Текст книги "Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ)"
Автор книги: Рина Беж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
57.
Аукцион, запланированный на следующую неделю, забивает рабочее время до отказа. Прошу у заведующей центром выделить мне помощников, чтобы скинуть на них мелочевку, сама же связываюсь с поставщиками, обслуживающими вечер.
Проговариваю все детали до последних нюансов, подписываю договора, а остальное время посвящаю участникам.
Высший свет, как неудивительно, тоже имеет свое сарафанное радио. Поэтому цепная реакция с каждым днем всё набирает обороты. Уже не я сама звоню с предложением поучаствовать, а знакомые знакомых набирают меня и предлагают выставить на аукцион милые безделушки, а также обязательно прийти и что-нибудь купить.
Из-за загруженности в дом Арбатова в понедельник возвращаюсь только в начале девятого вечера. Всё, на что меня хватает, это поужинать, часик провести с Зосей и Русланом в бассейне, а после сбежать к себе, чтобы отдохнуть и поваляться на кровати с книжкой.
Вторник становится зеркальным отражением предыдущего дня, а вот среда вносит коррективы.
– Вечером идем на прием к губернатору. Аля тебе все подберет, – сообщает Руслан за завтраком. – Или, может, сама что-то подыщешь? Пробежишься по магазинам в обед или к моей сестре заглянешь? Она будет рада.
– Нет. Не могу, дел вот так, – провожу гранью ладони по лбу.
Откусываю кусочек от бутерброда с красной рыбой и пока жую, мысленно передвигаю дела, запланированные на этот день.
– Только не говори, что ты ее стесняешься? – напоминает о себе Арбатов, приподнимая бровь.
Вместо того, чтобы завтракать самому, он намазывает маслом еще один тост и водрузив сверху слайс форели, подкладывает фишбургер мне на тарелку.
– Нет, не стесняюсь. Правда, некогда, – мотаю головой, слизывая с пальца подтаявший кусочек масла. – И хватит меня откармливать, лучше сам завтракай.
– Успею.
Хриплый мужской голос пускает по коже мурашки.
Перехватываю очень голодный взгляд, внимательно провожающий мой язык, и не придумываю ничего лучше, чем спрятаться за чашкой кофе.
Фух, что-то я совсем расслабилась. Непорядок.
Мысленные стенания прерывает Руслан, меняющий тему на свою любимую в последние дни.
– Что у тебя по поводу отгулов? Ты уже предупредила об отъезде?
– Нет, не предупредила, потому что не еду, – уверенно встречаю недовольство. – Я не могу отлучаться, Руслан. Нет времени.
– Тебе так важен этот аукцион?
– Да. Предстоящее мероприятие – мое детище, и я не хочу, чтобы кто-то его запорол или что-то испортил.
Вопрос с поездкой в Австрию так и остается камнем преткновения. Рус давит. Я отбрыкиваюсь. На время мы расходимся, как боксеры на ринге, а потом вновь начинаем бодаться.
Прием, организованный губернатором, сражает грандиозностью.
За пару лет успев побывать на многих вечеринках и званых ужинах, есть с чем сравнивать. Политики, олигархи, «звезды» киноиндустрии, артисты эстрады, их жены, любовницы и подружки, художники, дизайнеры, прочие выдающиеся личности, сражающие эпатажем, и немыслимое количество девушек модельной внешности – всё это пёстрое сборище гудит, словно растревоженный улей.
Обнимания, целования щечек, лобызания ручек... комплименты платью, туфлям сумочкам, собачкам в сумочках, драгоценностям на шее, на ногах, в ушах и в жо…волосах.
Масло масленое с маслом. Вот так и тут. Искренности – ноль. Подхалимажа, лести, раболепства и заискивания – веником не отмахаться.
Шампанского столько, что легко можно наполнить бассейн размером с теннисный корт. Чего стоит один фонтан из этого напитка посреди зала. О деликатесах, грозящих проломить столы, и говорить нечего.
Икра красная, икра черная, икра белая. Шашлык из говядины, свинины, баранины, овощей и форели. Фуа-гра. Грибы Мацутако. Белые трюфели. Голубой тунец, устрицы, сыр из молока лося.
