Текст книги "Второй легион (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ну что ж, раз вы так говорите, я поверю. Но, кажется, вы встречаете их чаще, чем я, – сказал Янош.

– Если я утону в снеге по горло, я ожидаю, что вы меня вытащите! – сказал Янош, когда помогла Варошу привязывать верёвку к утёсу.

– Лучше надейтесь на то, что всё пойдёт как надо, – ответил ему Варош. – Если нет, то мы будем топтаться на месте. Нет ничего более утомляющего, чем пробираться по пояс в снегу.

Зокора вышла из задней части пещеры и кивнула нам. Она вооружилась и была готова двигаться в путь. Но на её глазах я увидел нечто, чего никогда раньше не видел: чёрную кожаную повязку, шириной примерно в три пальца. Она обвязала её вокруг головы, так чтобы та закрывала глаза; только три маленькие дырочки в области глаз показывали, что она не хочет быть полностью слепой.

– А для чего это? – спросил я.

– Без этой повязки свет меня ослепит.

– А вы будете достаточно видеть?

– Да.

Народ Зокоры жил в пещерах под землёй. Я не раз замечал, насколько хорошо она видит в темноте, только не подумал о том, что это может быть также недостатком. У меня тоже болели глаза после долгих дней, проведённых в темноте, но я знал, что это пройдёт.

От входа в пещеру мы спустились по верёвке вниз. Снегоступы исполнили свою цель, в снег мы погружались только чуть выше лодыжек. Конечно же Зокоре не нужны были такие приспособления. Она парила над снегом на высоте в большой палец.

– Если вы ещё и по воде можете ходить, я этого не вынесу, – сказал я, когда увидел, как легко она сделала несколько шагов.

– По воде не могу. Только по льду. Для ходьбы по воде мне нужно попросить в молитве, – сказала Зокора. – Не понимаю, как вы люди, можете попасть куда угодно, если учесть то, насколько неуклюже вы двигаетесь. Всё же вас можно встретить в любом мыслимом и немыслимом месте.

Я проверил, насколько хорошо сидят мои снегоступы.

– Зокора, у нас много общего, у вас и у меня, – сказал я с улыбкой.

Она повернула ко мне голову и склонила её на бок. Из-за повязки на глазах я не мог различить, но, думаю, она смотрела в недоумении.

– Мы оба не умеем летать, можем жить вечно, дышать под водой или победить титана в армрестлинге. У нас больше общего, чем различий, – ответил я на её невысказанный вопрос.

Она покачала головой и тихо рассмеялась.

– Ты забавный парень, Хавальд, – наконец сказала она. – Часто я не знаю, имеют ли твои слова более глубокий смысл или нет. Мы наконец готовы?

– Да, готовы, о нетерпеливая дамочка, – сказал Янош.

– Я не нетерпеливая, – в её голосе прозвучало удивление.

Варош рассмеялся.

– Он просто пошутил, – объяснил он.

Она остановилась.

– Это оскорбление?

– Нет, – рассмеялась Лиандра. – Друзья так иногда делают.

– Дружба, – произнесла Зокора задумчивым тоном. – Значит мы готовы?

Мы прошли порядочное расстояние. Погода была отличной. Солнце светило, как будто старалось специально для нас, и вскоре мы уже сняли наши плащи и обвязали их вокруг талии.

Когда приблизился вечер, мы начали искать место для ночлега. Здесь на поверхности земли Зокора больше не была нашим разведчиком, Варош предложил себя на эту роль. Он и нашёл эту пещеру.

– Есть только одна проблема, – сказал Варош, когда вернулся. – Она занята.

– Тогда выгоним обитателя в снег, – сказал Янош. – Не хочу сегодня ночью отморозить себе яйца.

– Идите и сделайте это, – сказал Варош, ухмыляясь. – Вам точно понравится.

– Что нас ожидает в пещере? – спросил я.

– Всего лишь парочка пещерных медведей. Взрослые особи, возможно среди них один детёныш, не знаю, я не хотел подходить ближе.

Разумное решение. Боги, пещерные медведи!

Лучше орда орков. Такой медведь был в четыре раза больше и в двадцать раз тяжелее меня. Его когти были длиннее моего кинжала, а о шкуру затуплялся меч, прежде чем достигнуть плоти. У нас были только мечи, никаких копий.

