Текст книги "Второй легион (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Бокал фиоренского вина для всех, мастер Эберхард. Но это ещё не всё, вы можете описать нам, что нашли за замурованной дверью подвала?

– С удовольствием. Огромный склад, полный оружия и доспехов.

– Спасибо, Эберхард, – я огляделся и не смог сдержать усмешки, когда увидел, как другие постепенно начали понимать.

– Святые боги. Это же была когда-то база! Склад со снаряжением! Я чуть не забыл! – наконец тихо, почти благоговейно сказал Янош.

– Я могу добавить кое-что ещё, – сказал Кеннард. Мы удивлённо посмотрели на него. Он улыбнулся и жестом подозвал к себе Эберхарда. – Мастер Эберхард. Вы нашли где-нибудь флаг?

– Какой флаг, сэр?

– Флаг легиона.

– Нет, сэр.

– В кабинете коменданта ещё стоит старый письменный стол, верно?

Хозяин постоялого двора кивнул.

– Идите туда и попытайтесь убрать переднюю стенку письменного стола. Там часто хранили флаг. Посмотрите, сможете ли найти его и если найдёте, принесите нам.

– Сию минуту.

Эберхард поспешил прочь.

Кеннард улыбнулся, когда увидел наши взгляды.

– Происходит удивительное явление, когда дело касается традиций, легенд и баллад.

Скажите, как по-вашему: второй легион выполнил свою миссию?

– Да, – подтвердил я. – Страна была освобождена, и магия устранена. Они были успешными.

– Однако никто не выжил, – тихо произнесла Лиандра.

Кеннард не отводил от меня взгляда.

– Но это неважно. Второй легион выполнил свою задачу. Смотрите, Эберхард возвращается.

Так и было. И у него был с собой большой, плоский кедровый ящик. Он осторожно положил его на соседний стол. Мы все встали.

– Позвольте мне, – попросила Лиандра, когда Эберхард хотел поднять крышку ящика. Эберхард кивнул, и Лиандра подошла к столу. Она сделала глубокий вздох и открыла крышку.

Там лежал сложенный флаг. Лиандра осторожно развернула его, а мы все завороженно наблюдали. Думаю, ни один из нас не остался равнодушным.

Флаг шириной был примерно в рост человека, а длинной в полтора. Он был красный, кроваво-красный. Наверху, в левому углу, красовался императорский дракон. Вдоль верхнего края проходил ряд символов или гербов. На тяжёлой ткани был до мельчайших подробностей вышит чёрный, фыркающий бык. Между рогами у него находились две золотые буквы I. Золотыми буквами под серебреными копытами были написаны следующие слова:

за Аскир, за императора, ради нашей чести и долга

Там, где стоим, никогда не отступаем.

– Второй легион Быков, – сказал Кеннард, осторожно проводя пальцами по вышитому гербу и символам. – Асканнон вёл три войны. Второй легион Быков участвовал во всех трёх. И он всегда побеждал, – он поднял взгляд. – Он самый известный из всех легионов. Ещё и потому, что бесследно исчез, и о нём больше никто никогда не слышал. О нём существуют десятки легенд и баллад, – Кеннард обратился ко мне. – Сэр Хавальд. Вы меня пугаете. Если вы хотели воскресить призрака, вам вряд ли удалось бы найти другой, который тронул бы чувства людей в старой империи больше, чем этот. С ним для вас будут открыты все двери.

– У нас есть снаряжение, – ответил теперь Янош на свой собственный вопрос. – У нас есть золото для жалованья внизу, в озере. Военное жалование для легиона на пять лет. У нас есть флаг.

– И у нас есть их задание, – сказал я, поднимая вверх вахтенный журнал, который отдал мне сержант. Я протянул его Кеннарду. – Прочитайте служебное задание.

Он взял книгу и медленно открыл первую страницу.

– От имени Аскира я призываю второй легион Быков в действующую армию. Второй легион Быков отправляется на защиту новых колоний. Его миссия, восстановить мир в новой стране, защитить её и противостоять всем врагам империи. Асканнон.

Янош покачал головой.

– Это и впрямь короткий приказ. Я помню более подробные инструкции, когда речь шла только об уборке туалетов.