ЧЕГО?
– Хочешь попробовать? – подмигивает Руслан.
– Вот как-то не очень, – шепчу, скривив нос, – я б лучше картошечки со сметанкой и зеленым лучком навернула. А сверху селедочки малосольной.
– Скажу Марине, она дома организует, – смеется Арбатов. – Тут вряд ли такая экзотика найдется.
Ну да. Верно. Какая картошечка? Какая селедочка?
О таких простых вещах блистательное общество вообще не вспоминает.
Небожители озабочены совершенно иными вещами. Мужчины укрепляют и без того налаженные связи, сводят новые нужные знакомства и прощупывают возможности будущих выгодных партнерств. Женщины обсуждают отдых на Гавайях или Фиджи, последнюю коллекцию Гуччи, шопинг в Сингапуре и на чьем самолете они туда полетят на этой недели, острую потребность в специализированном холодильнике для шуб и втором паспорте, Кипрском, но лучше Австрийском, а также прочие полезные в быту мелочи.
Поскольку-постольку участвуя в разговорах, безмерно радуюсь самому важному моменту – Арбатов постоянно рядом. Он обходителен и внимателен. Чуток и отзывчив. Сплошная галантность и забота.
А его жест, когда я замечаю среди присутствующих Измайлова и вздрагиваю, поражает до глубины души.
– Ничего не бойся. Я рядом, – произносит тихо.
Приобнимает за плечи и прижимается губами к моему виску.
Кажется, ничего сверхъестественного. Обычные слова. Кто-то слышит их ежедневно. Обычный жест. Окружающие видят нечто похожее постоянно.
Но не для меня.
Сердце на разрыв. Огонь по венам. В душе весна. В животе бабочки порхают.
Такую защиту, тепло и успокоение я испытывала только в глубоком детстве, когда были живы родители. И я знала, чувствовала, что я – их сокровище, за которое они порвут, но защитят.
Боже, как же остро мне, оказывается, не хватало именно этого: «Я рядом».
– Привет, ребята. Рус, Арина, прекрасно выглядишь, – Самков выныривает из-за спины под руку с Инной, той самой, с которой был на посиделках в доме Арбатова в прошлую субботу.
Мой адвокат жмет руку другу, подмигивает мне, и еще раз (как понимаю, на всякий случай) представляет свою даму.
Полчаса шуток от Михаила по поводу присутствующих сменяются несколькими безобидными подколками в сторону Сатаны. Искрометные ответы от последнего, чтобы отбрить Самкова, звучат не менее остро.
Вечер кажется вполне милым, даже когда мужчины, сменив усмешки на серьезные мины, увлекаются обсуждением какого-то срочного вопроса:
– А как вы познакомились? – интересуется Инна, потягивая просекко.
Усмехаюсь. Хороший вопрос.
– Неофициально – давно. Два года назад, когда он заступился за мою честь перед одним не совсем трезвым мажором, – отвечаю, не задумываясь.
Руслан, в этот момент разговаривающий с Михаилом, поворачивается и, прищурившись, смотрит прямо на меня.
Судя по удивлению, мелькающему во взгляде, понимаю, что он не подозревал: я видела его на балконе, когда отпрыск Мироновых полез меня лапать, а я двинула козлу между ног. Как и видела, что позже он поймал это богатенькое недоразумение и хорошенько приложил головой об стену, убеждая, что девочек обижать нельзя.
Да, он один в один повторил тогда мою фразу, чем покорил, сам того не подозревая.
– А официально – недавно, – продолжаю, потянувшись к столику и взяв свой бокал.
– На званом ужине... случайно столкнулись.
Мне очень хочется увидеть реакцию Руслана на мою версию событий, но сдерживаю любопытство и не подаю вида. Смочив губы шипучим напитком, интересуюсь у Инны в ответ.
– А вы с Михаилом?
Есть один нехитрый, но весьма действенный способ, как переключить нежеланное внимание с себя в сторону. Нужно лишь попросить собеседника рассказать что-то про себя любимого. Желательно, приятное и эмоционально ярко окрашенное.
