Текст книги "Первый элемент (СИ)"
Автор книги: Рина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
– Мы, конечно же, не смогли справиться с этой утратой, поэтому я поступил в Академию Стихий, чтобы стать ближе к Эшфорду. Как забавно, что в первый же день нашего с тобой знакомство, я также столкнулся и с проректором. Последующие мои действия были легки – быть ближе к тебе, потому что проректор из-за твоего «потрясающего» поведения обязан был следить за тобой. Немного терпения, и вот вы уже вместе готовитесь к турниру целителей. Ещё время – сам турнир, на котором появляется возможность отомстить.
Найти меч было плёвым делом, подчинить себе мага, сражавшегося с тобой – тоже не сложно. Только отец сомневался, что Эшфорд всё-таки броситься тебя спасать, но я был абсолютно прав. Такой ответсвенный мужчина, да еще и настолько влюблённый, разве мог оставить тебя без защиты? Естественно, он телепортировался ровно между тобой и Заком… однако, проректор оказался более везучим, чем мы планировали – рана была не смортельной. Да ещё и ты со своими целительскими способностями, вся такая заботливая. – Мейл демонстративно закатил глаза. – Смотришь на вас – и приторно во рту становится. Противно.
Я проигнорировала все ненужные мне комментарии, пытаясь уловить суть действий водника и его семьи (судя по рассказу, только отца). Но некоторых вещей я всё равно не могла понять.
– То есть, до этого у вашего семейного бизнеса не было никаких проблем, верно? – Задала я первый вопрос.
Мейл нахмурился, внимательно смотря мне в глаза, но всё равно напряжённо, словно его мышцы окаменели, кивнул.
На второй вопрос ответ я дала себе сама. И дураку ясно, что на Мейла повлиял отец.
Я неотрывно смотрела в эти синие глаза и не могла понять одного – почему всё это время он шёл на поводу своего дорогого родителя? Его взгляд, поза, тон… он напоминал ребёнка, которого напугали, поставили на кривой путь, а тот храбриться, говорит, что всё сможет сделать, но глубоко внутри понимает, что всё, что он делает – совершенно не правильно.
– Почему ты так смотришь? – Спрашивает маг Воды, спустя несколько мгновений. – Всё ещё меня не поняла?
– Поняла. – Отвечаю уверенно я. – Я поняла всё, что ты сказал. Ты хочешь отомстить магистру Эшфорду, но в любом случае – это не правильный путь.
– Не правильный путь?! – Вдруг восклицает Мейл, резко поднимаясь с корточек и делает шаг ко мне. – Тогда скажи, какой путь правильный? Из-за влияния Эшфорда моя семья потеряла всё, что имела! Сын графа, приближенный к королевской семье, маг Эфира, проректор Академии Стихий – не много ли всего для одного только мага?!
– Ты сказал, что твоя семья потеряла всё, что имела из-за магистра Эшфорда! – Перебиваю я Мейла, заглядывая в глаза цвета моря во время шторма. – Но так ли это на самом деле?
Маг отводит глаза в сторону, словно, что-то вспоминая, или усиленно о чем-то думая. Я молчу несколько секунд, но потом от досады дёргаю руками и качаю головой:
– Я так злюсь на себя! Если бы я пригляделась, то заметила, что ты что-то замышляешь против него. Нужно было сразу остановить бой после того, как я заметила подозрительно яркий меч для турнира! А ты… ты готов был убить Кристофера ради мести своего отца! Это даже не твоё собственное желание!
– Это и моё желание тоже! – Рявкнул маг в ответ.
– Ты уверен? – Моментально спрашиваю. Внутри разрывает злость и непонимание. – Я не знаю, что делать и как тебе можно помочь своей семье восстановить титул и всё, что ты перечислил, но это точно не это, Мейл.
И именно в этот момент, ударная волна чёрного цвета сносит Мейла в сторону. Я вздрагиваю так, словно ударили меня. Смотрю в сторону источника пульсара и вижу проректора академии. Облегчённо выдыхаю, понимая, что теперь всё будет хорошо.
Но не тут-то было.
Ответ последовал также быстро, причем не менее мощный. Я такой силы в заклинании никогда не видела. Волна сносит проректора с ног, ветки даже крепких деревьев ломаются с неприятным треском… а потом вдруг покрываются коркой льда. До меня доходит очень холодный ветер, заставляя дрожать уже не от страха и нервов, а от холода.