Всё было бы бессмысленно.

– С другой стороны, зачем беспокоить таких добропорядочных обитателей? – сказал Янош. – У них тоже есть права на пещеру.

– Если никто не станет на них нападать, то я могу помочь, – предложила Лиандра. – Но это значит, что действительно ни у кого не должно возникнуть идеи, даже прикоснуться к ним. Они спят? – спросила она Вароша.

Он кивнул.

– Да. Но если мы войдём в их пещеру, они заметят.

Лиандра похлопала себя по груди.

– В моей книге есть заклинание, которая сделает нас на один день ненавязчивыми.

– Ненавязчивыми? – переспросил я. – Что ты имеешь ввиду?

– Они не заметят нас, а если заметят, будут воспринимать как нечто, что их устраивает, что им не мешает. В описание ритуала содержится настоятельное предупреждение не прикасаться к животным. Это подорвёт заклинание.

– Немного магии, и мы прокрадёмся в пещеру и разделим её с ними? – спросил недоверчиво Янош.

Лиандра лучезарно улыбаясь, кивнула.

– Разве это не потрясающее заклинание?

– Хорошо, – сказал я. Хотя я любил Лиандру, я не совсем мог разделить её энтузиазм к магии. Также мне было сложно полагаться на что-то, чего я не мог ощутить. Но этот план был всё же лучше, чем сражаться с пещерными медведями за их жильё. – Тогда мы так и сделаем.

Лиандра посмотрела на всех по очереди.

– Это не займёт много времени. У кого-нибудь из вас есть с собой кусок медвежьей шкуры.

Я покачал головой. Единственная шкура, которая была у меня с собой – это шуба из ледяной выдры, которую дал мне Эберхард.

Один за другим, все качали головой.

– Разве у тебя не было с собой медвежьих шкур? – спросила Зиглинда Яноша.

Он с сожалением сказал нет.

– Они были частью моей маскировки, но потом я их сжёг. Они воняли.

– Значит ни у кого из нас нет с собой шкуры медведя? Мне нужен только маленький кусочек. Вот такой! – недоверчиво спросила Лиандра, показывая большим и указательным пальцами, какого размера должен быть кусочек. Проку в этом было мало.

– Ну ладно, – сказал я. – Значит с магией ничего не получится, – я проигнорировал разочарованный взгляд Лиандры. Что я мог сделать, если ни у кого из нас нет с собой шкуры медведя? – Другие предложения?

– Да. Другая пещера, – предложил Варош.

Я посмотрел на небо. Заходящее солнце уже окрасила вершины гор в красный цвет, нам оставалось не так много время. Я не доверял погоде.

– Может…, – начал я, но Зокора подошла ко мне.

– Хавальд. Видишь снег на склонах? – спросила она тихо.

Я проследил за её вытянутым пальцем. В течение нескольких недель здесь бушевала метель и намела на горные вершины снега. Высоко над нами я увидел то, что хотела показать Зокора. Образовался огромный снежный карниз и висел над нами, небольшие волнообразные следы, исходя от него, вели по крутой стене по снегу вниз.

– Весь день святило солнце, – тихо сказала она. – Не знаю почему, но это делает лавину более вероятной.

Я кивнул. Возможно, карниз из снега и льда выдержит, но я не в коем случае не хотел разбивать лагерь здесь, в долине.

– Мы могли бы просто пойти дальше, – предложил Янош. – Мы привыкли к темноте.

Я покачал головой.

– Нам необходимо на ночь безопасное убежище, – я обратился к остальным. – Придётся убедить медведей. Здесь мы остаться не можем.

Я повернулся к Зокоре.

– У вас ещё есть этот парализующий яд, который вы использовали на Поппет?

Она кивнула.

– Дайте его Варошу. Пусть он намажет им болт. Я зайду туда вместе с ним.

– Пойду я. Ты слишком медленный, – проинформировала она меня.

– Тогда пойдём все, – решил я.

Она посмотрела на меня, как будто хотела возразить, но потом решила промолчать.

Пещера, которую нашёл Варош, была больше, чем последняя, в которой мы спали. Вход был достаточно высоким, чтобы можно было заехать в неё на лошади.

