Текст книги "Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ)"
Автор книги: Рина Беж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
63.
В машине едем в полной тишине. Так же молча входим в дом.
Вокруг витает напряжение, про которое обычно говорят – можно резать ножом.
– Чего дрожишь? – спокойно спрашивает Арбатов, пропуская меня первой в кабинет, и, не дожидаясь ответа, вдруг огорошивает. – Неужели я такой страшный?
Ох Ау... прекрасно!
Бросает в пот... образно выражаясь.
Он что, сомневается?
Зря. Потому что очень часто производит такое неизгладимое впечатление, что памперс из лишнего предмета в обиходе превращается в вещь просто незаменимую.
Вот как сегодня в фонде час назад. Видел бы себя со стороны .. вопросов, однозначно, стало б меньше. А то: куда все подевались? Куда все подевались?
Прячутся, чё?!
– Не очень, – признаюсь, бравируя.
– А вот и проверим, – усмехается и, не разрывая зрительного контакта, начинает медленно приближаться.
Не будь дурой, тихонечко пячусь.
Жаль, кабинет не резиновый, да и кружить долго не выходит. К тому же выпускать меня никто не собирается. «Догонялки» заканчиваются у стола, в который упираюсь попой. Руслан придвигается вплотную, нависает.
В горле моментально пересыхает. Смятение ползет по коже, охватывая тело. Руки от волнения начинает тянуть.
– Руслан.
– Арина.
Хрипло.
Пипец котёночку!
Его дыхание обжигает мои губы. Потряхивает. Мы слишком близко подходим к чему-то необъяснимо медово-притягательному и остро-жаркому одновременно.
Отвлекает стук в дверь. И следом та распахивается.
– Рус, ну, наконец-то, ты пришел.
На пороге вырисовывается уже знакомая блондинка.
Очуметь.
Вот же мымра крашеная!
Сжимаю челюсти до скрежета и ощущаю, как по венам несется огненная лава.
Неприятие ситуации и отвращение захлестывают. В ушах нарастает гул. Забывая про боль, упираюсь ладонями в грудь Руслана.
Хочу оттолкнуть.
– Ася, млин, снова без приглашения? – рыкает Сатана сквозь зубы, мельком взглянув на девицу. – Когда-нибудь ты точно нарвешься на то, что совершено не хочешь увидеть.
– ОЙ, я... что? Не вовремя? В другой раз тогда зайду, окей?
Пятится.
– Нет, не окей, – осаживает Рус. – Но раз пришла, знакомьтесь, девочки. Кстати давно пора. Это Ася – моя родственница по бывшей жене. Так?
– Угу, Тетя Макса и его крестная мама, – несмело поддакивает блондиночка.
И совсем даже не мымра крашеная, как вначале показалась.
– А это – Арина, моя.
– Знакомая, – влезаю в разговор, не позволяя Руслану договорить, и тут же получаю гневный взгляд.
– Моя пока невеста, –уточняет с вызовом.
Хмыкаю.
– И чего сразу не жена?
– Сам удивляюсь, на хрен тяну?
Открываю рот. На языке жжется громкое: «ЧТО?»
Арбатов, прищурившись и выпятив челюсть, только этого и дожидается. Мол, давай девочка, рискни.
Заминка выходит очень напряженной.
– У, ничего себе! – присвистывает Ася, напоминая, что мы вообще-то имеем зрителей. – Какие здесь жаркие страсти кипят. Хоть пожарных вызывай. А у нас в Германии скука смертная.
– Арина, значит ты с папой всё же подружилась? – перебивает ее довольная как слон Зося. Мелкая Арбатова выныривает из-за спины блондинки и, сияя ямочками на щечках, умильно прижимает ладошки к груди. – Теперь ты будешь жить с нами?
– Нет.
– Да.
Произносим с Русланом одновременно и скрещиваем взгляды.