Например, про первую встречу с «любимым» или завязку отношений.
Клянусь, такая тема для неодиноких женщин – самый беспроигрышный вариант.
Кто? – как? – когда? – а ты? – а он? – да ладно? – и что дальше? – и всё обязательно подается в подробностях, с легким оттенком ностальгии о пережитых эмоциях.
Мы находимся на вечере три с лишним часа. И всё это время Арбатов постоянно с кем-то общается, но ни разу не опускает меня от себя ни на шаг. Обнимает за талию, держит за руку, поглаживает локоть. Несколько раз интересуется: «Всё ли хорошо?», «Что я хочу попробовать?» «Желаю ли пройтись по залу, подышать свежим воздухом, освежиться?»
Насыщаюсь его вниманием и заботой, как губка. И к концу нашего пребывания на празднике чувствую себя будто в сказке. Всё слишком хорошо, чтобы быть реальностью.
– Устала? Поедем домой? – тихонько спрашивает Руслан, щекоча теплым дыханием ухо, в половине одиннадцатого.
– Если ты не против, то – да, – отвечаю также негромко.
Не знаю, как Руслан, но я в такие минуты, когда передо мной сияют его колдовские глаза, ничего кругом не замечаю.
– Идем. Попрощаемся, – легонько тянет за собой, поглаживая пальцы обхватывающие его локоть.
На выходе из ресторана, явный закон подлости, пересекаемся с Измайловым.
Мужчины стопорятся, сверлят друг друга взглядами, молчат. Не знаю, как Владислав, Руслан напрягается. Он будто только и ждет отмашки, любой глупости от муд...жика напротив, чтобы свернуть тому голову.
Компаньон моего пока еще мужа это четко осознает и, похоже, решает не рисковать. Отходит на пару шагов в сторону и делает вид, словно собирается прикурить.
Какое же счастье я испытываю, когда мы всё-таки уезжаем прочь, а глаза, прожигающие мне спину, остаются где-то далеко позади.
Понятное дело, мерзкие люди по жизни всем попадаются – никуда не деться. Но в некоторых индивидах эта грязь просто зашкаливает.
Следующий день не радует.
С раннего утра мне неожиданно становится худо. Крутит желудок, а потом еще и рвет.
– Это всё твой голубой тунец виноват, – шучу, чтобы не стонать в трубку, когда в начале одиннадцатого Руслан звонит уточнить, почему я не выхожу из дома.
Оказывается, у машины меня дожидается Сергей, а я куда-то запропастилась.
Ну да, нашла силы отзвониться начальнице и предупредить об отгуле за свой счет.
Дальше всё – выдохлась, уснула и про Савина, засранка, забыла.
– Ты пробовала его всего чуть-чуть, – задумчиво произносит Арбатов, но по голосу слышу, как он хмурится. Явно прикрывая динамик, что-то тихо выговаривает Эльзе, а потом, громче, обращается ко мне. – Так, я вызываю врача, и после встречи тоже еду домой.
– Не надо приезжать. И врачу отбой. Руслан, простое отравление, я себя уже углем полечила, – отбрыкиваюсь, сворачиваясь в закорючку, и прижимаю подушку к животу. – Посплю пару часиков и полегчает.
Да кто бы меня слушал?!
Как итог, через сорок минут приезжает доктор, через полтора часа хозяин дома. И начинаются танцы с бубнами.
Ладно, вру Доктор осматривает, опрашивает, делает укол, дает порошок и выписывает микстуры. До кучи предлагает госпитализацию, ну, на всякий... однако я отказываюсь.
Руслан топчется рядом и, прищурившись, проводит собственный ренген взглядом.
Выдыхаю, когда меня оставляют одну. Засыпаю моментально. И так до самого вечера. Просыпаюсь бодрячком около восьми. Тогда и узнаю, что детей дома нет.
Их Арбатов отвез к бабушке, чтобы те не шумели и не мешали мне болеть.
Жесты.
Честно, впадаю в шок. Это их дом, а я тут как бы... подселенка. Но разве с Сатаной кто-то спорит?