Мы осторожно приближались к ней. Варош, положив отравленный болт на свой арбалет, шёл прямо позади меня, Зокора была с левой стороны, Лиандра, Янош и Зиглинда следовали позади. Поппет должна была ждать снаружи. Если мы не вернёмся, она будет ждать, пока не замёрзнет. Я отмахнулся от этой мысли. С какой это стати мы не вернёмся? Это же только животные.

Мы действовали достаточно тихо и смогли зайти в пещеру, не возбудив внимание медведей.

К этому времени солнце опустилось ещё ниже, темнота здесь в пещере, после яркого снега снаружи, была словно стена. Я поднял руку, хотел подождать, пока мои глаза привыкнут к тусклому свету.

Сначала я подумал, что Варош привёл нас не в ту пещеру. Я видел обычные замёрзшие известняковые колонны и ничего более, пока из темноты не вырисовалось два массивных очертания.

Я тихо втянул в себя воздух, потому что ещё никогда раньше не видел пещерного медведя. То, что они большие, я знал, но это не одно и тоже слышать об этом, и увидеть собственными глазами.

Они были серо-белого цвета, ещё одна причина, почему я сперва их не заметил. Поначалу я принял их за камни, потому что, если что-то имеет такие размеры, не хочется принимать их сразу за живых существ.

Варош поднял арбалет. Янош медленно вытащил меч. Звук действительно был не громким, его почти не было слышно.

С громким хлопком болт Вароша выстрелил и попал медведю в бок. В следующий момент животные взорвались в движении. Никогда бы не подумал, что что-то такое большое может двигаться так быстро.

Один из медведей бросился на Вароша, другой выбрал своей целью меня.

Искоренитель Душ сам по себе оказался в моей руке, здесь я подчинился его воли, почувствовал холод и расчёт, ощутил, как клинок завладел мной. Это он так трезво взвешивал шансы или я? Или существовали ещё только мы?

Через такую шкуру не пройдёт даже Искоренитель Душ, единственный шанс – это воткнуть его. Медведь приближался ко мне на четырёх лапах, сердце вне досягаемости.

Светящееся бледным светом остриё Искоренителя Душ поднялось вверх, и я приготовился к штурму, невозмутимый и объективный, как будто моя жизнь не могла закончиться в следующий момент. Огромная пасть медведя открылась, и я наклонился ему навстречу, напрягая все мышцы. Казалось, будто время замедлилось. Я видел глаза медведя, они были карими и разъярёнными. Я мог его понять. Я на его месте тоже был бы в дурном настроении. В этот момент я сожалел о том, что Лиандра не смогла сотворить своё заклинание. В этом медведе было нечто грандиозное, нечто величественное… У него были все права, ведь это мы были незваными гостями.

Искоренитель Душ был настолько безупречно направлен, что лезвие скользнуло в медвежью пасть, даже не коснувшись одного из огромных клыков, затем остриё достигло кости… мне почти не хватило сил… Я почувствовал, как кость поддалась, и остриё Искоренителя Душ пронзило мозг.

Он был уже мёртв, когда огромная лапа угодила в меня. Я услышал, как порвались звенья моей кольчуги, почувствовал глухой удар в бок, который сбил меня с ног. Я не смог удержать в руках меч, он крепко застрял в костях медведя. Я только ещё знал, что лечу, затем ударился о стену.

10. Наталия и Нить Смерти

– Он жив? – услышал я встревоженный голос.

Он принадлежал Зиглинде.

– Похоже на то, – сказал Янош. – Он живучий.

Я почувствовал пальцы на боку, кто-то осторожно нажимал.

До этой секунды я не ощущал боли, но теперь мне показалось, будто именно в этот момент меня огрела лапа медведя.

– Он жив, – сказал Янош, когда я приподнялся и выругался.

– Верно, – сухо сказал Варош. – Мёртвые не испытывают боли.

– Подержите его. Я должна вправить ребро.

Это был голос Лиандры. Это её руки я ощущал на теле.

Я открыл глаза. Я чувствовал, что открыл их, но темнота не рассеялась. Затем я забыл обо всём, когда несколько пар рук прижали меня к земле, потом послышался хруст, когда Лиандра вправила ребро…

– Дайте ему что-нибудь зажать зубами, быстрее!