– Ну, мы, пожалуй, пойдем... – хихикает Ася, перехватывает Дюймовочку за руку и утягивает за собой. – Скажу Марине, чтобы принесла вам ужин сюда. Но прежде дважды постучалась, – хохмит язва.
Дверь за девчонками закрывается. А меня накрывает. Не могу злиться на такую непосредственность. Утыкаюсь носом в грудь Арбатова и тихонько ржу.
И даже если это через смех из меня выходит истерика, накопленная за день, пусть выходит Главное, дышать реально становится легче.
– Осипова, ты пи.дец какая непредсказуемая, – бубнит мне в макушку Рус. —Бежишь, когда я уверен, что упрешься рогом, и смеешься, когда жду, что расцарапаешь лицо.
– Это плохо? – уточняю, почти успокоившись.
Отклоняюсь назад и заглядываю в графитовую бесконечность.
– Это, Ариша, охренеть, как по грани. Меня от твоих выкрутасов на части рвет и одновременно хочется тебя и зацеловать, и выдрать, и вые…
– Тш-ш, – забывая про перебинтованные руки, накрываю пошлый рот ладонью.
А он берет и самый кончик среднего пальца прикусывает. Затем подхватывает за талию своими огромными ручищами и на столешницу усаживает. Придвигает вплотную, растолкав мои ноги, запускает руку в волосы и фиксирует затылок.
– Скажи мне «да», Аришка... шепчет, обжигая мои губы горячим дыханием. —Давай, милая, сама сейчас скажи мне «да»
Сердце в галоп пускается, норовя пробить ребра. Как же остро. Дико. Откровенно.
И мир разделяется на «до» и «после». Жизнь разделяется на прошлое и будущее.
– Да.
Первый же поцелуй становится роковым. Выдержка машет ручкой. От возбуждения темнеет в глазах. Тяга друг к другу зашкаливает. Внутри просыпает голод. По венам ревет кровь.
Сопротивляться не могу и не хочу. Лишь руки берегу. От пары попыток упереться Руслану в плечи, чувствую нарастающую боль, потому вынужденно поднимаю их вверх, словно сдаюсь.
– Ариша.. девочка моя.. красивая... нежная. удивительная.. доверься мне сладкая... я покажу... научу.
Руслан ласкает словами, не скрывая чувств. Заряжает своей жаждой, возбуждая до пика. Таю, ощущая его потребность во мне, именно во мне.
По венам струится безумие. До помешательства.
Арбатов плавит словами, губами, руками. Помогает спуститься со стола, раздевает, облизывает, гладит, изучает.
– Как же ты меня вымучила... милая... только не бойся... обещаю, не обижу... иди ко мне... нам будет хорошо.
Шепот выкручивает до предела. Возбуждает до пузырьков шампанского под кожей.
Дрожу, но тянусь в ответ. Сама хочу быть ближе.
– Так, да... моя девочка... моя умница... нежная моя.
Взгляд глаза в глаза подчиняет на внутреннем уровне. Руслан подхватывает на руки и переносит на диван.
Дальнейшее – танец двух тел, где нет неловкости или комплексов, зато через край переливаются голод и жадность. Казалось бы, секс – естественная потребность, один из самых древнейших ритуалов, и вместе с тем насколько же разными могут быть впечатления.
Руслан не дает мне возможности сконцентрироваться ни на чем, кроме происходящего. Настолько откровенно меня хочет. Без лишней сдержанности. Без деликатности.
Дико.
Жарко.
Яростно.
И этим заводит до предела.
Он – мой личный афродизиак, который запахом, силой, мощью, ласками, урчанием.
поцелуями подчиняет мои тело, мысли, разум, сердце. Он дарит безграничное удовольствие, а потом перебрасывает через его край.
Ощущение – будто теряю сознание. Нас разносит одновременно. В пыль. На атомы.
В безвременье.
64.
– Ты почему спряталась? Я же обещал, что сюда никто не войдет, – подзуживает Руслан.
