Текст книги "Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ)"

Автор книги: Рина Беж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

22.

– Что ты собираешься делать дальше? – интересуется Арбатов, кода мы возвращаемся к его офису.

– Пересесть из вашей машины в свою, поехать домой, забрать вещи и переселиться в квартиру дяди, – обозначаю последовательность, в очередной раз сбрасывая вызов от Романа.

Вчера вечером он не позвонил мне ни разу. Наверное, был очень занят или давал время остыть. Зато сегодня до обеда и после завалил звонками и сообщениями.

На первые я пока не отвечала. В компании Руслана Германовича как-то неуместно вести диалог с мужем. Знаю, что тот будет орать и угрожать, а я огрызаться. В общем, дело некрасивое и не для чужих ушей. По той же причине не читала сообщения. Обождет.

Ввязываясь в опасную игру, я предполагала более медленное развитие событий которое подарит мне сутки-двое, чтобы собраться и исчезнуть подготовленной.

– Домой? Думаешь, сбежала от охраны, подала на развод и после этого можешь вот так запросто приехать в дом Зотова, а после без проблем его покинуть? И тебя выпустят? Может, еще и чемоданы помогут до ворот донести?

Глядя на вновь вспыхнувший экран, шумно выдыхаю.

– Кажется, нет, но…

– Арина, выключай женскую логику и включай мозги. Слово «кажется» в твоем ответе явно лишнее.

– Черт. Я понимаю, но…

Тру переносицу, выигрывая пару мгновений на возможность не отвечать

– У тебя там остались документы? Ценные вещи?

Отрицательно мотаю головой. Документы еще на прошлой неделе увезла на работу и убрала в сейф, так на всякий случай. Драгоценности... их все покупал Рома, чтобы его жена на приемах не выглядела белой вороной. Сама же я к ним почти равнодушна. Да, они красивы, но из-за них сейчас лезть в пекло – да ни за что.

– Только вещи. Одежда, обувь, сумки.

– Ясно, – обрывает Арбатов и командует уже водителю, – Вить, едем на Лиговский.

– Что? Зачем? – волнуюсь, когда, не доезжая буквально двухсот метров до пункта назначения, где припаркована моя ласточка, автомобиль плавно разворачивается и устремляется в обратную сторону.

– Купим тебе одежду, обувь, сумки... – передразнивает Сатана.

Игнорируя мои слова, что мне ничего не надо, мужчина преспокойно открывает ноутбук и начинает в нём что-то печатать.

– Можешь пока ответить своему благоверному, – бросает между делом.

Фыркаю, не обозначая вслух, куда и как быстро он может идти со своими советами, и демонстративно отворачиваюсь к окну. Раз от меня в данный момент ничего не зависит, буду сидеть и молчать.

Не зря говорят: молчание – золото. Вот и проверю.

И Зотову отвечать не стану. При нём – однозначно. Сделаю это позже, оставшись одна. Я и так еле справляюсь с нервами в компании одного агрессора, а когда в трубку будет давить и нагнетать второй... нет уж. Увольте.

Позже. Позже позвоню сама. Когда буду морально готова.

Последующие часы назвать спокойными невозможно. Руслан Германович уверенно заводит меня в дорогой бутик и нет, не предлагает отовариться, а целенаправленно ведет за собой в кабинет заведующей и уже вот той говорит.

– Аля, это Арина. Ей нужен полный гардероб и вся соответствующая к нему лабуда.

На всё про всё у вас, девочки, два часа.

После этого Сатана с самым непробиваемым видом возвращается в зал, занимает диван в обнимку с ноутбуком и разрешает напоить себя кофе.

Глаз от такого самоуправства дергается, как и язык, который буквально чешется чтобы высказать Руслану Германовичу то, как сильно в этот момент я его «люблю».

Не успеваю. В меня вцепляются сразу два улыбчивых консультанта. И это, не считая той самой Али, красивой стройной брюнетки в стильном брючном костюме.