Я почувствовал что-то возле рта. Боль накатывала на меня, и я лишь смутно слышал, как Зиглинда умоляет открыть рот. Видимо, я всё же открыл, потому что теперь почувствовал кожу, зажатую между зубов.

– Мне нужно зашить рану, – услышал я Лиандру.

– Насколько всё плохо? – спросила Зиглинда.

– Не настолько, как выглядит. Не задеты никакие важные органы, только сломано три ребра. Когти зацепились за звенья и не дошли до брюшной полости, – ответила Лиандра. – Однако мне нужно зашить рану.

– Поторопись, – услышал я Вароша на заднем плане.

– Нет необходимости. Только… царапина, – это был голос Зокоры, странно сдавленный.

Я даже не чувствовал острия иглы Лиандры только будто что-то потягивает… Ещё пока размышлял над тем, какое это странное ощущение, когда кожа стягивается, я снова потерял сознание.

– Слишком дорогой ночлег, – услышал я Яноша, когда открыл глаза. Было всё ещё темно. Мне хотелось, чтобы хоть кто-то зажёг фонарь.

– Яд не сработал, – горько сказал Варош. – Я знаю, что попал в него, но он не отреагировал.

Его голос звучал как-то напряжённо, как будто он с трудом мог сдерживаться.

До моих ушей донёсся странный звук, сначала я не понял, что это, рассеянные стоны, совсем тихие, но продолжающиеся. Затем понял, что это именно то, что мне послышалось: кто-то стонал. Сначала подумал, что это я сам, потому что мне хотелось застонать, но это был не я.

– Кто ещё пострадал? – спросил я.

Я почувствовал руку на лбу. Лиандра.

– Ах, ты пришёл в себя. Я уже беспокоилась. Ты не горячий, это хорошо.

Я схватил её за руку и поднёс к губам. Одно мгновение я наслаждался её близостью.

– Кто это? – спросил я вновь.

– Зокора, – послышался голос Вароша.

– Она ранена?

– Когда медведь напал на меня, у меня в руках ещё был арбалет. Она что-то крикнула, чтобы отвлечь его и запрыгнула ему на спину! Она оседлала его, в тоже время пытаясь вогнать в него свой меч. Но потом он её сбросил и…

– И что?

– Удар медведя пришёлся ниже грудной клетки. Он… он разорвал ей живот, – тихо продолжила за Вароша Лиандра.

– Святые боги! Ей не стоило этого делать, она такая миниатюрная! – выкрикнул Врош.

Думаю, он плакал.

– Она тяжело ранена. Это чудо, что она ещё жива, – Лиандра сжала мою руку.

– Она выкарабкается? – спросил я.

По её руке я чувствовал, что её плечи трясутся.

– Я не знаю. Но она борется.

– Кишки, они повреждены? – спросил я и хотел сесть.

Лиандра без труда толкнула меня назад; на данный момент я был слаб, как младенец.

– Да. В этом-то и проблема.

– Их можно зашить. Я однажды такое видел.

– Я ещё никогда не слышала, чтобы кто-то смог после этого выжить. Они всегда начинают гноиться, – сказала тихо Лиандра.

– Нужно принять во внимание несколько вещей. Вы не могли бы зажечь фонарь, мне надо кое-что найти в рюкзаке!

Молчание. Казалось, оно длится вечно. Затем голос Лиандры.

– Хавальд. Фонарь стоит прямо рядом с твоей головой…

Я поднял руку, пощупал, ощутил тепло. Повернув голову, я почувствовал тепло на лице… поднёс руку к глазам. Они были открыты.

– Что такое, Хавальд? – спросил Янош.

– Я ничего не вижу.

Слепой. Я уже часто встречал слепых. Нищих, которые своими гнойными, пустыми глазами смотрели мимо меня в пустоту. Воров, которых ослепили по приказу короля. Солдат, которые потеряли зрение из-за удара меча. Или старых мужчин и женщин, которые постепенно потеряли свет своих очей.

Это было изречение Астарты, что, если сам находишься в лучшем положение, ты должен помочь тому, кто в худшем. Я давал не часто, потому что если однажды дать нищему, от них больше никогда не избавишься, но когда я видел слепого, то давал часто.