Он переступает порог кабинета, с улыбкой поглядывая в мою сторону. Запирает за собой дверь, бросает принесенный сверток в кресло, приближается и присаживается на корточки.
– Эй, ты чего? Или замерзла?
Разглядываю мужчину, успевшего сменить строгий костюм на футболку и хлопковые брюки, и глубже заворачиваюсь в плед.
– Легко рассуждать, когда одет, правда? – ворчу, высовывая нос из-под покрывала.
Щеки опаляет жаром, стоит подумать, что у меня под ним ничего нет. Только нижнее белье – то единственное, что уцелело чудом, когда загребущие руки Руслана, разгоряченного страстью, настойчиво принялись избавлять меня от всего лишнего.
– Если хочешь, я снова могу раздеться, – медленно пробегает языком по нижней губе, увлажняя ее, и смотрит на меня, как диабетик на кусок шоколадного торта.
Жадно, пристально, – но…
Замирает, когда мягкий плед, зараза, соскальзывает с плеча, приоткрывая тело.
– Но? – прошу продолжения, попутно пытаясь забинтованными руками вернуть беглеца на место.
– Боюсь, Марине придется в третий раз разогревать нам ужин, – выдает хрипло, —так что сначала мы тебя оденем, потом обработаем руки и поедим, а вот дальше, продолжим с того, места, где остановились.
Бросаю короткий взгляд в сторону стола, на котором меня. мы.. не остановились... ни разу, пока повторно не разделили общее на двоих удовольствие, и шумно сглатываю.
– Я бы поужинала.
Руслан усмехается.
Последнюю мою фразу не комментирует, зато содействует в попытке выбраться из пледа самостоятельно. После распаковывает сверток и кроме халата демонстрирует майку на широких лямках и легкие домашние штаны.
– Подумал, что в них тебе будет комфортнее.
Подумал... обо мне.
Внутри разливается тепло, и сердце будто ширится и ширится, грозясь взорваться от нежности.
– Спасибо, – горло перехватывает спазмом, а мужчина не отходит и совершенно спокойно принимается мне помогать.
– Давай теперь руки посмотрим.
– Да, давай.
Руслан старается. Растягивает эластичные бинты так, что ткань трещит под его пальцами. Зато выходит почти не больно. Я же кусаю губу, отлично сознавая – без чужой помощи вряд ли бы самостоятельно справилась, а еще не свожу взгляда с потемневшего лица мужчины.
Оно сосредоточенное и напряженное. Губы поджаты, челюсти стиснуты.
Злится... потому что мне больно, а он не успел защитить и обезопасить недоделанную камикадзе.
– РУС, я, честно, его не дразнила, само вышло. Ты не виноват, – шепчу негромко. —И левая, смотри, почти не болит. Могу так ходить.
Шевелю из пяти тремя пальцами. Про правую руку благополучно молчу. Не хочу провоцировать. На нее до сих пор смотреть жутко.
– Я сейчас мазь принесу. Обработаем и перебинтуем обе, – хрипит, – а вот завтра уже посмотрим, снимать фиксатор или нет.
Мрачный взгляд запрещает протестовать.
Подчиняюсь.
Замолкаю, киваю и с неким внутренним трепетом наблюдаю за его действиями.
Ухаживающий мужчина (и не только в плане конфет и букетов) не может оставить равнодушной ни одну женщину. Помощь в такие моменты ценится гораздо выше любых слов.
Вот и я ценю. Высоко.
Руслан обезоруживает меня своей инициативностью, желанием защитить, уберечь и, наверное, даже спрятать.
– Твоя работа, Арин, отменяется. Сядешь на больничный, как миленькая.
– Сяду.
И нет, это не сарказм. Кому из нас не хочется на ручки?
Смотрит прямо в глаза, а как будто взглядом души касается, в нее ныряет и, только найдя то, что нужно, немного успокаивается.
Через десять минут Марина приносит поднос с ужином. Ловко накрывает на стол, расставляет тарелки, раскладывает приборы, желает приятного аппетита и тихонько исчезает за дверью.