Откуда у адепта первого курса такая сила? Но это была отдаленная мысль, потому что я сильно начала переживать за магистра Эшфорда. После ранения его магический фон восстановился не полностью, такой удар явно выбил больше сил, чем мог бы. Сможет ли он вообще встать? Я начинаю дергаться с утроенной силой.
– Уже без разницы, чьё это было желание… – Медленно говорит Мейл, нарочито пафосно отряхиваясь от несуществующей пыли. – Главное, что теперь всё в моих руках.
– Нет!! – Вырывается совсем отчаянное у меня. По щекам снова бегут горячие слёзы.
Проректор, хрипло дыша, попробовал приподняться, но Мейл не позволил, подняв его за ворот рубашки и ударив по лицу кулаком. Магистр Эшфорд был настолько ослаблен, что даже от такого удара снова упал.
– Нет, Мейл, остановись! Прошу тебя!! Не нужно, остановись!
Но тот только безумно улыбаясь, снова и снова бил проректора по лицу.
– Ты не понимаешь, цветочек! – Рассмеялся он, держа Кристофера за ворот и смотря в его лицо. Этот смех был таким несчастным, фальшивым, он звучал, как плач. У меня внутри что-то больно ёкнуло. По лицу текли слёзы, я не могла перестать плакать и вырываться. – Мстить за своего отца делает меня по-настоящему счастливым!
Я увидела, как Мейл что-то стер со своей щеки и глаз, не переставая улыбаться. Кристофер приоткрыл глаза, посмотрел ему в лицо и тихо спросил хриплым, ослабленным голосом:
– Разве это лицо счастливого человека?.. если не хочешь этого делать, то просто не делай.
После этих слов Мейл громко выругался, бросил проректора на землю, отскочил на несколько шагов назад, запустил руки в волосы, сильно за них потянул, рассмеявшись. Это была уже истерика. Я понятия не имела, что ему пришлось пережить из-за своего отца, я и представить не могла, какой же он несчастный. Всё, что я понимала – Мейл не хочет этого. Сейчас у него на руках столько амулетов и артефактов, что от одного только удара он может убить Кристофера, но вместо этого, он бьёт его кулаками, словно боится использовать магию. Боится действительно сделать то, о чём так долго просит его отец. Боится становиться таким же, как и он.
Но влияние отца было таким, что после истеричного смеха, Мейл спокойно и тихо спросил у леса:
– Если не хочешь, то не делай?.. Как у вас всё просто… – Снова смех, от которого по спине поползли мурашки. Я пугаюсь так, что начинаю вырывать руки с тройным усилием. – «Если он не умрёт «случайно», то убьешь ты»… хорошо, отец. Убью я.
Мейл медленно поворачивается к вновь потерявшему сознание проректору. Пользуясь данным ему временем, медленно шел на мага Эфира, перекатывая в руках какие-то цветные камни. Очередные амулеты? Плевать! Мне абсолютно всё равно, чем он собирается убить Кристофера! Я ему в принципе этого не позволю.
Между пальцев мага Воды появляется дымка белой магии.
Становится очень холодно.
По молодой траве ползёт тонкая корка льда, чёрный плащ проректора покрывает иней.
У меня нет сил кричать, я лишь пытаюсь выбраться. С каждым шагом Мейла появляется всё больше сил сопротивляться верёвке и ему самому. В руке мага уже готовый пульсар белого цвета, который он всё накачивает слой. Ослабленному проректору хватит одного удара.
Я не знаю, как именно, но, видимо, от моих трепыханий и многочисленных попыток, верёвка спускается ниже к пальцам. Вытаскиваю пальцы, отрываю с мантии брошку в виде листочка, которая всё это время блокировала мою магию, уменьшаю дерево до того, чтобы было возможно выбраться, чудом вылезаю из-под веревки, вскакиваю на ноги и срываюсь с места к проректору и Мейлу, который уже поднял руку с пульсаром, чтобы ударить. Проректор тяжело открывает глаза, слегка приподнимается на локтях.
Но уже слишком поздно.
Воздух свистит, рассечённый сгустком магии.
Удар.