Потерять зрение, больше никогда не увидеть мир и его красоту – для меня это была судьба, которую я не мог вынести.

И теперь она меня настигла. Я провёл руками по лицу, в поисках травмы, которая лишила меня зрения, но не почувствовал ничего, кроме щетины. Из-за ранения в бок я до сих пор почти не замечал, что у меня также болит голова.

Причина была найдена быстро: огромная шишка на затылке. Я провёл по ней пальцами, но Лиандра меня остановила.

– Нет! Осторожно!

– Что такое?

– Ты ударился головой о скалу. Боюсь, что при этом что-то сломалось. То место какое-то странно-мягкое.

– Вы вообще ничего не видите? – спросила Зиглинда.

– Вижу, – ответил я. – Светлую прореху, словно трещину в темноте, в которой резвятся маленькие, светящиеся пузырьки… Это странно. А так… больше ничего.

Я исследовал пальцем то место, о котором говорила Лиандра. В моём воображении я уже боялся, что весь мой затылок был сломан, словно яичная скорлупа, но место, прямо над моей шеей было маленьким, примерно величиной с ноготь.

Благодаря Искоренителю Душ я быстро поправлялся, меньше чем через неделю кость срастётся.

– Как такое может быть? – спросила Зиглинда. – Глаза выглядят совершенно нормальными, неповреждёнными, – её голос был близко, видимо она как раз наклонилась ко мне.

Слепой! Я опустил руку. Меня охватила паника и отчаяние. Жизнь в темноте! Откуда мне взять сил, чтобы пережить это? Было ли это наказание Сольтара, бога тьмы? Однажды я одурачил его, сохранив свою жизнь, и теперь должен расплачиваться?

– Я уже слышала о таком.

Кто это? Голос был женским, но я ещё никогда не слышал его раньше. У неё был заметный акцент, звучал мягко и в тоже время хрипло. Когда я услышал этот голос, я увидел перед собой богато украшенную палатку с позолоченными копьями, в качестве шестов для палатки, толстые ковры и жаровню, которая обеспечивала теплом в холодную ночь в пустыне.

И курительные травы, сгорающие в жаровне. Видение исчезло.

– Кто это? – спросил я, мой голос прозвучал хрипло.

– Это Поппет, – сказал Янош, которому, казалось, снова было весело.

– Зокора освободила её, прежде чем потеряла сознание, – тихо добавил Варош.

– Меня зовут Наталия из племени Берберах. Я носила звание третьего Ночного Полотна империи Талак.

– Расскажите, что вы слышали об этой слепоте, а затем, что означает ваше представление, – ответил я.

Может быть это действительно так, что потеря одного чувства восприятия обостряет другое, потому что я расслышал в её словах гордость, как будто они имели смысл, в котором я ещё не разобрался.

– Однажды я видела раба, который неудачно упал. Он ударился затылком о колонну и потерял зрение.

– Оно к нему вернулось? – спросила Зиглинда.

– Я не знаю. Раба убрали.

Удар по затылку. Теперь я и сам вспомнил, что однажды слышал о чём-то подобном, в этой истории жертва снова выздоровела. Значит… надежда есть?

В последнюю очередь отец богов дал людям надежду.

Мне с трудом удалось сдержать истерический смех.

– Хорошо, Наталия, – я осторожно сел.

Необязательно кому-то знать, как я чувствовал себя в этот момент, что больше всего мне хотелось кричать или плача, забиться в угол.

– Кто вы такая?

– Я принадлежу племени Берберах. Это могущественный племя в империи Талак, моя семья пользуется большим влиянием при дворе.

– Она враг, Хавальд, – сказала тихо Лиандра. Её рука всё ещё находилась в моей, и я заметил, как она напряглась.

Наталия тихо рассмеялась.

– Возможно. Послушайте до конца то, что я вам расскажу. Я была третьим Ночным Полотном, что является званием и в одно и тоже время титулом. Оно означает, что я, по приказу трона, избавляюсь от нежелательных людей.

– Ассасин, наёмная убийца, – голос Яноша был холодным и презрительным. – Чего нам ещё ожидать? Она следовала за Бальтазаром, словно собачонка. И как собачонка, позволяла себя использовать.

Я услышал, как Наталия резко вдохнула.