– Пельмени? Домашние?
Детский восторг не прячу и непроизвольно сглатываю голодную слюну. Была б возможность – похлопала.
– Любишь?
– Обожаю!
В жизни каждого есть вещи, которые своим появлением прямиком отсылают в то беззаботное и счастливое время, когда казалось, весь мир тебя любит, кругом нет зла, болезни, боли, и всё всегда будет хорошо.
Для меня это – домашние пельмени, которые в далеком детстве по праздникам лепили мама и бабушка, а я, мелкая кнопка, еще вчера ходившая под стол пешком, им с радостью помогала закреплять кромочки.
– Тогда иди ко мне. Буду тебя кормить.
А вот этот момент смущает. Только теперь понимаю, каких размеров проблему из-за рук заимела. Вариант: «Я сама!» – туг реально не покатывает.
Руслан же совсем не парится. Недолго думая, обхватывает меня за талию и сажает... на стол. Сам занимает кресло, придвигается вплотную и берет в руки тарелку и вилку.
– Ариш, а давай поиграем в вопросы? – предлагает, наблюдая за мной. – Только с условием: глаза в глаза.
Никогда бы не подумала, что Арбатов может быть таким простым и беззаботным Особенно, если вспомнить первые наши встречи после заключения соглашения.
Кстати, о нем.
– Почему ты согласился на сделку? – спрашиваю, тщательно прожевав подношение.
Глазами даю понять, чтобы он тоже не забывал есть.
Вдвоем из одной тарелки... одной вилкой... словно новый уровень близости преодолеваем.
Успешно.
– Из-за тебя. Мне выпал шанс подобраться поближе к давно интересовавшей меня женщине. Я с радостью им воспользовался. Открой рот.
Руслан подносит мне очередной пельмень, дожидается, когда обхвачу вилку губами, и не спеша, плавно вытаскивает. Тянется рукой и большим пальцем стирает капельку сметаны, которую не успела слизнуть с уголка губ. Затем тот самый палец облизывает сам.
Судорожно сглатываю и пару раз растерянно моргаю.
– Подожди... а как же коллекция:
– Ц-ц-ц. Моя очередь, – качает головой. Убирает вилку, кладет ладони на мои бедра и поглаживает по ним вперед-назад. – Ариш, а ты про бревно в постели врала, да?
Или я удачно расшевелил дерево?!
Господи!
В лицо будто кипятком плескают. Теперь понимаю, почему он коленочки мне наглаживает. Таким образом дорогу преграждает, если я вдруг вырваться захочу.
– Ты. Ну ты и. – слов не хватает. Захлебываюсь. Возмущение комком застревает в горле. Напряженно сощурившись, фырчу, – иди ты, Руслан, в зад.
– Те-с-с, ну, не горячись так, – затыкает мне рот очередным пельменем, а сам, паразит вредный, улыбается, – и интересными предложениями сильно не разбрасывайся. Я ж воспользуюсь. А на вопрос можешь уже не отвечать. Я и так ответ понял:
– Понял, значит? Ладно, – киваю, сжимая зубы. – Тогда поясни и мне кое-что о себе.
– Спрашивай.
– На счет Аси. Вы раньше с ней были любовниками? Прости, но уж слишком тесными выглядят ваши неродственные отношения.
А вот теперь уже давится Арбатов.
Закашливается так, что начинаю паниковать и думать, как моими перемотанными культяпками стучать ему по спине.
Слава богу, сам очухивается, отпивает пару глотков воды и…
– Арина, черт. Ну у тебя и фантазия, хоть драмы пиши. Я последние дни всю голову сломал, с чего тебя так жёстко кроет. А ты себе полной херни надумала.
Надуваю губы и моментально получаю укус-поцелуй. А затем еще один и еще, пока дыхание не заканчивается, и я не растекаюсь в сильных руках безвольной амебой.