Сохраняя невозмутимый вид, эти дамочки крутят и вертят меня во все стороны, дотошно измеряют все части тела, задают вопросы по предпочтениям в цвете, а после не заваливают примерочную всем подряд, чего я больше всего опасаюсь, а приносят варианты одежды и обуви, которые, по их мнению, мне идеально подойдут.

– Я сама рассчитаюсь, – заявляю, вскинув подбородок, когда знакомая Арбатова направляется к нему с РОЗ-терминалом в руках, а довольные проделанной работой продавцы выставляют на прилавок не меньше десятка пакетов.

Самой сложно в этом признаться, но я тоже постфактум довольна.

Еще совсем недавно я говорила Зотову, что ненавижу шопинг. И ведь не кривила душой. Да, я – девочка, и люблю красивые вещи. Но когда у тебя нестандартная фигура, да-да, я о тощем теле и большой груди, то подбор одежды становится не просто сложным, а сверхсложным. И консультанты далеко не везде стремятся помочь именно тебе, у многих цель хитрее – спихнуть товар и получить за это процент от продажи себе в карман.

А ты в итоге, как дура, потом забрасываешь большую часть вот таких покупок подальше в шкаф, потому что... «сидят как на корове седло» – самое подходящее им определение.

– Угомонись уже, самостоятельная моя, – фраза настолько не вяжется с образом Сатаны, что я теряюсь и перестаю спорить. А он, зараза такая, усмехается.

Перца добавляет веселый взгляд той самой Али, который она, не стесняясь, переводит с Арбатова на меня и обратно.

В машину возвращаемся в гробовом молчании. Я под впечатлением от пережитого и услышанного. О чем думает Руслан Германович – один черт знает. Водитель же привычно сохраняет покерфейс и ничем не выдает своего отношения к происходящему. Ну еще бы, ему не за мысли платят.

– А разве это нормально: привозить одну любовницу в бутик к другой, чтобы просить ее ту одеть? – не выдерживаю тишины и довольной рожи Арбатова.

Кажется, чем больше я киплю внутри, тем расслабленней он становится.

– Ну, ты мне пока не любовница, Арина, а Аля не может ей быть по определению.

Она – моя двоюродная сестра.

Вас когда-нибудь ментально били по голове пыльным мешком?

Меня да. Вот прямо в этот момент. Прикладывают несколько разков кряду. Да так, что все мысли выветриваются, и о чем-то говорить дальше, тем более спорить, уже не хочется.

– Держи, – Арбатов достает из мини-холодильника бутылку с водой.

Понимаю, что это не оливковая ветвь мира, но благодарю от души. Сегодняшний день оказался настолько насыщенным и так качественно потрепал нервы, хотя еще даже не подошел к финалу, что любой добрый жест воспринимается сверхостро.

Желая сразу утолить жажду и освежиться, пробую отвернуть крышку, но пальцы бесполезно проскальзывают по резьбе.

– Не получается, – жалуюсь Руслану Германовичу, который внимательно наблюдает за моей второй и третьей попытками.

Не знаю, кем мысленно он меня называет, но глаза закатывает показательно, а потом в одно движение решает мою проблему.

Честное слово, не хочется проводить параллелей, но они без спроса сами проводятся.

Отчего-то становится себя очень жалко. Чтобы не выдать эмоционального перенапряжения, отворачиваюсь к окну и просто пью. Дышу и пью маленькими глоточками, уходя в себя.

Только когда перед глазами появляется моя любимая ласточка, сверкающая на солнце белоснежными боками, отмираю и оглядываюсь.

Это не парковка бизнес-центра, а закрытая территория элитного комплекса, где раньше жил мой покойный дядя, а теперь планирую жить я. И вот тут, во дворе, стоит на парковке моя машинка. А рядом с ней черный джип охраны Арбатова.

– А-а-а... как?

Озвучиваю вопрос, желая прояснить момент как мог сюда переместиться автомобиль, если ключи от него у меня никто не забирал.