– Возможно, Асканнон решил, что его люди и сами могут шевелить мозгами, – немного язвительно сказала Зиглинда.

Я не стал обращать на них внимания.

– А дата есть? – тихо спросил я.

– Да. В седьмой день новолуния, в семьсот шестьдесят второй год моего правления, – прочитал Кеннард.

– А есть дата истечения срока действия?

Он посмотрел на меня.

– Нет. Обычно легионы отзывали назад, когда приходило время.

– Но этот никогда не был отозван назад. Миссия ещё не закончена.

– Боги, – прошептала Лиандра и посмотрела на меня. – Клянусь богами, Хавальд, ты опасный человек.

– Я бы скорее назвал его самонадеянным, – произнёс Кеннард.

Я пожал плечами и ответил Лиандре.

– Когда мы впервые увидели друг друга, тебе нужен был совет. Теперь я тебе его дал. Но это не более, чем совет. Мы стоим здесь, и этот флаг единственное, что осталось от легиона. Пока у нас ещё нет второго легиона Быков, который заставит врага бежать от страха. Пока это ещё не более, чем вымысел. Но теоретически приказ ещё существует, и если мы придём туда с флагом Быков, они поймут, что колонии по-прежнему нужно защищать, – я по посмотрел на остальных. – И наше задание заново основать этот легион – в Аскире. Поэтому мы отважимся на это путешествие, и я спрашиваю вас: кто присоединится к нам.

– Я, – самой первой вызвалась Зиглинда. Янош удивлённо посмотрел в её сторону. Затем и сам кивнул.

– Мы, – сказала Зокора.

– Я…, – Варош замолчал, бросил сначала взгляд на Зокору, затем ухмыльнулся в сторону Яноша.

– Чего ухмыляешься? – спросил Янош, приподняв вверх бровь.

Улыбка Вароша стала шире.

– Я только что понял, что разница между расами не такая уж и большая, как можно было бы подумать.

– Что ты имеешь ввиду? – с подозрением спросил Янош.

Варош весело ответил:

– Нас обоих назначили добровольцами.

Зиглинда начала смеяться. Затем засмеялась и Лиандра, и, в конце концов, к ним присоединились Варош и Янош.

Зокора смотрела на нас, не понимая, в чём дело.

– Что тут смешного? – наконец спросила она.

В этот момент и я потерял самообладание и тоже прыснул со смеху.

– Из-за того, что идёт Зиглинда, Янош, конечно, идёт вместе с ней, – попытался объяснить я.

Они кивнула.

– И что?

– У нас нет матриархата. У нас решение принимает мужчина.

Она склонила голову на бок.

– В это верите только вы сами.

– Мария! – позвал я. – Ещё вина, пожалуйста!

4. О надежде и собаках

– Вы совсем обезумели? – спросил меня Янош, когда я выходил из отхожего места.

Я вздохнул, затягивая пояс.

– Вы хотите взять в привычку подкарауливать меня здесь?

– Здесь вас можно поймать одного.

Я снова вздохнул.

– Составите мне компанию и прогуляетесь со мной?

– Прогуляться? – он подстроился под мой шаг. – Что ж, пусть будет прогулка. Хавальд, я серьёзно. Это безумие.

Мы вышли через кузницу во двор и последовали по вырытой в снегу канаве к павильону с колодцем. Там я прислонился к низкой стене и посмотрел наверх. Вечер пришёл и ушёл, и наступила ночь. На небосводе сверкало созвездие Волка.

– Смотрите, Лиандра не успокоится, пока не попробует всё. Я согласен с вами, в конечном итоге, скорее всего, всё будет бессмысленно. Мы не сможем победить Талака. Возможно, это смогла бы сделать старая империя, но один легион не изменит ситуацию.

– Тогда зачем всё это? – спросил он.

– Ради надежды. Без надежды человек умирает. Вы читали священное писание?

– Я уже раз был в храме, – сухо сказал он.

Я рассмеялся.