Но мне не больно.
Я тяжело дышу, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Жутко болят колени и ладони – я приземлилась ими прямо на лед. Рука Мейла остановилась прямо в нескольких сантиметрах от моей спины, которой я прикрыла ослабленного Кристофера. Я не знаю, что именно его остановило, но единственное, что я ощутила – дикий холод. Очнувшийся проректор внимательно разглядывал моё лицо, но я на это не обращала никакого внимания. Меня всю трясло.
– Мейл, пожалуйста. Ты можешь остановить это. Остановись, пожалуйста. – Тихо говорю я, тяжело дыша.
Поднимаю на него глаза. Его трясет, пульсар рассеивается в руках, он, шатаясь, отходит на несколько шагов назад, медленно оседает на холодную землю, смотрит на свои дрожащие руки глазами, полными слёз.
Дальше я просто не стала смотреть.
Медленно поворачиваюсь к проректору. Он смотрит на меня очень обеспокоенным взглядом, глаза бегают по моему лицу. Отодвигаюсь, сажусь на колени, складываю дрожащие руки на ноги. Магистр садится удобнее, не отрывая от меня глаз. Я смотрю на него и лишь вымученно улыбаюсь:
– Теперь мы точно квиты.
И обессиленно падаю назад, теряя сознания. Успеваю только ощутить, как проректор всё-таки успевает поймать мою бедную тушку. Надеюсь, сделал он это не раненной рукой.
***
Когда я очнулась, то обрадовалась тому, что всё-таки нахожусь в своей комнате. Мозгу дали время, чтобы собраться с мыслями и воспоминаниями. Вспомнила. Даже частично проанализировала, сильно удивилась, решила, что дальше думать об этом не хочу. Порадовалась своим крепким нервам, но горячий чай на травах выпить всё-таки необходимо.
Сладко потягиваюсь в кровати, стараясь не думать о том, что с проректором и Мейлом. А вообще надеюсь на то, что это просто глупый сон, а тело болит из-за неудобного положения во сне. Но всё вокруг кричит об обратном, в частности, магистр Эшфорд, сидевший у моей постели прямо на полу. Он устало склонил голову к плечу, прикрыл глаза, согнул правую ногу в колене, положил на него руку, а левую ногу вытянул на полу. Лицо осунулось сильнее, скулы в ссадинах, уголок губы разбит. Сердце невольно сжалось при виде побитого проректора. В голове сразу же всплывают воспоминания о том, что произошло на поляне. Становится резко плохо.
Пытаюсь бесшумно встать, отметив, что на мне без шуток три одеяла. Получается не очень, потому как проектор всё-таки просыпается (если, он спал, конечно), обеспокоенно тянет руки, чтобы укрыть, и только потом натыкается на мой удивлённый взгляд.
Секунда неловкого молчания.
– Ты очнулась. – Делает он вердикт.
Потрясающая наблюдательность!
– Долго лежала? – Спрашиваю по делу.
– Часов семь.
– Не так много. – Киваю, удивляясь своему организму. А он у меня крепкий орешек, оказывается!
– Мне хватило. – Бурчит магистр себе под нос, возвращаясь в прежнее положение.
Я лишь улыбаюсь. Где-то я это уже слышала.
– Как вы себя чувствуете? – Спрашиваю по делу, вспомнив и про удар, и про то, что он явно телепортировался, а я ведь запретила.
– Получше тебя явно. – Снова недовольное бурчание.
– Ну, с этим я могу поспорить. – Смеюсь искренне. Безумно рада, что с ним всё в порядке. И чувствую я себя не так плохо, как могла бы. Поэтому все хорошо.
Но маг только качает головой, явно со мной не соглашаясь. А потом неожиданно приближается ко мне и, серъёзно смотря в глаза, говорит:
– Никогда больше так не делай.
Недоуменно хлопаю глазами, немного отодвигаясь назад.
– Как именно?.. – Спрашиваю неуверенно. А потом уже, не вытерпев, добавлю: – Слушайте, можно сделать взгляд попроще? Если вы сейчас ещё свяжите меня и начнете затирать про какую-то месть, то моя тонкая душевная организация точно не выдержит.
– Да не собираюсь я тебя связывать! – Говорит в сердцах проректор, послушно отодвигаясь назад.