Не-е-ет. Дураков нет.
И пусть с каждым часом самочувствие становится заметно лучше, теперь о моей поездке на курорт не идет никакой речи.
– Ты же не специально это подстроила? – бросает между делом Руслан, наливая мне чашку крепкого сладкого чая.
– Конечно, сама. Обожаю валяться трупом, – фыркаю не сдержавшись.
На этом, в принципе, наше общение в четверг заканчивается.
А теперь внимание! Как говорится: пристегните ремни, мы входим в зону турбулентности!
Готовы?
В пятницу Арбатов уезжает в Зельден с детьми и... своей блондинкой.
Ага, той самой белокурой нимфой, которая сопровождала его в Москве на встрече с бельгийцами.
58.
АРИНА.
«Боже мой, как тесен мир», – радуется врач, назначая гаишнику по шесть клизм в день.
К чему мне приходит в голову этот чудный афоризм? Еще и в воскресенье утром?
Всё просто.
О том, что Арбатов уехал в Зельден не только с детьми, но и своей блондинкой, я узнаю потому что... мир тесен. А временами даже жмёт.
Так вот. Пока Руслан в пятницу решал вопросы с Самковым, мы болтали с Инной. И эта самая Инна после нашего с ней знакомства отыскала меня на просторах одной из социальных сетей и попросилась в друзья.
Зачем?
Кто ж знает порывы ее души? Но я это дело подтвердила.
И вот воскресное утро. В выходной день, когда свободного времени слишком много, да и после странного отравления желания куда-то спешить не возникает... я решаю полазать в новостной ленте. Тогда-то мне и попадаются на глаза обновления в истории подруги Самкова.
Австрия. Инсбрук и его достопримечательности – Триумфальная арка, Колонна св. Анны, Дом с Золотой крышей, Городская башня, Дворец Хофбург, Театр земли Тироль. Горные пейзажи Зельдена, крутые склоны, снежные шапки на вершинах домишки с ночной иллюминацией, отдыхающие.
Красиво, очень. Инна на фото смотрится великолепно... И всё бы замечательно, можно порадоваться за девушку и немного позавидовать ее отдыху, куда я выбрать не смогла... вот только среди красочного многообразия помимо самой подруги Михаила я замечаю несколько фотографий с уже запомнившейся мне блондинкой.
Почему запомнившейся?
Да потому что в больнице, увидев репортаж по телевидению, где эта принцесска трепетно прижималась к Руслану, я не выдержала и отыскала видеозапись в интернете и просмотрела ту раз... сто... пятьсот:
Поэтому, да, каюсь, белобрысую нимфу изучила от и до, и спутать ни с какой другой уже не могу.
И путь на снимках, размещенных Инной, ни Арбатов, ни Самков не присутствуют, я точно знаю, что они там есть. Чувствую. Этого не объяснить. И не ошибаюсь.
Что творится в душе – не передать словами.
Равновесие в хлам. В груди давит со страшной силой, выворачивая наизнанку.
Огонь и лед. Кислота по венам и артериям. Жар и мандраж. Горечь выедает так, что кажется от реальной меня ничего не остается. Ревность – стерва, душит.
Злость перетекает в возмущение, возмущение в страх. И так по кругу. Захлестывает как в десятибалльный шторм.
И никакого якоря рядом, чтобы зацепиться и остановить болтанку.
Скрипя зубами, убеждаю себя успокоиться. Честно пытаюсь абстрагироваться и выйти из состояния аффекта, но получается из рук вон плохо.
Сложно бороться, когда отношения только-только начинают обороты, а влюбленность отупляет и делает человека зависимым. Порой даже глупым.
И вот я точно глупая. Потому что четко понимаю – все болезни от нервов, и надо успокоиться. Но не могу. Стресс невиданной силы поглощает и опустошает. Следом наступает жуткое отупение.
Арбатов ведь, по сути, мне ничего не обещал. К тому же он – взрослый мужчина с определенными физиологическими потребностями. А то, что заключил сделку на определенных условиях, так она никаких личных обязательств не предполагала.
Нарушений нет.
