смех. Магистр Эшфорд лишь как-то странно смотрит на меня, но молчит, давая время осмыслить его же слова. Мне резко захотелось вернуться в квартиру, чтобы просто убежать от сюда. Но от осознания того, что я так просто позволила проректору АС, магу, который не хочет иметь со мной ничего общего, посадить себя в машину и отвезти куда-то за город становилось куда хуже, а от того и смешнее.

Когда смех отступает, мне хочется плакать, но я сдерживаюсь, утираю слезинки в уголках глаз и со всем своим детским любопытством смотрю на проректора по научной работе так, как малыш смотрит на перспективу пойти в школу. В смысле, несколько опасливо, и, вроде, говорят, что там не очень, но интересно до жути и хочется тоже до жути. Поэтому и смотрю.

– Вы сейчас серьёзно? Вот абсолютно и полностью, точно-точно да? – Спрашиваю я, всё ещё посмеиваясь.

– Почему ты думаешь, что я могу тебя обмануть? – Спрашивает он тихо, делая шаг ко мне.

Естественно, улыбка полностью стирается с лица, я отступаю, но только прижимаюсь спиной в капот большой машины.

– Магистр Эшфорд, сохраняйте дистанцию. – Напоминаю очень серьёзно. И уже отвечая на вопрос: – Если вы действительно хотите знать, то это, потому что я слышала ваш разговор с Танатосом. Вам не нужно притворяться, или что-то в этом роде. Если вы здесь, чтобы снова подшутить надо мной, то возвращайтесь. Не хочу с вами ссориться ещё больше.

– Какой разговор? – Не понимает проректор. Как смешно, что он уцепился только за эту фразу, словно остальные мои слова не имели никакого значения.

И просьбу сохранять дистанцию он тоже игнорирует, потому что подходит близко, почти вплотную.

– Магис-с…! – Начинаю возмущаться я, но не успеваю – меня резким и быстрым движением сажают на капот, двумя руками буквально прижимая к машине.

Потрясающе. Просто потрясающе.

Но смелости поднять на проректора глаза, или начать вырываться у меня уже нет, поэтому я просто пытаюсь не прижиматься к горячему телу, отодвинувшись назад, на сколько это было возможно.

– Так какой разговор ты слышала? – Спрашивает проректор, слегка нагибаясь ко мне.

Мы о чём-то говорили?

Если вы продолжите так нагибаться, то я точно не вспомню.

Но маг поднимает ладонь и пальцами касается только моих волос. Жмурюсь, очень стараясь не поддаваться соблазну.

– Я не хочу вам об этом говорить!

– Тогда просидим тут до тех пор, пока не захочешь. – Меланхоличный ответ. Мужчина выпрямляется, упирает руки в капот и осматривается. – Здесь очень красиво… Единственное, с завтраком придется что-нибудь придумать, а так очень даже неплохо.

Господи, вот снова он! Почему такой хороший? Почему в первую очередь всегда думает о том, чтобы мы поели, о красоте природы? Даже несмотря на то, что я буквально распластана перед ним на капоте.

Интересно, что он скажет, если я расскажу правду? Зачем я ему нужна? В моей голове всё никак не может уложиться, что он испытывает ко мне какие-то там чувства. Ко мне, кажется, можно испытывать только жалость. А жалость мне совсем не нужна.

– Я слышала то, что вы говорили про наши отношения. Что у вас просто короткий интерес, а у меня ребячество… и… там ещё много обидных слов было. – Отвечаю я на вопрос холодным голосом, хоть и речь заметно обрывается.

– Да, я правда так сказал. – Признаётся он, и мне становится очень больно где-то глубоко внутри. – Но ты, видимо, не дослушала. Танатос злил меня, чтобы я в итоге признался в своих чувствах к тебе.

Что?..

Всё.

Нет.

С меня хватит.

Теперь уже точно.