А значит, про месть затирать собирается?
Я усмехаюсь. На удивление, у меня было хорошее настроение. Внутри словно был штиль после бури. Возможно, я просто выплеснула все эмоции в лесу, а сейчас немного осталась без них. Но грустно мне не было – абсолютно все равно.
Сползаю с кровати, вниз, на пол, сажусь рядом с проректором.
– Ты даже ничего не спрашиваешь. – Смотрит на меня магистр сверху вниз. Я даже сидя была ниже почти на голову.
– А надо? – Тяжело вздыхаю.
– Придётся. – Отвечает тихо. – Магистр Хильдес просил прийти в его кабинет, как только ты очнешься.
Так вот почему магистр Эшфорд всё это время сидел тут. Понятливо киваю, осознавая, что этот тяжёлый для меня разговор всё равно придётся пережить.
– Но, наверное, сначала стоит поесть. – Добавляет маг Эфира через некоторое время.
– Пока не хочу есть. Отвар только сделаю, и пойдем, хорошо?
Просто кивает. Я поднимаюсь, не обращая внимания на неприятную боль в ладонях и коленях, небрежно отряхиваюсь, отмечая, как сильно хочу в душ. Такое чувство, что на всём моём теле слой грязи. Да и эмоционально хотелось избавится от этого всего. Вода имеет удивительную способность смывать неприятные ощущения, эмоции и даже мысли. Отмечаю, что мантии на мне нет, нахожу её взглядом на спинке стула. Почему-то улыбаюсь, умиленная заботой проректора. Подхожу к книжному шкафу, перебираю стоящие на нём скляночки и баночки, нахожу нужные травы, ставлю кастрюльку на маленькую плиту, на которой обычно варю зелья.
– Почему у Мейла было столько силы? Это из-за амулетов, верно? – Спрашиваю спокойно, наливая в кастрюлю воды. Всё-таки отмечаю легкую головную боль и общую усталость, словно и не лежала без сознания всё это время.
– Верно. – Отвечает проектор.
Понятливо киваю, поворачиваюсь к проректору лицом. У меня есть немного времени, пока вода не закипит.
Маг смотрит в окно, всё также сидя на полу. Вид из чердака действительно потрясающий. Закатное солнце окрасило небо в фиолетовые и оранжевые оттенки, облака словно светились ярким жёлтым цветом. Окна соседних башен отражали красоту природы, дублируя и приумножая. Я грустно улыбаюсь, вспоминая, как Оникс любил сидеть со мной на подоконнике, наблюдая за тем, что происходит за окном.
– Ты такая спокойная. – Вдруг тихо говорит проректор.
Я медленно перевожу взгляд на него. Мужчина смотрит на меня внимательно, но мягко. Его взгляд не кажется страшным, наоборот, внутри становится ещё спокойнее.
– Было бы чего психовать. – Искренне улыбаюсь я, не понимая, что его так удивило.
Но он только вопросительно приподнимает бровь. Я смеюсь, отмечая, какое же всё-таки смешное у него выражение лица, когда он чего-то не понимает.
– Всё закончилось. И вполне хорошо. Сейчас ещё с ректором переговорим, и вообще всё будет прекрасно.
– Врёшь. – Неожиданно отвечает он.
Вскидываю на него глаза. Смотрит прямо и уверенно, маг явно знает, о чём говорит. Молча поднимаю руку, показываю кольцо:
– Откуда вы знаете, вру я или нет?
Опускается взглядом до самых ног, останавливается на секунду, а потом также медленно возвращается к лицу, смотрит прямо в глаза.
– Знаю.
Резко выдыхаю.
Вру. Он прав. Где-то глубоко внутри, мне всё ещё очень грустно и плохо. В голове всё никак не укладывается, как Мейл мог так поступить. Я ничего не понимала, а самое ужасное – понимать не собиралась. Горько и больно очень сильно. Если понимание ситуации сделает мне ещё больнее, то я не хочу ничего знать в принципе. Всё это просто перекрывается облегчением и радостью от того, что в итоге никто не пострадал.
– Вода закипела. – Отвечаю глухо, отворачиваясь к кастрюльке.
Вода действительно начала бурлить. Уменьшаю огонь, добавляю трав, отщипывая их, словно в этом есть смысл.