Ан-нет забирал. Стоит нам выйти из машины, как один из молчаливых двухметровых «шкафов» подходит ближе и передает Руслану Германовичу увесистую связку. По брелоку в виде рубиновой звездочки, оправленной в золотой круг без труда признаю в ней свою.

– Ты рылся в моей сумке? – выпаливаю, тыкая в Арбатова пальцем, и шокировано распахиваю глаза.

Момент, когда он мог это провернуть в голову приходит быстро: во время моей примерки. Он забрал мои вещи, чтобы те, якобы, не мешали, еще и фыркнул, когда я нахмурилась:

– Арина, иди уже и не кривляйся. Не маленькая.

– Да ты... да ты наглый! Беспринципный! Самоуверенный! – шиплю гюрзой. – Я же тебя сейчас стукну!

Сжимаю кулаки, прищуриваюсь и наступаю на двухметровую детину, забывая обо всем. О страхе. О том, что обещала его слушаться. О том, что я – девочка, а они мальчиков не бьют.

– Хочешь покажу, как успешно умею обрывать женские истерики? – выдает также тихо Сатана и вместо того, чтобы отступить от злой меня, наклоняется ниже, опаляя лицо горячим дыханием.

– Любовниц своих усмиряй, – прищуриваюсь, не желая сдавать позиции.

– А ты, милая, у меня кто?

– Я... ты... ну знаешь…

На качелях эмоций подкидывает и штормит.

Как там Тузик грелку рвет? Вот. Я его тоже сейчас так.

– Ар-рина, – звучит предупреждающе.

Застываю, пару раз моргаю и затихаю. Но не от услышанных слов или прочувствованной интонации, а от того огня, что вспыхивает в темных глазах.

Мамочки, точно, Сатана, не скрывающий свой интерес.

Сглатываю и затихаю, убеждая себя, что в лесопосадке по-любому быстрее закопают меня, нежели его.

– Вот и умница, – хмыкает исчадие ада. А потом свои пять копеек вставляет, – зато смотри, как быстро с «вы» на «ты» перескочила.

Боже, хорошо, что под рукой ничего в этот момент нет, а взглядом убивать людей не научили. А ведь я бы смогла. Попыталась бы уж точно.

– Не спеши.

Моя наивность, что вот теперь-то уж меня отпустят домой, разбивается о сухую реальность.

Арбатов вместе со мной и еще двумя бравыми ребятками поднимается на лифте.

Забирает из моих рук ключи от квартиры, отпирает дверь и пропускает в помещение... охрану. Сам заходит следом, а меня придерживает рукой в коридоре.

– Подожди немного.

Застываю, прислушиваюсь и не спорю.

Во-первых, бесполезно, во-вторых, не похож Арбатов на перестраховщика и явно понимает, что делает.

– Чисто.

– Чисто.

Звучат бесстрастные басовитые голоса, и только после этого меня пропускают внутрь.

– Сергей, – кивает Сатана на одного из парней, – будет с тобой постоянно. Твой телефон у него есть. Свой он сейчас скинет. Пожалуйста, ставь его в известность, куда и когда будешь выходить из дома. Если ему что-то не понравится во дворе, он тебя тоже предупредит. Меня в том числе.

– Подожди, ты предполагаешь, что Рома попробует.

– Не исключаю.

Шумно выдыхаю и упираюсь взглядом в стену. Говорить, кто из нас двоих с Русланом Германовичем более ответственно подошел к сделке и просчитал последствия на несколько шагов вперед, глупо. Чувствую себя новорожденным котенком, решившим переплыть океан.

– Да, хорошо, поняла, – соглашаюсь без промедлений и следом обращаюсь к своему телохранителю. – Мне нужны будут продукты. Магазин в этом же доме.

Пойду через полчаса. Всё остальное время проведу в квартире.

Молчаливый охранник кивает, что информацию услышал, и выходит за дверь вместе со вторым.

Арбатов задерживается. Прожигает меня графитовыми лазерами и слегка кривит губы в ухмылке.