– Выкинь эту дурь из головы, – Руслан обхватывает мои щеки, не позволяя отклониться, смотрит серьезно. – Сама представь. Максу восемнадцать. Аське двадцать четыре. Я её с пяти лет знаю, считай, с горшка. Она вместе с моим сыном росла и по полгода у нас жила, потому что их отец – полудурок, каких мало, часто детей бил. Она потому и к Ленке на ПМЖ в восемнадцать свалила, чтобы дышать начать.
– А в Москве она с тобой была.
– Потому что закончила архитектурный институт в Берлине. И в совместном строительном проекте с бельгийцами будет представлять мою сторону.
– А задницу в твоем кабинете отклячивала сегодня.
– Ревнивица ты моя. У тебя глаза становятся ярко-зеленые, когда злишься, —обхватывает за попу и притягивает ближе к себе. – За пять минут до тебя из кабинета Витька вышел, точнее, выскочил, как ошпаренный, потому что Аська на него глаз положила. И всячески уже второй год пытается соблазнить.
–А он?
– А он, – фыркает Рус с ухмылкой, – с чувствами, мля, борется. Он же ее тоже мелкой сикухой помнит. Мы с Муриным со школы дружим. И пусть Аська выросла давно, в голове у мужика п..здец полный творится. Сам не понимает, чего хочет.
– А ты? Ты понимаешь, чего хочешь? – любопытствую, дожимая вечер откровений до пика и ощущая, как воздух между нами внезапно уплотняется.
Думаю, у многих была в жизни ситуация, когда веселость и смех резко обрывались после поцелуя? У нас происходит аналогично. Разница лишь в том, что мы находимся на расстоянии дыхания друг от друга. Но искрит – мама не балуй!
– Хорошо понимаю, Ариш. Очень хорошо, – произносит вкрадчиво. – И ты это тоже понимаешь. Как и то, что дороги назад у нас с тобой нет. И бояться, девочка моя, уже поздно.
Меня от тихого урчания будто в кипящую воду окунают. Горячо и слишком по нервам.
Внизу живота начинает клубиться прекрасно знакомое томление. И грудь становится такой чувствительной, что кружево бюстгальтера ощущается до одури раздражающим. Самообладание под тяжестью дерзкого графитового взгляда намеревается лететь под откос.
– Р-руслан, а если я тебе надоем?
Улыбается.
– Знаешь, Ариш, пресыщенность, конечно, порождает скуку, и от нее сложно избавиться. Но с тобой, милая, поверь... мне как угодно, но не скучно.
Совсем недавно я сравнивала Арбатова с Каа, питоном из «Книги джунглей» ... и как же была права.
В душе поселяется то самое ощущение, словно тебя затягивает в воронку. Руслан делал это инстинктивно – каждым словом, жестом, взглядом. Собой.
Он обвивает меня.
Опутывает.
Создает кокон, в который мечтает попасть каждая женщина.
Лишает независимости и в одностороннем порядке подписывает документ, по которому конфискует мою свободу по праву сильнейшего.
– И кстати, Ариш, зря ты решила, что я шучу про невесту, – произносит с едва уловимой улыбкой, потрогав языком клык во рту. – Впрочем, завтра всё сама увидишь и услышишь, когда поедем забирать паспорта и свидетельства.
65.
Уже хорошо изучив Руслана, по дороге в ЗАГС не задаю ни одного вопроса. Знаю: все равно не ответит, зато точно начнет подкалывать.
Оно мне надо? Проверять на себе сарказм по-Арбатовски?
Потому сижу, прислонившись к очень уютной гранитной груди, молчу, как партизан, и делаю вид, что жизнь прекрасна.
Да вот уж нет.
Впрочем, вид не делаю. Жизнь именно такова и есть.
Я жива, почти здорова и влюблена, как кошка.
Может, конечно, и люблю... но это слово пока видится мне чем-то очень сложным, ёмким и лаконичным. Что, будучи озвученным вслух, до конца расставит по местам все акценты.