Что же касается нашего общения... моё восприятие ситуации не означает автоматом того, что и он чувствует то же самое. А намеки и недосказанности – так их к делу не подошьешь.
Усмехнувшись собственной наивности, откладываю телефон подальше и, словно робот, заправляю кровать, позже, умывшись, иду одеваться и спускаюсь вниз.
Марина встречает в столовой.
– Добрый день, Арина Алексеевна.
– З-здравствуйте.
– Я могу завтрак подавать?
– Нет. Только стакан воды. Лекарство запить.
Из-за нервов голова раскалывается так, что тошнит и кажется: впереди грядет еще один день обнимашек с фаянсовым другом.
– Василина блинчики напекла, есть омлет и горячие бутерброды, – не сдается домработница. – Если хотите что-то другое.
– Нет... ничего не надо. Я уезжаю.
Озвучив вслух то, что последние полчаса крутится в голове, понимаю, что вот она —моя фобия. То, чего так сильно боялась: вновь остаться одной, ненужной.
Но также четко осознаю, что по-другому не могу сидеть, как идиотке, в доме мужчины, который в это время проводит отдых с другой, пусть и дети поблизости.
Нет. Ни в какие ворота.
Не хочу. И не буду.
Савина набираю, вновь поднявшись к себе в комнату, где после недолгих размышлений укладываю в небольшую сумку только те вещи, что покупала сама.
– Сергей, я еду в квартиру дяди, – ввожу его в курс дела. – Если ты сейчас занят, могу вызвать такси.
У меня нет желания срывать злость на приставленном в охрану человеке и хоть как-то его подставлять, исчезая без предупреждения. Да и просто дурить, ища в безрассудных поступках приключения на задницу, не хочу. Я отлично помню и про гуляющего на воле Измайлова, и про его приятеля, умеющего делать подставы с наркотиками.
– Я отвезу. Подъеду через двадцать минут, – без паузы отвечает Савин.
Благодарю мужчину и, сбросив вызов, выхожу на балкон.
В голове уже во всю кипят планы, как сосуществовать в доме, где идет ремонт, с наличием посторонних. Но спустя час, переступив порог квартиры, в удивлении хлопаю глазами – чистота, порядок и... никакого погрома.
Как?
– Сергей, – оборачиваюсь к телохранителю, поднявшемуся вместе со мной, чтобы убедиться, что все в порядке. – А я могу посмотреть записи с камеры видеонаблюдения, которые ты устанавливал, пока меня не было?
– Вас что-то конкретное интересует? – тут же напрягается мужчина.
Прищуриваюсь и киваю.
– Угу. Скинь мне, пожалуйста, ссылку для просмотра.
Уверена, что мой охранник – не идиот. Понимает, что к чему.
– За все дни?
– Верно.
– Хорошо, – звучит после секундной заминки. И прямой вопрос. – Во сколько вы будете возвращаться в особняк?
– Я остаюсь тут.
Что безмерно радует, хотя, кажется, радоваться, я временно разучаюсь. Савин не задает вопросов. Никаких. Секунду или две сканирует взглядом, кивает, а дальше просто уточняет: нужен ли он сегодня и во сколько подъехать завтра. Затем прощается.
Арбатов отсутствует пять дней. Но раз в сутки стабильно объявляется.
Интересуется самочувствием и продвижением дел с аукционом.
К чему? Зачем?
Странную заботу не комментирую. Вообще стремлюсь сократить время общения и отвечаю односложно. Сама ничего не спрашиваю, а тему – почему переехала, упорно игнорирую.
Даже на расстоянии ощущаю, что это его задевает, злит и тревожит. Но не злорадствую, просто пытаюсь усмирить собственную ревность, которая настойчиво затуманивает мозг, продолжая кипеть и булькать.
В среду вечером Сатана возникает на пороге собственной персоной и протягивает подарочную упаковку с венским кофе и конфетами «Мохай Кидет». Красавец.
Хочется вцепиться ногтями в его лицо.
59.
РУСЛАН
Пять дней работы на износ, чтобы продавить этих упертых, помешанных на правилах и тотальной дисциплине австрийцев. Пяты! С утра и до вечера.