– Янош, – сказала она, – не говорите больше о Бальтазаре, – она сделал ещё один глубокий вдох.

– Мою историю можно рассказать быстро. Я получила приказ пожертвовать кое-кого Безымянному. Убить его. Но я не стала. В качестве наказания меня отдали Бальтазару, – она замолчала, я слышал, как она дышит. – Я слышала, как вы говорите о тёмной эльфийке и о том, как она хотела со мной поступить. Балтазар был не настолько изобретательным, но он очень старался, – она горько рассмеялась. – Ещё как старался! На самом деле, я благодарна тёмной эльфийке, потому что она в каком-то смысле освободила меня, когда взяла в плен. Когда она провела надо мной ритуал прислуживания, что-то спало с меня. Я поняла, что безоговорочная преданность по отношению к трону Талака была не настоящей, а нечто, что мне навязали. Магические оковы, которые носят все, кто служит Талаку. Она освободила меня, даже если моё тело следовало её приказам. С тех пор у меня было время подумать и послушать. Я горжусь своим племенем, но больше не следую за Талаком. Я больше не собака. Если кто-то захочет увидеть, как я лаю, то почувствует и мои зубы.

– И мы должны тебе поверить? – выкрикнул Янош. – Ты говоришь, что больше не являешься служанкой Талака. Но в то же время рассказываешь, что убивала ради него. Ты представляешь для нас опасность. Зокоре не нужно было освобождать тебя из-под своих чар!

Её голос стал опасно мягким.

– Янош Тёмная рука, предатель или же королевский агент. Да, я слышала, что ты рассказал другим. Почему они тебе верят, не знаю, но они знакомы с тобой не так хорошо, как я. Возможно, это правда, и ты на самом деле вошёл в образ Тёмной руки. Однако это не помешало тебе использовать меня, чтобы удовлетворять свою похоть, когда это разрешал Бальтазар, верно? Или ты утверждаешь, что всё было ради маскировки? Что у тебя не было другого выбора, кроме как использовать меня, чтобы не привлекать внимания? Что твои похотливые стоны были всего лишь игрой? Кто ты такой, чтобы говорить о собаках, Янош, пока ты ещё не доказал, что сам являешься человеком честных правил!

– С меня хватит!

Я услышал, как покатились мелкие камешки, ноги, скребущее по полу, и сталь выскочившую из ножен.

– Янош, нет! – выкрикнула Зиглинда.

– Назад! – послышался крик Лиандры, и я почувствовал давление на голову, которое часто появлялось, когда поблизости практиковали спонтанную магию. Раздался оглушительный грохот, затем до меня донёсся запах озона, а лицо обдуло тёплым ветром.

Одно мгновение царила тишина.

– Святые экскременты! – крикнул Янош. – Лиандра, ты что творишь? Эта маленькая проклятая…

– Клянусь богами, что следующая молния попадёт в того, кто только посмеет дёрнуть пальцем! С меня хватит!

Лиандра редко повышала голос, но в этот раз повысила. Она по-настоящему рассердилась. Я знал, на что она способна, когда сердится. Казалось, гнев увеличивал её способность к спонтанной магии. На постоялом дворе я видел, как она в таком состоянии одним жестом разбила на тысячу кусочков тяжёлую, укреплённую железом дверь.

– Это он взял в руки сталь, а не я, – послышался голос Наталии. – Я безоружна.

– В её случае это ничего не значит! – ответил взволнованно Янош. – Она убивает руками, как другие кинжалом.

– Остановитесь и сядьте! Оба, – я сказал это доминирующим тоном. Это был небольшой трюк, минимальная магия, которому мог научиться любой. Для этого только требовалась уверенность в том, что то, что приказываешь, так и произойдёт. Тогда срабатывал даже тихий голос.

– Вы не можете ей доверять, – сказал Янош, и я услышал, как его меч скользнул обратно в ножны.

Наталия ничего не ответила, но я услышал, как она села.

Оба звука были далеко друг от друга, и это меня успокоило.

– Сядьте, оба, – сказал я. – Лиандра, где Искоренитель Душ?

– Он всё ещё в горле медведя. Никто не осмелился прикоснуться к клинку. Он светится.