– Завтра в семь будь готова. Идем на выставку Гаревича. Уверен, там будет аншлаг.

– С чего бы?

Моё удивление обосновано. Выставка длится неделю. Я про нее слышала. Так вот каждый ходит в тот день, когда ему удобнее.

Откуда аншлаг?

– Потому что завтра официальное открытие, но кроме того я шепнул Семеновичу, что мы непременно будем вдвоем.

Смотрю в посерьезневшее лицо мужчины и отчетливо понимаю, что мне нужно зайти не только в продуктовый магазин, но и в аптеку. За успокоительными.

Это Сатана непробиваемый, а я что-то уже заранее нервничаю.

– Платье на выход тебе привезут, – добавляет Руслан Германович и, не прощаясь, покидает квартиру.

23.

– Здравствуй, Рома.

Только выпив две чашки кофе подряд, осмеливаюсь принять входящий вызов от мужа.

Раньше бы за такую его настойчивость ко мне пробиться обязательно призналась, как сильно его люблю. Теперь же не знаю, как с чувством выдержать разговор и не бросить раньше времени трубку.

– Арина, – выдыхает Зотов, будто и сам удивляется, что сумел до меня дозвониться.

Сиплый голос, еще недавно родной и желанный, вызывает неприятные ассоциации, бьет по нервам и сдирает только-только зажившую корочку с раны предательства.

Отчетливо понимаю, что так теперь будет всегда. Что бы ни говорил этот мужчина, как бы не убеждал и не запугивал, прошлого он не сотрет.

Но несмотря на это, в себя верю. Верю в то, что со временем обязательно его прощу, отпущу ситуацию, переболею и перешагну. Не стану копить внутри горечь и ненависть. Не зациклюсь. Не почернею. Выдохну, встряхнусь и пойду жить и развиваться дальше.

Я сильная.

Да, пока сложно. Очень сложно. И это естественно. Но я выдюжу, характер у меня есть. Пусть и не видный всем и сразу.

Удобная жена?

Вполне возможно, именно так я и смотрелась со стороны.

Но кто сказал, что любящий человек не может идти на компромиссы подстраиваться и делать жизнь того, кого любит, легче, спокойней? Вот я и делала.

Для Романа. Всё, что могла. А мою гибкость и чувства уж он ли или только его друг Измайлов приняли за слабость.

Ошиблись. И я это докажу. Зотову. В память о нашем прошлом. Измайлову не стану.

Зачем? Он для меня – никто.

– Не думала, что ты так рвался меня услышать, чтобы просто помолчать.

Фраза звучит колко. Именно на это и рассчитываю. Не нужны мне с его стороны нежности и заверения: «Всё будет хорошо».

Я и сама знаю, что будет. Когда от него освобожусь.

– Нет я звоню, чтобы задать тебе пару вопросов.

Закусывается Роман:

– Задавай. Постараюсь ответить.

Пробирает горечью. Как же давно мы с мужем по-человечески по телефону не общались? Лишь короткое, по делу: привет – привет; на ужин ждать – да/нет; ты как? – я занят; люблю тебя – целую, всё спешу.

Эх, какой же громкий был «звоночек» даже в таких мелочах, а я просмотрела. Глупо проморгала момент, потому что находить любимым людям оправдание очень легко: занят, важный разговор, деловая встреча.

А по факту – всего лишь ненасытная любовница.

Поддергиваю у коленей брючины спортивных штанишек, купленных Арбатовым, и забираюсь с ногами на подоконник, чтобы при тяжелом разговоре скрашивать настроение прекрасным видом на Фонтанку и шоколадкой, которую купила в магазине.

– Ты в курсе, что охрана тебя утром потеряла?

НУ вот, узнаю мужа. Сразу по делу, сразу наезды.

– Да, видела. У них, кажется, колесо спустило.

– Почему не подождала?

Усмехаюсь.

– А зачем? Они мне не нужны.

– Арина!