– Я тоже. Когда я был молод, я с удовольствием и часто туда ходил. Это был храм Сольтара. Причина, почему я так часто навещал бога мёртвых, была прагматичной: его дом находился по соседству, там было тепло, всегда имелась чистая вода и немного поесть. Один из священников вскоре начал обо мне заботиться. Он научил меня, свинопаса, читать и писать. Он рассказал мне, как боги создали людей. Как вы знаете, мы самая молодая раса. Титаны были созданы первыми богами. Они были большими и сильными, но неуклюжими. Их потребности были ничтожны, они почти не о чём не заботились. Редко почитали богов, только, когда им это было выгодно. Они оставили после себя мало наследия. Подумайте, боги – это создатели, им нравится, что-то создавать. Поэтому они хотели добиться лучшего успеха и создали эльфов. Стройных, изящных, чувствующих природу, обладающих магией и ценящих красоту. Никто никогда не строил более красивых храмов, чем эльфы. Они работали на ними столетия и никогда не завершали до конца.

Лицо Яноша расплылось в улыбке.

– Это я припоминаю. Говорят, что это надоело даже богам, и чтобы подбодрить эльфов, они создали гномов.

– Да. Гномы – практичные строители, и у них почти нет терпения. Они живут всего пару столетий, весёлые и любят смеяться. И им нравится дёргать за острые уши эльфов. Обе расы развеселили богов, мир больше не был таким однообразным. Титаны были забыты, и в какой-то момент последний из них просто лёг и умер. Однако эльфы и гномы продолжали жить.

– Тогда Безымянный создал орков, чтобы внести в общество оживление.

– Правильно. Орков. Умных, нетерпеливых и ужасно выносливых. Только они ничего не строили, скорее наслаждались тем, когда разрушали. Из-за этого другие боги начали жаловаться. «Зачем ты их создал?» – спросили они Безымянного. Он ответил, что для того, чтобы могло возникнуть новое, старое должно исчезнуть. Астарта пожаловалась, что орки нападают на поселения других рас и разрушают их храмы, что они не приносят никаких жертв и не почитают никаких богов. Мы ведь знаем, что для неё уничтожение – это мерзость, а жизнь – свята. Поэтому неудивительно, что это так её рассердило. Безымянный рассмеялся и сообщил своим братьям и сёстрам, что орки почитают его, Безымянного, именно тем, что оскверняют и разрушают храмы его сестёр и братьев. Другие боги озадаченно обратились к богу-отцу Нертону, который удерживает вещи в равновесии и сообщили, что Безымянный поставил под угрозу их творения и посеял между ними раздор. Отец богов сказал, что, видимо, пришло время создать людей. И боги должны создать их вместе, чтобы между ними больше не было раздоров. Все с этим согласились, также Безымянный. Казалось, он даже рад тому, что сможет вместе с братьями и сёстрами оформить новое творение. Астарта дала людям их внешний вид, подобный эльфам, которые ей так нравились. И добавила любовь.

Тимар, бог гномов, дал им усердие гномов, но сократил продолжительность жизни. Чтобы не обделить людей, он также дал им магию. Сольтар дал им душу, чтобы они могли достичь мудрости, хотя их продолжительность жизни была такой короткой.

Борон дал им честолюбие, а Янеас плодовитость. Так все боги способствовали созданию человека. Только Безымянный держался в стороне. Его спросили, что он хочет дать, но тот ответил, что ждёт, пока остальные закончат. Так всё и случилось.

Сильванус тоже долго колебался, но дал им ещё любовь к природе, чтобы они могли ценить творение. Затем все посмотрели на Безымянного. Тот улыбнулся и одарил людей отчаянием и страхом перед смертью. Тогда среди богов поднялось волнение, потому что они все пытались дать людям что-то хорошее или то, что считали хорошим. Некоторое вещи были палкой о двух концах, как изобретательность, но люди всё могли использовать во благо. Но отчаяние? Дав им его, Безымянный всё уничтожил. «Я ещё не закончил», – сказал он тогда. И добавил ненависть. «Так», – произнёс он. «Теперь я сделал свою часть, и человек покажет, что почитает меня больше всего. Он будет плодиться и размножаться, в отчаяние, полный ненависти и с изобретательностью бродить по земле и уничтожит другие расы вместе с их творчеством, а в самом конце и самого себя.» «Но ведь я дала людям любовь, чтобы защитить их от подобного», – крикнула Астарта. Однако Безымянный высмеял её: «Любой знает, что отчаяние сильнее любви. Мы создали поистине великое творение, и я с нетерпением жду их страдания!» «Но ты кое-что забыл» – сказал Нертон, отец богов. «Я решил, что в творении должны принять участие все боги.» «Да», – сказал с триумфом Безымянный. «И они приняли, каждый из них, даже Сильванус, о котором я знал, что он испортит моё произведение, если я не подожду до самого конца. Я был последним и завершил работу!» «Нет», – ответил Нертон. «Я удерживаю равновесие, и ты хочешь сказать, что я не бог?» Безымянный испуганно отпрянул, когда отец богов наклонился вперёд и вдохнул последний из даров: надежду.