– Вам я тоже сделаю. – Просто перед фактом ставлю. – Не помешает.
Ничего не отвечает. Ну и к демонам вас, магистр Эшфорд!
***
Через меньше, чем пятнадцать минут, мы уже вышли в коридор. Я только наскоро выпила отвар, переоделась в ванной комнате, причесалась, умылась и помыла руки. Обрабатывать царапины и ссадины на коленях и ладонях не было времени, я хотела закончить со всем этим, как можно скорее. Проректор, конечно, глянул на меня как-то странно, когда я вышла из ванной, но ничего не сказал. Понятия не имею, что происходит в его голове.
– Вашу рану нужно будет обработать после этого всего. – Оповещаю, как бы между делом. Но и на это маг ничего не отвечает – только кивает.
Ректор был в своем кабинете (открыла Америку, да), перебирал какие-то бумаги. Нашего появления он действительно ждал, поэтому, когда мы вошли, то сразу же отложил все свитки в сторону, улыбнулся и рукой указал на стулья напротив. Я не знала, куда себя деть, поэтому сразу же села. Магистр Эшфорд предпочел постоять у окна, внимательно наблюдая за нами серьёзным взглядом. Давно не видела в его глазах таких злости, холода, сосредоточенности.
– Зачем вы меня хотели видеть? – Спрашиваю я, чувствуя, как портится настроение. В частности, из-за выражения моськи проректора.
– Обговорить произошедшее. – Улыбается магистр Хильдес. – Может, вам нужно будет выплатить моральную компенсацию?
Я удивленно приподнимаю брови. Они издеваются?
– Нет, спасибо. – Отвечаю, возможно, немного грубее, чем следовало бы. Но ректора это не обижает, он даже в лице не меняется. – Если считаете себя виноватыми в произошедшем, то отчислите и верните домой. Деньги мне не нужны.
Ректор лишь коротко смеётся, словно я рассказала несмешной анекдот, а вот Кристофер фыркает и отворачивается к окну, скрывая свое лицо. Презирает мою настойчивость? Впрочем, до этого мне нет никакого дела.
– Из-за глупости одного адепта вас отчислят я не буду. – Поясняет ректор. Можно подумать, я сама этого не понимаю. Но я ничего не отвечаю.
Зато проректору есть, что сказать:
– А вот над отчислением адепта Каффера стоит задуматься.
– Что? – Переспрашиваю я вдруг осевшим голосом. Откуда-то изнутри поднимается жгучая волна злости. Даже не знаю, на что именно, на все сразу, наверное. – Что вы сказали?
Проректор медленно поворачивается лицом ко мне, смотрит, как всегда, прямо и внимательно, словно заглядывает в душу.
– То, что сделал этот мальчишка не может остаться безнаказанным. Его нужно отчислить. Вдруг, это повторится?
Нет, я всё прекрасно понимаю – проректор просто себя защищает, но отчисление из такого элитного учебного заведения только испортит впечатление о семье Кафферов, что ещё сильнее разозлит отца Мейла. Там, возможно, он захочет отомстить не только проректору, но и ректору. А там и до меня уже не далеко. Мне эти родовые проблемы совсем не нужны.
В моих глазах, наверное, было слишком много злости и желания наброситься с кулаками на магистра Эшфорда, поэтому ему на помощь пришел ректор:
– Да, Камелия, Кристофер действительно прав. Подобное поведение не может остаться без нашего внимания. Адепт Каффер опасен для общества, его стоит отчислить.
Голос его звучал мягко, объяснял он так, словно я была ребёнком, терпеливо и вкрадчиво. Но его слова меня только насмешили. Если бы не паршивое настроение (спасибо магистру Эшфорду), я посмеялась от души.
– Адепт Каффер опасен для общества? – Переспрашиваю я, приподняв бровь. – Вы себя слышите хотя бы? Какое ещё отчисление?
Ректор только тяжело вздыхает, а вот проректор медленно и верно начинает закипать. Он делает шаг в сторону стола, то есть, прямо ко мне, смотрит мне в глаза уже постепенно звереющим взглядом, и спрашивает:
– То есть, ты не хочешь, чтобы его наказывали?
– А должна хотеть? – Отвечаю вопросом на вопрос, также в упор смотря на магистра Эшфорда.