– Рома, ты реально считаешь, что сейчас начнешь орать и стращать меня, а я развешу уши и буду сидеть, слушать и бояться? Нет. Не буду, – предупреждаю заранее. – Рыкнешь и я повешу трубку. А станешь упорствовать, внесу твой номер в черный список.

Скрипа зубов не слышу, но дышит он глубоко и шумно. Прикрываю глаза и отправляю в рот сладкий кусочек. Молочный шоколад тает на языке и поднимает настроение, делясь гормонами радости, которые входят в его состав. Нейтрализует горечь от общения с предателем.

– Зачем ты подала заявление на развод?

Хмыкаю.

– Чтобы развестись.

«П» – это логика. Неужели непонятно?

– Тебе весело?

– А почему бы мне не порадоваться? Всё что могла, Ром, я уже выплакала. В ту ночь, когда ты без моего согласия меня.

– Ты моя жена, – повышает голос.

Ну да, ну да, это мы уже проходили. Раз жена, значит должна... и дальше список мелким шрифтом на пять листов.

– Вот тебе и причина, Ро-ма, – говорю серьезно, – Я больше не желаю ей быть. Мне неприятно быть твоей женой. Мне противно быть твоей женой. Я отказываюсь БЫТЬ тебе ДОЛЖНА!

– Арина, – протяжно выдыхает.

В голосе появляются какие-то странные нотки. Не то сожаление, не то боль, не то грусть.

Нет. Нет. Нет.

Случившегося уже ничто не изменит. Ни осознание вины, ни попытки уговорить. Я никогда не прощу предательства.

– Не поверишь, Зотов, но сегодня я впервые чувствую себя спокойно, а не подвешено. Я дышу, а не задыхаюсь, – делюсь наболевшим. – А всё потому что знаю, ты больше меня не остановишь. Не отыграешь заявление назад. Не запрешь в четырех стенах.

Господи, до чего же мы дошли?

А ведь в начале совместной жизни всё было хорошо. Действительно хорошо. И это не вымысел, не мое желание приукрасить действительность. Такое не сыграешь.

Мы были счастливы. Мы проводили вместе вечера и выходные. Я рассказывала ему всё-всё-всё, делилась страхами, сомнениями, радостями. И знала: он услышит, обнимет и поддержит, похвалит и порадуется вместе со мной.

Куда всё это ушло?

– Я не дам тебе развода.

Ну вот опять.

– Да почему, черт тебя дери, Рома?! У нас нет детей, я не претендую на твоё имущество. Я просто у-хо-жу!

– А я не хочу, чтобы ты уходила, Арина. Ты мне нужна!

– Бред!

Самое ужасное, что он меня не слышит. Вбил в голову какую-то ерунду и прет, как танк.

А я так не могу. Очень хочется достучаться. Прекратить его навязчивое преследование. И просто расстаться.

Нет. Не друзьями. Этому не бывать. Но хотя бы не врагами.

– Рома, у тебя есть вариант лучше меня. Любимая беременная Измайлова. И не пытайся больше говорить, что она смертельно больна. Я видела оригиналы ее лжеболезни. Обычная анемия. Родит и будете жить дружной семьей.

– Она мне не нужна, Арина. Клянусь. Только ребенок.

Остальные слова про шантаж, манипуляции и прочие оправдания просто пропускаю мимо ушей. Не важно всё. Факт измены есть, этого уже не исправить. А нюансы.

Вновь включаюсь в разговор, когда Зотов, наконец, вспоминает, что я сказала про болезнь его любовницы. И вот тут верю, что его конкретно так водили за нос. Он не знал.

– Как тебе удалось что-то выяснить? Откуда? Я же был в клинике много раз общался с главврачом. Видел оригиналы.

Мне бы радоваться. Вот и Роману прилетел бумеранг. Обман – это то же предательство. Кира-красотка отлично потопталась по его самолюбию.

Но не получается. Жалостливая.

– Хорошие люди помогли.

– Кто они?

– Неважно.