Какое-то время мы стояли у павильона с колодцем.

Янош нарушил молчание.

– Я должен с вами согласиться, Хавльд. Надежда сильнее отчаяния. Я всё ещё считаю, что ваш план – это безумие, но, – он широко усмехнулся, показав свои зубы, – я надеюсь, что мы его переживём, – он ударил меня по плечу. – Хавальд, вы странный человек, но вы начинаете мне нравиться.

Затем он, насвистывая, ушёл. Он насвистывал балладу о сэре Родерике, хотя отлично знал, что я терпеть её не могу.

– Ты веришь в эту историю творения?

Я резко повернулся, моя курительная трубка упала в снег. Рука уже лежала на рукоятке меча, другая на груди, где сердце бешено стучало.

– Святые боги, Зокора! Вы не могли бы хоть раз, хоть один единственный раз, перестать так подкрадываться! Вы ещё загоните меня в могилу. Вам всегда нужно меня подслушивать?

– Таким образом можно многое узнать, – невозмутимо ответила Зокора. – Я всегда так хожу. Что я могу сделать, если люди настаивают на том, чтобы шуметь?

Я угрюмо на неё смотрел.

– Чего вы хотите?

– Может быть надежду? Думаешь, история правдива?

– Я не знаю. Что мы вообще можем знать о богах? Почему вы спрашиваете?

– Я не знала, что существует так много людей.

Я заморгал.

– Что?

– Я не знала, что существует так много людей, – повторила она.

– Я услышал вас ещё в первый раз, только не понял смысла ваших слов.

Она посмотрела на меня своими чёрными глазами.

– Я недавно поняла, что ни тёмные, ни светлые эльфы не могут делать вид, будто людей не существует. Нам придётся жить вместе с вами или же погибнуть. Вы чувствуете угрозу от Талака. Он тоже человек. Один из вас. Но в целом люди, в свою очередь, угрожают всем другим расам. Если вы боитесь Талака, как думаете, как сильно должны боятся вас другие расы?

Я с удивлением посмотрел на неё. Для Зокоры это была необычно длинная речь.

– Вы можете плодиться со всеми, любая раса годится вам в партнёры, – продолжила она. – Даже с орками и с нами, эльфами, – она положила руки на свой плоский живот. – Я ощущаю в них силу людей. Семя Ригварда изменит мой мир.

Я улыбнулся.

– Им всего лишь четыре недели.

– Но вы же слепы к магии. Уже сейчас это жизненные искры, которые я могу чувствовать. И они сияют. Однажды я уже была беременна. Тогда всё было совсем по-другому. Хаваль, я боюсь.

– Вы боитесь?

– Думал я не знаю, что это такое? Просто я не позволяю страху управлять собой. Если моя мать умрёт, я подниму меч, чтобы сразиться за её место. Впоследствии я буду вести мой народ. В отличие от мой матери или тех, кто правил перед ней, я знакомлюсь с людьми. Мне семьсот лет. Когда я была моложе, я видела, как к берегу причалило двадцать кораблей, и люди начали строить примитивные дома. Тогда я над этим смеялась. Там был основан твой город, место твоего рождения. А Лиандра сообщила, что этот город был взят несколько месяцев назад. Что в течение одной ночи все жители были убиты. Хавальд, в ту ночь там погибло людей больше, чем существует тёмных эльфов. За одну единственную ночь, – она посмотрела на меня. – История нашей расы насчитывает сто тысяч лет. Когда я буду управлять своим народом, одна ошибка может привести к тому, что и нас уничтожат за одну ночь. Это меня пугает. Прежде всего, потому что я поняла, что люди разрушают всё, чего боятся. А они боятся нас.