– Отпустите. – Говор тихо и очень агрессивно. И уже смотря ему в глаза: – Я вам все сказала ещё в прошлый раз. Оставьте меня в покое.

Видимо, у проректора тоже терпение не бесконечно, потому что взгляд заметно леденеет. Он отрывает ладони от капота, отходит на несколько шагов назад, чтобы я спрыгнула.

Небо уже начало светлеть. С востока оно озарилось жёлтым цветом, но дальше, к западу, всё ещё уходили в тёмно-синий. Почти все звезды погасли, остались лишь самые яркие.

Я прохожу мимо проректора, сажусь в машину. Пусть отвозит меня домой, мне надоела эта клоунада. Жизнь мою разрушили, теперь ещё пытаются в неё так бесцеремонно влезть? Вот ещё!

Но почему так паршиво на душе? Словно что-то очень важное отрывается внутри, неприятно жжёт и покалывает. Это я так умираю? Подло будет умереть в машине проректора, впрочем, выражение «месть – блюдо, которое подается холодным» и мой хладный трупик в салоне автомобиля магистра Эшфорда сделают своё дело. Даже умру чисто из вредности.

Демонстративно пристегиваюсь, ожидая мага. Руки дрожат, но я всё равно упрямо игнорирую знаки собственного организма.

Но проректор никак не садится в машину. Вместо этого он открывает дверь и внимательно смотрит на меня.

– Прекратите. Отвезите меня в город. – Снова глупо упрямлюсь, знаю. Но мне так страшно признаться самой себе в поражении…

А ведь я действительно проиграла. С самого начала. Каждый раз я проигрывала проректору, каждый раз понимала, что бежать – мало того, что не выйдет, так ещё и глупо безумно. Моего дома больше нет, нет и семьи. Но Кристофер как-то неожиданно стал мне и домом, и семьёй.

Я нервно играла желваками, сильно сжимала челюсть, только, чтобы не заплакать. Смотрела в лобовое стекло, рассматривала ближайший лес. Всё – только, чтобы не обращать внимания на проректора.

– Глупышка. – Буквально слышу его улыбку.

Возмущённо поворачиваюсь к магу, требуя пояснения за оскорбление. Не отрицаю, сказал по факту, но зачем вслух-то?

– Сами вы… – Я глотаю какое-то ругательство, которое даже не придумала, а он всё смеётся.

Ему правда смешно? Потому что я очень сильно хочу плакать.

– Да, согласен. Для тебя я буду, кем угодно.

– Прекратите! – Вырывается уже истеричное. – Хватит надо мной издеваться! Вам мало того, что вы уже сделали…?

– А что я сделал, Камелия? – Спрашивает уже серьёзно.

Я замолкаю, так и не договорив свою гневную триаду. Слова сами застревают где-то внутри, я в принципе замираю под взглядом удивительных ярко-зелёных глаз. Глубоко вздыхаю и в бешенстве снимаю кольцо, потому что понимаю, что вслух ничего из того, о чем думаю сказать не осмелюсь.

Весь мой поток мыслей, абсолютно всё теперь доступно для проректора… Теперь у него не было никаких преград передо мной, даже артефакта. И я даже представить не могу, что он сам обо всём этом думает. Смотреть в его глаза я так и не решаюсь – лобовое стекло куда интереснее.

– Вот это я и имел в виду. – Вдруг, говорит проректор. – Ты сама всегда так думала и хотела считать… Я действительно долгое время читал твои мысли, и ты всегда говорила самой себе, что я для тебя просто проректор. А ещё ты очень хотела домой. Если рассматривать всё именно так, то может показаться, что даже начинать эти отношения глупо… Я никогда не видел в тебе просто адептку, ты с самого начала была девушкой, с которой я хочу провести всю свою жизнь. Танатос это знал, вот и злил меня лишний раз. Прости. Не знал, что ты нас слышала… особенно такой глупый отрывок разговора.