Пусть еще денек побудет в незнании. «Хоть выспится», – язвлю беззвучно. Всё равно завтра уже эта тайна перестанет таковой быть.

– А не боишься за своих хороших людей, когда я вернусь в город? – звучит угрожающе.

Кто бы сомневался. Зотов быстро берет себя в руки. Это он умеет. Этого не отнять.

Широко улыбаюсь.

– Нет, Ром. За таких не боюсь.

– Где ты, Арина? Когда вернешься домой? – резко меняет направление разговора. —Скажи, и Макс тебя сразу заберет откуда захочешь.

Ага, обязательно.

Вот только не захочу.

Качаю головой и отправляю в рот очередной кусочек шоколадки.

– Я не вернусь, Рома. Твой дом не то место, где я чувствую себя защищенной.

На этом решаю поставить точку, сбрасываю звонок и, немного подумав, совсем отключаю телефон. Будильник утром все равно сработает. Не просплю. А так хоть никто отвлекать не будет.

24.

– Доброе утро, Арина Алексеевна, – приветствует Сергей. Он снимает трубку после первого же гудка и бодро рапортует. – Будете спускаться, не волнуйтесь, когда увидите вашу бывшую охрану во дворе рядом с нами. Они с семи утра тут пасутся.

Думаю, по машине отследили или же по номеру телефона пробили.

– И вам бодрого утра, – выпаливаю, стараясь не звучать придушенно, и почти бегом выскакиваю на балкон, чтобы выглянуть вниз.

Так и есть. Стоит зотовский черный джип с правой стороны от ласточки. Почти такой же, как тот, что стоит с левой стороны, и принадлежит охране Арбатова:

– Они вас не обижают? – уточняю шепотом, будто кто подслушать может, и медленно расслабленно выдыхаю, услышав мужской смех.

– Нет, Арина Алексеевна, всё в порядке. Но за переживания спасибо.

Да боже мой, мне не жалко.

Кто бы и что не думал, чужие проблемы не доставляют мне радости. А, зная Рому и его упертость, не сложно предположить, что проблемы другим он организовывать, умеет, и сбрасывать его со счетов вот так запросто – глупо.

– Я через двадцать минут спущусь, – сверяю время на уже подключенном телефоне. – В фонде много работы. Сейчас скину точку, куда поеду.

– Не надо. Мы в курсе, – предупреждает Сергей.

Обычно я, привыкшая обращать внимание на всякие мелочи, в этот раз почему-то пропускаю мимо ушей то самое «мы», с которого мой телохранитель начинает последнее предложение. Однако через полчаса, когда первой выезжаю со двора, оно четко всплывает в памяти.

Всё просто.

Охраны Арбатова оказывается не одна машина, а две. Вторая просто стоит дальше.

Неприметная:

Её-то зотовские молодцы, и упускают из виду. Зря. Потому что второй автомобиль, беззвучно взяв с места, нагло их подрезает, создавая затор, и перекрывает выезд со двора. Моя же ласточка и машина Сергея спокойно отбывают прочь.

– Дубль три, – хмыкаю вслух и сосредотачиваюсь на дороге.

Рабочий день пролетает незаметно. Составление финансовых отчетов, в том числе по Ивановой, телефонные переговоры с инвесторами, согласование графика съемки промо-ролика, организация посещения детского дома в рамках Дня семьи военными пенсионерами и будущий аукцион в поддержку больных деток.

Вопросов кошмарно много, но погружение в них не оставляет возможности задумываться о том, что предстоит вечером, и заранее накручивать себе нервы.

– Арина Алексеевна, вы на обед поедете? – в какой-то момент звонок Сергея прерывает рабочий процесс.

– Нет, выпью кофе в офисе. Мне и так нормально, – отвечаю, засовывая карандаш за ухо, и поднимаюсь из кресла, чтобы немного походить и размять ноги. – А вы обязательно перекусите. На первом этаже нашего здания неплохая кафешка.