И все ради чего?
Да чтобы они подписали чёртов договор о сотрудничестве. Тот, который уже двести раз обсуждался и по аудио, и по видеосвязи. И предварительно был согласован.
Но нет. А давайте, мать-ети, еще разок по пунктам пробежимся.
Пробежались. угу! Черепашьим ходом.
Я на всю жизнь теперь запомню любимое австрийское выражение: «Спешка —проявление дурного тона и отсутствия воспитания. Если остановился поговорить с человеком – удели ему достаточно времени».
Вот они мне его и уделяли.
Ух, как уделяли щедро. Словно других дел и забот нет.
Еще понял бы медлительность, если бы это было выгодно исключительно моей стороне. Так нет, мля. Там такой «жирный» проект наклевывается, что снимать сливки будут, как говорится, и наши, и ваши... и детям ни на один год останется.
Но как же? Нельзя! Спешка – показатель низкого социального статуса и уровня дохода. Ведь если ты торопишься, значит не располагаешь собой и своим временем.
Вот мы все и располагали.
Хорошо, додумался Миху в поездку взять. Этот любитель поболтать и потягаться в остроумии и знании буквы закона оторвался там на полную катушку.
Австрийцы любят улыбки и юмор? Отлично. Самков – в этом спец. Зажигал друг чётко.
Я же, присутствовал чисто номинально – телесно, а мысленно пытался понять: с чего вдруг Арина собрала вещи и сбежала домой? Еще и по телефону отморозилась.
И сколько не думал, толком не уловил. Особенно, с какого лешего маленькая засранка включила холодный игнор.
Пятьсот раз пожалел, что всё-таки не выдернул ее с собой. Дай бог, и никаких тараканов бы за неполную неделю в красивой головке не завелось.
Хотя, с другой стороны, если бы я вот так же постоянно отсутствовал, пропадая на встречах, она была бы на курорте одна. Ну, не совсем одна. Макс, Зося и Аська точно бы скучать ей не дали, и мамуля, как тяжелая артиллерия, точно бы ее уболтала общими темами.
М-да... если подумать, я бы тоже на работу забил... однозначно.
А то не отдых с детьми вышел, а хрен пойми чего. Родных видел только за завтраком, если они успевали к тому времени проснуться, или за поздним ужином, если сам не заваливался спать раньше, чем они возвращались с катания на склонах и экскурсий.
В Питер приезжаем по расписанию.
Закидываю детей и дорогих родственниц в квартиру к матери, где они дружно собираются распаковывать все подарки и сувениры, и двигаюсь в сторону дома Скидываю вещи Марине и выделяю себе полчаса, чтобы быстро принять душ и переодеться.
Подхватываю подмышку знак внимания, привезенный малышке из Зельдена, и даю Виктору отмашку следовать по уже хорошо знакомому адресу на Фонтанку.
Соскучился, п.здец!
И вроде заранее предполагаю, что Ариша чего-то там лишнее себе в голову вбила, но вот чтобы прямо с порога встречать убийственным взглядом... не перебор ли девочка?
Смотрит, будто линчевать собирается.
– Чай? Кофе? – спрашивает вместо приветствия, бросив один-единственный взгляд на презент в моих руках.
И тут же, не дожидаясь ответа, разворачивается и идет на кухню, чтобы включить чайник.
– Может, лучше сходим куда-нибудь? – предлагаю.
Желания быть отравленным особо нет. А Осипова, пусть молчит и предъявы с порога не кидает, но смотрит многообещающе.
Точно в рыжеволосой головке кадры моего истребления мелькают. Раз отравить не выходит, так другие способы есть – толкнуть под машину, под поезд или с моста.
– Куда?
Черт! Моргаю. Будто она не про ужин спрашивает, а реально интересуется моими предпочтениями, как сдохнуть.
– Да тут рядом.
Неопределённо машу рукой. И удивительное дело – она не спорит и без капризов идет переодеваться.
– Ариш, ты похудела?
Нахмурившись, смотрю вслед тощей фигурке, исчезающей в проеме спальни, и ловлю ее безэмоциональное.