Я не задумываясь сделал шаг вперёд и обнял её.

Если бы я подумал, то не осмелился бы или ожидал кинжал в живот. Но она положила голову мне на грудь и тихо стояла.

– Зокора, – сказал я. – Вы предприняли кое-какие шаги. Вы знакомитесь с людьми, а они с вами. Вы отличаетесь от нас, это верно. Но большинству здесь вы нравитесь.

– Нравлюсь? – я едва мог её понять, так тихо она говорила.

– Да. Клянусь богами.

Она слегка шевельнулась, и я отпустил её.

– Хавальд, – сказала она. При этом смотрела мне прямо в глаза.

– Я приму участие в вашей миссии, буду сражаться рядом с вами, умру, если потребуется, за надежду Лиандры. Но если ты будешь управлять королевствами, Хавальд, не позволь людям уничтожить эльфов, будь то тёмные или светлые. Дай мне своё слово.

Я рассмеялся, и её лицо потемнело. Её глаза сузились до щёлочек, и она уже собиралась отвернуться.

– Нет, Зокора, я смеюсь не поэтому. Я бы с удовольствием дал вам это обещание, но я никогда не буду управлять королевствами. Я свинопас. Уже забыли?

– Ты был свинопасом. Так же, как твой город Келар когда-то состоял не более, чем из двадцать кораблей.

– Если я буду управлять королевствами, то не позволю людям уничтожить эльфов. Я клянусь. Довольна?

Она кивнула, развернулась и хотела уйти.

– Зокора.

Она остановилась и оглянулась.

– Вы хотели знать, что я думаю об истории творения, верно?

Она кивнула.

– Я думаю, что между нами почти нет разницы. Эльф, человек, гном или даже орк, мы все очень похожи. И можем размножаться друг с другом.

– Эльфы и орки! – вырвалось у неё. Она встряхнулась. – Никогда в жизни. Это ещё более отвратительно, чем с гномами!

– Необязательно, чтобы это случилось, но мы все одно. В природе спариваться друг с другом могут только себе подобные. Так и с нами. Мы похожи.

– Как ты можешь так говорить? Разве ты не видишь различий?

– У меня было две собаки, – сказал я. Она, ничего не понимая, посмотрела на меня. – Одна была чёрной и едва доставала мне до колен. Она постоянно бегала туда-сюда и гонялась за крысами. Другая была белой и доставала мне до бёдер. Она всегда только лежала и жрала. А в чём-либо другом была бесполезна, если только дело не касалось битвы. Но обе были собаками.

Зокора расхохоталась, так сильно, что пришлось вытирать слёзы.

– Что здесь смешного? – я был озадачен. Никак не мог понять юмор Зокоры.

Она всё ещё смеялась, но постепенно успокоилась, даже если веселье всё ещё читалось в её глазах, когда она дала мне ответ:

– Я никогда не думала, что человек однажды сравнит меня с собакой, и я оставлю его в живых! – она снова прыснула со смеху. – Если бы мои сёстры это знали…

Когда она ушла, она всё ещё хихикала.

Я посмотрел ей вслед, пожал плечами и наклонился, чтобы подобрать мою курительную трубку.

– Хавальд, – произнёс спокойный голос, и из канавы, вырытой в снегу и ведущей от колодца к конюшне, вышел Кеннард. На нём был одет плащ, а на плече он нёс свою котомку.

– Да здесь почти как на рыночной площади! – крикнул я. – Я просто хотел побыть один, но всё время кто-нибудь да приходит! Здесь снаружи холодно, внутри тепло…

– Я подумал, будет вежливо, если я с вами попрощаюсь.

– Вы собираетесь уходить? – спросил я. – Сейчас ночь и холодно.

– Погода хорошая, а я не хочу столкнуться с очередной бурей, – он внимательно на меня посмотрел. – Вы поражаете меня снова и снова. С Яношем вы цитируете святое писание, а затем успокаиваете тёмную эльфийку, – он увидел мой взгляд и ухмыльнулся. – Да, я вас подслушивал. Вы действительно удивляете меня своей многогранностью.

– Я просто делаю то, что могу. В этом нет ничего удивительного.

Он кивнул.