Охранник благодарит и отключается, а я, полив цветы и сделав с десяток кругов по небольшому помещению, вновь проваливаюсь в работу. Правда, через двадцать минут приходится отвлечься. Курьер заносит в кабинет контейнеры с едой, аромат которой буквально сбивает с ног.

– Всё оплачено и это не ошибка, – выдает улыбчивая девушка с порога, прежде чем я открываю рот – Внутри записка. Приятного аппетита и счастливо оставаться.

Секунда, и доставщица исчезает за дверью.

Прикусываю губу и в раздумьях качаю головой, внимательно изучая бумажный пакет. Одна мысль, кто может такое провернуть, проскакивает, вот только с образом Сатаны это мало вяжется.

«Любовницы, которые падают в голодные обмороки, меня не прельщают. ЕШЬ, Арина, и не зли».

И всё-таки я угадываю. Смех сдержать не удается.

Не знаю, какой именно реакции добивается Арбатов, но настроение поднимает однозначно. Пролистываю список контактов на телефоне и, найдя тот, который нужен, набираю короткое смс: «Спасибо».

Жму кнопку отправить и сажусь есть. А как иначе? С такими обалденными ароматами, витающими по кабинету, ничего иного не остается.

Около пяти возвращаюсь домой. Краем глаза цепляю стоянку и убеждаюсь, что охраны Зотова нет. Отстали или их на закрытую территорию теперь не пускают – не знаю, да и не особо заботит. Все мысли занимает предстоящий вечер.

Что удивительно – страха нет. Зато предвкушение зашкаливает. И чувство в крови гуляет, щекотное такое, как пузырьки шампанского. Азарт или вызов – не могу определиться.

Именно на гребне вот такого яркого эмоционального подъема принимаю душ облачаюсь в доставленное курьером платье-футляр черничного цвета и, оценив довольно открытое декольте, которое раньше бы забраковала, решаюсь на провокацию. Не оставляю волосы распущенными, чтобы они немного прикрывали мои прелести, а уверенно скручиваю их и закалываю в невысокий свободный узел чтобы открыть шею и не только её.

– Неплохо, – выдает Руслан Германович с порога.

Он заявляется собственной персоной в девятнадцать ноль-ноль и окидывает меня оценивающим взглядом.

– Неплохо? – хмыкаю и с ухмылкой присоединяюсь к рассматриванию той части меня, где его взгляд конкретно так завис, – а мне вот кажется, что тут даже лишку.

Может, операцию по уменьшению сделать? А то порой кажется, будто не со мной разговаривают, а именно с ней.

Шпилька достигает цели. Руслан Германович пару раз моргает и, наконец, поднимает взгляд выше. Свой фирменный непробиваемый взгляд

Зря и наивно я ожидаю увидеть в нем смущение. Ох, зря. Ленивый пофигизм, скрытая насмешка и только.

– Я вообще-то про платье говорил.

Да ладно?

Прикусываю щеку изнутри, чтобы не засмеяться.

Вот это наглость и самоуверенность. В сочетании с внешней красотой и успешностью, о которой его облик кричит каждой деталью образа, – просто убойная смесь.

Сам Арбатов, к слову, выглядит шикарно в темно-синем костюме и черной рубашке.

Но после его слов и лениво-надменного разглядывания моей персоны делиться комплиментами как-то передумываю.

– Повернись спиной, – короткий приказ и не крохи сомнения, что я откажусь.

Выполняю и с трудом сдерживаю легкую дрожь, когда теплые пальцы касаются открытых участков тела, застегивая на шее золотую цепочку с каплей бриллианта.

Желание веселиться сразу как-то пропадает.

– Так лучше, – Руслан Германович не скрывает сарказма, разглядывая моё отражение в зеркале.

Не могу точно определить, относятся ли его слова к украшению, или так он между делом оценивает реакцию моего тела на его близость. Но то, что мурашки замечает, нет никаких сомнений.