Молча надеваю кольцо обратно. Хватит с него, да и с меня, если честно, тоже.

Магистр Эшфорд накрывает своей ладонью мою, сильно сжимающую ремень безопасности, и слегка сжимает. Очень нежно, очень бережно… Рука мгновенно расслабляется.

– Но что вы будете делать с моим желанием остаться на Земле? – Да, я всё не сдаюсь.

– А ты всё ещё хочешь остаться?

Хороший вопрос. Теперь я не могла ответить на него так однозначно и быстро – многое изменилось. Кроме Женевьевы, которая вернётся на родину после окончания университета, у меня здесь никого нет. Родители прекрасно живут и без меня (я бы устроила отдельный разговор с ректором), они счастливы вдвоём. Ради кого или чего мне оставаться? Даже если ради желания стать хирургом… но ведь Веслоре я, как целитель, нужна куда большему количеству людей.

Я всё ещё не могла ответить однозначное «нет», потому что слишком долго хотела «да», поэтому решаю перевести тему:

– И как вы меня вспомнили? Это же невозможно!

– Точно глупышка. – Смеётся Кристофер, на секунду отвернувшись. А потом возвращается в исходное положение: – Ты можешь вычеркнуть себя из мира, но ты не в силах стереть места, где мы были вместе, разговоры, твой любимый капучино, твоих друзей. Ты не можешь стереть полностью мой шрам от артефакта. Каждый раз, проходя в столовой, мой взгляд цеплялся за столик у окна, за которым ты обычно сидела. Тоже самое было в башне факультета Земли, у дуба, даже в моих покоях. Я всегда что-то пытался найти, пока не понял, что всё это время неосознанно искал тебя… И ты даже не вспомнила про то, что получила первое место на турнире целителей.

– Я что получила?? – Переспрашиваю, чуть ли не вскочив на месте. И очень высокий, сильный мужчина передо мной меня бы явно сейчас не остановил.

Проректор улыбается так, как умеет только он, и с теплотой в голосе произносит:

– Да. За то, что спасла единственного мага Эфира в стране у тебя теперь много преимуществ в Эмлентии.

Я прыскаю от смеха, понимая, на сколько же важная шишка стоит передо мной. Кристофер тоже улыбается, гладит мою ладонь большим пальцем, но потом снова становится серьёзным:

– Сколько бы раз ты не стирала мне память, я всё равно буду вспоминать тебя раз за разом. Ты не только поразила мой разум, но и полностью захватила тело и сердце. А уж последнему, как не крути, не прикажешь. Оно приведет меня к тебе, будь ты хоть в другом измерении.

Ну, всё. Я сдаюсь. И я это признаю.

Качаю головой, признавая поражение.

– Всё ещё не веришь мне? – Спрашивает обеспокоенно.

Отрицательно качаю головой.

– Нет. Я устала заставлять себя вам не верить. – Поясняю так тихо, что казалось, не услышит никто.

Улыбается мягко и тепло. Гладит по щеке, стирая пальцем слезу.

– Магистр Эшфорд, – доходит, наконец, до меня, – вы ведь действительно пришли за мной в другое измерение.

– Прекрати называть меня магистром. – Он шутливо щипает меня за щёку. – Как можно выкать магу, который признается тебе в любви?

– Так то признание в любви! – Я вырываюсь из захвата собственной щеки.

– А это что за распинание было? – Проректор приподнимает бровь.

– Это было оскорбление моих способностей целителя.

Кристофер только качает головой и шумно выдыхает. Да, вам, магистр Эшфорд, будет очень непросто с такой особой, как я. Но это явно ваши проблемы.

Но вот мужчина открывает удивительные изумрудные глаза, смотрит серьёзно и внимательно, но очень нежно. Медленно наклоняясь, нежно и трепетно целует меня в лоб, снова заглядывает в глаза и тихо говорит:

– Я тебя люблю.

Краснею просто моментально. Не знаю, почему, всё и так понятно было без слов, но они меня точно добили.