А я– трусиха и пока побаиваюсь забегать вперед. Вдруг сглажу?
К тому же то, что между нами уже есть – и так фантастически огромно. Столько нежности, внимания, ласки и заботы я не получала ни от кого. И все это без просьб и напоминаний, лишь потому, что мой мужчина так решил сам.
Мой мужчина:
Боже, до чего звучит вкусно!
Руслан – мой мужчина.
Порой мне не верится, что я смогла перешагнуть через боль предательства и осталась собой. Той, кто по-прежнему умеет чувствовать, любить, быть открытой и целостной. Кто, преодолевая страхи, вновь учится доверять.
Добившись того, чего хотела – развода с мужем, я не сломалась и не ожесточилась, но стала сильнее. При этом умудрилась остаться с Романом в ровных приятельских отношениях, что в состоятельных семьях – факт чрезвычайно редкий.
Мало этого – я не подавала документы на раздел имущества – так Зотов сам выделил мне более чем щедрое содержание и из собственных средств проплатил все операции детишкам, график по которым мы с ним обговаривали до того, как начался весь кошмар.
Адвокат Романа оформил все бумаги официально. Я же, пусть и гордая, но не дура.
От щедрости бывшего супруга не отказалась. Всё приняла и подписала.
Естественно, через Самкова, который довольно потирая руки, в этот момент бубнил под нос: «Ну, слава богу... не только красивая, но и умная. Не стала показывать характер и выпендриваться»
Да, теперь я – дама и самостоятельная, и довольно состоятельная. Мне не обязательно продавать квартиру дяди, чтобы вернуть долги Руслану. И про Тверь и поиск работы ломать голову тоже не надо.
Что же касается коллекции ретро автомобилей – я не испытываю ни капли сожалений, что с ней мне предстоит расстаться. Несмотря на наши с Русланом близкие отношения, я не собираюсь нарушать сделку и до конца намерена выполнять ее условия. К тому же у меня нет ни капли сомнений, что в надежных руках Арбатова парк машин не только сохранится лучше, но и станет еще крупнее.
Еще одна радость, от которой на губах вспыхивает короткая едкая усмешка, – да-да, я кровожадная мстительница, а не ангел – брат и сестра Измайловы непременно оба понесут наказание. Теперь точно. Отвертеться от правосудия им не помогут ни связи в высоких кругах, ни взятки, ни угрозы и прочие методы.
И пусть их накажут не за то, что они совершили со мной и Ромкой, лишив нас ребенка и семьи, зато они тоже надолго потеряют самое важное для них. Власть, влияние, достаток и, конечно, свободу.
Но, главное, что эти злобные монстры больше никому не смогут навредить.
Только сегодня утром, когда мы с Русланом наведывались к Михаилу, мой адвокат пообещал, что срок, который получит Владислав за финансовые махинации и мошенничество с использованием организованной группы, будет где-то под десятку.
А еще Измайлов однозначно лишится своего пакета акций в «Алмаз-Х», в фирме которую, преждевременно похоронив Зотова, вздумал считать своей безраздельно.
Руслан, ухмыльнувшись, между делом напомнил про Сергея Владимировича, и подтвердил, что все так и будет.
Что же касается Киры... судебно-психиатрическая экспертиза диагностировала у нее признаки душевного расстройства и поместила в клинику. Предродовая депрессия, ситуация с Романом, который от нее отказался, и заключение под стражу брата... конкретно подкосили бывшую любовницу Зотова. Единственная радость – с ее беременностью всё в порядке, и сын у моего уже бывшего мужа родится здоровым.
То, что это сын Ромки – уже гарантировано. Зотов-старший и тут отметился заставил Измайлову согласиться на ДНК-тест, который подтвердил отцовство.
Интересно другое – эта новость меня нисколько не взволновала. Вполне возможно, потому что потеряла актуальность. Я с первого дня, чувствовала, что в этом вопросе Кира не врет, и была права.
– Арина, ты же помнишь, что врач говорил тебе про руки?