Проклятый меч. Неужели ему обязательно нужно всем показывать, что он проклят? Мне было знакомо это сияние. Он взял жизнь медведя, его силу и теперь ждал, когда подарит их мне. А я, я… я страстно их жаждал.

Рана в боку причиняла боль, голова гудела, свет очей погас, а проклятый клинок обещал избавление, если я только приму его.

– Кто-то должен проводить меня.

Я с трудом встал и почувствовал руку на своей руке.

– Зиглинда? – спросил я, ощутив её запах, но не был уверен, действительно ли это она.

– Серафина, – последовал ответ. – Зиглинда поражена словами Наталии. О похотливых стонах и тому подобном. Я, напротив, никогда не доверяла Яношу.

Теперь, когда я слышал только голос, я осознал, что он действительно был другим. Не только другие интонации голоса Зиглинды, нет, другим был тембр… звучал старше.

– Между вами должно быть ведутся интересные дискуссии, – сказал я.

Я попытался сделать шаг; рану в боку стянуло, и из-за этого я чуть не упал на колени.

– Помедленнее, сержант. Ещё два шага…

– Я не сержант.

– Нет, Хавальд, сержант. Просто ты не хочешь себе в этом признаться. Ты всегда им был.

Что она имеет в виду?

– Не сейчас, сержант. Вот. Протяни руку…

Сначала я нащупал клыки медведя, неприятное ощущение. По расположению клыков я предположил, что медведь лежит на боку. Он был таким большим, что даже теперь мне почти не нужно было наклоняться, и это напугало меня после всего случившегося. Я ощущал близость Искоренителя Душ, как он притаился.

Одно мгновение я колебался, затем прикоснулся к мечу. Меня затопило тепло, казалось, в меня затекает волна белого света и заполняет. На одно мгновение я почувствовал его – медведя: увидел самого себя, моё искажённое лицо, заметил, как бледная сталь проникает в меня…

Я бы упал, если бы клинок всё ещё не торчал в горле медведя, а Серафина не поддерживала меня.

Я опустился на землю, прислонившись спиной к медведю. В этот раз я не сопротивлялся, когда жизнь медведя хлынула в меня. Я почувствовал тепло в боку, знал, что кожа и рёбра срастаются, ощутил, как голова стала меньше гудеть, и боль совсем пропала.

Меня затошнило.

Но Искоренитель Душ был у меня в руках, и я увидел, как видит он. Не то, чтобы это было зрение, скорее восприятие, знание. Я знал, что Серафина стоит рядом, там лежит Зокора, а вон там другой медведь, и что он ещё жив. И я «увидел» двух медвежат в задней части пещеры, неподвижных, но ещё живых.

Восприятие было странным. Это были очертания со светящимися краями, тенями и светом, условные, но непосредственно настоящие.

Лиандра объясняла, что у любого живого существа, камня, вещи есть аура – магическая энергия. Маэстро был способен ощущать её и видеть. Может быть так, как её воспринимал Искоренитель Душ. Это казалось логичным, потому что он был магической конструкцией. Согласно легенде, Искоренитель Душ поглощал всё: души своих жертв и души тех, кто его направляет.

Иногда мне казалось, что я их вижу, ряд воинов, безмолвных и молчаливых, ожидающих, что я встану в их ряд. Но пока ещё нет. Сначала им придётся обойтись медведем. Я подтянулся на мече вверх, схватил клинок обоими руками и потянул. Он застрял.

Я переместил свой вес; послышался ужасный хруст, когда сталь ломала кости. Один раз, два я нажал на клинок всем весом, затем он высвободился, и я смог его вытащить.

По руке потекла кровь, едва тёплая. Я мог видеть, нет чувствовать, как метал всасывает в себя кровь.

Проклятый меч. О чём думал Асканнон, когда выковывал эту сталь? И почему я не забросил его в ближайшую пропасть?

Рана в боку почти больше не болела, как будет ей было уже две недели. Но моё зрение не восстановилось.

Я медленно засунул Искоренителя Душ обратно в ножны. Когда рукоятка коснулась ножен, я почувствовал, как он успокоился.

Видимость, которой он меня наделил, стала слабее, больше не простиралась настолько далеко, но оставалась, пока я касался рукоятки.

Я отпустил её и снова стал слепым.

– Серафина. Проводи меня к моему рюкзаку.