Тот лишь усмехается, зло прищурив глаза.
– Ты должна быть первой, кто этого хочет! – Нет, действительно не на шутку заводится маг Эфира, явно намекая на связывание.
– А я не хочу! – Копирую тон, вскакивая с места. Как можно усидеть на месте, когда этот злющий маг отключил тормоза? Ему можно, а мне – нет? Что он о себе возомнил вообще?
Шумно выдыхает, скрипя зубами.
– Почему? – Очень спокойно спрашивает, играя желваками.
Я медленно выдыхаю, опустив на мгновенье взгляд, чтобы собраться с мыслями. Когда поднимаю глаза на мага, то голос становится тише и спокойнее, а слова, кажется, идут от самого сердца.
– Потому что он мой друг.
Но вот проректора эти слова злят ещё больше. Он делает ещё шаг, приближаясь:
– Это значит, что ему можно спустить всё с рук? Он тебе навредил, а ты его всё равно защищаешь?
– Это значит, что я верю в то, что он исправится. – Отвечаю спокойно, не изменившись в лице. – И да, я привыкла защищать тех, кто мне дорог.
Проректор морщиться так, словно его мучила сильнейшая зубная боль. Но я продолжила гнуть свою линию:
– Я понимаю, что Мейл совершил действительно ужасную ошибку. Понимаю, что так просто его никто не простит. Но поймите и вы меня – он не хотел этого делать. Его заставили! К тому же, вы сами приложили руку к тому, чтобы всё это произошло!
– Я приложил руку только к тому, чтобы прекратить нелегальную продажу артефактов, угрозу жизни мирного населения и увелечению количества охотниками за сокровищами! – Гневный выдох и ещё шаг ко мне. Естественно, нагибаюсь назад, потому что стул, стоявший в ногах мешал отступить полноценно. – И что такого плохого я сделал?
Я даже на секунду опешила, пытаясь понять, почему именно так взъелась на магистра Эшфорда. Наверное, из-за психологического давления (и физического тоже).
– Я не говорила, что вы сделали что-то плохое, а только напомнила о вашей причастности ко всему этому. Единственный, кто, как мне кажется, действительно виноват – это отец Мейла. Но ведь вы мне не поверите, если я скажу, что это он всё подстроил, и что Мейл просто шёл у него на поводу всё это время.
– Как бы то ни было, адепта Каффера нужно отчислить.
Я тяжело выдыхаю и закатываю глаза, чувствуя уже дикую усталость от этого разговора. Но сдаваться я всё ещё не собираюсь, поэтому на эмоциях трясу ладонями в воздухе и откровенно ною уже, потому что бесит жутко:
– Магистр Эшфорд!.. если вам нужны извинения, то я могу попросить прощения за него!..
Дальше я просто ничего не успеваю сказать, потому что обе руки были перехвачены в воздухе за запястья, и вытянуты выше, на уровне моего лица. Тянет на себя, вынуждая подойти ближе. Мужчина демонстрирует мне мои собственные ладони, покрытые ранками и покрасневшими ссадинами.
– Неужели тебе мало этого? – И куда мягче и тише, даже несколько шутливо, чуть ли не с улыбкой, смотря прямо в глаза: – Когда ты успела в мазохисты записаться?
Несколько секунд просто пытаюсь переварить ситуацию – слишком близко, слишком. Успеваю отметить, как сердце сначала пропускает удар, а потом начинает биться с утроенной силой. Глаза бегают по красивому лицу, мозг пытается вспомнить, о чем мы говорили. А, точно… Мейл.
– Вы еще поцелуйтесь. – Вдруг доносится ехидное сбоку.
Ректор. Точно. Я совсем забыла о нём.
Естественно, после его слов, отскакиваю назад, как ошпаренная, вырывая руки из плена проректора. Последний только очень выразительно смотрит на пожилого мага.
– Магистр Хильдес, будьте добры воздержаться от своих замечаний. – Приторно вежливо шипит Кристофер.
Ректор, хихикая, поджимает губы и прикрывает их ладонью. Но потом снова становится серъёзным:
– В любом случае, нам нужно обсудить с Камелией мотивы поступка адепта Каффера, чтобы она решила сама, как считает с ним поступить.