Вопрос Руслана заставляет пару раз моргнуть и вынырнуть из размышлений.
– Беречь их надо, – озвучиваю вердикт медика, задирая голову и всматриваясь в лицо Арбатова. – А что?
– Не забудь об этом, когда вдруг решишь подраться или чем-нибудь в меня.
Запустить.
–А я решу?
Не скрывая подозрения, сверлю мужчину взглядом. Но вижу лишь самодовольную улыбку и слышу тишину.
Ну ясно – нагнать тумана и замолчать – Руслан в этом спец. Я же решаю на провокацию не поддаваться. Тоже замолкаю и вновь прислоняюсь к его плечу.
Спокойствие, так спокойствие. Тем более, что с Сатаной эту роскошь я точно могу себе позволить.
Через полчаса дороги и пять минут ожидания в коридоре, нас приглашают с Русланом в кабинет заведующей отдела ЗАГС.
И вот там, получая на руки не только свидетельство о расторжении брака с Зотовым, но и второе, о заключении брака с Арбатовым, понимаю, что к чему.
– То есть, мне теперь паспорт менять придется? – уточняю в полной тишине единственный волнующий момент.
Отметив, что в графе «После заключения брака присвоены фамилии... мужу —Арбатов, жене – Арбатова», вопрос действительно становится актуальным.
– Так что, Рус? – спокойно уточняю, поворачиваясь к... мужу.
Я не дергаюсь и не визжу, не кидаюсь на него с упреками и не прожигаю ненавидящим взглядом. Однако, тем самым, по ходу, лишь сильнее напрягаю.
– Ариш, уже не надо ничего менять, – он аккуратно поглаживает меня по коленке.
А в глазах так и мелькает вопрос: «Рванет? Не рванет?»
– Да. Вот, держите, всё готово, – следом поддакивает заведующая ЗАГСом и шустро протягивает... два паспорта.
Один мне.
Другой Руслану.
Гляжу на женщину, вижу, как она волнуется. И не могу понять: это ей нервозность от Сатаны воздушно-капельным путём передается?
–А я расписаться не могу... у меня лапки, – усмехаюсь, показывая женщине перебинтованные руки.
И вот тут ее отпускает.
Она понимает, почему я не забираю документ:
– Ничего страшного, – машет ладошкой и улыбается широко-широко, – дома черной гелевой ручкой распишетесь, когда можно будет.
Хмыкаю, киваю.
– Спасибо, – благодарю и, поглядывая на Арбатова, уточняю, – ну что, муж, пойдем?
– Пойдем, жена, – острит в ответ и головой качает.
Когда покидаем кабинет, спиной чувствую, что милая заведующая, не просто крестится, благословляя нас, а себя трижды осеняет, что избавилась. Бедная, наверное, теперь и валерьянку бутылями глотать станет.
– Арина, а ты мне ничего сказать не хочешь?
Как ни странно, но терпение у Руслана заканчивается быстрее моего. Когда садимся обратно в машину, он поднимает перегородку, разделяя нас и водителя, поворачивается ко мне и выпаливает:
– Ругайся тогда!
Сатана, сбитый с толку, выглядит до ужаса милым и забавным.
Некоторое время им любуюсь, только потом подаю голос.
– Ругаться не буду. Просто попрошу, – произношу негромко.
Улыбку не прячу, невозможно это сделать, когда мужчина не скрывает, насколько в этот момент он зависим от моего настроения. Это ли не признание, которое звучит громче большинства красивых фраз?
– Проси, – соглашается мгновенно.
Уверена, закажи я луну с неба, и он обеспечит нам совместный полет.
– Не надо меня больше покупать, ладно? – смотрю, что Рус не понимает, о чем идет речь, и поясняю. – Я видела машину на дальней парковке с бантом на крыше, один в один, как та, что у меня разбилась. Только последней модели. Видела в спальне шкатулку, набитую драгоценностями, которые носила на приемы, куда тебя сопровождала. И договор, по которому ты не претендуешь на ретро коллекцию, тоже видела.