Испытания на выносливость начинаются практически сразу, стоит переступить порог выставочного зала «Манеж». И нет, главной причиной становится не мелькающая тут и там пресса. И даже не многочисленные любопытные взгляды.

Их, к слову, оказывается даже больше, чем предполагаю. Нашу пару не осматривает только ленивый. Кто-то нагло и открыто, с улыбкой. Кто-то, бросая короткие взгляды из-под ресниц и тут же отворачиваясь, боясь спалиться за этим занятием.

Меня жутко напрягает поведение самого Арбатова.

Он распускает руки. Но делает это как бы между делом, завуалированно и непринужденно. Так, что придраться вроде не к чему... но очень хочется.

Едва мы входим внутрь, как широкая пятерня оказывается на моей талии. Мысленно шумно выдыхаю, а на деле лишь шире улыбаюсь. Я помню, чья изначально была идея продемонстрировать наши «отношения», поэтому помалкиваю и лишь слегка ёжусь.

Но ладно бы только это. Руслан Германович, будто удостоверившись, что такой уровень близости я проглотила, переходит к следующему.

И вот туг уже сдержаться становится сложнее.

Первый раз, почувствовав мужскую конечность чуть ниже талии, предупреждающе вскидываю взгляд, но молчу. Второй – непринужденно возвращаю руку на «правильное» место, повыше. Третий – прижимаюсь ближе, встаю на носочки чтобы дотянуться губами до уха, и предупреждающе шепчу.

– Руслан Германович, не надо.

– Что не надо, Арина?

И в глазах такое непонимание вспыхивает что диву даешься. Вот же он —прирождённый актер, получивший талант, видимо, от природы.

– Не надо мою попу лапать, иначе я вам что-нибудь сломаю, – растягиваю губы в обещающей улыбке и в очередной раз накрываю наглую пятерню ладошкой.

Изумление.

Неверие.

Шок.

И дикий блеск в глазах.

Арбатов совершенно не скрывает, что мои слова производят на него впечатление.

Сильное.

Он делает резкий рывок. Вжимает меня в свое упругое огромное тело, выбивая весь воздух из легких, утыкается в макушку и принимается ржать... аки конь.

А я вздрагиваю. Потому что никто отпускать не думает.

– Арин, а почему опять на «вы»?! – выпытывает, отсмеявшись.

Слегка задевает губами кромку уха и напрочь игнорирует тот факт, что даже те, кто делал вид, будто не подглядывают, пялятся после его хохота во все глаза.

М-да, молодец – Арбатов, сразу всем и каждому продемонстрировал, с кем пришел ив каком качестве. После таких тесных обнимашек, вряд ли у кого-то еще остались сомнения в плоскости наших тесных отношений.

– Потому что разозлили, – шиплю, улыбаясь на публику, и предпринимаю попытку отодвинуться.

В медвежьих объятьях становится слишком жарко. И душно. И щеки пылают так, что маки завидуют.

– А-а-а, ясно. Я уж думал, это чисто женская логика сработала. Мол, своих не бью, а раз на «вы», так уже чужой. И всё можно.

Руслан Германович вновь возвращает на лицо ленивое равнодушие и демонстративно медленно осматривает окружающих. Удивительное дело, но те после его «сканирования» моментально находят себе важное занятие помимо того, чтобы пялиться на нашу пару. Кто-то разбредается. Кто-то вспоминает, зачем пришел.

– Выдыхай, Арина, и пойдем уже картинками любоваться, – добавляет Сатана, явно наслаждаясь ситуацией.

– Замечательная идея, – поддерживаю его благие намерения, мысленно ликуя, что на пятую точку больше никто не покушается. – Кстати, любоваться будем не картинками, а фотографиями. Современными и классическими, – припоминаю информацию из буклета.

– Но начнем, пожалуй, с лиц вот тех двоих.

Непонимающе оборачиваюсь к спутнику и прослеживаю, на кого направлен его полный превосходства взгляд.

Измайловы собственными персонами. Кира и Владислав. Стоят и пялятся в упор.

И что ж им дома не сидится?!