– Я не взвешивалась. Не знаю.
Зато я четко вижу – реально совсем тростинкой стала.
Хрень какая-то!
Ведь уезжал – оставлял другой. Худенькой, но не дохлой, как бройлерный синюшный цыпленок. Ну да, она немного приболела, но, чтобы за пять дней скинуть... сколько?
Черт В ней и так ничего лишнего не было.
А теперь ветер дунет – унесет.
Дождавшись, когда она натянет на себя джинсы и легкий свитерок – одежду, очень удачно сочетающуюся с моим неформальным прикидом, светлыми джинсами и футболкой с длинным рукавом, беру ее за руку и вывожу из дома.
На улице не отпускаю, но и к машине не веду. Не хочу садиться в салон. Душно, да и поездки задолбали. А вот пройтись пешком с любимой девушкой – интересно.
Ариша не спорит, идет. Виктор едет за нами следом. А я роюсь в памяти.
Вспоминаю, где здесь поблизости один знакомый месяц назад открывал небольшое, но уютное заведение. Пусть мы с ним там просто кофе пили, но очень уж он кухню нахваливал.
Вспоминаю. Нахожу.
– Зачем ты меня сюда привел?
Впервые с момента встречи Арина оживает и хоть чем-то интересуется. Присев за столик, незаметно осматривается и удивленно хлопает ресницами.
Ну да, неплохо Сева точку организовал. Чисто, немноголюдно. Комфортная обстановка, расторопные официанты, тихая ненавязчивая музыка.
Беру в руки меню, листаю. М-да, и кухня вполне цивильная.
– Хочу тебя накормить, – озвучиваю и так понятный факт.
– У меня холодильник битком набит, – фыркает. – Сергей каждый день по два пакета еды таскает.
Знаю. А толку? Раз ни хрена не ешь.
Но вслух претензию не кидаю, а, сделав заказ, сижу и сканирую вредину взглядом.
Нет, одна мысль у меня в голове по поводу ее обиды имеется. Савин признался про слитые Арине видео. Но, мля, подумаешь, я сам погром в ее квартире учинил.
Да, признаю, специально. Просто не хотел, чтобы она спешила возвращаться домой, после того, как там Павлов и его сотрудники-уроды везде лазали.
И даже если разбираться до конца... устроив небольшой Армагеддон, мои же архаровцы уже через день всю разруху ликвидировали. Всё пучком.
Хотя теперь жалею, да!
Лучше бы реально там еще полгода-год ремонт длился. А чего? Одни бы строители стены сносили, другие через две недели восстанавливали... И всем хорошо.
Работягам дело и деньги, Арише, моей скромнице, – причина не возвращаться, а мне – кайф, что она рядом, под боком.
Эх, поспешил.
– Арина, не хочешь рассказать, чего злая такая? – не выдерживаю ее сопения.
И ведь сидит, зараза рыжая, вилкой по тарелке елозит, в салате ковыряется, но толком ничего в рот не кладет.
– Всё в порядке.
НУ кто бы сомневался.
– Из-за квартиры злишься? – давлю, потому что на хрен мне этот «нарывающий гнойник» не нужен.
Уж лучше вскрыть проблему и все порешать, чем копить внутри обиды.
– Уже не злюсь, – отвечает ровно.
И нет ни единого повода сомневаться, что это именно так.
Но тогда что, мать ети случилось?
– Не хочешь сама поделиться?
Сверлю взглядом.
– Нет.
Да мля!
– Арина, – предостерегающе цокаю языком.
Тянусь к ней, хочу взять за руку, попытаться расслабить и вытащить, наконец, на свет белый ее заморочку, и охреневаю.
Она с такой силой отшатывается, что непроизвольно сбивает кистью стакан воды Тот слетает со стола и разлетается вдребезги, встретившись с плиткой пола.
– Не прикасайся... ко мне, – шипит дикой кошкой.
Сказать, что я, привыкший ко многому, впадаю в шок – это ничего не сказать. Такой взбудораженной Осипову вижу впервые. Ее потряхивает от эмоций.