Глубоко вздыхаю и киваю, присаживаюсь на прежнее место, если честно, не особо желая стоять рядом с магистром Эшфордом. Он плохо на меня влияет.
– Что ты знаешь? – Спрашивает сначала магистр Хильдес.
Я перечислила всё, что услышала от Мейла. Ректор понятливо кивнул.
– Род Кафферов действительно занимался импортом и экспортом артефактов в стране. Это были влиятельные, известные маги из благородного рода виконтов. Однако отец Мейла – Тейнар Каффер – родился особенно безжалостным и беспринципным магом. Имея в руках достаточно власти и влияния, доставшееся ему благодаря известности предков, он подкупал охотников за сокровищами, поднимал цены на артефакты, продавал всё больше подделок за цены, выше, чем за оригиналы. За это он получал неслыханные деньги. До того момента, пока его охотники не начали нападать на живых магов Эфира, в том числе и на Рональда.
Кристофер не мог оставить это без внимания. Имея титул графа, а, значит, влияние и знания (на тот момент он уже был проректором), он поговорил с королём, и тот выдал ему боевых магов, работающих в магическом патруле. Лавочка рода Кафферов была прикрыта в кратчайшие сроки благодаря весомым доказательствам, предоставленных Кристофером.
В итоге, Тейнар Каффер остался без титула виконта, работы, слуг и денег. Пришлось пользоваться влиянием жены – она принадлежала к роду известных баронов, имеющих свои плантации на юге страны, куда, собственно, и пришлось переехать Кафферам. Так о них и забыли – злобный глава семейства, его удивительно добрая жена, старший сын, которому пришлось терпеть всё, что давал ему отец, и маленькая дочка.
А дальше всё то, что ты знаешь – их дикие планы для мести Кристоферу.
Я, кстати, видел их на турнире целителей, они что-то обсуждали, но потом Тейнар подсел ко мне и вёл себя, как обычно. Я бы и подумать не мог, что он что-то замышляет.
Я невольно поморщилась, вспоминая тот день. Но потом спросила у ректора:
– Что вы сами планируете делать?
– Посадить Тейнара и отчислить Мейла.
– Хотя, и его тоже можно было бы посадить. – Недовольно пробурчал проректор.
Я лишь перевела очень красноречивый взгляд на мага, но говорить ничего не стала.
– Это всё-таки крайняя мера, Крис. – Мягко улыбается ректор. – Ты прекрасно понимаешь, что Камели права. Если бы он действительно хотел тебя убить, то сделал это сразу, а не оттягивал момент. И он бы убил вас двоих разом, но остановился буквально в сантиметре. Думаю, в этом мальчике больше несчастья, чем желания мстить.
Магистр Эшфорд поиграл нервно желваками, будто специално демонстрируя свой непробиваемый характер и отвернулся к окну:
– Делайте, что считаете нужным.
Ректор подмигивает мне и улыбается так, словно подшучивает над ребёнком. Я не могу сдержать ответной улыбки.
– На том и порешили. Передаём разбирательство в руки магического патруля, отчисляем Мейла и живём дальше со спокойной душой.
Всё-таки отчислять будут. Я невольно тяжело вздохнула, но понимала, что сделать с этим ничего не могу. Возможно, так даже будет и лучше.
– Значит, я могу идти? – Спрашиваю, наконец.
– Да. – Медленно кивает. – Спасибо. – Мягко улыбается магистр Хильдес, встает, как только встаю я, и – Боже мой! – кланяется мне.
Я недоуменно хлопаю глазами, не понимая, что делать мне.
– За… за что вы меня благодарите? – Заторможено спрашиваю я.
Ректор поднимает голову и по-хулигански молодо улыбается:
– За веру в моих адептов. И за то, что спасла жизнь моему глупому ученику. Причем дважды.
Я от смущения совсем не знаю, куда себя деть.
– Пустяки. – Говорю какую-то глупость неуверенно. – Пойду я…
Перевожу взгляд на магистра Эшфорда. Он смотрит на меня как-то очень странно, но спокойно. Вопросительно приподнимает бровь в ответ на мой взгляд. Кое-как собираю себя в кучу и отвечаю:
– Нужно рану перевязать. Когда удобно будет?