– Он лежал рядом с тобой.

– Тогда отведи меня обратно.

Если достаточно долго живёшь солдатской жизнью, то знаешь, насколько полезно всегда одинаково упаковывать рюкзак. Часто приходится вслепую что-то вытаскивать. Я нашёл баночку, которую искал на том месте, где она должна была быть.

– Спасибо, Серафина. Лиандра?

Держа баночку в руках, я понюхал её. Тимьян? Я точно не знал. Перед моим внутренним взором я увидел на крышке знак Сольтара, песочные часы. Когда мы умираем, Сольтар принимает наши души, и истекающий песок – его знак, всегда напоминает нам о том, что наше время ограничено и скоро закончится. Только мои часы были остановлены.

– Да?

Я ощутил запах кожи Лиандры, её тепло и близость.

– В этой баночке ты найдёшь тонкую нить в серой пасте. Много лет назад я получил её от одного священника Сольтара. Эта нить предотвращает восполнение. А паста – намажь ей края, но будь экономной. Зашей этой нитью её кишки. Но…, – я сделал глубокий вдох. – Ты должна всё обработать. Всё должно быть чисто.

– Не знаю, поможет ли это. Она потеряла много крови, – сказала тихо Лиандра. – Это чудо, что она ещё жива.

– Она будет жить, – услышал я голос Вароша. – Только окажите ей небольшую помощь, тогда она выживет. Я это знаю.

– Не остаётся ничего другого, как попытаться, – подавленно сказала Лиандра.

– Хорошо. Позаботься о Зокоре. Я займусь нашими забияками.

Я почувствовал, как накатила усталость, как всегда, когда Искорениетль Душ дарил мне жизнь. Но пока я не собирался ей уступать. Я незаметно коснулся Искорениетля Душ и неясно увидел Наталию и Яноша.

– Подойдите сюда, оба, – сказал я.

Я нашёл себе камень, чтобы сесть и стал ждать. Наталия подошла немедленно, в то время как Янош медлил.

– Янош!

Он покачал головой, как будто был чем-то недоволен, но потом всё-таки приблизился. С перспективы Искоренителя Душ его аура пылала, как сумасшедшая, в то время как Наталия казалась почти такой же спокойной, как Лиандра.

Лиандра. Глядя на неё с перспективы моего меча, она сияла, словно солнце. В первый раз я понял, что Искоренитель Душ жаждет её. Он хотел её с такой интенсивностью, которая меня напугала. Я всегда избегал касаться меча, когда в этом не было необходимости, теперь снова вспомнил, почему. Но сейчас я мог видеть только с помощью меча, поэтому выкинул эти мысли из головы.

– Янош, Наталия. Вы оба являетесь частью этой группы. Эту группу веду я. Моё слово – закон. Вы оба, – Янош поднял взгляд и открыл рот, и я поднял руку, чтобы перебить его, – оба, говорю я и именно это имею ввиду, живы, потому что вам позволили жить.

Янош, ваша история, возможно, и правдива, но вполне может быть и так, что вы убили агента королевы и сохранили его печать. Возможно, вы пытали его, чтобы узнать, что нужно сказать, если кто-то вроде Лиандры способен распознать печать. А вы, Наталия, я ещё чувствую ваши кинжалы в своей плоти. Я не забуду, кто однажды пытался меня убить. Вы можете наблюдать друг за другом, но вы нужны мне оба. Особенно вы, Наталия. Потому что ваш дар повиливать камнем будет нам ещё полезен. Но… мы равным образом сможем обойтись и без вас. А вы, Янош? Если вы действительно убийца Тёмная рука, а не играете его роль, то, если мы вас повесим, тогда и Зиглинда не будет вас оплакивать. А вы, Наталия – агент Талака, достаточная причина повесить вас бок о бок на одной ветке. Проявите себя. Я не потерплю таких разногласий между нами. Для вас обоих это новое начало.

– Да, сэр, – сказала Наталия, выполнив своего рода поклон.

– Но Хавальд…, – начал Янош.

– Вы мне нравитесь, Янош. В некотором смысле мне также нравился Янош Тёмная рука, предводитель бандитов. У него был определённый стиль. Но я желал его смерти. Просто позаботьтесь о том, чтобы это желание не возникло снова.