– Верно. Иногда действительно всё так просто. Я пришёл, чтобы попрощаться. И отдать вам вот это.

Он что-то мне протянул, кольцо.

– Что это? – я исследовал кольцо. Оно было сделано для мужского пальца и казалось в моей руке на удивление тяжёлым. Это было чистое золото. На печатке я увидел дракона, а по краю круга были расположены девять маленьких драгоценных камней.

– Я нашёл его в комнате коменданта. Это то, что вам ещё потребуется для легиона. Кольцо коменданта. Его печать и власть.

– Я надёжно его сохраню. Спасибо.

– Вы не хотите его примерить?

Я уже почти хотел это сделать, но остановился.

– Что случится, если я его одену?

– Вы всегда такой подозрительный.

– Да, и у меня есть на это все основания. Итак, что тогда случится?

– Пока вы живы, оно будет оставаться на вашем пальце. Если только его не заменят другим кольцом.

Я окинул взглядом учёного.

– Я не собираюсь становится комендантом легиона.

Он прищурился.

– У вас есть выбор. Но кто им тогда станет?

– Найдётся кто-нибудь подходящий.

– Возможно, – он забавлялся. – Думаю, наступит момент, когда вам понадобится легитимность, которую дает кольцо. Но это ваше решение.

Я кое-что вспомнил. Он сам носил кольцо.

– Покажите мне своё кольцо.

Он без слов протянул руку. Его кольцо было похоже на то, что он только что дал мне. С тем отличием, что на печатке был только дракон, чьи глаза были сделаны из двух маленьких рубинов.

– Что означает ваше кольцо? – спросил я, когда он убрал руку.

Он поставил свою котомку на землю и снял кольцо с пальца.

– Ничего. Как видите, я могу его снять. Я родом из Аскира. Оно напоминает мне в моих путешествиях о родине, – он снова одел кольцо. – Пусть боги сопровождают вас на вашем пути, – наконец сказал он.

– И вы тоже ступайте с богами, – ответил я, слегка поклонившись. – Мы вас ещё увидим?

Он немного помедлил.

– Возможно.

Затем ушёл, а я задумчиво вытряхнул пепел из моей курительной трубки и набил её заново. Было почти неожиданностью то, что я смог спокойно покурить и меня больше никто не беспокоил. Я ещё раз посмотрел на созвездие бога-Волка.

Варвары называли его Волком Зимы. К этому моменту я знал о нём больше. Его можно было увидеть примерно каждые семьсот лет. Он олицетворял изменения и новую весну после ледяного периода. Только теперь я заметил, как замёрз. Я вернулся в зал для гостей, в конце концов, мне нужно было ещё вырезать королеву.

Добравшись туда я заметил нечто, что меня напугало.

Зокора сидела перед своей пленницей и только смотрела на неё. До сих пор она ещё никогда так не делала. Глаза женщины были полны страха, ужаса и паники.

– Она кроме этого делала что-нибудь ещё? – спросил я Лиандру, когда сел за наш стол.

Лиандра покачала головой. Она тоже наблюдала за Зокорой.

– Она вошла и села там. И сидела так всё время.

Лиандра посмотрела на Вароша, который стоял возле прилавка и разговаривал с Эберхардом. Время от времени он поглядывал на Зокору, но не собирался приближаться к ней.

– Завтра мы отправляемся в путь?

Я кивнул.

– Нет смысла ждать дольше. В пещерах погода не будет нас волновать. Чем быстрее мы сможем пройти через портал, тем лучше.

– Кеннард ушёл. Я надеялась, что он будет нас сопровождать.

– Ты действительно так думала?

– Нет. Я понимала, что он не будет этого делать. Но его знания были бы нам полезны.

Я вспомнил разговор с Яношем.

– Он уже был нам полезен. Он дал нам надежду.

Она накрыла мою руку своей.

– Если мы завтра отправляемся в путь, нам лучше лечь спать пораньше, чтобы хорошо отдохнуть.

Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

– Думаю, это хорошая идея.

5. Поппет

На следующее утро я плохо выспался. Всё же чувствовал себя лучше, чем на протяжение уже многих лет.

– У вас хорошее настроение, сэр Хавальд? – спросил меня Эберхард, когда я обсуждал с ним некоторые заключительные вещи. В том числе то, что должно случиться с моей лошадью.