– Через час-полтора буду ждать тебя в комнате. Успеешь все свои дела сделать? – Отвечает просто, словно понимает, что мне действительно нужно время отойти от произошедшего и посидеть немного в тишине. И в душ, наконец, сходить.
– Да. – Улыбаюсь довольно.
– Поесть только не забудь. – Напоминает, словно переживающая мама.
– Сами не забудьте. – Отвечаю ворчливо, но беззлобно уже у двери. – До свидания. – Прощаюсь с ректором, и выхожу из кабинета.
Как же это было эмоционально.
Мне нужен кофе.
***
За это время я действительно успела сделать все, что хотела, даже немного поплакала в душе, и посидела, смотря в одну точку несколько минут. Решила, что после того, как перевяжу рану проректора, вернусь на чердак, и никуда сегодня не пойду вообще. Хватит с меня приключений.
Магистр Эшфорд уже ждал меня, поставив чайник. Теперь, когда он знал, когда я приду, то разогревал чайник, чтобы я смогла заварить какой-нибудь отвар, или просто предлагал чай. В этот раз он зашел дальше – предложил кофе.
– Ты так и не выпила его. – Поясняет в ответ на мой вопросительный взгляд.
Мои глаза увеличиваются раза в два, я в откровенном шоке смотрю на мужчину, суетившегося на кухне. Откуда он знает, что мне так и не разрешили взять вторую за день чашку кофе?
– Это кольцо точно работает? – Спрашиваю я, скептически рассматривая сомнительное украшение. – Какое число я загадала?
– Ммм… восемь? – Спрашивает, так и не повернувшись лицом ко мне.
– Ага! Вот вы и попались! – Подпрыгиваю я на месте, словно поймала его за воровством моих любимых печенек.
Удивленно смотрит на меня. По глазам сразу ясно – сам в шоке от того, что попал. Я лишь улыбаюсь:
– Шучу. Шесть я загадала… так откуда знаете про кофе?
– Видел, как ты препиралась с поварами в столовой. – Отвечает, заваривая кофе. – С молоком же, да?
Он запомнил, какой кофе я пью? Настолько удивляюсь этому, что магистр сам поворачивает ко мне голову, не дождавшись ответа. Его взгляд такой мягкий и теплый, даже какой-то домашний, уютный. Когда я коротко киваю, то красивые губы расплываются в легкой полуулыбке, такой же доброй и приятной.
Последний раз мне кофе заваривала мама, когда я еще жила с родителями. Папа уходил на два часа раньше, поэтому мы вставали вместе с мамой – я на учебу, она на работу – и завтракали, соответственно, тоже вместе. Я часто задерживалась в ванной, в жалких попытках замаскировать бессонные ночи, поэтому мама сама готовила что-нибудь легкое, по типу, омлета, или яичницы, заваривала кофе. Я сейчас даже почувствовала этот приятный утренний запах на нашей кухне, рассвет за окном, или шум включенных конфорок зимой.
От воспоминаний о родительском доме, в глазах снова появляются слёзы. Но в этот раз я улыбаюсь, закрыв глаза, чтобы проректор не заметил излишка проявления эмоций. Но он все равно замечает, обеспокоенно спрашивает:
– Камелия? Я что-то сделал не так?
Я лишь улыбаюсь, пальцами вытираю слезы.
– Нет-нет, всё хорошо. – Отвечаю торопливо. – Спасибо большое… пусть он остынет, давайте я вам раны обработаю.
Молча указываю магистру Эшфорду на стул, начинаю раскладывать предметы на стол. Благо, он совсем не был против того, чтобы я разложилась на его кухонном столе. Сам он садится на стул, расстёгивает рубашку. Каждый раз, как в первый, борюсь с жутким стеснением и волнением. Как бы не привыкла взглядом к его телу, всё равно нервничаю, тело само напрягается, как струна.
Снимаю старый бинт, касаясь чуть холодными пальцами горячей кожи. Повезло, что рана сама по себе выглядела не плохо, как и повязка, а вот магический фон пострадал.
Не успев как следует накопится, он потратился больше, чем на половину. Спасибо Мейлу, конечно, да. Самостоятельное восстановление будет долгим, поэтому я принимаю решение передать немного магии проректору, чтобы не бегать с его состоянием ещё больше времени, чем может потребоваться.