– и?
– И это всё, Рус... несомненно мило, но... ты мне важен не поэтому. Я тебя и так…люблю, – заглядываю в графитовую бесконечность.
Расслабляется. Поглаживает меня по щеке. Зарывается в волосы, притягивает к себе ближе.
– Знаю, Ариш. Знаю. Но от того, что тебе ничего не надо, я хочу баловать тебя больше и больше. Понимаешь?
Морщу нос, киваю и нахожу идеальный выход.
– Тогда побалуй меня словами.
Секунду обдумывает и…
– Девочки любят ушами? – прищуривается.
Стремится казаться серьезным. Вот только искорки, то и дело вспыхивающие в тёмной глубине красивых глаз, выдают его с головой.
Киваю.
– Любят.
– Тогда иди сюда, моя девочка, – разводит руки и прижимает к себе крепко-крепко, а затем тихо-тихо, слегка задевая губами краешек уха, рассказывает то, от чего по спине бегут мурашки, сердце на миг замирает и ускоряется, а в животе счастливо порхают бабочки.
Сомневалась ли я в чувствах Руслана до сегодняшнего дня? Где-то глубоко в душе – нет, потому что понимала – не стал бы он так заморачиваться ради короткой интрижки. А вот на поверхности сомнения оставались, мне хотелось услышать признание слух. И вот Рус выполнил моё желание, а заодно прогнал прочь неуверенность и страх.
– Ариш, надеюсь, по поводу еще одной гостьи в доме ты тоже не станешь волноваться, – приводит в замешательство очередным сюрпризом Арбатов, когда машина паркуется, и он, подхватив меня на руки, легко взбирается на крыльцо.
Ответить не успеваю. На пороге нас уже встречают. Зося и Ася с шариками, Макс с хлопушками, Виктор с цветами, Михаил с широкой улыбкой и…
– Ольга Павловна?
Удивления скрыть не удается.
Откуда тут заведующая детским домом, которому я два года помогаю?
– Знакомься, милая, это моя мама, – довольно произносит Арбатов.
Шок – это по-нашему.
Нет; я отлично понимаю, почему он так гордится этой женщиной. Она чудесная.
Добрая, светлая, открытая и очень мягкая.
Вот только…
– Руслан, а почему ты не сказал мне об этом раньше? – сканирую мужа подозрительным взглядом.
– Боялся, что сбежишь, – легко признается тот, пожимая плечом. – Пойми ты, что наша сделка с тобой – чистой воды фарс, направленный тебя удержать, тут же бы вильнула хвостом и укатила в Тмутаракань, оформив развод дистанционно.
Над словами задуматься не успеваю. Подходит Ольга Павловна.
– Прости, Ариш, я хотела тебе рассказать, – смущенно улыбается новоявленная свекровь, аккуратно поглаживая меня по плечу, – но Руслан взял с меня слово молчать, если напрямую ты не спросишь. Его фирма изначально планировала спонсировать операции малышам.
А я вспоминаю то, что было месяц назад, и понимаю: действительно сразу бросилась решать вопрос со спонсорством, ни разу не обратившись к заведующей детским домом. Потому что мне было стыдно сказать ей, что я не могу помочь.
– Ну ты, милый, и…
– Любимый, – перебивает мой спич Арбатов.
Не обращая внимания на остальных, он притягивает меня к своей груди и крепко обнимает.
– Я не мог тебя потерять, слышишь? – шепчет в макушку.
Слышу. Конечно слышу.
И его голос. И то, как сильно и часто бьется его сердце, – тоже.
Откидываю прочь все сомнения и, забыв про зрителей, шепчу в ответ:
– Теперь не потеряешь.
– Ну слава богу! – хмыкает Самков.
– Давно пора было, – усмехается Макс.
– Ура! Сейчас торт пойдем есты – прыгает довольная Зося.