– Да. Вы, напротив, выглядите подавленным.

Он кивнул.

– Я простой человек, сэр Хавальд. Я не привык принимать участие в событиях, которые могут изменить судьбы людей. Вы знаете, что я пообещал сэре де Гиранкур свою полную поддержку. Хочу сделать всё, что в моих силах. Но… мне тяжело отпускать дочь.

– Если бы она была моей дочерью, я бы запретил ей.

Он покачал головой.

– Она даже в половину не такая послушная, как вы думаете. Нет, я должен её отпустить. Но это не так-то просто. Сэр, у меня есть к вам одна просьба.

– Какая просьба?

– Не выпускайте из виду этого Яноша. Я знаю, он говорит, что лишь играл роль главаря разбойников, но у нас есть только его слово, что это действительно так. Пожалуйста, приглядывайте за моей дочерью.

– Они любят друг друга, – сказал я.

Он наклонился ко мне.

– Это волшебство фей. Она сотворила его, когда ещё думала, что должна отдаться разбойникам. Она думала, что если он её полюбит, то защитит.

Что он и сделал. Я слишком хорошо помнил, как она смотрела на него, когда играла на своей магической скрипке.

– Ты уверен, Эберхард?

Тот покачал головой.

– Больше не упоминай об этом, – наконец сказал я тихо. – Надеюсь, что ты не прав. Но я пригляжу за твоей дочерью.

– Спасибо, сэр. Я буду молиться, чтобы ваше предприятие было успешным. И чтобы моё дитя вернулось ко мне назад.

– Что ж, – сказал я несколько часов спустя. – Вообще-то, я не хотел больше мёрзнуть.

У моих ног находилось отверстие в шахту, ведущую в комнату глубоко под нами, к входу в ледяные пещеры.

– А кто хотел? – спросил Янош, смотря на Зиглинду. Она была немного бледной, но выглядела решительной.

Я начал спускаться по верёвке первым. Ещё три недели назад мне пришлось бы снять кольчугу, в противном случае, не хватило бы сил. Теперь я мог это сделать, хотя было не так просто. Бальтазар, чтобы отвести от себя подозрение, превратил одного из других гостей, шахтёра, в оборотня. Когда я с ним столкнулся, мне пришлось использовать мой изгоняющий клинок, который из всех мечей, когда-либо созданных Асканноном был тем, что скрывал в себе самое сильное проклятие: он передавал мне жизненную энергию и молодость моих жертв в тот момент, когда я их убивал. Прежде я был стар, состояние, которое мне не нравилось, но которое многому меня научило.

Шахта вела вниз на добрых десять длин, равных росту человека и заканчивалась высоко над полом подземной комнаты.

Эта комната когда-то должна была стать узловой точкой для магических энергий. Она была также тем местом, где после предательства умерло девять хороших солдат, и они, заключённые в лёд, оставались здесь целых семьсот лет.

Вначале эта комната наводила на меня необъяснимый ужас, но теперь с этим было покончено. Беспокойные души обрели покой. За исключением одной. Я наблюдал, как Зиглинда умело спускается по верёвке.

Следующий человек проплыл вниз не двигаясь. Это была пленница Зокоры, её живая кукла.

Когда она достигла пола, она, к моему удивлению, сама отошла в сторону. Думаю, это на мгновение поразило каждого из нас. Затем следовала Зокора.

– Она может быть полезной. Я отдала ей часть того, что забрала, – в глазах Зокоры было странное выражение, когда она говорила мне это. – Возможно, я также обнаружила в себе то, что вы называете милосердием. Всё зависит от неё.

– Как её зовут? – спросил я.

– Теперь она Поппет. Это её имя, пока я не разрешу чего-то другого.

Если это избавит её от пыток, я был готов взять её с собой. Видимо, другие тоже так считали, потому что никто не стал возражать.

– Ты меня слышишь, Поппет? – заговорил я.

Её лицо всё ещё было бесстрастным, но она один раз моргнула.

– Можешь говорить?

Она моргнула два раза подряд.

– Это было да и нет?

Одно мигание глаз.