Но ему явно мало моих мучений, поэтому он поднимает моё смущенное лицо уже двумя ладонями и говорит:

– Теперь давай ты. По имени и без «выкания».

– Бессовестный ты маг, Кристофер! – Вырывается очень возмущённое. – Редкостный, от того ещё более бессовестный.

Больше мне возмущаться не дают – впиваются в губы нежным поцелуем, словно закрепляя все вышесказанные слова. Пальцами сильно сжимаю ремень безопасности, отдаленно думая о том, что зря всё это время стремилась найти своё место, отыскать дом. Всё это было так рядом, в вечно моём первом элементе.

***

«Дорогая Женевьева, мне так грустно снова писать тебе письмо!

Ты даже не представляешь, как я порой злюсь на Веслор за отсутствие связи или других средств коммуникации! Но это снова лишь мои возмущения. Ещё три года, и ты закончишь обучение на Земле, и вернёшься домой. Мы с тобой покажем местной молодёжи, что значит, зажигать по-земному, верно?

Прости меня, но магистр Эшфорд настоял на том, чтобы я вернула всем память. Мы долго спорили и ругались, но у него доводов оказалось больше, и они каким-то образом перевесили моё желание жить. В общем, теперь ректор в курсе того, что мы с тобой устроили, и на что ты пошла ради меня. Попроси свою семью вернуть оригинальный документ о программе обмена, пожалуйста… И передай им мои извинения!

Ты спросишь, почему я всё ещё жива, и как это проректор не собирает мои бренные остатки после того, как на меня напала разгневанная орава адептов АС, а я тебе честно отвечу – не знаю! Видимо, без меня, моих зелий и шуток они совсем скучают. Приходится спасать народ, что уж поделать, такова моя судьба, не иначе.

Кстати, лекаря в медицинском пункте, которая ничего, кроме как, греть людей и заваривать чай, не умела, уволили. Теперь я исполняю её обязанности (не заваливай шутками про то, что новый курс – новые заботы, очень тебя прошу)! Совмещать с учебой не так сложно – население Веслора очень аккуратно, обращаются к лекарю редко, но по делу. Помогаю, чем могу, а в свободное время учусь – мечты меняются и сбываются, нужно только верить и оставаться верным самому себе.

И декана факультета Земли тоже, наконец, нашли. Это милая женщина, ответственная и добрая. Теперь проректор стал похож на мага Эфира, ибо в конце того учебного года походил больше на ходячий мешок костей, который передвигается исключительно благодаря чудотворной силе крепкого кофе.

Ты спрашивала про цветы Оникса. Сплетни разносятся очень быстро – история про кота и первого мага с Земли за последние триста лет стало местной легендой для первокурсников (та же участь настигла и историю про проректора по научной работе и первого мага с Земли за последние триста лет), поэтому дуб стал местным достоянием. Причем весьма многоуважаемым – цветы поливаются, заборчик не ломается, дерево не трогается. Зато какие истории можно услышать рядом с этим деревом – заслушаться можно – сказка, да и только! Оникс был популярным боевым котом с чердака и при жизни, поэтому, думаю, его бы совсем не обижало то, что происходит сейчас.

Ты также спрашивала про мои планы на будущее. Я отвечу тебе честно – не знаю, что будет, могу лишь только мечтать. Но зато сейчас, после стольких попыток уничтожить возможности, возникающие передо мной, после отрицания дружбы, любви, доброты, после знакомства с такими удивительными личностями, после того, что я пережила, мне больше не хочется закрываться или отрицать этот мир. Лучше принимать все изменения и извлекать из них выгоду, ведь даже самый холодный ветер приносит нам кислород, которым мы дышим.

Кстати, споры о том, какая из стихий является первым элементом, все не утихают. Ты теперь знаешь, что я думаю об этом, что же думаешь ты?

С любовью,

Камелия.»

Конец.