Глаза сверкают, губы дрожат щеки пылают, волосы горят ярким пламенем в приглушенном свете настенных бра.
– Запомни, Руслан Германович, – наклоняется и тыкает в меня пальчиком, – я никогда не стояла в очереди в чью-то постель. И ты исключением не станешь.
Выдав непонятную абракадабру, моя злющая ведьма подхватывает сумочку и срывается к выходу.
Пи. дец! Хочется присвистнуть.
Давно меня так хлестко на место не ставили. И по хер, что мало что из тирады понял. Зато адреналина с лихвой хватил. Мурашки, не останавливаясь, до сих пор по коже бегают.
Кидаю Мурину короткое смс с единственным коротким словом «Встреть» и поднявшись из-за стола, отправляюсь следом.
Ариша топчется напротив Виктора, преграждающего ей дорогу, и смотрит на того волчонком. Друг явно кипишует, не понимая ситуации, но морду плугом держит.
Ох, а злюка моя. И боится, и кипит, и пытается сдержаться, и кулачки сжимает так будто мысленно меня одной рукой душит, а Мура другой.
Охрененная огненная девочка. Живая, яркая, настоящая. И эмоции у нее, пусть негативные, но никакой наигранности и фальши. Вся на ладони.
Моя.
Пи._здец, какая моя!
– Вить, расплатись, – киваю начбезу в сторону выскочившей следом за мной официантки и двигаюсь в сторону злюки.
– Ариш, а что это сейчас было? – интересуюсь, разглядывая ее пытливым взглядом.
Задирает подбородок, смотрит прямо в глаза и цедит сквозь стиснутые зубы.
– Лекарство от самообмана.
Чего?
Приподнимаю руку, хочу дотронуться до нежной бархатной кожи, заправить рыжий локон за ухо, но в зеленых глазах читаю предупреждение, чтобы не трогал... и не трогаю.
– Что с тобой происходит? – спрашиваю мягко.
Непонимание ситуации уже не веселит, а настораживает. И то что, она толком не предъявляет претензий, а говорит загадками.
– Неважно, что со мной происходит, важно, чтобы ты меня услышал.
Услышал.
Услышал?
Воспроизвожу в памяти брошенную ей в кафе фразу, перематываю ее в голове несколько раз.
– Ариш, я что-то про очередь в постель не совсем понял? Можешь пояснить, что имела ввиду? – уточняю, хмуря брови.
Замирает, слегка приоткрыв пухлый рот Шире распахивает глаза. Хлопает ресницами и краснеет. А затем спиной вперед отступает от меня на шаг. И еще на шаг. Резко разворачивается и сбегает в сторону дома.
Иду следом, не сокращая дистанции. Провожаю до подъезда, не окрикивая. Наблюдаю за цифрами на табло лифта, который поднимает её наверх, а после за окнами, где вскоре загорается свет.
Не хочу, но отпускаю девочку домой. Чувствую, что надо ей дать короткую передышку, иначе реально сорвется. Она и так, судя по мелькнувшему в глазах
испугу, выплеснула больше, чем планировала.
В машину сажусь, снова крутя в голове Аришкину фразу про постель и очередь, а затем расплываюсь в улыбке.
– Ты, чего такой счастливый? – подозрительно интересуется Мур. – Вроде ж Аринка злая убежала.
– Ага, – соглашаюсь, довольно потирая щетину на подбородке.
– Не понял.
Хмыкаю.
– Я и сам только догадался. Это она, по ходу, так ревнует.
– С хера? – удивляется Витя, чуть не забывая тормознуть на светофоре. – Ты жв работе весь по самое не балуй. Ни одной бабы рядом с тобой после ее появления не видел.
– А хрен знает, – пожимаю плечом.
– М-да-а, дела... – Мур на секунду задумывается и усмехается в кулак, – надеюсь, хоть не к Эльзе?
– И я надеюсь, – устремляю задумчивый взгляд в окно, перебирая всех и каждого, кто мог раззадорить мою девочку.
Узнаю. Непременно узнаю.
Или выпытаю, как только со своим аукционом расклепается.