– Тебе не нужно говорить с ней. Просто ты должен знать, что она выполнит любой наш приказ. Любой. Скажешь, чтобы она бросилась на твой меч, и она это сделает. Её наградой будет смерть. Но я дала ей надежду. Если она будет служить нам достаточно убедительно, даже сможет обрести свободу, – глаза Зокоры пылали красным светом. – Слышишь, Хавльд? Я дала ей надежду.

Я посмотрел на Поппет. Её глаза умоляли меня дать ей этот шанс. И Зокора была права: отчаяние уступило место надежде.

Я закрыл глаза и сглотнул. Затем кивнул.

– Согласен.

Зокора удивлённо посмотрела на меня.

– Я не просила у тебя разрешения.

– Вы получили моё одобрение, это то, что я хотел вам сказать.

Она склонила голову на бок.

– Согласна, – наконец произнесла она.

Может дело было в слабом свете здесь внизу – на моё поясе висел всего один фонарь – но мне показалось, что она улыбнулась.

– Не хочу вас беспокоить, – крикнул Янош сверху. Я поднял взгляд, тот весел на верёвке прямо надо мной. – Но вы загораживаете мне путь.

Мы отошли в строну, и он приземлился рядом с нами. Сверху я услышал тихое проклятие, а затем появился Варош.

– Сюда вниз должен существовать ещё другой путь, – сказал он, когда добрался до земли. – Иначе в этом нет никакого смысла. Постоянное карабканье просто слишком обременительно, – он тряхнул своей правой рукой.

– Что случилось? – спросил я.

– Я соскользнул, рукавица выдержала, но стало немного… жарковато!

Я рассмеялся.

– Хорошо, что вы смогли удержаться. Вы не ранены?

Он покачал головой.

– Вы правы, должен быть другой путь, – сказала Лиандра. – Но мы его ещё не нашли. Коридор в подвале может быть таковым, но он заканчивается стеной.

– Замурован? – спросил Янош.

Он стоял под шахтой и принимал наши сумки и снаряжение, которые Эберхард опускал сверху.

Леандра покачала головой.

– Нет. Из натурального камня. Выглядит так, будто его не достроили. Но из-за проложенных повозками дорожек мы знаем, что его использовали. Это действительно загадка.

– Может Эберехард найдёт разгадку, пока мы в пути, – я затопал ногами. Я был достаточно тепло одет, но из-за того, что стоял без дела, я замёрз. – Это может ещё иметь первостепенное значение.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Янош.

Он протянул мне мой рюкзак и помог одеть. Святые боги, каким же он был тяжёлым, мне действительно нужно таскать всё это с собой?

Но от чего можно отказаться? Мы даже не знали, что нас ждёт, а самый большой вес, несомненно, представлял собой провиант. Ведь боги для таких тяжестей придумали вьючных лошадей. Если бы они хотели, чтобы я носил их, то дали бы мне четыре копыта, длинные уши и серый мех!

– Что ж. Колден довольно новый город, земли же, хоть и немного холодные, но плодородные. Талак, возможно, сможет дойти до сюда, но если старую крепость занять, например, войсками, это стало бы концом его расширения. Пройти дальше он ни в коем случае не сможет, – объяснил я Яношу.

– Любая стена может рухнуть.

– Эта нет. Когда увидите её, то поймёте. Громовые врата – это чудо.

– Было бы иронией судьбы, – сказала Лиандра, – если бы крепость, которая должна защищать нас от варваров, окажется бастионом с другой стороны.

– А что, собственно, случилось с варварами? – спросил Варош.

Я беспомощно пожал плечами.

– Не знаю.

Зокора звонко рассмеялась, и я удивлённо посмотрел на неё.

– Что ж, Хавальд, посмотри на себя и Вароша. Если вас обоих облачить в шкуры и дать в руки дубинки, у вас появится ответ. Нет людей и варваров, есть только люди.

– Мне нравятся шкуры, – рассмеялся Варош. – Но только, чтобы это был не единственный предмет одежды!

Я заморгал. Лиандра тоже улыбнулась.

– Скорее всего, она права. Хотя легион убил в борьбе много варваров, но они не собирались их искоренять. У каждого из нас течёт в жилах варварская кровь. Они торговали с нашими предками, в какой-то момент стали цивилизованными, и тогда разница между ними исчезла. Варош. например, это имя из старого языка варваров.